Затерянные во времени. Книга 1. Пробуждение

Её сканер пискнул.

– Боже мой… Лия, смотри.

На её AR-дисплее появилась двойная спираль ДНК человека рядом с другой, более сложной.

«Генетический материал: ~43% структурное совпадение с Homo Sapiens. Основные отличия: тройная спираль ДНК у Зианна, наличие дополнительных органелл, отвечающих за биоэнергетику».

– Сорок три процента… – пробормотала Лия. – Этого мало для прямых предков.

– Это совпадение с активными генами, – возразила Таня, её глаза горели от возбуждения. – А если учесть нашу так называемую "мусорную ДНК"? Девяносто процентов нашего генома, который мы до сих пор не понимаем? Что если это… спящий код? Скрытый архив, оставленный ими. Тогда мы можем говорить о гораздо более близком родстве.

Лия почувствовала, как по спине пробежал холодок. Её странное понимание символов, реакция артефактов… Она не знала языка. Она не переводила слова. Она просто… смотрела на узор, и смысл, как вода, просачивался прямо в её сознание. Это был не просто резонанс. Это была… совместимость.

Внезапно по всему ангару прошла мощная энергетическая волна – пробуждение началось. Таня бросила взгляд на свой тактический планшет.

– Что за… – пробормотала она. – Все системы базы показывают колоссальный скачок энергопотребления. Кроме одной точки. В Зале Символов… те три чёрных монолита. Они не потребляют энергию. Они её поглощают. Впитывают хаотичные всплески, как губка. Они… стабилизируют что-то.

Первый Контакт

Лия замерла перед неповреждённой капсулой Зианна. Сквозь прохладное, идеально гладкое стекло смотрело существо – не человек, но и не чудовище. Линии лица были утонченными, почти хрупкими, а кожа… мерцала. Не просто светилась – жила сложным узором из синих спиралей и точек, медленно пульсирующих, как дыхание спящего океана. В груди у Лии что-то сжалось – не страх, а щемящее чувство… знакомости? Безотчетное, как сон.

Её рука сама потянулась, пальцы коснулись стекла над тем местом, где должно было быть сердце.

– Они… прекрасны, – выдохнула она, и её шепот затерялся в мерном гуле ангара.

В ту же секунду синие спирали вспыхнули ослепительно. Капсула задрожала, а в сознание Лии ударил чистый, беззвучный импульс – не слова, а волна тепла, удивления и… узнавания. Она почувствовала острую, внезапную боль в висках, словно от укола ледяной иглой.

– Лия, назад! – Марк рванул её за плечо. – Оно живое!

Капсула Зианна издала громкий щелчок. Герметичный клапан на её верхушке начал медленно откручиваться.

– Он… пытается выйти, – Лия не отводила взгляда, чувствуя, как между ней и существом протягивается невидимая нить.

По рации заскрипел голос Джейкоба, перекрытый рёвом сирен:

– Шлюзы ангара закрываются! Системы базы активируются! Выбирайтесь, сейчас же!

Марк схватил Лию за руку, таща к единственному ещё открытому служебному выходу. Она сопротивлялась, всё ещё глядя на капсулу. Существо внутри резко открыло глаза – полностью чёрные, без зрачков, но не пустые, а словно заполненные светом далёких звёзд. В её разум вновь ударил чистый, безмолвный импульс, но на этот раз он был чётким, почти осмысленным  – чувство надвигающейся беды и отчаянной мольбы. Головная боль вернулась, пульсируя в такт вспышкам на коже существа.

Глава 5: Пробуждение

Хаос Активации

Сирены выли, заливая аварийный коридор пульсирующим кроваво-красным светом. Лия прижалась к холодной металлической стене, чувствуя, как она вибрирует от пробуждающейся в ангаре мощи. На маленьком мониторе у заблокированного шлюза мелькали строки на марсианском:

«АВАРИЯ. ПРОТОКОЛ АНАБИОЗА ПРЕРВАН. ЗАПУСК ПРОЦЕДУРЫ ЭКСТРЕННОГО ПРОБУЖДЕНИЯ. ВСЕ СЕКТОРЫ. ВСЕ РАСЫ».

– Назад! – крикнул Марк, толкая команду дальше по узкому коридору в поисках другого выхода.

Но было уже поздно. Из-за двери донёсся звук сотен щелчков, шипение пара и плеск жидкости. Холодный, бесстрастный голос ИИ базы прозвучал прямо у них в сознании. Он не был слышен через наушники, он расцвёл прямо в их мыслях – холодное, идеальное вторжение в их личное нейропространство через импланты «Афина». Но это была не привычная стерильная строка кода или синтезированный голос системы. Это было… знание. Чистое, чужое, вживлённое напрямую в их разум.

«ВНЕШНЕЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ. ПРОТОКОЛ АНАБИОЗА ПРЕРВАН. ПРОТОКОЛ КОНФЛИКТА АКТИВИРОВАН. ДИРЕКТИВА АЛЬ-НУИР ‘ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ’ ПРИОРИТЕТНА НАД ‘ПАКТОМ ОТЧАЯНИЯ’. ЦЕЛЬ: СОСЕДНИЕ КАПСУЛЫ ЗИАННА».

– Боже, они запрограммировали их на атаку, – прошептала Таня. – Это не сбой. Это – протокол.

Сотни серебристых капсул вскрывались. Высокие, изящные фигуры Зианна поднимались из голубоватой жидкости, их кожа мерцала сложными биолюминесцентными узорами. Их движения были поначалу медленными, раскоординированными, но быстро обретали смертоносную грацию.

Далеко позади них, в пустом Зале Символов, который покинула команда, произошло нечто незаметное. В тот миг, когда первая капсула вскрылась, три чёрных монолита на мгновение подёрнулись рябью, словно отражение в тёмной воде, поглощая волну хаотичной энергии без следа. Их молчание стало ещё более глубоким и угрожающим, чем любой крик пробудившихся марсиан.

Почти одновременно чёрные, угловатые саркофаги Аль-Нуир буквально взорвались изнутри, разбрасывая обломки. Из клубов криогенного тумана вышагнул Дракс. Его экзоскелет протестующе скрипел, системы перезагружались с ошибками, а под шлемом его собственное тело билось в конвульсиях от криогенного шока. Любой другой был бы дезориентирован на несколько минут. Но Дракс был воином. Он подавил дрожь усилием воли, заставив системы подчиниться, а тело – замолчать. Красные линзы его оптики несколько раз моргнули, фокусируясь, и в этот момент в его сознании вспыхнул образ: его дочь, Лиара, смеётся, а в следующую секунду её крик тонет в зелёном пламени эко-оружия Зианна.

Хаос был недолгим, но абсолютным. Некоторые марсиане просыпались дезориентированными, шатаясь. Экзоскелет одного из Аль-Нуир заискрил и отключился, его носитель рухнул на пол в конвульсиях от криогенного шока. Оружейные системы другого воина самопроизвольно активировались, из-за катастрофического сбоя в системе распознавания "свой-чужой", выпустив короткую плазменную очередь в потолок. Ещё один воин, шатаясь, пытался поднять оружие, но его руки дрожали, не слушаясь приказов разума, всё ещё запертого в тысячелетнем кошмаре. Но лидеры взяли контроль почти мгновенно. Их восстановление было шокирующе быстрым, что свидетельствовало о превосходстве их стазисных капсул, предназначенных для командного состава и требующих огромных энергоресурсов, но обеспечивающих почти мгновенную боевую готовность. Дракс и Элира прошли специальную подготовку для подавления эффектов криогенного шока, и их тела были усилены имплантами для быстрого восстановления.

Несмотря на тысячелетний сон, в действиях марсиан была видна древняя, отточенная дисциплина. Зианна не разбегались, а мгновенно формировали защитные группы вокруг своих лидеров, их движения были плавны и синхронны. Аль-Нуир не бросались в слепую атаку, а занимали тактические позиции, прикрывая друг друга, как идеально отлаженный механизм. Это была не драка. Это было начало хорошо отрепетированной битвы.

Лия почувствовала волну первобытного ужаса.

– Они ненавидят друг друга, – пронеслось у неё в голове. – Это не просто конфликт. Это война на уничтожение.

Два Голоса, Одна Война

Рёв лидера Аль-Нуир, Дракса, усиленный динамиками его брони, был слышен даже через преграду.

– Земля станет Новым Марсом! Или новым полигоном! Наши вестники уже в пути, и их никто не остановит!

В его сознании, обожжённом тысячелетним сном, вспыхнул образ: его дочь, Лиара, смеётся, а в следующую секунду её крик тонет в зелёном пламени эко-оружия Зианна, которое те лицемерно называли "очищением". Он хотел построить идеальный мир порядка и силы не из жажды власти, а из абсолютной уверенности, что только так можно предотвратить повторение хаоса, отнявшего у него всё. Слабость и созерцание привели к гибели. Только сталь и воля могут дать жизнь.

