Господство тьмы. Искупление. Книга третья

– Он, по-моему, вообще сидел с каменным лицом, честное слово! – хихикая, воскликнул Скай, и все его поддержали смешками.

Коул немного улыбнулся, и его плечи расслабились. Даже безвкусная каша стала немного вкуснее, когда он понял, что всё вроде не так страшно.

– А что все делают, когда нет боёв?

– Тоже работаем. В основном в камерах, где после заключённых остаётся всякое разное, а могут вызвать, чтобы убрать кровь после драки. Нам повезло чуть больше в плане остальных, кто под присмотром ещё нескольких командующих, включая самого Рэя. Там рабы практически круглосуточно пашут, пока не свалятся.

– Неужели Валену жаль вас, и он даёт послабления? – удивился Коул.

– Он никому не даёт послаблений, если ты их не заработаешь, – послышался мягкий и мелодичный голос. Коул перевёл взгляд на Кэти, а она немного улыбнулась ему, вот только взамен ничего не получила. – Допустим, сейчас на нашем столе есть еда, а это за проделанную работу за всю неделю. То есть никто из нас не бросился в драку, не побил другого раба и не стал перечить командиру.

– А ты поверь, соблазна сорваться тут достаточно. Особенно от шавки Рэя, он всех выводит на эмоции, а в частности попадают новенькие, – поддержала разговор Ками.

– И чтобы ты не попался на его уловки, лучше всего ничего не отвечать и не делать вид, что игнорируешь, а то он ещё сильнее злится. Понимаю, выглядит это как глупость, но из-за твоей ошибки получим мы все без исключения. Даже если, допустим, Скай или Дин попрут на другого раба, то отвечать всем.

– И как?

– Плеть. Или на выбор ещё есть обливание ледяной водой, я хоть и не мазохист, но получить плетью лучше, чем потом лежать с температурой. Кстати, тот, что был до тебя, две недели назад умер от переохлаждения…

Ливий резко встал, заставив всех прислушаться, тем самым перебив говорившего Дина. А затем все как один слаженный организм поднялись с места и убрали со стола свои тарелки. Девочки унесли грязную посуду и поспешили к остальным, что выстроились в один ряд, прихватив за собой Коула. Он же, немного ошалевший, смотрел, как открывается дверь и на пороге появляется Вален. Он осматривает помещение и удовлетворительно кивает.

– Отправляйтесь в камеры заключённых, вся левая сторона ваша, там нужно всё убрать. С вами отправят ещё уборщиков. Помним, никаких драк! Ливий за старшего. Если накосячит кто-то из вас, больше всего получит ваш старший, а теперь валите!

Все ровным строем покинули помещение и в несколько быстрых шагов оказались за пределами стен здания. Ливий, как истинный главный, провёл всех в сторону деревянных домиков и мимо проходящих беззаконников. Практически никто из присутствующих не сидел без дела – это то, что удалось увидеть Коулу, пока его тащили за рукав кофты. Справа стояла группа из шести человек, все разговаривали на повышенных тонах. А рядом с ними бегали такие же дети, судя по всему, дежурившие на улице, потому что каждый из них убирал мусор. С другой стороны, на крыльце дома сидел мужик и точил два изогнутых лезвия, выкрикивая какие-то ругательства на парнишку, что помогал рядом.

– Камеры заключённых и сама арена находятся прямо внизу Бездны, – сказал ему Дилан, поравнявшись с Коулом и указав на скалу перед ними.

Коул снова, как и вчера, поднял взгляд и увидел, что сегодня туман был настолько плотным, что скрывал каменистость почти наполовину. Поспешив за остальными, он догнал Ливия и уловил движение сбоку от них: в десяти шагах раздались крики и ругательства, а затем предупредительный выстрел в воздух. Несколько рабов вскрикивали и пригибались от страха, а другой мальчишка лет восьми, ведомый эмоциями, даёт деру прямо в их сторону.

– Идиот! – прокомментировал Скай.

Конечно же, как только Ливий затащил Коула в помещение, раздались выстрелы, а затем визг женщин и рядом стоящих детей.

– Видишь, что происходит с теми, кто не слушается?

– Это безумие… – пробормотал Коул.

– Это ад!

– В котором нужно научиться жить!

