Магнит для ангелов

Сказав это, Михеич ещё раз подмигнул и вышел из палаты. Сева сидел оторопевший и не знал, что и думать. Он тупо уставился на дверь, потом перевёл взгляд на куль с вещами, взвесил его в руках и сунул под одеяло между ног. Не прошло и минуты, как дверь снова открылась, и на пороге появился Старший Здравоохранитель в сопровождении какого-то низенького мужичка с огромной лысиной на голове. На глазах у него были малюсенькие круглые черные непроницаемые очки, а на лице – такие же мерзкие, как и у С.З., крысиные усики. Мужичок имел при себе небольшой чемоданчик.

– Вот, Севастьян Павлович, – представил С.З. своего компаньона, – это наш Старший Декодер, настоящий ас. Он восстановит все ваши доступы, и мы тут же с радостью осуществим подключение всех положенных вам информационных каналов. Надеюсь, это не займет у вас много времени. Только, – тут С.З. посмотрел на стол с едой, к которой Сева даже и не притронулся, – что же вы не кушаете. Это очень нехорошо. Поймите, Севастьян Павлович, – и С.З. оглянувшись по сторонам, покосился на Старшего Декодера и перешёл на шёпот, – если вы будете выказывать признаки несогласия, то у нас тут могут подумать, что вы того… что для исправления вашего состояния нужны радикальные меры… Вы уж будьте добры, не капризничайте. Я, должен сознаться, ваш большой почитатель и жду не дождусь, когда снова увижу вас в живом эфире лотереи…

Старший Декодер посмотрел на С.З. снизу вверх, потом перевел взгляд непроницаемых черных очков на Севу и согласно кивнул. С.З. склонил голову набок и скривил обиженно-озадаченную мину. Пауза продлилась, быть может, секунд десять, после чего С.З. снова оживился и примирительно сообщил:

– Ну, ничего, всё образуется. Я надеюсь… А вас оставлю пока, после переговорим, – с этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.

С.Д. молча присел на стоявшую рядом с высокой Севиной койкой крошечную табуреточку и раскрыл свой чемоданчик. Достав оттуда пару странного вида приборов, он встал и, подойдя к Севе, произнёс высоким гулким голоском:

– Позвольте ваш пальчик, Севастьян Павлович.

Не дожидаясь Севиной реакции, он схватил его за руку и приложил указательный палец к одному из своих приборов. Прибор как-то странно крякнул и засветился.

– Пошёл запрос, – пояснил С.Д. – в центральный банк. Посмотрим, что там имеется в вашем главном досье. Иногда бывает вполне достаточно…

Наступила тишина, только прибор помаргивал и поскрипывал. Через минуту приоткрылась дверь платы, и одна из смазливых медсестёр, извиняюще улыбнувшись Севе, протянула С.Д. длинную бумажную ленту, сплошь испещрённую разными кодами. С.Д. схватил эту «простыню» и принялся внимательно изучать.

– Так, – прогудел он наконец, – всё ясно. В принципе, ничего сложного. Но на вас оформлено четыре специальных допуска. Так что придётся немного повозиться. Позвольте ваш глазик…

Опять даже не дожидаясь Севиной реакции, он вытащил какой-то маленький фонарик и посветил Севе прямо в правый глаз. От неожиданности и резкого красного света Сева схватился за глаз рукой. Не обращая ни малейшего внимания на пациента, С.Д. сунул свой фонарик в какое-то гнездо на другом приборе и снова присел на табуреточку. Через минуту та же самая медсестра принесла очередную распечатку.

– Ну ясно, – подвзвизгнул С.Д., пройдясь по ней взглядом, – коды-то ваши сильно подпорчены. На лицо явное вмешательство извне. Ваши персональные данные, товарищ Сева, взломаны и значительный блок информации совершенно недоступен. Контрольные суммы не сходятся от слова совсем. Это говорит о том, что до полного восстановления утраченной информации вы являетесь персоной, простите за откровенность, неблагонадёжной и… – тут он наигранно вздохнул, – видимо вами займутся Соответствующие Органы. Я-то сейчас пока составлю отчётик, и на этом моя-то работка практически закончена…

С этими словами он покидал все свои приборы в свой чемоданчик, достал оттуда планшет и принялся старательно заполнять какую-то форму.

