Параллели Вселенных: Даниэль и Элизабет

– Но сейчас он снова вернулся к своему любимому делу, – попытался подбодрить её Лео.

– Да… – печально улыбнулась она, – делает украшения для меня.

– Когда руки заняты приятным делом, голова реже отвлекается на всякие глупости. Не так ли, Дария? – спросил Генри.

– Да, дорогой. Так и есть, – нежно улыбнулась она.

– А что вы? – посмотрел Генри на Лео и Элизабет. – Вы пожаловали к нам в этот утренний час обсудить, кто, чем нынче занят? Или была причина посерьёзнее? – Элизабет хотела с тобой поговорить. – Лео сразу выставил её на поле битвы, где ей предстояло взять лидерские позиции и полную ответственность.

Она, и глазом не моргнув, начала говорить:

– Я пришла сказать о том, что вам пора навестить родню.

– Полагаю, что возражать мы не можем, – ответил ей Генри, слегка изменившись в лице.

– Я давно хотела познакомиться с твоей семьёй, – посмотрела Дария на своего любимого супруга. – Помнишь, мы как-то это обсуждали? Как было бы здорово с ними встретиться.

– Помню. Но дальше обсуждений дело не заходило.

– Так, может быть, Элизабет права и сейчас самое подходящее время для встречи?

– Ты не понимаешь, – строго ответил ей Генри. – Мы не знаем, что происходит в том клане. Я не буду рисковать тобой.

– Ты не доверяешь своей семье? Ты думаешь, что они смогут причинить мне вред? – Дария смотрела на него широко распахнутыми глазами, не веря его словам.

– Я всего лишь хочу тебя защитить.

– От кого, Генри? Я не понимаю тебя, – растерянно смотрела на него Дария.

Генри перевёл недовольный взгляд на Элизабет. С момента его прибытия в клан, о войнах разговоров не велось. Генри был принят за своего, а отличие цвета глаз никого не волновало. Но сейчас вопрос о его поездке в клан Земли был поставлен ребром, и он не понимал, как ему поступить. С одной стороны, ему очень хотелось повидать родных и познакомить с ними свою избранницу, но с другой – он не знал, как она будет ими принята. Да, сейчас там правил Даниэль… должен был править… Но где гарантии, что он не изменился, что клан не настроен враждебно?

– Когда-то я был послан в клан Гор в качестве гонца благой вести, – начал рассуждать вслух Генри, – и я даже был принят тут твоим отцом, который дал мне возможность говорить.

Элизабет, зная, чем закончилась эта история, внимательно смотрела на Генри, давая понять, что не нужно рассказывать далее. Он её понял и вовремя остановился.

– Когда ты хочешь, чтобы мы поехали? – спросил он, прервав свой рассказ.

– Чем быстрее, тем лучше. Мне будет нужна от тебя весточка. Лео останется тут. Прости, но это необходимо. Я дам вам в сопровождение… Гаспара. Ему пойдёт на пользу эта поездка. Собирайтесь. Выезжаете завтра. – Элизабет встала из-за стола и направилась к выходу.

Все остальные тоже встали. Лео последовал за ней. Остановившись у самой двери, Элизабет повернулась и внимательно посмотрела на Дарию.

– Ты сильнее, чем ты думаешь. Помни, откуда ты родом, – сказала она и, развернувшись, вышла в предусмотрительно открытую Лео дверь.

Безмолвно проводив гостей взглядами, Генри и Дария уселись на свои места.

– Если все твои родные такие же, как ты, то я уверена, что тебе не о чем беспокоиться, – начала говорить Дария, но Генри прервал её.

– Пообещай мне одно: делать всё, что я тебе скажу, невзирая ни на какие обстоятельства.

– Хорошо, – кивнула она.

