Безымянное

– Так может, тебя всё же проводить? – спросил снова Фёдор.

– Да… – пробормотала машинально Мария. – Да… проводить… – и, не дожидаясь реакции Фёдора, побрела по улице.

***

Фёдор засеменил следом. Сначала они шли молча, но вскоре молчание стало совсем неловким, и он решился заговорить:

– Говоришь, недавно вернулась? – боязливо спросил он. – А чего? В городе не прижилась?

Мария вздохнула и нехотя ответила, покачав головой:

– Не прижилась… дурой была, Фёдор… думала, что встретила счастье, что новая жизнь начнется…

Она замолчала, машинально переставляя ноги и глядя куда-то в пустоту. Но потом продолжила:

– Замуж вышла… за Виктора. Хорошим мне показался тогда. Правильным, добрым. – Она вздохнула, – оказалось, что казалось…

Фёдор шел в недоумении. «Как такое может быть?! – думал он, – Она говорит со мной!»

– А потом? – осторожно спросил он.

Мария покосилась на него, словно раздумывая, стоит ли продолжать, но все же заговорила:

– А потом он запил. Как не в себя! Даже руки распускать пытался, – она вздохнула. – А я терпела…

– Так… бывает, – выдавил Фёдор. – С такими как ты…

Мария остановилась и изумленно уставилась на него.

– Как я? – она подняла брови.

Фёдору на мгновение показалось, что он сказал что-то не то.

– Ну… Красивыми… – он попытался исправить ситуацию.

Мария помолчала и пошла дальше. Фёдор облегченно выдохнул.

– Я ему сказала: или уезжаем, или развод, – наконец продолжила она. – Денег нам стало не хватать… квартира съемная… дорого все, а тут дом мне остался от бабушки… старенький, но всё же…

Фёдор снова открыл рот, но решил второй раз не рисковать и только многозначительно покашлял, семеня следом.

– Вот тут я и живу, – сказал он, когда они подошли к его дому.

Они стояли у дома, огороженного частоколом и колючей проволокой.

– Жутковато! – равнодушно сказала Мария, глядя куда-то в пустоту.

– Зато уютно и безопасно! – Фёдор отмыкнул калитку. – Дальше сама дойдёшь?

– Да, дойду.

– Ну, если что, заходи в гости… Где я живу – знаешь теперь.

Мария молча кивнула и пошла дальше. Отойдя за поворот, она вдруг побежала. Ноги не слушались, и она несколько раз споткнулась, едва не упав. Подвернула ногу, но боли не было. Вернее, боль была, и Мария на бегу глотала слёзы. Но боль не из-за подвёрнутой лодыжки. «Умерла!» «Она умерла!» – мелькало у неё в голове. «Её больше нет!»

Влетев в дом, Мария бросилась к шкафу. Кусая губы, она вывернула из него все вещи и достала старую, потрёпанную коробку. Нежно прижимая её к груди, она забралась на кровать и открыла крышку. На дне лежали несколько фотографий, игрушки, фантики. Она взяла один фантик от конфеты в руку. «Это тот самый», – вспомнила Мария.

***

В голове замелькали воспоминания, когда тем тёплым летним вечером они сидели на берегу пруда. Маша и Вера. Им по восемь лет. Они болтали босыми ногами в прохладной воде.

– В город хочу уехать, – сказала Маша, бросая камешек в воду. – Мама говорит, что там для меня начнётся другая жизнь.

Вера посмотрела на неё удивлённо. Её рыжее веснушчатое лицо выглядело забавным в лучах вечернего солнца.

– А я, наверное, останусь тут, – Вера пожала плечами. – Меня некому в город забрать. Буду сельским ветеринаром, коров лечить, поросят…– она достала из нагрудного кармана платья две конфеты. Одну протянула Маше.

Маша положила в рот конфету, а фантик убрала в карман.

– Темнеет… пойдём домой?

Но по дороге домой Маша споткнулась о корягу и упала.

