Магнит для ангелов

Помолчали. Сергей испытующе разглядывал Севу, попивая воду маленькими глотками. Сева не спеша поглощал закуску – салат из местных биосферных овощей.

– Меня о вас предупреждали, – вдруг тихим голосом уведомил Сергей, – и просили, по возможности, дать вам необходимые разъяснения. Так что, если вас что-то интересует, не стесняйтесь, я к вашим услугам.

– Простите, – подозрительно глянул на него Сева, – кто вас предупреждал, и о чём именно? Я вас не совсем понимаю.

– Вы, наверное, знаете такого Хрусталёва? Из «Зова души»… Арнольд Васильевич дал вам замечательную характеристику… – хитро глядя в глаза Севы, улыбнулся Сергей, и как бы небрежно поправил на своей руке перстень, вид которого был Севе уже, безусловно, знаком. Он быстро сообразил, что к чему, но решил на всякий случай соблюсти некоторую конспиративность.

– Странно, что управляющий ресторана даёт по моему поводу какие-то рекомендации. Я и знаю-то его совсем недавно. Пару раз всего видел. И что же он вам обо мне наговорил?

– Я мог бы назвать вам другие имена, но боюсь, вам они сейчас могут показаться незнакомыми. Например, Николай Александрович Вероломов? Или, может быть вам что-то скажут имена братьев Генриха и Фридриха?

Сева выпрямился в своём кресле и долго пристально разглядывал спокойное и открытое лицо Сергея. Шестерёнки его памяти так сильно скрипели, что это показалось Севе даже не очень приличным, как будто кто-то мог слышать эти его внутренние потуги. Наконец он, несколько справившись со своими эмоциями и воспоминаниями, о которых вид его очень красноречиво свидетельствовал, и сделав пару глубоких вдохов и выдохов, поинтересовался:

– Значит вы тоже из…

– Из «Клуба радикальных развлечений», – тут же согласился Сергей и огляделся по сторонам. – Поэтому ещё раз прошу вас, не стесняйтесь, спрашивайте. Вы ведь искали встречи с нами, не так ли?

– Мда, – Сева в задумчивости отставил тарелку с недоеденным салатом в сторону, – как у вас, однако, всё схвачено. Прямо диву даёшься.

Сергей только пожал плечами и улыбнулся. Казалось, он полностью контролирует ситуацию.

– Ну, тогда вот что. Скажите мне, прежде всего, что на самом деле обсуждают все эти учёные. Я, по правде сказать, несколько растерялся… Мне многое тут совсем не понятно.

– Видите ли. Все эти, как вы говорите, учёные, собрались тут из различных учреждений, которые занимаются проблемами современной энергетики.

– Ну это-то мне как раз ясно. Но мне почему-то показалось, что они имеют в виду что-то ещё, что-то не совсем то, о чём они все говорят.

– Могу вас заверить, что то, о чём они говорят, они и имеют в виду, – улыбнулся Сергей. – Ваша проблема, насколько я понимаю, состоит в том, что вы не можете в это поверить.

– То есть, они действительно хотят отправить зонд на соседнюю звёздную систему, чтобы получать оттуда энергию?

– Скажем так, они думают, что таким образом они смогут решить вопрос планетарной энергетики.

– А что же, не смогут?

– У них ничего не получится.

– Это почему?

– Да потому что все они бюрократы и карьеристы, они ничего не понимают в настоящей энергетике.

– Вот это да! А как же они тогда работают, чем же они тогда занимаются? Кто они такие, в конце концов?

– Приблизительно 90% собравшихся – полные профаны. Они делают то, что им говорят, и докладывают о том, что им было поручено. Многие из них искренне верят в то, что они делают, но это ничего не меняет. Вся их работа хороша только в теории. На практике же она ровным счётом ничего не стоит.

– А остальные 10%?

– Из остальных большинство – посвящённые различных космических культов, каждый из которых пытается решить за чужой счёт свои собственные проблемы. По сути же они такие же функционеры, только ещё более напыщенные и наглые. За ними стоят различные тайные организации, которые пытаются сделать из нашей Земли полигон для своих космических экспериментов.

