Книжники. С красной строки

– Констанция, я знаю, что вы хороши, коллеги из Москвы рассказывали мне о ваших достижениях. Но напрасно вы решили бросить мне вызов, вас ждет самое большое разочарование в жизни.

– Все мои самые большие разочарования в жизни связаны с вами. Этим вы меня не напугаете.

– Констанция… – начал он мягко, но она лишь попыталась обойти его и покинуть комнату.

Он удержал ее за плечи:

– Хорошо. Кто вытащит сей меч из-под наковальни, тому и быть королем над всеми землями Библиотеки. Я принимаю вызов. Теперь мы сражаемся открыто.

Она безразлично хмыкнула и пошла прочь.

Раньше Кинг обращался с ней иначе. Конечно, она была всего лишь стажером, а теперь стала коллегой. Но мягкий тон и слабые признаки уважения не смогут стереть из памяти год снисходительных нотаций, крайне неприятных заданий, сердитых комментариев о ее талантах и полнейшего пренебрежения в большинстве ситуаций.

Чуть позже к Констанции подошел Валера. Манерно закинув клетчатый шарф за спину, он пафосно сообщил:

– Констанция, благодарю за оказанную помощь, ты не поверишь, но Ромео нашелся в пиццерии неподалеку. Его там временно приютили и дали работу. Кто бы мог подумать!

– В самом деле…

Признательность Валеры ничуть ее не тронула.

Было что-то несправедливое в том, что собственные оплошности вызывали в Констанции стыд, тревогу, желание все исправить. Успехи же принимались как нечто закономерное и незначительное.

Вскоре ее вызвал Юджин. Не меньше четверти часа отчитывал. Констанция кивала, стиснув зубы.

– Научись уже властвовать собой, Констанция. Ты порывиста, решительна, готова пуститься в бой, но сейчас хвалить за это я не буду, потому что ты применяешь это не во благо. Тобой руководят низменные чувства. Ты хочешь отомстить Артуру. И за что? За то, что он поступил благородно?

– Я не просила спасать нас, – процедила Констанция.

– Я не об этом, – Ю устало вздохнул и потер длинными пальцами изрезанный морщинами лоб. – А о том, за что на самом деле ты затаила на него злобу.

Она поджала губы и упрямо посмотрела в сторону.

– Прошу прощения, что поставила под угрозу всю охоту, себя и, главное, стажера, – сухо сказала она. – Это было безответственно и глупо. Обещаю, что больше не повторится.

Констанция все понимала и даже осознавала, что Кинг действительно спас ее от больницы, а, кто знает, может, и от смерти. Но ее ужасно злило то, что она в попытке всем доказать свое превосходство, поступила необдуманно. Самонадеянно решила, что в силах противостоять вампиру: пускай он был вымышленным персонажем, но и в реальности силой обладал той, что приписывалась ему в книгах. Эфирный джаммер лишь немного ослабил его, этого было недостаточно, чтобы считать операцию безопасной.

Обычно в таких ситуациях охотники привлекали коллег, но ей ведь надо было сделать все в одиночку, чтобы получить жалкий балл.

И Аврелий оказался более предусмотрительным, чем она, опытная книжница.

Ругала Констанция, в первую очередь, себя. Но… как сказал Ю, властвовать собой она до сих пор не научилась, поэтому бесили все. В том числе Юджин со своими “мудрыми советами” и всепонимающими интонациями.

Вероятно, чувствуя ее настроение, глава департамента еще раз тяжело вздохнул, покачал головой и сказал:

– Не позволяй этому заходить слишком далеко. Иди.

Констанция бросила на него мятежный взгляд. ”Слишком” далеко – это, интересно, как далеко? В ее представлении цена победы не может быть слишком высокой, если только речь не идет о жизни и смерти. Ю ведь не думал, что она серьезно может убить Кинга или пожертвовать собственным здоровьем, только чтобы доказать…

Ситуация с вампиром не в счет: Констанция не планировала покончить с собой. Это ведь даже не помогло бы выиграть, какой в этом смысл? Произошедшее с Дракулой – не более чем случайность, досадный просчет, какие опытная охотница позволяла себе крайне редко.

