Тонкости приручения магических тварей

Опрокинуть на пол – инерция поможет. Есть. Маг падает. Удар по голове его оглушает – ненадолго, все мое преимущество – неожиданность.

Старое ветхое покрывало вряд ли сойдет за веревку, но…

– Я помогу, – вдруг слышу уверенное тявканье.

Лисеныш легко и грациозно спрыгивает на пол, семеня лапами. Не такой уж он и маленький, вполне взрослая особь. Подбегает к стонущему магу, и…

Я стою разинув рот. Перламутровые цветочки Тира начинают светиться – и идущие из них тонкие нити опутывают лорда-мага, как паутиной.

Крейдор явно пришел в себя и уже контролировал боль, лицо надулось, стало красным от натуги, мужчина пытался раз за разом порвать тонкие на вид нити – но зря. Я для надежности все-таки еще ветхими покрывалами обмотала.

– Уф, – утерла трудовой пот со лба, – вы бы похудели, что ли, сиятельный лесс.

На меня зло зыркнули.

– Ну что, мохнатый, спасибо тебе, – я присела, почесывая фенека за ушами, и получила взамен новый умильный взгляд. – Не знаю, почему ты мне решил помочь, но если ещё проводишь к Яну и выведешь нас из этого гостеприимного дома – буду особенно благодарна.

– И не боишься, иномирянка, – сказали, как выплюнули позади, – что нити фейрона меня надолго не удержат? Тварь слаба, да и я слишком ему доверял, да? – зыркнул на сжавшегося зверя.

– Не смейте его обижать. Он куда лучше вас, магов, чувствует, за какую грань нельзя перейти. Да и вреда он вам не причинил. Спокойно бы отпустили нас – и проблемы бы не было. Я в вашей боли и ваших бедах не виновата, лесс, не перекладывайте с больной головы на здоровую.

Не знаю, почему я это сказала. Может, потому, что меня саму до сих пор потряхивало от коктейля чужих неистовых чувств.

– Что-о? – маг зарычал, рванулся так, что светлые нити безжалостно затрещали, а я нашарила поспешно рукой какую-то увесистую книгу. На крайний случай просто дам в лоб… – Что ты почуяла? Ты, колдунья! – и такая ярость.

Тут бы таблеточки не помешали… успокаивающие. Желательно, слона.

– Мне показалось, что ваша ненависть ко мне слишком личная. Уж не знаю, чем вам насолили землянки, но у меня нет времени разбираться в ваших тараканах. Не меряйте всех по той женщине, что нанесла вам рану. Впрочем, господин хороший, лекции по психологии я вам читать не буду. Вы же тут высшая раса, умнее всех… Прощайте…

Я резко развернулась и, не слушая того, что мне пытались кричать вслед, выбежала из комнаты. Кажется, меня потряхивало.

Тир бежал следом странно притихший.

– Он не простит… жаль, я успел привязаться. Первый маг, который спас. Вытащил из капкана. Отогрел, – печально тявкал зверь, делясь своей проблемой. – Ты не бойся, мы выйдем из дома через выход для приходящих слуг. Постоянных нет. Крейдор не любит чужих людей и живет один.

– Я бы на месте людей его тоже не любила… – пробормотала, пока мы топали в другое крыло и поднимались по лестнице.

Под прикосновением лапы Тира красивая дверь из светлого дерева легко распахнулась, пропуская нас в уютную, хоть и сугубо мужскую спальню.

– А ну верните мне… мама?! – сын подскочил, придерживая под пузо Лиру. – А где этот псих?

– Отдыхает, – заметила я лаконично, – а где наши вещи?

– У меня, – сын отдернул покрывало и показал две запрятанные под кровать сумки. Предусмотрительный мой!

– Ну что ж, – заметила нарочито бодро и улыбнулась Тиру. Надо будет ему как-то помочь… нехорошо оставлять помогшее нам существо. Жаль, что он наотрез отказался бросать своего ненормального мага, – вперед? Навстречу приключениям?

На этот раз никто не засмеялся. Такая суровая решительность бывалых граблепопадателей.

– Надеюсь, – мудро вздохнул мой повзрослевший сын, – мы все-таки как-нибудь доберемся до этой Академии. И, ты, мама, в процессе никого не побьешь…

А я-то как на это надеюсь!

ГЛАВА 5. ПРИКЛАДНОЕ МАГОВЕДЕНИЕ, ИЛИ ЗДРАВСТВУЙ, АКАДЕМИЯ!