– Ай! – закричала Маша и схватилась за голень. – Не могу… не могу встать!

Вера, была на голову ниже подруги, но сейчас это не имело значения: она помогла Маше встать и обхватила за талию.

– Держись за меня!

И они пошли. Шли долго. Вера спотыкалась, царапала ноги о крапиву и камни, но не отпускала. Доведя Машу до крыльца, Вера вытерла слёзы.

– Вот ты и дома! – тихо сказала она. – Теперь всё будет хорошо!

Маша обняла измученную и уставшую Веру.

– Ты лучшая подруга.

Мария расправила фантик на кровати. Сквозь слёзы она провела рукой по цветной бумажке – единственной памяти, оставшейся о ней. Она поднесла его к губам, словно пытаясь вспомнить вкус той конфеты – подарка Веры.

– Ты лучшая подруга, – прошептала она, вытирая слёзы. – А я… а я – нет!

Она все эти годы хранила в сердце тёплое воспоминание о той рыжеволосой девочке, которая никогда не бросала её в беде. Её жгло непроходящее послевкусие своего подлого поступка, и единственной надеждой было встретить подругу, обнять и в слезах умолять простить.

Мария много раз себе представляла эту встречу: как она бросается на её шею, вдыхая аромат духов с нотками апельсинов. Как она падает на колени и целует руки подруги, как Вера, по-прежнему сильная и гордая, поначалу отталкивает её и гордо смотрит в сторону, но потом её доброе сердце даёт слабину, и она прощает Марию.

Но теперь… Надежды рухнули… Фёдор сказал, что её нет. Это было страшнее, чем то, что произошло у магазина. «Пускай бы они доделали что хотели, лишь бы не слышать этих страшных слов», – думала в отчаянии она.

Мария бережно собрала вещи в коробку и убрала в шкаф. Собрание. Глаша говорила, что это важно и нужно быть всем. Мария посмотрелась в зеркало. Вид был ужасный: красные заплаканные глаза, опухшее лицо. «Нельзя в таком виде…» – решила Мария. Она умылась холодной водой и небрежно набросала макияж. Не хотелось, но надо идти. Мария вздохнула и вышла за дверь.

Глава 3

Подойдя к площади у клуба, Мария увидела, что народ уже собрался в ожидании собрания. Люди кучковались небольшими группами и что-то оживлённо обсуждали. Между кучками людей вяло ходили торговцы сувенирами и сладкой ватой. Мария нашла глазами Аглаю. Невысокая черноволосая девушка в красно-белом сарафане нервно топталась возле импровизированного подиума и явно ждала её, Марию.

– Глаша, привет! – виновато поздоровалась Мария, подходя к Аглае.

Девушка облегчённо вздохнула и радостно улыбнулась.

– Машка! Я думала уже, что ты забыла, – тихо сказала она, но тут же внимательно вгляделась в лицо Марии. – Маш! Ты в порядке? Ты выглядишь очень плохо!

Марии не хотелось выдавать своё состояние, но Глашкины пронзительные чёрные глаза видели всё.

– Всё хорошо! – Мария постаралась изобразить улыбку, но понимала: Глаша не поверит. Она, как медик, хоть и начинающий, чётко видела недуги окружающих. – Что здесь будет? – сменила она тему.

Аглая ещё раз пристально посмотрела на неё и покачала головой.

– Хорошо, потом расскажешь, – она оглядела трибуну. – Сейчас Феликс приедет. Говорят, важное собрание будет, – продолжила она, пожимая плечами.

Послышался стук копыт, и толпа загудела. Аглая схватила Марию за рукав и отвела чуть в сторону.

– Не будем мешаться, – сказала она. – Феликс очень этого не любит!

Мария с интересом наблюдала. За то недолгое время, что она провела в Безымянном, она постоянно слышала про Феликса, но ни разу его не видела. И тут такой случай!

