Вспышки

Рано утром раздался оглушительный телефонный звонок. Лена, едва продирая сонные глаза и кряхтя во всю силу своих дамских сил, протянула в трубку:

– Шта надаа?

– Милая Елена, это снова я, Михаил.

– Какой еще к черту Михаил? Что за наваждение? Нормальным людям поспать с утра не дают, глумятся над Морфеем!

– Ну как же, как же! Мы же с вами вчера в ресторане зажигали огни! Вы еще так элегантно орудовали вилочкой, я прямо засмотрелся в умилении.

– Ах, да, да. Помню-помню, простите великодушно. Если вы по поводу собственного банкротства, то дело Ваше пропащее и пахнет нафталином. Деньги не верну за съеденное, хоть стреляйте, поздняк метаться. Назвался груздем – полезай в кузов! Ваш поезд ушел!

– Что Вы, Леночка, право, как Вы могли даже подумать подобное! И в мыслях не было! Я же на Вас засмотрелся как на икону в золотом окладе. Вы прямо светились, когда кушали-с…гхммм…с чувством, тайной и вожделением! Редко встретишь такое совершенство! Вы же как богиня Адефагия с ее необыкновенным, поразительным, ненасытным аппетитом. Вы не как остальные жалкие ночные мотыльки. Вы трепещете яркой расцветкой дня, наслаждаетесь, живете, ликуете, переливаетесь. Я влюбился до потери чувств и спокойствия! Я не могу без Вас более ни единого дня! Следует признаться, я такой же обжора. Такой же Дионис разгульный! Мы прямо созданы друг для друга, как осетрина и лионский соус, как фазан и сметана, как перепел и красное вино! Я хочу сделать Вам предложение, подкупающее новизной. Давайте ходить обжираться вместе на веки вечные! И только смерть от катара желудка разъединит нас!

Редкая женщина способна отказать подобному натиску чувств. Не устояла и Елена. Так обрели взаимное счастье два одиноких человека на этой печальной планете. Так они срослись корнями, пищеварительным трактом и осложнением печени. Когда у счастливой пары появились дети, отец Леночки, уже раздобревшей матроны в зрелых летах, громко кричал перед приездом многочисленных внуков:

– Соня, Сонечка, поторопись, молю тебя, срочно прячь запасы консервов и солений в подвал. Пошевеливайся, кому говорят, времени совсем в обрез. Саранча на подходе! И это не тот случай, когда саранча, собранная с одного гектара, эквивалентна по пищевой ценности и вкусу диетическому салу двух пожилых кроликов. Сонька, не пошевелишь булками – пиши пропало. Спасай запасы, кому говорю, беги, трепещи, не хлопай ушами! Истина жизни ведь проста и состоит лишь в том, что гены пальцем не размажешь!

Лучшее – враг хорошего

Миша Козиков всегда был хорошим, добрым, ласковым парнем, в мыслях своих предельно понимал женщин, ценил, относился с нежностью. Был у него лишь один порок: мать свою он любил так же неистово, но вполне себе реально, а не как всех остальных женщин. Боялся он ее безгранично, прислушивался к каждому слову и безмерно, категорически, страстно уважал. Без ее чуткого руководства он не предпринимал ни единого шага в жизни. Что тут поделать! Ведь, как всегда рассуждал Миша, мать всегда лучше знает, что будет полезнее для ее любимого и единственного сына! Она уже не раз напоролась на собственные грабли, набила тысячи шишек на опытный лоб. Она-то уж точно плохого своему сыну не посоветует! Везде поддержит, всегда утешит. От какой женщины такого дождешься?

Анна Марковна воспитывала сына абсолютно одна. Он был, безусловно, зеницей очей ее и самой драгоценной наградой. Миша являлся единственным другом и спутником жизни, мужчиной, которого она родила и который, естественно, был всем ей обязан. Конечно, он просто вынужден любить ее и слушать, хотя бы из чувства сыновьего долга и простой гражданской благодарности. Время шло, и из послушного пухлого малыша сынуля постепенно превратился в откормленного парня двадцати семи лет. Анна Марковна патологически боялась его потерять, так как без него не видела смысла в жизни. Других интересов, кроме сына у нее попросту не было: ни любимой работы, ни занятий для досуга, ни друзей. Мать жила и дышала только жизнью Мишеньки и искренне считала, что знает все лучше и сделает более правильный выбор, чем он. Она попросту не замечала, что ее сладенький пирожок уже давно вырос и имеет право на собственную жизнь и собственный выбор.

