Тонкости приручения магических тварей

Одним словом – меня все устроило. Жалко только, что бытовых заклинаний, которые ректор выдал, хватило ненадолго – еле-еле отчистили кухню и наши спальни. В домике было два этажа и чердак, а ещё небольшая ванная и туалетная комнаты.

Какое наслаждение, уж простите за подробности, мне, цивилизованному человеку, обнаружить почти родной унитаз, хоть и работал он на магии! Чуть не прослезилась! А ванная? Пусть маленькая, но с волшебными горячими камнями на дне, которые сами подогревали воду!

Нам выдали несколько симпатичных баночек с моющими средствами, пенками, шампунями – хоть тут голова болеть не будет.

Сыну выдали четыре комплекта формы от щедрот ректора – хоть будет, в чем ходить, а мое единственное приличное платье, насколько возможно, привели в порядок и выдали аванс. Вот разберусь в нашем новом жилище и отправлюсь за покупками в городок в часе езды от академии.

Фух, так о чем это я? Ах да, об обустройстве. Кровати были неплохие, хотя это вам не ортопедический матрас, а суровая деревянная реальность с тонким тюфяком.

Матрасы-то тут были, но их просто так не выдадут… придется занести в список покупок «на потом». Когда-нибудь, ага. Когда смогу нормально за обучение сына платить. В общем, подложила ещё некоторое количество тряпья, чтобы было хоть немного помягче, порадовалась выданным подушкам, пусть и формата «блинчик совсем плоский» и пошла наводить порядок в других комнатах…

Тут-то бытовые амулеты такого счастья не выдержали – и сдохли. Пришлось срочно вспоминать универсальное средство моей юности, которое помогало нам с матерью оттирать дачный дом после зимы. Сода в выданных запасах продуктовых нашлась, а вот лимон пришлось цыганить через переговорный амулет. Правда, помог неожиданно не ректор, которого я бы не рискнула побеспокоить такой мелкой просьбой, при том, что кладовщик уперся, а Ян. Раздобыл у своих новых знакомых и торжественно принес мне вечером местный ярко-оранжевый лимончик.

Уксус и горячая вода, к счастью, достались из запасов прежнего хозяина.

– Кручу, верчу, я сказать, хочу… Кручу, верчу, я теперь ворожу, – напевала я с утра, разводя нужную мне смесь в двух больших ведрах и доставая тряпки, – лимонного сока и соды немного… за чистотой тут теперь я слежу…

Мое «колдовское» варево радостно выпустило пузырьки, мне показалось, что даже немного заискрилось – интересный оптический эффект, или тут лимончики с сюрпризом?

Главное, что отчищало оно действительно на совесть. К обеду я уже умаялась так, что еле ноги передвигала. А ведь пять дней на обустройство, потом – начало учебного года и моей работы в качестве смотрительницы заповедника.

Ян пропадал в Академии, знакомясь с обычаями магов, будущей расстановкой сил на факультетах, ну и определяясь со своими желаниями – все сразу не освоишь, хотя с его огнем и так понятно, куда ему точно грозит попасть.

Нельзя сказать, что я за сына не переживала – ещё как переживала! Но понимала, что нет смысла душить его сейчас своей заботой. Ян мальчик умненький и самостоятельный, благодаря Лире ориентируется в этом мире лучше меня.

Окно на втором этаже, наконец, оттерлось. Ведра с чистящим средством закончились, коридоры и ещё две маленькие комнатки, которые были почти пусты, не считая пары шкафов, кроватей, столов и стульев, были приведены в порядок.

Все, пожалуй?

Но, как и все женщины, я была любопытна, как кошка. И решила заглянуть на чердак.

Старая лестница была удивительно нескрипучей и удобной, несмотря на отсутствие перил. Я легко взбежала вверх, оказавшись перед овальной формы дверью, но… та была заперта. Хм, странно. Дом стоял пустой давно, ректор вообще говорил, что все двери нараспашку, даже ключей не было – пришлось и ключи, и магические замки заказывать у завхоза.

