Совершенно секретно

Совершенно секретно

Ирина Мельникова

© Ирина Мельникова, 2025

ISBN 978-5-0067-1914-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Я уже не знаю, что делать с этим болваном! А как мне его называть? Прекрасный принц он только для девок, которые пускают по нему слюни! Да не могу я говорить спокойнее, не могу!

Мужчина у дверей в отель надрывался так, что я невольно поморщилась. Аж покраснел, бедный. При этом выглядел довольно пафосно: в строгих темных брюках и светло-голубой рубашке. Но, видно, проблемы серьезные, раз не мог совладать с собой.

– Я его когда-нибудь прикончу, если он не угомонится… Да что тут придумаешь, что?

Я проскочила мимо, чтобы случайно не попасть под волну его гнева. Еще только утро, а у людей уже весь день насмарку. Интересно, не наш ли гость? Судя по тому, что стоит у курилки недалеко от центрального входа – вероятность весьма велика.

Я проскочила в отель через служебный вход, бросила взгляд на часы и, убедившись, что не опаздываю, неспешно переоделась в форму: белая рубашка, темно-синяя юбка-карандаш чуть выше колена, такого же цвета жилет и бутоньерка в оттенок логотипа отеля.

Администратором здесь я трудилась второй год. Иногда получала удовольствие от своей работы, иногда скучала и чувствовала, как деградирую, поскольку кроме хороших манер и внимательности к клиентам и документам ничего во мне не развивалось. Дежуришь сутки, потом два выходных. В смене два администратора, ночью можно по очереди поспать или в течение дня ненадолго отлучиться. Свободного времени достаточно, и я в такие моменты читала книги или занималась самообразованием: учила английский по приложению, выполняла задания. Пустой треп с коллегой меня не воодушевлял, поэтому, возможно, меня считали немного «в себе», что, впрочем, не доставляло особого беспокойства.

Отель, в котором я «пришвартовалась» на прохождение трудового подвига, был самым лучшим и самым крупным в нашей провинции. Люксовые номера вызывали восторг и открыто провозглашали всем своим видом, как много денег было в них вложено. Два этажа номеров для гостей, фитнес-зал, бассейн, спа, ресторан с живой музыкой, детская комната, бар… В общем, было чем гордиться. В этом же здании, у того же владельца был свой концертный зал, благодаря чему удалось увидеть некоторых звезд, которые, разумеется, здесь же оставались и на ночлег. Часто приезжали правительственные делегации, поэтому с персоналом постоянно проводили обучение, требовали знания английского языка, безукоризненный внешний вид и соответствующие статусу заведения манеры.

Волосы я собрала в пучок – так положено по дресс-коду – и, окинув себя контрольным взглядом в зеркале, двинулась к выходу. Обменялась со сменщицей информацией по гостям: кто что просил, какие ожидаются поставки, что ремонт в двух номерах завершен – и приступила к работе. Моя коллега Анжела опаздывала. С ней это часто бывало, и я отпустила ее вздыхающую сменщицу, заверив, что справлюсь сама.

В холле сидел лишь один человек – парень в кислотно-зеленом худи, – и неотрывно что-то нажимал в своем телефоне: то ли переписывался с кем-то, то ли играл. Я перевела взгляд на свой монитор. Проверила лист уборки номеров, уточнила информацию по поставке воды.

– Здравствуйте, девушка, – на стойку всем телом оперся тот самый мужчина, что десять минут назад ругался с кем-то по телефону.

Я тут же выдала дежурную улыбку: после первых месяцев работы здесь мне уже не приходилось напоминать себе об этом, всё срабатывало автоматически.

– Добрый день! Чем могу помочь?

– У нас тут бронь, – он кивнул на парня в худи, который по-прежнему не обращал на нас внимания. – Правда, мы на пару часов раньше прибыли. Разместите?

– Давайте посмотрим. На чью фамилию номера?

– Мою. Рогозин.

– Одну минуту. Один сюит президентский, один люкс, четыре двухместных, – перечислила я с некоторым удивлением.

– Да, это для наших музыкантов, – пояснил он.

Ага, теперь ясно: какие-то звезды с концертом. Это тот парень, что ли, звезда? Мельком бросила на него взгляд, но рассмотреть не успела. Много их, современных исполнителей, выползло из тьмы на свет – не успеваешь и запоминать. А бывает, песню знаешь, напеваешь, а кто ее исполняет и как этот человек выглядит даже не представляешь. Возможно, как раз этот случай.

