Магнит для ангелов

– Да ну, – махнул рукой Сева, – по-моему, всё это бред.

– Что ты имеешь ввиду? – мягко улыбнулся Забубённый.

– Да все эти учёные, – поморщился Сева, – какая-то сплошная профанация. По-моему, они пудрят мозг себе и всем остальным, а на самом деле – какая-то горстка профанов и болванов.

– Так-так, вот значит, какое дело, – посерьёзнел руководитель телестудии, – а ведь, между прочим, это – один из самых значительных научных форумов планеты. Там весь цвет научного общества и проблемы они решают, как ты сам мог убедиться, наиглобальнейшие. Между прочим, всё, что мы вчера снимали, передавалось только по одному очень ограниченному спецканалу, доступ на который имеют всего несколько тысяч человек по всему миру. И мне не совсем понятно, почему ты считаешь их профанами.

– Ну, может не профаны, – принялся оправдываться Сева, – но всё равно. Те вопросы, которые они решают – это же страшно подумать. Этот Сукатаки и вся его теория про медийный вампиризм…

– Мда… – задумался начальник, – я надеялся, что тебе удастся глубже проникнуть в суть дела. Разве ты не понял, что все они заняты решением наиважнейшей задачи? Наша цивилизация стоит на пороге энергетического дефицита, а это значит, что многие ценности, к которым мы привыкли и которые считаем само собой разумеющимися, могут утратить свою энергетическую основу?

– Да ну, какие это ценности?! – усомнился Сева.

– Прежде всего, это то, что мы называем информационным равенством всех людей на Земле, – спокойно и уверенно принялся излагать «базу» Забубённый. – Этот принцип лежит в основе всего нашего глобального сообщества. Разве ты не понимаешь, что энергодефицит может нарушить это равенство, и тогда возникнет социальная несправедливость, которая, в свою очередь, приведёт к резкому снижению уровня макробытия всех людей на планете?

– Возможно, – осторожно признался Сева. – Собственно, я и не спорю, что это действительно острая проблема. Но мне, почему-то показалось, что учёные сами её придумали. Им просто нужно обосновать свои эксперименты с космосом и с людьми, для этого они и занимаются всеми этими исследованиями. А на самом деле проблема-то вовсе не в этом… Если так подумать, то мы ведь и так уже живем в ситуации неравенства… Наши спецкостюмы…

– Ну, понятно, – закивал головой Константин Михайлович. Он откинулся в своём кресле и долго и внимательно изучал Севу своим спокойным проницательным взглядом. – Всё понятно. Собственно, я так и думал. Скажу тебе честно, я ведь специально отправил тебя в эту командировку, дорогой мой товарищ. После того, как от ЛСБ поступили сигналы, мы решили тебя… ммм… проверить… И вот что я хочу тебе сказать, Сева. Мне кажется, что в твоей жизни начался «переходный период». В принципе, это хорошо, это говорит о том, что ты растёшь, что, образно выражаясь, твой спецкостюм стал тебе маловат. Далеко не все люди доходят в жизни до «переходного периода». Многие так всю жизнь и проводят в одном спецкостюме, и ни о чём не жалеют. Те же, с кем это случается, обычно меняют свой социальный статус и переходят в иную, новую сферу макробытия.

– Вы хотите сказать, – напрягся Сева, – что мне придётся сменить работу?

– Не знаю, – задумался Константин Михайлович, и снова испытующе смерил Севу взглядом, – со мной такое тоже однажды происходило. До того я работал в сфере общественного планирования, но после «перехода» мне доверили пост управляющего эфиром. Впрочем, этот процесс происходил у меня долго и, можно сказать, болезненно, но у меня были хорошие наставники, которые помогли мне буквально вырасти из самого себя.

– И что же мне теперь делать? – Сева вдруг ощутил всю серьёзность момента, – и что будет дальше?

– Прежде всего, – Забубённый упёрся локтями в свой грандиозный пульт управления, – тебе нужен отпуск. Если хочешь, можешь пока остаться в своём жилблоке, или мы можем отправить тебя на одну из наших внешних баз. Я бы тебе как раз настоятельно рекомендовал релокацию. Отдохнёшь, скинешь с себя груз производственный. Затем тебе нужно будет пройти профпереориентацию. Тебе предстоит пройти ряд тестов, и тогда будет определена та сфера и тот пост, которому наилучшим образом соответствует твое новое состояние микробытия. Потом будет обучение. Гарантировать, что это будет повышение, я не могу. Возможно, что ты просто будешь направлен в новую сферу информационного обеспечения на соответствующую должность. Но лично мне кажется, что у тебя есть все шансы получить более высокое… посвящение…

– То есть что же, – уточнил Сева, – вы хотите сказать, что мне придётся оставить службу в эфире?

