Совершенно секретно

Я снова обвела взглядом пространство клуба и, стараясь звучать нейтрально, а не раздраженно, потому что это совсем не моя стихия, перечислила:

– Высокий потолок, пространство поделено на два яруса. На втором диванчики. Здесь внизу тоже такие есть, но серого цвета, а вверху красные. И две сцены. Одна высокая, круглая и с шестом… Тут, по ходу, танцуют стриптиз, – непроизвольно поморщилась. Надеюсь, это не случится сегодня. – И вторая с небольшим выступом над танцполом, побольше. Подозреваю, что именно тут и будет выступать Озерский.

Поймав на себя взгляд бармена, тотчас отгадала его мысли: думает, фанатка пришла поглазеть на кумира. Я бы ушла подальше, но свободных мест, где можно присесть, в зоне видимости не оказалось, поэтому пусть потерпит. А мне с высказываниями стоит быть осторожнее.

– Ну а Озерский как? Вы общаетесь? – услышала я голос в мобильном.

Можно ли назвать то, что между нами, общением? Сомневаюсь.

– Мы постоянно рядом, но он такой гавнюк. Просто отвратительный характер.

Кристина засмеялась, и мне от ее смеха стало чуточку легче.

– Я знаю, что ты не сдашься из-за такого пустяка, – заверила она.

– Я-то не сдамся, мы всего лишь работаем вместе. А вот его суженой я не завидую. Не представляю, насколько нужно любить его, чтобы терпеть. Плюс все эти «побочные эффекты» его профессии – тоже приятного мало.

Я сейчас о его вечной занятости и неадекватных фанатах в комментариях и, наверное, в жизни тоже, с чем соприкоснулась лишь косвенно, но уже ощутила всю «прелесть». Что уж говорить о полноценной чаше, которая выльется на голову этой «счастливицы»! Но произнести это вслух я не могла – побаивалась. Варианта два: либо меня сейчас примут за одержимую фанатку, либо поверят в то, что мы с Озерским знакомы, и тогда результат еще хуже.

– Кстати, девушка-то у него есть?

– Не знаю, – ответила честно.

А если есть? Об этом Рогозин не говорил, но, судя по их настрою переть вперед танком, даже если и есть, о ней мало кто будет заботиться. Надо как-нибудь выведать…

И что? Я тогда пойду к продюсеру и скажу: «Вы знаете, это не по-человечески, мужика уводить. Даже если не от жены, а просто от любимой и любящей девушки. Женская солидарность, знаете ли». Какой, интересно, будет эффект? Проверять не хочу.

– Согласно последним сводкам прессы, с девушкой он появлялся месяца три-четыре назад. Наверное, расстались, и он сейчас мучается от тоски, – выдала Кристина.

Не похоже, что мучается.

– Или продюсеры запретили ему выносить свое личное на всеобщее обозрение, ведь кумир всегда должен быть свободен.

И тут ее предположения тоже дают сбой. Но, блин, я не могу откровенничать даже с собственной подругой, поскольку есть контракт и есть вещи, которые по телефону просто не объяснишь. Поэтому, чтобы не взваливать на себя ворох лжи, решила закончить наш разговор.

– Кристин, прости, мне сейчас не очень удобно разговаривать. Рядом люди, и тут становится очень громко. Давай потом перезвоню?

– Конечно. Я буду ждать! Илье привет.

Непременно.

Обойдется.

Я убрала телефон и вновь осмотрелась. Людей стало больше. И дыма тоже. Когда хоть уже Илья выйдет на сцену? Зачем мы приехали сюда так рано? Неужели звезда не должна заскакивать в помещение буквально за пять минут до выступления? Или, наоборот, нужно приехать раньше фанатов?

Мой любопытный взгляд по сторонам перехватил блондин лет сорока с неприятным лицом – есть такой тип: он еще даже не заговорил, только посмотрел на тебя и улыбнулся, а уже понимаешь, какой подонок. Я поспешно отвернулась, надеясь, что он не успел ничего надумать, но поздно. Нутром ощутила еще прежде, чем он прикоснулся к моему плечу, что он уже рядом. А от касания и вовсе едва не подпрыгнула на месте.

– Привет, – он склонился ко мне с правой стороны, чтобы я могла его разглядеть.

Спасибо, всё, что надо, я уже для себя разглядела. Просто отойдите, мужчина. Пожалуйста!