Генри поднялся и направился к выходу. Он был хмур и совсем не рад той просьбе, на которую был вынужден дать согласие. Ему хотелось выйти на улицу и поблуждать по улочкам, чтобы всё ещё раз хорошенько обдумать. Он натянул сапоги, надел жилет и открыл дверь, а потом печально повернулся к Дарии:

– Начинай приготовления. Я скоро вернусь.

Дверь за Генри захлопнулась. Дария осталась в комнате одна.

– Всё будет хорошо. Зря он так волнуется, – прошептала она и начала убирать посуду со стола, иногда поглядывая в окошко, за которым всё так же светило яркое солнце, совершенно не обращавшее внимание на вечные переживания и страхи людей.

ГЛАВА 3

– Я, наверное, всё ещё сплю, – думал Даниэль, переводя взгляд с птицы на тигра и обратно. Но услышав позади себя ржание и фырканье Лионора, понял, что видит это наяву. – Каким образом вы, можете быть мне роднёй? – наконец, выдавил он из себя слова, застрявшие в горле.

– Можем, Даниэль, – произнесла птица. – Мы по своей воле обращённые.

– Из кого? И зачем? – удивился Даниэль.

– Из людского обличия, по причинам… личным, – не хотела говорить птица, попытавшись что-то утаить.

– Какие такие личные причины могут толкнуть на обращение по своей воле? И есть ли обратный путь?

– Нет. По крайней мере, ранее таких прррецедентов не случалось. Пррричины, по которым мы прошли этап перехода, не позволяют нам верррнуться к людскому виду, – заговорила тигрица. Даниэль вздрогнул.

– И давно вы в этих… обличиях? – Моя названая сестра давно, уже больше двадцати лет, а я скоро буду отмечать десятый год, – ответила тигрица, переходя грациозной поступью мягких лап ближе к подножию дерева и усаживаясь под ним.

– А кем вы были до обращения? – Даниэль задумчиво свёл брови, пытаясь вспомнить, кого из родственников он мог утратить, отряхивая с себя куски налипшей грязи.

Тигрица подняла косматую голову и посмотрела на птицу, сидящую на одной из веток.

– Я спросил что-то неуместное? Если вы не хотите, можете не отвечать. Но… из всей известной мне родни я потерял только родителей, – Глаза Даниэля наполнилось тяжестью утраты, и он отвёл их в сторону.

– Маму ты не потерял, – вдруг ответила птица. – Она всё ещё на этой земле.

Даниэль, не поверив своим ушам, вскинул голову, уставившись на птицу стеклянными глазами.

– Ма… мама? – спросил он, запинаясь, не веря в то, что он это говорит.

– Да, Даниэль, – лишь ответила она и перелетела на ветку пониже.

– Значит ли это, что я причина, по которой ты не можешь снова стать человеком? Неужели ты пожертвовала собой ради меня? – с горечью и болью произнёс он каждое слово, вспоминая свой повторяющийся сон.

– Это было моё решение. Тут нет твоей вины, – строго ответила птица.

Даниэль замотал головой и, топчась на месте, отвернулся. Он не мог поверить в реальность происходящего. Не мог поверить, что всё это случается с ним наяву. Постояв так какое-то время, пытаясь принять эти немыслимые сведения, он снова повернулся к ним лицом и теперь смотрел на тигрицу.

– Если птица – моя мама, то кто тогда ты? Я не припомню, чтобы у меня были тёти. – Он испытующе смотрел на неё.

– Ты бы и не смог это вспомнить, даже если бы захотел. Слишком мал ты был, – ответила белая тигрица.

– Тогда кто ты? – недоумевал Даниэль.

– Это не столь важно. Ты заново обрррел мать, сейчас это имеет большее значение, – сдержанно ответила тигрица и, встав со своего места, аккуратно ступая по кочкам, решила удалиться в лес.

– Ты права. Я обрёл мать. – Он закивал головой, всё ещё никак не осознав эту новость. – И я намерен забрать вас в замок. – Он вскинул голову и посмотрел вверх.

– О, дорогой, это так благородно с твоей стороны, – прощебетала птица. – Но я не могу пойти с тобой.

– Почему? – удивился Даниэль, почувствовав, как земля начинает медленно уходить из-под ног.

– Мы не можем покидать пределы леса, таков уговор, – печально ответила Лора.

– Уговор с кем?!

– Создателями.

Даниэль, опустив голову, начал быстро говорить себе под нос:

– Маади и Аарон что-то говорили о них. Что-то совершенно несуразное. Якобы по их приказу забрали мою дочь, потому что Элизабет спасала наши народы… Мама, объясни, – взмолился он.

Птица перелетела ему на плечо, чтобы говорить потише.

– Значит, таков был её уговор. Значит, это была цена, которую они запросили в обмен за оказанную услугу, – угрюмо говорила она.

– Ценой был наш ребёнок?! Она спасала наши народы, обменяв их благополучие на нашу дочь?!

– Оно того не стоило? – Она внимательно посмотрела на него сначала левым, а потом правым глазом.

Услышав это, Даниэль отпрянул в сторону, словно его окатили ушатом ледяной воды. Птица, не ожидая такого движения, вспорхнула с его плеча и начала виться в воздухе.

– Но почему ребёнок? Почему именно её? Почему не меня? Не себя? – не понимал Даниэль.

– Всё не просто так, Даниэль. Создатели ничего не делают без веской на то причины, – отвечала ему Лора, сев на ветку.

– Я должен с ней поговорить. Какой же я глупец! – сокрушался Даниэль, присев на корточки и обхватив голову обеими руками. – Это всё моя глупая гордыня. Я столько времени потерял… Мама, ты же всё знаешь, помоги мне вспомнить, как погиб отец. Я не могу, сколько бы раз я ни возвращался мыслями на берег в тот злосчастный вечер, я не могу вспомнить. Всё плывёт пятнами, я не вижу, что случилось.

– Ты хотел его спасти, – печально вымолвила птица.

– Спасти, – задумчиво произнёс Даниэль, – но от кого?

– От моего супррруга, – донеслось тоскливое рычание тигрицы, вернувшейся из лесной чащи.

Лианор, не ожидая услышать поблизости тигриный рык, испуганно заржал и забил ногой, нервно вышагивая по сухому клочку земли, где его копыта были в безопасности от образовавшейся вязкой топи.

– Румелия. – Птица встревоженно вспорхнула с ветки и, быстро пролетая мимо Даниэля, направилась к ней.

– Ру-мелия?! – едва произнёс Даниэль. – Не может быть! Но почему? Почему и ты обращена?

Наконец он узнал, в чём была причина того, что в его замке она так и не появилась. В придачу к этому для него открылась завеса тайны гибели его отца. Но обращённая Румелия, стоявшая сейчас перед ним в облике тигра, потрясла его сознание гораздо сильнее, отодвинув известие о смерти отца от рук Конрада на второй план.

– Свой человеческий вид я принесла в жертву ради спасения дорогих мне людей. И нет, я ни о чём не жалею. Как не должен сожалеть и ты о нашем облике. Твой век ограничен, как и век Элизабет. Используй дарованное тебе время правильно, – мягко говорила она ему, а в его голове одна за другой всплывали картинки из того далёкого прошлого на берегах клана Воды.

Наконец, туман в его сознании рассеялся, открыв неприятную картину: мёртвый отец, павшей от меча разъярённого Конрада; сражающиеся воины из клана Гор и клана Земли, а Конрад идёт прямо на него с одним только желанием – расправиться, уничтожить, стереть с лица земли.

– Значит, это он убил отца, – почувствовал Даниэль в груди нестерпимую боль. – Значит, он всю дорогу в клане Воды играл, притворялся.

– Не игрррал, Даниэль, – услышал он голос Румелии.

– Не играл? А чем тогда он занимался?!