– Согласно СВБ инструкции, с сегодняшнего дня я не имею права привлекать тебя для исполнения твоих текущих обязанностей. Ты, и это мне теперь вполне очевидно, больше не соответствуешь кругу возложенных на тебя профессиональных задач, а значит, дальнейшая твоя работа в этом направлении будет рассматриваться как насилие над личностью. Этого я, как руководитель, допустить не могу. Впрочем, твоё денежное довольствие пока останется прежним, до тех пор, пока ты не пройдешь курс ППО. В твой спецкостюм будут внесены некоторые изменения, но все существующие у тебя инфодопуски останутся неизменными. Из нашего рабочего круга мы тебя исключаем. Новый круг для коррекционных встреч тебе назначат в службе планирования.

– То есть я больше тут не работаю? – резюмировал Сева.

– Да. Ты можешь, конечно, если захочешь продолжать общаться с товарищами, но это не обязательно. Скажем так, на некоторое время ты теперь – вольная птица. В течение недели тебя пригласят на предварительное собеседование, а пока – отдыхай и подумай, какая сфера деятельности могла бы тебя заинтересовать.

– Вот это да! – Сева никак не мог в окончательность только что произошедших в его жизни перемен. – Значит, я не буду сегодня проводить утреннее шоу новостей? И викторину… И всё остальное.

– Да! – Забубённый пожал плечами.

– По правде сказать, меня это даже где-то радует, – признался Сева после некоторого раздумья.

– Ещё бы, – согласился Константин Михайлович, – ты растёшь, и это не может не радовать. Так что, – тут начальник, теперь уже бывший, поднялся и вышел из-за своего всемогущего стола, – желаю тебе удачи. Надеюсь, что жизнь твоя меняется к лучшему.

Севастьян Спрыгин тоже встал, и они молча совершили ритуал прощания.

Когда он вышел из кабинета, жизнь в студии уже кипела. Но всё вдруг показалось Севе каким-то далёким, он не почувствовал ни малейшего сожаления, осознавая, что, быть может, видит это всё в последний раз. У него даже не возникло желания попрощаться с коллективом, в котором он проработал без малого 9 лет, после того, как пришёл сюда из высшей школы. Ко всему окружающему он испытал вдруг отрешённое безразличие, словно это его вовсе не касалось. Не спеша, молча он шёл через всю студию, поглядывая на людей, экраны, мебель. «Ещё неделю назад… – всё время вертелось у него в голове, – а сейчас… кто бы мог подумать!»

– Привет, Сева, – улыбнулась откуда-то выскочившая Оля, – что-то у тебя сегодня вид какой странный?.. Сегодня на круге…

– Здравствуй, Оля. И прощай. Я больше к вам не приду…– Тихо, глядя куда-то в сторону произнес Сева и не останавливаясь прошёл мимо.

Лифт, переход, лифт… Оказавшись в своём жилблоке, Сева сел на стул и, наконец, задумался.

«Вот что такое свобода! – думалось ему. – Но что же мне дальше делать?..»

Пилюля счастья

Теперь, когда всё его время вдруг, путь лишь на какой-то срок, оказалось в его собственном распоряжении, Сева неожиданно обнаружил, что не знает, чем себя занять. Никогда прежде он не задавался этим вопросом. Всё в жизни было строго размеренно, существовал жёсткий распорядок, который иногда вызывал, конечно, неудовольствие, но в целом был неотъемлемой частью действительности. И, главное, этот устоявшийся режим полностью избавлял Севу от необходимости думать о том, что делать. Распорядиться собственной свободой оказалось вдруг не так-то просто. Было ещё раннее утро, впереди был целый день, и завтра, и послезавтра…

Единственный человек, с которым Севе захотелось поделиться своими известиями, был Олег. Сева набрал его, но тот, вдруг, достаточно резко сообщил, что он сейчас на работе и не может разговаривать. Договорились связаться позже.