Хотя, погодите-ка, на кухне в одном из шкафов стояла большая жестяная коробка. Помимо кучи каких-то обрывков ткани, перышек и бусин, также, что весьма кстати – ниток и иголок – там было что-то, напоминающее ключ. Правда я приняла его за украшение.

Сбегать дело пяти секунд, что я и сделала.

Небольшая и довольно тонкая полоска металла с крупной круглой черной бусиной на конце действительно меньше всего напоминала ключ. Почему я решила, что это именно он? Не знаю. Как будто под руку что-то толкнуло. Сто лет уже не участвовала ни в каких авантюрах, а тут, что ни день, то…

Полоска вспыхнула на мгновение голубоватым отсветом – стоило только к двери поднести – и потертая серо-зеленая защитница чердака беззвучно распахнулась.

Со странным трепетом я медленно перешагнула порог. Тишина. Темнота. Толком ничего не видно. К счастью, я прихватила лампу. Магическую – яркую. Нам выделили три штуки на дом.

Кроме простеньких артефактных светильников, которые там уже были.

Пол на чердаке отозвался скрипом. По телу невольно прошла дрожь. Может, там какая нечисть водится? Как выскочит домовой какой-нибудь, ка-ак завоет!

Но все было тихо.

Светильник выхватил из темноты одно маленькое заколоченное оконце, груду сваленных мешков, разломанных стульев, какой-то комод, несколько сундуков…

Я уже было хотела выйти – от пыли свербело в носу, а чих грозил обернуться маленькой катастрофой, когда мне показалось, что чуть впереди, у одной из косых балок, держащих крышу, что-то блеснуло. Запрятанные драгоценности, не иначе.

И все-таки я сделала несколько шагов вперед и протянула свободную руку.

– Ай!

Палец обожгло.

Медленно, как зачарованная, поднесла уколотый палец к губам – на нем набухала капля крови.

То, что случилось после, я буду вспоминать ещё долгие годы.

Чердак вдруг озарился светом – и тревожным, и каким-то невероятно притягательным.

И прямо в воздухе отчетливо проступили, сплетаясь змейками, буквы:

«Одаренный Жизнью поймет. Кровь свое возьмет. Родичь прочесть сможет».

Медленно, словно позволяя мне проникнуться величием происходящего, по воздуху в вихре знакомой голубоватой энергии спускался медальон.

Это была самая невыразимо прекрасная вещь, которую я когда-либо видела. Круглый, небольшого размера, весь он был увит причудливыми узорами, какими-то веточками, ягодами, мелькающими тут и там крыльями и хвостами, рогами и перьями.

А ровно посредине, образовав треугольник, горели три ярко-голубых камня. Я не могла отвести взгляд от них. Руки сами потянулись, коснувшись медальона, и он вдруг щелкнул и раскрылся в моих руках. Там было лишь две вещи. Кольцо и портрет.

Массивный на вид, мужской перстень. Как он вообще сюда поместился? С таким же пронзительно-голубым камнем. Не думая, я надела его на указательный палец правой руки. И кольцо, казавшееся огромным, село, как влитое.

Портрет… Я невольно вздрогнула, смотря в глаза, как две капли воды похожие на мои.

Настолько, что показалось сначала – это мой потерянный брат-близнец.

Но нет. Мужчине на портрете было около сорока. Волосы как воронье крыло, чуть угловатые, жесткие черты лица, тонкие губы… погодите, это что – клыки? Симпатичные такие, два крупных, почти вампирских. Красавец! Портрет по плечи, под стеклом. Мужчина скорее опасный и характерный, чем по-настоящему привлекательный, но…

Подумав, я закрыла медальон и надела на шею. Он отозвался вдруг приятным покалыванием, а потом… как будто потерял вес. Я даже ворот платья оттянула – нет, висит. Но я его почти не ощущаю.

