Перекрёсток детства

Ей становилось всё хуже. Подташнивало, желудок сжался, горло разболелось не на шутку. А всё тело сковала слабость, так что даже просто держаться было сложно, требовало напряжения всех её сил.

– «Хорошо, что ехать недалеко», – подумала Диана. – «Надо продвинуться ближе к двери, а то ведь не выпустят».

Путь девочке закрывала очень полная женщина, стоящая к ней спиной. Она кому-то оживлённо рассказывала рецепт пшённой запеканки с мясом. Диана попробовала пройти через неё – но народ стоял очень плотно, а женщина в пальто из твёрдой ткани, наверно, даже не чувствовала шевеления ослабшей десятилетней девочки. Автобус остановился, и сразу в него начали заходить новые пассажиры, толкая уже имеющихся.

Девочка пыталась сказать, что хочет выйти, но её шёпот никто так и не услышал. Двери закрылись, и автобус поехал дальше. Только на следующей остановке Диане удалось выбраться – потому что на ней многие выходили.

С этой остановки путь до дома занимал не намного больше времени – сколько раз они с Юлей ходили туда-обратно. Но в этот раз дорога показалась бесконечной. Диана с трудом двигала ногами, и каждый шаг давался ей с усилием. Казалось, всё вокруг плывёт, и она еле держалась на ногах.

Наконец дом. Второй раз за этот день она испытывала радостные чувства при виде четырёхэтажки. Жаль, что живут они на самом последнем, четвёртом этаже.

Добравшись домой, девочка открыла дверь и увидела в прихожей маму с разъярённым лицом.

– Явилась? Ты где была? Мать приходит с работы, а дома её ждёт полный бардак! Грязь в прихожей, сырость. Могла бы взять и помочь матери.

Диана пыталась ответить, но последние силы покинули её, и она рухнула прямо у порога.

Глава 3. За больничным окном

Диана стояла у окна, с нетерпением глядя на город и ждала маму. Сегодня её наконец выписывали, и мысли о том, что вскоре она окажется дома, наполняли её радостью. За месяц, проведённый в больнице, успела наскучить и палата, и больничная обстановка. На улице уже стоял ноябрь, серый и промозглый, но даже хмурая погода не могла испортить ей настроение.

Диана бросила взгляд на палату, в которой провела столько времени. Её радовало, что больше не придётся ночевать на этой больничной койке. Она уже мечтала о том, как ляжет в свою мягкую постель и укроется любимым одеялом.

В дверь вошла медсестра и, увидев девочку у окна, тут же нахмурилась:

– Токарева, что ты делаешь? Совсем ошалела? Опять решила заболеть? Ну-ка, отойди от окна. А то смотри, пожалуюсь Анастасии Александровне.

Анастасию Александровну, главного врача детского отделения, боялись все юные пациенты. Именно она решала – кого выписать, а кому назначить больнючие уколы. Ну, уж нет, Диана не хотела оставаться больше здесь не одной лишней минутки.

Девочка ещё раз оглядела палату. Без малого месяц она здесь пролежала. Сначала, конечно, её определили в бокс для больных в тяжёлом состоянии. Первые пару дней она пролежала в горячке, с высокой температурой, затем начала понемногу приходить в себя, но врачи ещё продержали её в боксе почти пять дней.

Какая же там скука – нельзя вставать, даже в туалет под присмотром. Нельзя разговаривать громко, и вообще лучше молчать и набираться сил. В бокс не пускали никаких посетителей, а от слова «передачка» у всех работников волосы дыбом вставали – какие передачки? Разносить заразу?

За ту, первую неделю, Диана сильно соскучилась по матери, она писала ей записки неразборчивым почерком – на кровати было трудно это сделать красиво, да и песок в глазах мешал ей выводить ровные буквы. Ответные записки санитарки показывали ей с другой стороны стекла – даже клочок бумаги «извне» был запрещён.

Наконец, Анастасия Александровна во время обхода сказала:

– Переводим в палату.

На тот момент девочка считала себя почти счастливой. Она получала свободу! Теперь не обязательно находиться все 24 часа в четырёх стенах, можно было гулять по отделению, общаться с другими пациентами. Но самое главное – разрешены посещения.

В первый свой визит, мама долго прижимала дочку к себе, никак не могла насмотреться.

– Простишь меня? – спрашивала она.

– За что? – удивлялась Диана.

