Золотая ртуть. Легенда о мастерах

Рассердилась богиня жизни – Жива – на мороков, заключила их в деревянных истуканов и спрятала в глухой северной тайге, подальше от людей. Спустя сотни лет их зов колдун услышал, темные духи просили освободить их из дерева. Прошел он мимо, а ночью вернулся. Тянуло колдуна на то место со страшной силой. Пообещали мороки за свое избавление сделать колдуна великим перед людьми и тот согласился. Для освобождения духов колдун сточил истуканов на стружки и убрал их в мешки. Пришел, как сказано было, к болоту, поклонился до земли, развел костер и раскаленным углем выжег руну Мары в камне. Полил руну кровью своей, поклялся богине в  верности.

Зашумел лес, ветки сосен заскрипели, вороны закаркали, и болото окутал молочный туман. Тихо-тихо, без плеска и шума поднялся над болотом огромный деревянный идол. Вырезан он был из одной сплошной доски, полусгнившей и почерневшей от влаги. Лик идола замер страшной маской, и колдуну показалось, будто недвижимые глаза смотрят прямо в душу, копошатся в его мыслях. Черное тело повисело над болотом, а потом вновь ушло под воду.

А дальше самое страшное началось. Девицы пропадали одна за другой, как ни искали их – не находили. Колдун тот обманом да лаской приводил их к камню алтарному да быличку о руне сказывал, якобы желания она исполняет, а те сами потом возвращались. Кто-то в свадебном наряде приходил, кто-то в самое лучшее платье наряжался. Как набралось у колдуна десять невест, так посадил он их за работу в сырую землянку. Одни пряли, другие ткали, третьи кукол крутили со стружкой колдовской. Сперва плакали, но чем больше работали, тем сильнее в забытье впадали, глаза становились у них блеклые, ничего не видящие, сухие. Пальцы сначала болели, в кровь стираясь, а потом немели. Тех, кто умирал от сырости и болезней, меняли на других. Кукол колдун на ярмарке продавал. Дешево отдавал, хорошо их брали, принимали за берегинь. А потом людей хворь одолевала, слабость да усталость. Некоторые лежали и не поднимались вовсе. Так и тянули мороки жизненные нити, насыщались силой людской.

Наступил час, когда закончились опилки. Мороки возродились во тьме лесной, засветились у них глаза. Обманули духи колдуна, не дали обещанного величия. Ослепили его и заманили к болоту – пущай Мара забирает в свое царство. Засосало в трясину колдуна, осталась только руна, выжженная им на камне. Мороки выпили остатки жизненных сил из несчастных девушек и скрылись в лесах.

Мороки опасались гнева Живы и потому вселились в тела сильных, крепких мужчин. Как теперь их назвать? Никто среди людей, чужие среди магов. Так и появились изверги.

Мороки подчинили себе людей, навязали им свои прихоти. Вылетать из тел боялись, вдруг Жива снова заключит в деревянную клетку? Колдовства-то они лишились, зато жизнь другим людям портили знатно. Любили пакости всякие придумывать. Потом хвалились ими перед хозяйкой.

Жива догадалась о хитрости Мары, но уничтожить извергов не смогла. Жива всегда на стороне живых людей, о них в первую очередь радеет. Май близился, сила богини росла. Выбрала она семерых младенцев и брызнула на них водой из священного ключа. Как стали мальчики красивыми да статными юношами, то съехались из разных поселений в место, указанное Живой, и поклялись на священном алтаре, что сохранят в тайне секрет богини. А секрет был в чудесном составе. Позднее его прозвали золотой ртутью, хотя ртути то в нем и нет. Почему ртуть? Я и сам не ведаю. Но дед мне сказывал, что в чудесной эссенции соединяются царства яви и нави. Про живую и мертвую воду в сказках слышали? Жива знала, что Мара спрятала в далеких от мира славян Уральских горах заветный кристалл морион, соединяющий живое и мертвое в единое целое. Рядом с этими горами и скрывались изверги. Юноши взяли с собой известные компоненты эссенции и отправились на поиски кристалла. Немилостиво их приняли сначала местные народы, но потом пригляделись – ребята добрые, и словом, и делом помогут, работящие, сметливые. За что ни возьмутся – все у них получается. А еще – крепкие непобедимые воины. Настоящие богатыри. Стали юношей уважительно величать мастерами. Спустя время позвали их к главному шаману, и тот назвал им путь.