Хм, а на кого же орал тогда по телефону господин Рогозин? «Не знаю, что делать с этим болваном…» – про этого кислотного что ли?

– Ваш паспорт, пожалуйста, – продолжала выдавать заученные фразы, пока мозг работал сразу в двух направлениях.

– Пожалуйста, – со мной он совсем не был груб, хотя определенная натянутая струна внутри него ощущалась. – Только, прошу вас, никто не должен знать, где мы остановились и, уж тем более, попасть внутрь номера.

– Поверьте, мы дорожим своей репутацией и спокойствием наших клиентов. Этого не случится.

Он кивнул, удовлетворенный моим ответом.

– Скажите, а охрана у вас предусмотрена?

Я вновь оторвалась от заполнения документов и подняла глаза на посетителя.

– Конечно, на входе, – указала рукой. Мог бы заметить, пока шел сюда.

– Я имею в виду возле номера.

– Возле номера не предусмотрено.

Да и надобности такой никогда не было.

– Поверьте, в нашем отеле останавливались многие известные личности, и никогда никаких прецедентов не было.

– Я понимаю, что не было, но они ведь могут быть. И вообще, мне необходимо установить присмотр за этим молодым человеком, – он опять оглянулся и понизил голос: – А то мало ли что.

А это вообще законно?

– Простите, такой услуги не предусмотрено, – вежливо повторила я.

– Очень плохо, – гневно выдохнул он в полный голос, и я едва не подпрыгнула.

Не давая мне сосредоточиться на документах и заполнить их поскорее, Рогозин, которого звали Николай Николаевич, теперь словно нарочно старался вывести меня из себя. Провел пальцами по стойке, словно проверяя наличие пыли, а после стал с пристрастием уточнять, что имеется в номере. И я уже начинала злиться, но показывать эмоции было никак нельзя. Тем более видно, что гражданин нервный, от него можно всякое ожидать. Где же Анжела?

– А площадь номера какая?

– 95 квадратных метров.

– А мини-бар?

– Есть, но платный.

– Очень плохо. Нельзя ли его убрать совсем, пока он будет там жить?

– Боюсь, что нельзя.

– Да что за отель такой!

Сосредоточься, Лида. Если допустишь ошибку в документах, он совсем озвереет. Нужно сделать всё четко и поскорее его проводить.

Мужчина на пару мгновений замолк, и я почти уже перевела дух, как он начал снова, но теперь с другого конца.

– Вы простите меня, Лида, – прочитал мое имя на бейджике и вкрадчиво продолжил: – Я сегодня немного не в духе. Видите ли, возникли определенные сложности с артистом, а любой срыв концерта или съемки – это неустойки и головная боль.

Теперь он решил мне душу излить?

– Я понимаю, – ответила дежурно.

– Какая Вы вежливая и терпеливая.

Что ответить на это я не знала, поэтому просто промолчала в ответ.

– Лида, а Вы замужем?

Это еще что такое?

– Поверьте, я не из праздного любопытства интересуюсь, – продолжил он, заметив мое недоумение.

– Не замужем, – всё же ответила, хотя была не обязана. Но не грубить же ему? И так нервный.

– А парень есть? Дети?

– Простите, а вам для чего эта информация?

Рогозин опять почти лег на стойку, видимо, чтобы сказать что-то мне по секрету, отчего пришлось отступить на шаг, чтобы сохранить между нами дистанцию.

– Есть одно предложение. Деловое, – добавил он, заметив выражение моего лица. – Давайте мы поступим так: я сейчас провожу этого юношу в номер и спущусь. Вы сможете отлучиться на пару минут? Не хотелось бы обсуждать это здесь.

«Ну точно, извращенец», – мелькнуло в голове, и я с сомнением покачала головой.

Тут так некстати подскочила моя запыхавшаяся сменщица и, бросив на меня виноватый взгляд, одернула платье и заняла место у своего компьютера. Подняла глаза на сидящего в прежней позе кислотно-зеленого и застыла. Это вызвало у меня недоумение.

– Я вполне осознаю ход ваших мыслей, поэтому предлагаю пообщаться в ресторане. Он же здесь есть? Завтрак я оплачу, – вклинился в мои мысли голос Рогозина.

Я вздохнула. Ладно, если в ресторане, то вряд ли будет что-то опасное. Я знаю многих ребят, работающих там – если что, они точно помогут.

