Иллирия. Свет утра

Я остановилась в нескольких шагах, скрестив руки на груди, и постаралась придать лицу выражение невозмутимости. Холодный ветер трепал мои волосы. Макковей поднял голову и прочистил горло:

– Аврора, подожди минуточку. Я ждал тебя. Мне… Мне нужно тебе кое-что сказать.

Неужели он каким-то образом сам узнал о произошедшем вчера? Я сжала губы в тонкую линию. Макковей стоял, глядя на меня, а затем его взгляд метнулся куда-то в сторону.

– Я… Я не сдержался, – почти шепотом произнес он, и я едва расслышала его сквозь шум вновь начинающегося дождя. – Хотя обещал… Обещал тебе, что этого больше не повторится.

Макковей сделал шаг ко мне, и поднял руку. Я мгновенно зажмурилась. Но вместо того, чтобы ударить, он провел своей грубой мозолистой ладонью по моей щеке. Я резко дернулась, попытавшись отстраниться.

Мой мозг на мгновение завис. Макковей извиняется? Вот так, прямо в лицо, без всяких уверток и обвинений? Ему что-то нужно от меня? Ему нужно от меня что-то еще, кроме того, что он итак уже пытается взять? Однако, я все же ожидала, что он добавит что-то вроде: “Но не забудь, что это ты меня спровоцировала”. Но он молчал. И это молчание было громче любых слов.

– Мне… Мне нужно время, – продолжил он, наконец, снова взглянув мне в глаза. В его глазах мелькнула какая-то боль, что-то человеческое, что он так тщательно скрывал ото всех. – Привыкнуть. К… К новому порядку вещей. Старые привычки… Они крепко держатся.

Я подняла бровь, хотя он, кажется, этого не заметил. Привыкнуть к тому, чтобы не бить девушку, которую обещал не бить? Занятная концепция.

Пожалуй, это был самый длинный личный монолог, который я слышала от него за последние месяцы.

– Я знаю, это не оправдание, Аврора, – вздохнул он. – И я не ожидаю, что ты сразу же примешь это. Но я… Я постараюсь. Обещаю.

Я стояла, промокшая до нитки, и смотрела на него. Это было… Странно. Не то, чтобы я ждала цветов и серенад, учитывая, что Макковей считает меня своей невестой, но… “я не сдержался” звучало так, как будто я была лишь досадной помехой в его попытках сохранить дзен. Он выглядел так, будто сам прошел через чистилище, чтобы выдавить из себя эти слова. И раз он ждал меня здесь, то явно не хотел, чтобы эта сцена стала всеобщим достоянием. Видимо, его подсознание все еще ждало аплодисментов за такое героическое самообладание.

Мы не успели пройти и десятка шагов, как легкий шорох,еле слышный хруст ветки из под чьей-то уверенной, но осторожной поступи заставил мое сердце сжаться от новой волны тревоги. Макковей замер, его мышцы мгновенно пришли в боевую готовность.

Я приготовилась к худшему, но вместо этого из тенистой чащи выступила знакомая фигура. Это был Дестериан! Я облегченно выдохнула. Он шагнул вперед, и в следующее мгновение я оказалась у него в объятиях. Хотя это было больше похоже на хватку старшего брата, который наконец-то нашел свою младшую сестру, которая очень любила вляпываться в неприятности.

– Аврора! – выдохнул Дестериан, прижимая меня к себе так крепко, что я почти перестала дышать.

– Я тоже рада тебя снова видеть, – пискнула я, услышав как мои ребра сдавленно затрещали.

Глава 16

В Страж мы вошли все вместе. Еще по пути я поняла: Дестериан вернулся не один, а с Магистром Сумрака. Это означало, что вместо тренировки сегодня состоится еще одно собрание.

Мне оставалось лишь гадать, позволит ли мее присутствовать на нем Макковей, или, учитывая мое предыдущее вторжение, предпримет все, что можно, чтобы меня там не оказалось?

Этот вопрос отпал сам собой довольно быстро. Макковей взял меня за руку и провел в зал следом за собой. Я собиралась сесть там же, где и в прошлый раз, рядом с Дестерианом, но Макковей еле заметно покачал головой, кивнув на место рядом с ним. Я вздохнула и поплелась туда.