Буквы истаяли, воцарилась темнота и тишина, но больше она не казалась давящей и не пугала. Было на удивление уютно и спокойно. Все в том же отстраненном состоянии я захлопнула дверь на чердак, сбежала вниз по лестнице, оставила лампу на кухне и выбежала на улицу, чувствуя, как дрожат руки.

Отстраненность медленно, но верно проходила, уступая место панике. Что я натворила? Это магический мир, со своими правилами и законами, о которых я почти ничего не знаю! Какой леший меня дернул хватать незнакомые магические вещи? Щупать, надевать, оставлять себе?

Со злости дернула кольцо, тщетно пытаясь его снять. Птицы словно издевались над глупостью одной попаданки – щебетали все громче и громче.

Время далеко послеобеденное, ещё час-два – и вернется Ян. И что я ему скажу? А если эти вещи будут как-то на меня влиять? А если… мозг человека, воспитанного на блокбастерах тут же начал подкидывать нерадужные картины. Ужас – такого и Кинг не вообразит!

Цепочка с медальоном тоже буквально утекала сквозь пальцы – снять его было немыслимо.

Оставалось одно – попытаться срочно попасть на прием ректору. Только ему я здесь доверяю настолько, чтобы рассказать о том, во что вляпалась. Мог бы хоть предупредить, что дом с сюрпризами!

Пока я жадно дышала, бурча под нос и тихо обмирая при мысли о том, что может произойти, появились гости.

Вернее, сначала я услышала тихий топот увесистых лапок. Потом из кустов в метрах десяти от дома вынырнула маленькая чешуйчатая голова. Изумрудно-синие чешуйки ярко блеснули в свете солнца.

Голова покрутилась туда-сюда, нашла взглядом меня… и появилось остальное… тело.

Знакомое такое, только явно подросшее.

– Ма-ама! Ма-аму нашел! Пришел! Соскучился!

Маленький чешуйчатый пыхтящий паровоз влетел в меня, тут же усадив попой на землю, и полез облизываться. Сопротивление бесполезно, атакует десант дракончиков-очаровашек!

– Я привел. Вижу, вы устроились, так что забирай это чешуйчатое недоразумение, – раздался знакомый чуть хрипловатый голос.

Тень – а по-другому незнакомца из леса не назвать – ступал, не приминая травы.

Остановился напротив нас, чуть склонив птичьим жестом голову набок. Месяц. Божечки, да уже даже чуть больше месяца прошло и мне привели вот это вот… маленькое чудовище?

– Алтти, – вспомнила имя, которое сама же и придумала, обнимая счастливую чешуйчатую тушку.

– Да! Мама помнит! – меня смачно лизнули в нос.

Фу, кто-то пасть плохо чистил!

– Принимай, – сказал Тень без малейшего сочувствия. – Ты обещала.

Что скажет ректор… Мама дорогая!

– Я, конечно, свое обещание выполню, – постаралась ответить не растерянно, а уверенно, со спокойствием истинного спартанца, – но как его содержать и чем кормить?

– Думаю, тебе здесь подскажут. Маги же не совсем идиоты, – печать на руке, оставленную Ирргонаром, закололо.

– Все, мне пора. Не скучайте. Может, больше и не увидимся, – хмыкнул незнакомец.

Он не приблизился ко мне ни на шаг и вдруг стал как будто истаивать на солнце – мне только и оставалось, что провожать это безобразие взглядом, неприлично широко открыв рот.

Ладно, у всех свои милые привычки перемещаться в пространстве, кто я такая, чтобы осуждать?

Но только я прикрыла глаза и собиралась собраться с мыслями, как раздался громкий злой клекот, и на тень с неба упал грифон. Очень знакомый такой грифон… нет, не Шелк. А моя нежно-любимая тварь, которая при свете солнца оказалась крупным и величественным магическим зверем.