Петляя по каменным коридорам, Коул окончательно запутался в местоположении, а вот его сопровождающие шли спокойно, словно каждый камень и поворот был знаком с рождения. Они то спускались по лестницам, то снова поднимались, пока не стали появляться какие-то углубления, похожие на комнаты. Приоткрытые двери с толстыми решётками говорили о том, что это и есть часть, относящаяся к тюрьме. Пахло тут не свежим воздухом, а мочой и кровью, запах железа прямо ощущался в воздухе, как будто пропитался им.

– Так-так-та-ак… и кто это тут у нас? – послышался насмешливый голос, когда Ливий и все остальные остановились, заставив Коула затормозить около спины Дина и выглянуть.

– Неужели и вас тоже опустили до наших низов? Никак самых лучших отправили убираться в гадюшник? – в такой же манере ответил Скай, но по нему было видно, что он напряжён.

– Цыц, малыш, а то получишь по своей кудрявой шевелюре! – ответил ему всё тот же насмешливый голос и перевёл взгляд за их спину, ухмыляясь сильнее.

– Чего встали? Чего не работаем? Нужно приглашение? Могу лично провести в камеры! – прогремел довольно громкий голос, и Ливий выругался так, что у Коула от удивления приподнялись брови. Он перевёл взгляд за спину и увидел парня, выше всех его новых знакомых на голову, точно, как сам Коул. Не сказать, что незнакомец был старше, но явно не зря носил титул шавки Кристофера Рэя. Для двенадцатилетнего парня его серые глаза в тусклом освещении нескольких жёлтых лампочек, висевших на проводах, выглядели тяжёлыми и измученными.

– И тебе привет, Лиам! – сказал Ливий и потянул за собой Ская и Коула, чтобы побыстрее убраться с пути шавки Рэя, но не тут-то было.

– Стоять! – скомандовал Лиам, заметив среди стареньких и надоедливых лиц новое, почти нетронутое рабством. – Новенькие лица смотрю у вас. Это те, кого привезли вчера? – задал вопрос Лиам и начал приближаться, пока Коул с интересом рассматривал говорившего.

А вот Скай изменился в лице, понимая, что сейчас, если новенький вздумает показать свой характер, ледяной воды не избежать. Он умоляюще посмотрел на Ливия, и тот едва слышно прошипел ругательства и вышел вперёд, немного сдвигая новенького за свою спину. Конечно, это не укрылось от подручных Лиама: они засмеялись, глядя на картину, где пацан ниже ростом закрывает того, кого в принципе трудно закрыть.

– Не бойся, Ливий, мы не будем обижать новенького, мы просто познакомимся. Правда, Лиам? – сказал коротко подстриженный худощавый невысокий пацан. Его светлые глаза, как пиявки, вцепились в лицо Коула.

– Подвинься, Ливий! – дёрнул головой Лиам, приближаясь к толпе, что окружила новенького. – Идите работать, вас никто не тронет.

Никто не двинулся с места, по-прежнему прикрывая спинами Коула, который только сейчас отошёл от развернувшейся картины. Он оторвался от разглядывания коротко стриженного парня и спокойно перевёл взгляд на идущего на него Лиама. В голове сразу всплыли картинки жизни на базе «Риверс» и детей, которые точно так же

пытались запугать других, дабы показать свой статус. Не зря дед Коула ворчал на всех детей и говорил, что все эти маленькие кровопийцы – зло! Потому что именно в них борются не только гормоны, но и привитые качества лидера. А станет он таковым, покажет время.

Поэтому, когда Ливий и стоящий с другого бока Скай не шевельнулись, Коул отодвинул их сам и поравнялся плечами. Кто-то из них достаточно громко вдохнул, но Коулу уже было всё равно. Он столкнулся лицом к лицу с главным. Лиам встал к нему вплотную. Ростом они были одинаковым, поэтому никому не пришлось задирать голову, чтобы заглянуть в глаза, полные злобы, смешанной с усталостью.

– Имя?

– Коул.

– Откуда?

– С улицы, бродяга.

– Что-то слишком хорош для бездомного. Упитанный.

– Люблю покушать.

– Лиам, не надо ваших этих разборок!

Голос Кэти как-то внезапно прозвучал в тишине, и все перевели взгляд на неё. Девчушка стояла рядом и переводила взгляд с Лиама на Коула. Помощники шавки Рэя загоготали, чем заставили вздрогнуть всех девочек, стоявших немного дальше.

– Ещё одна защитница! – прохрипел парень, стоявший у дверей камеры. Его голос напоминал скрип заржавевших петель, настолько он был необычным и одновременно неприятным.