– Вот это да! – Сева не мог поверить собственным ушам. – Да разве такое возможно? Мы ведь живем в развитом коммунизме, в единой планетарной цивилизации… мне казалось, что всякие подобные вещи… Вернее, я и представить себе не мог, что такое в принципе может иметь место…

– Вам многое ещё предстоит открыть для себя в ближайшем будущем, поэтому советую вам не смущаться и не удивляться. – Сергей понимающе покачал головой, – я и сам когда-то, также как и вы, совершенно не мог во всё это поверить. Но теперь я знаю наверняка.

– Скажите, а вот этот Буэнос Альбас, он что тоже?

– Доктор Буэнос Альбас, как вы, очевидно, заметили, человек глубоко эзотерический. Его этические соображения имеют огромное значение, но его мало кто по-настоящему понимает. Он подключен к одной очень древней традиции и, благодаря этому, владеет некоторыми сверхъестественными техниками и знаниями, однако по нашим данным, и он не располагает всей полнотой информации. Он действует совершенно искренне в рамках своей традиции, и хотя на данный момент наши с ним интересы совпадают, так или иначе он – тоже своего рода агент влияния и проводит линию, скажем так, несколько отличную от нашей.

– А в чём же, собственно, состоит ваша линия? – недоумённо поинтересовался Сева, – и какова ваша роль на этом мероприятии… и вообще?

– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы пригласить вас подняться в нашу «обсерваторию». Там мне будет проще вам продемонстрировать. Как только вы закончите обед, мы сразу же туда отправимся.

Сева как раз расправился с супом, и этого показалось ему вполне достаточно. Он изъявил готовность отправиться немедленно. Они встали и двинулись по дорожке, ведущей в сторону рабочих помещений.

– Скажите, но разве энергетическая революция не положила конец всем этим идеологическим распрям? – спрашивал Сева по дороге. – Мне всегда казалось, что после ВЭР на Земле был установлен прочный мир, который, собственно, и позволил создать на нашей планете единую цивилизацию…

– Дело в том, что после ВЭР все эти противостояния перешли в иную область. В наше время основным полем борьбы стал информационный фронт. После того, как Земля вошла в новый космический цикл, перед человечеством открылись новые возможности в плане использования психической энергии. Но те силы, которые до этого были втянуты в противостояние, никуда не исчезли. Изменились условия жизни, но все к этим переменам быстро адаптировались. Кончено, расстановка сил тоже несколько изменилась, и сферы влияния были пересмотрены. Однако говорить об окончании борьбы всё ещё слишком рано. Пожалуй, вопрос сейчас стоит даже острее, чем сто-двести лет назад.

– Ну, так, а в чём же суть этой борьбы? – не терпелось узнать Севе.

– О! Эта борьба стара как мир, – отвечал Сергей. – Суть её в реализации космического принципа свободной воли. Я не уполномочен сегодня посвящать вас во все детали, однако могу сказать, что, по сути, это борьба двух первопринципов, которые условно можно обозначить как Верх и Низ. Каждый человек свободен сам выбирать направление собственного развития. В этом, собственно, и состоит принцип свободной воли. Поэтому наша борьба касается каждого отдельного человека.

– Скажите, а что же, разве в ВКУ об этом ничего не знают? Почему они не могут положить этому конец? Почему нельзя прямо взять и объяснить всем, в чём собственно дело?

– Всё это не так-то просто, – улыбнулся Сергей. – Дело в том, что ВКУ – это в некотором смысле лишь вымысел, фикция. Существует группа сил Низа, которая выдаёт себя за всеобщее планетарное правительство. Но, по сути, оно таковым не является, поскольку им не подвластны все те, кто находится, так сказать, с другой стороны. Та цивилизация, которая вам известна под именем «развитого коммунизма», и неотъемлемой частью которой вы лично до недавних пор являлись, эта и есть сфера влияния той самой группы сил. Но есть ещё и другая, я бы сказал, параллельная цивилизация. И она значительно ближе к тем высоким идеалам, которые можно было бы назвать коммунизмом. Впрочем… мы уже почти пришли…

Они вошли в просторный зал, в котором было несколько автоматических дверей. Сергей набрал комбинацию кнопок на пульте управления и перед ними распахнулся огромный гардероб, внутри которого находилось множество странного вида спецкостюмов. Выбрав один из них, Сергей предложил Севе переодеться в него, а сам надел другой, похожий. Это были толстые кожаные пальто с мехом внутри и с капюшонами. Сергей нажал на пульте ещё несколько кнопок, открыв, таким образом, двери лифта, на котором они некоторое время поднимались вверх. Когда двери снова раскрылись, они очутились на самом верху купола ИЦАПы, в небольшой башенке. Тут было холодно. Вокруг шахты лифта располагалось несколько покрытых инеем окон. Тут было установлено несколько научных приборов, назначение которых Севе было не вполне понятно.