Надежда умирает последней – эту пословицу я всю жизнь испытываю на собственной шкуре. Если её ещё не добили – не переживайте, сейчас догонят и добьют – это называется закон подлости.

Именно эта чудеснейшая штука привела нас с сыном к воротам Академии.

В прекрасном волшебном мире, по крайней мере, в этой его части, было довольно жарко. Ох, вся эта школьная романтика, хихикающие парочки, играющие в какой-то магический аналог футбола мальчишки лет четырнадцати на вид, серьезные ботаники, сидящие на скамейках с кипой учебников…

– Ян, подождешь здесь, хорошо? – сына в рассадник магов тащить не хотелось. Были у меня кое-какие задумки по поводу того, как нам представиться, но лучше это продумывать не на бегу.

– Ладно, ма, – спокойствию Яна позавидовал бы удав. Уже забыв обо всех наших неприятностях, сынуля зачарованно разглядывал двух парней лет семнадцати на вид, которые затеяли что-то вроде магического поединка – если так можно назвать какие-то синеватые вспышки и странные мерцающие ореолы вокруг их фигур.

– Ну хорошо, – бормочу устало.

Ещё утро я была в гостях у тварей. Теперь я вспоминаю этот момент с ностальгией. Там было… спокойно. Да. Пожалуй, это самое верное слово. Может, это всего лишь иллюзия, но мне не приходилось бороться каждую секунду за свое место под солнцем, за свою жизнь, за будущее сына.

Тьфу, ты это брось, Регинка! Малодушие до добра не доводит! Мелочи какие – магов построить, тварюшек почесать и накормить, куда-то устроить на учебу сына, не дать ненужным магам нас найти и немножечко перевернуть с ног на голову местное болотце! Да это же расплюнуть! Мелочи жизни, внимания не стоит!

Да и унывать некогда.

Осторожно проскользнув в гостеприимно распахнутые сейчас ворота, я побрела по вымощенной белым гравием дорожке к красивому зданию с красной крышей, где, как сообщил один любезный паренек, находилась администрация.

Пора бы уже было привыкнуть, что магам, даже мелким, верить нельзя – мрачно подумала я. А как тут не думать, если при попытке постучаться в дверь стоящего в глубине парка здания, меня подбросило вверх и подвесило вниз головой? Тяжелые юбки начали медленно, но неуклонно задираться, обнажая старые чулки, растоптанные ботинки и прочую красоту.

Мне показалось – или я услышала чей-то смех? Играем значит, детки? Кто-то по заднице давно не получал?

– А классно ты придумал, Жер, – тихий смешок.

– Ага, так этой старой корове и надо, – отозвался голос пай-мальчика, который тихим тоном поведал мне, где искать преподавателей школы магии, которая была открыта при местной академии тридцать лет назад.

– Отец всегда говорил, что немагам нечего лезть в магические семьи. А уже в магические дела – тем более. Если только служанками работать… – раздался третий голос – звучал он высокомерно и как-то лениво, словно кому-то подражал.

– Преподавателей ей подавай, ха! Как будто она кому-то нужна! – снова первый голос.

– А ножки у этой дамочки ничего так, – тьфу, кто о чем, а мужики, у которых едва щетина прорезалась – о женских достоинствах!

На самом деле неприятно. Будь я помоложе – уже бы рыдала. Но в моем возрасте цинизма хватало на то, чтобы промолчать. И запомнить. Не лица, нет – их мне было не видать, юбка проклятая почти на глаза залезла, да и держались паршивцы в тени. Но голоса. Да и первого я помнила. Очень хорошо запомнила – у меня в принципе память прекрасная, не жалуюсь.

С одной стороны – мстить трем идиотом, которым с детства прививали снобизм – глупо. С другой – сами себе идиоты. Воспитывать никогда не поздно – это мое мнение, все несогласные могут идти в дебри к тварям. Берешь глупую попу, берешь ремень в руку – и степень воспитанности будет прямо пропорционально зависеть от степени покраснения данной попы! Универсальное средство! Есть ещё другое – например, навоз убирать и сортиры чистить! Оч-чень мозги вправляет. Лишаешь магии на недельку – и вперед. Труд даже из мага человека сделает!

Голова начала кружится, висеть вниз головой ни в каком возрасте не полезно. К лицу прилила, судя по всему, краснота, сердце стучало, как сумасшедшее, а чужие слова уже доносились ровным гулом.

