Книжники. С красной строки

Аврелий кивнул, старательно делая серьезное лицо. Получалось скверно. Не нужно было быть тонким психологом, чтобы различить и восторг, и упоение, и то, как он пропускал мимо ушей все, что ему говорили.

– Здесь мы оставляем формуляры с отчетами, которые заполняем, когда дело закрыто. Вот мой ящичек.

Стажер с полуулыбкой склонился к надписи на латунной табличке.

– А тебя-то кто так? – спросил, наконец, он, чем заслужил смешок Милы.

Констанция пронзительно взглянула на него, посчитав, что он позволял себе слишком много для первого дня знакомства.

Да, родители подумали, что с фамилией “Непейвода” давать обычное имя неинтересно. И будучи большими любителями Мушкетеров, сделали столь оригинальный выбор. Количество раз, когда кто-то, услышав “Констанция”, не добавил “Бонасье?”, можно, пожалуй, пересчитать по пальцам. Впрочем, менее начитанные люди, в основном – дети,  предпочитали этому вопросу дразнилки.

Идея родителей состояла в том, чтобы отвлечь внимание от фамилии, но получилось, что Констанции просто доставалась двойная порция насмешек. Так в школе сперва закрепилось имя “Субстанция Не-ешь-меня”, а с легкой руки одноклассницы Алины десятый и одиннадцатый класс она прожила с прозвищем “Пей-чо-дали”. Не раз она становилась “Подстанцией”, “Инстанцией”, “Дистанцией”. А в тринадцать провела целое лето в лагере как “Квитанция”. К концу третьей смены некоторые ребята, всерьез полагая имя настоящим, сокращали его до “Квита”, что, конечно, было мило, но вызывало желание отказаться от опеки родителей и сдаться в детский дом.

Бывали и более обидные клички, но Констанция не могла от души злиться на этих фантазеров, считая главными виновниками всех бед мать и отца. Тем же хватало наглости в полушутливой манере говорить, будто все это закалило ее характер.

– Сейчас, Калигула, наша задача – получить у Арины новое дело, – многозначительно произнесла Констанция, – после этого надо будет взять в Абонементе формуляр с адресом и новый ловец. Абонемент – это вон там.

Она махнула рукой в конец зала.

– А тебе что, до сих пор ничего не дали? – удивилась Мила. – Я думала, последний разрыв достался тебе…

– Да, я съездила и поймала. Опять Джек Потрошитель, надоело уже его ловить, но зато у меня выработалась стратегия – “ловля на живца”.

Констанция невольно потерла шею, что не ускользнуло от внимания Милы: та нахмурилась и посмотрела неодобрительно.

Чтобы сменить тему, махнув рукой в сторону стажера, Констанция заметила:

– Хорошие новости: не нужно писать отчет. Для этого у меня теперь есть Люций.

Мила прошла к своему шкафчику в картотеке и начала там что-то искать, заметив при этом:

– Не думаю, что тебе дадут следующий разрыв, раз ты только-только вернулась с охоты. Арина, конечно, не участвует в тотализаторе и совершенно не предвзята, но сомневаюсь, что даст тебе два дела подряд. Следующим должен быть кто-то другой, например, Арт…

– Кинг сдал ловец позже меня, значит, моя очередь раньше.

– …Я уж молчу об остальных коллегах, которые не то чтобы против отдохнуть от работы, но чувствуют некоторую моральную необходимость тоже время от времени выполнять поручения.

– Остальные коллеги больше заинтересованы в нашем турнире, чем в собственной занятости, в этом я уверена. Арина!

Констанция увидела вошедшую в Картотеку заместительницу начальника и, громко стукнув каблуками по паркету, в три шага оказалась рядом с ней.

– Арина, я готова взять новый разрыв.

– М-м, и Артур мне уже сказал, что свободен и готов выезжать в любую минуту. Как хорошо, что у нас такие деятельные охотники.

Саркастичные нотки, разумеется, не ускользнули от внимания Констанции, но совершенно не тронули Милу, которая довольно потерла руки:

– Занервничал! Отлично! Все это начинает становиться по-настоящему интересным. Что? – она подняла светлую бровь, заметив взгляд Констанции. – Конечно, я хочу, чтобы ты выиграла, зая, но также считаю, что в этот турнир нужно добавить немного драмы!

