Господство тьмы. Искупление. Книга третья

А в другом конце арены трое бойцов нервно переговаривались, кидая друг на друга настороженные взгляды. Один из них, худощавый мужчина, сжимал в ладони нечто похожее на мачете, как будто это было продолжение его самого. Насколько помнил Коул, его звали Бен. Мужик не умел драться в открытую, зато был силён в подлых ударах в спину.

Ещё один, массивный бородач, держал в руках натянутую цепь, которую он поворачивал и разворачивал, словно подготавливая её к бою. В его глазах горел яростный огонь, и он не отвёл взгляда от ворот, откуда должны были выйти последние участники.

Толпа вдруг взорвалась ревом, когда из ворот вывели еще одного бойца – широкого, как гора. Он держал в руке длинный черенок секиры, которая тащилась по земле, создавая скрежет. Каждый его шаг сопровождался гулким эхом, отдающимся в грудных клетках зрителей. Люди, казалось, чувствовали силу этого мужчины, и его имя заглушило все остальные:

– Таран! Таран! Таран!

Глашатай поднял руку, чтобы утихомирить толпу. Его лицо было скрыто тенью капюшона, но голос раздавался громко и четко:

– Сегодня – бой без правил! Только сильнейшие выходят отсюда живыми! Пусть начнется кровавая игра!

Сигнал к бою был дан – тяжелый удар в огромный гонг. Звук разнесся по всей арене, заставляя толпу взреветь от восторга.

Халк двинулся первым. Его ноги вздымали пыль, когда он, стиснув зубы, ринулся вперед. Он выбрал ближайшую цель – бородача с цепью. Мужчина замахнулся своим оружием, стремясь огреть Халка по голове, но тот ловко отклонился, и цепь, свистнув, рассекла воздух. В ответ Халк нанес короткий удар прямо в живот. У противника перехватило дыхание, и он рухнул на колени, хватаясь за живот. Но Халк не дал ему времени опомниться – размахнувшись, он врезал битой по затылку. Звук трескающегося черепа потонул в восторженном крике толпы. Кровь брызнула на песок, и тело бородача обмякло, рухнув бездыханным мешком.

Тем временем с другой стороны арены раздался оглушительный вопль. Один из бойцов, поваленный на землю, отчаянно пытался отбиться ножом от врага, что навис над ним. Но тот быстро вонзил в его грудь самодельное копье, проткнув легкие. Изо рта жертвы хлынула кровь, а предсмертный хрип заглушил рёв зрителей, пришедших в неистовство от зрелища. Когда кровь пропитала песок и запах железа стал невыносимым, Коул прикрыл глаза, проглатывая вязкую слюну – желудок уже готов был исторгнуть всё содержимое.

Внимание Коула привлекли двое бойцов, которые отошли друг от друга. Их глаза горели адреналином. Один из них, высокий и мускулистый, тяжело дышал, его обнаженные руки были покрыты порезами. Второй, менее массивный, но более проворный, держал кинжал обеими руками, словно хищник, готовый нанести удар. Они кружили друг вокруг друга, как тигры, готовящиеся к прыжку.

Первый – тот, что со шрамом на щеке, – пошел в атаку, замахнувшись тяжелой дубиной, но его противник скользнул в сторону и ударил кинжалом по ноге. Мужчина вскрикнул, потерял оружие и, собрав всю ярость, обрушил кулаки на лицо врага. Хрустнули кости. Противник отшатнулся, кровь хлынула из разбитого носа, но он не упал. Вместо этого рванул вперед и воткнул кинжал прямо в живот, провернув его внутри. Даже сквозь рев зрителей звук был глухим и влажным. Кровь фонтаном брызнула на песок. Высокий мужчина повалился на колени, хватаясь за рану, но уже ничего не мог сделать. Последний удар пришелся по голове, и тело рухнуло безжизненной, грубой массой.

