Тонкости приручения магических тварей

Красавец-брюнет повел рукой, указывая мне на одно из кресел.

Кабинет был неожиданно большим и, мягко говоря, непустым.

Здесь уже было, как минимум, шестеро человек, из них две женщины, которые сейчас взирали на меня со смесью брезгливого недоумения и жгучей злости. Одна – эффектная молодая блондинка, на вид лет двадцати пяти. Другая – брюнетка лет сорока с брюзгливо поджатыми губами. Из-под края её мантии виднелся край роскошной юбки.

Четверо мужчин – все довольно молодые, по крайней мере, внешне ровесники ректора, взирали на меня с четко уловимым любопытством.

– Позвольте представить, коллеги, лесса Рейна Марис, вдова моего верного вассала и дама исключительных качеств, благодаря которым она теперь будет часто составлять нам компанию, – Виарн говорил мягко, но я ощущала силу и холод, идущие от него. Они словно волнами расходились по комнате и давили на собеседников.

Неповиновения ректор бы не потерпел.

– И чем же будет заниматься лесса? – вполне добродушно спросил рыжеволосый мужчина с хитрым лисьим лицом и едва заметным шрамом над бровью.

Бросила быстрый взгляд на ректора и получила одобряющий кивок. Ну ладно. Когда-нибудь придётся начинать.

– Лесса будет смотрителем заповедника, – ответила с широкой вежливой улыбкой, – ну а какие-либо вспомогательные мои функции определит уже лесс ректор, не так ли?

– Все верно, – брюнет наблюдал за нами с задумчивой полуулыбкой.

– Ты все-таки решил осуществить эту свою дурацкую идею, – раздался резкий каркающий голос и в кабинет вошел прямой как палка, сухой старик.

Шагал как на параде, да и одет был в строгий черный костюм, напоминающий военный мундир.

– Конечно, уважаемый лесс Гарадский, ведь я всегда добиваюсь того, что хочу, – пропел Виарн с такой приторной дозой сладости в голосе, что меня передернуло.

Серые глаза из-под белесых бровей уставились на меня. Старик бесцеремонно ткнул тростью – еле успела увернуться.

– Безмагичная. Бесполезная. Быстро пойдешь на корм тварям, – и захихикал так мерзко, что искренне захотелось залепить ему оплеуху. Какое тут уважение к старости!

Преподаватели прибывали один за другим – и далеко не всем я нравилась. А уж когда в кабинет заявился лесс Крейдор…

Шатен зыркнул на меня так, что самое лучшее, что я могла сейчас сделать – это закопаться. Орать при всех не стал. Видимо, что-то такое понял для себя. Но улыбнулся крайне неприятно. Хотелось бы мне знать, отчего он так не любит женщин? И всех ли – или только тех, кто не желает отдавать отцам своих любимых детей? Детская травма? Взрослая?

Моя благоприобретенная интуиция шептала, что правду я вряд ли узнаю, но, скорее всего, она стара как мир. Когда-то встретил, как мой недоброй памяти муженек, женщину на Земле, влюбился, полетал на крыльях эйфории, а потом… потом что-то случилось. Возможно, та девушка действительно его предала. Ушла к другому, может, ушла вместе с ещё не рожденным или только рожденным ребенком, который теперь зовёт отцом другого. Я так ярко представила это себе, что почему-то даже увидела смешливую блондиночку с младенцем на руках, которая уходила по вымощенной красным камнем дорожке к воротам, не оглядываясь.

Помотала головой, возвращаясь в реальность. Бррр, вот это я замечталась! Хорошо хоть народ ещё не был готов к собранию, можно было немного прийти в себя. Сэмпатила я его, что ли? Когда-то такое вот бывало, пару раз за всю жизнь. Очень чутко я угадывала боль незнакомых мне людей, видела их личные трагедии. Чтобы успокоить себя придумала, что мне это рассказали, просто сама забыла. А сейчас все невольно повторилось.

Ладно, пока забудем. Просто на полочку отложим в копилку странностей – на будущее.

Когда все собрались и ректор, наконец, взял слово, пошла «текучка». Мне кажется, такое бывает на всех собраниях, независимо от места, специальности и мира.

Что мы сделали, что будем делать, что есть приятного и неприятного. Мне все это было малознакомо.

Встрепенулась лишь при словах:

– А теперь, уважаемые лессы, прошу в заключение нашего небольшого собрания поприветствовать нашу коллегу. Уверен, что все вы рады видеть госпожу Марис в наших рядах. Она сможет дать нашей Академии свежий взгляд на многие вещи, а также объединить, возможно, впервые за всю историю нашего мира юных магов и волшебных созданий, – с нежнейшей улыбкой на лице вещал ректор.