К зданию клуба подъехала помпезная карета, до неприличия украшенная золотом и драгоценными камнями. Кучер остановил пару коней и открыл дверь, из которой вышли несколько человек в серых комбинезонах и респираторах.

– Кто это? – удивлённо спросила Мария, разглядывая странных людей.

– Работники крематория, – шёпотом ответила Аглая. – Местная элита. Феликс использует их как личную охрану.

Ребята в комбинезонах тем временем выстроились в ровную шеренгу. Кучер достал из багажного отделения ковровую дорожку и расстелил её от кареты до подиума. Следом из кареты важно вылез сам Феликс. Мария изумлённо уставилась на него. Это был серый, почти серебристый в полоску кот. Он был одет в такой же серый полосатый сюртук, шляпу-федору и высокие ботфорты.

– Эй! Челюсть подбери! – усмехнулась Аглая, щёлкнув Марию пальцем по подбородку. – Дырку прожжёшь в нём!

Заиграл гимн Безымянного. Парни в респираторах встали по стойке смирно и отдали честь. Феликс, гордо подняв голову, важной походкой прошёл к подиуму. «Охрана» выстроилась перед ним. Один из парней протянул Феликсу микрофон. Тот постучал по нему, проверяя, всё ли работает, и заговорил.

– Уважаемые жители великого Безымянного! – заговорил он, прокашлявшись. – Прошу вашего внимания!

Площадь, как по команде, замолчала. Феликс продолжил.

– Сегодня я вас всех собрал здесь, чтобы обсудить несколько важнейших для нашего с вами будущего новостей.

Он сделал паузу и лапой дал какую-то команду «охране». Парни в комбинезонах как-то напряглись, словно готовились к нападению. Кот продолжил:

– Первая новость. С завтрашнего дня в нашем селе вводится новый налоговый сбор: налог на смерть!

Двор загудел. Началось какое-то шевеление. Ребята в комбинезонах достали дубинки и сделали несколько шагов по направлению к толпе. Откуда-то послышались возмущения и проклятия.

Феликс оглядел волнующуюся толпу и продолжил речь.

– Я очень рад, что все вы единогласно и с большим энтузиазмом встретили мою инициативу и подавляющим большинством проголосовали За! Мне это решение далось с большим трудом, и без вашей поддержки я бы не справился, – он сделал натянуто хриплый голос и откашлялся.

Один из «охраны» моментально среагировал и поднёс ему стакан воды. Феликс сделал глоток и снова заговорил:

– В свою очередь, я, как глава села, гарантирую личный контроль за соблюдением всех процессуальных норм закона! К тому же!.. – кот сделал паузу. – Введение таких масштабных изменений потребует создания новых рабочих мест, чему, я уверен, вы все будете рады!

Кто-то в толпе поднял руку. Феликс указал лапой на человека.

– Вопросы? Это очень хорошо! Прошу!

Какой-то мужчина с лицом белого амура, заросшего щетиной, робко спросил:

– Почему вы решили ввести такой налог? Это же аморально! – он вопросительно вскинул ладони. Феликс заговорил машинально, словно ответ давно держал в голове:

– Хороший вопрос! Отвечаю: наше село сейчас переживает очень тяжёлые времена! В бюджете катастрофически не хватает денег! Требуется строительство новых корпусов крематория, а это, на минутку, пять годовых бюджетов нашего села!

– Но мы же и так платим за всё! – попробовал возразить «амур».

Феликс кивнул:

– Всё верно! Вы, как порядочные жители Безымянного, платите налоги на всё: на еду, на воздух, на сельское хозяйство. Но… – Феликс многозначительно поднял палец вверх. – Умираете вы совершенно бесплатно! Это большой пробел в нашем законодательстве, который, наконец, мы исправили.

– А если нет денег, чтобы оплатить? – дрожащим голосом спросил какой-то старик из толпы.

Феликс задумался.

– Без оплаты налога помирать вы теперь не имеете права! Живите дальше! – сказал он, пожав плечами.