Зрителей привлек дикий рев Тарана. Он побежал к ближайшему противнику, поднимая секиру высоко над головой. Первый удар пришелся по плечу застигнутого врасплох бойца. Тот вскрикнул и отшатнулся, роняя оружие. Таран, развернувшись, полоснул секирой, разорвав плоть и превратив лицо оппонента в кровавое месиво. Тело обмякло, и Таран, не останавливаясь, бросился к следующей жертве, которая, не ожидая удара, тут же повалилась на песок, немного проехавшись по нему.

В какой-то момент наступила тишина – на арене осталось двое бойцов. Халк, только что с хлюпаньем вырвавший дубинку из мертвого тела, поднялся на ноги, бросая взгляд на Тарана. Тот в свою очередь сверкнул окровавленной улыбкой и маниакально склонил голову, словно представляя, как сейчас разрубит тело врага.

Они начали кружить друг вокруг друга, выжидая момент.

Первый удар нанес Таран – со звериным рыком, – но Халк, несмотря на габариты, быстро, как кошка, ушел с траектории и, развернувшись, всадил дубинку в спину противника. Она с влажным хлюпаньем вошла в плоть, распоров кожу. Таран покачнулся и озверел от злости. По его спине потекли струйки крови, но он будто не чувствовал боли – глаза сверкнули яростью.

С диким ревом он вновь размахнулся, побежал и ударил. Халк ушел от удара, но не ожидал, что Таран бросится на него через секунду, – и не успел уклониться. Удар пришелся в цель. Халк взревел и, как подкошенный, упал на песок, вздымая руками пыль. Перевернулся и тут же вскочил на ноги, отражая еще один удар.

Всё на мгновение замерло. Зрители, казалось, перестали дышать.

Таран пропустил несколько ударов, тем самым потеряв концентрацию. Халк, несмотря на боль и кровь на лице, сумел загнать противника и измотать его, пока, наконец, Тиран не повалился на колени, истекая кровью. Последний удар Халка был решающим. Он замахнулся и врезал дубинкой прямо по лицу, а та от силы удара врезалась в череп, застряв там. Руки Тарана плетью повисли вдоль тела. Он, несколько секунд простояв на коленях, повалился вперёд, упав на живот и взметнув облако пыли.

Толпа взорвалась ликованием, и имя победителя разнеслось по арене громоподобным эхом:

– Халк! Халк! Халк!

Коул не выдержав зрелища и запаха крови подскочил, у него закружилась голова к горлу подкатил огромный ком. За его спиной остались те, кто радовался победе их голоса стихали по мере того, как Коул уходил дальше и дальше.

Буквально через пару часов, после того как ребята помогли другим рабам убраться на арене, они покинули скалу. Прохладный и довольно чистый воздух, по сравнению с подземельем, обдал лицо Коула, когда он вышел на уже пустую улицу. Стояла поздняя ночь. Дороги опустели, а в окнах давным-давно не горел свет. Сделав жадные глотки свежего воздуха, Коул поплёлся за Ливием и Скаем, которые, тихонько переговариваясь между собой, обсуждали сегодняшний бой.

Они делали это постоянно, даже бывало, спорили из-за пустяка, но к Коулу не приставали, зная, что он противник подобных развлечений. Проходя мимо одноэтажных деревянных домиков, они направлялись в сторону санчасти, где жили последние несколько недель, после того как Вален приказал им "валить нахрен". Единственной, кто смог дать троице небольшой закуток для сна, была Миранда – местный врач и до жути ворчливая женщина.

Естественно, никто из парней не жил бесплатно. Каждое утро Скай и Ливий начинали день с затопки печи в подвальном помещении небольшого дома, пока Коул занимался уборкой палат и коридоров.

– Ты сегодня молодец, – бросил через плечо Скай, глядя на Коула, который плёлся позади него и Ливия.