– Хорошо.

– Я спущусь через пару минут. Документы могу забирать?

– Ваши – да. Остальных еще нужно оформить. И вот здесь распишитесь, пожалуйста.

– Хорошо, вот этим парнем сперва займитесь, – и он сунул мне паспорт без обложки, как оказалось, того самого, что восседал в кресле, ни питая ни малейшего любопытства к происходящему.

– Давай помогу, – шепнула Анжела, забирая часть документов и вдруг застыв за моим плечом, вглядываясь в фотку и данные Ильи Озёрского – так его звали. Красивая фамилия.

Я оглянулась на нее, удивляясь, в чем дело. Она помотала головой, мол, потом расскажу, и занялась делом. А главный в этой команде тем временем набрал кого-то и коротко бросил в трубку:

– Антон, заходите, мы заканчиваем.

Потом махнул рукой своему спутнику со словами:

– Илья, иди, распишись.

Тот всё так же, не отрываясь от экрана мобильного, подошел к нашей стойке, от чего у Анжелы перехватило дыхание – я прямо чувствовала, что она замерла и едва не трясется (да что с ней?), – и, забирая ключ, который я только что положила на стойку, наконец оторвался на секунду, посмотрев мне в глаза мимолетом, небрежно чиркнул ручкой в нужной строке и бросил: «Спасибо», а потом так же топорно, не глядя под ноги, продолжил шествие в сторону лифтов. Следом за ним прошел и Рогозин.

– Пятый этаж, от лифта налево. Хорошего отдыха! – только и успела отрапортовать я.

И тут же ввалились в холл музыканты – со множеством чемоданов, с чехлами от инструментов, сразу поднялся шум, гам, так что я была счастлива, когда мы с Анжелой в две руки довольно быстро смогли их зарегистрировать и отпустить.

– Фух, – с громким выдохом плюхнулась я в крутящееся кресло и сделала один оборот вокруг оси, стоило гостям испариться. – Ну и утро!

– И не говори, – всё ещё будто бы в трансе, оставаясь в дежурной стойке вежливого администратора, отозвалась коллега. – Ты знаешь, кто это был?

– Музыканты. Видимо, концерт тут вечером будет. Или завтра, раз они на две ночи.

– И сегодня, и завтра. Это Илья Озёрский. У него сегодня здесь, в концертном зале выступление, а завтра, насколько я знаю, какое-то закрытое мероприятие.

– Может, отдохнуть хотят, поэтому на два дня? Гастроли – дело нелегкое, – высказала я свое предположение.

Но Анжела не согласилась.

– Нет, я читала, там фанатки из разных городов целое расследование ведут, вот и вычислили. У кого-то в кафе работает знакомая, она рассказала. Там чей-то частный корпоратив. Вот бы туда попасть, – протянула мечтательно.

– Зачем тебе туда? Вот он, любуйся, – хмыкнула в ответ. – Какой-то необщительный, правда. И не скажешь, что большая звезда. Или не очень большая? – уточнила у коллеги – она-то, судя по всему, в курсе.

– Просто зайди в любую соцсеть и открой посвященную ему группу…

– Больно нужен, – хмыкнула я, а Анжела тем временем продолжала:

– Там больше миллиона человек везде. Слышала песню: «Какая девчонка, смотрю ей вслед, моя душа влюбляется с каждым взглядом…»?

– Что за бред? Нет, не слышала, – усмехнулась, вполне понимая концепцию такого формата. Подобные артисты всегда были, есть и будут – те, на ком вырастают девчонки-тинейджеры, а после вспоминают как свою первую безответную любовь: так, чтобы верить, что в толпе он заметит именно тебя, и однажды вы встретитесь по-настоящему, а не в декорациях «сцена – фан-зона», чтобы любить друг друга до конца жизни.

– Никакой не бред, это я плохо пою, а мелодия там классная! И голос у него суперский – такой обволакивающий баритон… – восторженно протянула Анжела, и я с сомнением на нее покосилась. Этого только не хватало! Похоже, прав был Рогозин, когда просил охрану к номеру. И речь вовсе не о фанатках «со стороны», а о таких вот одержимых его подопечным сотрудниках отеля. Хм…

– А я не по голосу сужу, а по тексту. Анжел, где этот Озёрский, и где мы? Уедет через два дня и скатертью дорога. К тому же у него характер отвратительный.