И больше не позволит. Она сделает все, чтобы утереть нос этому самодовольному ослу.

Эпизод 3 | “Вы, конечно, очень милы, но будете просто очаровательны, если уйдете”

Порой персонажи находили себе место в реальной жизни и основательно в ней обустраивались. Так в пятидесятые в театральных кругах Нью-Йорка стали распространяться слухи о неком призраке, обитающем на Бродвее. Он правил декорации, оставлял записки актерам, помогал в закулисной жизни и во время спектаклей. Вернуться в книжное измерение, в «Призрак оперы» Гастона Леру, ему помог американский охотник. Тогда еще книжники действовали самостоятельно, на добровольных началах, а аппаратура занимала целый кузов пикапа.

Читая отчеты о таких делах, Констанция не могла не думать о том, что должны были чувствовать герои.

Сама она часто ощущала себя потерянной и тогда всеми силами искала опоры, выстраивала предсказуемый быт, наполняла жизнь рутинными делами, превращая даже охоту на книжных героев в простое ремесло.

Но вслед за тихим периодом жизни всегда приходило какое-нибудь потрясение. Такое, например, как возвращение в Петербург.

Теперь это казалось дурной идеей. В Москве все шло хорошо, там и стоило оставаться.

Но Ю был так любезен…

…Льстил, он безбожно льстил Констанции во время встречи в кафе недалеко от Ленинградского вокзала. У него был коварный план: поласкать ее эго, убедить, что петербургский департамент загибается без такой талантливой книжницы. Разумеется, в ее сознании тут же короткометражками прокрутились четыре версии встречи с Кингом, одна лучше другой, и при любом раскладе он должен был начать кусать локти, что когда-то упустил такую помощницу.

Она уезжала в столицу неоперившимся стажером, серой мышкой, самой обыкновенной вчерашней студенткой с большими надеждами, но без толики самоуважения.

Москва изменила Констанцию.

Нет, не так: Констанция изменила себя, использовав Москву как сцену для своего преображения.

Переехав из родного города в соседний, она поняла: никто в Центральном Аппарате не знал, что из себя представляла Констанция Непейвода. Решив, что это шанс изменить жизнь, она начала создавать себя с нуля.

Как говорят англичане, “Fake it till you make it”. Притворяйся, пока это не станет правдой. Порог московской библиотеки перешагнула уверенная и успешная охотница.

Другим было невдомек, что новую одежду и косметику Констанция купила на последние деньги и потом два месяца ходила пешком, экономя на проезде. Никто не знал, что твердый голос был лишь игрой, и в душе она ощущала себя все той же глупышкой, ничего не смыслящей в библиотечном деле. Оттого и говорила отрывистыми, короткими фразами: чтобы лишнего не сболтнуть.

Коллеги и не догадывались, что она так много работала, потому что первое время дома ждал пустой холодильник, а в библиотечной столовой можно было обедать и ужинать бесплатно.

Такая “преданность” работе скоро окупилась. И, наверное, все же Артур кое-чему ее научил: Констанция быстро стала показывать весьма достойные результаты. И месяц за месяцем внутренне приближалась к тому образу, который создавала в глазах других.

Теперь Констанция любила красить глаза чёрным, а губы – алым, прятала бледную кожу от солнца, а волосы состригала ровной линией чуть ниже плеч. Говорила напористо, твердо, даже если чувствовала себя иначе. Сменила гардероб, а самое главное дала волю недружелюбной натуре, чтобы никто не забрался в сердце. Коллеги поначалу пытались познакомиться ближе, звали выпить кофе или поучаствовать в сборе макулатуры. Констанция не поддавалась. В итоге ей удалось избежать всяческих привязанностей.

…Ну, почти, однако эти исключения не стоят упоминания…

Отработав два с половиной месяца в родном городе, Констанция жалела о принятом решении. Прошлое, от которого она пыталась скрыться, вновь обрушилось на нее с пугающей силой.

– Разрыв! – высокий голосок Арины раздался в полупустом офисе: было уже почти десять вечера, и большинство охотников разошлись по домам.