Воздух здесь был наэлектризован ожиданием. Массивный стол сегодня казался больше, словно пытался вместить наши невысказанные слова и скрытые намерения. Мое место рядом с Макковеем ощущалось как приговор. Он был необычайно тихим, но подрагивающие желваки на скулах выдавали мне его настоящее внутреннее состояние. Я понимала, что за этим внешним спокойствием скрывается буря, и она была направлена не только на принцев, но и на меня. Его взгляд, скользящий по мне время от времени, был полон мрачного, собственнического удовольствия, и это меня откровенно пугало.

Отсутствие Магистров Огня, Воды и Воздуха бросалось в глаза. Вместо них в зале появился новый незнакомец. Он сидел напротив, вглядываясь в каждого из нас с безмятежным спокойствием, которое мне показалось скорее тревожным, чем умиротворяющим. Его длинные волосы были цвета ночного неба, а глаза – два омута, в которых тонули отблески все оттенки отблесков заходящего солнца – от янтарного яда до фиалкового индиго. В его облике чувствовалась какая-то древняя, невыразимая мощь. Я знала – этот незнакомец – Магистр Стража Сумрака. Он не был похож ни на Ариока, чья дерзость почти всегда граничила с вызывающим высокомерием, ни на Дестериана, чье спокойствие и доброта ощущались как утешительный бальзам.

Дестериан откашлялся, нарушая тягостное молчание.

– Итак, господа, – начал он, оглядывая присутствующих. – Мы здесь, чтобы принять решение, которое определит судьбу нашего мира на долгие годы. Вопрос о Завесе до сих пор актуален.Магистр Стража Сумрака любезно присоединился к нам, чтобы внести некоторые предложения, которые могут продвинуть нас вперед в решении этого непростого вопроса.

Тиндарей, Магистр Сумрака, медленно кивнул.

Его голос оказался низким и ровным, почти гипнотическим.

– Я пришел, чтобы предложить не просто создать Завесу, но и стратегическое преимущество, – произнес он, обращаясь напрямую к Макковею. – Вы опасаетесь изоляции, Магистр, опасаетесь нехватки информации. Но что, если Завеса станет не только щитом, но и мечом? Я мог бы вплести в нее механизмы, позволяющие получать информацию о темных фейри и темном мире. О силах Шариана, о его тактике, о его планах.

Макковей поднял бровь, и на его лице мелькнула тень интереса.

– Продолжайте, – коротко бросил он.

Взгляд Тиндарея скользнул по мне, и я почувствовала, как по коже пробежали мурашки, прежде чем он вновь остановился на Макковее.

– Завеса станет нитью, зацепившись за которую, я смогу связать Сумеречный Покров, который укроет все земли фейри и Посвященных. Нами и вами будет просматриваться любой уголок этих территорий, мы сможем услышать любой разговор.

– Кто будет питать этот Покров? – вклинился принц Ариок, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. – Это потребует колоссальных объемов магической энергии.

– Каждый из Магистров будет поддерживать как саму Завесу, так и Покров, возведенный мной. И это последнее предложение, что вы услышите от фейри, Магистр Макковей. Если вы откажете нам и в этот раз, то, увы, мы возведем Завесу для защиты людей без вас, исключив из этого уравнения Страж Земли.

Как минимум двое в этом зале, кроме меня сознавали, что Макковей уже давно мог играть на стороне короля Шариана. И сейчас, возможно, просчитывал, как обратить предложение Тиндарея себе на пользу. Я связана с Макковеем Договором, означает ли это, что и я, в конечном итоге, должна буду встать на сторону короля темных фейри? Мой желудок сжался, предчувствуя надвигающуюся катастрофу, а в груди закололо.

– Хорошо. Мы создадим Завесу. Но на моих условиях.

Дестериан фыркнул, но остальные, казалось, были слишком ошеломлены такой резкой переменой.

– Какие условия, Магистр? – спросил Ариок, слегка наклонив голову, словно он пытался разгадать его замысел.

Я нахмурилась, чувствуя едкую, нарастающую тревогу.

Взгляд Макковея снова скользнул по мне, что заставило меня внутренне содрогнуться. Мне казалось, что меня намертво пригвоздили к полу раскаленым железом.

– Как и должно Магистру, я выбрал ведьму себе в жены. Но я хочу, чтобы никакого голосования Совета Магистров, обычно проводимого в таких случаях, за или против моего выбора, не было.

– Это… необычное условие, Магистр Макковей, – осторожно произнес Тиндарей. Его голос был лишен всякого осуждения, присутствовала лишь легкая тень любопытства.

– Я хочу, чтобы мой брак – был моим личным делом.