Походив по жилблоку, пытаясь собраться с мыслями, Сева, наконец, не придумал ничего лучше, чем пойти прогуляться. Через несколько минут он уже брел по пустому бульвару. На улице слегка потеплело. Дул приятный ветерок, в котором уже вполне настойчиво отмечались душистые нотки близящейся весны. Первым делом Сева догулял до Больших Прудов, побродил вокруг таинственного квартала, убедился в том, что железные ворота по-прежнему заперты и, совершено не задумываясь, двинулся в сторону «Просто Фили».

Внутри ПЦ было непривычно пусто и безлюдно. Даже рекламные роботы все куда-то поисчезали, как будто у них могла найтись какая-то другая более важная работа. Виртуальный ринг пустовал, также как и игровые комнаты. Казалось, что всё вокруг вымерло. На какое-то мгновение Сева почувствовал себя погружённым в странный вакуум, как если бы весь мир вдруг объявил ему мистический бойкот.

Покружив по первому этажу и не найдя для себя никакого занятия, он устроился в баре и заказал напиток, который прежде ни разу не пробовал. Он сидел, погружённый в свои глубокие думы. Перед внутренним взором проносились различные события последних дней, в которых теперь вдруг Сева начал осознавать наличие некоей логической последовательности, связующей нити, которую, впрочем, никак не удавалось уловить. Так или иначе, он ясно осознавал, что новый этап его жизни, начавшийся сегодня утром, должен быть связан с раскрытием какой-то тайны. При этом его не покидало напряженное предчувствие новых нелёгких испытаний.

Сева даже не обратил внимания как и откуда за его столиком появился странного вида молодой человек, с весьма противной и наглой рожей, который вдруг совершенно бесцеремонно плюхнулся в кресло напротив. Он был одет в модный молодёжный спецкостюм, полупрозрачный и весь переливающийся неоновым светом, и с причавкиванием жевал неоновую жвачку. Волосы у него торчали во все стороны, а глаза были закрыты непроницаемыми зеркальными очками. Он походил по виду на работника молодёжного клуба отдыха, хотя вид у него был слишком уж безапелляционно-надменный и какой-то даже антисоциальный.

– Ну что, крабик, отмокаешь? – немного помолчав, поинтересовался парень, – Заняться нечем?

– А вы, простите, кто, – заподозрил неладное Сева, – вам что надо?

– Да ладно, не морозь, – парень наклонился вперед, снял свои очки и заглянул Севе прямо в глаза. Взгляд его был холодный и пронизывающий, в нем было что-то странное и даже пугающее, чего Сева сразу не мог понять. – Я так понял, ты сегодня в пролёте. Может хочешь свежую дольку словить?

– Чего? – не понял Сева.

– Вот, держи, – парень разжал руку и по столу в сторону Севы покатилась странного вида голубоватая блестящая капсула, – натуральный отвал. Пусю сунешь в виртушку, а клёпу – внутрь. Словишь любую мозгуху. Даже беспределку, если микробытие позволяет. Ну или сюськи, или шурики, короче, любой слов, без назоя.

– То есть как, – этот странный молодёжный жаргон звучал не очень понятно, – кого куда сунуть?.. – в этот момент капсула докатилась до края стола и Сева вынужден был судорожно поймать её, чтобы она не упала на пол. Это была прохладная на ощупь тяжёленькая штучка, и Сева даже не успел заметить, как она оказалась у него в кармане.

– Шлам. Не пыхти, – махнул рукой парень. – Сам допыришь. Там сяпа есть для лохов. Главное вруби: времени нет. Здесь пройдёт пять минут, но зато там, – он указал пальцем на капсулу, – можно успеть всё! Это не распадный виртуал какой-нибудь, а конкретный базовый натурал.

– Погоди, погоди, – засуетился Сева, – а что это такое? И почему мне?

– Рекламная акция, первый раз бесплатно! – писклявым голосом рекламного робота пропищал молодой человек, спецкостюм его при этом резко вспыхнул фиолетовым цветом. – Фирма «ХОПА»: путешествие в магический мир собственных желаний! Удовлетворение гарантировано!

– Чего, чего? – не разобрал Сева, но его случайный знакомый уже встал и направился к выходу, расхлябано размахивая руками и раскачиваясь из стороны в сторону, и через несколько секунд исчез также неожиданно, как и появился.

«Вот те на, – усмехнулся себе под нос Сева, допивая свой не очень интересный напиток. – А тут оказывается по утрам – совсем другая жизнь. Каике-то сяпы, клёпы… С ума сойти!»