– Что не нужно, котёнок? – поинтересовался Лиам милейшим голосом, на который был только способен. Он принципиально лично знакомился с новенькими, которые должны были знать его в лицо.

– Мы не хотим проблем, Лиам! Давайте просто разойдёмся, прошу. Что вам стоит не обращать на нас внимания?

– Ты можешь идти работать, а мы просто знакомимся с новенькими, – Лиам бросил взгляд поверх головы Кэти и едва заметно кивнул ещё одному своему собрату. Тот, в свою очередь, приподнял уголок губ в улыбке и стал обходить толпу стороной.

– Ты прекрасно знаешь, что если сейчас будешь продолжать знакомство, то всем нам крышка! – не выдержал Скай и хотел было выйти вперёд, но Ливий остановил его.

– Подождите! – выдержка Коула треснула, и он привлёк внимание собравшихся, краем глаза уловив перемещение одного из парней Лиама. Старая схема застать врасплох, но такая знакомая, что даже ему стало немного смешно. – Что вы хотите? – он смотрел прямо в глаза Лиаму, пока тот, выгнув бровь, рассматривал его в ответ.

– Сегодня вечером, после отбоя…

Скай и Ливий пробурчали возмущение, а вот Лиам не остановился, зная, что если кого-нибудь поймают после отбоя, то отгребать будут по самые яйца.

– Ждём тебя на дружеские посиделки, чтобы, так сказать, познакомиться поближе, – закончил говорить Лиам, и в глазах его плясали черти. Коул прекрасно понимал, что они хотят сделать: избить, а потом подставить так, чтобы все получили от командиров.

Как раз стоило договорить Лиаму, как за спиной Коула качнулся воздух, писк девочек подсказал, что там кто-то стоит, и, чтобы не дать себя в обиду, Шепард, лёгким движением, как его учили, наступил сначала на ногу стоявшего, а потом резко поймал подкравшегося за шею, заставив того выругаться матом и согнуться.

– Э-эй! Эй! – крик Ливия и ещё нескольких ребят из шайки Лиама, которые сразу же среагировали на действия Коула.

– Отпусти, урод! – вторил голос незнакомца в крепких пальцах Коула, который неотрывно продолжал смотреть в глаза Лиаму. Тот не выглядел удивлённым или растерянным, его взгляд просто стал заинтересованным.

– Не хорошо подкрадываться сзади! – спокойно произнёс Коул, поднял парня и оттолкнул его в сторону. – Если нужно, приду, поговорим, а там посмотрим, подружимся или нет.

Между ребятами наступила тишина, за исключением того, кого держал Коул: он стоял недалеко от стены и шипя тёр шею. Взгляд того парня говорил о многом, и о том, что именно он будет первым в очереди на знакомство.

– Заметано, – кивнул Лиам, сжимая кулак правой руки и делая шаг вперёд, смотря на новенького так, что любой другой уже опустил бы глаза. Это же взбесило. А сжатые пальцы в миг оказались на теле Коула, ударив чётко в пресс, заставив того согнуться и потерять дыхание.

– Лиам! – пискнули девочки, пока он поднимал согнутое тело Коула. Он пытался поймать воздух ртом, и от этого всё его лицо покраснело, а на глазах выступили слёзы.

– А теперь слушай сюда, малый, наше с тобой знакомство будет личным. Не думай, что такой крутой, это понятно?

Коул, втянув воздух сквозь сжатые зубы, дёрнулся в цепких пальцах Лиама, поднял взгляд, сделал вдох и ответил:

– Жду встречи, малыш! – сорвал его руку и отпихнул от себя, готовый уже броситься, если это потребуется. Но Лиам только хохотнул и сделал шаг назад, а затем стал так отдаляться, кивая своим ребятам и не сводя глаз с Коула.

Ливий и Скай схватили новенького и насильно сдвинули его с места, заставив уйти на свою территорию уборки. Они оба выглядели напуганными, ведь те, кто ходят на такие знакомства, чаще всего не возвращались.

***

Новость, облетевшая весь город за считанные секунды, превратила людей в единый организм, который, каждый раз слыша о наступлении боёв на арене, превращался в пчелиный рой. Каждый любитель острых и жестоких ощущений за несколько дней до грядущего шоу устраивал торги.