– Он всё забыл. Так же, как и ты. И воины наши, что были тогда на берегу, тоже забыли.

Даниэля вдруг осенило. Её слова прогремели, точно гром средь бела дня.

– Так вот оно что. И они тоже ничего не помнят, – ошеломлённо произнёс он.

– Кого ещё ты имеешь в виду? – непонимающе спросила его Румелия.

– Людей в моём клане. Мы ещё в первый день, когда туда вернулись с Рэем и встретились с Радмиром и Ричардом, договорились не поднимать вопрос вражды. В условиях нашей жизни в подземельях мне ещё не хватало развести войну между людьми разных кланов, – нервно усмехнулся Даниэль.

– Людьми ррразных кланов? – перебила его Румелия. – Что это значит?

– А то, что в моём поселении оказалось множество людей из клана Гор, в том числе и пара старейшин. Никто, кроме нас и детей, ничегошеньки не помнил о своём прошлом. Но за то время, что клан остался без главы, они научились жить вместе.

– Сколько их у вас? – не унималась Румелия, а тревожный её голос не укрылся от Лоры.

– Порядка трёх тысяч, – задумчиво ответил Даниэль.

– То есть клан Горрр лишился несколько тысяч людей, и от них не было никаких вестей всё это время? – удивлялась она.

– Нет… никаких гонцов или посланников… мы тоже никого не посылали. – Даниэль расстроенно закрыл глаза.

– Они точно добрррались до клана? – произнесла Лора, обращаясь к Румелии.

– Они должны были добррраться. Но разве Элизабет ничего не помнит? – начала возмущаться Румелия, пеняя на вредность характера собственной дочери. – В клане отсутствует столько людей, а она даже не перрреживает об этом? – Тигрица встала со своего места и начала нервно ходить туда-сюда.

– А вдруг она не добралась? – тихо сказал Даниэль, а глаза его совершенно застыли, словно мир начал потихоньку покрываться тонкой коркой льда.

– Даниэль! – присвистнула на него Лора.

– Если бы с ней что-то случилось, я бы перррвая узнала об этом, – говорила Румелия.

– Мне нужно поехать в клан Гор и найти её. Только так я смогу всё выяснить и, может быть, даже здоровый сон вернётся ко мне, – заключил Даниэль, кисло улыбнувшись. Он начал потихоньку перебираться по сухим клочкам земли, приближаясь к своей лошади.

– Лора, напррравишь его? – с почтением обратилась к ней Румелия, следуя глазами за Даниэлем.

Добравшись до Лианора, смиренно ожидающего своего хозяина, Даниэль запрыгнул ему на спину и, уже сидя на лошади, спросил:

– Как я могу вам помочь?

– Твоя забота о нас похвальна, но мы спррравимся. Помоги сначала себе, остальное всё сложится. Будь мудррр в своих решениях, сейчас в руках твоих самое главное и самое сильное оружие, – говорила ему напутствия Румелия.

– Знания, – понимающе прошептал он. – Я вытащу вас, – пообещал им обеим и себе Даниэль. Он был готов приложить все от него зависящие усилия, чтобы вернуть их обратно домой.

Птица вспорхнула с ветки и полетела, указывая Даниэлю наиболее короткую и безопасную тропу. Лианор, словно почувствовав это, начал выбираться из топкого места и, потихоньку обходя все препятствия на своём пути, выехал на твёрдую землю. Потянув за поводья, Даниэль остановился. Он не знал, чем может закончиться поездка в клан Гор и не мог уехать, не попрощавшись с матерью, которую только что обрёл вновь и которую мог снова потерять. Всю глубину её необходимости, он осознал и почувствовал только сейчас. Даниэль вытянул руку вперёд. Лора, вспорхнув, села на неё.

– Мама, – нежно произнёс он. – Я так рад нашей встрече! Это такой подарок судьбы, увидеть тебя, говорить с тобой вновь. Как только я улажу все вопросы, я обязательно к тебе вернусь. Не может быть так, чтобы не нашлось возможности освободить тебя из лесных оков.

– Кто ищет – тот найдёт, – мягко сказала она, лелея зыбкую надежду. – Я бы очень хотела снова увидеть наш дом. Но больше всего, мне хотелось бы снова увидеть тебя счастливым и повидать мою внучку.

– Мне тоже, мама, мне тоже… Но мне кажется, вызволить тебя из леса будет гораздо легче, чем забрать её у Создателей, – печально произнёс он, почувствовав, как по жилам потекла надрывная боль.

– Может быть, и не придётся этого делать…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Время покажет, сынок. Не забывай, кто ты, и не забывай, что любовь моя к тебе бесконечна, – сказала на прощание она и, вспорхнув, исчезла за ветвистыми искорёженными деревьями.

Проводив её взглядом, Даниэль посмотрел на видневшиеся вдалеке стены поселения. Сейчас он как никогда был уверен в том, что собирался сделать. Эта неожиданная встреча всколыхнула в нём, вывела на свет и оголила все самые болезненные воспоминания, преследовавшие его, словно длинные силуэты теней, лишившие его покоя и сна. Донимавшие его и днём, и ночью, а в последнее время – в особенности. Это неописуемо короткое время, проведённое с матерью, дало ему надежду и породило страх одновременно. Он боялся снова потерять её. И если бы он смог раньше восстановить все пробелы в воспоминаниях, наверное, не переживал бы сейчас этот момент так остро. Ему нужна была Элизабет. Только она могла всё окончательно расставить на свои места, успокоить бурю сомнений и переживаний, поднявшуюся в его душе. И несмотря на то что он сейчас являлся единственным правителем и наследником клана, Даниэль ни на секунду не сомневался в необходимости своего личного визита в клан Гор.

– Пора наводить мосты, Лианор, – твёрдо произнёс он и, подстегнув лошадь, помчался галопом в родные места.

Стремительно пролетев через всю долину, он слегка притормозил, только подъезжая к воротам. После такой скачки усталость почувствовал даже Даниэль. Проскакав в открытые ворота мимо стражников, не успевших даже глазом моргнуть, он направился прямиком в конюшню. Далее он планировал собрать всех старейшин, чтобы известить их о своей предстоящей поездке. На данный момент больше всего его волновало то, как ему правильно это сделать.

«Если я скажу, что еду в клан Гор, как на это отреагируют Руфиус и Элинер? А вдруг я натолкну их на воспоминания о клане, о том, кем они были раньше? Что тогда? – размышлял Даниэль на подъезде к конюшне. – Но рано или поздно они всё равно узнают. И что будет? Что случится? Они переменятся или останутся теми, кем являются сейчас? Я очень рискую и рискую даже не собой, а покоем в своём клане. Что же делать? Как же поступить? Не говорить, куда еду? Не созывать совет в полном составе? Но я не могу не созвать, я обязан сообщить всем свои планы и оставить себе временную замену», – перебирал он варианты, пытаясь подыскать наилучший.

Блуждая в своих мыслях, он и не заметил, как скоро оказался у самой конюшни, где его уже поджидал конюх. Завидев в маленькое окошко приближающегося Даниэля, он резво вскочил с табурета и взял Лианора за поводья. Даниэль, лишь учтиво кивнул ему и, не проронив ни слова, спрыгнул с лошади, без промедления направляясь в замок.

Конюх, похлопав Лианора по шее и погладив по бархатистому носу, повёл его обратно в стойло.

– Что-то хозяин твой невесел. Видно, поездка получилась не такой, на которую он рассчитывал, – приговаривал конюх, открывая перед лошадью двери. – Ну что ж, надеюсь, хуже после его прогулки нам не сделается. А, приятель?

Лианор закивал, зафыркал и слегка заржал.