В ответ на его рёв, верховная жрица Зианна, Элира, чья хрупкая фигура, казалось, терялась на фоне воинов, но чьи золотые спирали на коже светились особенно ярко, подняла руки. Между двумя враждующими расами в Зале Анабиоза возник мерцающий, полупрозрачный энергетический барьер. Лия увидела, как сияние Элиры на мгновение потускнело, а сама она пошатнулась – создание барьера явно стоило ей огромных сил.

Дракс в ярости ударил по барьеру своим энергетическим топором, но получил мощный обратный импульс, отбросивший его на несколько метров.

– Я выжгу вас из этой дыры, Зианна! А потом примусь за этих… насекомых!

В этот момент Лия почувствовала это снова. Не голос, а мысль. Направленный ей импульс: смутный образ служебного коридора и всепоглощающее чувство «БЕГИ».

Это был тот самый Зианна из капсулы. Кейран. Его ментальный «голос» был спокоен, но настойчив. Даже сквозь помехи она ощутила, чего ему стоило это усилие. Он только что очнулся от тысячелетнего сна, его тело всё ещё боролось с последствиями стазиса, а разум отчаянно пытался сфокусироваться в этом хаосе. Для него самого этот направленный импульс стоил колоссального усилия воли, от которого потемнело в глазах.

В её AR-очках сама собой подсветилась схема базы, указывая путь к станции «Селен».

Между Молотом и Наковальней

– Всем ко мне! Нашёл выход! – Марк выстрелил из своего табельного плазменного пистолета в заклинившую панель аварийного люка, пробивая себе и команде путь в служебные тунннели.

Они бежали, спотыкаясь, по узким, едва освещённым проходам. Таня активировала своих дронов-ремонтников, которые летели впереди, сканируя путь. Джейкоб, стиснув зубы от ужаса, всё же умудрился прихватить с собой контейнер с образцами. Лия шла последней, её нейроимплант гудел от телепатических импульсов Кейрана, которые теперь были чёткими и осмысленными:

«Ищите архив в секторе Бета… Там ключ… к прошлому… и будущему…»

Когда они, наконец, ворвались в шлюзовую камеру «Селена», рёв битвы за их спинами стих. В кают-компании воздух был густ от напряжения и страха.

– Они разделили базу, – Лия вывела на голографический стол карту, полученную с уцелевших датчиков. Сектор Альфа, где были Аль-Нуир, окрашивался в красный. Сектор Бета, куда отступили Зианна, светился синим. – А мы… мы между молотом и наковальней.

Марк бросил свой пистолет на стол.

– Предки? – Джейкоб истерично хихикнул. – Эта девчонка… Нимриэль… она влезла мне в голову! Как вампир! Они чудовища!

Таня, бледная, но собранная, вывела на экран данные о ДНК:

– Их генетика… на 43% совпадает с нашей. Это не просто сходство. У нас общие предки, или… или мы их проект.

Марк посмотрел на Лию.

– Что там говорил твой… Кейран?

– Он предлагал союз, – Лия вздохнула, чувствуя, как на неё навалилась тяжесть всего произошедшего. – Сказал, что в их архивах есть что-то важное. Что-то, что касается нас.

На экране замигал сигнал тревоги. Датчики движения показывали, что Аль-Нуир начали бурение в их сторону.

Все разошлись, оставив Лию одну в полумраке. Она прикоснулась к холодному стеклу иллюминатора, за которым висела мёртвая Луна. Внезапно в её сознании вновь возник образ Кейрана. Он стоял в сияющем зале и пальцем рисовал в воздухе символ – спираль, обвитую двойной нитью, похожей на ДНК.

«Завтра, — прозвучал его голос в её голове, теперь уже без помех, ясный и сильный. – Сектор Бета. Старый наблюдательный купол. Нужна твоя помощь. И… будь осторожна».

Образ исчез. Лия осталась одна со своим отражением в стекле. Война, спавшая десять тысяч лет, проснулась. И она, геолог Лия Морган, каким-то непостижимым образом оказалась в самом её эпицентре.

Спираль Судьбы: Тени и Пески Времени

Глава 6: Кровь под Кожей

Приказ Хищника

Сектор Альфа был погружён в багровый свет аварийных ламп. Воздух был тяжёлым, пахнущим криогенным хладагентом и горелой изоляцией. Дракс, генерал Аль-Нуир, стоял на импровизированном командном мостике, глядя на голографическую схему лунной базы. Его чёрный, как сама пустота, экзоскелет не издавал ни звука. Он уже прошёл цикл самодиагностики.

