Минимальное воздействие. Книга 4

– Ты то откуда знаешь?

– От верблюда! Вась, ты чего глупые вопросы-то задаёшь такие?

– Атаман, извини, каждый раз, как на наряд твой смотрю, так в башке всё двоиться. Никак не привыкну.

– Когнитивный диссонанс? – Иван с пониманием и улыбкой похлопал Васю по плечу. – Ну, мода у нас, казаков, такая ныне. Извини! От турок много чего в этом наряде-то. Давай халат сниму, чтобы не смущать. – И он действительно скинул богато отделанный золотом халат, оставшись в одной нательной рубахе с вышивкой. Жена рубаху сама расшивала. Как оберег она для него.

– Значит, и Митрофан морем пойдёт. Если, конечно, не затаился где-то тут у нас под боком. Мы же не знаем, сколько у него таких отрядов было. – Костик вернулся к их прежней теме.

– Ляхи говорят, все там были, кто с ним из Варшавы тогда приехал. А больше, вроде, ни с кем он по дороге и тут не общался. Думаю, один он. – Василий потянулся за Костиным рисунком. Там была накорябана виселица. И под болтающимся на ней человечком надпись «Митрофан». Детский сад какой-то прям! Вася с укором посмотрел на Костю. Нахрена бумагу было переводить.

– Ну, а чё, мне так думается лучше. – Пожал тот плечами.

– Ладно, работаем по обоим отдельно. Ворфоломей скорее всего уже в портах своих людей поставил. Думаю, успеют перехватить епископа. Всё ж не иголка в стоге сена, а цельный глава Европейских дознавателей Ордена. Фигура, блин! – Владимир чуть не сплюнул на пол, но вовремя остановился. Пелагея потом обидится. В своём доме на пол не плюют. – Короче, надо агентуру в Кёнигсберге и Гданьске поднимать и брать этого брата Владислава там.

– А если через Ригу?

– Вряд ли он к шведам сунется. Да и до Кёнигсберга ему ближе ехать. Но ты, Костя, прав, езжай-ка ты в Ригу сам. Если монахи его раньше возьмут, ты как раз и в дороге им подсобишь. Голуби у них от Юстаса есть.

Юстас в риге держал пекарню по франшизе от Меншиковых. Так-то его звали Лукас Свенсон. Но попаданцы почти хором обозвали Рижского главу резидентуры Мафии Юстасом. Видимо какие-то общие воспоминания оттуда…Так позывной и прилип.

– Я тогда парней возьму из выпуска этого года. Там двое братьев Лаптевых шустрые больно. И по-шведски болтают, как на родном.

Владимир кивнул.

– Ну, с Богом! Иван, ты останься пожалуйста, на пару слов!

Все поднялись из-за стола и начали выходить из гостиной.

В двери показалась Пелагея. Обычно на собраниях штаба она тоже присутствовала, но сегодня у них в гостях была Оксана Семёнова. И хозяйка дома уделяла внимание гостье, пока мужчины говорили о делах.

Владимир посмотрел на жену и пригласительно махнул рукой.

В гостиную вслед за Пелагеей зашла Оксана и подошла к мужу.

– Присядем? – Владимир первым отодвинул стул для жены и сделал опять-таки приглашающий жест для Семёновых.

– Я слуг отправила уже. – Пелагея посмотрела на Владимира. Мол, я же всё правильно сделала? Как договаривались?

На что получила одобрительный кивок от мужа и перевела взгляд на Ивана. Ну, начинай уже!

Посвящать жену атамана в их тайну попаданцы проголосовали почти единогласно. Без Данилы голосовали. Тот ещё так и не вышел из кризиса и в Москве не появлялся.