Тогда, в пещере, я просто не смогла ни разглядеть его толком, ни оценить хищное сильное тело, красоту и грацию… размах крыльев и остроту когтей, которые сейчас вцепились в Тень, вышвыривая моего незнакомца в наш бренный мир оттуда, куда он начал уходить.

Капли синеватой крови окрасили траву.

Дрались оба молча, но ожесточенно. Самое страшное – все это действительно проходило в полнейшей тишине. Даже ветер, казалось, притих, а птицы поперхнулись пением. Только звук моего дыхания хоть как-то давал понять, что это не сон. Что я все слышу. И вижу.

Дракончик на коленях притих – машинально я пригребла его к себе поближе, крепко обнимая и отворачивая любопытную морду от открывающейся картины.

Тень быстро пришел в себя и не уступал в скорости грифону, который и не думал становиться человеком. Однако, я все яснее ощущала, как будто угольки под кожей перекатывались, что Тень проиграет. Уже проигрывает, тогда как грифон только рвется вперед ещё более ожесточенно.

Не знаю, как не закричала, срывая голос. Внутри все сильнее и сильнее росло чувство неприятия. Так не должно быть. Только не с ними. Только не эти двое.

– Не надо… – тихий беззвучный почти шепот сорвался с губ.

Мне показалось, что поляне промчалась едва заметная светлая дымка. На миг грифон замер, словно что-то мешало ему кинуться вперед, но этого мгновения Тени хватило, чтобы скользнуть.

– Сочтемся, лакомая леди, – колыхнулись травы.

В уши резко ворвался щебет птиц, чей-то далекий рык, тихий стрекот маленький бейконов – местных грызунов, обожающих корешки одной магической породы дерева, которое росло только в заповеднике в этих краях.

А на меня надвигался… страх и ужас. Не иначе. А, вернее будет сказать, разозленный тем, что упустил добычу, зверь.

Огромные острые когти взрывали землю, лиловые глаза косили зло и недоуменно, а крылья громко хлопали по воздуху.

Бежать? Не смешите меня. Далеко же я убегу с чешуйчатой тушкой.

Чего я не ожидала, так этого того, что луррагский дракончик завозится, задергается, вывернется из моих рук и гордо встанет передо мной, выгибаясь, как кошка. Вот он напрягся, раздулся весь почти как шарик. Кажется, мы с грифоном за ним следили с одинаковым интересом. Вот малыш нервно задергал хвостом, потом помотал головой, зафырчал, заурчал, широко раскрывая пасть…

Из ноздрей вырвалась струя пара, а из пасти – несколько тусклых искорок. Даже траву они не подожгли.

– Маму защищу! – пыхтела это прелесть.

Мама понимала, что с таким защитником ей придется обзаводиться взводом охранников и личным телохранителем в придачу.

– Зая… вернее, Алтти, никто меня не обижает, иди к маме, – позвала тихо.

Честно говоря, не надеялась, что гордый дракончик послушается, но он зло зыркнул на грифона и попятился ко мне.

– Папа не должен обижать маму! – оп. Регина, ты когда замуж выйти успела, скажи мне? В коме? В прошлой жизни?

Миг – и на месте грифона стоит Ирргонар. Признаю – сердце на миг сбилось с ритма. Красивый мужчина, тварь… редкостно красивый и редкостно пакостный. Странные сизые волосы с небесными оттенками синевы и глубокой фиолетовой бездной ценных жемчужин были небрежно забраны в косу. Светлая рубашка, свободные брюки. Ленивая усмешка на лице.

Только теперь в чужих глазах я вижу странную затаенную усталость. Он дергает уголком губ.

– Вот мы и встретились снова, Рейна Марис. Смотрю, вы обзаводитесь подопечными быстрее, чем грибы растут после сезона гроз, – негромкий голос походил на грозный клекот.

Я не обольщалась, мужчина был зол.

– Чем обязана вашему визиту, лесс Ирргонар? – приподнялась.

Мне обед готовить надо, сына скоро встречать, дракона чем-то кормить. Как будто есть время на разборки!

– А вы умеете быть благодарной, лесса, – в чужом клекоте звучала неприкрытая издевка. Темный злой взгляд впился в меня, заставляя тело деревенеть.

Едва уловимое движение – и над дракончиком куполом смыкается какая-то темная сфера. Тот и чихнуть не успел. Ещё один удар сердца – и тварь уже рядом. Смотрит, косит своими птичьими глазами.

Острый длинный коготь упирается в подбородок, заставляя сердце судорожно зайтись.

– Лесса, вы меня разочаровывайте… что именно вы сделали, чтобы позволить… этому предателю сбежать?

– Вы говорите об этой Тени? – уточнила. В глаза. Так. Смотри в глаза. Это просто большой тигр, Регинка. Но он не ест милых не очень юных леди. Разве что понадкусывает.

Мне показалось, что я буквально проваливаюсь на дно чужих зрачков. Тело заломило, оно наполнилось странной чувственной истомой. Мне показалось, что вокруг нас бушуют ломаные сиреневые линии, смешиваюсь с яркой ядовитой зеленью. Мир кружится, падает, снова восстает из пепла. Притяжение было такой неодолимой силы, что я сама не поняла, как уперлась руками в чужую грудь, как пальцы левой руки сместились выше, зарываясь в растрепанные пряди волос. Немного жестковатые, но приятные на ощупь…

Меня укутывает в жаркий кокон, несет на этих волнах, и совершенно естественным кажется то, что чужие губы накрывают мои, с силой раздвигают их, зло прикусывая – словно наказывая за непокорность – и позволяя вторгнуться в мой рот юркому гибкому языку.

Я чувствую, как с губ срывается стон, как он тает на чужом языке, как меня обнимают, чуть дергая когтями за пряди, как удивительно теплое, пахнущее березовым соком дыхание, ласкает изгиб шеи, как…

– Мама?! – ошарашенный возглас вздёргивает за шкирку, как щенка, резко выбрасывая в реальность.

В реальность, где я стою, плотно прижатая к чужому телу, а чьи-то ловкие коготки поддевают завязки на платье, уже готовясь их разорвать. Где сердце стучит так, что закладывает уши, а голова идет кругом, где щеки пламенеют, а… не понимаю. Ничего не понимаю. Я ведь не могу… не могу так. Никогда не могла вешаться на первого встречного. Колдовство?

Я резко делаю шаг назад. Привычное хладнокровие выставляю щитом, зная, что только это сейчас поможет не сгореть со стыда.

– Что вы наделали? Зачем это представление? – хочется спросить.

Сглатываю ком в горле. Ладно, себе-то не ври, Регина. Впервые за десять лет я почувствовала за эти несколько секунд себя женщиной. Желанной женщиной.

Я вытерла губы тыльной стороной запястья, любуясь на то, как чернеют от сдерживаемого бешенства чужие глаза и пульсирует вертикальный зрачок.

– Это кто, ма? Ты что это, с ним целовалась, да? – уточнил – а то можно было понять это как-то по-другому – мой просвещённый сынуля.

– Это грифон, Ян, – я постаралась улыбнуться как можно беззаботней, хотя было откровенно страшно. Ни разу сын не видел рядом со мной постороннего мужчину в несколько откровенной ситуации.

После Эстарда… я как будто выгорела. Не хотелось ничего, было противно, мерзко, а прикосновения мужчин вызывали раздражение и желание поскорее сбежать. Поэтому только появившиеся ухажеры, которых не отпугнул малолетний сын хорошенькой массажистки, скоро уставали от моих развесистых упитанных тараканчиков и быстро сбегали.