Рядом с ним тяжело дышал Гаррон, четырёхрукий гигант-мутант. Его броня была грубее, вся в царапинах, а из-под шлема доносилось нетерпеливое, голодное рычание. Он был не солдатом. Он был оружием.

– Они слабы, – прогрохотал Дракс, его голос, искажённый вокодером, был похож на скрежет ледника. – Эти… люди. Их системы примитивны, их биология хрупка. Но они могут стать помехой.

Он ткнул бронированным пальцем в схему, указывая на складские помещения станции «Селен».

– Они суетятся. Переносят припасы. Один из них сейчас там. Один.

Он повернул свой шлем к Гаррону, и красные линзы его оптики впились в мутанта.

– Иди, – приказал Дракс. – Нам нужна информация. Их биология, слабости их брони, их психологический предел. Вскрытие покажет, от чего они умирают. А крик ужаса – как они живут. Второе ценнее.  Мне нужно знать, как они реагируют. Проверь их болевой порог. Сломай его. Заставь кричать. Запомни его страх. Но не убивай быстро. Изучи его слабости. А когда закончишь – оставь то, что от него останется, на видном месте. Пусть их страх станет нашим первым оружием на этой луне.

Гаррон издал радостный, булькающий рык. Он сжал и разжал все четыре кулака, и сервоприводы протестующе взвыли. Для него это был не приказ. Это было разрешение.

Танец Смерти

Склад кислородных баллонов станции «Селен» встретил Ивана «Медведя» Волкова холодным эхом его собственного пения. Он тихо напевал колыбельную, которую пел дочери по видеосвязи, и мысленно прикидывал, какой подарок отправит ей на день рождения следующим шаттлом. Он был самым крупным из техников, но сейчас его движения были неуклюжими от усталости. Он поставил ящик с гелем-оксидантом и потянулся за монтировкой, чтобы подпереть шатающийся стеллаж – и замер.

Тень на стене за стеллажом изогнулась неестественно, будто гигантский паук, готовый к прыжку.

– Кто здесь? – Иван развернулся, инстинктивно поднимая тяжёлую монтировку.

Из-за стеллажа шагнул Гаррон. Он был на голову выше Ивана, шире в плечах, и его четыре руки двигались независимо друг от друга, как конечности кошмарного насекомого.

Первый удар Ивана, нанесённый со всей силы бывшего грузчика, пришёлся в плечевой щиток мутанта – монтировка согнулась с жалобным скрежетом, не оставив на металле даже царапины.

Гаррон усмехнулся. Он не стал атаковать сразу. Он начал играть. Его верхние руки блокировали неуклюжие выпады Ивана, а нижние с хирургической точностью наносили короткие, пробные удары по ногам и рёбрам, проверяя прочность комбинезона, ломая кости. Каждый удар был беззвучным, но Иван чувствовал, как вибрация от него проходит сквозь палубу и его ботинки, как глухой, тошнотворный толчок.

– Чёрт… ты… – хрипел Иван, отступая.

Гаррон наслаждался его страхом. Затем игра ему надоела. Два его кулака ударили одновременно, с разных сторон, сжав грудную клетку Ивана, как в тисках. Раздался тошнотворный хруст. Мутант поднял обмякшее тело техника над полом. Затем, с хриплым, довольным рыком, его две нижние руки вонзились в живот Ивана, разрывая плоть и комбинезон. Иван закричал – короткий, булькающий крик, оборвавшийся на полуслове. Гаррон с силой вонзил его в стену с предупреждающей надписью «О₂ – ОГНЕОПАСНО». Кровь и внутренности хлынули на стену, смешиваясь с красными буквами. Кулон с фотографией его маленькой дочери сорвался и упал в лужу быстро растущей крови.

Гаррон наклонился к умирающему человеку, который смотрел на него расширенными от боли глазами.

– Слабые, – прорычал мутант и, оторвав от стены секцию металлической обшивки, как консервную крышку, ушёл, оставив за собой тишину, кровь и зияющую дыру в коридор, ведущий обратно в их сектор.

Послание Кровью

Тело Ивана нашли Таня и Джейкоб. Картина была ужасающей.

– Ритуал! Это ритуальное убийство! – закричал Джейкоб, отшатнувшись.