Наталья уже шла на поправку, но постельный режим соблюдала. Миша от неё не отходил. Но когда угроза ребёнку была признана им несущественной, Илья смог наконец-то нормально пообщаться с любимой. Ну и про Оксану с ней обсудили. Не то, чтобы после смерти Нины женский состав команды явно требовал пополнения. Просто Иван был достаточно значимой фигурой в их компании и оставлять его в таком подвешенном состоянии в семье было неправильно. Мужик явно сильно мучился от этого. А раз они уже больше трёх лет вместе, то можно и рискнуть.

За последние три дня с момента их знакомства Пелагея и Владимир успели уже неплохо её изучить. Владимир правда целыми днями пропадал в подготовке к большим потешным манёврам с царём, но это было не далеко от Преображенского, и он каждый вечер приезжал в Москву ужинать и ночевать. Ну и общались.

– Оксан! – Бравый атаман как будто робел перед женой. Хотя его главенство в семье та признавала полностью, но всё-таки какие-то свободы в принятии решений за ней оставались. И видимо весьма обширные. Потому, что пауза после этого вступления последовала весьма длительная.

– Что-то случилось? Ваня, ты меня прям пугаешь! – Оксана робко улыбнулась, пытаясь подбодрить супруга на продолжение речи.

– Всё хорошо! Просто… мы решили … ну, то есть, я давно хотел тебе рассказать…

– Наши мужья не из этого мира. – Пелагея, глядя на рассусоливания атамана, не выдержала первая. – Они из будущего. Прибыли к нам сюда … чтобы помогать нам… – она обернулась на Володю, ища в нём подсказку, как лучше сформулировать до конца непонятные им самим причины их попаданчества.

– Мы сами пока не совсем понимаем, кто и зачем нас сюда отправил. Но мы все приняли решение самую малость задействовать наши знания и возможности, чтобы помочь истории идти своим путём. Но есть те, что может ей в этом помешать. К сожалению, знания будущего могли попасть в другие руки…

– Погодите! – Оксана подняла ладони вверх и посмотрела на мужа, пристально всматриваясь в его глаза.

И, судя по этому взгляду, на шутку всё сказанное тут вовсе не походило. За столом опять повисла пауза. Все понимали, что сходу такая информация в голове не усвоится и женщине нужно какое-то время на устаканивание мыслей. А уже потом будут вопросы. Много вопросов. Пелагея до сих пор помнила то своё состояние, когда она вся в слезах пыталась спросить сразу обо всём.

– Из какого будущего?

– Ну, лет на триста с небольшим вперёд.

Опять пауза и попытка найти шутку в глазах собеседников. Не нашла.

В мире, полном религиозных суеверий, легенд и мифов, сказаний и былин, поверить в чудеса народу было легче, чем в понятие квантового скачка, чёрные дыры, эффект струн и машины времени. Поэтому ударяться в принципы переноса тел оттуда сюда никто не стал. Да и не знали они этого никто. Так что ограничились в объяснениях только самим фактом. Такое вот чудо. Ну и всё. А теперь, что делать дальше?

– И давно?

– По-разному. Кто-то уже много лет. А кто-то недавно.

– Вот, значит, почему… – Она хотела добавить, «почему взгляд у вас у всех так похож друг на друга». – И много вас таких? – Хотя об ответе она уже подозревала. Из этой гостиной только что выходили мужчины с таким же взглядом, как у её мужа и Владимира. Они, выходит, все…

– Не много. Но процесс постоянно идёт. Мы находим новых. Иногда. Наталья, которая жена Ильи Еремеева, у нас провидица. – Владимир улыбнулся, вспомнив, как сам первый раз про неё узнал от Ильи. – Она может чувствовать прорывы. Это когда кто-то сюда оттуда попадает. Хотя последнее время этого уже давно не было.

А ведь и правда странно, уже ведь больше пяти месяцев Наталья не фиксирует ничего. Может это как-то с её беременностью связано? Владимир сделал себе в памяти закладку обязательно это с Мишей и Славиком обсудить.

– А Наталья?