Ариок ухмыльнулся.

– Может быть, этот прецедент, наконец, поможет положить конец устаревшим традициям, – глухо сказал он.

Все молчали, обдумывая его слова.

– Хорошо, Магистр Макковей, – наконец произнес Тиндарей. Его голос был напряженным, таким, словно он пытался удержать в руках рушащайся мир. – Мы согласны на ваше условие. Мы принимаем его. Поведайте нам лишь, кто она, та, кто стала вашей избранницей, раз вы столь категоричны в вашем выборе?

– Моя ученица, Аврора, – медленно, почти по слогам произнес Макковей, так, чтобы до каждого из присутствующих дошел смысл его слов.

Ариок и Дестериан тут же обменялись странными взглядами. Тиндарей откашлялся, его лицо выражало смесь удивления и облегчения.

Ариок взглядом искал мой взгляд, и успокоился только тогда, когда я подняла на него глаза. В его глазах читалась глубокая, почти ощутимая печаль, боль, которую он не мог выразить. Он понимал. Понимал, что это было принуждение. И Дестериан тоже понимал, но не мог ничего сделать, потому что ситуация требовала немедленного решения. Мир нуждался в Завесе. Мир нуждался в защите. И если раньше мы бы оказались по другую сторону Завесы, на стороне людей, то теперь, предложение Тиндарея означало, что наши территории наравне с территориями фейри будут отделены Завесой от земель людей. Теперь фейри не будут в одиночестве. Они будут отделены от остального мира вместе с Посвященными.

А я? Я была лишь разменной монетой, случайно попавшей под руку, в этой грандиозной, чудовищной, игре, которую разыгрывали боги, не замечая пылинки под ногами.

Макковей кивнул, на его лице появилась едва заметная, жуткая улыбка. Улыбка хищника, поймавшего свою добычу, предвкушающего долгие мучения.

– Прекрасно. Тогда осталось решить, в каком из Стражей мы соберемся, чтобы создать Завесу, – заметил Тиндарей, облегченно вздохнув.

Я не могла его винить. Он не знал всей ситуации.

Спустя столько лет Макковей согласился. Завеса будет создана. Мы запечатаем себя, словно мухи, попавшие в смолу.

Мое тело оцепенело, словно меня сковал ледяной панцирь, под которым билось окровавленное, умирающее сердце, готовое остановиться навсегда. Макковей при остальных Магистрах объявил о нашей свадьбе. Обратного пути нет.

Я ощущала себя опустошенной. Каждая клетка моего существа кричала, но ни звука не вырвалось наружу, лишь ноги подкосились. Это была безмолвная агония.

Я стала гарантией того, что он не отступит от своих слов о создании Завесы.

Воздух в зале, казалось, застыл, превратившись во что-то удушающе-вязкое, что проникало в легкие, лишая возможности дышать. Макковей использовал меня как пешку в своей грязной игре.

Ком подкатил к горлу, перекрывая дыхание, а глаза обожгло огнем.

Не перед ним. Не перед ними. Согласившись на его условия, они подписали мне окончательный приговор.

По Древнему Договору моя жизнь принадлежит Макковею, но он бы мог и не принуждать меня к свадьбе, не так ли?

Виноваты ли остальные Магистры? Что они могли бы сделать? Ведь по сути, они спасают остальных людей ценой одной моей жизни. Моя жизнь на одних весах с Завесой, которой они так жаждали и в которой нуждались.

В глазах Макковея плясали бесы. Моя душа рвалась на части.

Мне хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться в небытии, лишь бы не видеть его самодовольного лица и не слышать его голос, не быть частью этой мрачной игры. Но я все еще была здесь. И теперь я официально стала его невестой. Невестой, которую он, вероятно, хоть и хотел, но при этом еще и ненавидел, и которая принадлежала ему, как вещь, без права собственного голоса. Теперь каждый день будет мучительным отсчетом “до”. Я была одна. Совсем одна в этой новой, чудовищной реальности, где моя жизнь была лишь тенью другой жизни. И что самое ужасное, я чувствовала, что все это – только начало.

– Арморика. Я предлагаю собраться именно там, потому что Страж Металла являет собой символ союза фейри и Посвященных, – слова Тиндарея вырвали меня из омута жалости к себе.

В глазах на секунду Макковея мелькнула какая-то эмоция, которую я не смогла прочитать.

– И все же, я не уверен, что Арморика – подходящий выбор, – парировал Макковей. – Там часто возникают вспышки недовольства…

Тиндарей прервал его, подняв руку.