– Я накричала на тебя, ты пришла больная, практически без сил, а я просто стояла и кричала, – призналась мама, чуть не плача.

– А я не помню, – девочка не врала, этот момент действительно стёрся из её памяти. И неважно всё это, главное, что мама была рядом.

– Я так устала в тот день, пришла, а тебя нет, начала уже волноваться…– продолжала мама. – А потом смотрю, ты упала. Я так испугалась, вызвала скорую… А мокрую одежду я только потом заметила.

Диана ещё в боксе, в записках, сумела описать маме свои приключения, с некоторыми оговорками, конечно. Не рассказывать же ей, как она заявилась к Гришиным незваной гостьей.

В то первое посещение мама принесла Диане новый набор с бумажной куклой Олей и детские ножницы в виде зайчика. У Даши, соседки по палате был целый альбом и цветные карандаши. А Маша Терентьева разрешала всем брать свои фломастеры, так что девочки в свободное от уколов и процедур время творили – рисовали новые костюмы для Оли, вырезали. Ножницы были тупыми и скорее не резали, а рвали бумагу, что придавало бумажным костюмам ощущение лёгкой бахромы по краям, но девочки не унывали.

Диана быстро привыкла к больничному режиму. Но кое-что её напрягало – мёртвый час. Ей казалось, что она выспалась на много лет вперёд в этом боксе. И, хотя температура у неё периодически повышалась, мучал удушающий кашель – днём она спать никак не хотела.

А медсёстры лютовали по этому поводу – раз положено с двух до четырёх спать, значит спите. Ни словечка нельзя было произнести, даже в туалет выпускали с ворчанием. Хорошо, что Маше родители привезли много книг, которыми она поначалу делилась с соседками. Медсёстры разрешали читать все два часа, если не встаёшь с постели и не болтаешь.

Правда, из-за одной такой книги Маша и Диана поссорились. Маша всегда просила девочек быть аккуратными, и очень расстраивалась из-за пятен на страницах. Диана аккуратной не была, поэтому часто выслушивала упрёки. В очередной раз чаша терпения соседки переполнилась.

– Ты опять загибаешь уголки! – вскричала Маша, осматривая том, который девочка только что прочитала.

– Я так отмечаю, на чём остановилась!

– Но теперь книжка не выглядит новой! Никогда больше не дам тебе ничего почитать.

Ссора произошла как раз перед мёртвым часом, и Диана, испугавшись, что останется без книжки, стала клясться, что больше не будет загибать страницы, вымоет руки и не станет оставлять пятен. Маша была непреклонна. Пришлось идти к дежурной сестре и выпрашивать себе чтение.

– Есть тут одна, кто-то забыл в палате, когда выписывался, – сказали ей. – Не знаю, понравится ли тебе такое.

Это оказалась тонкая книжка с детскими стихами без обложки. На каждой странице размещено по 4-6 небольших стихотворений и иллюстрации к ним. Диана немного расстроилась – не особо она любила стихи. И когда в школе задавали учить наизусть – девочка очень мучилась, никак не могла запомнить то одно, то другое слово. Но делать нечего – уснуть она не уснёт, а читать два часа надпись – 220 V на стене под розеткой – не очень хочется.

К её удивлению, стихи оказались весьма забавными. За два часа она прочитала книжку 3-4 раза от начала и до конца и сразу после подъёма, наизусть процитировала соседкам:

– Мама приходит с работы, мама снимает боты…

Она не зубрила, строчки сами отложились в памяти – это же не просто стихотворение, насыщенное разными литературными приёмами. Это – история, с началом, кульминацией и концовкой. Легко было запомнить.

В тот же вечер они с Машей помирились и вместе играли, придумывая наряды Оле, а Диана читала стихи, над которыми все дружно смеялись. Маша торжественно вручила ей одну из книжек, как бы показывая, что она больше не сердится. Диана клятвенно пообещала не загибать уголки страничек и уже предвкушала, как будет на мёртвом часе читать эту историю.

Но на завтра Машу выписали и книжку она забрала домой. Даша читать не любила – у неё не попросишь, а другая девочка в палате, Лера, была старше Дианы на пару лет, и предпочитала серьёзную литературу – она взяла в больницу историю про детей капитана Гранта и читала её, не принимая участия в забавах соседок.

«Попросить, что ли маму принести?» – думала девочка. – «Да всё, что у нас дома есть, я уже по 100 раз перечитала. Остались только умные книги, до которых я ещё не доросла».