Миша все детство варился в каком-то ватном кисельке спокойствия, неги, бездействия. Несмотря на то, что родился мальчик активным и подвижным сорванцом, под четким руководством Анны Марковны он сумел достойно погасить вульгарные порывы. Как только мальчик, следуя наитию и любопытству детства, срывался с места, мать тут же подхватывала его на руки, сжимала с испугом, покрывала поцелуями его трепещущее тельце и строго приговаривала:

– Не стоит, Мишунечка, бегать, как соседские бандиты. Ты же выше этого. Сиди на месте, а то спинка запотеет. Всегда слушай мамочку.

И Миша слушал, подчинялся, смирялся с неизбежностью. Он отказался от грязного щенка, потому что тот был рассадником блох. Он никогда не гулял с мальчиками во дворе, потому что они были источником аморальных рассуждений и сквернословия. Он панически боялся девочек и прятал от них глаза. Мать даже запретила ему невинные интимные вольности, однажды застав его в момент порочной слабости. Анна Марковна закатила глаза к потолку и просила не впадать в блуд и скотство, грозила волосатыми ладонями и эпилепсией в будущем. С тех пор сын попал под неусыпный надзор мамаши. Дверь в его комнату была всегда открыта, а уши у Анны Марковны стояли на макушке, как у рыси, она вынюхивала каждый шорох. Миша прятался и суетливо пыхтел украдкой в те редкие моменты, когда мать отправлялась в магазин. Это было его тайное, самое яркое счастье.

Но коварная природа всегда берет свое. Однажды, когда парню было уже двадцать лет, он заметил искрящиеся глаза студентки из соседней группы. Она неотрывно смотрела в его сторону. Неизвестно, что привлекло рыжеволосую бестию в стеснительном увальне. Олечка Ивахова всегда пользовалась популярностью среди мужчин экономического факультета. Ее засыпали букетами, конфетами, непрерывным обожанием. Вероятно, она обратила внимание на Мишу лишь потому, что он единственный в университете не обращал на нее ровным счетом никакого внимания. Спрятавшись на задней парте, он сладострастно наяривал домашние пирожки и котлеты, игнорируя взгляды бойкой красавицы. Это ее вначале обескуражило и обидело, а затем раззадорило до изнеможения. Сама того не замечая, Олечка влюбилась в отстраненное равнодушие одногруппника, как это часто бывает с девицами ее возраста и с женским полом в целом. Миша попал под огнеметный прицел гения соблазнения. Оля выслеживала его в коридорах, прижимала без стеснения к стене, требовала встречи. Малодушный Козиков, привыкший беспрекословно подчиняться женскому полу, долго не сопротивлялся. Он сдался с испугом и трепетом в сердце. Оля, потребовавшая свидания, получила покорное согласие растерянного фаворита. Скорее даже не добровольно-принудительное одобрение, а нечто невнятное, похожее на предсмертное блеяние козла перед закланием. Миша промычал с тоской в сердце:

– Эммм, ну если ты так сильно хочешь, давай сходим в парк, погуляем. Надолго не обещаю, надо готовиться к завтрашней паре и я немного приболел, к тому же живот странно крутит, но на часик я вполне согласен. Или на полчасика, минут на десять. Время покажет.

Подобное равнодушие еще больше распалило влюбленную по уши Олечку. Она целый час делала укладку, красила каждую ресничку, выбирала самое обтягивающее платье, выгодное обрисовывавшее ее округлые прелести. Миша в это время внутренне сжимался и вздыхал, тщетно выискивая возможности для отступления. Он корил себя за слабость, упущенный момент отказа, слабовольное сердце. Анна Марковна и в этот раз спасла сына. Мать, конечно, была в курсе мучительного свидания и заходилась неистовством, проклиная в глубине души проскользнувшую в их устоявшуюся жизнь тварь. Она позвонила с работы и настрого приказала не выходить на улицу.

– Мишанечка, молю тебя, оставайся дома. Куда ты только собираешься? На улице сильнейший ветер, песок в глаза летит, сущая погибель, скажу тебе. Ни в коем случае не ходи гулять, отмени встречу и останься дома.

Обрадованный благовидный предлогом, несостоявшийся кавалер тут же позвонил Оле и торжественно объявил, что встретится им сегодня, вероятно, не судьба. На улице ужасная погода, сильный ветер штормовой, он останется дома. Оля в эту минуту стояла на улице в сногсшибательном виде, поджидая его в назначенном месте, а на улице был абсолютный штиль.

– Что за глупости? C чего ты взял, что тут шторм? Прекрасная летняя погода! Птички поют, небо безоблачно. Все располагает к нашему взаимному счастью.

– Мама позвонила, велела никуда не высовываться. Извини, я вешаю трубку, предельно занят.

Больше Оля не предпринимала попыток завладеть вниманием недостижимого принца. Она целиком и полностью разочаровалась в инфантильном кавалере и презрительно фыркала, случайно заметив его в коридоре. Миша же выдохнул с облегчением и воспарил в тепло домашнего уюта, словно птица, вырвавшаяся из клетки, в которой гулял заблудившийся сквозняк.

Однако вернемся к тому моменту, когда судьба нашего героя достигла точки бифуркации. Михаилу стукнуло двадцать семь лет, а он по-прежнему все вечера протирал штаны дома и стремительно набирал вес. Мать словно впервые прозрела. Она осознала с укором в сердце, что лишает единственного сына возможности быть счастливым. Он был бесцельно, хронически одинок. Анна Марковна всерьез забеспокоилась. К тому же она с каждым годом все больше ощущала, как утрачивает здоровье в бесконечных бытовых проблемах, которые решала сама; в полном финансировании семьи; в нервных расстройствах на работе. В сердце поселился подсознательный страх, что когда она станет старой и дряхлой, некому будет присмотреть не только за ней, но и за ее беспомощной роднулькой. У Миши все конечности и таланты произрастали из одного мягкого места, на котором обычно принято сидеть. Мать недолго раздумывала и, вооружившись телефоном, взялась за сватовство. Приглядывала она невест среди дочерей ближайших подруг и знакомых, критически их рассматривала под лупой женской ревности. У одной, несмотря на блестящее образование и покладистый нрав, были узкие бедра, что являлось вернейшим признаком полной неспособности воспроизвести потомство в будущем. У второй фигура была плодородна как весенняя пашня, но нрав оставлял желать лучшего. Третья была неряха, четвертая не умела готовить обед из трех блюд, пятая была дурна собой на лицо. Анна Марковна забраковала их всех, сочтя недостойной партией для любимого отпрыска. Она уже совсем отчаялась в безуспешных поисках, но внезапно ей на глаза попалась Катя Миловидова, дальняя племянница ее школьной подруги. С первого критического взгляда девушка вполне отвечала всем требованиям будущей свекрови. Была хороша собой, добра, образованна, хозяйственна и успешна в профессии. Это определило ее будущее. Не спрашивайте меня, какие чудеса провернула Анна Марковна, чтобы соединить молодые сердца, какие хитроумные интриги она плела в таком безнадежном деле. Это даже неведомо нечистой силе, ибо та не обладает талантом решившейся на все мамаши. Так или иначе, молодых успешно поженили, не прошло и двух лет с момента их знакомства. Сыграли свадебку с размахом и гордостью, как и полагалось в достойных домах.

Надо отметить, невеста получила в придачу к своим основным достоинствам многокомнатную квартиру в центре города. Не станем скрывать, что Анна Марковна прекрасно владела этой секретной информацией накануне сватовства. Вероятно, этот приятный факт явился последней каплей в пользу брака. Молодые стали жить вместе, и поначалу ничто не предвещало подвоха. Катенька обслуживала расслабленного молодожена со всем пылом медового месяца, не прекословила и даже не решалась смыть за собой в туалете в присутствии Миши, дабы не нарушить царственный покой супруга. Но время – искусный маг, оно стирает стеснение с размашистым мастерством. Постепенно молодая супруга сбросила с себя чары влюбленной женщины, осознала бытовое бессилие партнера, расслабилась и превратилась в саму себя, отбросив крылья эфемерной феи. Тут Миша словно вскинулся от спячки. Он внезапно понял, что втоптался ногой в кучу непонятных настроений, душевного диссонанса, пустого холодильника. Пробуждение было болезненным и критическим. Михаил буквально уподобился медведю-шатуну, которого разбудили раньше положенного срока.

Давно известно, что медведь-шатун – живность страшная. Из мудрого правителя тайги разбуженный мишка моментально превращается в тирана и деспота. Берлогу он превращает в раскромсанное крошево, а все, что подает признаки жизни – ушатывает. Основная причина раннего подьема во все времена – голодная осень, когда медведь не нагулял достаточно жира, чтобы сосать лапу в блаженной нирване. Миша Козиков его не то что не нагулял, а впервые в жизни стал сохнуть с голодухи, благодаря непокорной жене. Шансов дожить на подножном корме у косолапого маловато. Поэтому, как правило, шатун тощий, слабый и очень злой. Таков и был Миша в последние месяцы перед внезапным прозрением. Первым делом он метнулся к единственному человеку в мире, который понимал его с полуслова – собственной матери. Та сидела за кухонным столом и с трагической печалью в глазах слушала отчаявшегося Михаила.

– Мама, мамочка, хоть рви меня, хоть режь, но больше я так не могу. Сил нет, мозговой вынос. Я-то, когда решился на брак, верил, как идеалист, в светлое будущее, в спасение всего человечества. Думал, что заживем душа в душу, в полной гармонии и любви. А тут на те – хрен в томате. Во-первых, она безбожно много ест. Она даже не ест, а жрет, причем столько же, сколько и я. Ведь в фильмах показывали всегда, что в других семьях жена накрыла на стол, а порция у нее в три раза меньше. А моя еще и добавки накладывает, не стесняется зараза. Вот как-то на ужин ели макароны с котлетами. Срубила тарелку макарон и штук пять котлет за раз. Это ли не бесчинство? На том не успокоилась стерва, продолжает. Следом бутерброд с маслом и сыром наминает с чаем. Куда столько трескать, в какое горло? Как объяснить Катьке, что женщина не должна много есть, иначе превратится в свинью забористую? Она ведь создание воздушное, питающееся лунным сиянием и энергией ветра. Это уже не весело и не смешно. Поправилась сильно – стыдно глянуть. А только кольну словом – лишь хохочет в ответ и еще больше наяривает. Сущая щука, стерлядь зубастая! Экая скотина!

Только я смирился с таким ущербом нервов, как новая беда в дом пришла! Катьке, как выяснилось, вечно нужны всякие шампуни (причем недешевые), консилеры, румяна, тональники; нужно делать ногти, наращивать ресницы, ходить к косметологу, продлевать абонемент в зал; даже книги ей нужны только бумажные, которые надо покупать, так как «электронные не воспринимаю». Скажите только, какая чувствительная фря! Каждая прогулка – это обязательно покупка кофе или мороженого. Просто гулять не станет – надо выпотрошить кошелек. Ладно, я куплю беляшей штучек пять или чебуреков каких – тут я вполне понимаю, мужик должен питаться основательно. Но бабе-то зачем это баловство? И это все она называет «базой». Да, я не спорю, она одна зарабатывает и вносит деньги в семейный бюджет, но она же очень много из него тратит. Звенящее расточительство! Вот бесовское племя – женщины эти. Сущие древоточцы, так и норовят прогрызть кошелек. Лютый шашель – иначе не скажешь!

Третья беда – девка она уже немолодая и сильно переживает из-за первых признаков старения, и пытается бороться с ними всеми возможными способами. Плешь на голове проела своими процедурами. У нее целый набор бьюти-ритуалов: например, она всегда держит кулак под подбородком, чтобы избежать морщин на шее, а на ночь полностью обклеивается чем-то, даже рот заклеивает. Лежит на кровати как мумия после чумы – не подсунься с нежностями. Скажу больше: она тратит огромную часть зарплаты каждый месяц на косметолога! Что конкретно она там делает, я не знаю, и, честно говоря, не вижу особых изменений. Как была морда сытая, натянутая, так и осталась. Блажь одна, придурь! Мне трудно понять, почему она так зациклена на этом, ведь никто не знает, сколько нам еще предстоит жить, а она посвящает все свое время этим процедурам. Какая разница, с каким рылом в гробу лежать, чай, не в калашный ряд собираемся!

Утром просто невозможно запланировать что-либо, потому что она занимает ванную на несколько часов. То же самое происходит и вечером. Мы просто утонули в ее баночках, тюбиках и палетках. Нужду первейшую спокойно справить не могу. Вечно занято, вечно недовольна, когда стучу. Мегера! Каракатица наглая!

Ведь подумай, милая мама, я старше ее на целых пять лет, а умываюсь просто водой и использую один гель для тела, рук и головы, при этом выгляжу намного моложе и ухоженнее. И она постоянно бесится из-за этого, выговаривает, слюной брызжет в ярости. Конечно, у нее никогда не выйдет со мной сравниться по красоте, вот и звереет дикообразина египетская, ондатра плешивая! Я ведь не голословно утверждаю, а по опыту жизни. Я как-то у нее выкрал абонемент по фитнесу, в который входил халявный сеанс маникюра. Решил здраво, что зачем зря пропадать добру, пришел к специалисту. Девушка пристально посмотрела на мои руки и спрашивает: «А когда последний раз делали маникюр?». Я осторожно отвечаю: «Никогда, вот впервые, вроде как необходимости особо и не было». На что она мне разглагольствует: «Действительно, Вы определенно правы, Ваши руки выглядят лучше, чем у многих моих клиентов. Такую бархатную нежность, такую изысканную холеность встретить в мужчине невозможно. Случай Ваш подобен жемчужине в тонне навоза». Так и метала в меня комплиментами, так и рассыпалась дробным бисером. А я с ней и не спорил – правду ведь говорит. К чему ложная скромность? Катьке до меня, как до Луны раком.

Но главное ведь даже не это все, маман. Главное то, что она категорически отказывается готовить. Поначалу еще что-то варила, выпендривалась сложносочиненными блюдами, а сейчас, когда прихожу с работы, шиш без подливки на плите. Она приходит первая и сразу бежит к компу. На мои законные претензии односложно отвечает, что, мол, если приперло, то давай вместе готовить, я уставшая после работы. А зачем мне тогда жена, если с ее переездом ко мне ничего не изменилось? Или меня к ней, черт побери, совсем запутался. Но суть примерно одна – использовали меня как бумагу туалетную. Смысл тогда во всем этом сожительстве? В топку такую криворучку визгливую! Сердце мне порвала на запчасти. А последняя ее фраза прогремела поистине траурным маршем над нашим стремительно рассыпающимся браком. Смотрит мне в душу глазюками подлыми и шипит как змея гремучая: «Выкуси ирод! Есть старинная русская пословица: чего жена не любит, того мужу не едать». Все, мамаша, я принял первое самостоятельное решение в моей жизни. Я подаю на развод и переезжаю к тебе обратно! Бог не выдаст, свинья не съест!

– Конечно, конечно, милый, ты, несомненно, прав. Не поняла она твоих заслуг – в ад ей и дорога, ведьме проклятущей. Станем жить вместе, станем не тужить. Не для подобной титьки тараканьей моя ягодка росла, на сливках нежилась, на молочке плескалась. Ишь ты, посмотри на нее: хочет и рыбку съесть, и на люстре прокатиться. Не выгорит!

И стали они жить-поживать да жирков наживать. Ведь, как известно, лучшее – враг хорошего, особенно для философии достойных мещан. Лишь изредка, разбив хорошее, можно склеить что‑то более совершенное. В большинстве случаев целая ваза всегда лучше осколков, больно ранящих устоявшийся быт.

Крыса

Однажды учительница русского языка и литературы на родительском собрании выказала неподдельное восхищение по поводу одной ученицы в классе. Ученицей этой оказалась хрупкая, почти незаметная девочка Варя Кресова. Вареньку редко кто замечал в классе, она не выделялась среди сверстников привлекательной наружностью или бойким нравом. Серенькая, неприметная, с узеньким лицом, она напоминала юркую мышку. Пока одноклассницы начинали влюбляться в мальчиков, активно чистили перышки и наводили внешнюю красоту, Варенька молчаливо скользила вдоль стен старой школы, напоминая призрачную тень с острыми, неуклюжими очертаниями. Она прислушивалась к разговорам одноклассниц, тихо спрятавшись за их спинами, но подать голос стеснялась, замирая в глубине души от низкой самооценки. Варя никогда не завидовала и не пыталась стать ярче. Она попросту смирилась со своей врожденной ролью статиста. Девочка сознавала свою природную бесполость для сверстников и тактично скрывала чувства и идеи, а они никогда не интересовались такими незначительными мелочами вокруг. Природа подростков криклива, эмоциональна, слепа и надрывиста. Варя же всегда была спокойна, словно проскочила сквозь гормональный всплеск юности благодаря невидимому дару. Такому же невидимому, как и она сама. Но огонь, который разгорался в глубине ее души, все равно прорывался наружу в те редкие моменты, когда она начинала отвечать на уроках литературы. Врожденный ораторский дар, который не имел выхода в будничной жизни, извергался щедрым потоком и поражал. Одноклассники столбенели, видя преображенную Варю. Они подло завидовали и шушукались позже, но уже за спиной девочки, называя ее за глаза зубрилой и дрочилкой. Такова была плата за врожденный талант. Гений редко бывает признанным при жизни. Варя не была исключением. Одна учительница пребывала в экстазе, встретив подобное чудо. Размахивая руками на родительском собрании, входя в эмоциональное исступление и теряя слова, грузная классная дама пела оды юному дарованию:

– Послушайте, к нам в класс пришла одна девочка. Она очень робкая, но такая…такая…ммм… даже не грамотная, это само собой, разумеется. Я сейчас о другом. Она потрясающе поэтична в выражении своих мыслей! Я такого, сколько работаю, еще не встречала. Есенин в юбке! Гений! Душа у нее – цветочный сад, источник чистого вдохновения! Ей надо поступать исключительно на филологический факультет! Литературный ангел!

Заботливые родители тут же вняли советам педагога и начали настраивать дочь на предложенный вариант развития событий. Варя без проблем поступила, как и планировалось. Ей не требовались репетиторы, дополнительные занятия, серые взятки и связи. Она была истинным самородком, предельно поразившим приемную комиссию. После удачного поступления в университет, родители в эйфории закатили на даче праздничный банкет. Варенька держала худыми пальчиками шампур с сочившимся мясом, жир стекал на луговые травы, словно пускал слезу умиления. Родители также расчувствовались, без конца поднимали бокалы за умную дочь, которая никогда не приносила им проблем, но всегда безмолвно покоряла новые горизонты. Вряд ли они интересовались тем, какие мысли крутились в этот момент в головке Вари. А она искренне мечтала. Мечтала о том, что новый город и студенческая жизнь подарят ей прекрасных друзей. Мечтала, что встретит принца, который оценит ее духовное наполнение, а не собачьи карие глаза. Мечтала о бесконечных сокровищах литературы, ждущих ее впереди, необъяснимом, магическом мире искусства. Мире, который спасет все человечество.

Когда началось обучение, Варя очень старалась. Она жадно впитывала знания, горела желанием постигнуть истину. Так как Кресова искренне мечтала попасть на филологический факультет, то девушка очень старалась. Преподаватели старой закалки задавали много, спрашивали строго. Послушная студентка исправно выполняла все задания.

В группе были одни девчонки, с которыми Варя не дружила близко, но всегда приветливо общалась, безвозмездно помогала по учебе, радуясь чужим успехам. Разбавлял женский коллектив один лишь тощий студент Васька Харитонов, случайно залетевший в полный цветов палисадник гуманитарных наук. Был он бесцветен и сутул, но глаз у парня горел бесовским огнем. В целом он напоминал драного дворового кота. Кота-монополиста, несмотря на спинку колесом, очки и заикание, постоянно подкармливали одногруппницы, чесали за ушком, пестовали. Варю же, как обычно, никто не замечал. О ней вспоминали только в минуту спешки, когда срочно надо было списать домашнее задание. Варя покорно скидывала мнимым страдалицам результаты своего кропотливого труда, давала конспекты. Взамен она не требовала ничего, лишь тихо улыбалась. Впрочем, ей и не предлагали благодарность. Отличницу стали воспринимать как бесплатное приложение, безмолвное и исполнительное. Она снова превратилась в серую тень. Но, как известно, если человек мило соглашается сто раз, а после вдруг отвергает просьбу о помощи – его тут же записывают в разряд врагов. Так случилось и с невинной Варей. Сначала девушка помогала без сопротивления, а потом неожиданно для всех взбунтовалась и сказала, что она несколько часов сидит над переводом, конспектированием статей, пока ее ленивые подруги занимаются своими делами, и считает нечестным делиться своей интеллектуальной собственностью. Варя уточнила, что без проблем даст отсканировать лекции, когда кто-то заболеет, но разбрасываться своими личными наработками она впредь не будет, пусть на нее не обижаются и делают все сами. Говорила это все Варя в очень мягкой форме, с осознанием своего справедливого выбора. Этот микробунт стоил Кресовой бессонной ночи накануне и полного, безоговорочного презрения со стороны одногруппниц после. Ее незамедлительно окрестили крысой, создали группу единомышленников в интернете, где всячески обливали грязью и унижали за спиной. Варя стала изгоем, плевательницей для желчи, прокаженной. На дни рождения ее не приглашали, на ночные дискотеки она не имела входа. Все парни в общежитии были осведомлены, что Варя – убогая тварь, подлая тихушница, подставляющая людей. Решение уничтожить морально неудавшуюся бунтарку стало единогласным. Еще не успев свернуть за угол коридора, Варенька часто могла услышать шепот сплетен о собственной неприметной персоне. Ей навязывали несуществующие грехи и унижали с отчаянной злобой: