Безымянное

Первое попадание пришлось от Степана, мельника, многократного чемпиона. Он с размаху пнул Буйка, и тот взмыл высоко вверх, шлёпнувшись в траву на другом конце поля. Команда ринулась к нему, Буёк, только вскочивший на лапы, получил новый пинок: нападающий Митька отдал пас Степану, а тот, в свою очередь, с разворота направил Буйка прямиком в корыто. Толпа восторженно взвыла: Буёк летел точно в цель. Кто-то на трибунах вскочил, схватившись за голову. Но в последний момент Буёк, ловко извернувшись, сменил траекторию полета и со звоном влетел в «штангу» – в край корыта. Степан сокрушенно опустил голову, а Митька, подбежав сзади, отвесил ему звонкий подзатыльник.

Мария с удивлением наблюдала за игрой, стоя в тени высокого тополя.

– Маша, привет! – Аглая подлетела к ней, весело подпрыгивая.

Мария оглядела подругу. На её голове был маковый венок, на щеке – полосы в цвета флага Безымянного, а на шее – фанатский шарф с изображением морды Буйка.

– Привет! – медленно произнесла Мария. Она краем глаза заметила, как Богдан Богданович, осторожно оглядываясь, подкрался к стойке тотализатора и вывернул из кармана горсть монет.

– Как тебе?! – Аглая восторженным взглядом окинула «стадион».

– Как-то… странно всё, – ответила Мария, разглядывая венок.

– Да брось! Ты просто еще не привыкла, – весело усмехнулась Аглая. – Смотри: уже конец игры, а счет все еще нулевой! Разве это не захватывающе?

В это время раздался гул толпы. Девушки обернулись на поле, где Степан, на последней минуте игры поймал Буйка носком сапога и, подбросив его вверх, четким ударом головы отправил прямиком в корыто. Толпа взревела: ГО-О-ОЛ! Матч был закончен. Зрители, громко и радостно крича, повскакивали со своих мест. Дети пищали, женщины плакали от счастья, мужики тоже плакали, обнимая друг друга.

Сам Буёк, помятый, но счастливый, ликуя, ходил вдоль поля, подняв вверх лапы и сложив их в победоносном жесте.

Праздник закончился. Фёдор, дожёвывая варёную кукурузу на палочке, грустно смотрел, как сельские мужики растаскивают трибуны на дрова. Толпа начала расходиться, и Фёдор грустно проводил взглядом Марию, которая в компании мужа и Аглаи скрылась за поворотом. Он толкнул в плечо стоявшего неподалёку Буйка, который уже заканчивал раздавать автографы.

– Пойдём? – Тихо спросил он.

– Куда? – удивился Буёк.

– В рюмочную… Отметим твою победу…

***

Дверь в рюмочную открылась с привычным скрипом. Они зашли внутрь.

– Вообще-то я не настроен на выпивку… – сказал Буёк, заходя за Фёдором.

– Давай по кружечке! – хохотнул тот, оглядываясь. – Соскучился я по просроченному…

Буёк оглядел зал. После матча здесь собралось много людей, которые громко галдели и смеялись. Фёдор неуклюжей походкой пробрался между столиками к барной стойке. Буёк прошел следом, осторожно оглядываясь. Два больших зеркала на дальней стене были завешены плотной черной тканью. К привычному запаху махорки и алкоголя добавились запахи воска и хвои.

Митрофан стоял за стойкой, молча протирая стаканы старой дырявой ветошью. Каждый стакан он внимательно разглядывал, протирал снова и опять рассматривал, подняв на свет. Его волосы, раньше чёрные, теперь были сизыми, как пепел.

– Два, как обычно и солёное свиное ухо! – натянуто хриплым голосом сказал Фёдор и ловко бросил на стойку медяк. Взглянув на седую гриву бармена, он добавил. – Что произошло с тобой?

Митрофан бросил на него гневный взгляд и, ничего не говоря, толкнул ему две кружки с просроченным. Забрав монету, он снова вернулся к мытью посуды, бормоча что-то невнятное себе под нос.

Буёк, севший за свободный стол, одёрнул Фёдора.

– Оставь его! Это без толку. После того случая ничего не говорит, только бесконечно трет стаканы.

Фёдор поставил кружки на стол и сел напротив.

– Какого случая? – спросил он, с треском откусывая ухо.

– Да вчер… – Буёк было начал рассказывать, но внезапно дверь распахнулась, и в рюмочную ввалилась компания смеющихся девиц. Их раскрасневшиеся лица и шатающаяся походка явно намекали на лишнюю чарку. Они присели за стол, о чём-то перешёптываясь. Вдруг взгляд одной из них упал на стол, где Буёк и Фёдор устало попивали пиво.

– Девочки! – крикнула она на весь зал. – Это же Буёк!

– Что?! Настоящий?! – ахнула вторая.

– Ксюха, ты гонишь! – слегка толкнула её подруга. – Как он может быть не настоящим?

Они выбежали из-за стола и, шатаясь и смеясь, подлетели к Буйку.

– Буёк, ты лучший игрок в буёк в истории! – щебетали они.

– Мы все за тебя болеем!

Одна из них, та, которую называли Ксюха, села Буйку на колени и обняла за шею.

– Распишись мне… вот тут! – попросила она, оголяя плечо.

– И мне! – воскликнула её подруга, подставляя бедро.

– А мне – на груди, – сказала третья, расстёгивая блузку.

– Буёк, а почему ты тут один? – спросила Ксюха, оглядываясь. – Может, мы подсядем к тебе?

– То есть, как один? – удивился Буёк, расписываясь перманентным маркером на берде её подруги. – Я с Фёдором, – кивнул он на соседний стул.

Ксюха удивленно посмотрела на стул, где Фёдор, громко хрустя ухом, махал рукой девушке, улыбаясь во весь рот.

– Буёк, на что ты намекаешь? – спросила она с тревогой      в голосе. – Тут никого нет!

Буёк удивленно посмотрел на Фёдора. Тот утвердительно кивнул.

Когда довольные автографами девушки ушли, Буёк заговорил:

– Я чего-то не понимаю…

– Мастерство маскировки! – гордо ответил Фёдор и отхлебнул пива. – Но… твои поклонницы… это удивительно, Буёк! Почему они тебя так любят?!

Буёк помолчал, отпил пива и задумчиво ответил:

– Когда-то давно я сам поджав хвост бегал за женщинами. Но, став звездой спорта, я понял, что намного приятнее, когда они сами бегают за тобой…

Фёдор покачал головой.

– Подожди… то есть, тебя пинают, как мяч, но потом ты купаешься во внимании таких красоток! – Фёдор хлопнул ладонью по столу. – Это гениально! Слушай, а может и мне начать в буёк играть?

Буёк представил, как неуклюжая тушка Фёдора в платье залетает в корыто, и невольно засмеялся.

– Нет, Фёдор. Спорт – это очень опасная вещь! Ты уже нашёл себя в криминалистике, продолжай развиваться в этом направлении!

– Наверное, ты прав. Расследование действительно требует значительной концентрации и внимания. Если я подамся в спорт, то не смогу завершить начатое. А теперь у меня ещё и невеста есть. Скоро женимся…

Буёк понимающе кивнул. Фёдор взглянул на бармена, судорожно трущего стакан.

– Так что ты хотел рассказать? Что случилось тут?

Буёк оживился.

– Вчера она сюда вломилась… – заговорил он быстро, вполголоса. – Ведьма эта. Как тень ломанулась к Митрофану, молока, видите ли, захотела… он налил, но стакан грязный был…

Буёк перевёл дыхание, отпил пива и закусил солёным ухом.

– А потом тот алкаш, мать его… – продолжил он. – Сенька… взглянул на её задницу, облизнулся, аж слюни закапали. Чёрт его дёрнул рот раскрыть… видимо, перепил бормотухи. Митрофану он жизнь спас, а вот сам…

– Что сам? – Фёдор украдкой взглянул на Митрофана.

