Серебряные нити Шардена. Пепел и тис

Кто-то прихлёбывал, чтобы подействовать Хаэлю на нервы – кажется, Ирис, с показным равнодушием смотря в окно со своего стула. Эльса рядом притихла, раскладывая на коленях записную книжку со сплетнями и попивая чай. А я… я просто смотрела на Эврена, параллельно следуя примеру остальных и вкушая потрясный чай. Он, не спеша, пил кофе. Маленькими глотками. Как человек, который знал цену времени – и которому нужно было нащупать каждое слово прежде, чем пустить его в этот мир.

Тысяча сто одиннадцатый кабинет, как и всегда, был безукоризненно упорядочен, но даже он, казалось, затаил дыхание. Время остановилось. Тиканье изящных настольных часов, тихое постукивание ботинок Хаэля об пол; звук, с которым за окном ветер далеко внизу гонял сухие листья по земле. Всё это звучало как фон к чему-то, что уже приближалось. Как первый аккорд органа в драматичной опере.

Эврен поставил стакан на край стола – чётко, ровно, как отточенное движение патологоанатома. Его рука чуть дрогнула – может, от напряжения, а может, от того, что он знал: после сказанного – назад дороги не будет.

– Закройте окна. – его голос прозвучал негромко, но достаточно, чтобы сразу стало ясно: это приказ. Я встала и шагнула к ставням – отодвинула шторы, закрыла ставни, задёрнула шторы – двойная защита. Ирис нехотя направился к боковому фрамугу – тотчас боевым маршем щёлкнули замки, отрезая возможность к отступлению. Эльса же лениво встала и закрыла дверь на ключ – ах, как она хороша – на шаг впереди просьб! Как сказал бы Магистр – "бери пример, трава в капюшоне, человека даже ни о чём просить не надо, сам догадался." Болван.

Затем Эврен поднялся. Медленно, гордо, как поднимается человек, готовящийся вести за собой войско бравых молодцев в бой на верную смерть. Или, на худой конец – как тот, кто зачитывал бы приговор на казнь юной девушки.

Его пальцы – длинные, точные, с гордой ношей в виде несчастной печатки Совета – выверенным, отточенным движением моментально вытянули из воздухa теневую нить. Тонкую, мерцающую серебром, словно сотканную одновременно из инея и пепла. Она подрагивала, как струна под пальцами гордого менестреля. С каждым движением, пассом, Магистр Тени исполнял на этой струне свою песню, вплетая в неё нечто.

– Umbra, tene sussurrum. – тихо проговорил Магистр, в очередной раз подчиняя себе саму Этерну – о да, красавица-богиня охотно, игриво ему поддавалась, с радостью разделяя с ним свою магию.

Кабинет на мгновение потемнел, будто из него украли часть красок – потолок мгновенно сделался ниже, а воздух – сжался плотнее, создавая в помещении такую тишину, что давила на мозг изнутри. Словно всё в этом пространстве поддалось странному давлению: шум улицы исчез, доносившиеся из коридора голоса тоже исчезли, даже само время, казалось, начало течь медленнее.

Виртуозное теневое заклятие тишины.

Оно не просто отсекало звуки – оно делало невозможным само их существование вне помещения. Здесь, в этом мрачном коконе, созданном из Тени, можно было говорить хоть об убийстве элериарха. Сказанные слова не покидали границ заклинания, по периметру очерчивающего кабинет – полное отсутствие возможности подслушать даже мышиный шаг в этой комнате.

Эврен отступил на шаг, позволив магии свершиться, и снова опустился в кресло, жестом приглашая нас вернуться на места.

