Магнит для ангелов

С этими словами они поднялись из-за стола. Сева открыл заслонку печи и обнаружил, что угли там все уже почти до тла прогорели. В уголке стоял-томился один только чугунок, который Клавдия поставила утром.

Между тем оказалось, что за всеми разговорами тесто в квадратных формах успело уже хорошенько подняться. Кроме того, она подготовила и ещё один чугунок, в который засыпала крупу и залила её молоком. Всё это было отправлено в печь.

Затем они снова пошли в хозблок, где машина, в которую они утром залили молоко, частично закончила приготовление. Из неё они достали внушительных размеров спрессованный кусок сливочного масла, целый контейнер густой белой сметаны. Приготовление сыра, как оказалось, занимает больше времени.

Затем они по крутой каменной лестнице спустились в погреб. Тут хранились разного формата и объёма контейнеры с разными припасами: солёными огурцами, капустой и грибами, мочёными яблоками, сушёными ягодами и фруктами, вареньями, мёдом, пучки сушёной травы и бог весть ещё какие чудеса природы.

Клавдия наковыряла из большой деревянной кадки солёных груздей, взяла большой контейнер с маринованными огурцами, помидорами и чесноком, два небольших контейнера с вареньем и мёдом. Всё это она сложила в плетёную корзину и велела Севе нести домой к столу.

– Щас девчёнки придут на тя поглазеть, – подмигнула она Севе, – будут тебя расшатывать. Вот и пообедаем.

Сева сперва было напрягся. Он чувствовал, что пока не очень готов к таким встречам и хотел бы взять ещё отсрочку. Однако, он достаточно быстро вспомнил, что в любом случае, все движения его души и мысли не укроются от здешних обитателей, и, плюс ко всему, он понимал, что в любом случае уже является центром внимания и как «новенький», и как «парень». К тому же, ему и самому было интересно пообщаться со здешними, и он решил, что единственное правильное решение в его ситуации – это расслабиться и получать удовольствие.

С такими мыслями он вернулся в избу, где, к некоторому своему удивлению, обнаружил Лику и Роберта. Они молча сидели за столом. Перед ними на столе стояли кружки с чаем. Когда Сева вошёл в дом, Лика встала, чтобы помочь ему с корзиной. Роберт остался сидеть у стола под иконами.

– Как лоб, не болит? – поинтересовался он, не поднимая взгляда на Севу.

– Ой, я уж и забыл, – признался Сева, потирая шишку на лбу. – Низкие очень тут двери…

– Не уморила тебя наша Клава? – участливо поинтересовалась Лика. – Она временами бывает очень суровой.

– Да нет, всё нормально, – решился сгладить ситуацию Сева, хорошо понимая, что его эмоциональный фон не остался без внимания «кураторов». – Мы подружились…

– Это очень хорошо, – сказал Роберт. – Социализация для тебя сейчас очень важна; если ты чувствуешь, что готов, то мы не станем вмешиваться. Но мы должны тебя предупредить, что в какой-то момент у тебя наступит кризис. Скорее всего, это будет болезненно как для души, так и для тела. Через это проходят все. Но потом сразу станет легче. Чем раньше это произойдёт, тем лучше. Но торопить не имеет смысла. Процесс должен протекать естественно…

– Хотел бы я, чтобы вы дали мне таблетку, и я бы сразу стал как вы, – пошутил Сева.

Роберт с Ликой многозначительно переглянулись.

– Да мы бы и сами были бы рады, – призналась Лика. – Но, к сожалению, пока ничего такого у нас нет.

– Ну, тогда, что ж. Буду входить в курс дела.

– Главное, ничего не бойся, – в очередной раз напомнил Роберт.

Тут в избу с корзиной в руках вошла тётя Клава.

– А, начальство пожаловало! – весело поприветствовала коллег она.

Все трое рассмеялись.

– Тётя Клава шутит, – пояснил Роберт. – Наше главное начальство – это она сама.

– Ну, брось, Робертик, – махнула рукой Клавдия, – я тут больше по хозяйству…

Сева вдруг понял, что все эти слова говорятся исключительно ради него. В этот самый момент все трое посмотрели на него своими спокойными, добрыми глазами.

– Очень хорошо, что ты сейчас это понял, – кивнула Лика.

Роберт встал из-за стола, взял обе чашки, свою и Лики, и помыл их. Сразу после этого они простились, и вышли.

– У нас тут строго, – кивнула им в след тётя Клава. – Проверяют! Так что, сам видишь, никто тебя в обиду не даст.

– Мне даже нравится этот спектакль, – засмеялся Сева.

И тётя Клава рассмеялась вместе с ним.