– Послушайте, – отважно решил поинтересоваться Сева, которого все эти процедуры на некоторое время буквально лишили дара речи, – скажите, а что же будет дальше? Скажите, а вы не могли бы ничего не писать? Подождите, подождите, мне не нужны никакие информационные каналы, я… я… очень вас прошу. Не надо ничего такого никуда докладывать…

С.Д. поднял на него свои черные очки и криво ухмыльнулся:

– Поздно, товарищ Сева, – слово «товарищ» он выговорил как-то особенно гулко и омерзительно, – ваша игра раскрыта. Вы – агент антигосударственной секты, и теперь вами займутся совсем в другом месте… От нас ещё никто не убегал…

Такого поворота событий Сева никак не ожидал. Но раздумывать больше времени не было. Сам не понимая, что делает, он схватил со столика графин и метким движением опустил его на голову С.Д., от чего тот моментально и совершенно беззвучно повалился на пол. Очки слетели с него, и Сева вдруг с отвращением разглядел, что у этого человека не было зрачков. Там были только белые однородные глазные яблоки и больше ничего. Впрочем, особо приглядываться Сева не стал. Он вдруг понял со всей очевидностью, что всё происшедшее не оставляет ему уже никаких возможностей для самооправдания. Быстро вытащив из-под одеяла принесённые Михеичем вещички, он соскочил с койки и оделся. Вещи были его, но не из тех, в которых, как ему помнилось, он должен был поступить в этот пункт здравоохранения. Пальто в свёртке не было, только брюки, рубашка и свитер. Единственной обувью, оказавшейся под рукой, были госпитальные тапочки. Вовремя сориентировавшись, он стащил с С.Д. его белый спецхалат, сообразив, что в нем должны быть установлены все необходимые для беспрепятственного выхода из здания чипы и пропуска. Разумеется, прихватил он также и чёрные очки, сунув их в нагрудный карман халата.

В таком нелепом виде Сева отважно выглянул из палаты наружу. Дверь выходила в длиннющий коридор с обилием дверей. Постояв так некоторое время Сева окончательно решился и, выйдя из палаты, направился направо. Пройдя несколько одинаковых дверей по бокам, он заметил впереди открытый зал, где, судя по всему, обитал персонал: до него донеслись звуки голосов. Он развернулся и пошёл в обратном направлении. Тут он заметил, что в конце коридора распахнулась торцевая дверь и из неё показалась группа здравоохранителей в белых халатах. Сева заметался, не зная, что делать. Он решил было вернутся назад в палату, но забыл, какая из дверей – его. Он стал ломиться во всё подряд, но они были заперты. Через пять или шесть попыток очередная дверь поддалась, и он вскочил внутрь.

Палата эта была с розовыми излучателями и запах был цветочно-пряный. На койке накрытое трёмя одеялами лежало тело. Когда Сева вошёл, оно даже не пошевелилось. Сева замер, прижавшись спиной к двери, и слегка откашлялся. Тело заворочалось и из-под одеяла вынырнула всклокоченная седая голова.

– Простите, – сказал Сева, – вы не знаете где тут лифт? Я что-то слегка заблудился… на этом этаже…

– Тут нету лифта, молодой человек, – послышался хриплый голос из-под одеяла, – Если хотите выйти на улицу, я бы посоветовал вам окно. Только вряд ли вам это поможет… Убежать отсюда невозможно даже с таким спецкостюмом как у вас…

Проговорив это, голова снова исчезла под одеялом, и видно было, как тело повернулось на другой бок. Сева, недолго думая, подошёл к окну и открыл жалюзи. За окном в сгущающихся сумерках по-прежнему шёл снег. Он повернул все защёлки и, распахнув окно настежь, высунулся наружу по пояс. Этаж был, судя по всему, третий, может четвертый. Снаружи было очень холодно. Окно выходило, видимо, на задний двор: невдалеке виднелся забор, а за ним – лес. Внизу под окнами навалило большой сугроб, и Сева решил рискнуть. Он вылез наружу, держась руками за подоконник, упёрся ногами в стену и, посмотрев вниз, прицелился точно в сугроб. Не раздумывая особо, он оттолкнулся всеми руками и ногами и полетел. В этот самый момент падения он вдруг снова увидел белый экран, и на экране – себя, летящего вниз из окна огромного здания. На эту картинку вдруг наложились слова: «первый этап – успешно».