– Мы итак пошли на невероятные уступки вам, Магистр. Пусть хотя бы право выбирать место останется за нами, – отрезал он.

Мне показалось, или в глазах Макковея плескался испуг?

Вероятно, на этом Магистры посчитали встречу завершенной, потому что Ариок и Дестериан встали, как по команде, и удалились из зала. За ними последовал и Тиндарей.

Мы с Макковеем пошли тренироваться в лес. Я не рассказала ему о Некротессе и драконе и теперь вообще не была уверена в том, что хочу этого. Даже если новый поход в лес будет опасным.

Вопреки моим ожиданиям, воздух еще не успел прогреться. Все еще холодный и влажный, он едва ли мог остудить пылающие внутри меня отчаяние. Но солнце уже пробивалось сквозь густые кроны деревьев, роняя золотистые лучи на замшелые камни и влажную землю.

У меня в мыслях сейчас звучало лишь одно. “Невеста, его невеста”. Осознание этого плотным кольцом сдавливало мне горло. Эти слова звучали в голове как приговор, лишая остатков надежды. Чудесно. Я просто живое ходячее доказательство абсолютной

Власти Макковея. Какая честь! Прямо-таки приятно быть чьей-то гарантией, особенно, когда речь идет о судьбе всего мира.

К моему удивлению, эта ирония позволила глубоко внутри меня, под слоем боли и безнадеги, зародиться кое-чему иному – холодной, жгучей решимости.

Моя жизнь принадлежит ему по Договору, но это только мое тело, так ведь? Даже если он заберет его, я не позволю ему сломить меня. Мою душу он не получит.

Макковей остановился у подножия огромного валуна, старого, покрытого лишайником и мхом. Его взгляд, словно ледяные осколки, пронзил меня насквозь. В нем был лишь цепкий, оценивающий блеск.

– Сегодня мы продолжим работу с крупными земляными формациями. Мне нужна твоя концентрация и абсолютная отдача, – его голос был низким, спокойным, но каждый звук в нем вибрировал невысказанной угрозой. – Или, возможно, ты слишком занята размышлениями о своей будущей роли, чтобы сосредоточиться на настоящем? – добавил он, ухмыльнувшись.

Я стиснула зубы, и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– Знаешь, я подумал, я мог бы наказывать тебя за “непослушание” по-другому. Если ты понимаешь, о чем я… – Макковей усмехнулся.

Следующий час был агонией, облеченной в форму тренировки. Макковей снова не щадил меня, заставляя поднимать из земли многотонные камни, менять русла подземных вод, создавать и разрушать небольшие холмы неподалеку. Каждый раз, когда мое внимание ослабевало, или я делала неверный шаг, он действительно наказывал меня, но наказывал иначе. Теперь я получала страстные поцелуи против своего желания. Он давил на меня, пытаясь искоренить последние крупицы сопротивления, заставить меня полностью подчиниться.

– Очевидно, ты считаешь, что лучшее лекарство от душевных терзаний – физическое истощение. Гениально! – Я чувствовала, как дрожат мои руки.

– Твоя магия Земли сильна, Аврора. Почти необузданна, как сама стихия. Но ты слишком… Эмоциональна. Эта слабость недопустима, особенно теперь, – он произнес это, когда я вымотанная, опустилась на колени, после того, как едва не рухнула под тяжестью сдвигаемого валуна. – Ты не можешь позволить личным чувствам влиять на твою силу.

Я медленно поднялась, отряхивая землю с одежды. Юбка в цветочек была безнадежно испорчена. Мои легкие горели, мышцы дрожали от напряжения. Но я не дала себе сломаться. Я подняла на него взгляд полный такой решимости, которая, возможно, даже его удивила.

– Личные чувства – это то, что отличает нас от бездушных големов, – мой голос был хриплым, но звучал уверенно.

– Ты такая дерзкая, – Макковей прижал меня дереву, и я получила новый синяк на шее.

– Вернемся к тренировке, чуть остыв, приказал он. —Еще один рывок. Ты должна поднять этот валун и переместить его на десять метров на восток, – он указал на огромный метровый монолит. – Одним движением. Без остановок.