– Арина, – полностью игнорируя Милу, продолжила Констанция. – Кинг сдал ловец позже меня, значит и разрыв должен получить позже, тем более…

Раздался телефонный звонок. Арина достала сотовый из кармана пиджака. Выслушав короткое сообщение, вздохнула и сказала:

– Направляю, – а затем, положив трубку, обратилась уже к Констанции: – Бери. Это еще и рядом. Но не думай, что я буду и дальше потакать тебе или Кингу. Я категорически против этого вашего…

Окончания отповеди Констанция не дождалась, устремившись к Абонементу. Мила ушла по своим делам, а вот стажер увязался следом. Вдвоем они прошли мимо металлических архивных стеллажей, заставленных томиками разного цвета и калибра. У дальнего окна под табличкой “Тишина в библиотеке!” примостился деревянный письменный стол, за которым в полутьме терялась небольшая дверь. Из-за нее-то к ним и выплыла Христофора Николаевна, высокая, широкоплечая женщина в возрасте. Ее мощь отражалась не только во внешности, но и в голосе.

– Непейвода, опять ты! – слова прозвучали как два полуденных выстрела пушки в Петроправловке. – Остальных охотников уволили что ли?

Констанция улыбнулась, изобразив что-то вроде виноватого смущения, но вышло наверняка неважно. Христофора Николаевна шмякнула на стол ловец, придавив сверху тоненьким желтоватым листочком.

– Это ловец, ловцом мы ловим, – бросила Констанция Аврелию. – А это формуляр…

– Им мы формулярим? – заржал Аврелий, за что получил сразу два неодобрительных взгляда. – Ладно, ладно, нам объясняли это. В формуляре указан адрес разрыва и номер ловца. После поимки формуляр надо заполнить и…

– Положить в мой ящичек в картотеке, – кивнула Констанция. – Пошевеливайся, нам повезло, разрыв рядом, попробуем поймать по горячим следам.

Пока они пересекали круглый внутренний двор центрального корпуса Библиотеки, Аврелий глядел по сторонам с такой радостью и предвкушением, что Констанция едва не потрепала его по голове. Были бы с собой крекеры, точно отсыпала бы немного в миску.

Меньше чем через полминуты они оказались у подземного пешеходного перехода. Констанция хищно прищурилась, рассматривая зелено-желтую крону деревьев, что так ярко горела на фоне хмурого неба по ту сторону Московского проспекта. Она не могла не порадоваться: в формуляре стоял адрес в десяти минутах ходьбы. Это ли не благословение? Кажется, книжные боги хотели, чтобы она утерла нос Артуру.

– Так, значит, это как в сериалах про полицейских? – уточнил Аврелий, улыбаясь и потирая руки, пока они шагали по тускло освещенному переходу. – Мы сейчас будем выяснять, не видел ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного?

Констанция вздохнула, тяжело и многозначительно. Аврелий уловил сигнал и следующие несколько минут просто молча шел рядом.

Они прошли ко входу в парк, и Констанция требовательно протянула руку, в которую, чуть замешкавшись, Аврелий вложил ловец.

Ловец походил на обычную книгу небольшого формата, вот только на обложке не было никаких указаний: ни названия книги, ни автора. Несведущий человек, убедившись, что и страницы были пусты, назвал бы этот предмет блокнотом. Если бы только не обнаружил между корешком и блоком, там, где переплет скреплял каптал, металлический цилиндр размером с горошину. Такой необычный элемент наверняка привлек бы внимание и вызвал желание достать эту латунную крошку. Схватившись же за нее, можно было бы обнаружить, что таинственный цилиндр являлся частью телескопической антенны, которая вытягивалась из книги на добрые десять сантиметров. С нею ловец напоминал радиоприемник, коим отчасти и являлся.

– Вау! – воскликнул Аврелий, когда Констанция, сняв винного цвета перчатку, ловко подцепила красным ногтем верхушку антенны. – Это типа радио?

– Это “типа” встроенный в ловец переплет-радиодетектор. Относительно новая разработка нашего научного отдела. Позволяет обнаружить персонажа в радиусе восьми-двенадцати метров.

– Огонь! И что он говорит сейчас? Где персонаж?