– То, что я сейчас скажу, – он поднял чёрные глаза, и в них не было ни злости, ни раздражения. Только усталость. И цепкий, ясный взгляд настоящего теневого аса. – не должно покинуть этот кабинет. Ни намёком, ни вздохом, ни шёпотом. Информация, которую я вам сейчас всем сообщу – в курсе только госпожа Мирст – подвергнет вас смертельной опасности, особенно в том случае, если вы вздумаете её разглашать. И если я узнаю – а я узнаю – что кто-то из вас двоих разболтал хоть что-то третьим лицам – лучше сразу бегите, прячьтесь в горах Миридора. Может быть, там я вас не достану. Если от меня к тому моменту что-то останется. – хмыкнул Эврен, взглядом окидывая Талькара и Верин. – Это ясно?

– Ясно. – со всей серьёзностью, в унисон заявили эти двое из ларца, синхронно кивнув головами.

– Прекрасно. – кивнул Магистр, придвигаясь к столу ближе и кидая на меня взгляд. – Не заставляйте меня пожалеть о своём решении, и не подрывайте моё доверие. Не забывайте – смерть от теневой магии порой бывает… мучительна. И достаточно долга. – даже не утруждаясь завуалировать угрозу, Хаэль поднял уголки губ, улыбнувшись лишь ими.

Мы не пошевелились. Никто. Даже Ирис перестал ёрзать на стуле – клянусь, он чуть ли не принюхивался от интереса. Эльса заинтересованно подалась вперед, закинув ногу на ногу – что ж это там такое, что сам великий Пятый Лик Совета угрожает расправой!

– Теневой артефакт, Сфера Отклика, украденная из лавки "Мотыль и Черниль", – продолжил он. – Все же помнят это событие, о котором вчера мы разговаривали на заседании Совета?

Утвердительный кивок трёх голов одновременно – как же, забудешь такое!

Эврен довольно кивнул:

– Отлично. Для госпожи Эльсы внесу ясность – вчера мы с Мирст и Талькаром отправились прямиком в лавку для того, чтобы посмотреть на место преступления, изучить теневые следы и в целом – взглянуть своими глазами на произошедшее.

Эльса усиленно, с интересом закивала – я ведь ничего ей так и не рассказала о вчерашней вылазке. Ай, Айлин, ай, молодец! Образцовая хранительница молчания – нервно похвалила я себя саму, сдерживая крайне неуместный смешок.

– И то, что мы увидели, призвав теневой отклик с нарушенной фероновой вязи на двери – нас абсолютно не порадовало. – продолжил Эврен, обводя взглядом всех нас. Казалось, весь мир затаил дыхание – сейчас он это озвучит, и все мои домыслы претворятся в явь. Эфемерная мысль станет реальной, неумолимым градом посыпятся острые стрелы фактов и повиснет в воздухе тяжелое, свинцовое, облако. Облако крайне неприятной, неудобной, неуютной правды.

Магистр сделал паузу, откидываясь к спинке кресла и наблюдая за нашей реакцией – будто давал нам переварить его заявление.

– Мы проверяли это вместе с госпожой Мирст. У меня нет права ошибиться в этом. У госпожи Мирст – тоже. У самой Этерны, Тени – тоже. Никто из нас не мог ошибиться, не мог соврать, это не была иллюзия. И всё же… – он выдохнул, коротко и тихо, несдержанно сжав переносицу пальцами. – Украл артефакт кто-то из нас. А если быть точнее – кто-то из Совета. В теневом отклике нам явилась рука с печаткой Совета.

Напряжение в атмосфере роскошного кабинета сгустилось так, что казалось – можно было вырезать его перочинным ножом со стола Эврена и подавать как плотный, дурманящий своим напряжением десерт (третье блюдо сегодняшнего ужина – тревожный тарт). Тайна, теперь связывающая нас четвертых, физически ощутимым покровом невысказанных слов повисла в воздухе. Нет, не так – тайна. Не просто невинная кража кристальной булочки, о которой неудобно рассказывать, а такая тайна, подобные которой люди уносят с собой под убежище из могильной плиты. Где-то в дальнем углу кабинета, неподалеку от роскошного гобелена, тихонько тикали настенные часы – и даже они, будто стыдясь своей дерзости, затихли. Так-то. Негоже портить таинственность момента.