– Я большую часть боя сидел с закрытыми глазами. Никогда не пойму радости в этом шоу. Люди готовы отдать последнее, чтобы посмотреть на убийства, – Коул покачал головой, высматривая здание санчасти, а потом перевёл взгляд на Ливия.

– Знаешь, когда живёшь среди такого, привыкаешь. Да и после катастрофы людям стали не нужны те бумажки, называемые деньгами, когда можно просто взять то, что хочешь. Помню, Кристофер сначала пытался держать их у себя на всякий случай, но сейчас ценнее денег стало оружие и продовольствие.

– Ну и что в итоге выиграл Халк?

– Жизнь. Ему дадут помыться, привести себя в порядок, а может быть, даже накормят. Главное тут – что от этого получил Кристофер! Море оружия и кучу припасов, которые будут его кормить ещё долгое время, пока простой люд за пределами его апартаментов будет голодать. Азарт – штука сложная.

Парни замолчали. Каждый из них задумался о своём, сворачивая на другую улицу, через которую можно было быстрее добраться до санчасти и поспать хотя бы несколько часов, пока их не разбудит Миранда. Правда, завернув в нужный переулок, Скай и Ливий остановились – возможность поспать сегодня медленно ускользала. В самом конце улицы стояла небольшая кучка людей, которая, стоило Коулу завернуть последним и пройти пару шагов, расширилась и направилась в их сторону.

– Только не говорите, что это Лиам, пожалуйста… – пробурчал Ливий.

– Он самый, – подтвердил Скай, едва слышно вздохнув.

Обернувшись назад, он заметил, что в той стороне, откуда они пришли, тоже появились тени, которые в тёмном переулке казались простыми чёрными пятнами. Коул нервно хихикнул, чувствуя, что до невыносимости устал и хочет просто лечь спать.

– Что будем делать? – поинтересовался Ливий.

– Думаю, они пришли подраться, значит, нам придётся защищаться, – спокойно ответил Коул, осматривая каждую из приближающихся групп.

Из толпы, идущей впереди, вышла фигура, и не нужно было быть гадалкой, чтобы понять, что это Лиам. Он неспешно прошёл мимо Ская и Ливия, остановился прямо напротив Коула, рассматривая его уже довольно сильно похудевшее лицо.

С последней их встречи прошло порядком несколько недель – недель, которые Лиам считал, ожидая момента, чтобы снова встретиться с человеком, который, по слухам, пытался прыгнуть выше своей головы. Естественно, ему это не понравилось – какой-то бродяга пытается стать спасителем для всех беспомощных.

– Вот и встретились, – проговорил Лиам, немного ухмыльнувшись Коулу. Тот не ответил, просто осмотрел лицо оппонента, заметив, что кто-то уже разукрасил его. Фингал под глазом, разбитая губа – всё красноречиво говорило о том, как Кристофер проводит досуг.

– Что ты хочешь? – поинтересовался Скай. Лиам перевёл на него взгляд, но не ответил, лишь пожал плечами и обратился к спасителю всех бездомных:

– Ходит много слухов, что ты пытаешься прыгнуть выше своей головы, малый, – сказал он Коулу. Все, кто пришли с ним, медленно приближались, заключая троицу в кольцо. Ливий наблюдал за этим, закатывая глаза и складывая руки под грудью, внимательно следя за разворачивающимися событиями.

– Никто не пытается прыгать выше ничьей головы, Лиам, – лениво сказал Коул. – Разве тебе нравится, что все, кому не лень, насилуют девочек? Избивают тех, кто, по сути, не может дать сдачи?

– А ты что, заделался спасителем? Тебя не должно это волновать! Работай и не лезь, куда не следует! – пробасил парень, стоявший сбоку от Лиама.

– Что-то я не пойму, в чём, собственно, проблема? – бросил Коул. – Я не пытаюсь занять место главного раба, мне моё нравится. Что ещё? Вроде за столько времени должны были снять с меня ярлык новенького!

– Ты мне не нравишься! А это, как по мне, довольно весомая причина.