Моим единственным любимым мужчиной был Ян… а теперь…

– Он к тебе пристает? – сын нахмурился и как-то весь напрягся. Мне даже не хотелось смеяться, потому что снова с каким-то отстраненным интересом я поняла, что чувствую – Ян собирает энергию и хочет преобразовать её в очередной огненный шар.

– Мальчишка… во-первых, ты все делаешь неправильно – слишком сильно напрягаешь руку, слишком резко тянешь на себе потоки энергии и пытаешься вобрать больше, чем сможешь, – насмешливый голос за плечом заставил внутренне вздрогнуть, а наяву – сделать шаг вперед – поближе к Яну, – а, во-вторых, я раз двадцать успею обратиться и взлететь, прихватив твою мать.

Обернулась, не утерпела.

Ирргонар замер, скрестив руки на груди и сверля моего сына задумчивым взглядом.

– Я все равно вам мать обижать не позволю, кто бы вы ни были! У меня вот что есть, – сын разжал ладонь, демонстрируя значок с ладонью, на которой играло пламя, – мне сегодня выдали! Измеряли мои способности, так что основным направлением будет магия огня, – это уже мне, – а я сейчас просто вызову дежурных магов – и они вас раскатают, чтобы не ухмылялись тут!

Сын дернулся и попытался меня загородить.

Я не сразу поняла, что негромкий звук, похожий на работу то ли пилы, то ли дрели – смех грифона. Он коротко хохотнул, хотя лицо оставалось неподвижной маской, и глаза не улыбались.

– Ты в самом деле думаешь, малыш, что если до сих пор никто не заметил нарушение периметра, то какие-то маги меня остановят? – Перья, вплетенные в пряди волос, завораживающе качнулись.

Горячая ладонь опустилась мне на талию.

– Мне нравится твоя мать, детеныш, – в лиловых глазах больше не было злобы, – но я позволяю ей самой решать, как ей быть и что делать. Вот только женщина не должна оставаться одна и решать все проблемы, согласен?

Мой умница-сын хмуро сдвинул брови… и согласно кивнул.

– Ну… да. Я пока ещё не настолько силен, чтобы защитить маму в этом мире. Если вы действительно не желаете ей зла, то так и быть, ухаживайте, – поджал серьезно губы, потоптался, а потом не выдержал… – А покажете, как обращаетесь?

Раздался топот лапок.

– Юный наследник Яноро, где вы… – Лира затормозила и клянусь – прямо-таки села на мохнатую попу.

Уши-антеннки нервно задрожали, хранительница как будто вся с шерсти спала.

– Господин! Что вы?.. – пропищала наша ласка.

– Молчи, хранительница, – Ирргонар сказал это ровным спокойным тоном, но неугомонная животинка притихла.

Лиловый глаз посмотрел на меня.

– Что же, если ты молчишь и не желаешь рассказать, как познакомилась с отщепенцем…

– Да не знаю я, что это за Тень! Я его только раз в лесу видела, когда заблудилась. Шел ливень и я нашла там дракончика, вон, – кивнула в сторону темного шарика, – Алтти, – выпустите его уже, пожалуйста, он маленький, нельзя заставлять его переживать!

– Волнуешься за тварь? – белесая бровь чуть приподнялась.

Когти щелкнули – и шар истаял, оставив пыхтящего звереныша.

– Он просто ребенок, – сказала как можно спокойнее, – мне отдали его и сказали, что как только я найду постоянное место жительства, мне его принесут насовсем. Ну вот… и принесли сегодня. Передали, и этот Тень уже уходил, когда прилетели вы.

– Вот как… – казалось, мужчина расслабился. И поманил когтем Яна. – Пошли, детеныш, покажу тебе грифона. Следи за матерью. Я буду вас теперь частенько навещать, – наглая ухмылка мне точно не примерещилась!

Спевшаяся парочка удалилась ближе к лесу, где была ещё одна большая свободная площадка, а я понеслась со всех ног к кухне! Проклятье, только бы обед ещё не до конца сгорел! Что же за день такой сумасшедший!