– Мы сидим в Совете. – сказал Эврен, глядя в упор на Ириса, потом на меня, потом на Эльсу. – Но Совет прямо сейчас точит изнутри предатель. И если мы не узнаем, кто именно приложил к этому руку – всё рухнет. Рухнет Иль-де-Вирел. Рухнет Шарден. Я не знаю масштабов, но чую, что грядет что-то… что-то в разы страшнее, чем Тихий Круг. – холодно произнёс магистр, на секунду задержав на мне взгляд.

Он встал и подошёл к окну – движения были резкими, словно мужчина бросал перчатку на стол. Его тень чуть затрепетала – и мигом успокоилась, как дикий зверь, улёгшийся у ног хозяина.

– Ваш ход, – добавил он, подпирая спиной закрытые ставни и складывая руки на груди. – Теперь вы знаете, с чего начался конец. И наша задача – что-то с этим начать делать.

Эльса говорила мягко – как говорят с раненым зверем, у которого лапа в капкане, – но в её голосе уже дрожала, извивалась колючая нить сомнения. Словно она шагнула в темноту печально известного леса, искренне надеясь, что встретит там безобидных белочек, а не кровожадного ночного маньяка.

– Магистр, при всём уважении… У тебя есть лигаты. Ты мог бы поручить это им. Или, хотя бы, начать с прямого донесения госпоже элериарху. Почему мы?

Талькар, не дожидаясь ответа, подался вперёд, как хищник, чьим любимым обедом было отсутствием логики, учуявший потенциально аппетитную несостыковку. Его пальцы обвили стаканчик с чаем, как будто это был единственный стабильный объект во вселенной, что в этот момент опасно пошатнулась под ним.

– Серьёзно. Я – бывший вор, Айлин – серебряная ведьма, Эльса – служит Магистрату Внутренней Безопасности. Как бы… немного не тот набор для выявления подозреваемых, желающих устроить государственный переворот, тебе не кажется? Причём, ладно если бы это были люди из народа – ты же говоришь про Советников.

Я чувствовала, как воздух потяжелел еще сильнее, давя на мои плечи неподъемным грузом. Тень, впитывающая в себя звуки, всё ещё держала границы помещения, создавая ощущение замкнутой капсулы, в которой даже время дрожит от клаустрофобии.

Слова Талькара, такие честные и прямые, казались мне почти кощунственными – не потому что он был не прав, а потому что он был чересчур прав. Что-то было не так. Что-то огромное, подспудное, ломающее и опасное, как трещина в фундаменте дома, которую тщетно пытаются замазать краской.

Почему мы?

Я тоже это чувствовала. Мы не команда. Мы – сборище. Головоломка, куски которой не должны совпадать. Я – теневая ведьма, заклеймённая серебром. Эльса – шпионка-сплетница, змея среди ястребов. Ирис – бывший вор, находящийся в Совете на птичьих правах, по воле самой насмешке и вольности самой судьбы.

Нас бы скорее привлекли как подозреваемых в краже, чем… как сообщников. И всё же… мы здесь. В этой тишине. В этом кабинете, под замком магии Тени. Что-то случилось. И случилось такое, что даже Эврен не доверяет своим. Не лигатам. Не Совету. Не элериарху. А доверяет нам.

Эврен молчал. Его лицо по-прежнему было пугающе спокойным, невозможным для прочтения – как запертая входная дверь. Никогда не знаешь, что ждёт тебя там, снаружи, после выхода за дверное полотно – обычный вторник или последний день в твоей жизни. Ни тени эмоции, ни намёка на сомнение – лишь выверенная суровость, идеальная маска, отточенная годами политики, военной службы и тем дерьмом, что приходит вместе с Тенью.