– Да, она тоже оттуда. Не только мужчины такие есть. Нина вот была… – все глубоко вздохнули. До сих пор сердца отдавались болью каждый раз, как вспоминали Нину. – Ещё Ульяна и Любовь есть. И Галина, но она сама по себе. Строит своё женское счастье вдали от суеты столицы.

– Прям, как мы с Ваней!?

– Иван, к сожалению, или может к счастью, самый ценный из нашей команды человек. – Владимир посмотрел на смущённого атамана. – Он знает не только будущее, но и наше будущее тут.

– Как это?

– Он потом тебе это сам объяснит. Но вот боюсь мечтать о тихом семейном счастье нам всем не приходится. Работы много. И выживать всё-таки лучше вместе, имея рядом с собой верных друзей. – Хотя Нине это не помогло. И Владимир опять тяжко вздохнул.

– А вы все друзья? Прям все? Просто, потому что все пришли оттуда? Там в будущем все друзья?

– Там в будущем не все друзья. Есть даже совсем не друзья. Враги есть. И сюда попадают не все такие, как мы. Есть и другие. Поэтому наша работа тут так важна.

– Но, если вы не знаете, кто и зачем вас сюда переносит, откуда вы знаете, что важно, а что нет?

– Мы раньше долго спорили на эту тему. И решили просто следовать той истории, которую помним. В результате которой мы здесь оказались. И просто жить, по совести.

– Ваня? Ты-то чего всё молчишь?

– Я давно сказать тебе хотел. Да вот как-то…

– Пошли домой уже. Я пока как-то в себя придти ещё не могу. Потом поговорим. – И повернулась к Поповым. – Вы уж меня простите!

– Да что ты, мы всё понимаем. – Пелагея вскочила со стула.

Владимир смотрел на жену с нежностью. Вот ведь боярыня всё ж, а так ведь и не скажешь. С простолюдинами запросто общается, не чурается и нос не воротит. Оксана вон то сразу просекла. Может потому и на слова её так спокойно отреагировала. А может уже давно что-то ждала такого… Вон, как на Ивана смотрит с укоризной. Мол, чего раньше-то молчал!?

А Иван задумался о другом. Оксана с её чутким и острым умом сразу ставила нужные вопросы, про которые сами попаданцы часто спорили. Не все, кто попадает сюда, им друзьями становится. Но те, кто с ними – те и правда уже семьёй стали. Вот теперь и Оксана с ними наконец-то! Хотя дома разговор будет не лёгким, по глазам видно.

И атаман тяжко вздохнул. Женщины!

…

Данила не спал уже несколько дней, когда на пороге его мастерской в Туле появились двое.

– Привет! Поговорим? – Ибрагим по-хозяйски зашёл внутрь и уселся на первый попавшийся стул. – Славик, заходи, не стесняйся. Тут все свои.

– Да я не стесняюсь, – Славик со страхом глядел на немытое, худое, нечёсаное чудовище с красными воспалёнными глазами. – Может врача позвать? Мишу-то чего не взяли с собой?

– Да не бойся! Не укусит! Данила, не укусишь ведь ты нас?

– Зачем приехали? – вместо приветствия прохрипел обросший и заметно похудевший мастер.

– Спасать тебя будем! – Ибрагим выудил откуда-то штоф зелёного стекла с какой-то тёмной жидкостью. – Вот лекарство привезли. Нина сама настаивала. От всех болезней лечит. Особенно душевных.

При упоминании имени погибшей невесты Данилу как будто кнутом огрели. Взгляд начал метаться по сторонам, но руки, сжимавшие до этого напильник, он так и не разжал. Стиснул его ещё сильнее.