– С чего ты взяла? – недоверчиво и даже как будто насмехаясь над моей неосведомленностью в том, кто сейчас занимает поп-пьедестал, спросила она.

– Когда пришла на дежурство, слышала, как его вот этот сопровождающий, – указала в сторону лифта, – с кем-то разговаривал по телефону повышенным тоном, мол, достал его этот болван, творит непонятно что. Короче, не такой уж ангел этот парень, каким кажется со сцены, когда поет: «Моя душа влюбляется в твою», – в вольной трактовке припомнила я текст песни, который и правда до этого если и слышала, то не запомнила.

– Ой, идет, – пискнула Анжела синхронно со звуком открывающихся дверей лифта и вытянулась в струнку, даже, кажется, побледнела немного.

Я обернулась, но это был не Озёрский, а Рогозин – его-то чего бояться? Блин, забыла предупредить сменщицу, что хочу отлучиться. Ну вот, вопросов теперь не оберешься, когда узнает, с кем я сейчас уйду.

– Лидия, – назвал он мое имя и вопросительно приподнял бровь.

Я обернулась к Анжеле.

– Просил ему помочь, я скоро вернусь, – быстро отрапортовала я полушепотом своей коллеге и выскользнула из-за стойки, отлично представляя себе сейчас ее лицо. Ладно, потом решу, что говорить, в зависимости от темы разговора и важности событий.

– Нужно снова на лифт и на верхний этаж, – пояснила мужчине, приближаясь.

Он сделал галантный жест рукой, позволяя мне пройти первой.

В лифте молчали, и я чувствовала себя неловко, едва сдерживаясь от нервной привычки перекатываться с пятки на носок – не положено на работе. Да и вообще, мне-то чего переживать? Надо будет спросить потом у подружки Кристины, знает ли она этого певца. Наверное, знает, она в курсе всех трендов. Будет потом пытать меня, что он сказал, во что был одет. Эх…

– Давайте за тот дальний столик? – предложил Рогозин, пока я приветственно кивнула знакомым сотрудникам ресторана, которые тоже взглянули на нас с плохо скрываемым любопытством. И, едва мы сели и получили меню, сразу же перешел к делу, раскидывая в разные стороны полы пиджака: – Если не против, давай на «ты»? Разговор предстоит неформальный, и я прошу тебя вне зависимости от исхода оставить всё между нами. Хотя и понимаю, что девушкам это дается непросто.

Предубеждение и обобщение насчет всех девушек мне не понравилось сразу. Равно как и нарушение моих ментальных границ. И всё же я сдержанно произнесла:

– Если позволите, я всё же буду обращаться на «Вы».

Он вздохнул:

– Ладно, только без отчества. Терпеть не могу этот официоз. Николай, – протянул для пожатия руку, и я нехотя ответила на этот жест.

– Лида.

– Вот и познакомились. Лида, ты, наверное, знаешь молодого человека, с которым я приехал…

Я неопределенно пожала плечами. Скажу сейчас «нет» – подумает, что лукавлю или, чего доброго, обидится.

– Погуглишь потом, если не в курсе. Но девчонки от него просто пищат. Парень из простой семьи из провинции попал на телешоу, незаслуженно занял второе место, поскольку его обошел сын одного из мэтров эстрады, но тот через пару месяцев канул в небытие – поет что-то, вот только спроса нет, – а Илья выстрелил. Ну, конечно, я его тут же подхватил, потому что имею некий навык в продюсировании юных талантов и отлично понимал с самого начала, что при его способностях, внешности, да еще и вкупе с народным сочувствием за то, что его незаконно занизили это будет улетный проект… В общем, мы сотрудничаем уже почти два года. Сначала всё было неплохо, мальчик горел своим делом, а после наступило то, что неминуемо наступает в такой ситуации – «звездная болезнь».

Я совершенно не понимала, зачем он мне это рассказывает, но пока молча слушала.

– Девушки, тусовки, иногда алкоголь – но он не буйный, ты не подумай, просто может взять лишнего, а это нельзя – и на голосе отражается, и потом выступать, протрезвев, тяжело… Короче, я ему просто нянькой стал, и мне надоело. Надо мальчика приструнить. Сделать это можно, конечно, разными способами. Угрозы разорвать контракт не подействовали, поэтому нужно искать другой вариант. Знаешь, какой?

Я пожала плечами. В этих продюсерских штучках я совершенно не разбираюсь, да и интереса такого никогда не было.