Но я знала. Я чувствовала по его дыханию, по тому, как он сжал спинку стула, стоявшего неподалёку, чуть сильнее необходимого. Он боялся. Не нас. Не провала заведомо идиотской миссии. Он боялся того, что это на самом деле правда.

Магистр Теней, привыкший иметь дело с неведомым, страшным, с убийствами, с тонкими теневыми уравнениями реальности – он боялся людей. Тех, кто сидит в Совете. Потому что один из них (а возможно, и не один) – позорный ренегат Шардена, над которым уже нависает тюрьма Ауланнар. А если кто-то украл артефакт, способный в руках умелого теневика искривлять саму суть Тени – значит, он не просто нарушил закон. Он начал тихую войну, в которой Шарден уже проигрывал. Протяжный выдох, который вполне себе можно было трактовать как "вот это дерьмо", только вежливое – сорвался с губ против воли.

– И это звучит как подстава, – добавила я, не отрывая взгляда от Эврена. Тот сохранял напускное спокойствие, лишь пальцы белели, крепко сжатые на спинке стула. – Или… как проверка. И ни то, ни другое мне не нравится. Ты хочешь, чтобы мы искали крысу, зная, что кто-то из тех, кому мы подчиняемся – или, прости, служим – предатель? Прямо у Совета под носом? Как ты себе это представляешь, Магистр? – ядовито выплюнула я, внутренне закипая.

Как он не понимает, ведь то, что уже произошло – дело государственной, если не мировой важности! И он хочет, чтобы ему помогали в расследовании этого дела не высококлассные специаалисты, не лигаты, не Рейлтан, не элериах Шардена, а серебряная теневичка, вор и сплетница? Прямо Тимур и его команда! Безвозмездно творим добрые дела для государства, расплачиваясь провалом этих самых дел и своей жизнью. Серебро в моих татуировках потихоньку начало закипать, выдавая мою злобу.

Эврен провёл ладонью по виску, выбивая из идеально уложенного хвоста чёрную прядь – жест вымотанного человека, которому не удалось спокойно поспать ни секунды, и который знает, что не спать придётся ещё долго. Он не ответил сразу. Молчание повисло, тугое, как струна, натянутая между нами – тронь, и прозвучит минорный музыкальный аккорд. Полумрак от магических светильников рисовал на лице Хаэля резкие тени, подчеркивая скулы и хмуро сдвинутые брови. Он дышал глубоко, но ровно, будто сдерживал не раздражение – нет, скорее отчаяние. Усталость, замаскированная тишиной. А потом, наконец, заговорил – тихо, но каждое слово было тяжелым, как камень:

– Потому что им нельзя доверять.

Я моргнула. Эльса уронила на пол свою записную книжку, а Ирис рядом лишь тихо присвистнул и качнулся на стуле, поэтично звякнув множеством цепочек на шее – "мы в дерьме" – звонко пропел металл.

– Ни лигатам, ни элериаху, – продолжил он, глядя прямо мне в глаза, что было непозволительной дерзостью с его стороны. – Потому что кто-то из них уже однозначно в этом замешан, и мы не знаем, насколько сильно – краешком ботинка или по уши. Ты думаешь, я не хотел? – он отвернулся, сжимая переносицу пальцами, будто собираясь с силами.

– Я этой ночью тихо проверял – копался в документах, что у меня были, вспоминал, сопоставлял факты. Проверял всех подозрительных лиц, тех, кого мог проверить незаметно – и то, я даже не могу сказать, кого подозреваю, потому что у всех безупречная, мать его, репутация. Каждый раз цепочка вела в тупик – это всё-таки Совет. В одиночку я рискую быстро быть пойманным – такие подкопы под Советников с моей стороны незамеченными не останутся. Лигаты – я не могу им доверить, потому что в этом деле замешан сам Совет. Какова вероятность того, что архонтер и Рейлтан в курсе? Я бы не хотел это проверять, врываясь в Карал Вельторн с рёвом "кто тут планирует государственный переворот, признавайтесь!". И что мне остаётся? Один я ничего не смогу сделать – это слишком подозрительно и заметно. Если мы будем работать втроём – каждый из нас сможет добывать информацию своими методами, по своим каналам. Это не будет выглядеть так, словно Магистр Теней сошёл с ума и резко начал интересоваться жизнью советников. Вы знаете, как искать то, что прячется в самых глухих щелях.