Коулу потребовалось довольно много времени, чтобы понять всю систему жизни в этом городе. Из рассказа Ливия он узнал, что изначально этот город строился как тюрьма для преступников и людей, которых выгоняли из поселений, созданных после катастрофы. Чуть позже все изгнанные стали никому не нужны, а когда к власти пришёл Кристиан Рэй, он перестроил тюрьму и захватил город под свой контроль. Все преступники стали его людьми, а те, кто не согласился на его условия, остались доживать свою жизнь в клетках и участвовать в боях.

В этом шоу не было никаких правил: либо убьют тебя, либо убьёшь ты. Самым, наверное, удивительным для Коула было то, что тюрьма оказалась настолько большой, что осуждённых в ней насчитывалось более пяти тысяч человек. Она располагалась под землёй, а тоннелей и ходов там было столько, что запомнить их мог далеко не каждый, но всё же такие люди находились.

Что ещё было, наверное, самым диким для Коула – это то, что сюда могли привести любого, от кого хотели избавиться. Рэй, естественно, брал за это довольно большую плату, а ненужного человека в первый же день боёв отправляли на смерть. За почти два месяца, проведённых в Безне, Коулу довелось увидеть, как сюда периодически привозили ненужных людей.

Самое жестокое заключалось в том, что Рэю было неважно, кто перед ним – женщина или мужчина. Он выполнял свою часть сделки, не моргнув и глазом. И хотя самого Кристиана часто не было в городе, за него это делали его заместители, которые, собственно, и в этот раз объявили о новых боях, что пройдут сегодня.

Жаждущие зрелища бросались делать ставки на своих любимых бойцов, которые должны были выйти в этот раз, поэтому в городе уже несколько дней царил настоящий хаос. Роль всех рабов в такие дни чаще всего заключалась в работе в тюрьме и подготовке арены для будущих боёв. Этот день не стал исключением и для Коула с его отрядом, который на протяжении всего дня работал на арене под чётким руководством нескольких мужчин, приставленных к ним в качестве надзирателей.

И это было неспроста, потому что за последние несколько недель прежняя жизнь отряда с появлением Коула немного изменилась – некоторые потеряли расположение Валена. За эти два месяца не было ни дня, чтобы кто-то из отряда не накосячил, а главным виновником всего этого был Коул, который по своей натуре не терпел несправедливость. Он пытался по мере возможностей помочь каждому, кто в этом нуждался, тем самым привлекая к себе слишком много внимания.

Это приводило к наказаниям, о которых Коулу в самом начале рассказывали его новые знакомые. Позже они приняли Шепарда как своего и, собственно, вместе с ним частенько шли против установленных правил. Последней каплей для Грега стали массовые ежедневные разборки после отбоя, куда, собственно, приглашал их Лиам. Однако тот так и не успел хорошо «познакомиться» с новеньким, потому что всех всегда разгоняли, а после вовсе поставили надзирателей. Лиама после последних разборок больше не видели, но знали, что он в городе.

История с нарушениями не закончилась даже спустя некоторое время. Коул и его новая свита – Ливий и Скай – продолжали устраивать дебош, когда видели, как другие издеваются над женской половиной рабов. Хотя оба парня, живущие в этом городе практически с момента его возведения, раньше боялись вступать в споры, с появлением новенького заразились его жаждой справедливости. Конечно же, они не лезли туда, где их сила была неравной, но среди таких же рабов, как они сами, парни заработали довольно высокий авторитет. Почувствовав некую власть среди других подростков, они заметили, что у них самих стало меньше проблем с вечными драками, да и наказания от Валена теперь воспринимались совсем иначе. Как будто приход Коула – с виду тихого и неразговорчивого парня – научил их бороться за свои права хотя бы среди таких же, как они.

Но были и проблемы, связанные с послаблениями от командующего, отвечавшего за своих подопечных. Вален в итоге разделил отряд, и, естественно, проблемная троица теперь была у него на особом счету. Они практически постоянно выполняли всю грязную работу, пока остальные, не захотевшие влезать в проблемы, наслаждались тёплыми постелями и горячей едой. Однако женская часть отряда, хоть и боялась быть пойманной, всегда заботилась о тех, кто бунтовал. Например, крепкая дружба с Кэти давала Коулу шанс не умереть от побоев после наказаний. Она, рискуя собой, тайком пробиралась к нему в карцер, чтобы накормить и обработать раны.

– Чего встал? Работать! – Ская толкнул один из надзирателей. Тот дернулся и, пыхтя, взвалил на спину новый мешок с песком.

– Вам тоже нужно особое приглашение? – проворчал мужчина, осматривая новоприбывших рабов, которые должны были подготовить арену к бою.

Коул, только что вернувшийся с пустыми руками в небольшое помещение, осмотрел новеньких, взвалил на спину мешок и снова поплёлся к арене, где, работая широкими граблями, ворчал Ливий.

– Новеньких привезли, – сказал Коул Ливию.

Тот остановился, но, поймав взгляд надзирателя, державшего в руках толстую цепь, снова начал разравнивать песок, постоянно косясь на него, чтобы в случае чего успеть увернуться от удара.

– Опять? – спросил Ливий, ни к кому конкретно не обращаясь. – Только недавно же привозили детей.

– Думаю, сейчас большая часть рассеется, останутся только покладистые, – бросил Скай через плечо.

– Тут назревает что-то другое… – задумчиво сказал Коул и, пока охрана не смотрела, поглядывал в сторону вышедших детей. Они, возможно, были младше их самих.

– Только не говори, что это…

– Да вы гоните? Убой?

– Работаем! – рявкнул охранник и угрожающе звякнул цепями, заставляя троицу переглянуться и приняться за работу.

Подбирая ещё один инвентарь, похожий на грабли, Коул направился к другому краю площадки и принялся разравнивать песок, пока мимо него ровным строем вели детей. Никто из них не рыдал и не плакал – видимо, запугали ещё там, на поверхности. Когда весь строй исчез с поля зрения, парни продолжили работать.

Спустя несколько часов, когда арена была готова для боёв, Коула, Ская и Ливия оставили дежурить и ждать окончания шоу. Коул соврёт, если скажет, что смог привыкнуть к тому, что происходило на арене, и к той жестокости, с которой дрались люди, цепляясь за жизнь. За своё пребывание в Бездне он видел около четырёх боёв, и три из них вызывали у него приступы рвоты, потому что бойцам разрешалось применять любое оружие против противника.

Почему же никто из заключённых ни разу не бросился на лидеров? Ответ был прост. Зал арены был построен так, что сама площадка для боёв находилась в самом низу, а по периметру, у стен, высились железные сетки, которые во время боя всегда находились под напряжением. Выше арены располагались места для зрителей, тянувшиеся далеко вверх, прямо под купол, созданный самой природой. То есть скала словно расширялась от арены до самого верха. Единственное, что здесь было сделано человеческими руками, – перегородки, которые разделяли обычных жителей и свиту лидера. Место Кристиана Рэя находилось ближе к арене и имело собственный вход, куда мог ступить только его гость или приближённые.

– Кажется, сегодня будет присутствовать сам Кристиан, – сказал Скай, указывая на место, где обычно никто не сидел.

Коул проследил за взглядом друга и осмотрел людей, только что зашедших на площадку.

– Нам сказали не высовываться! – пробурчал Ливий, осматриваясь по сторонам. Буквально пару минут назад им приказали не появляться около арены, пока не закончится бой.

– Да кто сейчас будет за нами следить? – отмахнулся Скай.

Коул молча наблюдал, как зал наполняется людьми, как они кричат и скандируют имена любимчиков.

– Вижу Лиама, – кивнул Коул на площадку с местами лидера.

Парни тут же прильнули к нему, уставившись наверх.

– А вот и самый плохой человек на планете! – прошипел Ливий, когда в поле их зрения появился мужчина лет пятидесяти. – Если он в городе, то нужно как можно меньше попадаться ему на глаза.

Кристиан Рэй выглядел вполне неплохо для своего возраста. Было видно, что он любитель спорта, потому что чёрная футболка, обтягивающая верхнюю часть тела, словно кричала о том, что может в любой момент лопнуть. Волосы были собраны в тугой хвост на затылке, а нахмуренные брови и взгляд говорили о том, кто в этом городе главный. Походка этого человека показывала властность: она была медленной и в то же время грациозной, словно говоря, что он плевал на всех, кто находится вокруг него. Даже всегда высокомерный личный раб сейчас выглядел немного испуганным и до жути смиренным, как будто совсем недавно получил от своего господина. Голова опущена, руки сложены в замок перед собой.

– Может, уже скажете, что он сделал такого, что все так его боятся? – спросил Коул, переведя взгляд на парней. Те, в свою очередь, как будто испугались этого вопроса и осмотрелись по сторонам.