Сготовили мастера золотую ртуть, а секрет ее меж собой разделили. Состав несложный, но хитрость, говорят, была одна: кто ее не знает – магии не получит. Мастера вершили добро вокруг себя, как и обещали Живе. Рисовали светлые руны в домах, которые счастье приносили, исцеляли больных, слабым детям приносили чудные свистульки, и малыши на глазах крепчали. И все присматривались к жителям, помнили о главном деле. Суть то вот в чем: если всех извергов поймать да руну жизни золотой ртутью написать, то морок вылетит из тела и в ловушку угодит. А человек, чью жизнь морок отобрал, спасен будет.

Разгневалась Мара, когда мастера нашли в горах заветный кристалл. Она оборвала бы их жизненные нити, но серп смерти оказался бессилен. Тогда Мара натравила на мастеров извергов и приказала не возвращаться без секрета золотой ртути. Изверги принесли Маре шесть пустых ампул и сердца семи мастеров. Одна из ампул бесследно пропала.

А мороки тем временем слабели, их тела дряхлели, на дурные дела не оставалось сил. Им были нужны жизненные нити. Мара приказала извергам выскрести из ампул остатки золотой ртути, чтобы заколдовать руну на болоте.

Потому и боятся девицы ходить к болоту, того и гляди попадешь в заключение злодеев – кукол прясть да плакать. Вся надежда на легенду о мастере. Нельзя, слышишь, чтобы изверги магией ртути раньше него овладели. Потонет мир в мороке.

Нелли дослушала легенду и ощутила, как по телу поползли ледяные мурашки. Ей вспомнились бедняжки рукодельницы из сырого подземелья с блеклыми глазами. Упаси господи снова оказаться там.  Она нащупала пальцами замочек на цепочке и опустила ладонь на прикроватную тумбочку. Как только медь стекла с ее пальцев, разум погрузился в темноту.

Глава 10

К вечеру Никита Андреевич отыскал Олега и передал ему ключи от избы-музея, которой когда-то заведовал отец пропавшей Вики. Изба была поблизости с сельсоветом – бревенчатая, крепкая, с ажурными наличниками на небольших окнах. Ее окружал аккуратный палисадник.

– Мы побеседовали с Ильей Сергеевичем и решили, что здесь вам будет лучше, чем в общежитии. Спокойно, никто не помешает и просторно опять же. Пыльно немного, но завтра все приберут, обещаю, – сказал Никита Андреевич с широкой улыбкой, услужливо отпирая дверь.

Олег поморщился. В избе пахло влажным деревом, затхлыми тряпками и церковным ладаном. А еще здесь было холодно, по ощущениям даже холоднее, чем на улице. Наверное, от сырости.

– А что музей не работает? – Олег включил свет и оглядел высокий металлический стеллаж, заставленный коробками. В углу на полке стояла икона, закрытая белым полотенцем с вышитыми на нем красными цветами. Около нее висела лампадка из зеленого стекла, посеревшая от пыли.

«Странно, – подумал он, – полотенце на иконе такое чистое, а сам красный угол толком не прибран. Икону спрятали…».

– Музей на реставрации, – сказал, будто оправдываясь, Никита Андреевич, – но все изменится после раскопок. Он станет государственным и переименуется в этнографический. Добавятся новые экспонаты. Но, как сами видите, – с довольным видом показал он на полки, – коллекцию Николая Сергеевича мы тоже бережно храним. Включим их в отдельную экспозицию. Я могу что-то еще сделать для вас? – его голос снова стал писклявым и заискивающим. Олег поспешил распрощаться:

– Сам справлюсь. Как дела в поселке?