Но мысли читать он, очевидно, не умел. Обратился к девушке, что сидела рядом со мной:

– Цыпа, можно я тут присяду? А тебе закажу коктейль, ладно? Выбирай любой.

Цыпа? Он это серьезно?

Девушка посмотрела на него странным взглядом и ушла прочь без коктейля. Пожалуй, мне тоже следует так поступить. Только куда я уйду?

Блондин занял освободившееся место.

– Тебя как зовут?

Промолчала.

– Вижу, скучаешь тут? Почему одна?

А он настырный! Но я опять не выдала ни слова и демонстративно продолжала смотреть в другую сторону.

– Я – Максим Шведов, – протянул мне ладонь.

Вежливость победила, и я повернулась. Но не для того, чтобы ответить на рукопожатие.

– Я не скучаю. И не знакомлюсь.

– Да? Почему же? – в его глазах интерес.

За что мне это, а? Почему с того дня, как я встретила Озерского и Рогозина неприятности сыплются на меня как из рога изобилия?

Пыталась проигнорировать, но молодящийся мужик зашел с другой стороны в надежде перехватить мой взгляд.

– Вон мой парень, – кивнула головой в сторону сцены, где весьма удачно появились музыканты и вместе с ними Илья, который на ходу переговаривался с гитаристом.

Мой навязчивый компаньон обернулся через плечо, мельком взглянув в указанном направлении, а потом фыркнул:

– Ага, а я встречаюсь с Мадонной.

– Любишь девушек постарше? Тогда здесь ты точно не по адресу, – не сдержалась от ехидной шуточки.

Он обиженно поджал губы. Может быть, это ранит его настолько, что он захочет отстать?

Но не тут-то было: незнакомец вдруг схватил меня за руку и потянул в центр зала.

– Пойдем потанцуем.

– Я сказала нет, – выпалила резко и гневно, ощущая испуг, но тщательно маскируя его злостью.

И ведь никто меня не спасет! Где тут охрана? Вон, Озерский даже не смотрит в мою сторону. Да и с чего бы ему искать меня в толпе? Я всего лишь какой-то там пиарщик, работающий у него два дня.

Единственный, кто может спасти меня – я сама. И потому я сделала резкий рывок в сторону, вырываясь из чужой хватки, и помчалась к служебному помещению. Разумеется, меня не пустили, но я позвонила Наташе, и она, хоть и с недовольным видом, появилась и позволила мне пройти в укромное место. Здесь было гораздо просторнее и современнее, чем в клубе в моем родном городе, где я впервые увидела, как выглядит «изнанка» таких заведений. Никаких труб над головой – вполне современный ремонт.

– Что случилось? – спросила Наташа, открывая передо мной дверь маленькой комнатки, обставленной под гримерку. Здесь напротив друг друга расположились два дивана, между ними небольшой стол, заваленный разнообразной едой, в который я уперлась коленками как только приняла сидячее положение, на окне жалюзи, на обратной стороне двери висело зеркало – вот и всё нехитрое убранство.

Я вкратце ответила на вопрос, надеясь, что на сегодня меня оставят в покое.

– Можешь поесть, – кивнула она на еду на столе.

Я оглядела остатки пиршества с чувством брезгливости. Поесть, конечно, можно, но, во-первых, тут в основном только мясо и зелень, а я не люблю ни то, ни другое. А во-вторых, боюсь, после перенесенного стресса мне кусок не полезет в горло.

Какое-то время мы просто молчали. Наташа записывала голосовые с рекомендациями коллегам по бизнесу, я просто смотрела по сторонам, что быстро наскучило, поскольку любоваться здесь было нечем, а из общего зала доносились только биты.

– Это надолго? – спросила наконец.

– Что? – она подняла голову, и кажется, вовсе забыла о том, что находится здесь не одна.

– Выступление Ильи.

– Не знаю, минут тридцать еще, может быть.

– А я точно нужна?

Она задержала на мне взгляд на какое-то время, а потом уточнила:

– У тебя какие-то планы?

Прозвучало не слишком ласково. А я боялась допустить ошибку, поэтому пролепетала:

– Да нет, просто… мне кажется, толку от меня здесь немного.

– Вот и надо сделать так, чтобы толк был. После выступления ребята поедут в ресторан ужинать, и мы вместе с ними. Илья должен к тебе привыкнуть – это для начала.

Что подразумевается под «потом», я уточнять не стала.

– Наташа, а можно задать один вопрос? – закинула я новую удочку и замерла, изучая ее реакцию. Если будет злиться – спрошу что-нибудь незначительное. Но раздражения на ее лице не заметно. Не отрываясь от экрана мобильного, она произнесла:

– Спрашивай.