Сева со всего размаху плюхнулся в сугроб, уйдя в него по пояс. Голые ноги почувствовали ледяной холод, и Сева немедленно выкарабкался наружу. Один тапочек застрял где-то в сугробе. Поковырявшись в рыхлом снегу и выудив его оттуда, Сева отряхнулся и осмотрелся.

Теперь все пути к отступлению были окончательно отрезаны, времени на раздумья не оставалось, ноги сразу же начали коченеть. О том, чтобы бежать в лес не могло быть и речи, единственно, что пришло Севе на ум – пытаться искать транспорт.

Он добежал до ближайшего угла здания и аккуратно выглянул из-за него. К его полному удивлению, за углом он увидел столь же длинную стену здания, забор и лес за забором. Он развернулся и побежал в обратном направлении. Пробежав метров 200, он оказался у другого угла, приостановился, слегка отдышался и выглянул за угол. К его ужасу, здесь была та же картина: длинная стена, забор и лес. Предположив, что госпиталь должен, по всей видимости, иметь четырехугольную форму, он снова бросился бежать к следующему углу. Ещё через двести метров весь запыхавшийся, Сева доковылял до угла. Выглянул. Перед ним была очередная стена, забор и лес.

Сева в изнеможении опустился на корточки, обхватив руками живот. От бега сильно болели легкие, во рту стоял ужасный привкус железа, замерзшие ноги уже почти перестали чувствоваться, сумерки сгустились окончательно. Сева проклинал себя за весь свой идиотизм, истерика начинала подкатывать к самому горлу, и он едва сдерживался, чтобы не заорать и не разреветься. Превозмогая себя, отдышавшись, он решил всё же сделать последнюю попытку и снова направился к следующему углу здания. Пройдя примерно до середины, он вдруг увидел в стене дверь с надписью «Только для персонала». Он схватился за ручку, и дверь открылась. Сева ввалился внутрь, поскользнулся и растянулся на полу. Он лежал и глубоко дышал не в силах подняться. Прошло несколько долгих секунд.

Слегка придя в себя, Сева сел. Вся эта ситуация почему-то напомнила ему одну старинную виртуальную игру, где главный герой всё время должен был находить выход из создавшейся ситуации. Разница, однако, заключалась в том, что тут бегать приходилось по-настоящему, и не было возможности нажать «аборт» и заняться чем-нибудь ещё.

Сева остро ощутил всю серьёзность складывающейся ситуации. Его наверняка уже ищут, наверняка по всему зданию расставлены камеры и сенсоры, и стоит только чуть засветиться… Сева посмотрел на потолок и увидел там, в углу, красный глазок. Им снова овладела паника. Тут он заметил на полу выпавшие из его нагрудного кармана чёрные очки С.Д. Он схватил их и надел.

Всё резко изменилось. Как и полагается, очки были оснащены внутренними инфо-экранами. На одном из них, левом, на контур комнаты были как бы наложены светящиеся точки, на другом постоянно шёл поток совершенно неописуемой информации. Сева внимательно пригляделся к левому окуляру и сообразил, что мерцающие точки были навигационными направляющими. Похожую спецсистему, правда, в весьма упрощённом варианте, он изучал когда-то в институте. Сева сунул руки в карманы халата и немедленно нащупал джойстик и кнопки. Почему он сразу не сообразил?! Ведь этот С.Д. – наверняка один из местных кибер-навигаторов, значит, его спецкостюм оснащен в этом смысле самым основательным образом.

Сева пощёлкал кнопками на панели управления, наблюдая за изменением показаний сенсоров в окулярах. Наконец ему удалось добраться до главного меню, и он выбрал режим навигации. Среди возможных вариантов выхода из здания были главный терминал и гараж. Сева выбрал гараж, и в левом окуляре замигали направляющие звёздочки. В предбаннике, в котором он находился, было две двери. Через одну он вошёл, и нужно было идти во вторую. Он вскочил на ноги и толкнул её. Попав в очередной длинный коридор Сева стал следовать указаниям сенсорного дисплея и вскоре, сделав несколько поворотов и пройдя несколько дверей и пустых помещений, он оказался в каком-то зале. Информационное табло извещало о том, что запрос реализован. Сняв очки Сева зажмурился от резко ударившего по зрению яркого света. Некоторое время он тряс головой и тер глаза руками, пока, наконец, не адаптировался снова к нормальному освещению.