– Даже удивлен, – развел руками Никита Андреевич и нелепо усмехнулся. – Как будто и не случилось ничего. Все тихо, никакой паники. И многие уверены, что девушки найдутся, вроде как ничего страшного. И…волонтеры всех подбадривают.

– А вы как думаете? – пристально взглянул на него Олег. – Страшно это или нет?

– Н-ну наверное, – заикаясь, пролепетал председатель и покосился на дверь. Его пухлые губы задрожали. – Я пойду, хорошо? Ключи вот, оставляю вам. Дубликата ни у кого нет.

– Идите, идите, – отмахнулся Олег и пробормотал, когда захлопнулась дверь: – Ага, нет у него дубликата. Вот прям верю.

После ухода председателя Олег первым делом снял полотенце с иконы, затопил печь и сжег в ней тряпки, которые валялись в углу. Старые окна не открывались полностью, он кое-как отворил крохотную форточку на одном из них. Противный запах исчез: теперь в доме пахло осенью и слабо затопленной баней. Олег сел на скамейку за пыльным столом, тоскливо посмотрел на тахту в углу и перевел взгляд на планшет с документами. Завтра допросы, надо бы накидать план, чтобы не вышло осечки, как в доме Ильи. А что там случилось? И с чего он вообще взял, что мысли сбивались из-за какой-то там дурацкой куклы? Возможно, сам Илья путает следы. Ларина ведь писала, что сектанты владеют гипнозом. Надо найти это место в ее отчетах.

Олег зевнул и лениво пролистал папку. Как всегда. Когда нужно что-то конкретное, ни за что не отыщешь сразу. Зато ему попалась на глаза характеристика Вики Жарковой от классного руководителя. Он с любопытством прочитал ее. Ничего примечательного. Сборник излюбленных фраз учителей, которыми они щедро одаривают любого неплохого ученика: благополучная семья, старательная девочка, пример для подражания, активная жизненная позиция, уважительное отношение к педагогам и старшим. Тут лежала и поблекшая фотография Вики. Олег подержал ее в руках и усмехнулся. Было в этой девчонке что-то хитрое и озорное. Динара, наверное, тоже бы это заметила. И еще добавила бы, что никакой она не пример для подражания, просто девочка-огонек, душа компании.

В темное окно постучали. Олег выглянул на улицу, но никого не увидел.

– Кто? – спросил он, прислонившись к стене и стараясь говорить в открытую форточку.

– Это Илья, – раздался едва слышимый голос. – У меня к вам важное дело.

– Ладно, сейчас открою, – ответил Олег.

– Не надо. Одевайтесь и выходите, нужно сходить в сельсовет.

– Зачем? – спросил Олег. – У меня сбор через пять минут. Что-то срочное?

– Да, срочное, – подтвердил Илья. – Не тяните время, давайте скорее. Или вы спать приехали?

Олег побагровел от возмущения, но прикрыл форточку, набросил на плечи теплый бушлат и вышел на улицу. Руку он задержал на кобуре. Мутный тип этот бывший председатель. Вдруг он что-то задумал?

Сбоку послышался звонкий свист и шорох листвы. Около дома промелькнула тень. На улице было очень влажно, но поднявшийся ветер окатил Олега облаком пыли.

Он чихнул, отскочил на пару шагов назад и прицелился в темноту.

– Эй, полегче! – с возмущением воскликнула тень Юркиным голосом. – Своих уже не признаешь?

– Юрок, ты что ли? – выдохнул Олег.

– Мы пойдем или нет? – вмешался Илья. – Как я понимаю, вы никуда не торопитесь?

– Ты с нами? – спросил Олег у товарища и незаметно от Ильи толкнул его, намекая, что он непременно должен пойти.

– Конечно, – понял его Юра. – А что у вас?

– Увидите, – буркнул Илья. Он одернул куртку, поправил на руке часы и быстро зашагал вперед.