– Ну вот, – прокомментировал Сергей, – это – наша «обсерватория». А теперь – смотрите.

Сергей распахнул одно из окон и внутрь ворвался порыв ледяного ветра, на некоторое время дыхание перехватило и в глазах зарябило, но постепенно панорама прояснилась.

Перед Севой открылся невероятный вид. Где-то далеко внизу, по периметру купола ИЦАПЫ располагалась парковая инфраструктура и различные вспомогательные постройки. Их окружал высокий забор, расположенный на значительном удалении от института, снизу он был практически незаметен. За забором насколько мог видеть глаз, до самого горизонта раскинулась огромная снежная равнина. Местами сквозь густые облака проглядывали полоски синего неба. Между небом и землёй сиял огромный огненно-красный шар заходящего Солнца. Тут и там белели холмы, кое–где поросшие густым лесом. Приглядевшись внимательнее, Сева различил вдалеке несколько групп маленьких домиков, крыши которых были покрыты снегом, и практически сливались с окружающим пространством. В центре каждого из таких местечек стояли башенки, заканчивавшиеся куполами в виде перевёрнутых луковиц, отливающих золотом в лучах заходящего Солнца. Вид этих просторов был поистине грандиозен. Ничего подобного Сева, всю жизнь свою проведший в мегаполисах, никогда раньше не видел. Это была настоящая феерия белого и красного, и золотые огоньки где-то на горизонте. Ошеломлённый, он молча взирал на это небывалое великолепие, не в силах говорить или даже думать.

– Что это там светится на горизонте? – Сева внимательно посмотрел на Сергея. – Мне кажется, там какие-то домики?..

– Эти поселения там, на горизонте, – сообщил Сергей, – и есть другая сторона бытия нашей планеты. Обратная сторона. Мы её условно называем «север». Всё это существуют абсолютно автономно. В каждом поселении есть свои источники энергии, биоресурсы, связь. Жизнь там совсем не такая, как в городах. И люди, которые там живут, совсем не похожи на жителей городов. Таких поселений по всему миру миллионы, однако они совсем не такие глобальные, как цивилизация «развитого коммунизма». Впрочем, это не имеет особого значения.

– Это невероятно, – шептал Сева, – этого не может быть…

– К счастью, это – так, – улыбнулся Сергей. – И вот, возвращаясь к вашему вопросу о нашей линии… Дело в том, что после ВЭР все люди планеты разделились на две части. К тому времени основная масса населения уже жила в мегаполисах. Существовали автоматизированные комбинаты, которые производили всё, необходимое для материальной жизни, от еды до самых изощренных приборов и устройств. Но на всё это требовалось несметное количество энергии, которой всё время не хватало. Этой технократической цивилизации приходилось использовать огромные объёмы ископаемого топлива, которое они перерабатывали в достаточно примитивные формы электричества, от чего страдали все, и в первую очередь – наша планета. Поэтому открытие плазменной энергии пришлось всем им очень кстати. Плазма позволила совершить резкий скачок в развитии материальной сферы жизни, на некоторое время полностью удовлетворив самые жадные энергопотребности общества. Но при этом всякое представление о духовности было практически полностью утрачено. Бог превратился в некое подобие цехового мастера, главным атрибутом которого стали деньги. И многие люди с готовностью на это согласились, поскольку просто не смогли вместить, осознать и понять Истину, которая по самой сути своей проста и очевидна.

– Сегодня, кстати сказать, там, на конференции, они говорили о том, что смогли научно обосновать и доказать существование Бога, – с умилением вспомнил Сева.

– Вот именно, – согласился Сергей. – И именно поэтому я называю их профанами. Они думают, что Бог – это некое подобие бесконечного источника энергии. Они полагают, что их ограниченный разум в состоянии всё понять и объяснить, и заставить работать на себя, на свои примитивные цели…

– Но что же такое Бог?