Диана уже представляла, как будет скучно ей проводить оставшиеся дни до выписки (а это ещё ой, как далеко, судя по не спадающей температуре и кашлю). И речь не только о мёртвом часе – с Дашей ей не так интересно играть, как с Машей. А Лере наоборот, неинтересно с ней, с Дианой. Так бывает.

– Токарева, спустись, к тебе посетитель, – сообщила медсестра, заглянув в палату. – Не задерживайся там, через 20 минут обед.

– «Кто же ко мне пришёл в такой час? Мама вечером должна, она сегодня в первую смену работает».

Спустившись в вестибюль, где больные встречались со своими родными, девочка увидела Юльку.

– Привет, ой, какая ты бледная! – затараторила подружка. – Ой, сколько у нас новостей, сколько новостей. Представляешь, мост тот закрыли, поставили заборы на берегах. Говорят будут либо сносить, либо реконсировать, ой, реконтрировать… Ой, ну ты поняла… Ой, ой, чуть не забыла самое главное – у нас новую школу откроют в следующем году. Помнишь, мы мимо стройки проходили? Так это школу строят. И ты, и я туда пойдём, по месту жительства, нас уже записали!

– Ничего себе! А кто ещё?

– Ну, из наших ещё трое, Вика, Мишка и Серёга. То есть всего из нашего класса уйдёт шесть человек. И у бэшек и вэшек тоже много, объединять их будут.

– Шесть? Я, ты, Аверина, Олейник и Тихонов, а кто шестой?

– Ой, забыла же, забыла. Гришина переводят в лицей. Ой, он кстати шапку твою где-то нашёл.

С этими словами, Юля вытащила из сумки шапку и учебник русского языка.

– Точно твоя? А учебник ты на парте в тот день забыла, Анна Андреевна попросила тебе принести. Я хотела к вам домой забежать, но тут у нас уроки последние отменили, потому что отключили отопление в школе, и я решила к тебе поехать.

В этот раз уже Юлька витала в облаках и не видела, какое впечатление произвела на Диану её информация. А у той словно камень с души упал – Гриша никому не рассказал о её приходе в статусе незваной гостьи. Грустно, конечно, что в следующем году они больше не будут вместе учиться, но если честно, девочка уже не считала его кумиром. Обычный мальчик. Ну, красивый, да. Одевается хорошо, вежливый. Но он же действительно ни с кем не дружит из класса. Она с ним ни разу и не общалась, так как общается с другими одноклассниками. И чего это она так очаровалась?

На мёртвом часе Диана от скуки открыла учебник русского языка. Поделать упражнения, что ли? Достала блокнот и ручку и приготовилась учиться.

– «Составьте небольшой рассказ из слов, которые вы видите: вокзал, чемодан, проводник, билет, поезд, перрон».

Рассказы Диана составлять любила, она набросала небольшой очерк про рассеянного мальчика, который собрался путешествовать, но забыл, куда положил билет. Когда пришёл на вокзал, мальчик открыл чемодан и начал поиски, разбрасывая свои вещи прямо на перрон. Мальчик никак не мог найти билет. В конце концов, проводник спросил: «А в кармане рубашки у тебя разве не он?». И действительно – мальчик забыл, что положил билет туда.

Дописав девочка сама зачиталась.

– «А что если самой написать повесть, используя слова из разных упражнений учебника? Вот, на первой же странице с заданиями есть слова, где надо вставить буквы. Почему бы не использовать их? Напишу повесть про маленьких близнецов-первоклассников. Нет, даже пусть они сначала не будут первоклассниками, а потом только пойдут в школу. А звать их будут Андрюшка и Машка».

Диана и раньше пробовала писать рассказы, но надолго её обычно не хватало – дома дела находились важнее и интереснее. А здесь, в больнице, когда развлечений особо нет – во взрослом отделении хотя бы телевизор в фойе стоит – только и остаётся что читать либо писать. История близняшек придумывалась быстро. В первой главе малыши должны были попасть в больницу и пережить приключения там, во второй – возвращаются в родной посёлок и проводят лето вместе с друзьями, которые приехали из города. В третьей – Андрюша и Маша идут в первый класс. Придумывать вообще оказалось легко, а писалось медленно, даже с учётом слов из учебника, которые помогали делать какие-то интересные описания. После полдника Диана продолжила писать первую главу, зачёркивая то, что не получилось. Прервал девочку только голос медсестры.

