Магнит для ангелов

«Близнецы» расселись по обе стороны от Севы и, синхронно взяв по чашке чая, сделали по нескольку маленьких глоточков.

– Ну, что вы теперь скажете, Севастьян Павлович, – поинтересовался, наконец, Генрих. – Мы готовы, по возможности, ответить на некоторые ваши вопросы. Пожалуйста, спрашивайте…

Сева некоторое время молчал, недоверчиво посматривая то на одного, то на другого. Потом он перевёл взгляд на свою чашку с чаем, подумал, пригладил волосы рукой, почесал макушку.

– Скажите, – решился он, наконец, – а сейчас я – где?

– С ме-етафизической точки зрения, – немедленно ответствовал Фридрих, – это вопрос очень сложный и неоднозначный. Но если говорить о пространствах и наших с вами фи-изических телах, то…

– …То позвольте, мы немного объясним вам, куда вы попали. – Генрих поставил свою чашку на стол и встал, – всё это, как вы, наверное, уже и сами догадались – Клуб Радикальных Развлечений. Мы находимся в одном из специально оборудованных помещений Клуба. Вы уже имели возможность войти сюда дважды. Первый раз – через задний вход, второй же раз вы входили через основной. Вам предстоит ещё побывать здесь в последствии, и в дальнейшем вы всегда будете заходить через парадный, поэтому мы и сочли необходимым вам его показать. В нашем клубе множество различных пространств, и всё это является собственностью Братства. Нужно особенно подчеркнуть, что никакие системы Всеобщей Безопасности здесь не работают. Поэтому тут также невозможно использование официальных информационных и виртуальных каналов, впрочем, в этом у нас большой нужды и нет…

– Я имею в виду, – озадаченно прервал его Сева, – то есть это реальная реальность, где мы сейчас, или это тоже всё как бы… там… в шлеме?..

– Да, да. Это именно фи-изическая реальность, – убедительно закивал головой Фридрих, – однако не стоит полагать, я ещё раз хочу вам это подчеркнуть, – что, как вы сейчас выразились, «та-ам в шлеме» реальность была не реальной. Она просто была, скажем так, не совсем «физическая», хотя вопрос этот настолько то-онкий, что я не хотел бы в него сейчас углубляться. Дело в том…

– …Дело в том, что при помощи нашей аппаратуры мы воздействовали непосредственно на центры восприятия в вашем теле. Но мы не создавали тех образов, которые видели вы, мы просто сообщили вам определённый поток импульсов, и уже ваше тело – а вернее сказать, вы сами, всё ваше существо – формировало образы и выбирало способы реакции. Например, мы сообщили вам структуру ситуации, в которой вы остро ощущаете ограничение вашей личной свободы, но уже вы сами достроили детали и оказались в госпитале. И все эти ваши С.З. и С.Д. – это уже в некотором роде продукт вашего воображения, если так можно выразиться. Ну, и когда вы стали пытаться справиться с этой ситуацией – графин, окно, очки, КПП… Всё это вы сформировали сами на основании привычной для вас модели интерпретации данных восприятия.

– А Николай Александрович? – недоверчиво поинтересовался Сева, – а Михеич?

– До-олжен вам сказать, что Николай Александрович – такой же физически реальный, как и мы с вами, как, кстати, и Ми-ихеич, или, что уж далеко ходить – вот эта самая оранжерея. – Фридрих сделал многозначительное выражение и развел руками. – Просто у них нет проблем с восприятием, условно говоря, о-обеих сторон реальности. Встреча с Николаем Александровичем и все детали этой встречи – совершенно реальны. И тот факт, что вы…

– Что вы сами находились в этот момент, скажем так, «под колпаком», – Генрих улыбнулся и сделал глоток чаю, – никак не изменяет всего значения этой встречи лично для вас. Как, впрочем, и всё остальное. Ещё раз подчёркиваю, всё, что вы пережили – абсолютно реально. Даже если механизм этого вам не понятен.