– Августин, чего сидишь, – тут же проворчала Констанция, покосившись на кофейный столик, на котором устроил кучерявую голову скрючившийся в кресле стажер.

Он наверняка мечтал покинуть службу, но пока не получил дозволения от наставницы. Вообще-то, Констанция его ни к чему не принуждала, тем более весь день они сидели без дела. Обсудили с коллегами замену мебели в офисе. К Констанции снова подходил Валера, долго и занудно рассказывал о новом деле. Аврелий полвечера строчил что-то в своем ноутбуке, как минимум трижды попил чай с Ариной, не меньше часа проболтал с Милой, пока та не уехала на вызов.

Желая поскорее вырваться вперед в их с Кингом соревновании, Констанция приняла решение остаться на ночное дежурство. Стажера она не держала, его рабочий день уже закончился, и он имел полное право покинуть Библиотеку. Но заветных слов “иди уже” не прозвучало, а Аврелий, судя по всему, чувствовал себя виноватым после того, как спас ей жизнь, поэтому смиренно спал. Констанция подошла к нему и громко произнесла:

– Стажер! Разрыв! Возьмите ловец и формуляр!

Аврелий комично вздрогнул, вскинул голову, ошалело огляделся, затем более осознанно взглянул на Констанцию и встал.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, – заплетающимся языком отрапортовал он.

Еще пару раз моргнул и пошел к выходу из офиса.

– Нет, постой, посмотрим, где разрыв, возможно, возьмем карту, – остановила его Констанция. – В такой поздний час это может быть кстати.

Она подхватила пальто с сумкой и пошла следом.

Сейчас в Абонементе трудилась Христофора Николаевна. Услышав запрос Констанции, она тяжело вздохнула, демонстрируя, что в десятом часу предпочла бы собираться домой, а не готовить для них карту. Но все же удалилась в подсобное помещение.

А спустя пять минут вышла оттуда в плаще и вязаном берете.

– Э-э-э, – протянул Аврелий.

– Э-э-э, – передразнила его Христофора Николаевна своим внушающим трепет низким голосом. – Понабрали, два слова связать не могут. Книжники, а туда же.

Она пересекла круглую комнату с картотеками и вышла, оставив после себя тяжелый аромат сладковатых духов.

Аврелий растерянно повернулся к Констанции. Она подняла бровь:

– Ну и? Что стоишь, Лициний? Мы остались без карты. Скорее догоняй.

Он пару раз растерянно моргнул, затем рванул за Христофорой Николаевной так быстро, что его кудряшки едва не распрямились на лету.

– Я шучу, – бросила тогда Констанция, довольно улыбаясь. – Смена Христофоры Николаевны закончилась, она передала задачу. Садись, это займет время.

– Я думал, нужно как можно скорее выезжать на адрес, – задумчиво отозвался Аврелий, усаживаясь на скрипящий стул.

Констанция кивнула, присаживаясь на край стола, где охотники обычно брали формуляры.

– Обычно да, но разрыв произошел в центре, поздним вечером. При таких обстоятельствах бывает лучше подождать карту.

Аврелий не стал задавать вопросов, видимо, решив дождаться, когда карта будет в его руках. Ожидание Констанция находила томительным: она с зудящим беспокойством представляла, как персонаж выходит за периметр карты и исчезает из поля зрения. Они с Аврелием тратили драгоценные минуты. Но если поймать по горячим следам не получится, карта может оказаться очень полезной. Через несколько минут, наконец, раздался стук каблуков. К ним вышла Клара.

– Зайки, это вам тут карта нужна? – пропела та ласково.

Пальцами с аккуратным французским маникюром она держала гибкий лист черно-белой пленки, похожий на рентгеновский снимок. Только вместо костей и суставов темные участки рассекали светлые линии улиц и переулков, а места разрывов и прочих книжных активностей светились, будто кто-то снизу держал включенную гирлянду. Аврелий присел, чтобы увидеть обратную сторону, только Констанция знала – напрасно: светящиеся огоньки не имели источника света.