Они остановились у здания сельсовета. Все окна в нем были потушены, кроме одного. За прозрачной шторой промелькнул женский силуэт.

– Председатель развлекается на рабочем месте? – хмыкнул Юра. – Вы за этим нас позвали? Мы такие вопросы не решаем.

– Причем тут это! – сердито осадил его Илья. – Сначала зайдите и посмотрите, а глупые комментарии оставьте при себе.

– Свет включите в коридорах, – кивнул Олег на темные окна второго этажа. – Тогда зайдем.

Когда они оказались у кабинета, соседствующего с кабинетом главы администрации, Олег вник в суть слов, сказанных Нелли. Ручка двери обжигала опасностью, словно током, и он понял, что не хочет ее поворачивать.

Тут дверь распахнулась сама. В коридор выскочила взволнованная женщина средних лет в белой блузке и черном вязаном жилете.

– Помогите, – отчаянно завопила она, вцепившись в рукав Олега. – Я… зову ее, зову – бесполезно. Она там, давайте скорее! Чего стоите, убежит же!

– Тише, тише, не волнуйтесь, – усадил ее Юра на скамейку. – Разберемся. Не нравится мне ваш вид, – заволновался он. – Вам плохо? Голова кружится?

Олег замер у входа, окинул быстрым взглядом кабинет и уставился на девушку за письменным столом. Это была Галя. Она сидела у настольного зеркала и невозмутимо подводила глаза. Остальная косметика была беспорядочно свалена в кучу.

– Галя, –  позвал ее Олег.

Она плавно отодвинула зеркало в сторону и взглянула на него стеклянными безразличными глазами. Олегу почему-то вспомнилась фарфоровая кукла в комнате Ильи.

Огромное количество небрежно нанесенной косметики испортило лицо девушки, оно сделалось  неживым, похожим на маску. Галя взяла помаду и нанесла последний штрих темно-сливовым, почти черным цветом. Потом она взмахнула пышными рукавами нежно-голубого шелкового платья, и, подняв глаза к потолку, запела. Ее пальцы заскользили по кудрявым волосам, расплетая косу.

Уж как к часу минуется,

Скоро воля коротается,

Я со волюшкой расстануся,

С подневолюшкой спознаюся.

– Сейчас она уйдет, – со злорадством сказал Илья, повернувшись к Олегу. – Уйдет так же, как Вика, как многие другие. Вы хотели знать, как это происходит? Вот, сейчас увидите. Ей уже ничем не помочь.

– Она никуда не пойдет, – возразил Олег, не спуская глаз с пыльной фаты на столе. Где только раздобыла? – Заберем в отдел, под стражу, позовем врачей. Приведут в себя, она оправится от гипноза. Ты как считаешь? – посмотрел он на Юру.

Тот растерянно развел руками.

– Других вариантов не вижу. Остается попробовать.

– А не много ли на себя берете? – ухмыльнулся Илья, и в его взгляде промелькнуло бешенство. – Врачи не помогут. Вы до сих пор не поняли, что происходит?

– Илюша! – прервала его женщина, которая обнаружила Галю в кабинете. Она оттолкнула Юру, вытерла слезы и выпрямилась. Ее лицо полыхнуло от гнева. – Ты на черта их привел? Поглумиться над бедной девочкой? Не в театр же пришли! Стоят они, таращатся, полиция еще называется! Стыдоба одна! Делать будем что-нибудь, а, товарищи?

Илья горько усмехнулся и спросил:

– А что мы можем? Вы все сами знаете, Валентина, – он размашисто пригладил волосы, скрестил руки на груди и с презрением посмотрел на Олега и Юру, –  а вы приехали разбираться, вот и разбирайтесь. Но имейте в виду, здесь нет никакой секты, никаких гипнотизеров. Не тратьте свое время, ясно? Сходите в медпункт, скажете, что от меня. Врач покажет карты. За несколько лет у нас три смерти от инфаркта. Все девушки были здоровы, но неожиданно отказывало сердце. Если запрете Галю, она умрет, так же как и другие. Если отпустите, она исчезнет. Выслеживать тоже бесполезно. У вас ничего не выйдет.