– Мы вы-ынуждены были воспользоваться своими приборами лишь для того, чтобы понять, какую именно си-итуацию вы смоделируете в ответ на наши и-импульсы, и как вы будете вести себя в этой ситуации. Это был своеобразный тест, который вы…

– …Который вы замечательно выдержали. Поздравляю вас, – Генрих поднялся и с вежливым поклоном пожал Севину руку. – Но, кроме того, и это особенно важно, мы старались пробудить в вас понимание того факта, что ваше стремление к свободе является вашим личным осознанным выбором, что оно не навязано вам нами, как вам это могло показаться вначале, что мы лишь выполняем своего рода поручение, инициатором которого являетесь вы сами…

– То есть вы хотите сказать, – всё ещё недоумевал Сева, – что мне не угрожала и более не угрожает никакая опасность? Что Соответствующие Органы меня не разыскивают? И что… скажите, а вы вернёте мне мой спецкостюм? Вы можете его починить обратно?

– На счёт своего спецкостюма вы можете не беспокоиться, – убедительно заявил Фридрих, – ра-авно как и по поводу Соответствующих О-органов. Вас никто нигде не ищет и, бо-олее того, никто никогда не узнает, что вы вообще здесь были. Однако вас ожидает нечто совсем иное, чего вы-ы пока…

– …Пока даже не можете себе представить. Когда вы покинете это пространство, вы забудете всё, или почти всё из произошедшего с вами за это короткое время. Вы погрузитесь в привычную для вас атмосферу действительности и снова, если так можно выразиться, наденете на себя тот образ, к которому привыкли, как вы надеваете свой спецкостюмчик. Но вы не сможете уже более относиться к окружающему вас миру так, как относились прежде. Многое будет вас раздражать, а кое-что может даже вас взбесить. Безо всякой видимой причины – казалось бы.

– Это как так? – Сева недоумённо пожал плечами. – Если за мной никто не гонится, и если вы вернёте мне мой спецкостюм – значит, я снова стану свободным человеком, и…

– Я бы сказал так, – поправил Фридрих, – что только теперь вы станете свободным человеком. Вернее, приблизитесь к тому, чтобы стать свободным. До сих пор вы ещё не имели возможности почувствовать, что это такое на самом деле.

Сева задумался, припоминая всю историю с госпиталем. Где-то он смутно понимал, что имели в виду братья, но какой-то упрямый голос внутри всё время твердил ему, что при наличии спецкостюма всё сразу встанет на свои места.

– Мне кажется, – наконец собрался с мыслями он, – что ваши методы всё-таки не слишком гуманные. Раз уж вы обладаете столь тонкой технологией, что можете внушить мне всё, что хотите, то почему бы вам сразу… как бы это сказать… не сделать меня свободным?

– Поймите, Севастьян Павлович, – Генрих был терпелив как школьный учитель, – мы не делали с вами ничего сверхъестественного. То, что вы называете «тонкой технологией» – это всего лишь определённые принципы формирования реальности, которые, кстати, умело и повсеместно используют Соответствующие Органы. Причем они делают это значительно менее гуманно, поверьте нам. Эти принципы лежат в основе формирования всякой реальности вообще, поймите это. То, что вы считаете своим миром, та среда, в которой вы обитаете, сформирована в некотором роде искусственно. А все элементы этой среды, все методы взаимодействия между вами и элементами этой среды, вся ваша так называемая социальная жизнь вам грубо навязана. Настолько грубо, что у вас нет ни сил, ни возможности этому сопротивляться, и даже нет понимания того, что вы являетесь жертвой обстоятельств. Вы являетесь…

– На сегодняшний день, до того, как попасть сюда, вы-ы являлись таким же элементом информационно-энергетической среды обитания, как и все те, кого вы привычно считаете своими со-обратьями, кого вы называете лю-удьми, и вместе с ними вы находились в глубокой зависимости от этой среды. В КПП вы пришли к совершенно правильному выводу, полагая, что в рамках этой самой привычной реальности для вас не существует возможности спрятаться, уйти, скры-ыться. Вас везде достанут, и будут делать с вами всё, что им вздумается, до тех пор, пока вы каким-либо образом отождествлены с составляющими эту реальность процессами и явлениями. В частности, пока вы используете свой спе-ецкостюм, вы абсолютно доступны воздействию…

– Погодите, погодите, – заволновался Сева, – ну как же так. Ведь мы живём в эпоху развитого коммунизма. Разве нет? И мы живём в свободном обществе. Конечно, тут могут быть всякие издержки и, это понятно; даже, пожалуй, некоторые, простите, извращения, но ведь в принципе, в основе своей… От каждого по способности – каждому по мере надобности. Ведь этот принцип полностью реализован! Каждый человек получает от общества все, что ему требуется для жизни, то есть все его базовые потребности удовлетворены. Если же он хочет чего-то больше, он имеет возможность добиться этого. Разве это – не свобода? Конечно, для этого каждый человек должен работать, трудиться на благо общества, потому что общество – это и есть люди, и если они сами не будут трудиться ради своего блага – что тогда станет с этим обществом?

