Книжники. С красной строки

В конце восьмидесятых в Штатах эту же героиню оживила одна дама. Разрыв не засекли сразу – к тому моменту организация книжников в Америке существовала лишь с десяток лет и не всегда реагировала быстро. Женщина по-настоящему сдружилась со взбалмошной, но очаровательной Скарлетт. Та не только стала членом семьи, но и прочитала книгу о себе самой. Концовка поразила ее. Когда книжники все же обнаружили героиню, они дали подругам возможность попрощаться. Александра Рипли, так звали даму, пообещала мисс О’Хара, что напишет для нее хороший финал. Это случилось. В 1991 году опубликовали “Скарлетт” – роман, получивший мировую известность и подаривший главной героине “Унесенных ветром” надежду на счастье.

Такие истории Артура наполняли душу Констанции трепетом и радостью.

Но это было давно. Теперь ее сердце и разум затягивало черным туманом, стоило Кингу появиться на горизонте.

Глубоко вздохнув, она вознамерилась пройти в кабинет охотников, но заметила взгляд стажёра.

– Погоди-ка… – он картинно потер подбородок, – британский акцент, по-английски неровные зубы… Это что был, Артур Кинг?

– Ну.

– Твой наставник? – уточнил Аврелий, тон его был крайне многозначительным.

– Да, бывший. Что?

Меньше всего ей хотелось обсуждать этого человека, но Аврелий как-то довольно протянул:

– О-хо-хо… Тогда понятно…

– Что понятно?

– Ну, – он загадочно устремил взор на потолок, – отношения у вас не очень теплые, видимо, стажировка прошла так себе, а ты теперь отрываешься на мне. Но ничего, скоро поймешь, что я отличный парень, изменишь свое отношение к нашему сотрудничеству и, кто знает, может, даже получишь от него удовольствие!

Оставив Аврелия в Читальном зале, Констанция прошла в просторный кабинет, принадлежащий охотниками. Восемь книжников, занимающихся ловлей сбежавших персонажей, и Арина, зам руководителя, работали в одном помещении, разделенном большими перегородками из матового стекла. Поскольку офис был полукруглым, то и перегородки расходились, подобно вееру, отделяя личный отсек каждого. Из всего отдела только у Кинга, девятого охотника, был собственный кабинет, выделенный ему за особые заслуги.

И еще личный офис имелся у руководителя отдела, но его никто никогда не видел: Максим Николаевич постоянно то сидел на больничном, из которого уходил в отпуск, то брал отгулы за свой счет, то присылал бумаги о донорстве крови, что официально давало дополнительный выходной. Судя по всему, обеспечивал всех нуждающихся во второй положительной не только в городе, но и в области.

В результате функции руководителя взяла на себя Арина, его зам. Непосредственного начальника Констанция ни разу не видела.

Сейчас, поздним вечером, офис охотников был пуст: кто-то, вероятно, был на выезде, но большинство ушли домой.

Констанция домой не спешила. Ее крохотная съемная квартира на Благодатной располагалась в сером, брутальном здании, выстроенном в стиле сталинского неоклассицизма. Кажется, когда-то там было общежитие: чем еще объяснить наличие студии площадью восемнадцать квадратов? Но у Констанции действительно были невысокие требования к жилплощади: с хорошим ремонтом и близко к работе. Интерьер, не менее сдержанный и суровый, чем фасады, с обилием серого камня и светлого дерева, новая кухня и сантехника – помещение выглядело стильно, минималистично и современно, будто номер новенького отеля. А главное, его и работу разделяли двадцать минут пешей прогулки.

Несмотря на несомненные плюсы жилища, Констанция не любила проводить в нем время, особенно по вечерам: заснувшая громадина Библиотеки, с ее пустыми холлами, тихим жужжанием ламп, приглушенным светом и внезапным скрипом половиц где-то на другом конце пустого зала, казалась ей во сто крат уютнее крохотной комнатушки.

Правда, первое время Констанции было плохо везде. Лишь спустя месяц после возвращения в Петербург она начала чувствовать себя в департаменте на своем месте. Насмешки некоторых книжников – «Говорят, в Москве тебе нет равных! Давай, покажи и нам класс» – сменились молчаливым если не уважением, то по крайней мере признанием ее способностей. Наладился быт, все стало привычным. Констанция вошла в прежний ритм, вылавливая одного персонажа за другим.