Илья замолчал, прислонился к стене и снова повернулся к Гале. Она расчесывала волосы деревянным гребнем, сверля неподвижными зрачками точку на платяном шкафу.

Олег прошелся по кабинету, замер около стола и задумался, разглядывая Галино платье. Зачем она пришла в сельсовет поздним вечером? Как об этом узнал Илья? Все будто подстроено. И слишком уж активизировался бывший председатель, когда узнал про сектантов. Ну нет, на постановку не очень-то похоже. Так правдоподобно косить под сумасшедшую не сможет даже хорошая актриса. Он обошел стол, заглянул под него и заметил в самом дальнем углу тряпичную куклу величиной с ладонь. Олег поднял ее и принюхался. Травница? Бабушка тоже мастерила таких кукол, начиняя их душистыми травами. Лаванду, мяту и шалфей она выращивала на грядках в собственном саду, а шишки они вместе собирали в лесу.

Эта травница пахла совсем иначе. Олег поморщился от приторной отдушки, закашлялся и жестом подозвал к себе Юрку.

– На экспертизу, – сказал он, и, схватив со стола ножницы, разрезал куклу пополам. Буро-зеленая шелуха высыпалась на стол. – Кажется дурь, – хмыкнул он, взглянув на Илью с чувством собственного превосходства. – Юр, проверишь и завтра доложишь.

– Понял, – кивнул Юра. Он взял щепотку травы и тоже принюхался. – Но как-то не похоже на наркоту. А запах, кстати, знакомый.

Олег оглянулся на Галю. Она раскачивалась из стороны в сторону, а ее губы слегка шевелились, будто что-то неслышно произносили. На темных ресницах плясали огоньки холодного света. Внезапно девушка прикрыла глаза и замерла в одной позе,  а затем покачнулась и рухнула на пол.

– Что такое? Галя? – сорвался с места Илья и подбежал к ней. Олег оттеснил его в сторону, чтобы не мешал осмотреть девушку и сказал Юре:

– Сейчас звякну нашим. Все инструменты у них. Тебе что-то понадобится?

– Да, у меня сумка лежит на кровати, пусть прихватят. Вдруг пригодится, – отозвался он и поднял взгляд на Валентину, которая, не шевелясь, стояла  у двери и прижимала ладони к щекам.

– Нашатырь есть? И надо что-то под ноги подложить.

– Сейчас, сейчас, – кивнула она и бросилась в свой кабинет.

– Все, расходимся, – скомандовал Олег, отыскивая в телефонной книге нужный номер и перехватывая у Валентины подушку и стеклянный флакончик. – Костя, подходите в сельсовет, для вас есть работа. Да, и сумку Юркину прихватите. Поживее, пять минут у вас.

– А с ней-то что? – Валентина вырвалась из рук Ильи, который попытался увести ее в коридор, и остановилась перед Олегом, тяжело дыша от возмущения.

– Успокойтесь, пожалуйста, – вздохнул он, – и представьтесь. Фамилия, имя, отчество. Как я уже понял, вы работаете здесь. Кем?

– Валентина Николаевна я, – ответила женщина и гордо распрямила плечи. – Шарова. Работаю бухгалтером. Допрашивать будете?

– Буду. Но не сегодня. Идите домой. Илья, вы…

– Да, я провожу ее до дома, – перебил он. – Послушайте, я знаю, что это за трава в кукле. Дурман. Некоторые сорта вызывают галлюцинации. Здесь он в сухом виде, не скажу точно. Ладно. Не прощаюсь, еще вернусь.

Олег шумно втянул воздух, но сдержался и ничего на это не ответил. Юрка поднял голову. Несколько секунд он смотрел на Олега, раздумывая о чем-то, а потом встрепенулся и часто закивал:

– Ага, согласен. Точно ведь дурман. Говорил, запах знакомый. И следов наркотического опьянения нет. Зрачки не расширены, рефлексы в норме. Просто обморок. Как очнется, проверю еще разок. Если нет сотрясения, то опасности для жизни не вижу.