Я была от природы очень сдержанным человеком. Наверное, поэтому так долго и мужа терпела. Редко пылила, старалась всегда войти в чужое положение, помочь, поддержать. Простить.

Признаю, дура была. Люди не принимают такого отношения. Люди – хуже зверей. Да тут даже последний грифон добрее будет, подумаешь, когти и хвост! И такую ярость я вдруг испытала в душе, такую нерассуждающую злость!

Какие-то молокососы оскорбляют меня, взрослую женщину, унижая при всех! Да так, что если кто-нибудь придет – а ведь они приведут, специально, мой сын будет все обучение терпеть чужие насмешки!

Мне показалось, что в груди заворочался тяжелый ком. Как будто шар перекатывался. И больно, и странно, и пугает…

А потом вдруг раздался оглушительный клекот. Шум крыльев, шорох, шелест, испуганный крик. Тихий, едва слышный свист – и то, что меня держало, отпускает. Да так, что кулем лечу вниз. Даже зажмуриться не успела, только и мелькнуло – расшибусь!

Нет. Плавненько так зависла в сантиметре над землей, а потом, уже в горизонтальном положении, спланировала на траву.

– Что здесь происходит? – услышала над собой, где в небесах, громовые раскаты… ой, то бишь чей-то зычный голос.

Или он казался мне таковым, потому что голова напоминала колокол?

Я старалась лежать тихо-тихо, как будто боялась расплескать что-то ценное. Мозги и кишки – устало фыркнула про себя, не иначе.

– Ничего, лесс директор, мы не знаем! – дружно запищали где-то поодаль.

– А эта женщина сама себя подвесила в воздухе рядом с моим домом? – в голосе неизвестного мага послышалась нескрываемая ирония, а потом тон резко изменился, став жестким, морозным. – Либо вы быстро говорите мне правду, либо… все равно говорите правду, но тогда вам не повезло, – поцокали языком, – ай-яй, Жером Раввар, как это нехорошо с твоей стороны, получить третий выговор…

– Вы же сказали, что у нас всегда будет выбор, – пискнул второй юный негодяйчик.

– Ну конечно, – раздалось преувеличенно добродушное, – будет, – подмазали медом, – либо вы признаетесь сами и получаете строгое наказание, либо я вас сдаю с радостью куда-нибудь на исправительные работы к тварям на рога! – и такая ледяная несокрушимая уверенность была в чужих словах, что примолкли все.

Я постаралась медленно разлепить слезящиеся глаза. Надо мной висело голубое небо с издевательски ухмыляющимся сейчас ярко-оранжевым шариком солнца в вышине.

Миг – и неба уже нет, его заслоняют огромные темно-сизые перья с искрой бирюзы.

– Жарко. Так лучше? Голова же болит, глупая женщина! – клекот легко слился в знакомые слова.

Надо мной склонилась орлиная голова, кося темно-золотым, слава небу, не лиловым, глазом. Да и этот грифон был как-то… миниатюрнее? Моложе?

– Шелк, ты чего это, никак прилетел разгонять? – в голосе мага не слышалось враждебности, скорее добрая усмешка. – А как же то, что ты с этими мерзкими людишками больше не будешь иметь дела?

– С людишками и не имею, – надменно-задиристое. Да он подросток – осенило меня запоздало, – и с тобой тоже, хоть ты и спас. А она самка, молодая, уставшая. Измучилась. Звала. Не помочь – позор-р! Но это не значит, что я ей позволю собой командовать! – добавили поспешно.

Пташка ты моя заботливая! Птиц прилетел меня охранять от трех маленьких монстров! И такой же смешной, как Ян лет в шесть. Задиристый, но искренний.

– Звала? – изумился голос мага. – Очень интересно, Шелк. А теперь будь добр, если уж прилетел, расскажи мне, что тут творится…

Погодите-ка, маг понимает тварь? Это как? А кто мне пел о моей уникальности?! Нет, я-то только за, меньше внимания, но…

– Я посторожу этих, – презрительный клекот, – женщина болеет. Ей плохо, помоги! – обвинительное, кто-то чуть орлиными лапами от полноты чувств землю не пропахал.

– Спасибо, милый! Ты Шелк, да? Я… запомню, – вроде едва губы разлепила, а птиц наклонился, сверля глазом.