Кинг, говорят, тоже решил продемонстрировать все свое мастерство, видимо, действительно испугавшись, что бывшая ученица подмочит ему репутацию. Коллеги шептались: «у Арта как будто открылось второе дыхание», «наконец, вернулся старый добрый Артур Кинг».

В первый день после Москвы Констанция волновалась, какой будет встреча с наставником.

Когда Юджин представил всем коллегу – для кого-то старую, для кого-то новую – книжники зааплодировали в знак приветствия, но ее бывший наставник фыркнул так громко, что это услышал каждый, кто находился в тот момент в Картотеке. Полные любопытства взгляды приклеились к его насмешливому лицу.

– И за этим вы нас всех оторвали от работы? – уточнил он, будто трудно было представить менее достойную причину, а затем обратился к мгновенно закипевшей Констанции: – Надеюсь, за три года вы не забыли, как у нас тут все устроено, и нет необходимости обучать заново? Всем хорошего дня.

С этими словами он поправил пиджак в мелкую елочку и, оттолкнувшись от стеллажа, о который небрежно опирался спиной, вознамерился покинуть помещение.

Все глядели с голодным интересом: как московская книжница отреагирует на столь непочтительное поведение со стороны Кинга? В прошлом Констанция смолчала бы: все-таки наставник, надо, хотя бы на людях, демонстрировать уважение. Сейчас она не собиралась позволять ему так с собой обращаться.

– Нет, я не забыла, что вы, Артур, настоящий засранец, – бросила она ему в спину.

Коллеги протянули «ууу», кто-то осуждающе покачал головой, кто-то уважительно кивнул, иные просто рассмеялись.

Сам Кинг медленно качнулся назад, возвращаясь в прежнюю позу. Взгляд был нечитаем.

– В таком случае вы должны помнить и то, что я не люблю, когда люди ведут себя невежливо, – сообщил, наконец, он и якобы приветливо улыбнулся.

– В таком случае вы и собой, наверное, не слишком довольны, – парировала Констанция. – А ведь могли бы стать для всех нас примером.

Артур приблизился к ней, определенно пытаясь оказать моральное давление, но Констанция и сама любила использовать этот прием. Вместо того, чтобы отпрянуть, она чуть подалась вперед, отчего они едва не столкнулись носами.

– Хм-м, – протянул он, – я довольно-таки забыл, у вас ведь есть прочие таланты, помимо способности дерзить?

– Ничего, Артур, в вашем возрасте легкая забывчивость – вполне нормальное явление. И так не говорят: “довольно-таки забыл”.

Артур хотел что-то ответить, но вмешался Юджин, похлопав обоих по плечам:

– Думаю, о таком теплом приеме Констанция и мечтать не смела. Но давайте приступим к работе, театр уж полон, ложи блещут. Констанция, предлагаю пока устроиться на рабочем месте, а затем буду ожидать тебя в своем кабинете, чтобы обсудить дела грядущие.

Она быстро влилась в работу. Все время проводила в полях, за поимкой сбежавших персонажей. В Библиотеке появлялась только чтобы заполнить формуляр, сдать ловец и получить новое дело, а дома – и вовсе только чтобы поспать. Случай с мистером Коллинзом оказался воистину удачным – они с Аврелием справились за несколько часов, тогда как нередко на охоту уходило несколько дней.

Времени подружиться с новыми коллегами у Констанции не было. Из тех, с кем она работала прежде, три года назад, более или менее хорошей знакомой могла назвать лишь Арину. Тогда Констанция всю себя отдавала стажировке, пытаясь угодить Артуру. Поскольку сделать это было невозможно, сил и времени уходило много, на дружбу их почти не оставалось. Действительно близкие отношения у нее сложились только с Егором, но его больше не было.

Зато теперь Мила, появившаяся в Библиотеке чуть больше года назад, почему-то выбрала себе в друзья именно Констанцию.

Жизнь в родном Петербурге начала входить в привычное русло. Все стало налаживаться. Констанция полюбила вечерние рабочие часы, когда другие уже уходили домой, привыкла к скромному жилищу. Пару раз в месяц навещала родителей за городом, увозя от них две сумки еды, что избавляло от необходимости готовить ужины ближайшую неделю. В выходные позволяла себе засесть с книжкой в кофейне на Московском проспекте или даже в центре города. В свободное время учила итальянский и французский. Иногда выбиралась куда-нибудь с Милой.