– Прежде всего, – после некоторого молчания задумчиво сообщил Сергей, – это непостижимая, величайшая тайна. Но она может открыться каждому, кто искренне этого ищет. Ответить на этот вопрос словами я вам не смогу. Каждый сам должен искать, и тогда, возможно, он получит ответ. Но не в словах, и даже не в мыслях. Когда это происходит, то всё остальное просто перестаёт существовать.

– А как, что нужно делать, чтобы постичь?

– Искать в себе.

– Как это – в себе? Что это значит?

– Предлагаю пока оставить этот разговор. – Сергей задумчиво посмотрел в лицо Севе. – Никакие слова тут всё равно не помогут.

– Но должен же быть какой-то ключ, какое-то направление? – забеспокоился Сева.

– Единственное, что можно сказать, это то, что каждый человек сам хранит в себе ключ к постижению, и в то же время сам и является этим ключом. Каждый человек есть отражение этой великой тайны, и потому только обратив свой взгляд внутрь себя самого можно увидеть То, Что невыразимо.

– А что такое свобода? – после некоторого размышления задумчиво поинтересовался Сева.

– Свобода в том, чтобы самому искать и найти. Или не найти. Тот, кто ищет, по крайней мере имеет шанс, а все остальные… Впрочем, это их дело. Никто никогда не может знать наверняка. Те же, кто открыл Бога в себе, больше не нуждаются ни в чём. Всё временное просто перестает иметь для них определяющее значение, и они пребывают в вечности. Но, опять же, говорить об этом – не имеет смысла.

Наступило молчание. Сева снова погрузился в созерцание бескрайних просторов загадочного мира, открывающегося его взору. В паузах между ударами сердца наступала величественная тишина, наполненная ровным мягким светом заходящего Солнца.

– А можно как-то туда попасть? – Сева кивнул в сторону сверкающих на горизонте золотых куполов.

– КПП туда не ходят, – улыбнулся Сергей, – Когда-нибудь, возможно, вы, сами того не ожидая, окажетесь там. Но не сейчас. Сейчас нам пора… – с этими словами он плотно закрыл окно и нажал на кнопку лифта.

– И что же, – поинтересовался Сева, пока они спускались вниз, – никто об этом не знает?

– Кому надо, тот знает, – загадочно сообщил Сергей, – а остальным и дела нет.

– А что, все работники ИЦАПы – они тоже?..

– Кое-кто.

– А почему нельзя всем об этом рассказать?

– Понимаете, многие просто не поймут, многие не поверят, да и, собственно, о чём тут говорить. До ВЭР всё это было у всех на виду, но люди сами, добровольно отказались, и сделали выбор в пользу комфорта своих бесплотных иллюзий, в пользу денег, виртуальной реальности, информационных ценностей и дальнейшего технологического прогресса. Большинство землян отказались принять вызов реальной жизни и предпочитают пребывать в состоянии инфантильного сна, ничего не знать и не предпринимать никаких усилий. Впрочем, тайна сия велика есть. Как говорится, «торжество развитого коммунизма требует жертв». Они слепо верят в свои так называемые ценности, и пусть. Может быть, так и должно быть, а может быть когда-нибудь всё будет иначе.

Они вышли из лифта и, переодевшись в свои привычные спецкостюмы, направились обратно в сторону биосферного сада.

– Но разве не будет правильно, если все люди узнают об этом?

– Видимо нет. Представьте себе, что вот эти, – Сергей кивнул головой в сторону конференц-зала, – сейчас всей толпой ринуться «на север», – он кивнул в сторону невидимого горизонта. – Они всё равно ничего не поймут, примутся исследовать, ставить опыты. А зачем? Пусть играют себе в свои безумные игры, изобретают, теоретизируют… Вот, на конференцию собрались. Как хорошо!

– Мда, – согласился Сева, – и вправду! Хорошо же!

– Ну что ж, – Сергей остановился на полпути к залу, – я должен идти. У нас тут много всяких дел. Надеюсь, мы ещё как-нибудь увидимся. Передавайте привет Хрусталёву.

С этими словами он молча протянул Севе руку с перстнем. На этом они и расстались.