Но я ещё не знала, что мне готовила ночь…

ГЛАВА 7. И КТО ТУТ ХОЗЯИН?

Когда ужин был готов, сын вернулся один – раскрасневшийся, с блестящими глазами и широченный улыбкой на лице.

Мне ещё добрый час рассказывали "а какие крутые перья", "летные храрастеристики круче этого, Боинга!", "когти во – прямо больше, чем у динозавра"! И вообще мам-жалко-что-я-не-тварь какая…

От последнего мама чуть на пол не села, а Яну хоть бы хны! Смотрит своими темными глазищами, невинно так, совершенно невинно.

– Лес Ирргонар сказал, что все волшебные сущности находятся под покровительством, и если бы только во мне текло немного, хоть восьмушка их крови, то они вполне мы могли бы меня обучать по-своему или забрать от магов любыми способами. И тебя, мам, тоже.

На меня посмотрели, как на немощную, и стало вдруг немного обидно. Хоть и безмагичная, загазованная и построенная на технике, Земля была моим, знакомым миром, где я не ощущала себя какой-то ущербной. А здесь…

Отогнала неприятные мысли. Глупости! И здесь множество людей отлично без магии живут, и живут припеваючи!

Это просто вокруг меня одни маги да твари, вот и чувствуешь себя… Как Шрек в королевском дворце.

Ладно, ладно… Неважно это все.

Сын умял салат из местных темно-синих овощей, похожих на помидоры и тонко наструганного сыра – выглядел белый кругляш почти как у нас, а вкусом напоминал больше плавленый. Мясо неизвестного прыгающего животного, из которого вышли отличные отбивные, тоже зашло на ура. Каша – мелкая золотистая крупа, которая после варки напоминала тягучую мерцающую и одуряюще пахнущую манку, осталась на завтра. В отличие от Земли здесь благодаря стазису – остановившемуся времени – еда не теряла свой вкус на следующий день.

А в меня тоже больше не влезало.

Идти спать было вроде ещё рановато, поэтому решила попробовать составить список первоочередных дел.

Так, перво-наперво исследовать дом до конца. Хорошо бы всё-таки выяснить, кому он принадлежал. Домыть стекла, убрать на всякий случай не только нашу будущую гостиную, но и несколько гостевых…

Тонкий темный грифель, похожий на карандаш, завис над драгоценной бумагой.

Что ещё?

Нужна литература. С грехом пополам изъясняться на местном я уже могу, иногда даже довольно бегло. Но вот читать и писать… С трудом. Большим. Время и силы – вот, что мне нужно. А начало рабочих будней не за горами! Я ведь даже не знаю до сих пор, чего именно от меня потребует господин ректор. Какие виды тварей существуют? Есть ли какая-то классификация? Какие из них опасны, какие более привычны к людям, все ли разумны? Карандаш порхал по бумаге, и в какой-то момент я поймала себя на том, что вместо списка дел из-под "пера" выходит когтистая грифонья лапа, наглый хитрый глаз, перья и… рядом, собственно, человеческий профиль.

Знакомый такой. Самоуверенный, ухмыляющийся.

Криво улыбнулась, щёлкнув неугомонную тварь на рисунке по носу.

– Ну и что это такое, а? Ты и сюда пробрался. Нет уж, господин хороший, единственная польза от тебя будет – перышки на подушку нащипать. Хотя… с твоими габаритами и на одеялко хватит.

В этот момент меня счастливо потыкали в коленку и смачно боднули.

Алтти! Дракончик хотел обнимашек, внимания, любви, нежности, маму-слюнявчик и прочие радости драконьей жизни. Интересно, что будет, когда он вырастит? Чуть не закашлялась, представив, как меня бодает здоровенная крылатая гора, а потом лихорадочно ищет улетевшую в кусты маму.