Конюх привязал его, насыпал овса и налил воды, чтобы тот подкрепился. Проделав все необходимые манипуляции, он вышел из стойла и, только сейчас посмотрев себе под ноги, увидел куски грязи на полу. Он неодобрительно покачал головой, прицокнул и заглянул в стойло Лианора.

– Где же ты отыскал столько грязи, дружище? Ведь на улице сухо, и дожди уже как с неделю не шли. Неужели топь где-то умудрился найти? – удивлялся конюх. – Вот отчего хозяин твой невесел. Это дело такое… – Побурчав ещё немного, он направился в свою каморку, откуда вынес толстую метлу и начал всё выметать. Чистота – вот что его сейчас заботило. Его обиталище должно быть чистым и не потому, что ему кто-то так наказывал, а потому что человек он был такой: порядок снаружи – порядок внутри.

Даниэль в это время, вышагивал по каменным мостовым и всё так же напряжённо размышлял, как ему безболезненно для всех покинуть замок.

«А может, лучше сначала отправить туда гонца? Разведать обстановку. А потом по его возвращении и самому поехать. Но как на это посмотрит Элизабет? В её глазах я наверняка буду выглядеть как трус. Она и в первый раз приехала ко мне, а я всё отсиживался, всё искал пути и что-то взвешивал. Ей, конечно, смелости и отваги не занимать, – вспоминал он и даже слегка растянул губы в улыбке. – Хотя и безрассудства в том, что мы оба творили, было с лихвой. С другой стороны, какой у нас был выход? Никакого. Нам выбора никто не давал. А продолжать жить так было уже невыносимо. Пришлось сломать устои и традиции, пойти против отца, всего народа, и не только мне, нам обоим. Вот теперь за наши желания расплачиваемся не только мы, а все вокруг. Стоило ли оно того? А вдруг отец был прав, и заложенный порядок существует не просто так?.. О чём я опять думаю? Опять сомневаюсь и пытаюсь отыскать золотую середину, нечто универсальное, приемлемое для всех. А оно, то универсальное и удобное, существует? Но как же так? Почему для того, чтобы быть счастливым, нужно обязательно расплатиться? Понести наказание за счастье. В нашем же случае, мы ещё и народы свои наказываем. Подожди!» – Даниэль резко остановился, словно ему пришёл в голову гениальный план.

Даниэль оторвал глаза от земли и осмотрелся вокруг. Мимо него ходили люди, зеленоглазые и голубоглазые. У кого-то на лицах были улыбки, кто-то вёл диалог, что-то эмоционально обсуждая, кто-то подмигнул мимо проходящим девушкам. Они все уже давно жили вместе и жили вполне себе счастливо.

«А что, если полностью объединить кланы? – воодушевился Даниэль, и глаза его загорелись новой идеей. – Зачем нам вообще жить отдельно? Жить, враждуя? Мы ведь давно не враги. Тем более, если Элизабет правит».

Даниэль закусил губу.

– Конрад… – протянул он, его имя вслух, сжав губы так, словно он проглотил что-то кислое.

В этот момент к нему подошёл неравнодушный житель и спросил о его самочувствии. Даниэль понял, что его внутренние дебаты отпечатались и на его лице, привлекая внимание. Улыбнувшись работяге с небесно-голубыми глазами, которые так сильно напоминали ему об Элизабет и о том хрупком мире, который ему удалось создать, Даниэль уже было открыл рот, чтобы успокоить жителя, как услышал позади голос вездесущего Радмира:

– Даниэль. Всё в порядке?

– Всё хорошо, – громко объявил Даниэль и, кивнув жителю, дал ему позволение идти.

Радмир подош ёл к ним вплотную, а житель откланялся и поспешил дальше по своим делам.

– Мне нужно с тобой кое-что обсудить, – сказал Даниэль, обращаясь к Радмиру. – С глазу на глаз.

Радмир понимающе кивнул:

– Пройдём в библиотеку?