Я подошла к валуну и приложила ладони к его шершавой поверхности. Моя магия откликнулась, гудя в венах. Я собрала всю свою волю, все свое отчаяние, всю свою боль и направила их в единый, сокрушительный импульс. Валун дрогнул. Медленно, с глухим скрежетом, он оторвался от земли, поднимаясь в воздух. Земля под моими ногами задрожала. Я чувствовала невероятное напряжение, но держала валун, напраляя его. Десять метров. Восемь. Шесть… Я едва не закричала, но сдержалась.

– Достаточно, – голос Макковея прозвучал неожиданно.

Валун резко упал, сотрясая землю. Я пошатнулась, едва удержавшись на ногах.

Макковей подошел ко мне. Его взгляд был еще более пристальным, чем обычно.

– Ты способна на большее, Аврора. Но ты себя сдерживаешь.

– Я не сдерживаюсь. Я борюсь, это другое.

– Борешься с чем? – в голосе Макковея проскользнула нотка веселого любопытства. – Со своей же силой?

– Со своей судьбой.

Лицо Макковея стало непроницаемым.

– О чем ты говоришь, Аврора? Твоя судьба – быть частью великого свершения. И быть моей.

– Быть частью великого свершения, м-м-м… – Я попробовала эти слова на вкус. – Может быть, это очень заманчиво. Но твоей я не буду никогда. Мое тело – может быть, но тебе этого недостаточно. Никому не достаточно. Поэтому ты и бесишься. Вот тебе еще одна твоя любимая “откровенность”: мой список желаний не включал пункт “стать собственностью Магистра Стража Земли”.

Макковей усмехнулся, и, естественно, не спросил, что же этот список включал в себя, потому что его никогда по-настоящему не интересовали мои желания.

– Какая наивность. Думаешь, у тебя есть выбор? Ты – моя ученица. Ты ведьма, связанная со мной Древним Договором. И ты моя невеста. Эти факты неоспоримы.

– Я не твоя и тебя не выбираю, – произнесла я глухо.

– Да? А кого тогда выбираешь, если не меня, Аврора?

Усмешка Макковея исчезла, и на его лице появилось выражение крайнего раздражения. Земля под ногами завибрировала, как будто бы сама природа отвечала на его гнев.

Я сделала шаг вперед, сокращая дистанцию. В моих глазах, я чувствовала, горел огонь, вытесняя страх.

– Отмени свадьбу. Создай с остальными Магистрами Завесу безо всяких условий. Разве Магистр Тиндарей мало предложил? Поступи хоть раз правильно.

Я сделала свой ход и теперь ждала, пока он сделает свой.

Тяжелый взгляд Макковея скользил по мне, изучая, взвешивая каждое мое слово. Он видел мою решимость, готовность бороться доконца.

– Нет, я не отменю свадьбу. Ты – моя, и никакие твои слова этого не изменят. Лучше смирись с этим сейчас.

Макковей стряхнул с себя землю, которая попала и на него в результате наших тренировок, и широкими шагами пошел к Стражу. Каждый его шаг был шагом нетерпеливого собственника, уверенного в своей неоспоримой власти. Он не обернулся, не усомнился ни в чем ни на секунду.

Воздух на поляне, казалось, мгновенно очистился от его тяжелого присутствия. Я сделала глубокий вдох, впервые за день ощущая, как легкие наполняются не свинцом, а чистым, прохладным ветром. Напряжение, что сковывало меня, словно невидимые путы, ослабло, и я смогла расправить плечи, словно избавляясь от непосильной ноши. Дыхание успокоилось, сердцебиение нормализовалось. Макковей ушел. И это было почти эйфорией. Почти. Потому что проблема осталась, она просто отошла на задний план, ожидая своего часа.

Поляна была пропитана энергией после нашей тренировки, но теперь она ощущалась иначе – моя, лишенная его гнетущего контроля.

Я опустилась на траву, скрестив ноги, и закрыла глаза. Несмотря на то, что тренировки Макковея вымотали меня, я не хотела уходить. Когда он покинул поляну – я ощутила новый прилив сил. И теперь хотела использовать их, чтобы еще немного самостоятельно потренировать силы Эфира.

Снова пошел дождь. Но это был не ливень, а уютная морось, от которой мир казался приглушенным и таинственным. Капли повисали на изумрудных иголках, стекали по шершавым стволам, собирались в миниатюрные лужицы на мху.

Я почувствовала свободу – такую ощутимую, что мне хотелось танцевать под этим дождем.Опустила ладони на мокрый мох, почувствовала медленный, глубокий пульс земли, ее размеренное дыхание. Помогла маленькому папоротнику чуть выпрямиться, а веточке ели – скинуть лишние капли. Я закрыла глаза, вытянув руки ладонями вверх, и позволила себе расслабиться. Я представила, как невидимые нити тянутся ко мне отовсюду – из каждой капли дождя, из каждой хвоинки, из самого пространства, между деревьями. Я бы слукавила, если бы сказала, что мне не хотелось, чтобы снова появился фиолетовый дракон. Но я понимала, что сейчас – моей жизни ничего не угрожает, да и он определенно не нанимался моим телохранителем.

– Spiritus aetheris, ad me! – прошептала я, и тут же почувствовала легкое покалывание на кончиках пальцев, а затем тепло, разливающееся по ладоням.

Воздух вокруг меня будто загустел, стал осязаемым, наполненным невидимой энергией. Мне захотелось поиграть.

Я посмотрела на ближайший еловый лапник, усыпанный сверкающими каплями. Для того, что я задумала, не нужно было обладать способностями стихии Воды. Эфира было достаточно.

– Pluvia, salta! – произнесла я, и с легкой улыбкой представила, как крошечные шарики воды на ветках подпрыгивают, будто крошечные танцоры. И они подпрыгнули! Несколько капель оторвались от иголок, зависли в воздухе, а потом, словно по команде, закружились в медленном, изящном вальсе. Я хихикнула. Такого Макковей точно не одобрил бы. Мы с ним никогда не дурачились. Тренировки с ним – это всегда превознемогание. “Несерьезно, Аврора! Магия – это ответственность!”, – спародировала я его. Да-да, слышали.

Я вытянула палец, и одна из капель подлетела ко мне, зависла прямо перед носом, сияя, как крошечный бриллиант. Я почувствовала ее сквозь эфир, ощутила каждую молекулу, каждый атом… Это было… Захватывающе.

– Aqua, lucem habe! – и капля вспыхнула изнутри мягким, голубоватым светом, совсем неярким, но завораживающим в тусклом свете дождливого дня. Она висела в воздухе, как маленькая, живая звездочка. Это было гораздо интереснее, чем заставлять камни вибрировать.

Мне захотелось чего-то более масштабного. Я расправила руки, ощущая, как эфир послушно струится по моим венам. Поляна была усыпана упавшими еловыми шишками и пожухлыми листьями.

– Folia, surgite! Conus, vola! – Я направила поток.

И вот уже вокруг меня начали подниматься в воздух опавшие листья, медленно кружась в танце. Я творила с помощью магии Эфира то, что обычно проделывали маги Воздуха. Одна шишка, самая крупная, оторвалась от земли, и тяжело покачиваясь, поднялась выше остальных. Я чувствовала их вес, их текстуру, но это ощущалось не совсем так, как когда я проделывала подобное силами стихии Земли. Они казались легкими, послушными.

Я представила, как эфир сплетается в невидимую сеть, обволакивая все вокруг.

– Ventus ludens, appare! —

И вокруг меня, по волшебству, начал кружиться крошечный, бесшумный смерч из дождя и воздуха. Он был таким тонким, таким прозрачным, что его едва можно было разглядеть, но периодически я ощущала его прохладные прикосновения к моей коже. Он подхватывал листья и шишки, поднимал их ввысь, кружил в воздухе все быстрее и быстрее. Это был вихрь радости, собственный маленький, безобидный шторм. Я чувствовала, как улыбка расплывается по моему лицу. Это была моя магия. Легкая, игривая, живая. Не гнетущая, не требовательная. Она просто была и я могла с ней играть.

Глава 17

Я держала этот крошечный вихрь, наблюдая, как он танцует, как поднимает капли дождя, превращая их в искрящуюся пыль. И в этот самый момент, когда я была полностью погружена в это эфирное волшебство, что-то изменилось. Небо над головой, хоть и затянутое тучами, начало слегка светлеть. Воздух наполнился не просто запахом дождя, а чем-то неуловимо новым – свежестью, предвкушением. Эфир во мне отреагировал, но не так, как обычно.

Вихрь опал, листья и шишки мягко приземлились на траву. Что это было? Не просто Эфир, но что-то за ним, что-то, что только начало раскрываться. Я почувствовала тонкие нити энергии, пульсирующие в глубине меня.

Мои ладони сами собой потянулись вперед, а на губах зародилось непривычное, но такое знакомое заклинание. Эта новая магия сама учила меня тому, как с ней надо обращаться. Я не успела даже осознать, что собираюсь сделать, как это уже началось.