Ох и нелегка ты доля попаданская…

– Очнулись? – надо мной склонилось мужское лицо.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не поправить макияж и не одернуть несуществующее легкое летнее платьишко. Где мои двадцать, а? Далеко, мать, не вздыхай. Хотя мужчина, конечно, очень даже – завернуть – и в логово. И там предаваться разврату… я хотела сказать простому женскому счастью. Фу, милая, взрослая женщина, сына растишь, а все туда же! Да кто же виноват, что этот разврат я уже десять лет только во сне вижу?

– Я и не теряла сознание, – вяло возражаю, когда вампир моей мечты мягко касается пальцами моего лба, щупает пульс, а потом пуляет в меня какими-то забавными зелеными искорками, от которых дурнота уходит и становится щекотно и легко.

– К счастью для вас, подмога подоспела вовремя, – низкий бархатистый голос гладит перышком.

Ему бы песни у костра голосить под гитару.

Высокий – наверное, головы на полторы меня выше, каланча такая. Одет в темную глухую мантию, из-под рукавов видны только пальцы – красивые, бледные, сильные. Сказала бы – пальцы пианиста, но я ощутила мозоли на подушечках. Такие бывают от гитары… и от оружия. Ставлю на последнее.

Лицо… не смазливое. Острое, умное, хоть и юное внешне – лет на двадцать пять ставлю, не больше. Капризный изгиб губ, резкие скулы, густые черные брови и глаза – глубокие, с едва заметным разрезом в уголках и радужкой, что полностью заливает синева. Только ниточка зрачка дрожит.

Наверное, я зависла. Потому что послышался едва уловимый смешок и тихое:

– Нравлюсь?

Ну как ты можешь не нравиться? Знатно тебя контузило, Марисовна, скоро на магов бросаться начнешь.

– А если я скажу да и потащу вас к алтарю – сильно сопротивляться будете? – закашлялась, пытаясь приподняться и держась за любезно подставленное грифонье крыло.

Грифон ревниво заклекотал, красуясь и расправляя перышки… то есть крылышки. Продемонстрировал очаровательную пятнистую попу, чудесный хвост с манящей темной кисточкой и волшебное оперение.

Все маги из головы вылетели – пока я осторожно, затаив дыхание, как перед священнодействием, гладила мягкие крылья.

– Нравятся? – вопросил меня второй защитник.

И я гораздо более искренне ответила:

– Очень! Ты невероятный красавец!

– Мне становится немного обидно проигрывать грифону, хотя Шелк в самом деле великолепный юный представитель крылатых, – мягкий голос закружил и вернул на грешную землю, – Виарн Даласский, глава Университета высшего мастерства, а также школы и заповедника при нем. С кем имею честь?

Троица учеников, злобно прожигающих во мне дырку, болтались небрежно в воздухе позади нас.

– Лесса Рейна Марис, – церемонно кивнула, – искала местную администрацию по личному вопросу.

Буду я еще распространяться при этих вредителях.

Разумеется, мужчина с картинки меня понял. Коротко кивнул и молча прошел вперед к дому, бросив:

– Дежурного преподавателя я вызвал, посидите пока в карцере, ничего с вами не случится.

Вернее, у него это слово прозвучало немного иначе, но я поняла именно так.

Вообще удивительно, что, прожив здесь так мало, я уже настолько бегло могла говорить на местном языке.

– Шелк, подождешь нас здесь, хорошо? – необычно мягко, как строптивому ребенку, бросил мужчина грифону.

– Ладно уж, – но мне потом все расскажите, – заклекотал недовольно мой спаситель, – а я пока, так и быть, – демонстративно потянулся, шевеля когтями на лапах, – отдохну… послежу, – клюв угрожающе щелкнул.

– Итак, – дверь дома бесшумно закрылась за нашими спинами, открывая взгляду небольшой уютный холл и множество дверей, а также лестницу наверх, – о чем же вы хотели поговорить, лесса? И кто вас ко мне послал, если на вашей руке я вижу печать одного из высших нелюдей?

Он видит печать Ирргонара? Не пора ли бежать, а, Регинка? С другой стороны – спас, не выдал, с грифоном водит дружбу… и что там было про заповедник?

Я тихонько вздохнула. Пора принимать непростое решение.

– Лесс, – вскинула голову, твёрдо и спокойно смотря собеседнику в глаза, – разговор будет непростым и длинным. А меня ждет сын. Вы могли бы…

– Нахальный вихрастый брюнет, который сейчас гоняет моих четверогодок по дорожке? – не сразу до меня дошло, что сказал местный ректор, но когда дошло…

– Ян! – тихо ругнулась под нос, понимая, что мое вмешательство будет не только бесполезным, но ещё и бессмысленным.