– Рэй любит находить больные места людей, а потом давить на них. Манипулировать, гнобить, издеваться, пока не получит то, что хочет, – ответил Ливий, смотря на мужчину немигающим взглядом.

– Судя по Лиаму, он конкретно держит его за яйца, раз у парня вид такой, как будто он недавно получил пиздюлей, – не удержался Скай и хихикнул.

– Не знаю, насколько это правда, но да, Лиама Рэй поймал, когда у того погибла семья. Что там конкретно произошло – никто не знает. Первое время Лиам противился рабству, бунтовал, дрался. Кажется, у него есть брат, а Кристиан этим воспользовался.

– Почему "кажется"? – спросил Коул.

– Да потому что его никто и никогда не видел. Но по слухам говорят, что есть. Чёрт его знает, может, врут, – пожал плечами Ливий.

– Точно! – тихонько воскликнул Скай и посмотрел на парней. – Я-то думал, про какого пацана вечно рассказывает Ками. Она же говорила, что в больничке видела парнишку на несколько лет младше нас, вроде как он лежит в закрытой части. Говорят, он сильно болен, а чем – не знаю. Может, это он?

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Ливий. – Мне почём знать? Да я бы вообще не лез к Лиаму, даже если там его брат. Меньше проблем.

Коул вернул взгляд на площадку, где сидел Кристофер, когда в воздух поднялся гул голосов, сливавшийся в низкий ритмичный рёв, словно вой диких зверей. Толпа на трибунах забилась в истерическом восторге: каждый зритель был готов отдать последнее, лишь бы увидеть, как чужая жизнь угасает на их глазах. Бой без правил – главная изюминка ночи, и все ждали начала с нетерпением, словно хищники, готовые впиться зубами в добычу.

– Леди и джентльмены! – провозгласил мужской голос, растягивая слова, смакуя каждую букву, словно знал, что от этого зависит их жажда крови.

Гул на мгновение сменился мёртвой тишиной, когда на возвышение вышел Глашатай. Его голос разнёсся по арене, разрезая тишину:

– Сегодня нас ждёт особый бой! Без правил! Без жалости! До последнего вздоха!

Толпа взревела в ответ, и звук был оглушительным, как лавина, обрушившаяся с горы. Глашатай жестом приказал привести бойцов. Ворота арены с тяжёлым скрежетом раскрылись, и наружу вывели пятерых мужчин. Их глаза блестели от напряжения и страха, руки крепко сжимали оружие, схваченное в последний момент.

– Бой начинается на счёт три! – раздался голос Глашатая.

И в тот момент, когда последнее слово сорвалось с его губ, арена взорвалась движением.

Коул отвернулся от бойцов, которые начали расходиться по сторонам, ожидая, когда начнётся главное зрелище этого дня. Он поднял голову вверх, осматривая зрителей, заполнивших арену до отказа. Одни стояли, другие сидели на узких деревянных скамьях, нависая над ареной, как стервятники. Они громко переговаривались, делали ставки, размахивали кулаками и срывали голос в криках, выкрикивая имена своих фаворитов. Внизу, среди толпы, стояли и те, кто был здесь впервые, – их лица были бледными, глаза расширены от ужаса и любопытства. А те, кто бывал здесь не раз, ждали с хищной усмешкой. На арене не было места для слабых – только выжившие могли насладиться этим зрелищем.

– Ты как? – к Коулу прикоснулся Ливий, привлекая его внимание. – Только не говори, что тебе опять станет плохо.

– Надеюсь, что не станет, – ответил он.

Парни прижались к стене, у которой сидели. И если бы кто-нибудь из охраны присмотрелся, то смог бы заметить троих парней, прячущихся поодаль от ворот, через которые выходили бойцы.

Мимо прошли несколько мужчин, переговариваясь между собой, пока на арене не прогремели голоса:

– Халк! Халк! Халк!

Толпа начала скандировать имя одного из бойцов – фаворита этого вечера.

Мужчина стоял в стороне, опираясь на стену, и ждал своей очереди. Его тело было покрыто шрамами, кожа загрубела от бесконечных сражений. В руках он держал биту, на конце которой виднелись ржавые и грязные вбитые гвозди. Глаза Халка блестели, в них читалась решимость: сегодня он не будет тем, кто ляжет лицом в песок.