– Он должен влюбиться. Вот ты, мне кажется, вполне в его вкусе. Он любит светленьких, среднего роста, миловидных…

– В смысле? – наконец вставила я хоть что-то, поскольку данные моего внутреннего компаса тут дали сбой.

– Ну, смотри, – он отложил в сторону принесенные официантом приборы и стал чертить на столе пальцами чуть ли не схему. – Завтра у него закрытое мероприятие. Ты придешь, посмотришь, как это всё устроено изнутри. Я тебя проведу. С работой проблем не возникнет? – Я машинально качнула головой: нет, завтра не моя смена. – Отлично. Возьмем тебя ассистенткой, пусть он присмотрится. Будешь решать документационные вопросы – как будто бы. Посмотрим за его реакцией, но, думаю, это сработает. Мы вам сделаем пару сближающих моментов, после чего он влюбится и перестроится со своих разгуляев на тебя.

– На меня, но не на работу, – заметила словно между прочим, хотя идея казалась мне совершенно бредовой. Как можно заставить человека влюбиться? Такое нельзя спланировать. Или великие продюсеры тоже схватили «звездную болезнь» и думают, что всемогущи? Видимо, самодиагностика тут не работает.

– Правильно мыслишь, – улыбнулся он. – Вот в этом и будет заключаться твоя миссия. Тебе нужно не влюбиться в него самой, чтобы держать всё под контролем, и по возможности его приструнять. Просто будешь, скажем поэтично, берегами для этого бурного потока реки. Угу?

– А с чего вы взяли, что это сработает? Что он влюбится и станет как шёлковый?

– Я знаю его характер. И знаю его тип девушек. И пару способов, как работать с людьми.

Управлять людьми, он, наверное, хотел сказать.

– Можем поспорить, он влюбится. Главное, ты не строй иллюзий. И помни, что это совершенно секретно. Ни подружкам, ни самому Илье, ни маме знать об этом нельзя.

– А мне это зачем? – усмехнулась в ответ.

– Ах, да, забыл самое главное, спасибо. Ты сколько сейчас получаешь?

Я замялась. Деньги небольшие, озвучивать даже стыдно, тем более в сравнении со столичными заработками.

– Ну, – подбодрил он, кивая мне головой. – Вот смотри, с нами ты будешь получать в четыре раза больше плюс аренду жилья для тебя в Москве я полностью беру на себя.

– Зачем Вам это? – задала я резонный вопрос.

– Потому что я знаю, что это окупится. Илью нужно направить в нужное русло, и он будет творить как Бог. Создаст кучу новых романтичных баллад, будет летать как на крыльях, его глаза на концертах будут гореть, и ни о каких поисках его в ночи с полицией по всему городу больше не будет и речи. Согласись, оно того стоит?

Я помолчала. Но долго тянуть не могла.

– Как скоро я должна дать ответ?

– Прямо сейчас.

– Попахивает аферой, – ответила чистосердечно.

– Ты тоже будешь в плюсе, поверь. Что тебя ждет здесь? Это самый крутой отель в городе, правда? Дорастешь до менеджера и будешь получать плюс пять тысяч к зарплате, а дальше? А я даю тебе шанс закрепиться в Москве, обзавестись связями, сможешь потом работать помощником любого артиста, если захочешь остаться в этой сфере.

Он наступил на больное: озвучил то, о чем я и сама много раз думала. И ему повезло – я была слишком азартной и плохо умела думать в критических ситуациях. Но, может, именно потому, что так смело всегда шла на риск, выигрывала в жизни чаще, чем спотыкалась и падала?

– Идет. Я согласна.

– Тогда послезавтра ты выезжаешь с нами.

– Как это? – тут же нахмурилась. – А работа?

– Это будет твоя работа. А здесь я всё улажу, не переживай. Дай мне номер своего босса. Сегодня твой последний день здесь. Завтра нужно собрать всё необходимое, вечером придешь на мероприятие – координаты я сброшу, – и мы начнем. Про Илью, кстати, почитай в интернете. Ну, так, чтобы знать в общих чертах. И свой номер мне запиши, пожалуйста, – он с готовностью протянул свой мобильный, и я, плохо соображая, что происходит, сделала всё, что он просил. – И паспортные данные. Мне нужно заказать на твое имя билет до Москвы.

– Точно билет, не кредит? – нашла в себе силы пошутить я.

– Абсолютно, – без тени улыбки, что-то набирая в своем телефоне, ответил он.