– Чего мастеришь? – Ибрагим будто и не замечал состояния собеседника и продолжал в том же духе. – Чё за вундервафля? – Он встал со стула и обошёл вокруг так и стоящего с напильником в руках пациента. – О, это ж картечница? Как у Гатлинга? Ты собрался иезуитов на фарш всех перевести? – Видя, что реакции никакой не последовало, Ибрагим продолжил целительную лекцию по теме. – Так это ж сперва надо их всех в одну большую толпу собрать. А потом ещё к стенке поставить рядами. Они, если вдруг ты не знал, в конные атаки лавиной не ходят, чтобы по ним очередями из такой вот пукалки палить. Иезуиты – товар штучный. Их надо будет по одному отстреливать. Раз уж такие мысли кровожадные у тебя появились.

Славик внимательно следил за Данилой, и в тот момент, когда ощутил едва заметное изменение в его ауре, подал знак Ибрагиму. Пациент начал реагировать на внешний раздражитель. Значит, есть шанс достучаться до мозга. Надо давить дальше.

– Василий два года назад, как Василису потерял, тоже всё порывался пройтись по Европе и огнём всех монахов этих там выжечь. Еле отговорили.

– Зачем? Отговорили зачем? Может тогда бы… – Данила впервые подал голос, показав, что слова таки до него доходят.

– Не может. Во-первых, про нас в Ордене знают всего несколько человек. А сейчас видимо и того меньше. А во-вторых, вешать всех собак на остальных монахов, которые просто служат своей вере и ведут просветительскую работу по всему миру – это как бы не по-христиански что ли. Понятно, что они там все далеко не ангелы Божьи, но мочить всех без разбора просто потому, что боль от потери любимой женщины застилает разум? Думаешь, она бы одобрила?

– Мне эта твоя демагогия по барабану! – Данилу наконец-то прорвало. – Я тоже фильмов много смотрел. Ты мне ещё на жалость подави! Или на библейские мотивы! Всё в руках Господа? Может, им ещё кого-нибудь отдать на убой? Левую щёку подставим? Тебе-то легко говорить!

– Я не говорил, что надо тупо простить! – Ибрагим перешёл на другой тон. Стучать в мозг уже было не надо, надо просто отвлечь. – Я ведь полгода назад с Ниной говорил как раз про это. Она тогда знатно хвосты в Воинском приказе прижала всем. Вот и были мысли, как бы не случилось чего. Я ведь тогда и охрану ей усилил. Всё ждали, что казнокрады эти пакость какую учинят. Но те видать знатно в штаны наложили. Нина умела…– он снова и снова называл её имя, видя, как Данилу корёжит от боли, – умела так говорить, чтобы до печёнок пробрало. Так вот я ей тогда и сказал, что, мол, если что с ней случиться, то Данила за неё полстраны кровью зальёт. А мы ему и поможем ещё все вместе.

– Чё?

– Ну, я ж не знал, что ты такой отмороженный ведь. Просто пытался уговорить Нину быть осторожнее. Шутил я так. А ты вот похоже и впрямь решил душегубством массовым заняться?

– Ибрагим! Ты чё приехал? Чё вам от меня надо-то? – Данилу начало трясти, и он наконец-то отбросил напильник в сторону. – Лечить меня не надо! Славик, а ты свою магию в жопу себе засунь! Нечего на меня пялиться, как на сумасшедшего! Сами вы все… – И он вдруг зарыдал и упал на колени.

Парни подскочили к нему и подхватили под руки. Усадили на стул и сунули в руку стакан, в который Ибрагим предусмотрительно плеснул из того штофа.

– Давай, хлебни! Точно полегче станет.

На голодный желудок настойка вдарила секунд через пять. Данила даже закашляться не успел, как алкоголь впитался в кору головного мозга и мышцы парня наконец-то расслабились.

– Ну вот, так-то полегче будет. Там травок целебных от Пелагеи ещё много намешано. Говорят, и успокаивает, и лечит. Так что не переживай, алкашом сразу не станешь. – Ибрагим продолжал мягким голосом убаюкивать убитого горем попаданца, а сам при этом делал знак Славику сгрести всё лишнее с лежанки в углу и постелить туда что-нибудь помягче.