Сева нехотя двинулся в строну зала, откуда, навстречу ему, уже выходили люди. Первый день конференции закончился, назавтра были запланированы заседания в секциях. Сева внимательно рассматривал лица шедших на него людей. Они были погружены в свои многозначительные разговоры. Одни что-то доказывали другим, весьма убедительно при этом жестикулируя, другие слушали, внимательно следя за мельтешением роботов-официантов. Все они, имели между собой что-то общее, как будто были сделаны по одному общему шаблону. Все они гордо носили голову на своих плечах, словно кроме головы ничего не имели. У некоторых же не было даже и головы, а один только рот. От них сильно пахло цифрами и формулами, холодными, безжизненными, бесчеловечными.

Откуда-то из глубины этой массы выкатилась внушительная фигура Каролины. Она подошла к Севе и, глядя на него сверху вниз, высокомерно поинтересовалась:

– Ну как вам?

– Очень интересно, – слукавил Сева, – правда, не всё удалось уловить.

– Это не важно, – успокоила его Каролина, – главное, чтобы материал получился хороший. Наша конференция – поистине уникальное явление. Из года в год мы становимся всё глубже и продуктивнее. Вы слышали доклад Пантакова о сущности Бога? Поразительно! Это – действительно прорыв! Ничего подобного до сих пор не было. Мы подошли к самому сокровенному, к самой сути бытия; и я уверена, что скоро мы сделаем новый прорыв. Сегодня мы стоим у истоков новой энергетической парадигмы мира, и это – беспрецедентная веха в развитии всей нашей цивилизации.

– Это точно, – согласился Сева, приглядывая за видео-роботом, который как раз успел заснять этот её комментарий.

– Вы останетесь на заключительный ужин? – поинтересовалась Каролина.

– Не знаю, насколько моё присутствие необходимо, – принялся увиливать Сева. – Может быть, достаточно будет нашего съёмочного аппарата?

– Я думаю, что вполне. Ожидается несколько торжественных заявлений и вручение наград. Но в целом, основные доклады состоялись и теперь дело за малым. Так что если вы устали…

– По правде сказать, весьма, – облегчённо согласился Сева. – Я предпочёл бы сейчас немного прийти в себя после всех этих неожиданных впечатлений…

– Вот и славно, – почему-то обрадовалась Каролина. – Завтра будет работа в секциях, а после завтра – торжественное закрытие и бал. Спецпропуск на вас оформлен, так что приезжайте. А сейчас я прошу прощения… – она кивнула Севе своей большой головой и бросилась догонять какого-то озабоченного типа в помятом спецкостюме работника ИЦАПы.

Получив подтверждение от Константина Михайловича, Сева направился в терминал и уже через 25 минут усталый, но довольный, оказался в своем родном жилблоке. Событий и переживаний дня оказалось для него слишком много, он чувствовал неимоверную усталость. Но образ бескрайней белой равнины не переставал тревожить обнажившееся сердце. Под впечатлением этой беспредельности вся его собственная жизнь казалось Севе какой-то жалкой и убогой. Он сокрушался, что вот уже 30 лет он шатается по земле совершенно без цели, без направления, в то время как совсем рядом, в каких-то сотнях километров (а может – и того ближе!) таится неведомая, новая жизнь, чистая и красивая, светлая и простая. А весь этот ужасный окружающий мир с его вампирическими технологиями, с его жёсткой обусловленностью информационными составляющими бытия, казался жалким подобием, серым призраком, уродливым отблеском того славного сверкающего образа, где закатное Солнце пылает огнём на золотых куполах неведомых дивных храмов.

Позабыв про вечерние процедуры, Сева рухнул в кровать и, в потоке переполняющих его душу впечатлений, погрузился в густой, но очень чуткий полусон.

Он обнаружил себя в странной одежде верхом на каком-то сильном и массивном животном, мчащимся сквозь просторы полей. Лицо его обдувал сильный ветер, и счастье переполняло всё его существо. Он знал, что там, куда он стремится, его ждёт любимая Маша. Он подгонял своего быстрого скакуна и тот, совершая немыслимые прыжки, казалось, летел, не касаясь ногами земли. Всё вокруг слилось в единый поток искрящегося ветра, в котором Сева не мог и не хотел различить ни одной детали, ни одного объекта, а только торопился, скорей, скорей, туда, где Она. Как будто боялся опоздать, пропустить что-то важное, что-то самое главное в своей жизни.