Она получала удовольствие, прогуливаясь после долгого рабочего дня от Парка Победы. В начале сентября ловила последние светлые вечера, отголоски белых ночей. Наслаждалась теплым ласковым ветром, персиковыми закатами, спорящими с уже включенными фонарями, музыкой, доносившейся из открытых окон проезжающих мимо машин.

Начался октябрь, участились дожди, воздух стал холоднее, злее, и все же даже так, в свете автомобильных фар, отражающихся от мокрого асфальта, прогуливаться от Библиотеки до дома было приятно. Одиночество не тяготило ее.

И вот – стажер. Констанция не хотела никаких душевных потрясений, но кому какое дело. Книжникам первой категории положено обучить хотя бы одного новичка. Точка.

Устало опустившись за письменный стол, Констанция потерла виски, силясь избавиться от головной боли. Сейчас она выпьет кофе, поспит, опустив голову на руки, пока Аврелий готовит отчет, а затем останется на ночное дежурство.

На глаза попалась закладка, прицепленная бумажным скотчем к матовому стеклу, отделяющему рабочее место Констанции от соседнего. Глубокий вдох не помог избавиться от образовавшегося в горле комка.

– Видишь, Егор, – мысленно произнесла она, любовно проведя пальцем по изображению розовой рыбы, элегантно изогнувшейся в бирюзовой воде, – ты был прав во всем и, надеюсь, однажды об этом узнаешь.

Эпизод 2 | “Сумасшествие легче перенести, чем такую действительность”

Не каждый выезд заканчивается поимкой персонажа. В последние десятилетия средний срок их пребывания в нашем мире сократился, но когда-то книжные герои жили в реальности годами.

Считается, что первые разрывы произошли в начале двадцатого века, что связывают с появлением и распространением радио.

Достоверно известно, что так называемый “Тунгусский феномен”, имевший место в 1908 году в Сибири, является следствием проникновения в наш мир марсиан из “Войны миров” Герберта Уэллса. Согласно открытым источникам, 30 июня произошел мощный взрыв, поразивший все на площади более двух тысяч квадратных километров. Засекреченные данные Библиотеки сообщают, что герои книги, попав в нашу реальность, принялись бесконтрольно пользоваться тепловым лучом и уничтожили собственные треножники, что создало эффект, схожий с падением метеорита.

Точное количество разрывов за столетие навсегда останется тайной, но многие из них, уже постфактум, были выявлены в восьмидесятые и девяностые, когда начали работу книжники. Организации по поимке персонажей стали повсеместно появляться еще в конце семидесятых с развитием технологий для обнаружения, поимки и возвращения героев. В Советском Союзе тайная служба при правительстве была организована в 1979 году. Государственная Библиотека СССР имени Книжникова и примыкающий к ней НИИ Книжникова находились в ведомстве министерства культуры СССР.

В 1991 произошла реорганизация, начала работу Российская Непубличная Библиотека имени Книжникова с Центральным Аппаратом в Москве, Департаментом в Санкт-Петербурге и целой сетью отделов в регионах.

Деятельность Библиотеки направлена на то, чтобы каждый сбежавший персонаж был как можно раньше пойман и отправлен в Архив, а оттуда – в собственную книжную вселенную.

И все же порой охота затягивается, некоторые книжные герои обитают в реальности неделями и даже месяцами.

С мистером Коллинзом Констанции и Аврелию повезло, но уже следующее дело стало вызовом. Три дня они не могли выйти на след персонажа.

Стоит ли говорить, что это нервировало Констанцию сразу на нескольких уровнях? Неудачи сами по себе вызывали у нее напряжение и неутолимое желание все исправить. Решительное намерение победить Кинга в соревновании подпитывало это чувство, превращая в медленно пульсирующую злость. И, наконец, страх разочаровать стажера, упасть в его глазах, сводил скулы и сжимал шею. Впрочем, последние переживания Аврелий чуть приглушал, благоразумно восторгаясь тем, что им досталась действительно сложная задача. Теперь он имел счастье наблюдать, как наставница работает с таким необычным кейсом! Она молчала либо неопределенно мычала в ответ.