Через десять минут Данилу вырубило, и он засопел на лежанке, куда ребята его аккуратно перенесли.

– Ну?

– Вроде сработало. – Славик уселся на стул и принялся отряхивать налипшие на его кафтан опилки и солому. – Фон теперь ровный. Немного есть остатки коричневого цвета. Но уже не критично. Думаю, как проспится, можно будет уже нормально поговорить.

– Блин! И с чего это Мишка меня в психиатры записал, ума не приложу! Лучше сам бы поехал.

– Ну не скажи! Вон как ловко у тебя получилось-то! Я бы тоже так не смог. Наверное. Горазд ты языком чесать!

– Это да…

Парни помолчали оглядывая мастерскую, в которой полубезумный от горя мастер творил какой-то авангард.

– Это и правда картечница Гатлинга там стоит? – Славик покачал головой и прицыкнул языком. – Там же вроде патроны должны быть унитарные.

– А ты то откуда знаешь? Ты же вроде в оружии не разбираешься.

– Да смотрел как-то «Последний самурай». Там из таких по самурайской коннице хреначили. Вот и запомнил. Я ещё потом в инете покопался. Интересно было, вроде и не пулемёт, а косит – только в путь!

– Угу. Вот только, как ему в голову пришло эту дуру здесь делать? Мы вроде решали уже по вундервафлям, что остановимся на револьверах и гранатах с химическим запалом. А тут видимо крышу совсем снесло.

– И чего делать теперь с этим?

– А хрен его знает. Надо к Попову в Москву везти. В армии такую штуку точно нельзя ставить. Это анахронизм дикий будет. Видимо уничтожим. А может и спрячем где-нибудь, для сугубо личного мирного пользования.

– Ага, мирного… – Славик было улыбнулся, но глядя на серьёзное лицо Ибрагима, резко перестал дёргать губами.

Оружие массового поражения такой убойной силы в местных реалиях в открытую точно нельзя было применять. А вот для спецопераций Мафии…

«Костик явно плохо влияет на нашего экстрасенса. Вон, опять улыбаться начал. Уже видать прикидывает, куда на сенокос пойдёт. – Ибрагим вздохнул и покачал головой. – Ещё один оружейный маньяк на нашу голову.»

…

Вдовая царица Наталья Кирилловна после похорон любимой поварихи всё никак не могла успокоиться и терзала и Ромодановского, и Стрешнева, требуя найти и покарать убийц. Срочно! Всех! И продолжала капать на мозг Петеньке, что теперь-то их точно потравят злодеи. Ведь неспроста же они Нину-то упокоили. Знать мешала она им до царя да его ближних отраву донести.

Пётр и сам был в шоке от случившегося.

Первые мысли про то, что кто-то в Воинском приказе всё-таки не сдержался и душегубство то затеял, Василий Головин опроверг после допроса пленных убийц. Ляхи? Так вроде мир с ними. Иезуиты? Опять?! Бесово семя! Всё никак не успокоятся?! Видать, мало им было?!

Поднятые по тревоге Московские стрельцы смогли поймать только троих живых нападавших. Самый главный ушёл. И, вот ведь чудеса, как сквозь землю провалился. Искали почти неделю. Всю Москву перерыли, чуть ли не в каждый дом заглянули. И агентура Василия среди криминального мира тоже результатов не дала никаких. Не нашли его. Как в воду канул, тварь!

…

Переодеваться в бабу Митрофану было не впервой. Только вот усы с бородой жалко было. Да изрезался весь пока брился. Но немудрёный прикид и немного грима помогли уйти от облавы. Думал ведь, что уже и не выберется. Но, видимо, Господь опять был на его стороне. Кордоны прошёл ближе к вечеру третьего дня прибившись к небольшому обозу.