По выражению его глаз все поняли – лучше смириться и не возражать. Даже я смирилась и старалась не смотреть в сторону злобно зыркающего Крейдора, который не переставлял прожигать во мне взглядом черную дыру.

И никто не ожидал, пожалуй, стороннего вмешательства.

Тот самый вредный старик вдруг резко ударил своей палкой набалдашником по полу, отчего воздухе как будто искры посыпались.

– Не бывать, – проскрипел маг, сверкая острыми не по возрасту серыми глазами из-под бровей, – такого, чтобы в Академии, которой я всю жизнь отдал, маги с тварями мирились! Твои игры, мальчишка, – проскрипел в сторону Виарна, – зашли слишком далеко!

Ректор ничуть не смутился. Приподнял бровь, сверкнул в ответ синими-синими глазами, скривил губы.

– Лес Зайгард, при всем уважении к вашему возрасту… – протянул.

Но его жестоко перебили.

– Возраст ты не уважаешь, как и заслуги! Выделываешься! – прохрипел зловредный старик, продолжая долбить тростью ни в чем неповинный пол. – Думаешь, спустит тебе и клану твоему Совет эти игры? Зря думаешь! Безродную, немагичку сомнительную притащил! – трость уперлась в меня.

Брезгливо отодвинула её ладонью, холодно усмехнувшись. Ничего, я не затравленная девочка-студентка, не растерянная попаданка. Мне есть, за что бороться и зубами у вас тут местечко выгрызать, господа-маги.

– Однако, это МОЯ академия и решение тоже мое, – в низком голосе ректора Даласского послышались опасно-рычащие нотки.

– Не спорю, – брюзгливо поджал сухие губы старик, – вот только ты, Виарн, одно забыл…

И вот какие-то нехорошие, ну очень нехорошие мурашки по коже у меня пробежали!

– Что же? – Ректор оставался все так же безмятежен, а вот поганец-Крейдор вдруг азартно ухмыльнулся, усиливая неприятное предчувствие.

– Думаю, уважаемый профессор Вейтарин говорит о том, что женщина, не имеющая полноценного магического образования, не имеет права работать в высшем магическом заведении без поручителя, – заявил этот… огрызок волшебства и продолжил невозмутимо, – а поручителем вы, уважаемый лес наш ректор, никоим образом быть не можете. Поскольку старый закон также гласит…

– Что поручителем такой особы, – прокаркал зловеще старик, может стать только муж её либо официально взявший женщину в свой дом наложницей ли, любовницей. В те времена маги были мудрее, – презрительно глянул на меня, одним жестом едва помоями не облив, – плотские только узы могут баб контролировать и магии их не дать границу перейти. Нечего женщинам совать нос в мужские дела…

Ах ты… шовинист престарелый, чтоб тебя твари любили прижизненно и посмертно!

Да только картинка, похоже, вырисовывалась нерадостная – вон дамочки захихикали тихо, зашептались, а ректор хмурится. Ничего, ничего, я незлопамятная. Но старая шутка про хорошую память и плохой характер актуальна как никогда.

Я ж вас запомнила, коллеги мои любезные… А ведь говорят – не плюнь в колодец – пригодится воды напиться. И вы не представляете, когда я вам пригодиться смогу.

– В таком случае, насколько я помню, – подал голос один из красавчиков, пришедших в кабинет ректора в числе первых, – женщина имела право выбрать покровителя сама из числа преподавателей Академии, – и подмигнул мне, показывая белые зубы, – не откажусь от такой… очаровательной вдовы…

Фу, меня сейчас стошнит от этих усиков над его верхней губой и сального взгляда! Сердце билось в горле, я ощущала сильнейший страх, раздражение, растерянность. Лечь с кем-то из них? Замуж точно не предложат, да можно и не мечтать. Благополучие сына в обмен на… что? Принципы? Нервы? Спокойствие? Но где гарантия, что случайный любовник в любой момент не откажет в покровительстве, и мы не останемся у разбитого корыта?

Не знаю, чем бы дело могло кончиться. Ректор все сильные хмурился, кто-то злорадно улыбался, но были и те, кто демонстративно морщились и отворачивались – ситуация была им не мене неприятна, чем мне самой.

– Да ты просто замшелый маразматик, Гард, – резко высказалась, вскочив, огненно-рыжая женщина. Была дама в высшей степени колоритна – высокая – под два метра ростом, ещё и на каблуках, с красивым тонким и умным лицом и роскошной пышной гривой. Одета лесса была в узкое зеленое платье чуть ниже колена, – иди к лешему, этот закон уже лет двести не применяется!