– Токарева, опять посетитель к тебе…

Мама пришла после работы и всё спрашивала:

– Ну как ты тут? Хорошо тебя лечат?

Обычно девочка с удовольствием сидела с мамой на кожаной банкетке, но сегодня хотелось скорее вернуться к написанию повести.

– Чего тебе привезти завтра? – поинтересовалась мама, когда девочка соврала, что ей надо возвращаться на процедуры.

Диана на миг задумалась. Чего она хочет? Да много чего – от шоколада бы не отказалась. Но надо же понимать, что денег у них немного, так что не стоит наглеть.

– Компот хочу, – ответила девочка.

Она действительно соскучилась по компоту. В больнице дают сладкий чай и кофейный напиток из цикория, и всё, никакого разнообразия.

На следующий день мама действительно принесла компот, яблочный, домашний. Диана сделала глоток из банки и поморщилась.

– Кисловато, да? – немного виновато спросила мама.

А Диана скривилась.

– Я хотела из сухофруктов, как в школе…

– И что, не возьмёшь банку?

– Неа, – Диана и сама не знала, почему так сказала. Наверно потому, что мама именно так построила свой вопрос «не возьмёшь банку», то есть дала подсказку, что передачку можно и не взять. Если бы мама сказала по-другому, девочка бы с удовольствием выпила бы компот после ужина, может быть даже, поделившись с Дашей. Но сейчас Диана ответила: «Неа», и даже не заметила, как на мамином лице отразились растерянность и обида. – Ну, я пойду, а то там у меня…

Девочка наскоро попрощалась с мамой и снова вернулась к блокноту. Она уже заканчивала первую главу, иногда беспощадно целыми предложениями вычёркивая написанное ранее и переписывая заново. А через пару дней, мальчик из соседней палаты дал ей почитать книжку сказок, и Диана остыла к своей повести.

Теперь она снова с нетерпением ожидала визитов мамы, мчалась по лестнице, чтобы её скорее увидеть, и не торопилась закончить визит, чтобы вернуться в палату.

День за днём её состояние улучшалось. Кашель стал намного меньше, отменили больнючие уколы, которые ставили со словами: «Терпи казак, атаманом будешь», и Диана стала ждать выписки.

Даша и Лера уже уехали домой, на их место поступили новые девочки. А её, Диану, всё не выписывали.

– У тебя ещё температура по вечерам, – говорила Анастасия Александровна.

Девочка пробовала схитрить, ставила градусник так, чтобы он не нагревался, или пыталась, как бы, случайно стряхнуть его, передавая медсестрам. Но те с детьми давно работают и уже знали все их хитрости.

Наконец, Анастасия Александровна, производя обход, осмотрела девочку и сказала:

– Ну что же… Состояние удовлетворительное. Вполне, вполне. Завтра мы тебя выписываем. Попроси маму принести тебе тёплую одежду, лучше зимнюю. Шарф – обязательно, без шарфа на улицу тебе нельзя.

Мама обещала забрать её в первой половине дня, до обеда. И с самого утра Диана собрала вещи и устроилась около окна. Где же мама?

– Вот говоришь этой Токаревой – отойди от окна, а она не понимает, – снова ругалась медсестра. – Иди уже, пришла твоя мама.

Пришлось, конечно, подождать, пока врачи передадут маме все выписки и скажут рекомендации, но вскоре они вместе вышли из дверей больницы. Ноябрьский воздух сразу же обдал её лицо холодом, заставив поёжиться. Девочка глубоко вдохнула, наслаждаясь свежестью, которой так не хватало за месяц, проведённый в палате. Она медленно огляделась по сторонам и поняла, что отвыкла от толпы прохожих, спешащих по своим делам. Казалось, что мир вокруг изменился, пока она лежала в больнице, и теперь ей предстояло снова привыкать к нему. Но, несмотря на это, Диана чувствовала радость и облегчение – она была свободна и наконец-то возвращалась домой.

По дороге она заметила яркий шатёр цирка-шапито, который раскинулся на площади. Глаза девочки загорелись от радости.

– Мы пойдём, мам?

– Нет, увы. Тебе ещё пару дней надо будет побыть на больничном, нельзя в коллектив. А цирк в субботу уезжает.