Марк, прибывший на место, молча осмотрел всё. Его лицо было непроницаемо, но кольцо с гравировкой «МКС-7» на его пальце, казалось, обжигало кожу. Но когда он отвернулся, остальные увидели, как его рука сжимается в кулак так, что побелели костяшки. «Снова потери, – подумал он с горечью. – Снова я не смог их защитить. Но на этот раз враг не бездушный космос. И я не позволю ему победить. Не снова».

Таня, обычно непробиваемая, застыла, её лицо стало серым, а в глазах застыла холодная ярость. Джейкоб не просто паниковал – его рвало в ближайший мусорный контейнер. Он судорожно сжал в кулаке небольшой, потёртый медальон на цепочке, висевший у него на шее под комбинезоном. Внутри – фотография улыбающейся семилетней девочки. Эмили. Его дочь. Ей требовалась операция. Мысль о том, что он может не вернуться, что он застрял здесь навсегда, смешалась с первобытным ужасом от вида растерзанного тела Ивана. "Любой ценой", – пронеслось в его голове. – "Я выберусь отсюда. Любой ценой".

Лия, игнорируя шокирующие детали, изучала следы. Огромные отпечатки ботинок. Частицы металла. И дыра в стене. Это не было бессмысленным насилием. Это было послание.

– Они не просто убили его, – тихо сказала она. – Они показали, как легко могут добраться до любого из нас.

В своей лаборатории, куда она пришла после, она прижала глаз к окуляру электронного микроскопа с нанометровым разрешением. На предметном стекле лежал крошечный образец кожи, который она незаметно взяла с капсулы Кейрана. Её генетика, её странная восприимчивость к их символам – она должна была понять.

Она случайно порезала палец об острый край стекла, и капля её крови упала на образец.

В тот же миг под окуляром микроскопа произошла аномалия. Не было никаких светящихся нитей или фантастического роста. Вместо этого на экране её сканера, подключённого к микроскопу, вспыхнула тревога. Резкий скачок биоэнергетической активности. Аномальный синтез неизвестных белков. Необъяснимое локальное тепловыделение образца, которое система едва успевала компенсировать. Она видела, как её "мусорные" участки ДНК, обычно тёмные на генетической карте, начали светиться на дисплее, показывая бешеную активность. Её кровь не просто реагировала – она отвечала, вела биохимический диалог на языке, который наука ещё не знала.

Лия отшатнулась от микроскопа, её сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышен даже сквозь тонкие стены лаборатории. Ладони вспотели внутри перчаток. Это была не просто резонансная реакция. Это был симбиоз. Забытый, спящий генетический протокол, который только что проснулся. Она вспомнила лекции по ксенобиологии: 'спящие гены' могут быть активированы внешним катализатором – специфическим излучением… или, как сейчас, прямым контактом с комплементарным биоматериалом. Это не было мгновенным слиянием. Это был толчок, катализатор. Одна капля, запустившая лавину в её собственной крови, последствия которой она даже не могла предвидеть.

Она быстро стёрла видеозапись эксперимента с жёсткого диска, бросив тревожный взгляд на дверь. Что-то в её ДНК реагировало на Зианна. Что-то, что могло быть ключом… или проклятием.

Где-то в темноте своего сектора, Кейран, ощутивший эманацию смерти и чужой боли, прошептал в пустоту, или, возможно, прямо в сознание Лии:

«Война уже здесь». Она почувствовала его слова не как раньше, смутным импульсом, а как чёткую, холодную мысль. Их первый контакт в ангаре лишь "пробил" канал. Но только что, в лаборатории, этот канал распахнулся, сырой, нефильтрованный и болезненно острый. Это была не чистая линия связи, а рваная рана в её сознании.

Глава 7: Тень Марса

Камень преткновения

Сектор Бета, убежище Зианна, не был похож на обитель победителей. Мягкий, пульсирующий свет, исходящий от живых кристаллов, лишь подчёркивал трещины на колоннах и пыль, покрывавшую всё тонким, скорбным саваном. Воздух был чистым, но пах древним камнем и озоном – запах гробницы, а не дома.

Лия следовала за Кейраном на расстоянии. После их короткого, но интенсивного «разговора светом», между ними осталась натянутая, вибрирующая нить. Она ощущала её физически – как лёгкую, постоянную пульсацию в висках. Она не читала его мысли, но чувствовала его состояние – глухую, застарелую боль, которая сейчас, в этом месте, обострилась до предела. Канал связи был нестабильным, полным помех – вспышек цвета, обрывков чужих эмоций. Требовалась постоянная концентрация, чтобы отфильтровать этот шум.