– Хорошо, допустим, – сказал Олег, бросив взгляд на распотрошенную куклу. – Все равно отдашь эту дрянь на экспертизу. Травниц таким не набивают, я знаю. А просто так ничего не бывает, кому я говорю. Даже если это дурман… Она из-за него отключилась?

– Да не, – отмахнулся его товарищ. – От него максимум башка поболит. У нас растут относительно безобидные сорта. Сомневаюсь, что дело в дурмане. Здесь Илья не прав. Ну вот. Как и говорил. Мадам сейчас очнется. Мадам, ку-ку, – он помахал тетрадкой над лицом пострадавшей. Она поморщилась, обхватила руками голову и с помощью Юры уселась на пол. Он вытер пот с покрасневшего лица и расстегнул куртку.

– Открой окно, – взмолился он. – Жарко тут, помираю.

Олег распахнул створку и еще раз прошелся по кабинету. Больше ничего подозрительного он не нашел, не считая мелких вороньих перьев на полу.  Он потер лоб и выглянул в окно. Такие же перья были на подоконнике.

– Больно, – расплакалась Галя. – Не слышу. Почему я ничего не слышу?

Олег обернулся на Галин голос. Ее глаза лихорадочно блестели. Она осматривалась так, будто не понимала, как очутилась здесь и обнимала себя за плечи. Галя скользила взглядом по полу и что-то искала напряженным взглядом. Олег догадался что.

– Это ищешь? – показал он на распотрошенную травницу. – Давай, делись, где взяла и зачем?

– Да чего ты наехал то? – неодобрительно цокнул языком Юра. – Пускай отойдет сначала, потом допросишь.

– А мне сейчас надо знать, – сердито зыркнул на него Олег. – Прекрати диктовать, что делать, а что нет! За это дело я головой отвечаю. Так что? – наклонился он к Галиному лицу. – Скажешь, нет?

– Нет, – опустив взгляд, мотнула она головой. – Я… только Илье скажу.

– Что за условия? – взорвался Олег. – Или говори или…

– Что? – Галя фыркнула и насмешливо вздернула носик. Точь-в-точь как Ольга. На ее красивом лице появилась недобрая ухмылка. – Арестуете меня? Я ничего не сделала. Позовите Илью.

– Пойдем, – хлопнул Юра по плечу Олега и шепнул ему: – Мы от нее ничего не добьемся. А ты сам на себя не похож. Как будешь с ней разговаривать? Вон Илья вернулся, пускай воркуют. Никуда не денутся отсюда.

Олег обернулся, и его снова передернуло от злости. Илья стоял в коридоре у окна, опершись ладонями о подоконник, и невозмутимо наблюдал за происходящим. К дверям кабинета подошли эксперты. Юра замахал руками, и ребята его  поняли, отступили назад. Олег вышел  последним, демонстративно грохнув дверью.

– Что случилось, Олег Романович? – поинтересовался Костя, прислушиваясь к происходящему за дверью. Олег отмахнулся, взъерошил волосы и сбежал вниз по лестнице. Эксперты посмотрели на Юру с недоумением.

– Подождать надо парни, – объяснил он. – Дело будет. Постойте тут, покараульте, я тоже спущусь. Потом все объясню.

– Постойте. Мы результаты анализа захватили, – Костя порылся в портфеле и вытащил несколько листов. – Олег Романович просил, только сейчас смогли распечатать. Комп барахлит.

– Хорошо, – кивнул Юра, взял бумаги и спустился к Олегу. Он стоял у входа, прислонившись затылком к бетонной стене, светил на раскрытый блокнот фонариком и что-то черкал в нем карандашом.

– Ты чего бесишься то? – осторожно спросил Юра. – Раскроем мы это дело. Не в таких передрягах бывали. Тебе отдохнуть надо. Сам ведь всегда повторяешь, что на холодную голову надо дела решать, а это что было?

– Все норм, не обращай внимания, – вздохнул Олег и посмотрел на часы. – Просто тут как шахматы, надо заранее думать об итоге. А у меня что? Носишься, суетишься, а толку нет, устал от беготни только. Динаре не позвонил. Как думаешь, обиделась?

– Сейчас позвони, – улыбнулся Юра, поджигая сигарету. – Порадуешь.

– Позже. Разругаемся сейчас, ты прав, я на нервах. А у нас и так с ней все шатко-валко.

– Ладно, – сменил тему Юра. – Ребята результаты принесли. Сделали анализ краски с камня. Хочешь взглянуть?

– Какие результаты? – вскинулся Олег, хлопнув себя блокнотом по бедру. – Нет никаких результатов, Юр! И краски на камне нет! Археологи работают лучше наших экспертов. А если это не краска, то что тогда?

– Кто сказал такое? – нахмурился Юра. – Я лично делал соскоб. Состав определяется хорошо. Краска декоративная, зеркальное золото. Она действительно светится в темноте. Полный текст экспертизы вот, – он протянул бумаги Олегу и уставился на желтое окно кабинета. – И послушай, веди себя культурнее. Не нравится мне эта парочка. Накатают жалобу, и привет.

– Зеркальное золото? – недоверчиво покосился на него Олег и закашлялся. – А почему в первом отчете не указали?

– Откуда я знаю, – развел руками Юрка. – Я приехал два дня назад и заметил, что анализ не делали. Пришлось самому. А ты ведь разговаривал с Ильей? Что думаешь насчет него?

– Да как, – вздохнул Олег и сложил руки на груди. – Вроде тихий, общается мило. Но не нравится он мне. Местные, видимо, уважали его за имитацию бурной деятельности. И недоговаривает о чем-то. Заметно же.

Илья вышел из сельсовета и, не оглядываясь, зашагал к своему дому.

– Стойте, вы куда? – окликнул его Олег.

Илья сначала замер, потом развернулся и с неохотой побрел назад, опустив глаза в землю.

–Что она сказала? – спросил Олег, чувствуя, как снова закипает от злости.

Илья хмыкнул и зашарил по карманам. Юра протянул ему зажигалку.

– Да нет, – отмахнулся он. – Телефон где-то оставил. Ладно. Потом найду. Завтра все, хорошо? – рассеянно произнес он. – И вообще…я зря вас отвлек, прошу прощения. Галя сейчас с вашими лаборантами. До свидания.

Он зашагал по тропинке к своему дому. Олег задрал голову и нашел крышу с флюгером. Он был едва виден в темноте. Интересно, а какой ветер сейчас?

– Пойдем, – вздохнул Олег, распахнув дверь. – Зря он отвлек, как же. Есть версии, о чем они с Ильей трепались?

Юра многозначительно усмехнулся и отвел взгляд.

– Чего? – спросил Олег.

– Не видишь разве? – ответил он. – Бегает за ним Галя, а ему плевать. Тут личная драма.

– Ну да, тоже думал об этом, – почесал затылок майор. – Но все равно мне не нравится эта история. Завтра же куклу на экспертизу. Хочу понимать, что за трава и дает ли она галлюцинации.

– Как скажешь. Смотри, что это там вдалеке? Ты тоже это видишь?

Юра вытянул руку в сторону моста, где они проезжали сегодня. Олег всмотрелся в пустоту и увидел едва заметные ярко-красные точки. Они мерцали и переливались между деревьями. Он заморгал, но точки не исчезли.

– Отвлекает что ли кто-то, – протянул Юра. – Похоже на лазер.

Олег подошел ближе, но пыльный порыв ветра чуть не сбил его с ног. Он закашлялся, на зубах заскрипел песок. Красные точки приблизились вплотную к глазам, и в голове помутилось. Когда он поднял голову, то понял, что стоит на прежнем месте, а деревьев, где были точки, и вовсе нет. Да уж. Отдохнуть точно бы не помешало.