Совершенно секретно

– Это было непреднамеренно, – немного смутилась я.

– Теперь это уже не важно. Главное, что сработало. Первый шаг сделан, и какой!

Я же от ее похвалы и всей этой ситуации чувствовала себя не в своей тарелке. Меня пугало закулисье шоу-бизнеса, о котором (о настоящем) не было сказано в журналах и интернет-статьях – ни в одной. Я не понимала, что должна делать, и мое ли это вообще место. Мне не на кого было положиться в этом городе. Даже просто посоветоваться. А единственный близкий по духу мне человек – подруга Кристина – так далеко.

– И часто такие мероприятия случаются? – спросила я у Наташи, чтобы сменить вводящую в ступор тему.

Вопрос, в общем-то, не нуждался в ответе, поскольку меньше чем за неделю это было уже второе подобное событие, а значит, не так уж редко приходится выбираться «в люди». И это совсем не так весело, как мне представлялось изначально, когда я была по другую сторону – это «обязаловка», которую ты должен непременно отбыть, улыбаясь, заводя ни к чему не обязывающие разговоры… Зато в такой обстановке, под бокальчик игристого завязываются дружеские связи «с кем надо»: получаются новые дуэты, проекты, другого рода взаимопомощь.

– Сейчас да, а раньше Илья их терпеть не мог. Всеми правдами и неправдами избегал. Бывало, занесу его с таким трудом в какой-нибудь лист приглашенных – начинающему артисту не так легко пробиться в тусовку, – а он не приходит. И воздействовать на него невозможно. Штрафы его не берут, на крик он не реагирует…

– А разорвать контракт? – приподняла бровь я. – Разве мало талантливых?

– Может, и много, но он самородок. У него харизма и обаяние. Он только бровью поведет – девчонки укладываются в штабеля. И пишет песни как дышит. Скажет ему Рогозин: нужно что-то про любовь, но лиричное, берущее за душу – он закроется на двадцать минут в гримерке и возвращается с текстом: «Давай напою, послушаешь». И как-то удивительным образом попадает в самое сердце своей аудитории. Вот на гастроли отправимся – посмотришь, как там встречают. В каждом городе, даже самом крохотном, его на куски разорвать готовы, чтоб хоть пуговку заиметь.

Звучало страшно. И я вполне понимала и разделяла чувства Озерского, который не стремился «выходить в свет».

– Потом у нас еще интервью. Поедете вдвоем, вместе с водителем. Вопросы мы согласовали, но я тебе продублирую сообщением. Если что-то пойдет не по плану – сразу же прекращай это дело.