Диана вздохнула, разочарованно отводя взгляд.

– «Интересно, сколько всего я пропустила за этот месяц?»

– А гулять мне можно? Или в гости к Юле?

– Лучше пригласи её к нам, гулять тебе можно не больше получаса в день. Вот сходи к ней завтра и пригласи.

– Сегодня! – сказала Диана, уж слишком ей не терпелось снова увидеться с подружкой и узнать все школьные новости.

Глава 4. Простуда за простудой

Возвращение в школу после болезни всегда радостное событие, как на первое сентября, когда все за лето успели соскучиться друг по другу и спешат поделиться новостями, наговориться. Только в этом случае – есть один герой, долго отсутствующий ученик. А Диана проболела больше месяца – такого ещё не было в их классе.

Конечно, когда она пришла все сразу накинулись на неё – кто-то с вопросами:

– А тебе много уколов делали? А капельницу? А гулять тебе можно?

А кто-то сразу начал с новостей:

– А у нас новую школу откроют, и мы будем учиться там. А Илью Никитина на Олимпиаду по математике посылают. А у нас контрольная была жуууткая, знаешь…

Все эти новости не только про школу, но и про Илью, и про контрольную, Диана уже знала от Юли, но внимание было ей приятно. Впрочем, ажиотаж стих к первой перемене, а ко второй уже никто не обращал особого внимания на Диану. Жизнь вошла в обычную колею. Но ненадолго. Перед последним уроком старшая вожатая заглянула в класс и попросила не разбегаться после звонка.

– Есть объявление.

Пятый «А» побунтовал немного, для проформы.

– А мне на вокал надо! – важно сказал Глеб. – Музыкалка!

– А я жрать хочу, – мрачно добавил Игорёк.

Но после звонка, единственным, кто собрал портфель и направился к двери, был Гриша Гришин.

– У меня танцы, – пояснил он вошедшей старшей вожатой.

И ему никто ничего не сказал. Даже наоборот, все как-то уважительно посмотрели вслед – ну надо человеку, дела у него. Все, кроме Дианы, которая подумала, что Гришке слишком много позволено, больше, чем остальным. Раньше она думала, что это означает, что он какой-то особенный, интересный. А на самом деле – он просто никого ни в грош не ставит. Вежливость его холодная, равнодушная. И улыбка неискренняя. Хотя одно положительное качество в нём точно есть – он не болтун. Никто в классе не знает про её вторжение на его день рождения (знали бы, задразнили). А так, Гриша даже шапку передал Юле, не вызвав подозрений.

Диана улыбнулась – может, когда-нибудь она расскажет всё подружке, под большим-большим секретом. Когда они обе станут старенькими, например. Но не сейчас.

Объявление от старшей вожатой заняло буквально пять минут. По традиции пятиклассники помогают устраивать новогодний праздник для младших классов.

– Тех, кто хочет принять участие в представлении, приглашаю после обеда в актовый зал – распределим роли и выдадим слова.

Юля с Дианой посмотрели друг на друга и улыбнулись. Конечно же, они одни из первых, наскоро проглотив обед, помчались в актовый зал. Там уже собралось порядка тридцати ребят из их параллели и девочки забеспокоились – а если им не достанется роли. Но старшая вожатая успокоила – действующих лиц очень много, хватит всем.

– Давайте сначала я прочитаю пьесу, – сказала вожатая. – А затем перейдём к распределению.

Согласно сценарию Дед Мороз и Снегурочка готовятся к Новому году, но сталкиваются с неожиданными препятствиями: лесные зверушки теряют подарки, озорные ветры устраивают снежную бурю, а ледяные феи случайно замораживают ёлку. Вместе с помощниками – Белочкой, Зайчиком, Снеговиками и волшебными звёздочками – они преодолевают все трудности. В конце все герои собираются у украшенной ёлки, где наступает долгожданный праздник с песнями, танцами и подарками для всех.

– Деда Мороза у нас будет играть десятиклассник, мы с ним уже договорились. А теперь решим по остальным персонажам.

Диане досталась роль одной из Ледяных фей, которые должны выполнить наказ Деда Мороза и украсить лес к празднику, но увлекшись, эти самые феи заморозили ёлку и не знали, как же её разморозить обратно. Слов немного, но роль приятная, а особенно девочку порадовало, что мама сошьёт ей красивое платье.