Констанция вдохнула глубоко-глубоко, так, что прохладный октябрьский воздух защекотал диафрагму, затем медленно выдохнула. Тоном, каким обычно говорят с чужим ребенком, который раздражает, но на которого нельзя орать, Констанция пояснила:

– Двенадцать метров – небольшая дистанция. Пока мы добираемся до места разрыва, персонаж может оказаться на границе с Абхазией, и в таком случае переплет нам не поможет. Сейчас нам повезло, разрыв произошел близко, поэтому есть шанс, что наш беглец где-то неподалеку. Однако пока что мы будем пользоваться более, – она чуть скривилась, подбирая слова, – традиционными методами.

– О, какими? Какие есть повседневные, обыденные приемы поиска персонажей, сбежавших из книг? – уточнил Аврелий с ироничной улыбкой, вероятно, высмеивая лишенное эмоций лицо Констанции. – Какие прозаичные, пресные, утомительные способы поимки обретших плоть фантазий существуют? Какие нудные, рутинные, унылые инструменты можно использовать для того, чтобы человек из костей и мяса растворился в нашей реальности и вернулся в свою, параллельную?

По мере его очень быстрой речи глаза Констанции открывались все шире и шире.

– Серьезно? Вот так это теперь будет? – со смесью возмущения и ужаса уточнила она, обращаясь скорее ко вселенной, чем к Аврелию. – Можно мне стажера, который не считает, будто у него есть чувство юмора?

Развернувшись на каблуках, она отправилась к ближайшей телеге с мороженым.

Аврелий непринужденно шагал рядом.

Делая вид, что выбирает эскимо, Констанция стала вздыхать:

– Ну и денек сегодня.

Продавщица не пошла на контакт сразу, поэтому Констанция добавила:

– Такого типа тут сегодня видела, уму не постижимо…

Женщина неопределенно промычала и сказала:

– Вот это возьмите, хорошее, без добавок.

– Конс, я пойду, кофе возьму? – выдал вдруг Аврелий и поспешил к ларьку напротив.

Ошарашенная подобным фамильярным обращением с ее именем, Констанция замерла, глядя ему вслед.

Ветер взметнул опавшие листья, пробудив Констанцию от оцепенения. Задумчиво скрутив темные длинные волосы и спрятав их за ворот плаща, она вновь обратила внимание на продавщицу.

– Вы тут, наверное, за день чего только не насмотритесь…

– А то.

Констанция изобразила улыбку. Какая неконтактная продавщица!

– Здесь ведь и фотосессии часто бывают… сегодня, говорят, в таких необычных костюмах ходили…

– Да не знаю, – вздохнула женщина. – Я только вышла, сменщица была. Ну, что, какое эскимо вам?

Торговец с небольшой коробкой глиняных свистулек оказался ничуть не полезнее, и Констанция начала нервничать. Разумеется, сейчас они отправятся прочесывать парк. Начнут с места разрыва. Если найдут книгу, оставят закладку. Но парк такой большой, и в нем так много дорожек. Нет гарантий, что это сработает.

Будь Констанция одна, безрезультатный опрос не вызвал бы в ней и тени эмоций. Но сейчас на нее давила необходимость продемонстрировать стажеру высший класс. Аврелий ждал от книжницы первой категории чего-то выдающегося, а внутренние ресурсы Констанции всегда были направлены на то, чтобы хорошо выглядеть в глазах других.

Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться и сосредоточиться на деле, а не на стажере. Развернулась на пятках.

– Капучино или американо?

Аврелий стоял с двумя стаканчиками кофе и довольно улыбался. Из-за тяжелых туч показалось слабое вечернее солнце, которое подсветило его кудряшки, создав желтое гало вокруг довольного лица.

– Послушай, если ты устроился в Библиотеку лишь потому, что тебя увлекает романтика полицейских киноновелл…

– Киноновелл! – усмехнулся Аврелий. – Ладно, серьезно, какой кофе?

Она скрипнула зубами, собираясь просто молча пойти прочь, но он ловко впихнул стаканчик ей в руку и в то же время склонился к уху, чтобы жарко зашептать:

– Тут неподалеку проходит фанвстреча любителей Джейн Остин. Многие приехали в костюмах типа персонажи книг. Я бы не оставлял это без внимания.

Констанция почувствовала, что закипает: теперь он не только мешал, но еще и помогал! Они не сработаются.

– Дойдем до места разрыва, а потом посмотрим, что там за встреча, – бросила она, убеждая себя не рисовать в голове сцены, где ее увольняют из Библиотеки из-за нового «блистательного» охотника.