И вот он увидел её вдалеке, стоящую в простом, но дивно прекрасном одеянии под сенью великолепного мощного дерева, в венке из простых, но удивительно прекрасных цветов на голове. Он подлетел к ней и, ловко соскочив со своего скакуна, бросился, чтобы обнять, чтобы прижаться… И она, вся сияя, протянула к нему свои изящные руки, но вдруг какая-то незримая сила встала между ними непреодолимой прозрачной стеной и откуда-то из ниоткуда послышался спокойный журчащий голос: «Ты близок, уже скоро, но не сейчас…»

В попытке прорваться сквозь этот странный незримый барьер, Сева тянулся всем сердцем, всеми силами своей души, но никак не мог преодолеть короткого, но очень плотного разделяющего их пространства. В какой-то момент он вдруг увидел, что Маша оторвалась от земли и медленно стала подниматься ввысь, прочь от земли. Она жестами звала его присоединиться и воспарить вместе, но какая-то необъяснимая тяжесть во всём теле тянула его вниз, и он, сражённый собственным бессилием молча стоял и смотрел как она поднималась всё выше и выше, и ему показалось, что там, в небесах, она тоскует о том, что он не может последовать за нею и, как подтверждение тому, ему на щеку вдруг упала капля, и ещё одна…

Крутой вираж микробытия

В жутком смятении Сева очнулся в своей кровати, отдышался и осмотрелся. Было ещё очень рано, но все попытки снова заснуть оказались тщетными. Он ворочался с боку на бок, не находя себе места, но сон больше не шёл. Что-то внутри него пыталось вернуться назад, чтобы продолжить попытки побороть это странное болезненное ощущение собственной неспособности подняться ввысь и улететь вместе с Машей, но в тоже время он боялся снова пережить состояние разделённости. Лёжа и глядя в темноту неба за окнами, Сева думал о собственной жизни и клялся самому себе, что сделает всё, чтобы осилить эту незримую разделительную грань, даже если это потребует всех сил его жизни. Отчего-то он был уверен, что Маша – это не просто одна из столь привычных ему особ женского пола, не просто красивая и желанная мечта его пылкого сердца, но что она воплощает собою самую суть его внутренних стремлений, и что без неё дальнейшее существование его теряет всяческий смысл.

Промучившись так ещё с полчаса, Сева встал и поплёлся в ванну, где в полном безмыслии долго и обречённо предавался утренним процедурам. Потом он снова напряжённо и подозрительно рассматривал себя в зеркало, пытаясь отыскать внутри это непонятное тяжелое вещество, которое мешало ему воспарить. После этого он принялся пить чай. Несколько раз вставал и молча рассматривал заснеженные улицы и крыши домов за окном. Наконец, небо вдали слегка посветлело, и система пробуждения напомнила ему о необходимости отправляться в эфир.

Полумеханически проследовав своим ежедневным маршрутом сквозь двери лифтов и тоннели межблоковых галерей, Сева пришёл на работу на полчаса раньше обычного. На мониторе в холле показалось удивлённое лицо Константина Михайловича.

– Севастьян, – попросил он. – Зайди, пожалуйста, ко мне.

Сева зашёл в кабинет начальника. Это был даже не совсем кабинет. Все сослуживцы глубоко уважали своего руководителя за его уникальную способность одновременно отслеживать сюжеты с 18 здоровенных телеэкранов, установленных в его просторной студии, посреди которой стоял мощный стол с огромной клавиатурой и несколько современных кресел для посетителей. Сотрудники телеканала шутили, что Константин Михайлович, наверное, проводит на работе всю жизнь, потому что никто и никогда не видел его входящим или выходящим из своего кабинета. Впрочем, для его должности это было бы вполне естественно, ведь он отвечал за эфир всего биорегиона, включающий в себя все информационные каналы для всех категорий зрителей, как общие, так и самые узкоспециальные.

– Ну как тебе конференция, – добрым голосом поинтересовался начальник эфира, когда Сева плюхнулся в одно и замечательных суперкресел, – интересно?