Она сидела за своим компьютером и изучала случайные записи в СУПе, надеясь найти вдохновение в одном из прошлых дел, когда к ней подошел Валера. Валере было за тридцать, он обладал круглым лицом и большими голубыми глазами чуть навыкате.

– Слушай, ты ведь ловила из “Ромео и Джульетты”? – спросил он, постукивая пальцами по столешнице.

Его любимый черно-белый клетчатый шарф был таким длинным, что теперь, когда Валера стоял рядом, тот шахматной лужицей собрался на распечатках и блокнотах Констанции.

– Да, – кивнула она, не отрывая взгляда от монитора. – И Ромео, и Джульетту. Обоих по несколько раз.

Аврелий подтянул свободный стул и сел рядом: ему было интересно все, что происходило в отделе и в Библиотеке в целом, будто он и правда намеревался вести летопись.

– У меня Ромео уже неделю где-то болтается. Книгу, понимаешь, нашел, а персонаж черррте-где.

– Я все подробно вносила в СУП, – кивнула она, все еще не глядя на Валеру, – так что…

– Да, я все прочел. Но дела принципиально разные. Слушай, Конс… – Валера чуть подался вперед, опершись о ее стол, но она сурово посмотрела на него, и он тут же отодвинулся назад. – …танция. Ты это, можешь глянуть мое дело? Может, подскажешь что-то?

Констанции льстили такие вопросы, но в то же время она тяготилась ими. Даже если коллеги не пытались проверить ее таланты сознательно, она чувствовала себя будто испытуемый на сложном экзамене.

Она глубоко вздохнула – как будто чтобы показать, как устала от подобных просьб, но на самом деле, просто чтобы снять напряжение. Уставилась на Валеру.

– Излагай, – велела она.

– Разрыв был в многоквартирном доме. Я его обследовал и на лестнице обнаружил “Ромео и Джульетту”.

– Закладку оставил? – уточнила Констанция.

Валера кивнул и продолжил:

– Ну и все, уже неделя прошла: ни ответа, ни привета. Как сквозь землю.

– Прискорбно.

Валера смотрел на нее с отчаянной надеждой. Констанция стала вспоминать все свои разрывы с персонажами этой истории.

– Ромео обычно ищет Джульетту, Джульетта – Ромео. Первое время они не адаптируются под обстоятельства, разговаривают стихами и сообщают каждому, что ищут свою любовь… Ты опрашивал продавцов в местных магазинах? Прошелся по ближайшим кофейням?

Валера покачал головой и смущенно прочистил горло, когда Констанция вопросительно подняла бровь.

– А что ты делал всю эту неделю?

– Мониторил соцсети.

Аврелий заржал.

– Так вот как это называется! – воскликнул он.

Констанция шикнула на стажера.

– Изучение соцсетей – тоже метод, – сообщила она строго, а затем перевела взгляд на Валеру. – Но не единственный. Как можно… – она снова вздохнула, чтобы справиться с возмущением и сделать голос менее осуждающим. – В таких ситуациях нельзя терять ни минуты, нужно опрашивать всех возможных свидетелей.

– Да это же Ромео и Джульетта! – пожал плечами Валера. – Они же не пойдут в “Продукты 24”. И в кафе им делать нечего.

Для нее оставалось загадкой, как с таким подходом Валера вообще кого-то ловил. Но ее ведь это и не касалось, правда?

– Езжай на место, опроси всех в округе.

Валера кивнул и ушел, задумчиво бормоча что-то себе под нос.

– Мы с тобой тоже последуем моему совету, – сказала Констанция, выключая компьютер. – Бери ловец, Калигула. Мы снова едем в Озерки.

Разрыв произошел в кирпичном доме на проспекте Луначарского в Озерках. Из-за того что все случилось днем, а строение оказалось высоким, со множеством квартир, вычислить, где именно произошло проникновение персонажа в реальный мир, оказалось невозможным.

– Что ты надеешься найти? – поинтересовался Аврелий, небрежно вращая руль.

– Мы едем не к месту разрыва, – отозвалась Констанция, изучая карту в своем телефоне. – Нас интересует ближайший книжный. Вот, рядом с местом разрыва, в Муринском парке есть Буквоед.

– А зачем?

– Чтоб ты спросил.

Аврелий не стал настаивать. Констанция заметила, ему хватало терпения дождаться момента, когда она готова будет все объяснить. Но вот долго молчать терпения у него не хватало.

