Иллирия. Свет утра

Я обратила внимание на то, что Дестериан не сказал слово “своей”, пытаясь смягчить назревающий конфликт.

– Да и потом, – вставил Ариок, растягивая слова, – с нашим опытом общения с женщинами, мы могли бы поделиться парой советов о том, как не доводить их до точки кипения. Или как, по коайней мере, создать иллюзию согласия. Если, конечно, тебе это интересно. Но, судя по твоему выражению лица, ты предпочитаешь старомодные методы. Весьма эффективно, к слову, если твоя цель – массовое закатывание глаз.

В этот момент я не удержалась и тоже закатила глаза, но внутри почувствовала странное удовлетворение. По крайней мере, мне не придется самой еще раз пытаться объяснить Макковею, что его действия, несмотря на всю официальность, были абсолютно неприемлимы. Эти двое с превеликим удовольствием взяли эту обязанность на себя, и делали это с таким непринужденным изяществом, что Макковей, кажется, мог бы задохнуться от ярости, которую он не мог выпустить. Он был загнан в угол двумя исполинскими котами, играющими с ним, как с пойманной мышью.

Все присутствующие понимали, что он не будет вступать в открытую конфронтацию с принцами фейри. Не теперь. Макковей, багровый от подавленной ярости, застыл, его взгляд метался между расслабленными, но смертоносными фигурами Дестериана и Ариока. Его челюсть сжалась так сильно, что на скулах заиграли желваки. Я видела, как он борется с желанием сорваться, разодрать их обоих в клочья, но чувство долга, или, скорее, инстинкт самосохранения, удерживало его.

Его взгляд, полный ледяной ненависти, наконец, остановился на мне. В нем читалось немое обещание расплаты, холодное и отчетливое, как удар колокола. Он не сказал больше ни слова, но каждое нервное окончание в моем теле вопило об опасности. Это был безмолвный, расчетливый взгляд хищника, которому временно помешали.

Затем он резко развернулся, и вышел, не оглядываясь, и распахнув входную дверь на всю. Аромат фиалок, который ненадолго был вытеснен запахом грозы, начал медленно возвращаться.

На мгновение в лавке повисла тишина, нарушаемая лишь редким звоном колокольчиков на двери, периодически раскачивающихся от порывов ветра. Принцы не шелохнулись, их взгляды провожали Макковея, до тех пор, пока он не скрылся за горизонтом, а затем вернулись ко мне. На их лицах читалось неприкрытое самодовольство победителей.

– Что ж, Ав, – начал Ариок, нарушая тишину. А я попыталась вспомнить, когда я успела разрешить ему называть меня сокращенно. – Кажется, сегодняшние уроки этикета прошли на удивление продуктивно. Он хотя бы не попытался забрать тебя силой. Небольшая, но, безусловно победа. Как думаешь?

Дестериан провел рукой по волосам.

– По крайней мере, буду надеяться, что он усвоил, что не все, что объявлено, автоматически становится твоим, и что некоторые женщины предпочитают, чтобы их мнение тоже учитывалось.

Он слегка сжал мою поясницу, словно подтверждая свое последнее замечание. Я почувствовала, как румянец ползет по щекам, но в то же время внутри меня разливалось странное, согревающее чувство. Кажется, эти двое замечательно спелись. Они не были святыми, и их помощь была больше игрой, чем истинной защитой, но все же… Одни были на моей стороне в этом конкретном противостоянии.

Майя, которая до этого тоже замерла, словно статуя, выдохнула с облегчением.

– Ну, слава богам, он ушел. Я уж думала, что мне придется подавать жалобу в гильдию Цветоводов за порчу атмосферы.

Я улыбнулась ей.

– Спасибо, Майя. И вам обоим. – Я смущенно кивнула.

Ариок расхохотался, а Дестериан лишь прищурился, явно довольный собой. Я все еще находилась между львом и тигром, но, по крайней мере, теперь я чувствовала себя не наживкой, а скорее интересной частью их сложной, опасной, но до жути увлекательной игры. Макковей ушел без меня, и это было первое сражение, выигранное не моей волей, но для меня. И это было уже что-то.

Ариок взял букет из рук моей сестры, и поставил цветы обратно в воду.

– Надеюсь, вы обе не будете терять ни секунды и пойдете выбирать себе наряды для праздника.