– А что за авария была с участием Ильи?

На удивление, она даже не изумилась и не сказала, что лезу не в свое дело.

– Они ехали с Лешей-гитаристом в машине, превысили скорость, въехали в тачку. Там за рулем была девушка, она пострадала, но всё обошлось. Ей выплатили хорошую компенсацию, но этого ей показалось мало, и она отправилась на телевидение давать интервью в скандальных передачах. Шантажировала нас: писала, сколько денег ей нужно, чтобы не лить эту грязь, но мы отказались. Да, Илья был неправ, но он достаточно поплатился, теперь ездит только как пассажир. А эта ненормальная получила свою долю успеха и нехилый денежный куш – надеюсь, она от этого счастлива.

Я сомневалась, что она счастлива, поскольку получила травмы, да и заниматься черным пиаром довольный жизнью человек не станет, но промолчала.

– А в СМИ вы давали комментарии по этому поводу?

– Нет. Это решение Ильи. Мы и судебные заседания просили сделать закрытыми.

– Но ведь это порождает еще больше вопросов со стороны журналистов…

– И пусть. Интрига всегда приковывает внимание. А если он начнет прилюдно каяться – его не поймут, а лишь засмеют. Тут никогда не верят в чистые помыслы, Лида. Невозможно работать в шоу-бизнесе и остаться ранимым нежным цветком. Ты либо обрастаешь броней, либо тебя просто перемелют эти жернова и выбросят вон. Особенно если ты на виду, ты артист.

Я промолчала. Переваривала полученную информацию. Потом оставшееся время искала в интернете любые сведения об аварии. Они были разными, в том числе совсем сумасшедшие домыслы. Кто-то писал, что Илья был нетрезвым. Другие утверждали, что пострадавшая пережила клиническую смерть. Но то, что Илья не скрылся с места преступления и стойко выдержал удар, не оправдывая себя, но и не объясняя ничего журналистам, всё же делало ему определенную честь. Не представляю, как он пережил это… Не может же человек не переживать, правда?

Я даже не сразу заметила, что басы стихли, и потому открывшаяся дверь ввела меня в ступор. С громким топотом в комнату ввалились музыканты и сам Озерский, и, хотя их было всего несколько человек, шума сделалось столько, что стало не по себе.

– Куда поедем? Я предлагаю в «Рембрандта», – предложил один из музыкантов, и я по контексту поняла, что это какой-то московский ресторан.

– Не, ребзя, я домой, – заявил гитарист, запихивая свой инструмент в чехол.

– У меня у жены день рождения, я говорил. Надо ехать, а то не простит, – присоединился еще один.

– Илья, ну ты-то с нами?

– Давайте сегодня без меня. Я что-нибудь домой закажу. Устал.

Компания быстро собралась и по одному утекла, включая Наташу, которая успела дать указания Илье и совершенно забыла про меня, закрыв дверь с той стороны. Значит, я на сегодня свободна?

Дверь приоткрылась снова, и в проеме появилась женская голова. Даже детская, я бы сказала. Девчонке лет шестнадцать. Пирсинг в носу, выкрашенные в черный цвет волосы.

– Илья, а можно сфоткаться с тобой?

– Давай по-быстрому, – согласился он.

– А это твоя девушка? – едва получив заветное селфи, повернулась она ко мне.

– Это? – он взглянул на меня, будто только сейчас и увидел. – Нет.

– И хорошо. Страшная такая.

– Знаешь что, – вдруг угрожающе произнес он, пока я просто в шоке безмолвно открыла рот.

За что? Что за день-то такой?!

– Ладно, ладно, я пошутила, – примиряюще подняла вверх руки посетительница и тут же потеряла ко мне интерес. – А я тебя слушаю с тех пор, как ты в группе «Плинтус» был…

В какой группе? Я едва сдержала смешок, поскольку в данной ситуации мне бы лучше не напоминать о себе и держаться тихонько в сторонке.

– Мм, круто, – без эмоций выдал Илья и вежливо попросил: – Слушай, я устал после концерта. Давай в другой раз пообщаемся?

Девчонка восприняла эту идею слишком буквально и с энтузиазмом воскликнула:

– Давай! А как мы будем общаться? Ты дашь мне свой номер?

И тут вдруг Илья повернулся ко мне и заявил:

– Вот мой пиарщик. Она даст. А я пока пойду водички куплю.