Возвращаться в Варшаву было опасно. Легат, сука та ещё, не простит ему ни потерю людей, ни то, что дело он так и не сделал. Чёрт дёрнул этого десятника заорать и пистоль выхватить. Как узнал-то, сволоч. Эх, не надо было самому лезть вперёд. Пусть бы ляхи сами коляску брали. Тьфу!

Новый прокол бил по самолюбию бывшего стрелецкого десятника. Никаких мук совести по факту убийств или пыток, которые были на нём, Митрофан никогда не испытывал. А вот досада и обида на судьбу копилась с избытком.

Дороги уже заметно подсохли и, скрипя от злости зубами, переодетый в дородную страшную бабу мужик направился в Кёнигсберг. Надо всё-таки пробовать разыграть его первую карту. Ехать к генералу Гонсалесу. Пока не выбрали нового папу, в Ватикане будет проще протолкнуть проект с Попаданцами. Ведь генералу не придётся делиться с католическим престолом. Надо только успеть и посильнее надавить там на жадность. По дороге будет время продумать всё. А польский иезуит… Да и хрен с ним. Что он сделать-то может без его, без Митрофана, знаний и умений? Пусть генерал его потом пытает по теме. Уж Митрофан ему всё правильно изложит.

Тьфу! Опять говно к сапогу прилипло! Сапоги! Надо срочно их на что-то поменять. Хорошо, что хламида эта длинная и на кордоне внимания не обратили. А то спалился бы сразу! Видать, и правда, Господь бережёт!

И он нервно вытер подошву о молодую травку на склоне дороги.

…

12 мая 1691 года преставилась царевна Феодосия, вторая дочь соправителя России Иоана Алексеевича. Девочке не исполнилось ещё и года.

Эта загадочная смерть привнесла в царскую семью шок и хаос.

Наталья Кирилловна окончательно вбила себе в голову, что смерть девочки – это лишь начало цепи отравлений, который должны воспоследовать после убийства Нины Быстровой, которая всегда оберегала царскую семью от этого злодейства! И постоянное повторение «Я же говорила!», как мантра летала между дворцовыми слугами в Преображенском ещё почти две недели. Все были на взводе. Евдокию даже пришлось увезти в Троицу. Царица и так плохо переносила тяготы второй беременности, а тут ещё свекровь на мозги капает постоянно и причитает всё время. Ну, поорали немного, конечно. А потом вроде успокоились. Только вот Петр всё равно нервы себя изрядно потрепал, пока метался от матери к жене, и обратно. Даже к Анне ни разу за последние три месяца не заезжал.

Пленных ляхов опять допросили. Двое при этом скончались на дыбе. Последний сошёл с ума. Но царю было не до сантиментов. Если убийство поварихи было преднамеренным с целью дальнейшего проникновения в ближнее окружение царя, то нужно было сделать всё, чтобы этого не произошло.

И гайки закрутили по-полной. Дошло до того, что вдовая царица две недели сидела на хлебе и воде, которые перед подачей проверяли дважды дегустаторами.

А когда один из дегустаторов царевича Алексея умер, настал черёд менять всю кухонную прислугу.

И Василий Головин в своём докладе Петру высказал предположение, что злоумышленники именно этого и добивались. Поэтому к подбору нового персонала на царскую кухню подошли вдумчиво и не торопясь.

Таких блюд, как у Нины Быстровой, царь больше никогда не пробовал. Всё, что делали позже по её рецептам другие повара, было уже не то. Просто пропала её магия!

…

Глава 3

Попов собирал отряд для новой поездки в Азов ещё с января.

Просто отправить Давиду-паше обратно сына с извинениями, типа, «примите обратно, случайно прибился», было не серьёзно. Все понимали, что скорее всего добиться каких-то плюшек от управляющего крепостью в обмен на возвращение сына вряд ли получится. Не тот это козырь. Да и парень рассказал, что отец выкуп готов будет заплатить, если только слишком много не запросят. Жаден был паша.