Вокруг стройным рядком торчали из стены цилиндрические капсулы с люками в торцевой части. Кое-где капсул не было, вместо них на стене были закрытые шлюзовые двери. Пока Сева прикидывал на какой из них ему стоит отправиться и куда именно, у одной из дверей заморгали сигнализаторы и через несколько секунд в гараж въехала ещё одна капсула персонального перемещения. Сева быстро надел очки. На информационном табло значилось: «КПП СГЗ».

«Самый Главный Здравоохранитель, – смекнул Сева, – вот это да! Надо бы спрятаться куда-нибудь…» Он выбрал меню локации и, найдя КПП, закреплённую за С.Д., быстро забрался в неё. Внутри был нехитрый блок управления. Сева включил карту и внимательно изучил систему доступных данной капсуле терминалов. Конечно же, прежде всего очень захотелось попасть домой, но там его наверняка поймают, дом скорее всего уже полностью заблокирован… Да, кроме того, без личного спецкостюма вход практически во все места из его прежней жизни был ему теперь недоступен. Это означало в том числе, что он не может ни с кем связаться, и что все его денежные средства больше ему недоступны. От осознания этого факта с Севой чуть не случился обморок.

Однако выбора не было. Единственным пунктом назначения, который приходил в голову Севе был неизвестный ему клуб «Крышка» рядом с Большими Прудами, о котором говорил Михеич. Все остальные варианты гарантировано вели его в лапы Соответствующих Органов, попасть куда Сева пока что не очень стремился. На дисплее он выбрал самый ближайший к Большим Прудам терминал с выходом прямо на улицу и нажал на кнопку перемещения. КПП медленно вышла на стартовую позицию. Сева напряжённо следил за показаниями дисплея, ещё не веря, что ему удастся вот так легко улизнуть из столь ужасной, и, видимо, уже необратимой ситуации. Однако, через несколько мгновений все участки пути на дисплее состыковались, и капсула со свистом вылетела в трубу.

По дороге Сева попытался отключиться, чтобы хоть немного перевести дух, но в голову всё время лезли неприятные пугающие мысли. Как ему жить теперь? Ведь если задуматься, из системы развитого коммунизма не существует выхода, тут некуда спрятаться, всё общество представляет собой единый, хорошо слаженный и чётко организованный планетарный организм, отстраниться от которого просто невозможно. Как и где можно спрятаться на космическом корабле? Наверное, можно было бы искать прибежища на каких-нибудь других планетах, звёздных системах, но это, очевидно, уже не в этом теле, а это значит…

Умирать сейчас Сева был никак не готов. По крайней мере, сначала нужно было бы пройти интимное собеседование, чтобы очистить душу, раскаяться в грехах, но для этого надо идти в церковь, которая по сути своей является одной из основ информационного обмена между человеком и Богом? А в теперешней ситуации это всё равно, что писать донос на себя самого в Соответствующие Органы! И ведь, с другой стороны, Богу и так известно всё, а значит, если испугаться и отказаться от собеседования, то наказания избежать тем более не удастся. Единственная альтернатива, которая пришла Севе в голову – это продать душу дьяволу. Но при этой мысли его передёрнуло. Перед ним вдруг во всей своей грандиозности встал этот жуткий образ из «Главного и второстепенного»:

«В начальные времена существовал только Бог и Бог был всё. Но вот замыслил Он создать Своё творение. И для того намерил Он сотворить себе слуг, чтобы те помогали Ему в труде Его. И создал он первого духа, Наисовершеннейшего, и наделил его способностями величайшими. И повелел ему Бог сотворить всех прочих тварей, которые стали бы воспевать хвалу Богу и несли бы ему свою жертву. Но Наисовершеннейший дух был столь высок, что возгордился он славою своею и не захотел помогать Богу в его творчестве, утверждая, что не следует создавать никаких более низких тварей, а следует творить только то, что лучше и совершеннее самого Наисовершеннейшего; но раз такого создать нет возможности, то и вовсе творить ничего не следует.