– Но в праздники в Цветочной лавке больше всего народу! – попыталась возразить ему Майя. – Как только остальные узнают о праздновании Ариетид…

– Я обо всем позабочусь, Чижик, – Ариок нежно коснулся ее щеки рукой, отодвигая в сторону непослушные локоны и смотря прямо ей в глаза. – Кое-кто из моей свиты с удовольствием вам с этим поможет. И даже не перепутает ноготки с календулой.

– Ноготки это и есть календула, – зашипела на него Майя.

Еще пару секунду она колебалась, а потом присела перед Ариоком в шуточном реверансе.

– Благодарю за помощь, Ваше Высочество. Кто я, чтобы перечить вашим желаниям?

Ариок выпучил глаза.

– Я бы согласился слышать подобное из ваших уст почаще, Леди Майя.

Майя пихнула его в бок.

Дестериан тихо засмеялся, явно получая удовольствия от наблюдения за этими двоими.

Мы с Маей, как в детстве, наперегонки добежали до дома, и начали подбирать наряд для праздника.

На пороге моей комнаты появилась Астрель.

– Неужели мои младшие сестры наконец-то затеяли уборку? – ехидно спросила она. – Что же стало причиной таких резких перемен?

Астрель облокотилась на косяк, сложив руки на груди, и наблюдая, как я скидывая платье за платьем на кровать.

– Представляешь, сегодня вечером Страж Земли будет празлновать Ариетиды!

– Как в Страже Зари?

Астрель растерянно захлопала глазами.

– Угумс. Возможно, всего раз за всю его историю! – ответила я.

Астрель посмотрела куда-то вдаль.

– Ну что ж, развлекайтесь. Раз праздник, возьму на себя Цветочную лавку.

– В этом нет необходимости. Принц Ариок попросит своих подданных помочь нам с ней. Так что быстрее иди одевайся! Хотя, стоп, подожди, не могу решить, – закусила губу я, приложив к себе вешалку с длинной темно-синей полупрозрачной юбкой с лунами и звездами и таким же кроп-топом с луной на груди.

Астрель скептически подняла бровь.

– Я понимаю, Майя, она втюрилась по уши, но ты! Позволить подданым Ариока заниматься нашей лавкой! – Астрель покачала головой. – Ну уж нет. Я все равно пойду туда, потому что мне на этом празднике ловить нечего.

– Да брось… Может быть, стоит выбросить из головы Эйвана хотя бы на один вечер? Думаешь, он хотел бы, чтобы ты тратила свою жизнь на грусть?

Астрель сжала губы в тонкую линию.

– Как будто бы я там буду что-то “ловить”. Я буду просто развлекаться. Танцевать до одури. Сама подумай, Макковей просто убьет меня из ревности. Он итак уже устроил сцену сегодня в лавке. “Моя будущая жена”, – передразнила я его.

– Устроил сцену? – Астрель смешно округлила губы. – И ты так легко об этом говоришь? Подумай, Ави, ведь Макковей бесится потому, что ты не даешь есу того, чего он жаждет. А жаждет он тебя.

– И что ты предлагаешь? – Я демонстративно сняла лямку с топа на вешалке, и повела плечом.

– Ничего не предлагаю. Тебе решать.

– Ты прекрасно знаешь, что не мне, – парировала я. – Ну так что? Это? – Я показала ей вешалку с темно-синей юбкой. – Или это?

На второй вешалке висела темно-синяя бархатная кофта с открытыми плечами и удлиненными расклешенными рукавами-колокольчиками, и светлая текстурированная юбка из тонкой парчи. Если выберу этот вариант, то добавлю к нему темно-синие колготки со золотыми звездами.

– Первый, – отрезала Астрель.

– А мне не будет холодно? Все-таки ночь…

– Если будет такое же количество костров, как ты рассказывала, то ты вряд ли замерзнешь, Ав.

– Ты точно не пойдешь? Это же так красиво… – сделала еще одну попытку ее убедить я.

– Обойдусь. Тем более, надо же кому-то развлекать тех бедолаг, которых Ариок пришлет мне в помощь.

Я хмыкнула.

Не успела я переодеться, как принц Ариок появился у нас перед домом, чтобы проводить нас на праздник.

Но я хотела перед этим забежать в Башню и перевесить свой ветряной вертушок. Мало ли, вдруг коридорчик будет обнаружен влюбленными парочками и им приглянется моя “безделушка”? И чем только я думала? Надо было сразу забрать его домой.

Поэтому я отправила этих двоих на праздник, а сама поспешила в Башню. Когда я уже была в паре коридоров от нужного мне, кое-что заставило меня замереть. Я прижалась к стене, чтобы не обнаружить себя.