– Успокойтесь, прошу вас, – уныло поморщился Генрих, – ваши бессмысленные излияния никого тут не интересуют. Все, что вы говорите – это яркий пример идеологической пропаганды, которая прочно держит вас за… хм… горло. Вы даже не пытаетесь осмыслить всю эту белиберду, вы просто твердите этот заученный вами в школьные годы текст, как попугай… Но подождите, вам ещё представится возможность убедиться во всём самому. Пока же поймите вот что…

–…Поймите, что всякая реальность – это про-одукт. До тех пор, пока вы испытываете необходимость в этом продукте, вы не сво-ободны. Мы могли бы, как вы сейчас выразились, сразу предложить вам иной продукт взамен того, к которому вы при-ивыкли. Но это отнюдь не способствовало бы вашему освобождению, скорее – наоборот. Для того, чтобы стать свободным, вы, прежде всего, должны не просто понять, но практически изжить в себе потребность в таком продукте, как реальность. Тогда перед вами откроются дальнейшие перспективы. В этом отношении мы следуем…

– … Мы следуем традиционному пути освобождения, именно он и составляет основу идеологии нашего Братства. Обо всём этом вы обязательно узнаете в своё время. Пока же вам предстоит пребывать в привычной для вас среде обитания до тех пор, пока вы не почувствуете, как ваше личное восприятие формируется механизмами коллективного воздействия, и каким образом вы можете самостоятельно блокировать это оказываемое на вас воздействие. Мы будем наблюдать за вами, и время от времени вы будете получать от нас напоминания. Впрочем, все наши напоминания будут сводиться к тому, что никто не может сделать вас свободным, только вы сами.

– Вы хотите сказать, что отпускаете меня, – усомнился такому неожиданному повороту Сева, – совсем? А если я сообщу о вас в Соответствующие Органы?..

– Бро-осьте, Севастяьн Павлович. Вы-ы же уже прекрасно всё понимаете. Вы-ы же у-уже всё поняли ещё у Николая Александровича. К чему все эти истерики, прошу вас… – Фридрих встал и прошёлся по беседке. Генрих тоже встал, и они некоторое время молча смотрели друг на друга.

Сева тоже встал. Он вышел из беседки и, принялся прохаживаться по гаревым дорожкам оранжереи, потягиваясь всем телом. В самой глубине его души вдруг пробудилось странное чувство протеста. Он интуитивно понимал, что имели в виду Фридрих и Генрих. С самого детства, он чувствовал какой-то странный, необъяснимый подлог во всём, что его окружало, но научился как-то мириться с этим, не замечать, соглашаясь со всем миром. Он вдруг вспомнил, что ещё ребёнком он часто испытывал непонятную обиду, сталкиваясь с необходимостью соответствовать каким-то нелепым правилам поведения, которым его учили в начальной, а потом и в средней школе. Волна подавленных когда-то переживаний вдруг полностью захлестнула Севу, перед глазами проносились сцены из жизни, оставляя в сердце чувство боли и горечи. Он вернулся в беседку и уселся на скамью. Странный комок подкатил к горлу. Сева изо всех сил пытался успокоиться и заглушить этот вихрь чувств, он глубоко дышал, закрыв глаза руками. Наконец внутреннее напряжение сменилось чувством усталости, и весь груз прошлого отступил, оставив Севу наедине с самим собой.

Он поднял голову и огляделся. Близнецы стояли по обе стороны от Севы и пристально за ним наблюдали.