Он остановился у груды оплавленных обломков, перевезённых с Марса – священная реликвия и вечное напоминание о поражении. Его пальцы скользнули по пыли, и под ней что-то тускло блеснуло. Голографический кристалл памяти с переплетёнными спиралями, символом их рода.

– Воррик… – имя сорвалось с его губ, как выдох, который он сдерживал десять тысяч лет.

Едва его пальцы коснулись артефакта, Лия вскрикнула. Пульсация в её висках взорвалась острой, раскалённой болью. Мир вокруг неё исчез, растворившись в каскаде чужих, рваных образов, которые хлынули в её сознание. Это не было намеренным откровением. Кейран не показывал ей свои воспоминания – артефакт, резонируя с их общей, ещё нестабильной связью, вырвал их из его души и влил в её сознание. Он переживал этот кошмар снова вместе с ней, беспомощный и обнажённый.

Вспышки из Прошлого

Первое, что на неё обрушилось – это чувства. Всепоглощающее горе, смешанное с яростью и бессилием. Вкус пепла и пыли на языке. Запах озона и горящего камня. Её разум отчаянно пытался собрать из этих осколков цельную картину, и они начали выстраиваться не в хронологическом порядке, а по силе эмоционального заряда. Словно самые острые воспоминания Кейрана прожгли только что созданный канал между ними.

Вспышка первая: Пепел.

Развалины. Город, который, должно быть, был прекрасен, теперь лежал в руинах под багровым небом. Кейран, моложе, отчаянно разгребает обломки. Он вытаскивает тело… своего брата. Лия не видит его лица, но знает, что это брат. Тело страшно изуродовано, из груди торчит зловещий чёрный кристалл. Умирающий хрипит слова, которые Лия не слышит, а чувствует, как удар под дых: «…думал… контролировать… прости…» Рука умирающего вкладывает в ладонь Кейрана тёплый осколок синего кристалла. А затем тело рассыпается в прах. Боль утраты была настолько реальной, что у Лии перехватило дыхание.

Вспышка вторая: Огонь.

Ночь. Небо разрывают вспышки. Столица Зианна в огне. Тот же брат, Воррик, но живой, стоит напротив Кейрана. На нём лёгкая, угловатая броня Аль-Нуир. В его руке – тот самый чёрный кристалл.

– Я спасаю нас от слабости! – крик Воррика был полон не только предательства, но и отчаянной, извращённой убеждённости.

Он направляет энергию кристалла не на Кейрана, а на гигантское энергетическое ядро города. Взрыв. Слепящий свет. Крик сотен умирающих. Лию затопила волна первобытного ужаса от вида рушащегося мира.

Вспышка третья: Свет.

Марс. Другой, живой. Два юных Зианна, почти мальчики, стоят на краю каньона под двумя лунами. Закат. Старший, Воррик, смеётся, подбрасывая в воздух маленький биокристалл, который вспыхивает спиралью чистого света. Юный Кейран пытается его поймать. Этот образ был настолько чистым и светлым, что его контраст с предыдущими видениями причинял почти физическую боль.

– Сила – не в железе и огне, Воррик, – голос юного Кейрана был полон идеализма, который, как теперь знала Лия, будет разбит вдребезги. – А в гармонии.

Ветер доносит до них глухой гул далёких взрывов.

Вспышка четвёртая: Тьма.

Холодный, стерильный коридор из чёрного металла. База Аль-Нуир. Воррик идёт за массивной фигурой генерала Дракса.

– Ты хочешь власти, – рокочет усиленный голос Дракса, и Лия узнаёт его, её собственное тело холодеет от воспоминаний из Зала Анабиоза. – Ты видишь, что путь твоего народа ведёт в тупик. Мы дадим тебе силу, а ты дашь нам… знания о слабостях Зианна.

Дракс протягивает Воррику чёрный кристалл. В этом видении не было огня и криков, но оно было самым страшным. Лия ощутила холодный, расчётливый яд манипуляции, который отравил душу Воррика задолго до того, как бомбы упали на его дом.

Эхо

Видение оборвалось так же резко, как и началось. Лия рухнула на колени, тяжело дыша, её ладони упирались в холодный пол. Головная боль медленно отступала, оставляя после себя гулкую пустоту.

Кейран стоял над осколками голографического кристалла, который он, очевидно, раздавил в руке. Он тяжело дышал, его биолюминесцентные узоры тускло мерцали. Этот неконтролируемый выброс воспоминаний, спровоцированный артефактом, опустошил его. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить контроль и возвести ментальные барьеры, отгородившись от эха собственной боли.