– Но он и не отменен, – заметил кто-то из мужчин.

– Тебе стоило бы самой быть осторожнее, Каласса, – хмыкнул старик, но больше ничего добавить не успел.

Просто… дверь распахнулась снова.

Почти неслышно. Не знаю даже, что заставило меня резко обернуться, а сердце – ускорить бег.

На миг в комнате словно стемнело, и заскользили по стенам причудливые тени. А потом дверь распахнулась полностью, и на пороге появилась фигура в светло-сером дорогом плаще с глубоким капюшоном.

– Я снова опоздал? Прискорбно. Торопился как мог, – с ощутимой насмешкой заметил низкий мужской баритон с легкой, как будто клекочущий хрипотцой.

– Инар, я ждал тебя раньше, – голос ректора Виарна прозвучал все так же ровно, но я могла бы поклясться, что в нем было едва уловимое облегчение.

– Думаю, что я в любом случае пришел вовремя, – ровно заметил голос из-под капюшона.

После чего незнакомый мне новый змей из местного гадючника прошествовал к окну за спиной ректора и бессовестно уселся на широкий подоконник.

– Ну, – бросил, – вы продолжайте, не прерывайтесь!

Спасибо, что милостиво разрешили! Вот только что меня в нем царапает? Что тревожит? Или это тревожит зудящее запястье? Покусал что ли кто-то или проклял?

Постаралась незаметно потереть его – но не отпускало ощущение, что за мной продолжают пристально наблюдать из-под капюшона.

Стоп! На запястье метка твари. Грифона, Ирргонара… И что это может значить? Мне срочно необходима библиотека, буквально жизненно важно обложиться книгами и не вылезать из-под них, пока я не выясню все основные вопросы об этом мире и его обитателях.

– Хорошо, – усмехнулся мерзкий старикан, поглаживая бородку… козлиную, точно говорю! Натуральный представитель славного племени, – в таком случае вернемся к нашему вопросу, – и зырк на меня, – лесса должна выбрать себе покровителя…

– Только мужа, – отрезала я холодно, – я не заинтересована в случайных связях, мне нужна стабильность и гарантии – иначе бы я не пришла сюда работать.

– Ну, тогда вы едва ли здесь задержитесь, – губы старика искривились от злости, – не думаю, что найдется хоть один лесс, который решился бы обречь себя на брак с вами…

Я медленно обводила взглядом собравшихся мужчин и понимала – никто из них не вступится за меня. Да никого из них и не знаю – кроме ухмыляющегося демонстративно Крейдора, который вдруг приподнялся, изобразив странный знак двумя пальцами и заявил:

– Отчего же, я готов взять столь самоотверженную лессу в жены. Безусловно, с тем, чтобы и её сын вошел в мой род и стал зваться моим сыном.

Так вот ради чего ты это все затеял! А вот хрен! Нас так просто не возьмёшь! Не академия, так, в конце концов, я могла бы принять покровительство клана ректора, как он и предлагал!

Но быть настолько явно обязанной и зависимой так не хотелось. Показательно, что сам Виарн замужества не предлагал. Впрочем, я и не ждала. Молодой и богатый глава сильного клана и я? Даже не смешно. Я первая бы заподозрила грандиозный подвох, предложи он мне нечто подобное. Вот только…

– Кстати говоря, в случае единственного брачного предложения, – гадким голосом продолжил старикан, на чью голову я уже призывала кондрик, лихо, лешего и прочий фольклор, – женщина обязана согласиться, поскольку отказ будет расценен как оскорбление мага, ответившего согласием, и его клана.

И сколько за это дают?

Я смотрела на торжествующие лица, на злорадные улыбки, на тонкие усмешки в кулак. Кажется, у меня действительно начинается аллергия на магов.

– Думаю, что я тоже согласен, – вдруг раздался в наступившей тишине насмешливый хрипловатый голос.

Я дернулась от неожиданности. Сначала даже не поняла, кто мог это сказать. Кто и зачем? Где взять такого дурака, который коренным образом отличается от местных магов?

А потом поняла, что все взгляды устремлены мне за спину – и обернулась.

На меня смотрел тот самый опоздавший мужчина в глубоком капюшоне. Ну, это можно было только по повороту капюшона и чужим взглядам предполагать.

– Серьезно? – в голосе Крейдора прозвучала нескрываемая насмешка, и он с любопытством уставился на меня.

Легкая небритость, надменный взгляд, забранные в хвост волосы, темно-синий камзол с иголочки. И не скажешь, что буквально на днях видела этого господина в совершенно непотребном виде.

– А знаешь ли ты, милая лесса, кто может достаться тебе в мужья? Ну же, Ирнар, у тебя хватит смелости сказать, а? Или, вернее, показать? – неприкрытая издевка меня насторожила.