Юля умела танцевать, поэтому её и ещё пару девочек назначали Озорными ветрами. Роль без слов, зато движения красивые.

– До праздника осталось всего ничего – чуть больше месяца. Поэтому репетировать будем каждый день. Не все сразу, буду вызывать по ролям. Начинайте учить слова прямо сегодня! Завтра жду фей и лесных зверушек. Озорные ветры – с вами будет работать наш хореограф, первое занятие в среду, после обеда.

В тот первый день Дианы в школе после болезни, она была очень рада, что, наконец, здорова и снова живёт насыщенной жизнью. Когда они с Юлей шли домой, она с упоением рассказывала, какое у неё будет платье – мама точно сошьёт что-то шикарное. А Юля, в свою очередь радовалась, что ей надо танцевать.

Придя домой, Диана тут же бросилась учить свой текст. Его было немного, но надо было вовремя вступать и говорить с интонацией – сначала торжественно, когда феи преисполнены важностью миссии, потом весело – феи разыгрались, а после – испуганно, когда поняли, что совершили непоправимое.

Она замучила маму, заставляя её снова и снова подкидывать ей реплики. Зато на первой репетиции выяснилось, что только Диана и выучила свою роль от и до. Остальные ещё читали слова по листочкам.

– Следующая репетиция у вас в четверг, и я надеюсь, что двух дней хватит, чтобы выучить 3 строчки! – бушевала старшая вожатая.

В четверг репетировали уже дольше. Вожатая показала, где должны стоять каждая из фей на сцене, кто в каком порядке выходит. Несмотря на то, что Диана выучила текст первой, ей оказалось сложно ориентироваться.

– Токарева, – ругалась старшая вожатая. – Почему ты не смотришь на зал?

– Ну, я же говорю слова другой фее, на неё и смотрю.

– Ты должна смотреть и на неё и на зал! Одновременно, понимаешь?

Это было понять трудно. И Диана сбивалась.

Домой в тот день она пришла уставшая, как никогда, хотелось пить, и девочка обрадовалась, что в пластиковом бидончике ещё осталось молоко. Холодная жидкость обжигала горло и принесла облегчение жажды. Она налила себе ещё стаканчик и ещё, и ещё. И только потом вспомнила слова врача:

– Ни в коем случае не давайте ей холодных напитков, особенно молока.

Она совсем не подумала, что лучше бы напиться простой водой из чайника. Что-то теперь будет? Диана аккуратно поставила молоко в холодильник и на цыпочках, словно бы надеясь, что это поможет ей избежать неприятных последствий, ушла с кухни.

Но чуда не произошло. К вечеру девочка почувствовала, что в её носоглотке происходит стихийное бедствие – опять стало больно глотать, нос заложило, она начала чихать и кашлять. А потом поднялась высокая температура. Диана снова заболела.

На этот раз в больницу её не положили, но дома она провела около двух недель. И в этот раз Юля прибегала к ней практически ежедневно, рассказывая новости.

– Представляешь, наша сладкая парочка – Трофимова и Дроздов вдрызг рассорились и даже не разговаривают.

– Ничего себе! А почему?

– Да не понятно, не говорят. Ой, ещё новость – в классе теперь модно словечко – «дичь».

– А что означает?

– Что-то непонятное, дикое.

Через 2 недели врач наконец-то разрешил Диане пойти в школу. И девочка снова окунулась в рабочие будни. Работать пришлось усерднее – учителя гоняли её по всем предметам.

– Ты столько пропустила! – ахали они.

Но благодаря Юле она быстро нагоняла, и даже контрольные ей удавалось написать на твёрдую троечку, хотя ей ставили четвёрки, за усердие. Диана действительно успела за эти полтора месяца соскучиться по школе. Она всему радовалась – и ворчанию учителей, и подколкам одноклассников.

Она снова посещала репетиции и вместе с мамой они уже придумали фасон платья.

Но было кое-что, чего Диана была лишена – уроки физкультуры. Расписание на зиму перекроили – теперь уроки стали парными, и ученики ходили на лыжах в лесок возле школы.

В школе №81 когда-то директором был учитель физкультуры, и он особенно заботился об её оснащении именно спортивными снарядами. Это было 20 лет назад, но кое-что удалось сохранить и по сей день. В частности – ученикам не было нужды приносить на урок свои лыжи. Им выдавали их в школе. Пусть старенькие, с потрескавшейся краской, но всегда прилично смазанные.