Между тем его разбирало любопытство. Он сунул руку в карман и ощутил приятный холодок, исходивший от шершавого на ощупь тяжёленького футляра капсулы. Достал, несколько раз покрутил, и снова сунул в карман. Затем он встал и ещё раз прошёлся по первому этажу. После этого, уже более не сопротивляясь странному внутреннему импульсу, он быстрым шагом двинулся домой.

Едва зайдя к себе в жилблок, он почему-то запер дверь, с нетерпением достал капсулу из кармана и, сев за стол, раскрутил её. Оттуда высыпались два предмета: виртуальный микрочип и переливающаяся таблетка, на которой был выдавлен странный знак: большой треугольник, в который был вписан перевёрнутый маленький треугольник и три кружка. В одном кружке была точка, другой – разделен пополам, а в третьем – крестик. Сева повертел в руках всё это хозяйство. Видимо чип и был той самой «пусей», которую требовалось вставить в виртуальный аппарат, а таблетка, судя по всему, предназначалась для употребления внутрь. Но что всё это значило?

Сева задумался, поглядывая в сторону своей виртуалки. Какая-то странная сила так и подталкивала его к действию. И он уже понимал, что не может ей противостоять. Хотя употреблять всякие непонятные пилюли было не в его обычае, но, во всяком случае, проверить чип казалось ему вполне безопасным. Включив виртуалку, он сунул чип в гнездо, чтобы посмотреть, что из этого может получиться. После изощренной заставки, в которой мелькали и вертелись какие-то непонятные знаки, появилась надпись следующего содержания:

«Фирма «ХОПА»: путешествие в магический мир собственных желаний. Инструкция по использованию: после употребления необходимой дозы «Къю-бик» сконцентрируйтесь на вашем желании и нажмите кнопку «Пуск». Наслаждайтесь. Удовлетворение гарантировано!»

Сева нажал на кнопку «Пуск» и оказался в пустом виртуальном пространстве. Вокруг не было ничего. Он несколько раз внимательно огляделся по сторонам, но вокруг не было ни одной детали, за которую можно было бы хоть как-то зацепиться: всё окружающее пространство было залито ровным бесцветным светом.

«Видимо без пилюли эта штука не работает, – подумал он. – Может быть всё же попробовать?..»

Сева внимательно посмотрел на пилюлю и, не раздумывая уже больше, сунул её в рот. Немедленно раздалось тихое шипение и весь рот его наполнился густой пеной, впрочем, весьма интересной на вкус. Сева снова сел в виртуалку и нажал на «Пуск». Через несколько секунд из какой-то невидимой точки пустого пространства вдруг быстро надвинулось переливающееся пятно, и в одно мгновение, оно как бы окутало, поглотило его целиком.

Неожиданно, Сева обнаружил себя стоящим посреди поляны. Ярко светило Солнце. Под ногами стелилась нежная зелёная травка вперемежку с незатейливыми луговыми цветочками. Сзади была рощица, а впереди – холм, на котором росло огромное ветвистое дерево, видимо – дуб, покрытый молодыми листочками. Но что больше всего поразило Севу, так это неподдельное ощущение абсолютной реальности происходящего. Он даже наклонился и пощупал землю, а потом захватил горсть земли и поднёс к носу. Земля пахала землёй. Всё это было по-настоящему!

«Этого не может быть, – думал Сева, – это совсем не похоже на виртуалку. Всё здесь такое живое… Удивительно!»

Не переставая удивляться и восхищаться, он потихоньку двинулся в сторону дуба. Все движения были полностью реальными. Он реально шёл, под ногами его была самая настоящая твёрдая почва, и Солнце грело, и трава пахала, и птицы пели, и даже трещали кузнечики…

Тут он вспомнил слова об исполнении любого желания и задумался. Единственным, чего он мог сейчас пожелать, было свидание с Машей. Как только эта мысль возникла в его голове, ему показалось, что через всё окружающее пространство прошла легкая волна, как бывает в жаркий день, если внимательно смотреть над поверхностью земли. Он продолжал идти и скоро дошёл до дерева, которое действительно оказалось дубом. Он посмотрел назад. Не было никакой возможности определить, из какого конкретно места он здесь появился.