И всё. Он просто сбежал, оставив меня с ней наедине, и я даже не уверена, что вернется. А та смотрела на меня в ожидании – еще бы, ей сам Озерский свой номер пообещал! – и, я была уверена, если не выполню это, она меня просто убьет. Или побьет, что тоже не лучше. А у меня его номера нет! Наверное, поэтому он так легко и сбежал, понимая, что я его не смогу «сдать», даже если бы очень хотела. А как выкрутиться, я, видимо, должна знать сама. Или это очередная проверка? Может, девчонка и не будет меня бить? Может, она «подсадная» – проверить мою реакцию?

В любом случае, выходить из ситуации как-то надо. И я откашлялась, прочищая горло и немного оттягивая время, а потом спросила не слишком уверенно:

– Тебя как зовут?

– Мила, – произнесла поклонница настороженно, словно ожидая подвоха в любой момент.

– Мила, понимаешь, в чем дело…

– Ты мне номер его дашь или нет?

– Нет.

– Я так и думала. Так ты его девушка?

– Думаешь, он правда бросил бы свою девушку наедине с фанаткой?

– Я так и думала. Ты ему не подходишь, – хмыкнула она, оценивающе глядя на меня сверху вниз, хотя сама почти на голову была меня ниже.

И я перед этой шмакадявкой чувствовала себя каким-то отбросом. Как будто пришла на кастинг, а меня разнесли в пух и прах. Выпрямила спину, скрестила на груди руки и с неподдельным интересом спросила:

– И кто же ему подходит?

Правда, интересно, что думают эти несовершеннолетние, которые мнят себя не пойми кем. Еще ничего из себя не стоят, а уже думают, что всего достигли. Хоть бы этикет для начала освоили: пусть даже простейшие правила о том, как общаться со старшими. И, раз уж на то пошло, я имею «доступ к звезде», а она теперь увидит Озерского только на следующем концерте, купив билет за сэкономленные на бургерах деньги.

Я вдруг сама себя остановила. Что это? Я соревнуюсь с этой малявкой? Да кто она мне? И зачем это нужно?

– Ну, не знаю, – фыркнула она, осматривая меня с явным презрением. – С фигурой получше, с грудью побольше. Блондинка, я думаю…

– Это ты на основе собственных предпочтений портрет составляешь?

– Он говорил об этом в интервью, – с чувством собственного достоинства разъяснила она словно маленькому ребенку.

– Про «грудь побольше»? – сложила я губы в умильную усмешку.

– Про грудь не говорил. Но куда уж меньше, чем у тебя.

Да как она смеет!

– Всё, довольно. До выхода проводить? – я на всякий случай показала рукой, где находится дверь. Морально готовилась к атаке, но девчонка без всяких вам «до свидания» и «рада знакомству» фыркнула в ответ и ушла, а я без сил рухнула на диван и закрыла лицо руками.

С меня и правда довольно. Чем я только думала, соглашаясь на эту роль? Никогда мне не стать фиктивной девушкой Озерского, и в этом ужасном звездном мире не прижиться… Они тут все немного того.

И от жалости к самой себе я ощутила, как из глаз вдруг начали литься слезы. А потом перешли в рыдания. Я, конечно, сдерживала их как могла, но накопившихся за день эмоций оказалось так много, что иного выхода для них просто не было.

Нужно было закрыться на замок изнутри, если он был, но этого я не проверила, а потому, разумеется, в момент эпицентра моей саможалости кто-то без стука ввалился в помещение. Я, даже если руки от лица убрала бы, не увидела, кто – слезы и размытая тушь застили глаза.

Этот кто-то застыл на пороге, и это дало надежду, что он уйдет, даст мне доплакать и, когда приведу себя в форму, спокойно смогу уйти. Но дверь повторно не хлопала, а тишина сохранялась. Я замерла, но лицо не показывала, хотя догадаться, что тут происходит, было несложно.

А потом услышала:

– Эй, что случилось?

Это был голос Озерского.

Глава 5

Терять мне всё равно нечего, и я подняла лицо, разжимая руки. Представила, как ужасно выгляжу сейчас в разводах туши, опухшая, красная, но мне наплевать. Я не из тех, кто стремится перед ним пытаться быть лучше, чем есть, потому что у меня никогда не было культа Ильи Озёрского, а теперь и подавно.

– Что случилось? – повторил он, присаживаясь рядом – даже слишком близко, я бы сказала, – и касаясь моей руки.