Она сделала глоток кофе. Американо. Угадал, черт возьми.

Ей хотелось думать о себе как о человеке, обладающем крепкими нервами и обжигающим взглядом, такие не добавляют в напитки нежные сливки. Они жесткие, как герои Стетхема, и не нуждаются в мягкой молочной пенке. Но неужели ее вкусы были настолько предсказуемы?

Несмотря на подступающие холода, вокруг было немало отдыхающих. Кое-кто фотографировался, взметая к небу облака желтых листьев, другие выгуливали собак и детей, третьи неторопливо прогуливались по дорожкам, хрустя гравием.

В месте разрыва предсказуемо обнаружилась скамейка, глядящая на собственное отражение в водной глади пруда.

– Похоже, ты был прав, – пробормотала Констанция.

Аврелий принялся энергично осматривать скамью.

– Но тут ничего нет, – пожал он плечами.

– Разумеется, на скамейке нет. Но охотнику следует смотреть дальше своего носа.

Констанция тут же мысленно себя отругала: почему надо было использовать фразу Кинга? Еще и ту, которой он постоянно ее отчитывал. Будто в русском языке мало словосочетаний, никогда не вылетавших изо рта Артура.

– Изучай больший радиус, чем доступен близорукому котенку.

Другое дело. Так он никогда не говорил.

Констанция кивнула в сторону воды. Там на темной поверхности среди невысокой травы и попавших в ловушку желтых листьев виднелась обложка книги. Даже с расстояния можно было узнать изображение с кадром из сериала “Гордость и Предубеждение” 1995 года. Констанция не любила кинообложки, но те определенно позволяли легко узнать произведение.

– Достань, – велела она, впервые искренне радуясь помощнику: не придется лезть в грязь в туфлях.

Как охотничий пес, учуявший добычу, Аврелий побежал рыться в высоких колосьях.

Но без того чтобы нырять в пруд, выловить книгу не получалось. Когда растерянный стажер, кажется, и вправду готовый прыгнуть в воду, взглянул на Констанцию, она громко бросила:

– Ладно, не будем терять время.

Он с облегчением выбрался из высокой травы.

– Книга помогла бы нам, но мы можем продолжить охоту и без нее, – пояснила Констанция, поправляя кожаные перчатки. – Давай найдем фанвстречу. Для персонажей характерно в первые часы действовать в рамках сюжета книги, даже если это немного противоречит логике. В непонятном для него мире персонаж обязательно попытается оказаться в привычной обстановке.

На другой стороне пруда располагались небольшие белоснежные павильоны, установленные для проведения мероприятий. В одном из них играла музыка, лился рекой пунш и не умолкали разговоры.

Единственное, что отличало собравшуюся компанию от многих других, – наряды. Женщины – их оказалось большинство – были одеты в светлые платья с высокой талией. Немногочисленные мужчины нарядились в сюртуки, короткие спереди и с длинным “хвостом” сзади. Пышные белоснежные платки, бриджи, гольфы. Все в лучших традициях английской моды начала девятнадцатого века.

Констанция и Аврелий остановились у одного из огромных окон, оглядывая толпу. Уже подкрадывались сумерки, внутри горели огромные люстры, поэтому рассмотреть каждого гостя было несложно.

Констанция стала водить ловцом с антенной вокруг себя.

– Сигнала нет, ловец холодный, – она бросила внимательный взгляд вглубь павильона, – но внутри могут быть люди, способные нам помочь.

Аврелий кивнул, серьезно изучая лишенную любых надписей обложку в ее руках.

– Есть важное правило, – добавила Констанция, – никто не должен увидеть, как мы ловим Персонажа. Думаю, тебе объяснили, что существование Библиотеки держится в секрете?

Он кивнул:

– Обучение перед стажировкой оказалось очень узконаправленным. Нам почти ничего не рассказывали о том, как ловить персонажей, но зато заставили выжечь на бедре клятву о сохранении статуса секретности.

Констанция фыркнула, чтобы скрыть смешок, и продолжила:

– Наша задача – вычислить персонажа, заманить его в скрытое от посторонних глаз место и вынудить прикоснуться к ловцу.

– А если мы прикоснемся ловцом к нему, это будет считаться? – уточнил Аврелий, его пальцы почти коснулись листов кремового цвета.

– Будет, – она громко захлопнула томик, – важен контакт.

– То есть, мы можем даже кинуть ловцом в Персонажа? И его все равно туда затянет?