На эти детали ушла пара минут.

Пара минут, в течение которых я не переставала нервничать ни на секунду.

– Позавтракаем? – спокойно спросил он, когда дело было сделано.

– Я, пожалуй, пойду. Мне нужно работать, – улыбнулась чуть виновато.

– Хорошо, Лида. Не передумаешь?

– Это не в моих правилах, – ответила уверенно.

Даже если пойму, что ошиблась – никогда не хожу назад.

– Тогда ты точно наш человек, – кивнул он с довольной улыбкой.

Глава 2

Перед тем как вернуться на рабочее место, вышла на третьем этаже и заглянула в уборную: нужно было прийти в себя и понять, что говорить Анжеле. А всем остальным? Тут же взяла в руки телефон и набрала номер Кристины. Подруга – единственный человек, кому я могла сейчас доверять.

– Аллё-ё, – протянула она игриво на том конце провода.

– Кристин, признай, что я дура. Просто ты из вежливости никогда мне об этом не говорила.

– Ну здрасьте, – тут же сменила она тон на недовольный. – Стала бы я дружить с дурой. Что случилось?

– Ты знаешь Илью Озерского? Певца, – уточнила на всякий случай.

– Только певца и знаю с такими именем и фамилией, – усмехнулась она. – Не лично, конечно, что очень жаль. Кстати, он же с концертом у нас в городе когда-то вот выступает. А что, к вам заселяется, что ли? – оживилась она.

В уборную вошла посетительница, и я, понизив голос и бочком пробираясь к двери, понимая, что здесь говорить невозможно, прошептала:

– Уже заселился.

– О-о, ты хоть фотку с ним сделала? Должны же быть какие-то преимущества у твоей работы!

– Я думаю, у нас скоро будет много фоток, – ответила загадочно, медленно передвигаясь по коридору торгового центра и нервно оглядываясь по сторонам, опасаясь, что наш разговор услышат.

– В смысле?

– Мне нужно с тобой увидеться, но я пока не могу, у меня смена только началась. Изнываю от желания поделиться с кем-то, потому что мне кажется, я творю какую-то чепуху или меня просто разводят.

– Выкладывай, – потребовала подруга.

И я, насколько могла коротко, найдя более-менее укромный уголок меж двух магазинов, не особо пользующихся спросом, выдала всё от первой встречи с Рогозиным, когда он жаловался кому-то по телефону на своего подопечного до нашего с ним уговора.

– Офигеть! – произнесла наконец Кристина, до этого безмолвно внимавшая мне. – Ну ты ж документы проверила, это правда Озёрский и Рогозин?

– Конечно, проверила. Собственноручно вводила все данные в форму. Ну и в лицо видела, конечно. Я про этого Озёрского вообще ничего не знаю, но продюсер сказал, что это плюс, типа, я в него не должна влюбиться, иначе всё пойдет прахом – что-то такое.

– Ну, подруга, это будет непросто. В Озёрского невозможно не влюбиться, он же лапочка. Открой любой его клип – как он пронзительно смотрит на тебя сквозь экран, когда поёт своё: «Вселенная моя – это ты-ы-ы…»

– Ты хоть не вой, – раздраженно поморщилась я.

– Ну спасибо, – обиженно бросила подруга.

– Мне уже напарница с утра его репертуар озвучила примерно в той же манере, – пояснила свою реакцию. – Мне страшно, Кристин! Ты думаешь, я не вляпаюсь ни во что?

– Пока не вижу ни единого минуса. Тебе предлагают тусить рядом с самым популярным парнем, да еще и платить за это будут, в то время как другие девчонки отдали бы всё, что у них есть за такую возможность. Ты переедешь в Москву. Твоя скучная рутинная работа останется в прошлом. А на гастроли, кстати, тоже будешь с ним ездить?

– Не знаю. Может быть.

– Короче, не о чем думать. Только один минус, вспомнила! – вдруг сама себя прервала.

– Какой? – тут же напряглась я.

– Мы будем реже видеться, – грустно выдала она. – Но зато ты будешь моим поставщиком сплетен из шоу-бизнеса. Может, мне стоит начать вести блог, что-то вроде «тайная жизнь звезд»? А? Как думаешь?

– Кристина, – снова раздраженно поморщилась я, мол, не о том думаешь.

– Ладно, поняла, эту идею обсудим позже. А пока иди давай, пиши заявление. Тебя ждет новая счастливая жизнь! Е-ху!