– Да как же так! У меня сердце слабое, вообще-то! – возмутился старик.

– Держите его в тонусе до тех пор, пока не найдёте средства…

Толпа снова возмущённо загалдела. Феликс махнул лапой ребятам в комбинезонах, и они начали отгонять собравшихся от трибуны.

Буёк и Фёдор стояли немного в стороне, наблюдая за собранием.

– Представляешь, что теперь начнётся? – тихонько шепнул Буёк.

Фёдор кивнул.

– Я, конечно… не собирался пока умирать. Но вот моя печень сильно подводить стала, – Фёдор схватился за бок, словно показывал, как ему больно.

– Начинай копить! – серьёзно сказал Буёк. – Я тоже начну. У тебя всего-навсего печень, а я вообще – спортсмен! У меня каждый матч может быть последним!

– Мне кажется, народ сейчас взбунтуется, – шепнул Фёдор. – Смотри.

Из толпы гневно вышел разъярённый Богдан Богданович. Его лысина от возмущения покрылась испариной, а седые усы нервно подёргивались. «Сейчас начнётся!» – решил Фёдор. Богдан Богданович подошёл к подиуму настолько близко, насколько позволила «охрана», немного помедлил и, грозно сжав кулаки, спросил:

– У меня нет денег, Феликс… Но, вот ты скажи мне, а в долг можно?

Площадь облегчённо загудела. Из толпы сразу же посыпались предложения:

– А если в рассрочку?

– Или бартером?

– Субсидии разработайте.

– Или в кредит!

Феликс замахал лапами, успокаивая толпу.

– Граждане! Прошу вас! Без паники. Я, как главный представитель администрации, уже приступил к разработке программы кредитования населения. Результаты мы огласим уже в ближайшее время! Уверяю вас! Бесплатно никто не умрёт! Мы окажем посильную помощь малообеспеченным категориям населения!

Толпа радостно заулюлюкала. Кто-то даже начал скандировать: «Браво, Феликс».

Феликс тем временем продолжил.

– Теперь следующий, но не менее важный вопрос! Вы все наверняка уже слышали об участившихся случаях нападения медведей! Чтобы усилить меры безопасности, мы решили прибегнуть к услугам Кощея! Сейчас наши очаровательные почтальонки подойдут к каждому из вас и выдадут квитанцию на оплату услуг безопасности. С этого дня Кощей будет патрулировать улицы Безымянного, обеспечивая наш с вами покой.

Аглая подошла к «охране» Феликса и взяла у них стопку квитанций. Половину она отдала Марии, и они пошли по толпе, раздавая платёжки.

Феликс закончил речь и, попрощавшись, спустился с трибуны. Буёк удивлённо посмотрел на Фёдора.

– Фёдор, слышал? «Участившиеся случаи нападения медведей». Ты слышал что-нибудь об этом? – спросил он, оглядываясь по сторонам и ища в кустах медведя.

Фёдор покраснел.

– Краем уха. Говорят, огромный, рыжий и лохматый. Рычит страшно.

Буёк нервно задёргал ушами и поджал хвост.

Глава 4

Мария собиралась на работу и машинально готовила ужин для Виктора. Украденные им с мясокомбината говяжьи стейки, забавно подпрыгивали на сковороде, весело шкварча и брызгаясь маслом. В холодильнике стыл свежий винегрет, а на столе, накрытая полотенцем, стояла миска с пирожками. «Виктор будет доволен», – подумала она, одеваясь, но тут же одёрнула себя, словно вспомнив, что ей всё равно, будет он рад или нет.

К Виктору Мария испытывала лишь одно чувство – раздражение. Он и раньше был не подарок, но после того, как они приехали в Безымянное, стал во всех своих бедах винить её.

Но сегодня мысли были заняты другим. Фёдор, живущий в странном доме… Вчера он спас её от ужасной беды. Чувство благодарности переполняло Марию, но ещё сильнее было её желание узнать правду о Вере. Решив заглянуть к Фёдору после работы, она собрала небольшую корзину с едой: пара говяжьих стейков, пирожок и винегрет.

***

Почты было совсем немного, и Мария с лёгким волнением направилась к дому Фёдора. Постучавшись в дверь, Мария замерла, прислушиваясь. Ответа не было. Она осторожно толкнула дверь, и та со скрипом открылась. Внутри царил хаос: повсюду валялись книги, газеты и старые фотографии. На столе стояла чашка с остывшим чаем, а на полу лежала брошенная пожелтевшая от времени газета с заголовком: «Феликс строит новый мясокомбинат».

– Фёдор? – тихо позвала она, озираясь по сторонам.

Ответа не было. Тишина. Лишь лёгкие шорохи доносились из пыльных углов. В самом дальнем углу, слегка подрагивая, лежала куча старого хлама: подушки, книги, чайники, коробки. Мария на цыпочках, словно боясь напугать кучу, прошла вглубь комнаты.

– Ты тут? – тихонько спросила она снова.

Словно услышав её слова, куча вдруг зашевелилась, хлам посыпался, и оттуда выбрался сам Фёдор. Он выглядел неважно: волосы спутанные, борода длинная и неухоженная, одежда мятая. От него исходил странный запах, словно он сжигал старые подушки и пластиковый мусор. Глаза были красными то ли от недосыпа, то ли оттого, что он долго плакал.

– Можно войти? – спросила Мария, стараясь не морщиться.

– Да, входи, – глухо произнёс Фёдор, небрежно махнув рукой. Он прошлёпал мимо неё, не смотря в сторону Марии, и скрылся в другой комнате. Через несколько мгновений он вернулся, неловко поправляя на себе какое-то бесформенное платье в горошек.

Мария оглядела комнату, стараясь зацепиться взглядом за что-то, что могло бы её заинтересовать.

– Чем занимался? – спросила она с напускной непринуждённостью.

Фёдор как будто бы немного растерялся.

– Да я это… родителей искал. Всё думаю, куда они могли подеваться…

– Там? – Мария кивнула в сторону кучи хлама, из которой выбрался Фёдор.

– Угу, – ответил он, почёсывая бороду.

Мария села на старый стул, покрытый пылью и плесенью, и понимающе кивнула.

– А я почту разносила… вот, решила… – она почувствовала себя немного неловко, но тут же взяла себя в руки. – Я вспомнила… что вчера совсем не поблагодарила тебя… я перепугалась, – она вспомнила о гостинцах, которые захватила для Фёдора. «Это спасёт неловкую ситуацию», – подумала Мария. – Покушать принесла тебе.

Фёдор сначала нахмурился, словно пытаясь понять, в чём подвох, но затем его лицо заметно оживилось.

– Покушать – это хорошо. А то… с этим следствием… забываю о еде иной раз.

Мария улыбнулась и достала контейнеры. Она чувствовала лёгкое волнение, но старалась держаться спокойно.

– Вчерашний день не выходит у меня из головы! Твой героический поступок! Это было так… необычно… – она достала вилку и, стараясь скрыть нервозность, стала быстро есть винегрет прямо из контейнера.

Фёдор покраснел. С тех пор как мама исчезла, ни одна женщина ему не говорила таких приятных слов.

– Спасибо, Мария. Ты… очень добрая, – заговорил он, заминаясь и покашливая. – Это так приятно слышать… а то иногда мне кажется, что я какой-то… неполноценный…

– Понимаю, – ответила Мария, нервно откусывая большой кусок стейка и едва успевая прожёвывать.

Второй стейк исчез так же быстро, как и первый.

– Тебе не кажется. Но… – продолжила она и промокнула губы салфеткой. – Я помогу тебе. Давай говорить прямо. Сейчас ты выглядишь… слегка… как женщина. Огромная, лохматая и с густой бородой.

– Ты так говоришь, потому что я часто плачу? – с обидой в голосе спросил Фёдор.

– В основном да. Но ещё… твой внешний вид… – Мария окинула его взглядом с ног до головы.

– Внешний вид? – Фёдор удивлённо поднял брови. – А что с ним не так?

– Ну вот взять бы хотя бы это твоё платье в горошек. Я правда считаю, что тебе не стоит его носить, Фёдор.

Фёдор посмотрел на неё взглядом, в котором читались и недоумение, и тревога одновременно.

– Не знаю, Мария. Я, конечно, плохо разбираюсь в моде, но я уверен: оно стильное. Посмотри на это сочетание цветов! Мама часто носила его… до того, как… – Фёдор запнулся, не в силах продолжить.

Мария кивнула, давая понять Фёдору, что продолжать не нужно.

– Да, кстати… – ей неловко было переводить разговор, но это было необходимо. – О твоей семье… я хотела бы узнать кое-что о Вере…

Фёдор всхлипнул и вытер глаза платком.

– Я не люблю разговаривать на эту тему, – сказал он, успокаиваясь. – Что ты хочешь узнать? – добавил он.

Мария замялась, почувствовав себя стервой из-за того, что довела Фёдора до слёз, но сразу же нашла выход:

– Фёдор! Я вижу, что сейчас не лучшее время для такого разговора, – задумчиво сказала она. – Предлагаю завтра прогуляться и поговорить обо всём. Как раз покажешь мне село и окрестности, а то я всё забыла уже за столько лет…

– Заманчиво, – улыбнулся Фёдор, но тут же его лицо исказилось в испуге. – А твой муж тоже с нами пойдёт?

Мария весело засмеялась.

– Нет, Фёдор, муж не пойдёт. Ну так что? Значит, договорились?

– Да… – Кивнул Фёдор. – Договорились…

Мария оглядела стол, на котором совсем не осталось еды, кроме одиноко лежащего пирожка, и поняла – пора собираться домой. Её нервозность прошла, оставив лишь лёгкое чувство вины за съеденный ужин Фёдора.

– Кстати, Фёдор! – сказала она, вставая. – Сегодня вечером матч по буйку! Не забыл? – Мне очень интересно, что там будет! Никогда не видела!

– О! – воспрянул духом Фёдор. – Это будет нечто! Каждый матч – это целый праздник! Приходи – не пожалеешь!

Он кокетливо улыбнулся.

– Буёк, кстати, – мой лучший друг! Я не пропускаю ни одной игры!

– Обязательно буду! – сказала Мария. – До встречи на матче!

Она вытерла салфеткой руки, встала из-за стола и изящно направилась к двери. Но тут же быстрым шагом вернулась к столу и схватила пирожок, ловко запихнув его в карман.

– Пирожок потом новый принесу. Я вдруг вспомнила – это совсем невкусный.

***

По дороге к дому Мария много думала. Встреча с Фёдором прошла гораздо лучше, чем она ожидала, и, возможно, уже завтра удастся выяснить у него хоть что-то важное.

Она достала из кармана пирожок и задумчиво откусила большой кусок. Мария стеснялась этого, но в минуты тревоги теряла контроль над аппетитом. Так было и сейчас. «Какая мерзость!» – подумала она, жуя пирожок и не понимая, что вообще туда положила.

***

Вечер в Безымянном был, как обычно, серым и туманным, но сегодня это не мешало жителям села собраться у клуба. В такой знаковый день все улицы были обвещены шарами и флагами! Долгожданный матч, на время которого Безымянное преображалось. В воздухе аппетитно пахло жареной картошкой и самогоном, а торговца баранками, семечками и вареной кукурузой толпами шли к центру, волоча за собой сумки на колесиках.

Старый загон для скота был традиционна переоборудован под стадион. Трибуны, собранные из досок и старых деревянных поддонов, были задрапированы обрезками разноцветных тканей. Огромное ржавое корыто, украшенное ёлочной гирляндой, уже стояло на краю поля и светилось разноцветными огнями, ожидая начала игры.

Трибуны уже были забиты до отказа, и те, кому не хватило места, уже кучковались на крышах сараев или на ветвях деревьев, расстилая скатерти и расставляя пластиковую посуду. Уже издалека слышалась ритмичная бодрая мелодия, доносившаяся из огромных, хрипящих на всю округу динамиков. Собравшиеся фанаты хлопали в ритм и завывали что-то невнятное, напоминавшее «Оле-оле…»

На стенах домов висели афиши и плакаты: «Буёк против всех! Кто победит?». Детвора носилась по улицам, изображая игроков. Один из мальчишек выбежал из толпы, закричал: «Смотрите! Я – Буёк!», встал на четвереньки и начал бегать среди толпы, кусая прохожих за ноги и требуя, чтобы его пнули.

Старики сидели на скамейках и с ностальгией в глазах вспоминали самые яркие моменты прошлых матчей, делая ставки на то, насколько зрелищной будет сегодняшняя игра.

Несколько ребят в серых комбинезонах и респираторах, помахивая дубинками, лениво ходили по рядам и следили за порядком.

***

Сам Буёк, главный герой вечера, нервно похаживал вокруг поля и разминался. Его чёрная шерсть была слегка причёсана, а на шее красовался самодельный шарф с надписью: «Буёк – чемпион!». Он обошёл вокруг стадиона, давая лапу всем желающим. Трибуны взорвались восторженными криками. Компания молодых девчонок, перевалив за ограду, потянула руки. Буёк подошел и, взяв руку одной из них, поцеловал её.

– Вы видели?! – огромными от удивления глазами девушка взглянула на подруг.

– Конечно… видели, – обиженно фыркнула вторая. – Ты бы юбку еще покороче надела…

Толпа ликовала. Кто-то впадал в эйфорию, кто-то терял сознание от счастья. Буёк, вскинув шарф над головой, прошелся вдоль трибун и вернулся на свое место в ожидании начала игры.

Громко пыхтя и расталкивая фанатов, Фёдор подошёл к Буйку с охапкой варёной кукурузы под мышкой и положил руку ему на плечо.

– Нервничаешь? – спросил он, откусывая сочный початок.

– Немного, – ответил Буёк, разминая спину.

– А я как нервничаю… – сказал Фёдор. – Посмотри вон туда, – он показал рукой на другой конец поля, где, скрестив руки на груди, в белом платье стояла Мария.

– Кто это? – спросил Буёк, не отрываясь от разминки.

– Моя девушка! Мария.

– Ого! – Буёк, наконец, остановился, разглядывая девушку. – Красотка!

– Ага… Лучшая! – Фёдор смотрел на Марию, к которой почему-то подошла Аглая.

Он насторожился: Аглая слишком много знала про него и запросто могла испортить их только начавшие развиваться отношения.

– Слушай! – Буёк прищурился, вглядываясь вдаль. – А почему твою девушку обнимает какой-то бритоголовый мужик?

Фёдор пригляделся.

– Это, наверное, её муж… – задумчиво пробормотал Фёдор, приглядываясь и поправляя шляпу.

– Её… Кто? – Буёк обернулся и уставился на Фёдора огромными глазами.

– Тут… как бы… непростая ситуация…

В это время раздался гонг, сообщающий о скором начале матча.

– Всё, Фёдор, я побежал, потом поговорим об этом!

***

Судья громко свистнул, и матч начался. Буёк, резко сорвался с места и под громогласную музыку эффектно выбежал на поле. Толпа ахнула. Игроки команды заняли свои позиции, и игра началась.

Буёк, ловко лавируя среди ног игроков, ускользал от ударов, бегал кругами, свесив язык на плечо. Огромные кирзовые сапоги мелькали прямо перед его носом, но ежедневные тренировки давали свое: Буёк с маневренностью мангуста проскальзывал между взмахами ног игроков.