До меня донесся голос Макковея.

– Изра, зажги свечи!

А я думала, что Макковей только меня использует в качестве прислуги. Как же я ошибалась.

Я отчетливо услышала щелчок. Щелчок пальцами. А потом еще один.

– Больше семи лет прошло, а ты до сих пор ведешься на эту фразу, Изра! – В голосе Макковея не было злости, скорее, усталое ехидство.

– Дьявола узнают по походке. Однажды ты выдашь себя с потрохами, и потянешь меня за собой. Жаль, что я дал слово твоей матери. По правде говоря, если бы я мог, давно бы забрал у Розы его обратно.

Макковей хмыкнул, и я, не дожидаясь, пока он меня обнаружит, если этого еще не произошло, пошла дальше по кридору, как ни в чем не бывало.

Сняв вертушок, я занесла его к себе в комнату, и убрала в шкатулку. Позже заберу домой.

Выходя из комнаты я столкнулась с Изрой плечом, который, кажется, только сейчас закончил говорить с Макковеем.

По моей коже пробежала легкая, но совершенно отчетливая вибрация. Не просто тепло, а тот самый глубокий, постоянный гул, который я чувствовала в своих венах с тех пор, когда мои волосы стали фиолетовыми.

Удивительно, но нечто подобное я ощутила и тогда, когда меня обнял принц Ариок. Правда, тогда я отмахнулась от этих ощущений, списав их на волнение и мою собственную чувствительность. Но сейчас, эта вибрация, исходящая от Изры казалась слишком знакомой. Он был другим. Таким же, как я. И как я раньше не замечала?

– Извини, Аврора… – Изра замешкался, и я, воспользовавшись этим, схватила его за запястье.

Он поднял глаза на меня. Его зрачки расширились, и он едва заметно дернулся. Теперь я была уверена: он тоже почувствовал эту вибрацию.

– Подожди, Изра, – остановила я его. – Всегда хотела спросить: а почему у вас с Терзой разный цвет глаз? Вы же близнецы. У тебя – они зеленые, а у него – темно-карие.

– Потому что ты все это время заблуждалась, – сказал он, нервничая. – Мы не близнецы, а двойняшки. И взяли цвет от обоих родителей.

Он раздраженно убрал свое запястье из моей руки. Но я вовсе не расстроилась. Я примерно так и представляла его реакцию, и могла ее понять.

И все же, я не знала наверняка, георгик ли он, а он не знал наверняка – знаю ли я об этом.

Я кивнула Изре, и поспешила на огромную поляну неподалеку от Стража. Главное действо сегодня будет разворачиваться там. Но не успела я выйти даже во двор, как меня за руку схватил Макковей.

– Аврора, подожди! Это – тебе, – он буквально всунул мне в руку алую розу так, что я укололась об один из ее шипов.

Я стояла в замешательстве, не двигаясь с места. Макковей. Подарил. Мне. Цветок. Но видимо, для него это не было особым событием, потому что он не стал меня задерживать, и спустя секунду сам широкими шагами отправился в сторону праздника. Периодически на меня накатывали волны какого-то совершенно иррационального восторга.

Я вышла к поляне и ахнула. Удивительно, как мое сердце еще продолжало биться, глядя на эту нереальную красоту. На многие мили вокруг раскинулось огромное количество костров. Между ними лежали огромные круглые обсидиановые зеркала. Я даже не знала, что в Страже Земли они тоже есть! Ведь я видела такое только в Страже Зари. Особые, полированные черные обсидиановые зеркала, отшлифованные до безупречного блеска располагались так, чтобы в них отражалась часть неба с падающими звездами.

Вокруг костров были рассыпаны синие люниксы – “цветы истины” – золотые тычинки и прожилки в них словно пульсировали, светясь мягким золотым светом. На фейри они действовали как “сыворотка правды”, помогая открываться в звездопадную ночь. В землях людей же они не росли, поэтому удивительно, как такое количество цветов успели доставить сюда к празднику, учитывая, что, в отличие от свадьбы, мы к нему почти не готовились.

“Мы сажаем звездные семена вокруг костров Звездных Сердец”, – пояснил мне Дестериан, на моем первом празднике звездопада. “Пыльца люниксов впитывает и принимает на себя крошечные частицы космической энергии, звездную пыль. В следующем году на этой поляне тоже будут расти люниксы, настоящие, огромные цветы, а не эти опавшие бутоны, что мы собрали”.