Он снова оглядел всех нас. Эльса скептически хмыкнула, сложив руки на груди, а Талькар последовал её примеру. Это было даже немного забавно, как будто бы они всю жизнь ждали, что теневик попросит их помощи, и теперь – наслаждались моментом, жаждая, чтобы он их упрашивал. Но теперь во взгляде Хаэля было то, что я вообще никогда не ожидала увидеть в них – не холод и контроль, а вежливость просьбы. Открытая, неподдельная.

– Вы – одни из немногих, кому не нужно доказывать, как прогнила эта структура. Я не могу заиметь союзников среди даже самых лучших лигатов – какова гарантия того, что доверенное лицо тотчас не побежит сдавать меня архонтеру, даже несмотря на то, что я сам – гвардиан? Мы не знаем масштабы заговора – с одним и тем же успехом это может быть, как и один предатель, так и это может быть первый удар из недр уже сплетённой паутины нечистых на речи, мысли и руки. Немаловажно – у вас троих нет иллюзий насчёт государства, Советников, а ещё, как минимум – вы – Асессоры Совета. Лучше помощников не сыскать – на то, что именно вы что-то копаете, подумают в самую последнюю очередь. А ещё вы умеете видеть. Больше, чем кажется. Глубже, чем остальные. Именно это и нужно. Не сила. Не титулы. Я прошу вас, потому что вы можете знать, где искать – пути Шардена неисповедимы и порой говорят голосом улиц, бедняков, тех, кто что-то увидел и успел сбежать. И, как минимум, связи Эльсы в Магистрате Внутренней Безопасности – там ведь тоже не последние люди работают, у которых тоже можно что-то попытаться выведать.

Эльса что-то тихо пробурчала в ответ, немного растеряв свой боевой запал – видимо, подруга поняла, что дело реально пахнет жареным. Свинцовое облако тихой, тяжелой, действительно страшной опасности повисло в кабинете, нежно обнимая каждого за плечи и нашептывая всем на ушко "да-да, отныне – это именно ваша проблема". Магистр замолчал. Дерево кабинета будто бы сжалось вокруг нас, стены словно придвинулись ближе, желая подслушать нашу, теперь уже общую, тайну. И в этих пограничных думах, под взглядом Эврена, я вдруг почувствовала: это не игра. Он и правда хочет, чтобы мы взялись за это дело втайне от Совета и элериарха. И если мы провалимся – вероятность девяносто девять процентов, что нас всех поймают и убьют заговорщики. Или заговорщик. Нервная дрожь прокатилась по моему позвоночнику таким ловким и быстрым разрядом тока, словно скатилась с детской горки.

Ирис встал и тяжело оперся о край стола. Его пальцы нервно играли с одним из серебряных колец, цепляясь за него так, будто бы это был единственный якорь, удерживающий его в сумасброде реальности. Его взгляд был тёмным, и его глаза, как два тёмных озера, не сводились с лица Эврена. Всё вокруг, казалось, затихло, словно каждый предмет в кабинете ощущал тяжесть этого предложения. Легкий запах древесной смолы, пепла и тиса, старинных книг растворился в воздухе, не способный затмить напряжение, которое нависло над ними. Ирис медленно выдохнул, будто пытался унять пульсацию в висках, и проговорил, в его голосе была резкость, которую скрыть было уже невозможно:

– Ты говоришь о настоящем, мать его, предательстве, государственной измене и возможном заговоре. Ты хочешь, чтобы мы вместе пошли против Совета и их, теперь уже теневых, а не только политических, игр. Ты уверен в этом? – его голос, как лезвие, холоден, но внутри него сквозит что-то горячо-острое, то ли тревога, то ли злобное возбуждение – одни боги его разберут. Ирис всегда был за любую заварушку, но переделок таких масштабов у нас еще никогда не было. – И ты хочешь, чтобы мы… просто доверились тебе и помогли, рискуя собственными жизнями?