–На прощание, Севастьян Павлович, мы бы хотели сообщить вам вот что,– скрестив руки на груди, сообщил Генрих. – Наше Братство – это совсем иная действительность, которая не имеет ничего общего с вашим так называемым обществом. Здесь царят иные законы, и всё это находится в совсем иных пространствах, как вы теперь, наверное, и сами понимаете. Но у нас есть много приверженцев, которые, подобно вам, живут и действуют в том, вашем мире. Со временем вы научитесь узнавать их среди прочих людей. Вы же сами выбрали этот путь, и мы…

– …Мы только напомнили вам об этом вашем выборе. Теперь всё дело за вами. Если воля ваша действительно стремится стать свободной, ничто не сможет вас удержать. В противном же случае, вы разделите судьбу всех тех, кто предпочитает отказаться от собственной свободы ради химерического блеска призрачного бытия, ради пошлой и скучной суеты, которую они называют жизнью… А сейчас – идите. Михеич проводит вас. – Тут Фридрих кивнул головой и Сева оглянулся. Позади него стоял Михеич, держа в руках Севин спецкостюм.

Попрощавшись и пожав протянутые ему руки, Сева вздохнул с облегчением, но в тоже время и с лёгкой грустью, и поплёлся за Михеичем в глубь оранжереи. Открыв стеклянную дверь, Михеич как всегда вежливо пропустил Севу вперёд и сам прошёл следом. На этот раз они оказались в небольшой тесной кабине с кнопками на стене. Михеич нажал одну из них и кабина, поскрипывая, поехала вверх. Когда она остановилась, Михеич подал спецкостюм Севе и тот покорно просунул руки в рукава. Он был совершенно чист, и никаких следов от «ленты» на нём не было видно.

Дверь перед ним открылась, и он вышел на заснеженный переулок. Вокруг было темно и холодно, дул морозный ветерок. Пока Сева уютно закутывался в своё пальто и нахлобучивал капюшон, дверь за ним закрылась. Он стоял посреди переулка неподалёку от Площади Спасения. Не оборачиваясь, он полумеханически двинулся в сторону бульвара. Он машинально погладил свой спецкостюм в том месте, где находился финансовый датчик и вдруг с изумлением осознал, что впервые в жизни факт наличия денег не вызывает в нём былого ощущения трепета и счастья…

Грибы бессмертия

Ошеломлённый, Сева остановился и оглянулся. Позади него был ночной заснеженный переулок, ярко освещенный уличными излучателями. Он попытался сориентироваться. Он помнил, что шёл по бульвару, что поскользнулся и упал. Но что было потом?..

Сева нажал кнопку в кармане спецкостюма и узнал время. Получалось, что полтора часа куда-то выскочили из его жизни, но он никак не мог вспомнить, где он был всё это время и как в результате оказался в этом переулке. Никогда прежде Сева не испытывал провалов в памяти, он всегда был человеком трезвым и здравомыслящим и никогда не позволял себе выпускать ситуацию из-под контроля. Однако сейчас посреди пустого переулка в центре города его как будто парализовало и, как ни силился, он не мог проникнуть вглубь этой странной пустоты, образовавшейся в его голове.

Постояв так в безмыслии ещё немного, он снова посмотрел по сторонам, припоминая, что должен был купить себе кое-какие предметы первой и второй необходимости. Нажав пару кнопок в кармане спецкостюма, он включил в капюшоне приятную спокойную музыку и неровным шагом двинулся в сторону своего любимого потребительского центра под названием «Просто Филя».

Пройдя переулком, он свернул на широкую улицу. Свет многочисленных излучателей создавал приятную радужную атмосферу, и, не смотря на холодное время года, на улице было уютно и спокойно, всё вокруг искрилось и играло в лучах этого искусственного света. Сева привычно шёл своим излюбленным городским маршрутом, отрешившись от беспокойных мыслей и чувств, как будто в пузыре вакуума. Он блаженно поглядывал по сторонам и любовался. Им овладело сентиментальное чувство, пару раз он даже вздохнул, с удовольствием насыщая лёгкие морозным городским воздухом.

ПЦ «Просто Филя» находился в самом конце улицы. Около входа суетились рекламные роботы, извещавшие посетителей обо всех диковинных увеселениях и окончательных распродажах. К Севе, лишь только он подошёл достаточно близко, подскочил плюгавый механический колобок и стал требовать пожертвований на содержание знаменитых роботов прошлого поколения. Здоровенный тираннозавр вручил ему пару чип-листовок, одну с проходом на бесплатный сеанс в экспериментальном виртуальном зале, другую – с 90% скидкой на целый список новых информационных каналов. Сева машинально сунул их в карман спецкостюма и, отмахнувшись от дотошного супер-дятла, набивавшегося к нему в персональные гиды по ПЦ, прошёл внутрь.

На первом и втором этажах «Просто Фили» располагались общедоступные ресурсы. Внизу, в самом центре зала общих развлечений, был устроен огромный виртуальный бокс-ринг, где каждый желающий мог получить виртуальный костюм боксера и подраться с кем угодно, или же сделать ставку на любую схватку в тотализаторе. Вокруг было несколько ресторанов и баров, и множество игровых и увеселительных комнат и аппаратов. На втором этаже находился зал потребления, где продавалось всё, что можно купить за деньги.

Этажи ниже первого предназначались для посещения «средних» статусов, которые в основном и пребывали в ПЦ при помощи подземного перемещения, а верхние были, соответственно, для «верхних». Для «нижних» в этом ПЦ посещение не было предусмотрено, да им и не откуда было бы тут взяться, в самом центре города.

Сева некоторое время понаблюдал за рингом, но там орудовал автопилот, и никакого интересного действия не развивалось. Народу вокруг почти не было, если не считать нескольких подростков, забавлявшихся Звёздными Войнами на недавно установленном самом современном симуляторе. Оглядевшись, он отправился на второй этаж, чтобы прежде всего решить вопрос с покупками.

Собственно, сегодня тут его интересовали две вещи. Во-первых, от своих коллег по работе он узнал, что в продаже, наконец, после долгих перебоев с поставками, появился настоящий юговосточный чай. Во-вторых, ему очень хотелось лично пощупать и понюхать последнего призера Клуба Виртуальных Генетиков – лианистое растение «Костис Мутантис», ветки которого были полностью съедобными и меняли вкус в зависимости от подкормки, которая вносилась в процессе вегетации. В каталоге говорилось, что одной из уникальных особенностей этой лианы является то, что в случае одновременного использования нескольких различных подкормок, лиана демонстрирует в итоге не просто некое усреднённое качество, но проявляет явное разделение слоев. Другими словами, если смотреть на срез ветки, которую поливали, скажем, трёмя различными удобрениями, можно увидеть три ярко выраженных сектора, каждый из которых обладает своими специфическим запахо-вкусовыми свойствами.

Центр потребления редко посещают непосредственно. Обычно сюда заходят в виртуальных костюмах, а покупки отправляют потом домой через шлюз доставки. Несколько таких виртуанов как раз и околачивались сейчас тут и там около разных полок и стеллажей. Но Севин интерес сегодня состоял именно в том, чтобы лично продегустировать интересующие его ППНы, и поэтому он, сразу же направился в отдел натурально-биологических продуктов, где должна была происходить продажа чая.

Лавка юговосточных чаёв располагалась в небольшом бамбуковом павильоне, расположенном в глубине потребительского центра. Внутрь лавки вёл большой круглый проём в одной из стен, над которым висели традиционные феншуйские колокольчики. Прямо за проёмом, на расстоянии метра от входа, стояла чуть большая по размеру круглая витрина, так что снаружи было совершенно непонятно, что находится и происходит внутри. Сева для порядка порассматривал всякие диковинные штучки, выставленные в этой витрине и, полный торжественных предвкушений, прошёл внутрь, звякнув колокольчиком.

В лавке царил полумрак, только стены были слегка подсвечены несколькими бледно-жёлтыми излучателями. Сева остановился при входе и в нерешительности осмотрелся. Пол был приподнят и застелен циновками. Посреди лавки располагался низенький столик, вокруг которого стояло несколько непривычного вида скамеечек. Стены представляли собой целые лабиринты полочек, на которых были расставлены ещё более изощренные штучки, чем в витрине. Тут были малюсенькие статуэточки, всякие чашечки и чайнички и всякие прочие непонятные, но удивительно привлекательные вещички.

Пока Сева в задумчивости разглядывал рисунки на большой фарфоровой вазе, стоявшей в одном из углов пространства, откуда-то появилась маленькая узкоглазая девушка в плотно облегающем шёлковом платьице и вежливо поклонившись жестами предложила Севе присесть. Когда он расселся на одной из скамеечек в центре комнаты, она также молча сняла с него спецкостюм и повесила на вешалку в углу, а потом, усевшись прямо перед ним на колени, принялась расшнуровывать ему ботинки. Сняв их, она взамен надела Севе на ноги экзотического вида тапочки, а ботинки отнесла в тот же угол, где висел спецкостюм. Освободившись от верхней одежды, Сева ещё более смутился, но виду не подавал.

Девушка опять вежливо поклонилась и скрылась за одной из лабиринтных стен пространства, откуда практически сразу же ей на смену вышел низенький узкоглазый седовласый мужчина, в шёлковом халате и больших узконосых тапочках. Он молча прошёл, сел напротив Севы за столик, и, сложив худенькие ручки на животе и слегка поклонившись, выдержал долгую паузу. Наконец он посмотрел прямо на Севу и тоненьким голоском произнёс:

– Мы очень рады приветствовать такого высокого гостя в нашем скромном чайном заведении. Меня зовут мастер Кхунь. Позвольте мне сразу же предложить вам 50% скидку на всё, что вы пожелаете сегодня и в последующем приобрести в нашей чайной лавке.

Сева довольно ухмыльнулся и кивнул.

Выдержав ещё одну продолжительную паузу, узкоглазый мастер Кхунь продолжал:

– Позвольте мне предположить, что наш замечательный высокий гость посетил наше скромное заведение в надежде лично продегустировать недавно поступившие к нам сорта натурального юговосточного чая?

– Именно так, – обрадовался догадливости мастера Кхуня Сева, – мне говорили, что у вас имеется чай, выросший естественным образом…

– Вас совершенно верно уведомили, но позвольте сделать маленькое уточнение. В нашей коллекции имеется не только чай, выросший на настоящих деревьях, но также чай, собранный с этих деревьев вручную. Сбором данного чая занимаются специальные исследователи в далёких областях юго-восточного биорегиона. При этом используются технологии сбора и приготовления чая, которым уже более пяти тысяч лет. Поистине, нет в нашем мире другого столь натурального продукта, как чай, который вы можете приобрести исключительно в одной из чайных лавок нашей сети.

– Замечательно! Это именно то, чего я и хотел, – согласился Сева.

– В таком случае позвольте мне начать знакомство с чаем? – после очередной паузы поинтересовался седовласый мастер. Он дважды хлопнул в ладоши и немедленно из угла выехал низенький столик, на котором стояло десятка два разного вида коробочек и баночек. Мастер Кхунь принялся открывать баночки и с великим благоговением передавать их Севе. В баночках были насыпаны различного вида сушёные листочки и шарики. Каждый раз, когда мастер передавал очередную баночку Севе, он озвучивал название сорта странными именами и приговаривал: «это очень хороший» или «очень редкий», а иногда – «высшего качества». Сева решительно ничего не понимал, но с выражением задумчиво-глубокомысленным принюхивался и рассматривал содержимое баночек. После того, как все баночки были осмотрены, мастер Кхунь предложил выбрать какой-нибудь чай для дегустации. Сева выбрал какой-то высокогорный, «высшего качества».

– О! – восхитился узкоглазый мастер, – ваш выбор поистине замечательный! Сразу видно, что вы истинный ценитель настоящего чая!

Сказав это, он снова хлопнул в ладоши, робот с чаем уехал, а вместо него приехали робот с подносом, уставленным посудой, и робот-водовоз. Мастер Кхунь поставил на стол чашечки и чайнички и, набрав кипятку в сосуд побольше, принялся колдовать, переливая воду из одного чайничка в другой, из чашечки в чашечку. Через несколько минут всех этих замысловатых процедур он, наконец, поставил перед Севой крошечную пиалку на небольшой подставочке, внутри которой была налита капелька чая.

– Вот, прошу вас отведать! – вежливо предложил Кхунь и опустил глаза.

Сева сглотнул каплю чая и… ничего не понял. Он поставил чашку на подставочку и выжидательно посмотрел на мастера. Тот, снова выдержав продолжительную паузу, искоса глянул на Севу и поинтересовался:

– Ну, как?

– Не знаю, – откровенно признался Сева, – что-то не распробовал.

– Хмм, – заключил Кхунь. – Может быть, вы хотите заказать ещё одну дегустацию?

– А что, это всё? – изумился Сева.

– Ну, конечно, – убедительно кивнул своей седой головой мастер Кхунь, – хотите теперь заказать ещё одну?

– Маловато как-то, так и не распробуешь ничего… – смутился Сева. – Скажите, а сколько стоит такая дегустация?