Перевербовать турчонка тоже был не вариант. Мужики прям откровенно брезговали с ним даже в одной комнате находиться. Не то, чтобы боялись подцепить себе эту заразу, но одного взгляда на улыбающегося смазливого турка хватало, чтоб сплюнуть и отвернуться. Нехристь, и повадки бесовские. Недаром Господь всё ж Содом с Гоморрой огнём небесным покарал.

А Мустафа переживал. При дворе московского царя он так и не нашёл покровителя, на которого очень рассчитывал. Нет, его тут не обижали и кормили даже два раза в день очень хорошо. И даже давали молиться. Мусульман в Московии хватало, тут к этому привычные. Но вот в остальном…

К маю погода уже окончательно перешла в ожидание близкого жаркого лета. Пять казацких стругов были загружены провизией и товарами на обмен. Ждать от турок широкого гостеприимства всё же не приходилось. Могли и огнём из пушек встретить. Но риск был приемлемым. Всё-таки посольство было официальным. Пётр для этого выдал Попову все положенные грамоты и печати.

Основной вопрос, на который должен будет ответить Попов после возвращения из Азова был достаточно прост. «Можно ли обеспечить подобие временного перемирия на южных границах России в текущем противостоянии с Османской Портой?»

Эта вялотекущая война, в которую Россия вошла в результате подписания Вечного мира с Речью Посполитой на данном временном отрезке России была не нужна. Не было у Петра сейчас ни денег, ни сил на развёртывание полномасштабных боевых действий с турками. А те в свою очередь, регулярно натравливая татар на набеги на Русь из Крыма, пытались сдержать русского медведя от и так маловероятного вторжения. Просто два последних Крымских похода Василия Голицына разворошили это осиное гнездо, заставив турок держать регулярный флот в Чёрном море для подмоги этому идиоту Крымскому хану.

Татары регулярно залезали на Русь по старой татарской традиции. Казаки у засечной черты регулярно отвешивали люлей этим отрядам крымских татар. В результате потери несли обе стороны. А видимого результата этих потерь никто себе не представлял.

В Европе у турок всё тоже складывалось не очень удачно, но там хотя бы было за что драться. А тут сотни чакрымов дикого поля. Никому не нужная почти безлюдная степь. Славянские рабы на рынках Порты уже давно не покрывали даже затраты на их транспортировку. Проще было договариваться с берберами на поставку чёрных рабов из Африки. Там хоть хлопот меньше, а по деньгам даже дешевле получалось. Эти рабы, правда, были не такие смышлёные и ремесленников среди них не попадалось, но у османов было много неквалифицированной работы, на которой и такие хорошо шли. Камень и песок сам себя из карьеров не откопает. А то, что они там мёрли, как мухи, на всё воля Аллаха! Новых привезут.

Вот и требовалось как-то убедить противника в том, что овчинка выделки не стоит. Речь не шла о сепаратном мирном договоре. Всё-таки условия с Речью Посполитой были в этом отношении весьма определёнными, и Пётр не собирался разрывать новые союзнические отношения.

Но передышка была нужна обеим сторонам.

…

– Вы же понимаете, что всё дело в деньгах?

На этом совещании Серёга выступал уже как бывалый ходок на татар и официально признанный боец казацкого войска.

– Эта медалька две стороны имеет. – Продолжал он ранее начатую тему с Семёновым и Поповым. – С одной стороны царь тратит деньги на содержание казацкого войска на засечной черте из-за татарской угрозы, а с другой, если этой угрозы не будет, казаки перестанут получать деньги. У них же весь уклад построен на том, что они рубежи обороняют за денежку царёву. Да ещё лут имеют с татар и турок, коих щиплют регулярно. И, кстати, я слышал, что не только с нехристей мзду берут, но и купчишками православными изредка нет-нет да не брезгуют.