– Нет. Лучше в покои. Заодно и отдохну.

Радмир последовал за Даниэлем через арку во внутренний двор.

– Кстати. Как поездка? Удалась? Нашёл, что искал?

– Думаю, я на правильном пути.

– Это хорошо. Если глава на правильном пути, значит, и весь клан на этом пути, – одобрительно ответил Радмир.

Пройдя дальше и открывая тяжёлую входную дверь, Даниэль спросил:

– Помнишь, я привёл лошадей, чтобы они перевезли нас через реку?

– Да.

– Помнишь, я говорил, что птица указала мне дорогу?

– Да, – слегка напрягся Радмир, чувствуя, к чему тот ведёт.

Одна из дверей в коридоре отворилась, и навстречу им вышла милая кухарка средних лет в белом переднике и чепце. Раскланявшись и раскрасневшись, она приветствовала их обоих:

– Добрый день, Даниэль, Радмир! Рада вас видеть в нашем крыле, – улыбалась она. – Обед уже готовим. Мясо на вертелах, гарниры, овощи, десерты – всё готовится, – переживала она и даже начала мять в руках полотенце, которое прихватила, выходя в коридор.

– Спасибо за заботу, – мягко ответил ей Даниэль и прости, что побеспокоили вас.

Кухарка всплеснула руками.

– Что вы, какие беспокойства! Нечасто тут проходит глава клана.

Из приоткрытых дверей послышалось девичье хихиканье, и кухарка медленно попятилась назад, нащупывая рукой деревянную створку, чтобы её закрыть. Даниэль улыбнулся, кивнул и прошёл дальше, не обращая внимания на девичьи голоса.

– Так на чём я остановился? – вернулся к серьёзному тону Даниэль.

– В твоей комнате, обсудим всё там, – быстро сказал Радмир, не желая вести подобные беседы в коридорах замка.

Пройдя извилистые переходы и никого не встретив на своём пути, они, наконец, добрались до покоев Даниэля. Радмир поспешил открыть перед ним дверь, хотя переживал, успела ли прислуга там всё прибрать. Распахнув створку, он обвёл комнату взглядом.

«Чисто», – подумал он и облегчённо выдохнул.

– Что такое, Радмир? – Даниэль по-хозяйски прошёл вперёд, обратив внимание на то, как Хранитель себя ведёт.

– Ты хотел о чём-то мне рассказать? – не обращая внимания на вопрос Даниэля, Радмир вошёл следом и затворил дверь.

Даниэль прошёлся по комнате, осмотрелся по сторонам, как будто чувствуя, что тут что-то не так.

– Что-то случилось? – спросил Радмир, видя, как Даниэль настороженно осматривается.

– Странное чувство, – ответил ему Даниэль и, повернувшись к нему лицом, опёрся руками о подоконник того самого окна. – Будто тут кто-то был в моё отсутствие. – Даниэль вопросительно поднял бровь, не сводя глаз с Радмира.

– Хм, – прокашлялся он, – я никого не видел. Так что же ты хотел мне рассказать и всё никак не расскажешь?

– Я встретил в лесу ту птицу и ещё белого тигра, – начал он, немного расслабившись и отпустив мысль о возможном присутствии в его покоях постороннего.

– Правда? Тигра? – нахмурившись, задумался Радмир и посмотрел в окно.

– И ты знаешь, какая штука? Они со мной говорили, – протянул Даниэль, всё так же стоя спиной к окну, но глядя на Радмира.

– Как им это удалось? Они не могут говорить со смертными! И птица, мне понятно, кто это, но тигр? – ничего не понимал Радмир в том, что произошло, и пытался найти этому объяснение.

– Ты знал! Ты знал и ничего не сказал ни мне, ни отцу. Ты ушёл из замка, предпочтя жизнь отшельника. Но почему ты молчал? – теперь повернулся к нему лицом Даниэль, требуя ответа.