Констанция немного помолчала, сурово глядя на собеседника. Проглотив язвительные ответы, она со всей доступной сдержанностью пояснила:

– Персонаж часто сопротивляется поимке. Он ощущает ловец как враждебный предмет. Если сумеет увернуться, дальнейшая охота может быть затруднена.

Она задумчиво провела пальцем по тканому корешку, коснулась желтоватого обреза и заключила:

– Но в некоторых случаях это единственное решение.

– Все понял, – Аврелий одернул толстовку и пару раз разрезал кулаком воздух, будто готовился к драке.

Он не выглядел совсем уж юным. Трудно было уловить, что именно указывало на возраст, но Констанция была убеждена, что он уже не был студентом, если, конечно, вообще учился в ВУЗе.

При этом его поведение и повадки казались Констанции незрелыми, подростковыми, будто Аврелий сам не заметил, как повзрослел.

Кто вообще додумался сделать его книжником? Это ответственная миссия, сопровождаемая множеством требований к безопасности и сохранению статуса секретности.

Почетная секретная служба и Аврелий? Обезьяна с гранатой.

– Как ты попал в Библиотеку, Цицерон?

– Я заметил, ты используешь имена римских императоров, – отозвался он добродушно. – А знаешь ли ты, что Цицерон никогда им не был? Это политический деятель, но не император.

Начитанная обезьяна с гранатой.

Их не хотели пускать на вечеринку без костюмов. Бал, посвященный романам Джейн Остин, организовали для всех желающих, но условием для входа было наличие наряда эпохи Регентства.

– А у нас нет какой-нибудь корочки? – уточнил Аврелий, когда они с Констанцией вновь встали у окна, точно диккенсовские сироты у яркой витрины со сладостями. – Удостоверение, которое позволяет входить везде?

– Единственная корочка – Универсальный Читательский билет. Дает доступ ко всем библиотекам России.

– М-м, впечатляет! Может, есть и разрешение на чтение Аристотеля в оригинале?

Констанция снова фыркнула и припала к стеклу, вглядываясь в гостей. Не было уверенности, что сбежавший персонаж или даже вызвавший его читатель присутствовали на вечеринке: после разрыва первый мог испугаться и покинуть парк, а второй – решить, что слишком уж помешался на романах Остин. Ну и тоже покинуть парк.

Однако где еще начинать поиски?

– Как ты обычно действуешь в таких ситуациях? – уточнил Аврелий, которому определенно не стоялось на месте.

– Каждый случай уникален, – тихо отозвалась Констанция, от ее дыхания на стекле остался след.

Он немного помолчал, затем задал следующий вопрос:

– Как думаешь, какого персонажа мы ищем?

Усталый взгляд в его сторону, и Констанция вновь уставилась на танцующую толпу. Одно дело предполагать и догадываться, другое – произносить вслух. А если она ошибается? Ударить в грязь лицом перед стажером в первый же день? Не слишком заманчивая перспектива.

– Поймаем, скажу.

– Просто в Библиотеке мне все уши прожужжали о том, что ты одна из лучших книжниц, и что мне просто невероятно повезло, ведь я смогу столькому у тебя научиться. Вот я и подумал, что опыт может подсказать тебе…

Да, да, она понимала, что он ждал чего-то необыкновенного! Теперь, когда он произнес это вслух, нервозность схватила Констанцию за горло, мешая дышать.

– Давай лучше ты мне продемонстрируешь, какой ты, как выразился Ю, блистательный юноша. Сделаем предположение, что Читатель действительно читал Остин. О ком он мог мечтать так страстно, что спровоцировал разрыв между мирами?

– Ну, я сам не читал, но, насколько знаю, многие девушки с ума сходят от мистера Дарси.

Она кивнула. Вероятность того, что им предстояло вернуть в свою вселенную именно Фицуильяма Дарси, была очень высока. Ожившие персонажи редко удивляли Констанцию. Уж если речь шла о романе о любви, почти наверняка из книги сбегал привлекательный мужчина. А Дарси… Дарси – он лучший.

Ее персонажем, тем, кого оживила она сама, оказался именно он. Тогда Констанция была лишь выпускницей филфака, так глупо влюбленной в вымышленного героя. Когда Дарси возник перед ней, точно живой, она долго не могла взять в толк, что это за глупый розыгрыш.