– Думаю, я могу передать, чтобы он шел сюда, когда освободиться, – на губах мужчины играла усмешка – но какая-то добрая. Детей он явно любил, и…

– Разве такие фокусы на территории учебного заведения допустимы? А если кто-то причинит другому учащемуся вред? – не могла не спросить.

– За этим следят, не переживайте. А выпустить пар… парням это бывает полезно, иначе конфликты будут случаться куда чаще, – мужчина разулся и позволил разуться мне, предложив взамен уютные широкие и мягкие тапочки, а потом провел по лестнице наверх.

Мы оказались в небольшом кабинете. Обстановка богатая – это я оценивать научилась.

Высокие потолки, светлые стены, темная мебель. Много книг и непонятных мне вещичек, но все по шкафам, стол почти пустой.

– Присаживайтесь, лесса, – маг занял кресло, а потом фыркнул что-то себе под нос – и скинул мантию.

Вот так прямо на глазах у изумленнейшей публики магус обыкновенный превращается в рокового красавца в темном костюме, такого обаятельного злодея из, прости Господи, как там наша молоденькая медсестра называла? Сенен? Манга? Няшка. Она самая. Коварная.

– В мантии душновато, так что, по возможности, стараюсь от неё избавиться, – извиняюще улыбнулся маг.

– Я вот теперь гадаю, – заметила медленно, стараясь обдумать разом все и также продумать, как именно это лучше преподнести, – не бояться ли мне вашей приветливости больше, чем враждебности этих мальчишек?

– Смотрю, у вас не ладилось с магами, лесса. И ваш сын – одаренный? Вы ведь именно о его учебе пришли просить? – на меня остро глянули.

Что ж, хитрить и играть я умею, но не люблю. Да сейчас это и бесполезно. Этот мужчина – наша последняя надежда.

– Да, лесс Виарн, – отвечаю твердо, – к сожалению, мой сын сирота, – жестко смотрю в глаза мага. Синие. Бездонные. Холодок по коже, – поэтому заниматься им приходится его неодаренной матери. У него практически нет магических навыков, но есть большой потенциал. Скажу прямо – мне нечем оплатить сейчас ему учебу, но если возможно сделать это не прямо сию секунду, а позднее, я обязательно накоплю, и…

– Не нужно, – припечатали жестко.

– Что?

Мужчина поднялся, буквально нависая через стол надо мной – я устроилась в кресле напротив.

– Не нужно брать на себя долг, лесса Марис. Я готов взять вас на работу.

– Я не могу вот так просто принять благотворит… что? – я недоговорила, осознав, что мужчина имеет в виду совсем не то, о чем подумалось сначала.

– Я возьму вас на работу и обучение вашего сына, как сына сотрудника нашего университета, будет либо бесплатным, либо будет стоит сущие медяшки, – терпеливо продолжил маг.

– Но почему? – я не могла не насторожиться. – И кем может работать у вас человек без магии?

– Во-первых, второе под большим вопросом, – ошарашил в лоб мужчина, – во-вторых, я предлагаю вам, лесса, стать смотрителем нашего заповедника. Его создал я всего пять лет назад.

Мужчина удобно откинулся на спинку кресла и продолжил уже спокойнее.

– Я понимаю, что вы удивлены моими решениями, лесса. Брать незнакомого человека, предлагать послабление женщине, которая укрывает ребенка от отца, – выразительный взгляд.

Я насмешливо прищурилась в ответ. Не-а, не сдамся! Не расскажу ничего, хоть ты тресни!

– И все же? – уточнила елейным голосом.

– Можете посмеяться, но я доверяю чутью тварей. Грифоны же особенно хорошо чувствуют человеческую душу и никогда не доверятся тому, в ком живут зависть, злоба, корысть.

– И все-таки… разве тварей не истребляют? Как же вы тогда их охраняете? – я искренне пыталась разобраться.

– Дело в том, дорогая моя лесса, что наш Университет как бы государство в государстве. Отдельное небольшое государство на границе, со своими законами. И всем здесь управляю я, – жесткая усмешка, – ну и мой клан, соответственно. Кстати, если вы не пошутили насчет брака – я открыт для предложений. Алтарь не предложу, но вот место силы рода для бракосочетания вполне подойдет, – сообщил мне между делом этот милейший человек.

Так ведь и удар схлопотать можно!

– Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь, – откашлялась.