Что там может быть такого ужасного? Нет, соглашаться на кота в мешке… мягко говоря – не мой метод. Но, похоже, меня упорно сегодня загоняют в угол. Упорство это достойно лучшего применения, но что есть – то есть.

Я медленно подняла взгляд на капюшон.

В этот момент он с тихим шелестом, без единого комментария, упал назад, открывая мне красивое, породистое лицо овальной формы, с правильными чертами, густыми темными бровями и невнятного цвета – то ли сизого, то ли белесо-серого – волосами, рассыпавшимися по плечам. Поправочка. Лицо могло бы быть красивым, если бы его вообще можно было разглядеть под иссекшими щеки и лоб шрамами.

Виднелись только необычайно притягательной формы губы – может, чуть полноватые для мужчины, светлые, будто обескровленные. И глаза. Знакомые. Невероятные. Но… этого же просто не может быть! Потому что не может – и все тут!

Наверное, я на миг полностью выпала из жизни от шока. Привели меня в себя слова одной из молоденьких преподавательниц. Она бросила их будто невзначай, ненароком, совсем, разумеется, не обращаясь к мужчине на подоконнике.

– Фи, даже неодаренной человечке облик Ирнара мерзок! Как его вообще пригласили к нам! Не будь он одним из сильнейших, его бы уже давно вынудили совершить ритуал Ухода.

Я смотрела в этот момент прямо в невыразимо-фиолетовые глаза, в которых мелькали молнии. И отчетливо читала в них приговор чьим-то болтливым языкам.

Я смотрела. Смотрела и не могла насмотреться, ощущая бесконечное, яркое, всепоглощающее притяжение к мужчине, которого и на земле бы клеймили уродом, тыкали пальцами и обходили стороной.

Только я слишком хорошо знала, чего стоит привлекательная внешность. Да и если я не ошибаюсь… Наверное, следующие мои действия можно было объяснить только состоянием аффекта – никак не разумным поведением взрослой женщины!

Благо я уже стояла – и все, что оставалось – это пересечь в несколько шагов комнату и оказаться прямо напротив замершего мужчины. Не давая себе ни шанса передумать и остановиться, я молча потянулась к нему – и неловко коснулась губами израненной щеки. Шероховатая. Неровная кожа. Да, вздувшаяся и бугрящаяся, да, некрасиво и представляю – насколько больно.

Но главным было не это.

Я сделала шаг назад – какой же он высоченный, боги этого мира! – и твердым, уверенным голосом (надеюсь на это) произнесла:

– Вы станете моим мужем, лесс Ирнар?

– Ты… меня просишь? – яркие, чистые, нелюдские глаза смотрели на меня в упор. Только зрачок отчего-то был круглым, не вертикальным, как у…

«Одна просьба, одна только просьба – и ты навеки будешь моей», – попыталось пробиться предостережение через оглушенный разум. Только было уже поздно.

Губы буквально сами произнесли:

– Да, прошу, лесс.

В этот момент словно не было ни кабинета ректора, ни толпы за нашими спинами, ни шепотков, недоуменных взглядов, яростного зубовного скрежета (отдельных представителей рода мужчин дубовых, беспросветных). Не было сомнений, страхов и тревог.

Не было панических мыслей: что я делаю?! Кому я доверяю, первому встречному?

Я просто твердо знала, что так надо, так единственно будет правильно.

– Что же, в таком случае, – шевельнулись эти бледные, прекрасные губы, – мне ничего не остаётся, кроме как согласится, – голос слышался мне клекотом хищной птицы – встревоженной, готовой защищать свое гнездо. – Скрепим наш договор?

И, не дожидаясь моего ответа, мужчина наклонился – и коснулся моих губ, чуть углубляя поцелуй. Я думала, мне будет неприятно, но… этого не было. Было смущение – запоздалое, яркое. Был странный затаенный восторг от того, с какой нежностью касались меня эти губы. Был… чужой запах. Леса, ветра, почему-то имбиря и теплой летней ночи. Было что угодно – кроме отвращения.

Из странного созерцательного состояния нас обоих, кажется, вырвали негромкие, но уверенные хлопки. Хлопал в ладоши ректор. Он казался… довольным? Умиротворённым? Как будто все шло четко по плану.

– Что же, поздравляю, лесс Ирнар, лесса Рейна. Уверен, вы будете прекрасной парой! Брачный союз заключим завтра же, перед началом учебного года. А сейчас, полагаю, наше собрание закончено и все могут удалиться, – с нажимом закончил Виарн.

– Но, – попытался было подать голос старикан.