Его тон совсем не тот, что с утра или десять минут назад.

– У тебя есть брат-близнец? – невпопад спросила я, не глядя на него, а устремив взор на собственные переплетенные на коленях пальцы.

– Нет. Вообще никакого нет брата, – ошарашенно произнес он.

– А то мне показалось, что тебя подменили. Где тот острый на язык и самовлюбленный Илья Озерский?

– Вот, значит, каким ты меня представляешь? – хмыкнул он, убирая ладонь с моей руки.

– Не представляю, а вижу весьма отчетливо. Этих нескольких дней вполне хватило, чтобы познакомиться с твоей личностью.

– Ну, понятно, – вновь хмыкнул он.

– И что тебе понятно? – я смотрела на него, а он на меня. – Салфетки есть? – задала новый вопрос, не дожидаясь ответа на предыдущий.

– Должны быть.

Он встал и принялся искать их в груде хлама на другом столе. Потом подал мне на удивление чистые салфетки, хотя я всё равно рассмотрела их с брезгливостью, прежде чем приложить к лицу.

– Я ходил пиццу заказывать. Сейчас принесут.

– А другого момента для этого не было? Обязательно было оставлять меня наедине со своей фанаткой?

– Но ты же не испугалась? – поддел он меня с улыбкой. – Отлично справилась. Надеюсь, не выкинула ее в окно.

Я злобно фыркнула.

– Ты из-за нее такое шоу устроила? – он кивнул на мое «потрясающее» во всех смыслах лицо.

– Еще чего! Просто накопилось.

– «Просто накопилось», – передразнил он. – Это только начало, детка.

– Терпеть не могу это слово.

– Какое из них? «Детка»? Всегда теперь буду тебя так звать.

– Я и не сомневалась.

Дверь открылась, и пока я отвернулась, чтобы не шокировать еще и персонал клуба своим внешним видом (представляю эти заголовки про рыдающую девицу рядом с Озерским!), Илья принял коробки и, поблагодарив, закрыл дверь ногой, поскольку руки у него заняты.

Я перевела взгляд на гору еды.

– Мы кого-то ждем?

– Нет.

– Тогда почему столько пиццы?

– Я голодный. Ты, думаю, тоже. Вон сколько энергии вхолостую ушло, – опять напомнил про мой «выплеск эмоций», и я почти пихнула его коленом в колено, тем более что расстояние было минимальное, но промахнулась. К счастью, он оставил это без комментариев. А может быть, не заметил, поскольку отвлекся на свой телефон.

– Ты и на мою долю взял?

– Я не жадный, угощайся, – с умильной улыбкой произнес в ответ. Вот такого его фанатки и любят, точно.

– И на долю той девушки, видимо, тоже, – хмуро добавила я, а у самой уже слюнки текли. Как прекрасно просто поесть! Наконец-то!

– И ты еще говоришь про мой характер. У самой-то не лучше!

– Что ты знаешь про мой характер? – возмутилась в ответ.

– Достаточно, чтобы сделать выводы, – он откусил здоровенный кусок от своей порции и, не успев прожевать, добавил: – Ладно, давай теперь к делу. Конечно, в решениях продюсера я не сомневаюсь, но ты вообще знакома с пиаром?

– Конечно, я занималась этим в отеле, – соврала, не моргнув и глазом. Ведь если скажу правду, возникнут вопросы, почему вообще меня взяли в команду на эту должность без опыта.

– Пиарить провинциальный отель и артиста – не одно и то же, не находишь? – словно между дел бросил он, закидывая ногу на ногу и откусывая громадный кусок пиццы. Он жевал с таким смаком и совершенно ничего не стесняясь, что я даже позавидовала его хорошей самооценке и здоровому пофигизму.

– Ты специально ищешь повод меня обидеть? Обсуди это с Рогозиным. Может, он послушает тебя и уволит меня.

– Окей. И какой следующий шаг?

Я, едва схватив с равнодушным видом кусок теплой пиццы, застыла.

– Что ты имеешь в виду?

– Как будем пиарить мой новый альбом?

– Явно не так, как ты делал это прежде.

Илья удивленно приподнял бровь.

– И что же было не так?

– Я о твоих выходках.

– Мои выходки называются частной жизнью.

– Если она становится достоянием общественности – это уже не частная жизнь. Значит, нужно быть поаккуратнее с этим и предложить что-то взамен: какую-то яркую историю, чтобы все перебросили внимание туда.