Дуб был очень старый, огромный и ветвистый. Сева пощупал его. Ничего более реального он и не мог себе представить. На всякий случай он отколупнул кусочек коры. Обычно в виртуальной реальности взаимодействие с окружающими предметами ограничивалось зрительными и осязательными ощущениями. Не могло быть и речи о том, чтобы воздействовать на окружающее. Тут же всё было иное, никакое не виртуальное, а самое что ни на есть настоящее…

Сева принялся обходить дуб и вдруг – он даже не сразу смог сообразить и поверить в это, стоял и тёр глаза, и щипал себя за щёки – уютно расположившись с другой стороны дуба, в тенёчке на травке спала она – Маша! Она была одета в легкое шёлковое платьице, такое прозрачное, что под ним проглядывали все грациознейшие линии её обворожительной фигуры. Её пышные волосы золотистыми струйками рассыпались по траве. Сева трепетно обошёл вокруг неё несколько раз, боясь, что всё это исчезнет, но всё оставалось на месте. Потом он осторожно опустился рядом с нею на колени и аккуратно, боясь встретить то странное сопротивление, которое испытал недавно во сне, приблизил свою руку и дотронулся до неё. Сомнений быть не могло. Перед ним было живое человеческое тело. Он нежно провел рукой по Машиной руке. Она одёрнула её и – открыла глаза. Некоторое время она удивлённо смотрела на Севу и вдруг улыбнулась.

– Севочка, – нежно пропела она, – как хорошо, что ты пришёл сюда ко мне. Наконец-то! Я так рада тебя видеть!

От неожиданности Сева чуть не задохнулся. Он смотрел на Машу и на глаза его вдруг начали наворачиваться слёзы. Ни мыслей, ни слов не было у него, чтобы выразить свой бесконечный восторг, своё полнейшее очарование. Он ощутил себя в этот миг счастливейшим из людей! Райское место, чудесное тёплое солнышко и рядом с ним – девушка его мечты!

– Ну, что ты, милый? – Маша заметила его смущение и, сев и пододвинувшись к нему, погладила его по голове. – Разве что-то не так?

Сева трепетал. Он ухватил Машину руку и прижался к ней щекой. Она была нежная и прохладная.

– Маша, – зашептал Сева, – Маша, Машенька… Но как такое может быть? Откуда ты здесь? Неужели это на самом деле ты? Я так хотел видеть тебя, и вот ты здесь… Как? Почему?

– Ну ведь ты же очень хотел, – улыбнулась Маша, – вот я и пришла. Я тоже очень хотела тебя видеть, я скучала по тебе. Ты – такой замечательный…

– Ты тоже хотела? – изумился Сева, – правда? – он был растроган до бесконечности, его сердце рвалось из груди и чувство интенсивного счастья продолжало всё обильнее наполнять его душу.

– Ну конечно, милый! Я так рада тебя видеть. Наконец-то мы можем быть вместе, вдвоём. Какое счастье! Я очень, очень рада, поверь! – и она вдруг, усевшись на колени, обхватила голову Севы обеими руками и страстно прижала его к своей груди. – Слышишь? Слышишь, как бьётся мое сердце? Неужели ты думаешь, что я стану тебя обманывать?..

– Маша, Машенька, – лепетал Сева. Он осторожно обнял её за талию, крепче прижимая её к себе. Она ничуть не сопротивлялась, а наоборот, льнула к нему, нежно и трепетно, обвивая свои руки вокруг его шеи. Вот уже они, крепко обнявшись, повалились на траву и глубоко дышали, не решаясь двинуться, сделать следующее действие. Севой овладело чрезвычайное возбуждение, он, всё ещё не веря в собственное счастье, зажмурившись, наслаждался запахом её волос, мягкой упругостью её тела, бесконечной нежностью её прохладных рук, её ровным дыханием у самой своей щеки.

– Погоди, – вдруг сказала Маша. – Постой немного. Нельзя так торопиться. А то мы можем взорваться от счастья. Нельзя нам сейчас спешить. Милый…

Она едва заметным движением тела слегка отстранилась, и Сева покорно ослабил свои объятия. Маша села и, обхватив голову руками, казалось, задумалась о чём-то. Сева тоже перевёл дух и, перевернувшись на спину, взглянул в бездонное голубое небо над головой. Ни единого облачка. И Солнце – теплое, яркое. Нежная трава, высокий, ветвистый дуб…

– Послушай, Маша… Машенька, я буду называть тебя Машенька, хорошо?

– Конечно, милый…

– Машенька, где мы сейчас? Что это за чудесный, счастливый мир?