– Не исключено, что мы имеем дело именно с ним, – кивнула Констанция стажеру. – Для справки, на втором месте у нас монстры, убийцы и прочая жуть. Как и любовь, страх – мощная сила, способная стереть грань между реальностью и вымыслом.

Аврелий молча впитывал ее мудрость.

– Третья популярная категория героев, – продолжила она, – это те, кто вызывает сильное раздражение, злость, негодование. Те, на кого хочется орать во время чтения. Понимаешь?

– Еще как! – широко улыбнулся стажер.

Констанция стала внимательно разглядывать танцующих мужчин, но многие из них двигались достаточно хорошо, чтобы затруднить охоту: было трудно вычислить среди них истинного джентльмена.

Затем, заметив, что Аврелий не отрывает взгляда от хорошенькой девушки, двинула его локтем под ребра.

– Эй! – возмутился он, а затем, поймав сердитый взгляд, добавил: – Мы же не исключаем версию, что персонаж – женщина? Я смотрю, не ведет ли кто-то из девушек себя подозрительно.

– Святые Первопечатники… – выдохнула Констанция утомленно, возводя взгляд к небу. – Дайте мне терпения, какое было у вас, когда вы вручную набирали строки текста из отдельных крохотных литер.

Еще несколько минут наблюдения не дали ровным счетом никаких результатов.

– Нужно как-то попасть внутрь. По разговору мы сможем все понять, – заявила Констанция.

Не получив ответа, она обернулась, но не увидела стажера рядом. В груди поднялась волна возмущения. Куда он делся?! Проглотив пару ругательств, она вновь повернулась к окну и вздрогнула, с трудом подавив крик: прямо на нее с той стороны, из зала, глядел Аврелий. И он был одет в старинный мужской костюм! Заметив ее замешательство, он улыбнулся, помахал рукой и исчез в толпе. Вот засранец!

Втаптывая газон в землю, Констанция решительно направилась ко входу. Там она спросила у охранника, где взять платье, но тот лишь развел руками.

– Здесь мой муж! – выпалила, наконец, она. – Я должна его найти! Его брат попал в больницу.

На лице охранника отразилось сомнение.

– Он при смерти! Мне не до ваших глупых балов!

– Ну, давайте так: все переодеваются в гримерках. Некоторые уже расходятся, может, кто-то и отдаст свое платье. Переоденьтесь и ищите мужа.

Констанция вздохнула, якобы с облегчением – встреча супруга со смертельно раненым братом состоится! – а уже через десять минут вплыла в танцевальный зал в образе дебютантки. Белоснежное платье обошлось непозволительно дорого. Пускай Библиотека потом и компенсирует расходы, негодование из-за того, сколько денег пришлось перечислить на счет хозяйки этого наряда, сжимало грудь. А может, сжимало ее не чувство, а платье: оно даже не было впору. Бюст оказался тесноват, рукава-фонарики придавали излишний объем плечам, искажая пропорции, а подол волочился по полу.

– Позвольте пригласить вас на танец, мадам, – раздался самодовольный голос.

– Пупиен! – воскликнула она, мстительно глядя, как кривится самодовольное лицо Аврелия. – Если еще раз так сделаешь, это будет твой последний стажерский день под моим началом.

Он поднял руки, признавая поражение.

– Понял, принял, – прокартавил он. – Хотел как лучше.

Констанция сжала зубы. Затем принялась озираться, вглядываясь в лица людей вокруг.

– Что-то удалось выяснить? – спросила она все еще сердито.

– Не особенно. Если не считать того, что мода тех времен была ну очень благосклонна к мужчинам…

Он проводил очередное декольте одобрительным взглядом.

Констанция ткнула его в ребро.

– Черт, Конс, у тебя острые кости.

Она пихнула его еще раз.

– Продолжи звать меня “Конс”, и я воткну палец тебе в глаз.

– Мой или свой? – уточнил Аврелий.

Констанция прикрыла веки, затем развернулась и пошла к столам с пуншем и закусками, где прислушалась к разговорам. Гости вживались в роли, на полном серьезе обсуждая дела в своих поместьях и матримониальные планы дочерей. Впрочем, некоторые вели себя непринужденнее и проще: сплетничали о качестве чужих нарядов или комментировали последние прочитанные книги.

К большой чаше с напитком подошла девушка – еще минуту назад она стояла в компании подружек, о чем-то щебеча.