– А зря, – вдруг неожиданно остро посмотрел на меня маг, – подумайте. Отец ребенка вас найдет – озвучил он мои собственные страхи, – это лишь вопрос времени. Не так уж и много у нас неучтенных юных магов. И что тогда? Большее, чем быть его наложницей, он вам не предложит, сына отберет…

– Разве мы не будем под защитой Академии? – поинтересовалась сухо.

– С одной стороны, да, – тонко улыбнулся роковой красавец, но я уже понимала, что и он гораздо старше, чем кажется, – а с другой… какая мне выгода от конфликта с сильным кланом? Да и мужчина ваш… наверняка там фигура не последняя, судя по силе ребенка.

– Может, вы ещё прямо сейчас побежите докладывать в ваш Совет магов или куда там ещё о нас с сыном? – разлепила непослушные губы.

Внутри что-то тяжело заворочалось, словно снова камни перекатывались. Я даже поморщилась, словив напряженный, цепкий какой-то взгляд мага.

– Лесса Рейна, успокойтесь, – заметил мужчина неожиданно мягко, Прохладная ладонь накрыла мою, действительно успокаивая, туша ярость, – вы просто не понимаете, какой это труд – воспитывать мага. Как много должен знать наследник благородного рода, да и просто любой сильный маг о сути магии, о наших законах, правилах и традициях, которые кажутся обычным людям такими нелепыми.

– Разве этому не смогут научить в вашей школе? – я знала, что воспитывать мага будет непросто. Но не думала, что настолько.

– Дело в том, что большинство основ юные маги получают в своих семьях. Учатся же они для, так сказать, расширения горизонтов и наращивания связей…

– Вы ходите вокруг да около, – в желудке нещадно урчало. – Так что вы можете на самом деле мне предложить?

Глаза в глаза.

По коже бегают мурашки, даже волоски встают дыбом от ощущения смертельной опасности. Я как слепец – не знаю, откуда её ждать. И только обжегшая запястье печать выводит из странного забытья.

– А вот теперь, – тихонько смеется мужчина, вызывая желание все-таки схватиться за сковородку, – поговорим о ваших правах и обязанностях, милая лесса. Все-таки твари не признают кого попало, работать с ними очень непросто, и хотя пока в моем маленьком заповеднике не так много спасенных детишек, но они все довольно проблемные… почему я не могу просто отдать их самим тварям, расскажу также. Наберитесь терпения, лесса…

– А Ян?..

– Ваш сын уже ждет нас внизу. Сейчас он занят книгой по истории магии, у нас такие дают детям с пяти-шести лет, – отсек мне пути к отступлению этот очередной интриган.

Уже третий за день – не многовато ли для несчастной попаданки?

Хищный взгляд ожег синевой, захлопывая ловушку.

– Ну что же, раскроем карты, как говорят у вас на родине-Земле, милая леди?..

Слова упали камнем. Хорошо, если не надгробным. Что-то внутри азартно потерло лапки. Ничего, мы ещё поторгуемся!

ГЛАВА 6. НОВОЕ ЖИЛИЩЕ.

Я чуть не рухнула со стремянки, пытаясь оттереть ручками, а не всякими там заклинаниями, слой пыли и грязи на окне.

После нашего разговора с милордом ректором прошло два дня. Теперь я была достойной вдовой лессой Морисан (на самом деле – та же лесса Марис, просто в здешних землях многие произносили мою выдуманную фамилию с таким вот своеобразным акцентом), которая находилась под покровительством рода Даласских. Как-то само собой разумелось, что мой муж был магом средней руки, который выполнял определенные поручения своего командира в чужих землях и погиб не так уж и давно.

После чего, когда у моего сына от горя открылся чрезвычайно сильный магический дар, нам пришло предложение от самого главы клана, бывшего свидетелем «подвигов» Яна на поле боя с сорняками, приехать в Академию.

Поскольку во мне был заявлен спящий дар мага животных, почтенную вдову и сделали смотрительницей местного заповедника.

Легенда была заучена-затвержена, сын ходил с умеренно печально-возвышенным видом – похоже, на этот раз он вообразил себя шпионом в стане врага.

А я приводила в порядок доставшийся нам домик на опушке леса.

Был он небольшой, но уютный, хоть и довольно запущенный. Ректор уже и сам не помнил, зачем его здесь пристроили – далеко от преподавательского городка, да и от Академии не так близко, все время не набегаешься. Может, сторож какой-нибудь жил…

Или несчастный неодаренный, чтобы не смущать великих магов собой презренным.