– Что делают персонажи, если ты не ловишь их в первую неделю? – уточнил он. – Я слышал, бывает, поиски длятся месяцами.

Констанция решила поделиться одной из любимых историй.

– Однажды, в тысяча девятьсот тридцатом году, в газете опубликовали статью о чудовище, живущем в озере. Прочитав ее, некий мальчик, чтобы узнать больше, взял в библиотеке книгу с местными легендами и случайно оживил этого монстра. В итоге это нечто прожило там полстолетия. В течение десятков лет появлялись свидетельства его существования, в том числе фотографии. Наконец, в начале восьмидесятых книжники выяснили, что это оживший персонаж, и поймали его. А после этого, в нулевых, группа ученых при помощи новейшего оборудования провела тщательное исследование озера, и, предсказуемо, не обнаружила никаких подтверждений существования монстра. Так весь мир пребывает в уверенности, что никакого чудовища и не было.

Голова Аврелия поворачивалась медленно, будто в замедленной съемке. На лице его был написан шок вперемежку с щенячьим восторгом.

– Это ты что… – выдохнул он. – Это ты про Лох-Несское чудовище, что ли?

Констанция небрежно дернула плечом, изо всех сил демонстрируя равнодушие к чудесам.

– Но, конечно, такие истории – редкость. В наше время месяц – это уже большой срок. Чаще всего мы находим персонажей не больше чем за три-четыре дня. Мы – это я и Кинг. Остальные, бывает, охотятся неделю-полторы. Но я не совсем понимаю, почему, и как им удается в итоге найти персонажа: ловить по горячим следам гораздо проще.

Она правда хотела остановится на этом, но желание поделиться опытом одержало верх:

– Хотя во время моей стажировки у нас было дело: сбежал Фенрир из «Гарри Поттера». Без жертв, увы, не обошлось, – Констанция сглотнула, вспоминать об этом до сих пор было больно и тошно. – Мы не могли поймать его три недели, так как он обладает сверхспособностями, а сверхспособности персонажей работают и в нашем мире. Волшебные свойства их мира не работают, а вот личные особенности – еще как.

– Из «Гарри Поттера»! – едва не плача от восторга, отозвался Аврелий. – А еще кого-то ловили из «Гарри Поттера»?

– Лично я – нет, но оттуда постоянно утечки. Коллеги из Лондона рассказывали, что у них есть постовые в определённых местах, например, там, где персонажи обычно ищут Косую Аллею и Министерство Магии. Их так часто оживляют, что книжники в Лондоне знают, где кого ловить, и просто дежурят в этих местах.

Аврелий готов был выпрыгнуть из штанов.

– Это так круто, – он протянул грассирующую “р”, – надеюсь, нам тоже достанется кто-нибудь интересный.

– Со временем эффект новизны пропадает. Это превращается в обычную рутину.

Но Аврелий качнул головой, пружинистые пряди чуть подпрыгнули.

– Ну уж нет, я знаю, о чем говорю, – заявил он. – Я, если влюбляюсь во что-то или в кого-то, то крепко, на всю катушку, и это на годы.

Констанция хмыкнула. В этом они были похожи.

– Ты ведь тоже, да? – прочитал ее мысли Аврелий. – Я чувствую, что ты такая, знаешь, не поверхностная. Влюбленность – не про тебя. Если уж втюхалась, то все. Можно набивать татуху с именем на предплечье.

Она фыркнула:

– Ни за что не стала бы набивать татуировку с именем мужчины.

– Да и зачем тату, если его имя выжжено на сердце, правда?

Аврелий продолжил беззаботно управлять машиной, петляя между неторопливо плетущимися автобусами и троллейбусами, пока Констанция медленно вдыхала и выдыхала. В салоне стало душно, и она развязала кашемировый шарф. Выглянула в окно: небо затянуло тучами. Вот бы пошел дождь… Хотелось ощутить на лице освежающие холодные капли.

– Почему ты соревнуешься с Кингом? – спросил Аврелий чуть позже. – Мне рассказали про ставки. Зачем это?

– Я никаких ставок не делала, – тут же резко отозвалась она.

– Но начала противостояние ты. Так все говорят.

Это задело Констанцию: слова Аврелия прозвучали так, будто она настолько отчаянно хотела кому-то что-то доказать, что затеяла борьбу.