В его словах звучала не просто обычная злоба на Хаэля, а нечто большее, редкое для Ириса – сомнение в возможном исходе и адекватное оценивание нависшей опасности – а та грозила Ауланнаром, весьма ощутимо, еще минутку на раздумия – и она ладошку на плечо положит, мол, пойдём со мной, дружок.

Эльса встала чуть поодаль от Талькара, закусив накрашенную алым губу. Её взгляд скользил по дереву кабинета, а её пальцы нервно теребили край перчатки. Она не сразу ответила, потому что её сердце, как скала, качалась в море сомнений. А в её груди вздыхала тень того самого страха, который она так умело скрывала под блеском своих алых губ. В её взгляде сейчас не было той уверенности и дерзости, что обычно сопровождала её шаги, когда она была в игре, но этот момент – был другим. Это было предательство, это была настоящая игра на выживание. И она понимала, что на кону стоит не только их жизни, но и жизнь Иль-де-Вирела. Жизнь Шардена.

Эльса сделала шаг вперёд, каблучки её ботинок глухо цокнули, и голос её прозвучал без обычной радости – словно ей только что сообщили о смерти близкого друга. Ну или о закрытии книжно-чайной лавки Лавра.

– Ты просишь нас идти на смерть. На смерть не ради силы, не ради власти, а ради правды, которую мы, возможно, даже не поймём и не узнаем, – она на секунду замолчала, её глаза сверкнули, как тлеющие угли. – Но ты прав. Мы все здесь, на той самой грани, где всё может оборваться. И, возможно, именно этот путь, столь темный, столь тернистый, и есть наш единственный шанс. Шанс всего Шардена. Если мы откажемся – нас всех, всех не в этой комнате, а в этом городе, государстве – с большой вероятностью, поглотит тень, а если пойдём – возможно, мы тоже погибнем, но так мы хотя бы будем знать, что мы сделали всё возможное.

Она отвернулась, и её волосы, как огонь, окутали лицо, скрывая мимолётное сомнение, а затем снова блеснули ярким, безжалостным светом её решимости. Я наблюдала за ними, как за двумя странниками, теряющимися в пустыне вечных решений. И в этом взгляде, в их молчании, я почувствовала, как моё собственное сердце сжимается. Всё, что я пыталась себе доказать, все мои раздумья – это была игра с огнём. Я знала, что наша жизнь, как чёрная ткань, ныне будет прорезана звёздами боли и предательства. И всё, что мы можем сейчас – бороться. Искать правду.

Я сделала шаг вперёд – мой голос теперь был твёрдым, но в нём невольно зазвучала и некая горечь, словно заведомая тоска по спокойному прошлому:

– Пути назад уже нет, и мы либо принимаем этот бой, либо сразу сдаёмся, даже не попробовав победить, – мои слова были словно лезвие ножа, мягкие, но прорезающие насквозь. – Вопрос не в том, что мы боимся. Вопрос в том, готовы ли мы верить, что мы можем выбрать этот путь и выжить. Если вы не хотите идти, я пойду одна. Но знаю, что ты, Ирис, не сможешь остаться в стороне. Так же, как и ты, Эльса. Ведь не для того мы все здесь собрались.

Эти слова повисли в воздухе – и долго никто не решался нарушить послевкусие, оставшееся после них. Ирис, словно медленно пробуждаясь от долгого сна, поднял взгляд. Он чуть склонил голову, его глаза, темные как ночь, застыли на мне. Он знал, что его сомнения – это чувства всех, кто находился в этом кабинете. Он был готов идти. Но всё же…

– И что же ты предлагаешь? – бросил Ирис, обратив взгляд на Магистра. Его голос был теперь не сдержанным, а почти ликующим, с каким-то внутренним вызовом. – Мы будем искать тех, кто это сделал, будем искать скрытых врагов в самой Тени. Но, если нас поймают, мы станем для Совета… теми, кто стал слишком много знает, чтобы продолжать жить. А может и нет – мы ведь не можем просто спросить "эй, тут никто теневой заговор не устраивает случайно, не знаете?".

Эльса тоже повернулась к Магистру, её взгляд теперь был прямым, в нём было немного страха, который она усердно скрывала под соусом решительности.

– Мы уже не можем отступить, – прошептала она, и её рука взметнулась к ножу, спрятанному в ножнах, закреплённых на бедре. – Нужно действовать.

Эврен кивнул, но не сразу ответил. Его силуэт, словно выточенный из холодного мрамора, всё также стоял у зашторенного окна, и я заметила, как он сжал пальцы.

– Вчера вечером, – начал он медленно, – с колокольни в Западном крыле Академии Шардена выбросилась студентка Лиана Тарен. Первокурсница. Считалась перспективным магом Вейлана, но была очень тихой. Не общалась почти ни с кем. Никто не видел, как именно это случилось, лигаты академии прозевали – девчонка решила совершить это мероприятие аккурат в пересменку караула. Таких случаев на моей памяти не было никогда, что тоже странно, особенно, в свете последних событий.

Лиана… имя вновь вонзилось в мою память, как капля чернил на пергамент: сразу, навсегда.

– Еще до рассвета мне срочным тенеглассом пришло донесение, – продолжал Эврен, – что двое лигатов, которым вчера вечером от самого Лаэрка Рейлтана пришёл приказ сегодня посетить «Мотыль и Черниль», для допроса владельцев лавки по делу о краже Сферы Отклика, пропали. Как сквозь землю провалились. Один из них был Дейл Морвен, второй – Эллар Кент. Оба опытные ребята, одни из лучших в Иль-де-Виреле. Кто-то заметает следы. Кто-то, кто очень не хочет, чтобы его разоблачили.

Эврен поднял взгляд.

– Талькар, тебе – в лавку. Лично и как можно быстрее. Я уже не доверяю допросу от лигатов, и не могу поручить это тебе официально, на бумаге под роспись – подозреваю, что наш зачинщик имел доступ к бумагам Карал Вельторна, раз смог убить или похитить тех, кто должен был заниматься допросом торговцев. Я знаю, что ты сможешь…добыть дополнительную информацию. Используй все подвластные тебе методы. Важно – старайтесь ничего не записывать, делайте записи только в самых крайних случаях. Если придётся что-то зафиксировать – зашифруйте это таким образом, чтобы поняли только вы.

Ирис молча кивнул. Только цепочки на его шее дрогнули, мягко блеснув в свете магических фонарей.

– Эльса, – голос Эврена стал мягче, но не менее твёрдым, – твои чары обаяния и подвешенный язык пригодятся лучше всего. Лиана, разумеется, жила в женском крыле общежития Академии. Лигатам на входе скажи, что ты от гвардиана Карал Вельторна Эврена Хаэля – пропустят без вопросов. Положением Асессора лучше не апеллируй. Переоденься во что-то простое и пройди в общежитие под видом скорбящей тётушки. Сведи разговор с соседками. С преподавателями. Найди её дневник – если он у неё вообще был, и если он ещё там. Но главное: выясни, с кем она разговаривала последние дни. Мирст – отправляйся с Эльсой, тебя попрошу поговорить с родителями погибшей – и как раз проследишь, чтобы они не столкнулись с Верин, которая представляется тёткой Лианы.