Буёк окончательно перешёл на шёпот.

– Я не знаю, чем закончилось. Так испугался, клянусь, что опомнился только дома. Знает только он, – Буёк кивнул на бармена, но, видишь, не говорит. Зато зеркала завесили…

– М-да… – вздохнул Фёдор, разглядывая полупустую кружку.

Вдруг где-то неподалёку он услышал знакомый голос:

– Да отвечаю тебе, огромный медведь! – говорил тихо мужик за соседним столиком. – Еле ноги унесли.

Фёдор обернулся на голос. Там сидела компания пьяных мужиков, среди них Фёдор узнал того, кто у магазина приставал к Марии.

– Огромный и рыжий, а рычал как… – продолжал мужик. – До сих пор кровь в жилах стынет.

Фёдор быстро отвернулся, схватил Буйка за лапу, и они вышли из рюмочной.

– Куда теперь? – спросил Буёк на улице.

– Пойду ещё немного поищу родителей и домой. Завтра у меня свидание с Марией.

– Ты поаккуратнее! Видел её мужа? Он тебе шары оторвёт, только узнает о вас.

Глава 5

Заданием на сегодня было расклеивание листовок с приглашением на концерт. Мария и Аглая решили выполнить работу пораньше, пока еще не затянуло дымом и приступили с самого утра. Они неспеша шли по утренней улице, останавливаясь у каждого столба и забора.

– Глаш, – спросила Мария, намазывая клей на листовку и приклеивая её к забору. – А ты слышала что-нибудь о Буряке-людоеде?

Аглая как раз разглаживала такой же листок на столбе. На листе красовалась надпись: «Приглашаем на первый в этом году концерт Безымянного хора чахоточников».

– Угу, – ответила она, разглядывая издалека свою работу. – Местная страшилка. Мол, живёт где-то в лесу гигантский буряк, похожий на человеческую голову, хватает ботвой прохожих и под землю утягивает, – она повернулась к Марии. – А что?

– Да нет… Фёдор упомянул в разговоре, что его сестру утащил Буряк-людоед.

Аглая засмеялась.

– Слушай его больше. Глупости какие… никто не знает, куда Верка пропала, – она огляделась по сторонам. Убедившись, что вокруг никого нет, она продолжила вполголоса: – Вообще, лично я думаю, сбежала она… не вынесла издевательств девчонка.

Мария пожала плечами.

– Ты знала её? – спросила она, намазывая клеем очередной лист.

– Кого? Верку? – Аглая помогла подруге приклеить афишу на следующий столб. – Неа, видела пару раз… я совсем маленькая была – она старше. И очень редко появлялась на улице…

– Да… – Мария кивнула. – У них родители были… странные…

– Слушай! – Аглая оживлённо повернулась к подруге. – А с чего ты вдруг с Фёдором вообще общие темы нашла? Я надеюсь, вы не… – она потёрла указательными пальцами друг о друга, намекая на близкие отношения.

– Нет, ты что! – Мария замахала руками и отвернулась.

Аглая взглянула на её моментально покрасневшие уши и засмеялась.

– Обалдеть! Маш, ты чего? Он же… Фёдор, одним словом… он раз попробовал меня поцеловать. Под предлогом расследования. Такое было ощущение, что меня лицом в курятник ткнули, – Аглая скорчила брезгливую гримасу. – До сих пор во рту привкус просроченного.

Мария махнула рукой.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, Глаша. Не такой уж он странный…

– Ага… просто отрицательно нормальный, – усмехнулась Аглая и добавила: – А, вот, смотри, что у меня теперь есть! – она осмотрелась по сторонам и оттопырила воротник платья, обнажив плечо, где чёрным маркером была выведена надпись «Здесь был Буёк» и дата.

– Да ладно! – Ахнула Мария. – Сам Буёк?! Ты не шутишь?

Аглая, весело смеясь, замотала головой.

– Не шучу! Представляешь! Он просто взял и расписался на… мне… – Аглая мечтательно закатила глаза. – Я даже не мечтала о его прикосновениях, а тут такое…

– Глаша! Ты же не думаешь, что у вас с ним что-то может получиться, – Мария пыталась вразумить подругу. – Звёзды спорта… они такие. Попользуются и бросят, поверь мне… лучше поищи кого-то попроще…

– Хорошо, – Аглая сделала серьезное лицо. – Рассмотрю вариант с Фёдором, когда ты от него сбежишь, – она не сдержалась и снова засмеялась.

– Блин, Глаша! – Мария слегка шлепнула подругу по лбу стопкой листовок. – Успокойся уже!

Аглая, отдышавшись, снова принялась расклеивать афиши.

– А если серьёзно, Маш! – добавила она серьезным голосом, – Осторожнее с ним, хорошо? Он очень странный.

***

Как и планировалось, работу с афишами они закончили быстро. Мария суетилась в комнате, выбирая наряд и поглядывая на себя в зеркало. «Глаша – паникерша», – думала она. – «Не может быть опасным человек, совершивший такой героический поступок».

Мария посмотрела в окно. Крематорий заработал и сизый дым уже застилал всё вокруг, скрывая солнце. Но она думала не об этом и даже не о Фёдоре. Надежда узнать хоть что-то о погибшей подруге воодушевляла её. И история про странного Буряка, поедающего людей…

– С каждым днем все интереснее, – сказала она вслух и тут же, одернув себя, прислушалась.

В доме стояла гробовая тишина. «Виктор уже на работе!» – решила она и, подбежав к зеркалу, стала собираться. Сделала причёску. Не сильно вызывающую, но симпатичную. Из гардероба она достала белое платье. Повертев его в руках, она сама себе одобрительно кивнула.

– То, что надо! – Мария любовалась на себя в зеркало. – И даже не поправилась, – сказала она, поворачиваясь и рассматривая свою фигуру.

***

У двери Фёдора Мария замерла на мгновение. Чуть постояв и глубоко вдохнув, она постучала в дверь. Сначала была тишина, но через несколько секунд за дверью послышались пугливые шаги, кто-то постоял у двери, было слышно, как он ёрзает.

– Кто там? – послышалось из-за двери.

– Фёдор, открой, это Мария!

– Пароль! – спросил дрожащий голос.

Мария задумалась: «Фёдор не называл пароль. Что он может иметь в виду? Он же детектив, значит… и пароль должен соответствовать. Может, Шерлок?».

– Пароль – Шер… – Мария осеклась. «Что я творю!» – разозлилась она сама на себя и стукнула ногой в дверь. – Фёдор, прекрати паясничать. Открывай!

Дверь медленно, осторожно скрепя, приоткрылась, и в щель протиснулась рыжая борода. Сегодня она не воняла дымом и вообще выглядела довольно бодрой и свежей.

– Здравствуй, Мария, – заговорила борода с тревогой в голосе. – Муж тоже пришёл?

Мария устало закатила глаза. Она снова глубоко подышала, поглаживая себя по груди. Но, наконец, успокоившись, ответила:

– Нет, Фёдор, мужа тут нет! Открывай или я сейчас же ухожу!

Борода осторожно огляделась по сторонам. Дверь распахнулась шире, и в проёме показался довольный Фёдор.

– Слава богу! – выдохнул он. – Я так боялся, что он тоже придет, что все утро проплакал.

– Мило… – задумчиво сказала Мария, пытаясь войти в дом.

Фёдор преградил ей путь.

– Как ты смотришь на прогулку по окрестностям Безымянного? Здесь много интересных… Мест? – сказал он, и про себя отметил, что в сеновалах он родителей ещё не искал.

***

Они медленно шли по тропинке, ведущей к лесу. На окраине села красовались два свежих билборда: на первом красовался Феликс, грозящий пальцем, с надписью «Заплатил налог – умирай спокойно!», на втором был изображён разъярённый медведь, перечёркнутый красной чёрточкой.

Листья шуршали под ногами, а тёплый летний ветерок нежно касался лиц. Фёдор шёл рядом, иногда бросая на Марию короткие взгляды. Молчание становилось всё более напряжённым и Мария, не выдержав его, наконец заговорила:

– Фёдор?

Он вопросительно посмотрел на неё.

– Расскажи мне… про буряк… тот, что людей ест… – настойчиво попросила она.

– Зачем тебе? – удивился Фёдор.

– Мне не даёт покоя эта история, – она посмотрела на него большими серыми глазами и сложила руки в умоляющем жесте. – Расскажи, прошу тебя.

Фёдор почесал копну, немного задумался…

– Ладно… раз ты так просишь, – начал он, ведя Марию в сторону леса. – Я тогда возвращался с рыбалки… улов был плохой, и я с горя хлебнул несколько банок просроченного…

***

Фёдор шагал по лесной тропе, сжимая дырявое ржавое ведро с одной лишь рыбёшкой, которая обречённо шлёпала хвостом по дну. Смеркалось. Дорога до дома была не близкая, а выпитое просроченное начало давать своё.

Решив, что терпеть до дома не стоит, Фёдор свернул вглубь леса по нужде. Уже в чаще он вдруг заметил, что воздух здесь пах как-то по-другому. Запах стоял какой-то до боли знакомый. Родной…

– Компост! – воскликнул он, узнав запах. Пахло огородом и свежей землёй.

Внутреннее чутьё вдруг подсказало, что здесь что-то не так. «Откуда в лесу взяться компосту?» – эту незначительную деталь мог не заметить кто угодно, но не такой опытный детектив, как Фёдор. Превозмогая страх, он пошёл на запах. Чуть впереди Фёдор услышал стон. Глухой, похожий на скрип старого дерева и одновременно на вой раненого зверя. Фёдор выронил ведро и замер. Из земли, обваливая пласты перегноя, выползло оно.

Оно было ростом с сарай его родителей. Как гигантская репа, только чёрная. Кожистые складки напоминали лицо, застывшее в ужасе: пустые червоточины – глазницы без зрачков, трещина – рот. Ботва поднималась высоко вверх, извивалась и хлопала по земле.

– А-а-а! – закричал Фёдор и хотел бежать, но подол платья зацепился за корягу, и он упал. – Нет… Не трожь меня! – бормотал он, освобождая платье и пускаясь наутёк.

***

Он закончил рассказ и замолчал. Мария нетерпеливо смотрела на него, невинно хлопая ресницами.

– И? – не выдержала она.

– Хватит… – Буркнул Фёдор. – Я не умею рассказывать… это не интересно.

– Нет! Не хватит! – Мария обогнала его, преградив путь. – Продолжай! Очень интересно!

Фёдор хотел было отказать, но вдруг его осенило. Его борода расплылась в сияющей улыбке и он, хитро прищурившись, сказал:

– Поцелуй меня…

Мария опешила.

– Что… что ты такое говоришь? Ты с ума сошёл?!

– Тогда я не буду рассказывать! – Фёдор надул губы, скрестил руки и обиженно повернулся спиной.

Мария замерла, приоткрыла от удивления рот и потерла глаза. «Вот это поворот!» – думала она, глядя на обиженного Фёдора.

– Ну что? – нетерпеливо спросил он.

Мария покраснела.

– Ладно… – медленно ответила она. – Но только не…

Фёдор не дал ей закончить. Резким движением он развернул Марию лицом к себе и накрыл её лицо своей бородой. Немного помычав, Мария отпрянула. «Словно лицом в курятник ткнули», – вспомнились слова Аглаи. Мария отметила невероятную точность метафоры.

– Всё! – заговорила она, вытирая губы и плюясь. – Я своё слово сдержала! Теперь ты! Рассказывай, что было дальше!

Фёдор вздохнул и продолжил…

***

Фёдор долго пытался забыть тот случай. Он никому не хотел рассказывать о нём, не хотел вспоминать и бояться. Но однажды соседка – бабка Раиса, пошла в лес за грибами и не вернулась. Соседи долго искали её, облазили всё село, но бабку словно ветром сдуло. Потеряв все надежды, люди обратились к Фёдору как к талантливому сыщику.

– Федь! Ты же сыщик! Помоги бабку отыскать! – толпу у дверей возглавлял сам Богдан Богданович, бывший глава сельсовета.

Они надавили на больную мозоль! Фёдор не мог поступиться своей репутацией и согласился помочь, перешагнув через свои страхи.

– Я сейчас! – Фёдор захлопнул дверь. Постояв за ней для виду, он открыл. – Её сожрал Буряк-людоед!

Толпа ахнула. Кто-то закричал от ужаса, кто-то упал в обморок. Богдан Богданович, поразмыслив, заговорил:

– Кто сожрал?

Фёдор рассказал о том, что видел в чаще леса. Он отвёл их к тому месту и показал странную находку. И с этого момента началось!

Собрались мужики, всё равно как в сказке: дед, сын, внук… Решили буряк выкорчевать. Дед махал топором, мужики работали лопатами. А из земли щупальца – корни лезли, хватали за ноги. Вырубили, там же и закопали. А наутро буряк снова вырос на том же месте.

Тогда Богдан Богданович предложил залить проклятый корнеплод ядами. Со всех домов и складов принесли гербициды, яды, кислоты. Залили всё вокруг. Всё вокруг почернело. Буряк завял. Думали, что победили. Ан нет! Через несколько дней пророс снова.

Тогда приняли решение устроить пожар и сжечь буряк. Нанесли веток, хвороста и дров. Разожгли костёр такой, что из клуба было видно. Буряк выл, хлопал ботвой и пытался мужиков схватить. Сгорел, наконец. Но, как и стоило ожидать, через некоторое время он снова был на своём месте.

***

– Вот и всё… – закончил Фёдор. – Это всё, что я знаю.

Они остановились у огромного сеновала на опушке.

– Интересная история, – прошептала Мария.

Она оглядывала пейзаж вокруг. Тихо и красиво. И хотя дым доходил даже до сюда, вид он не портил. Мария услышала шорох за спиной и посмотрела на сеновал, где Фёдор снял платье и лежал голышом, прикрывшись пучком сухой травы.

– Фёдор? Ты чего?! – вскрикнула она, отпрыгнув от неожиданности.

Мария моментально покраснела, а Фёдор кокетливо похлопал ладонью по сену, поднимая столб пыли.

– Ложись рядом, крошка! – сально ухмыльнулся он. – И поторопись: на улице холодно, и Детектив Фёдор уже замёрз, его надо согреть!

– Фёдор, ты спятил?! – Мария одной рукой закрыла глаза, а другой нащупала платье Фёдора и кинула в него. – Оденься немедленно! Что ты надумал себе?

Фёдор удивленно посмотрел на разъяренную Марию и, прикрываясь пучком сена, отполз в сторону. «Она, наверное, не смотрела по телевизору детективы! Там все свидания неизменно заканчиваются постельными сценами», – думал он, натягивая платье.

***

Когда Мария, красная от стыда и возмущения, подошла к дому Аглаи, она как раз приготовила ужин и заварила чай. В открытое окно дул ветерок и колыхал занавески. Она поставила на стол чашку, тарелку и открыла книжку, погрузившись в увлекательный сюжет, когда в окне показалась Мария.

– Приятного! – Мария облокотилась на подоконник и наблюдала, как подруга, увлеченная чтением, похрустывала салатом.

Аглая вздрогнула, едва не уронив книгу в тарелку.

– Машка! Присоединяйся, дверь открыта! – приветливо бросила она, доставая ещё одну чашку.

– Я, – Мария села напротив и взяла чашку. – Не послушала тебя!

– Ты о чём?

– Я пошла на свидание с Фёдором, – Мария стыдливо опустила глаза.

– Бедняжка! – Аглая сделала нарочито жалостливое лицо и взяла Марию за руку. – Ты в порядке?

Но не выдержав, она вдруг засмеялась.

– Ну ты даёшь! – выдохнула она, перестав смеяться. Мария терпеливо ждала, когда она закончит.

– Успокоилась? – она отпила немного чая.

Аглая кивнула, сдерживая смех, но её смуглое лицо говорило о том, что она может в любой момент не сдержаться. Мария продолжила.

– Ты была права – он странный.

– Да неужели! – Аглая не выдержала и снова засмеялась. – А его борода и платье тебе ни о чём не говорили?

– Но… я пошла не из-за него…

– А зачем?

– Из-за Веры, его сестры…

– Не понимаю, – Аглая подняла брови.

Мария опустила глаза, закусила губу и, немного помолчав, сказала:

– Мы с ней в детстве были подругами. А потом я поступила с ней плохо… очень плохо, – Мария вдруг заплакала. – А теперь её нет!

Аглая резко встала и подбежала к Марии.

– Стой! Стой! Не надо, – она обняла её.

***

Классный кабинет гудел на перемене. Пахло мелом, старым деревом и дешевой обувью. Маша и Вера сидели на последней парте и готовились к уроку, раскладывая учебники, тетради и ручки. Маша вдруг заметила, что мальчишки на соседнем ряду зло косятся на них и шепчутся.

– Смотри, – шептал Арсений Павлику. – Машка с этой рыжей как дружит, наверное, она тоже из этих…

– Из кого? – удивился Павлик.

– Колдуний. Бабка говорит, что у рыжих чёртова грива, и из-за таких, как она, у неё вчера корова сдохла.

– Так Машка же не рыжая, – сомневался Арсений, поглядывая на девочек.

– Зато смотри, какие подружки! Небось заколдовала её, кикимора эта, – Павлик ёрзал на стуле. Наконец, он не выдержал. Он вырвал из тетради лист, скомкал его и бросил в подруг.

– Машка! Ты зачем с ней дружишь? Она у моей бабки корову заколдовала! А ты с ней! Тоже чертовка?

Класс загудел. Маша испуганно посмотрела на Павлика, который комкал второй лист бумаги. Арсений взял тяжёлый учебник и подошёл к ним.

– Правильно, Сень, – крикнул кто-то из класса. – Дай им по головам обеим.

Арсений немного посомневался, а потом замахнулся и с размаху опустил книгу на голову Веры. Раздался смех. Вера схватилась за голову и тихо заплакала.

– Отсядь от неё или тоже получишь! – Арсений сделал грозное лицо.

Маша посмотрела на него. Перевела взгляд на Веру. Потом молча собрала свои вещи и пересела за соседний ряд.

В это время в класс вошёл учитель и начался урок.

Уже после занятий Маша подошла в раздевалке к Вере, которая уже оделась и собиралась выходить.

– Вер… Постой! – но Вера не реагировала на её голос.

Она подошла к подруге и схватила её за руку, но та отдёрнула и пошла дальше.

– Вер, ну ты пойми! Они бы и меня…

Вера остановилась и повернулась к ней. Её изумрудные глаза были полны слёз. Она долго смотрела на Машу, но не могла подобрать слов. Просто отвернулась и вышла.

***

Мария плакала на плече Аглаи. Та слегка погладила её по спине.

– Ну… Маш… вы были детьми. Многого не понимали. Одноклассники давили, – она усадила подругу за стол, налила ещё чай. – На, попей. Он с мелиссой – легче будет.

– Спасибо, – Мария отпила чай. – Глаш? Я ужасный человек?

Аглая растерялась.

– Н-нет… Я так не думаю, – она прикрыла окно, из которого уже тянуло вечерней прохладой. – Да… ты поступила не очень хорошо… но… это было давно. С тех пор много чего произошло, ты многое переосмыслила. Даже твои слёзы сейчас говорят, что ты уже не та, что была раньше.

– Глаш, – Мария вдруг перестала плакать и посмотрела с надеждой в глазах. – Мне надо найти её!