– Какая классная идея! Никто раньше такого не делал, – с явной иронией всплеснул он руками.

Ответить на этот выпад я не успела. Дверь распахнулась, и появилась Наташа.

– Ой, – удивленно застыла она на пороге. – Вы еще тут? А я ключи забыла.

– Обсуждаем стратегию, – пояснил Илья. – Как будем раскручивать мою карьеру в медиа-поле.

– Это правильно, продолжайте. Я только посмотрю, не тут ли ключи забыла…

Она прошмыгнула к подоконнику, пробежалась глазами по захламленному столу и пожала плечами.

– Наверное, всё-таки в машине выпали. Ладно, счастливо, – и дверь за ней закрылась так же быстро, как и открылась минуту назад. Что ж…

– Так на чем мы остановились? – Озерский перевел на меня ленивый взгляд.

– Могу я спросить кое-о-чем? Только пообещай, что ответишь серьезно, – перевела тему я.

– Ну давай, попробую, – и он запихнул в рот остатки очередного куска пиццы. Не парень, а бездонный желудок: пока я кое-как доела один кусок, он уже умял почти целую коробку.

– Почему девчонки так на тебя вешаются? Что в тебе особенного? Кроме таланта и созданного продюсерами образа.

– А разве этого мало? – хмыкнул он. – Остальное девичий мозг додумает сам – докрутит до нужной кондиции.

Поспорить с ним было сложно.

– Это все вопросы? – уточнил он.

– Нет. Что за группа, в которой ты выступал? «Плинтус».

– Было дело. В раннем студенчестве мы с приятелем сколотили коллектив. Кстати, неплохо раскрутились. Даже играли в ресторанах и зарабатывали.

– И сколько вас было человек?

– Четверо. Барабаны, бас-гитара, клавиши, ну а я пел и играл на соло-гитаре.

– А почему такое название… странное?

– Цепляет, правда? Вот поэтому.

– А такое ощущение, что ждать от группы высокого уровня исполнения не стоит. Это же «Плинтус».

– Ну, если ты помнишь, есть еще понятие «ниже плинтуса». А вообще – да, это, своего рода, ход конем. Ждать не стоит, а мы пришли и удивили. Так обычно и было.

– И почему развалился «Плинтус»?

– Закончились студенческие годы, кто-то женился, кто-то уехал в другой город, кому-то стало тяжело совмещать с основной работой… В общем, обычный быт.

– Скажи, а та авария, о которой спрашивала журналист… Она правду говорила, и за рулем был ты?

Илья тут же напрягся, сменил позу и перестал есть.

– Если мы в первый раз нормально пообщались, это не значит, что ты теперь можешь влезать в мою жизнь. Поела? А теперь собирайся, отвезу тебя домой. Если не испугаешься, конечно.

Комментировать я не стала. Просто встала и сказала:

– Я уже готова.

Больше в этот вечер мы не обронили ни слова. Даже «пока» на прощание друг другу не сказали. Машина с водителем остановилась у моего дома, и я выскочила со скоростью света, заметив всё же, что Илья и голову не повернул в мою сторону, хотя сидел рядом. И мне было жаль, что этот нормальный, по сравнению с целым днем, вечер, был так легко и так грубо испорчен.

Глава 6

«Сегодня идем на мероприятие, надень платье поэлегантнее. И будь готова к общению с прессой», – пришло смс от Наташи прямо с утра.

Никакого там «доброго утра» или хотя бы «привет». От их манеры общаться меня коробило. И я уже скучала по родной провинции, хотя две недели назад ни за что не смогла бы в такое поверить. Параллельно я переезжала из отеля в квартиру, которую снял мне продюсерский центр, вопреки заверениям просто прислав сообщением адрес и с курьером – ключи, хотя изначально речь шла о выборе. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

Платье в моем небольшом гардеробе нашлось, хотя в том, что оно подходящее под требования нового руководства, были сомнения. Наташа перехватила меня на первом этаже прямо у входа в офис компании и «припечатала»:

– А ты умнее, чем я думала. Классный придумала ход. Как он сразу расчувствовался, включил героя.

Я подняла бровь, не совсем понимая, о чем идет речь. События вчерашнего дня уже частично выветрились из моей памяти, по крайней мере, эмоциональная его часть. И тогда Наташа напомнила:

– Мне Илья рассказал в общих чертах. Прям клещами вытаскивала – хороший признак. Он не очень любит говорить о личном, значит, ты вошла в эту зону.