– Это – рай, – просто ответила Маша, – и здесь мы всегда будем счастливы. Потому что здесь нет ничего, что могло бы омрачить наше счастье. Тут нет ни добра, ни зла. А только ровное, непрекращающееся блаженство, и тут мы можем быть вместе сколько пожелаем, но только…

– Что, что только, скажи, – Сева сел рядом с нею и аккуратно провёл рукой по её чудесным пышным волосам удивительного золотисто-пшеничного цвета, – только что?

– Только наше время тут ограничено. Чтобы встречаться здесь нам нужно будет… Ну… Ты же помнишь, как ты сюда попал…

– Ах вот ты о чём? – махнул рукой Сева, – подумаешь! Ради такого счастья – я могу…

– Правда, милый? – в вопросе Маши прозвучала лёгкая настойчивость. – Ты правда готов к этому?

– Ну, конечно, о чём ты говоришь? Ради того, чтобы быть с тобою я готов на всё! Ведь я…

Сева замялся, а Маша замерла в ожидании. Он наклонился к самому её уху и тихо-тихо прошептал:

– Ведь я так люблю тебя, Машенька!..

– Милый… – вздохнула Маша и они, снова обвив друг друга руками, слились в продолжительном поцелуе.

– Погоди, погоди, – снова потребовала свободы Маша, – мне страшно. Это всё так удивительно, так захватывающе… Прошу тебя, не спеши…

– Конечно, конечно, – Сева и сам был переполнен чувствами настолько, что едва мог дышать. Он блаженно наслаждался вкусом поцелуя, оставшимся на его губах. – Как чудесно… Какая ты нежная, очаровательная…

– Севочка. Послушай. Время истекает. Мы должны будем сейчас возвращаться. Пообещай мне, что ты снова найдёшь меня здесь…

– Как истекает, – Сева резко выпрямился и пристально посмотрел на Машу. – Откуда ты знаешь?

– А вот, – сказала Маша и показала ему элегантный браслетик на своей руке, которого прежде Сева, почему-то, не заметил, – видишь?

На браслете был маленький кружок, внутри которого находились два треугольничка, чёрный и белый. Они как бы взаимопроникали друг в друга. И сейчас они дошли уже до того состояния, когда только едва-едва пересекались своими основаниями.

– Как только они разойдутся полностью, – объяснила Маша, – ты снова окажешься там, откуда пришёл, и я тоже.

– Не может быть, только не сейчас, – застонал Сева. – Я только-только нашёл тебя, и уже – всё? Не-ет! Я не вынесу! Я хочу, чтобы мы были вместе всегда, слышишь, всегда!

– Этого никак нельзя, – грустно покачала головой Маша, – не сейчас. Может быть потом… Но тебе сначала надо привыкнуть. Здесь всё немного не так, как там… Ведь это ж всё-таки, – она загадочно улыбнулась, – рай. Лучше, приходи скорее снова, и мы опять будем вместе. Обещаю тебе.

– А ты будешь ждать встречи со мной, – Сева возбуждённо схватил её за руки, – скажи?

– Конечно, милый! – нежно пропела Маша и они снова слились в продолжительном поцелуе.

И тут все ощущения внезапно рассеялись. Сева открыл глаза. Он находился в бесцветном вакуумном пространстве чистого света, откуда всё это путешествие началось. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, и освоится с неожиданно охватившей его пустотой, с отсутствием Маши, которая только что ещё была в его объятиях… Ощущение поцелуя на губах всё ещё было так живо… Дрожащей рукой он нажал на клавишу выхода и вывалился обратно в привычную и до боли, до остервенения знакомую реальность своего жилблока. Ещё некоторое время просидев в кресле виртуального аппарата, он медленно встал и вышел в комнату. На столе тихонько поблескивали голубоватым отливом две половинки от капсулы.

Сева некоторое время стоял и осматривался, опершись о стол руками. Его сильно знобило. Покачнувшись, он доплёлся до кровати и, совершенно обессилев, рухнул в неё. Всё тело его испытывало страшный, нечеловеческий холод. Он трясся крупной дрожью и только твердил про себя:

– Маша, Машенька…

Через несколько минут он провалился в странное, запредельное забытьё.

Когда Сева очнулся, за окном уже было темно. Он лежал в том же положении, руки и ноги были какими-то ватными, а голова казалась наполненной густым, непроницаемым туманом. Некоторое время он приходил в себя, пытаясь сориентироваться. Постепенно ощущение жизни возвращалось. Кровь медленно наполняла обмякшие члены, и ещё через какое-то время он снова обрёл способность двигаться. Сев в кровати, он прислушался к своим собственным ощущениям.