– Похоже на детский сад, – со вздохом сказал Скай, посматривая на парней за их спинами. Все они были слишком напряжены, а значит, пиздюлей отхватить должны были знатно. Чего очень не хотелось.

– Чё сказал, кучерявый? – к нему шагнул один из шайки Лиама, и Коул инстинктивно повернулся туда.

– Никто не хочет выяснений отношений, – Коул поднял руку, не давая тому подойти, и перевёл взгляд на Лиама. – Давайте просто разойдёмся. Да, это моя инициатива – помогать другим, и, думаю, сейчас этот разговор ни к чему, потому что выглядит глупым.

– Он только что оскорбил нас, Ли! – выкрикнул ещё один голос.

– Серьёзно? – не выдержал Ливий. – Ребят, это смешно. Зачем ставить нас под пресс, если нас сейчас поймают, посадят в карцер, а ещё и надают тумаков? Бля, я хочу просто пойти спать!

– Иди, – кивнул Лиам в сторону, как бы давая Ливию уйти, но тот вздохнул и не двинулся с места.

– Хорошо, ваше предложение. Я готов слушать, – устало произнёс Коул, складывая руки под грудью. Лиам резко ударил по ним ладонью, заставляя Шепарда дёрнуться вперёд, поймав волну мгновенной злости, которая обожгла каждый нерв, готовая вырваться и дать сдачи. Но Скай и Ливий схватили друга, пообещав ещё несколько недель назад, что не станут нарываться на неприятности.

– Нахера провоцировать?! – прошипел Ливий и выскочил вперёд, пока Скай, упершись руками в грудь Коула, держал его на расстоянии.

– Для начала вы трое будете выполнять всё, о чём бы я вас ни попросил, – начал было Лиам.

Коул захохотал, вырвался из захвата друга, отодвинул Ливия и вышел вперёд.

– Дальше что прикажешь? – перестав смеяться, спросил он. – Может, ещё жопу подтереть? Или спать уложить? Я, по-моему, внятно сказал, что не ищу проблем ни с тобой, ни с кем-то другим!

– Это мой город, малой, а ты в нём новенький, который решил, что может брать то, что ему никогда не будет принадлежать. Пытаешься кому-то что-то доказать, а оно нахер никому не нужно, это понятно?! – Лиам подошёл ещё ближе, и только сейчас до Коула начало доходить, почему его присутствие так напрягало Лиама. Это вызвало у него нахальную улыбку.

Не так давно, примерно недель пять назад, когда он и Ливий впервые попались на драке, их отправили в карцер и закрыли почти на неделю. Кормили несколько раз в два, а то и в три дня, пока на пороге не появилась Кэти, которая каким-то волшебным образом прорвалась через охрану и умудрилась прихватить еду и медикаменты. Тогда девушка сильно злилась на Коула и Ливия, бурча что-то о том, что Лиам никогда не остановится и будет бить, пока его жертва не сломается, тем самым доказывая, что его жизнь теперь в его руках.

Тогда Коул не понял, почему у неё столько сведений о человеке, с которым, по словам Ская и других парней, она никогда не общалась. До тех пор, пока в разговор не влез Ливий, который жил в этом поселении с самого первого дня. Он рассказал, что Кэти изначально была знакома с Лиамом – она попала в рабство вместе с ним.

– Я понял твою проблему, – Коул шагнул к парню и улыбнулся шире. Вот что значит, когда слишком часто влезаешь в драки и нужная информация не держится в голове, пока что-то не щёлкнет.

Лиам выгнул бровь, а Коул продолжил:

– Ты бесишься не из-за меня и моих действий, ты бесишься из-за Кэти?

Лиам молниеносно нанёс первый удар, вложив всю свою ярость по челюсти Коула, тем самым доказав все догадки. Коул лишь на мгновение потерял равновесие, но быстро собрался и ушёл в глухую защиту, отбивая удары, сыпавшиеся, как град. Лиам что-то крикнул и бросился вперёд, пытаясь снова ударить, но Коул, воспользовавшись его промахом, нанёс ответный удар в челюсть, заставив Лиама пошатнуться.

В этот момент в проулке раздались тяжёлые шаги – пришедшие с Лиамом не остались в стороне. Двое парней бросились на помощь своему лидеру, но тут же навстречу им выскочили Ливий и Скай. Они переглянулись и преградили путь.

Ливий мгновенно схватил одного из нападавших – его крепкие пальцы сомкнулись на воротнике противника, и он рывком швырнул его в ближайшую стену. Прежде чем тот успел оправиться, Ливий нанёс серию мощных ударов в живот и лицо, заставив того согнуться и осесть на пол.Но противник оказался упрямым – он поднялся и попытался ударить Ливия ногой, но тот блокировал удар и, схватив его за ногу, резко повалил на землю, добавив удар локтем в грудь.

Скай столкнулся со вторым нападавшим. Тот попытался ударить его кулаком в лицо, но Скай легко уклонился и ловко подсек противника, заставив его упасть. Не теряя времени, он наклонился, схватил его за руку и крутанул, отчего парень завопил что есть мочи, а через секунду замолчал, получив удар коленом в челюсть. Заскулив от боли и превозмогая её, он попытался вцепиться в Ская, чтобы сбить его с ног. Но Скай, словно чувствуя каждый его ход, перехватил руку противника, скрутил её, развернул оппонента лицом к земле и прижал к ней. А затем со всей силы ударил, выбивая у него желание драться.

И не успел он опомниться, как к нему приблизились ещё несколько парней, заставляя его быстро вскочить на ноги и броситься в бой.

– Ну почему именно сегодня? – стонет парень, ловя первый удар, когда мимо него на полном ходу пролетает Коул. За ним – Лиам, который, яростно отбиваясь, сумел нанести точный боковой удар. Коул едва не упал, но тут же восстановил равновесие и вцепился в Лиама, сбивая его на землю. Они оба рухнули и, катясь по земле, пытались взять друг друга в захват.

Ливий, заметив это, резко развернулся и кинулся на помощь Коулу, оставив своего противника корчиться от боли. Но тот, не готовый сдаваться, бросился за ним, пытаясь схватить сзади. Ливий быстро повернулся, и его локоть встретился с носом нападавшего. Раздался хруст. Парень отлетел назад, держась за лицо и громко матерясь.

Добежав до Коула, Ливий с силой оттолкнул Лиама в сторону, давая Коулу возможность подняться. Лиам, тяжело дыша, ухмыльнулся, сплюнул на землю и на мгновение замер, оглядывая своих. Те стояли чуть поодаль, никак не участвуя в драке, но стоило их лидеру махнуть рукой, как вся толпа ринулась вперёд.

– Может, у кого-то есть варианты, как не помереть? – спросил Скай.

– К сожалению, нет, – бросил Ливий, вытирая тыльной стороной ладони кровь с губ и сплёвывая её на землю.

– Лиам, валим… Охрана! – прокричал один из парней, ворвавшись в переулок.

Все замерли и не успели даже сделать вдох, как на углу переулка появились Беззаконники. За считанные секунды они уложили всех рабов на землю, включая Лиама.

– Почему, мать вашу, я не удивлён, что именно Коул и его шайка оказались здесь? – голос Валена прогремел, как гром среди ясного неба, когда он широким шагом приблизился к лежащим на земле. – Поднять этих! – крикнул он.

– Тут ещё этот… – бросил один из мужчин Валену.

Когда Коул встал, он понял, о ком шла речь. Лиама тоже подняли с земли и поставили на ноги.

– Да что тебе не живётся, а? Мало получаешь, не пойму? Или нужно объяснить более доходчиво? – рыкнул Вален, пока Лиам смотрел на него взглядом, полным ненависти. – Всех к воротам. Там разберёмся.

Всех, кого поймали, ровным строем отправили к воротам, туда, где находилось пятиэтажное здание и стена, около которой провинившиеся рабы получали своё наказание. Вален шёл впереди, переговариваясь с несколькими командующими. Они, выслушав приказ, отправлялись по своим делам.

Скай, который шёл с краю от Коула, споткнулся, когда увидел, как навстречу им вышел Кристофер. Тот, заметив толпу, остановился и скользнул взглядом по детям, задержавшись на Лиаме. Лицо мужчины мигом ожесточилось, превращаясь в непроницаемую маску. Он жестом указал держащему Лиама подвести его ближе. Через секунду Лиам со стоном повалился на землю от чёткого и сильного удара Рэя.

– Я убью тебя прямо сейчас, гадёныш! Разорву тебя! Нокс, привяжи этого урода к столбу, я лично накажу его! – прошипел Кристофер.

Остальных довели до стены и швырнули к ней, предварительно сорвав с них вещи. Коул упал рядом с Ливием, когда в них ударила обжигающе ледяная вода. Обычно в таких ситуациях Вален долго причитал, выговаривая всё, что он думает, но в этот раз молча избивал детей сильной струёй воды. Скай закричал, когда вода попала ему в лицо, и закашлялся, когда она попала в рот. Коул, стиснув зубы, стойко переносил своё наказание.

Через несколько секунд вода стала напоминать кинжалы, врезающиеся в его и без того раненое тело. Его начало трясти так сильно, что он не мог остановиться. Ливий, сидевший рядом, повернулся лицом к стене и прижался к ней, чтобы не потерять сознание от холода и онемевших конечностей.

Даже звуки рассекаемого хлыста, который через секунду врезался в спину Лиама, заглушали детские крики. Те, кто не выдерживал натиска беспощадного наказания, вопили. Рёв Кристофера был такой силы, что даже Коул, открыв глаза, смог разглядеть ярость, с которой тот бил своего пленника. А Лиам, прижавшись грудью к бревну, не издавал ни звука.

Сквозь крики и захлёбывание рабов раздался раскат грома. Разъярённое небо, словно решив вмешаться в эту несправедливость, обрушилось на землю дождём. Крупные капли забарабанили по земле, нарастая, пока непроглядная стена воды не заставила мучителей остановиться.

К тому моменту Коул упал на землю. Его тело не выдержало натиска издевательств. Ударившись лицом, он не смог закрыть глаза и против воли, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как в воздух взлетает трёхконечный хлыст и прикасается к израненной спине двенадцатилетнего ребёнка, который, повиснув на бревне, не подаёт никаких признаков жизни.

А потом наступает долгожданная темнота. Она сопровождается болезненными ощущениями, как будто паришь над землёй. Кажется, что вот сейчас кто-то очень нежно гладит по голове, а затем крепко и так знакомо обнимает. Даже запах родного человека, явившегося во сне, дарит некую радость и чувство безопасности. Рядом нет тех, кто ударит, кто будет издеваться до тех пор, пока ты не потеряешь сознание, а, вернувшись, не захочешь жить.

– Коул, сынок, я знаю, ты очень сильный, – голос, принадлежащий матери, вырывает из груди сердце, крошит в мелкие осколки душу и разрывает её.

***

– Коул, ты меня слышишь?

В воспалённое сознание врывается чей-то голос, медленно вырывая его из лап темноты. Коул хмурится и пытается открыть глаза, но они тяжелы, словно свинец. Мозг начинает работать, внешний мир обретает чёткость, а в памяти появляются смутные картинки, от которых болит всё тело – даже кожа, к которой прижимается нечто холодное. Потрескавшиеся губы приоткрываются, пытаясь сложить слова, но с них срывается только хрип. Горло дёрёт. Да и тело словно бросили в огонь – оно горит изнутри.

– Сколько раз говорила, что не доведут до добра ваши разборки, – ворчит девичий голосок. Затем чья-то ладонь опускается на затылок Коула и приподнимает его голову, чтобы влить в приоткрытый рот воду. – Не торопись.

Коул морщится от боли в горле, делает несколько медленных глотков. Тянется ещё, но влага исчезает, и хочется поднять руки, схватить стакан, утолить жажду.

– Нельзя слишком много, Коул. Сейчас подействует антибиотик, и температура спадёт.

Коул открывает глаза и встречается с белым потолком. Вокруг всё плывёт и пляшет. Только теперь он осознаёт, что тело непроизвольно колотит озноб. Кэти, сидевшая рядом, накрывает его одеялом до самого подбородка и тянется к чему-то, чего он не видит. Слышится плеск воды, а потом на лоб ложится нечто прохладное. Первые секунды холодный компресс бьёт током, но вскоре приносит блаженство.

– Ты, наверное, хочешь умереть? – интересуется девушка, расправляя ткань на его лбу, затем смотрит в глаза мальчишки, за которым ухаживала не первый час.

– Почему я не в карцере? – сипит Коул, медленно проговаривая каждое слово.

Кэти отводит взгляд, будто не хочет рассказывать, но через несколько минут отвечает:

– Ты, Скай и Ливий провалялись в карцере около недели. Я не могла к вам попасть, потому что Рэй запретил приближаться всем, пока сам не решит, что вы усвоили урок. Да и Лиам был с вами.

– Судя по всему, мы все свалились с температурой, и Кристофер решил нас помиловать? – тихо спрашивает Коул, наблюдая, как лицо девушки меняется. Она опускает взгляд на свои руки, которые нервно сжимает. – Что случилось?

– Коул… – Кэти произносит его имя одновременно с ним и замолкает. – В общем, Кристофер действительно сжалился над вами и приказал отнести всех в санчасть, чтобы вылечить. Но…

– Что?

Кэти отворачивается и вскакивает с края кровати. Коул со стоном приподнимается на локти и успевает поймать её за руку, не давая уйти без объяснений.

– Кто-то умер? – как только вопрос срывается с губ, Коул замолкает, а Кэти всхлипывает и неуклюже садится обратно. Она закрывает лицо ладошками и начинает тихо плакать. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять – это произошло на самом деле. Вот только спросить, кто из его друзей… язык не поворачивается.

– Это я виноват, – шепчет Коул и падает на подушку.

– Нет, не ты. У нас у всех есть своя голова на плечах! Скай, если бы не хотел, не пошёл бы за тобой.

Как только Кэти называет имя всегда улыбчивого парня, Коул закрывает глаза и до боли сжимает в кулаках одеяло. Глаза жжёт от температуры и подступающих слёз. Ком в горле становится размером с мяч, но вымолвить хоть слово невозможно – стоит только заговорить, и из груди вырывется всхлип.

Не выдержав натиска нахлынувших эмоций, он отворачивается от Кэти, и на глазах выступают слёзы, что самопроизвольно стекают и впитываются в ткань подушки. Если бы не он, жизнь Ская могла бы сложиться иначе. Может, даже удалось бы сбежать и найти пристанище не в роли раба. Осознание тяжёлым, невыносимым грузом давит на грудь. Коул кричит, пряча голову в подушку, сжимая её так, будто это поможет хоть немного облегчить боль. Не помогает. Боль, казалось, въелась в плоть, скрутила все внутренности, а чувство скорби не даёт вздохнуть.

– Коул… – Кэти стирает слёзы со щёк, пересаживается ближе и обнимает его, пытаясь разжать его пальцы, сжавшиеся на одеяле. Она крепко сжимает его руку в своей. – В этом городе мы слишком многое теряем. Поверь, Скаю там будет намного лучше. Он нашёл покой. Либо его убили бы здесь. Я не хочу показаться бессердечной, но мы никому не нужны, а именно смерть даёт нам свободу. Скай её заслужил.