– Дружок, если другие книжники решили, что мы с Кингом можем соревноваться, я принимаю это за комплимент. Когда я была стажером, он считался недостижимой звездой. Что ж, даже звезды не могут светить вечно.

Аврелий хмыкнул.

– Я поставил на нас, кстати, – добавил он после небольшой паузы.

Губы Констанции дрогнули, она подарила стажеру редкий одобрительный взгляд.

В будний день книжный магазин, как и торговый центр, в котором тот располагался, был почти пуст, поэтому Аврелий полностью завладел вниманием консультанта – высокого юноши в очках – заставляя без устали рассказывать о новинках и бестселлерах.

– Не знаю, может, что-то из детективов взять? Конс, как считаешь?

Она бросила небрежное “как хочешь”, шагая следом и слушая разговор вполуха. Бесконечные ряды книг, сотни, тысячи историй. Яркий корешок с названием и именем автора, а за ним – целая вселенная. Бескрайний мир чьей-то фантазии становится твоим наваждением. Строки рождают образ, образ – эмоции, а если мы любим и ненавидим, разве может это быть лишь абстракцией, иллюзией? О нет, наши чувства реальны, а книги – это обретшая плоть сила разума. Такая же настоящая, как тепло чужого дыхания или горячий взгляд, нежная улыбка или вдохновляющее слово.

Четкого плана у Констанции не было, но она знала: если дело зашло в тупик, ищи ответ среди книг.

– Детективы у нас дальше, – учтиво произнес консультант, с которым они изучали ассортимент вот уже четверть часа.

Аврелий без устали трепался. Констанция была ему благодарна: раньше ей самой приходилось выводить незнакомцев на разговор, а ей это не особенно нравилось. Она могла быть приветливой, но только в случае необходимости. Аврелий, кажется, делал это от чистого сердца…

– А как вы определяете, что должно лежать вот здесь, – указал он на стол в центре зала: – а что можно убрать куда подальше?

– На столах – хиты, которые продаются лучше всего.

Аврелий задумчиво промычал, а затем подошел к самым продаваемым книгам магазина. Некоторое время он внимательно изучал каждую.

– Но как менее популярные будут продаваться лучше, если вы прячете их?

Стекла очков выхватили отблеск ламп и потухли, консультант устало закатил глаза.

– А вы что, писатель? – уточнил он, оценивая Аврелия взглядом.

Тот хмыкнул и, вернув на столик с хитами роман Ивана Иванова, уточнил:

– А почему вы спрашиваете?

– Когда меня так пару раз допрашивали, потом оказывалось, что это авторы тех книг, – консультант взмахнул рукой в сторону дальних стеллажей, – что стоят не на самом видном месте. Только я не могу выставлять сюда то, что просят посетители. У нас есть специальные люди, которые решают вопросы расстановки.

Аврелий провел пальцем по обложкам книг, разложенных на столе, и, наконец, ответил:

– Я просто любопытствующий покупатель. Мне интересно, если это здесь стоит, значит, это хорошие книги?

Он подцепил красивое издание с иллюстрацией, изображающей то ли средневековый замок, то ли готический собор. “Окровавленная” надпись предсказуемо гласила: “ДРАКУЛА”.

Консультант окинул Аврелия задумчивым взглядом и философски произнес:

– А что есть хорошая книга?

Констанция отчетливо застонала. Ее брови, должно быть, превратились в две мрачные горизонтальные линии.

Почувствовав тяжесть ее взгляда, консультант подобрался и чуть более деловито заметил:

– Вот “Дракулу” никто особо не спрашивал, стоял он спокойно в классике. А в последние дни, ну просто валом: то его, то “Сумерки”, то “Дневники вампира”. Вернулся интерес к теме вампиров, и пожалуйста. Руководство сказало выставить все вампирское добро, что есть, в центр. Может, под эту лавочку и залежавшееся сольем…

Пока он продолжал рассуждать на тему мерчендайзинга в книжных, Констанция и Аврелий многозначительно глядели друг на друга. С чего бы действительно такой интерес…

В Констанции проснулся азарт, который она в последнее время ощущала редко. Возможно, они напали на след!

Не сговариваясь, лишь обменявшись с Аврелием еще несколькими взглядами, они разошлись: он увлек консультанта к полкам с детективами, она – осталась в засаде рядом с центральным столом.