Но больше всего на празднике мне понравилось “звездное крещение”. Младенцев фейри, рожденных в этом месяце, выносили к самому яркому костру Звездных Сердец. Когда падала особенно крупная или яркая звезда, старейшина (да-да, старейшина! У фейри существует не только Магистры Стражей) произносит имя ребенка, данное ему родителями, а другие фейри начинают “Песню-Шепот” (особую мелодию, имитирующую звук падения звезды – быстрый свист, легкое шипение, затем мягкий “шлепок” при касании земли” и еще некоторые глубокие, вибрирующие звуки, похожие на биение сердца. А потом подключается и танец “Сплетение Небесных Путей”. Фейри медитативно кружатся по спирали, имитируя траектории движения небесных тел. Считается, что в этот момент звездная пыль рассыпается над младенцем, даруя ему особую связь с космосом, интуицию и защиту от злых чар. Но сегодня, вне сомнения, такого не будет, потому что среди нас нет младенцев-фейри.

Не только на меня накатывал восторг. Обычные люди Стража Земли, казалось, обезумели от радости. Они возбужденно болтали, водили хороводы, смеялись… Мой взгляд упал на Макковея, которому сейчас абсолютно было не до меня. Он открыто флиртовал с рыженькой миловидной девушкой. Я отвернулась, потому что видеть это, несмотря на отсутствие сильных чувств к нему было неприятно.

– Ауч! – услышала я совсем рядом голос Изры. – Я обжегся, – пожаловался он мне, заметив, что я наблюдаю.

– Тут огромное количество девушек, готовых подуть тебе на пальчик, – ухмыльнулась я.

Изра фыркнул. Я отошла от него, стараясь дальше не провоцировать. Неподалеку Майя уже вовсю танцевала с Ариоком, и я собиралась заняться тем же самым, найдя себе местечко в ближайшем из хороводов.

Костры потрескивали, отбрасывая золотистые искры в темнеющее небо. Он возник рядом бесшумно, как тень, сотканная из ночной мглы.

– Ты горишь ярче этого пламени, Аврора, – голос незнакомца был низким, мурлыкающим, и мой пульс мигом взлетел, отбивая бешеный ритм в висках.

Золотые волосы, такие же, как у принца Ариока, пронзительные фиолетовые глаза. Боги, как же он хорош! Неужели рядом со мной – король Анорион? Брат принца Ариока?

К моим щекам мгновенно прилила краска.

– Ваше Величество, – начала я, но Анорион бросил на меня такой пронзительный взгляд, что остальные слова застряли у меня поперек горла.

Он шагнул ближе, и, взяв мою руку, нежно коснулся ее губами.

Я едва дышала, каждый вдох был мучительным.

– Ариок мне много про тебя рассказывал. Но в реальности ты еще лучше! – с восторгом произнес Анорион. – И очень заметная. Единственные фиолетовые волосы на всю округу.

Из меня вырвалось какое-то подобие смеха и кашля.

Он наклонился, его дыхание опалило мою щеку.

– Я хотел бы проверить, способен ли твой огонь расплавить мои собственные цепи, Аврора, и узнать, насколько глубокого мой огонь проникает в твою душу. Способен ли он растворить твои цепи без остатка?

Кажется, от его слов я вовсе перестала дышать. Он тоже замер, его глаза пронзали мои, а затем… тонкая, почти невидимая усмешка тронула его губы. Его глаза озорно блеснули.

– Или, возможно, я просто пытаюсь вызвать у тебя сердечный приступ. Расслабься, дитя Зари. Я шучу. Наслаждайся представлением, а не моим… огнем, который, уверяю, ты еще не до конца оценила.

Что это было? Я судорожно выдохнула, словно задерживала дыхание на целую вечность. Анорион пошутил. Конечно, пошутил. Я поймала себя на том, что это было обиднее, чем если бы он говорил всерьез, ведь часть меня абсолютно точно желала, чтобы он был искренен.

– Мне кажется, или вы ведете себя неподобающим для короля образом? – Мой голос предательски дрогнул, выдавая мое смущение. Я скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь, которая не имела ничего общего с вечерней прохладой.

– Король сам решает, какое поведение является для него подобающим, – голос Анориона, низкий и тягучий, словно темный мед, обволакивал, проникая под кожу. Его губы изогнулись в медленной, почти греховной улыбке, и он шагнул ближе, так близко, что я почувствовала тепло его кожи, аромат этой ночи на нем, и чего-то неуловимо опасного. Его взгляд скользнул по моим губам, потом вернулся к глазам, и я почувствовала, как по телу прошла волна жара. Воздух вокруг нас наэлектризовался от невысказанного обещания.

[1] Свершившийся факт.

Глава 19

Кажется, любой рационализм у меня вырубило напрочь. Фиолетовый – его натуральный цвет глаз? Такой редкий… Или он и впрямь георгик? Но его волосы… Золотые. Вероятно, это просто паранойя. Я подозреваю Изру и переношу свои подозрения на Анориона.

Я задумалась, а голова Анориона резко приблизилась к моей. Его рот опустился на мои губы, выбивая весь воздух из легких. Бархатно-мягкий и властно-требовательный одновременно. Это не было нежным прикосновением, это был голодный, дерзкий захват, молчаливый вопрос и опасное обещание, слившиеся воедино. Часть моего разума протестовала, но другая часть успокаивала ее, нашептывая о том, что я же хочу, чтобы меня в этой жизни поцеловал еще кто-то, кроме Макковея. Мое тело отозвалось еще раньше, чем я это поняла. Оно плавилось под натиском Анориона. Его рука обхватила мою поясницу, прижимая меня к нему до тех пор, пока не осталось ни единого зазора, ни миллиметра воздуха между нами. Его вкус был диким и необузданным, как первый ослепляющий луч солнца после бесконечной ночи, как откровение, электрическим током пронзающее посреди разговора. Этот поцелуй раздробил все мои мысли, оставив лишь одну единственную: я молила о том, чтобы Макковей до сих пор был занят рыжеволосой. Меня захватывали чистые ощущения – жар его рта, бешеное, первобытное желание, отчаянную, ответную потребность. Мир за кругом его рук перестал существовать. Я не хотела знать, что все это значит, и почему он вдруг решил меня поцеловать. Пусть. Даже если это всего лишь игра. Даже если это еще одна шутка. Остался только потрескивающий рядом костер и ревущий огонь, который Анорион только что зажег под моей кожей, и теперь он разрывал меня изнутри.А еще – вибрация. Та же вибрация, что я почувствовала от Ариока и Изры.

Когда он наконец отстранился, его глаза были все еще прикованы к моим. Потемневшие и пылающие, и в них ясно читался вопрос. Мои губы пульсировали. Быстро опухшие, они, тем не менее, жаждали большего. В этот момент я осознала, что ничего и никогда для меня уже не будет прежним. Этот поцелуй стал для меня не просто поцелуем, а восходом чего-то дикого и необратимого.

И все же я, все еще задыхаясь,смущенно спросила:

– Ваше Величество… Почему… Почему вы это сделали?

– Почему мы это сделали? Признаться, то, как ты ответила на мой поцелуй… Ты всем позволяешь тебя целовать, или это только потому, что я – король?

Я замялась.

– Кроме вас меня целовал только один мужчина. Мой жених, – ответила я, желая в этот момент провалиться под землю.

– Твой жених? – казалось, мой ответ поразил Анориона до глубины души. Он усмехнулся, посмотрев на розу, которую я все еще держала в руке. – Вот поэтому я тебя и поцеловал, Аврора. Сейчас. Потом с большой вероятностью мне не хватило бы на это смелости. Потому что чем ближе становится человек, чем лучше ты его узнаешь, тем сложнее потом на это решиться, потому что страшно. Страшно получить отказ.

– То есть, сейчас получить от меня отказ было бы не страшно?

– Неа, не страшно, – Анорион развеселился. – Мы ведь едва знаем друг друга. Если бы ты… – Анорион сделал небольшую паузу. – …отказалась, я бы понял.

– То есть сейчас, Ваше Величество, вы, по сути, ухватили фортуну за хвост?

– Однозначно, – Анорион просиял.

– А вы, Ваше Величество, всех девушек целуете при первой встрече? – не удержалась и задала встречный вопрос я.

До меня начало доходить: я только что целовалась с королем фейри. И кто-то точно это видел.

Анорион не успел мне ответить. В следующую секунду в сантиметре от меня вырос Макковей. Меня тут же сковал страх. Королю Макковей не сделает ничего, но, если он видел наш поцелуй, мне легко не отделаться.

Анорион проследил за переменой эмоций, которая четко отразилась на моем лице, и нахмурился, переводя взгляд на Макковея.

– Ваше Величество! – воскликнул Макковей. – Могу я пригласить вас на мой мальчишник? – немного побелев, неуверенно спросил Макковей.

Мне стоило огромных усилий скрыть удивление.

– Аврора – моя невеста. – Он кивнул на меня.

Анорион как-то странно посмотрел на меня, и я прочистила горло:

– Да, мы уже успели познакомиться.

Макковей еще больше побелел. По его лбу побежала испарина.

– Надеюсь, Аврора вела себя при вас надлежащим образом?

Я в момент покраснела еще больше. Неужели мои опухшие губы меня еще не выдали?

– А бывает иначе? – Анорион посмотрел на меня. – Более чем, – ухмыльнулся он, отвечая на вопрос Макковея. Он одновременно его напряг и развеселил. Конечно, более чем. Ведь король успел попробовать меня на вкус! Я торжествующе улыбнулась, обнажая свои белоснежные зубы.

Анорион слегка склонил голову, его глаза, сверкающие лукавством, снова обратились ко мне, прежде чем он ответил Макковею:

– Мальчишник, говорите? Интересно. Мне нечасто доводилось бывать на таких празднествах, так что, пожалуй, я приму ваше приглашение, Магистр.

Взгляд Анориона вновь скользнул по моим припухшим губам. Я почувствовала, как румянец снова заливает мои щеки, но на этот раз к смущению примешивалась некоторая дерзость.

Макковей облегченно выдохнул, видимо, приняв ответ короля за согласие. Он бросил на меня быстрый, неуверенный взгляд, будто пытался понять, что со мной не так, но не решался задать этот вопрос в присутствии короля.

Когда Макковей, наконец, снова исчез в толпе, Анорион снова приблизился ко мне.

– Итак, – произнес он, его голос был низким и бархатным, словно шепот самой ночи. – Твой жених.

Я почувствовала, как напрягаюсь. Эта тема была опасна, и я прекрасно это понимала.

– Он… Он хороший человек, Ваше Величество, – с трудом выдавила я, ощущая себя лгуньей.

Я должна дать королю понять, что ничего кроме этого поцелуя между нами двумя быть не может. И уж тем более – случайная близость. И если сам Макковей Анориону точно не помеха, то Древний Договор… Его никто не в силах обойти.

– Хороший? – Анорион хмыкнул, его взгляд оставался прикованным к моему лицу.

Что вообще здесь происходит? Король возникает из ниоткуда и интересуется мной. Его привлекли мои фиолетовые волосы? Почему он предъявляет на меня права так, словно это он – мой жених, а не Макковей? Или Анорион просто привык к тому, что королям все позволено?

– В твоих глазах столько мыслей. Но ты не говоришь… – Анорион протянул руку и большим пальцем нежно провел по моей нижней губе, словно изучая последствия нашего поцелуя.

От этого прикосновения по всему телу побежала дрожь. Я отпрянула, но лишь на полшага, пойманная в ловушку его взгляда, его запаха, его силы. Я чувствовала себя так, будто стою на краю Разлома, а прямо подо мной – бесконечная бездна, манящая и пугающая одновременно. И я снова и снова срываюсь и лечу вниз. А Анорион меня подхватывает, и… Я не успела додумать эту мысль. Я должна сразу расставить точки над и.

– Нам больше нельзя допускать того, что произошло. Я помолвлена.

– Разве помолвка – это приговор, Аврора? Иногда, чтобы найти истинный путь, нужно просто свернуть не туда, куда ожидают. А иногда, Аврора, нужно просто позволить себе… сгореть.

Он поднял мою руку, в которой я все еще сжимала розу, и его пальцы обвились вокруг моих, заставляя меня выпустить цветок. Роза упала к нашим ногам. Анорион поднес мою руку к своим губам и легко поцеловал мою ладонь.

– А теперь прошу меня извинить, принцесса. Пора творить красоту. Ты же останешься, чтобы увидеть ее?

Я кивнула. Мои мысли пребывали в полнейшем хаосе, как и чувства. Сейчас я как никогда раньше понимала Майю и ее слова о том, что “где она, а где – принц”. И вообще, с какого перепуга я обдумываю вероятные отношения с королем, которых и быть-то никогда не может?

Я хотела увидеть красоту, которую будет творить Анорион из первых рядов. Я уже видела, как “купол Звездной ткани” творил Дестериан, но… Вместе с Анорионом к центру поляны продвигался в этот раз и принц Ариок, и Тиндарей, и, конечно же, Дестериан. И еще один незнакомец, которого я видела впервые. Может быть, это король Арморики – Магистр Уриель? Кажется они собрались творить купол все вместе! Возможно, это репетиция перед возведением Завесы? Возможно, такое происходит впервые в истории!