И отвернулся он от Бога и остался в стороне от Его дальнейшего творчества. Но тогда Всемогущий стал Сам создавать иных тварей и населил ими всю свою бесконечность. И, наконец, создал Он и человека. И когда Наисовершеннейший увидел плоды творчества Всевышнего, взыграла в нём зависть и решил он оспорить Божественную Природу, и в зависти своей пал он в самые глубины вселенной и оттуда замыслил свой заговор против Единого. И с тех пор стал он зваться дьяволом…

Каждый человек существует на Земле для того, чтобы служить Единому и Всемогущему Господу Богу, каждым действием своим принося жертву Ему одному. Однако дьявол всячески стремиться стяжать славу сию и себе присвоить её, и для того повергает он души человеческие во грех, чтобы жертву свою они отдали ему… И тогда небесное золото души человеческой превращается в свинец, который есть истинная суть души дьявола, и соединяется с ним и опускается в глубины космоса дабы пропасть там навеки…»

Все эти мысли кубарем вертелись в Севиной голове. Меньше всего ему хотелось отдавать свою душу дьяволу, тем более что он всё ещё искренне полагал, что ничего такого уж ужасного он не сделал, и что не за что ему нести такое страшное наказание. Но вместе с тем на душе у него было тяжело, и он хотел как-то облегчить этот груз, и внутренне уже решился было на интимное собеседование. Одно только удерживало его: прежде всего ему обязательно нужен был его заветный спецкостюм. Как может он пойти в церковь без спецкостюма? Это же немыслимо! Без спецкостюма никакой Бог его просто не услышит…

И вдруг Севе стало ясно: конечно же, всё это Братство – это самые что ни на есть слуги дьявола! Они, подобно тому, которому служат, восстали против Самого Бога, и теперь они хотят и его, Севу, сбить с праведного пути! Конечно, это он своей рукой бил С.Д. графином по голове, тут уж ничего не скажешь, но поступок этот вполне можно оправдать, в конце концов…

План действий более-менее вырисовался. Сейчас он пойдёт и найдёт этот чёртов клуб «Крышка», отыщет там кого следует и потребует, чтобы ему первым делом вернули его спецкостюм. Сева принялся мысленно составлять убедительные, весомые фразы, с помощью которых он будет настаивать, он решительно потребует…

Он закрыл глаза. Некоторое время он ощущал только сверхзвуковой свист КПП, и вдруг перед его внутренним взором снова всплыл белый экран, на котором ясно читалось: «Синдром возврата…» Сева дёрнулся всем телом и, больно ударившись головой о потолок капсулы, открыл глаза. На дисплее мигала надпись: «Внимание! Перемещение завершено. Будьте аккуратны при выходе». Ещё через несколько секунд его капсула выскочила на заснеженную парковочную площадку в районе Площади Спасения.

Клуб радикальных развлечений

Обхватив голову руками, Сева на некоторое время погрузился в молчаливое отупение, уставившись на экран дисплея. Постепенно к нему вернулась способность действовать. Он огляделся и обнаружил, что по-прежнему одет в белый спецкостюм С.Д. и госпитальные тапочки. Достав из кармана чёрные очки, он нацепил их было себе на нос, но потом, тряхнув головой, резко сорвал их с себя и, швырнув на пол, раздавил пяткой. Посмотрев наружу сквозь торцевой иллюминатор, он, наконец, решился и нажал на кнопку у входа. Люк моментально отскочил вверх, и внутрь ворвался студёный зимний запах города. Сева глубоко и с наслаждением вздохнул и выбрался наружу. Его КПП была единственной на всей парковке, вокруг не было ни души.

Посреди просторной площади величественно красовался огромный памятник Освободителям. На внушительном постаменте в свете мощных прожекторов, уносящих свой яркий свет в тёмное зимнее небо, высились массивные фигуры двенадцати Первоучредителей. Именно они более полувека тому назад явились инициаторами Всеобщей энергетической революции, именно они стояли у истоков новой зарождающейся планетарной коммунистической цивилизации, именно они сформулировали и изложили основные постулаты единой всеобщей религии. Сева, свято чтил историю своей планеты и всегда относился к Первоучредителям с большим почтением. Он множество раз с любовью рассматривал изображение этого памятника, испытывая чувство сладкой гордости за свою замечательную родину и её великих отцов и сынов. Однако сейчас, взглянув на них, он вдруг ощутил странное чувство сомнения и недоверия.

Впрочем, на улице было слишком холодно, чтобы об этом раздумывать. Сева запахнулся в свой белый халат и легкой трусцой направился вглубь домов в надежде поскорее отыскать заветную «Крышку». Вокруг не было ни души, только уличные излучатели изливали свой напрасный свет на заснеженные деревца и на одиноко кружащиеся там и тут снежинки. В такую некомфортную погоду, да ещё в столь поздний час, редко встретишь прохожих, все сидят сейчас в своих жилблоках, смотрят трансляции, наслаждаются своими любимыми информационными каналами или погружаются в свои виртуальные миры. Такой жизненный уклад сограждан был сейчас Севе очень даже кстати. В своих тапочках и белом халате он, наконец, выбежал на нужный ему перекрёсток, традиционно именуемый Большими Прудами, и огляделся, изучая окружающие вывески. Он множество раз бывал тут прежде, и место это было ему, в целом, хорошо известно. Однако практически все заведения в такой поздний час были наглухо закрыты. Сева в нерешительности потоптался на углу, не зная, что предпринять. Потом принялся прохаживаться вдоль одной из улочек, рассматривая витрины.

Вдруг из-за поворота прямо на него вышли два больших человека и, остановившись, с интересом уставились на него. Вид у них был очень грозный и слегка диковатый. Но Сева уже слишком замерз, чтобы бояться или сомневаться.

– Простите, – недолго думая обратился он к закутанным в теплые спецкостюмы ночным прохожим, – вы не знаете, где тут «Крышка»?

– Халат сними, – после некоторого молчания хриплым низким голосом совершенно безапелляционно заявил вдруг один из них.

– Н-не понял… – удивился было Сева, но спорить не стал. Быстрым движением он скинул с себя белый спецкостюм и протянул его прохожему. Тот схватил халат, и вдруг одним резким движением оторвал у него воротник, затем развернулся и скрылся за углом. Второй же, выждав небольшую паузу, огляделся и тихо поинтересовался:

– Ты Севасьтян Спрыгин?

– Я, – немедленно закивал головой Сева, не зная радоваться ему или огорчаться.

– Если бы нас не предупредили заранее, ты бы уже дохлый был, как собака.

– Почему это? – искренне удивился Сева.

– Да потому что одни только уроды, вроде таких как ты, могут додуматься приехать сюда в таком спецкостюме, как этот. Спалить нас решил, что ли? Тебя что, не предупреждали?

– Нет, – испуганно замотал головой Сева, – я первый раз, я не знал, простите…

– Да что с тебя взять-то, – плюнул прохожий, – иди за мной…

Быстрым шагом он двинулся по улице, затем свернул в арку, и через двор прошёл на соседний переулок. Там он снова свернул в арку, в середине которой Сева увидел яркую красную дверь, над которой на переливающейся розовой неоновой вывеске значилось: «Бюро радикальных развлечений». Сбоку от двери была устроена высокая светящаяся тумба, на которой стояла огромная старомодная кастрюля, накрытая массивной железной крышкой. В кастрюле что-то кипело и бурлило, от чего крышка эта периодически подпрыгивала, и наружу из-под неё вырывалось облако густого пара.

– Тебе – сюда, – кивнул Севин провожатый, – спросишь Вероломова.

Сказав это, он развернулся и исчез за поворотом. Сева, не раздумывая, толкнул тяжёлую, обитую чем-то мягким дверь и вошёл.

Он оказался в темной маленькой комнате, освещённой одним единственным красным излучателем, светившим где-то далеко-далеко вверху. В комнате этой было три чёрных двери: слева, справа и прямо перед Севой. Косяки дверей были обозначены фосфоресцирующим розовым контуром. Всё пространство вокруг было непроницаемо-чёрным. Сева некоторое время адаптировался к густому полумраку и нерешительно переминался с ноги на ногу. Вдруг откуда-то сверху и как бы издалека раздался тихий вкрадчивый женский голос, медленно и нараспев сообщивший следующее:

– Приветствуем вас в Бюро Радикальных Развлечений. Пожалуйста, сделайте выбор интересующего вас направления радикальных развлечений. За левой дверью вам приоткроется блаженство сладчайшего безумия. За правой дверью вы ощутите глубины непостижимой тайны. За центральной дверью вас ожидает ужас безграничной любви. Дверь, через которую вы вошли, ведёт к верной смерти. Пожалуйста, делайте свой выбор! Проходите и чувствуйте себя как дома!

Сева присвистнул и присел на корточки. Ему почему-то показалось, что сейчас сверху на него что-то набросится, и он на всякий случай прикрыл голову руками. Так он просидел молча и не шевелясь некоторое время. Наконец, тот же самый голос снова произнёс: