Yellow rose

Сильная дрожь окутывает меня. Карлос сотнями поцелуев осыпал моё тело. Он крепко прижимал меня к себе, не прерывая поцелуй, поддался вперед. Каждое его движение отдался таким сладким, сводящих с ума ощущениям.

Из моих губ вырывается приглушённый стон. Дыхание сбилось окончательно, тело откликалось на каждый его порыв, каждое движение – всё глубже, всё смелее. Я сгибаю ноги в коленях, обвивая его, будто желая удержать эту безумную реальность, в которой всё исчезает, кроме него.

Его страсть накрывает меня с головой, волна за волной, и я теряюсь в ощущениях. Где-то на пике, в сладкой судороге, мир будто исчезает – остаётся только небо, свобода и он, целиком и полностью.

Мы лежим молча, лишь слышно, как дрожит наше дыхание, ещё не вернувшееся в привычный ритм. Пространство наполнено тишиной, в которой звучат отголоски только что случившегося.

Мой взгляд медленно скользит по его лицу – спокойному, чуть уставшему, но довольному. Карлос притягивает меня ближе, словно не желая отпускать даже на миг. Его пальцы мягко скользят по моей спине, укачивая моё сознание в послевкусии близости.

– Мы поступаем неправильно… – прошептала я, едва слышно.

– Ни в клубе, ни сейчас ты не возражала, – мягко сказал Карлос, касаясь моего лица с такой нежностью, будто боялся нарушить тишину между нами. Я посмотрела на него с удивлением.

– Ты всё помнишь?

– Каждую деталь…

– Я думала, ты был пьян. Думала, тот вечер стёрся из памяти.

– Ты восхитительно целуешься, – улыбнулся он и коснулся губами моего лба.

В тот момент в воздухе ощущалось что-то неуловимое – тонкое напряжение, словно граница между словом и молчанием. Его голос звучал спокойно, почти как музыка, в которой скрывались и сомнение, и уверенность. А взгляд – как обещание, которое не нуждалось в подтверждении.

Мы словно застряли во времени. Все страхи, надежды и тени прошлого переплелись в этом коротком, но насыщенном мгновении. Тишина уже не разделяла нас – она становилась частью чего-то большего, общего. Я всё ещё ощущала отголоски той ночи – прикосновения, взгляд, поцелуи, – которые будто отпечатались под кожей. Но сейчас они уже не были просто воспоминаниями. Теперь всё обрело смысл. Как будто из обрывков эмоций и случайных моментов вдруг сложилась целая мелодия – наша собственная.

Мы собрали разбросанные вещи в кабинете и начали одеваться. Устроившись на диване, мы долго и откровенно беседовали. Внезапно я расслышала звук – Карлос, поглядев на экран своего мобильного, нахмурился.

–Меня вызывает отец, – произнес он, голос его был полон колебаний.

–Если вызывает, значит, дело действительно срочное. Ты уже и так задержался, – с легким беспокойством ответила я.

–Я не хочу уходить… – еле слышно сказал Карлос. В его глазах мелькнула тень неуверенности.

Мы снова потянулись друг к другу, будто ища утешения в мягком свете уходящего дня. Время словно застыло, уступая место только нам. Казалось, невидимые нити связывают наши души, и в этой небольшой комнате, наполненной теплом и тишиной, мы оба понимали: иногда сердца говорят больше, чем любые слова.

Домой я вернулась довольно поздно. Освежившись под душем, я на мгновение задержала взгляд на часах – 10:23. В голове вновь всплыл образ Карлоса. Точнее – нас. Эти чувства невозможно описать. Они новые, обжигающе яркие, почти пугающие. Внутри будто что-то щёлкнуло – как замирающее сердце в предвкушении грядущего. Мы должны остановиться, обязаны. Кажется, мы уже стоим на самом краю пропасти. Последствия неизбежны – они настойчиво стучатся в моё сознание, как призрак.

Возможно, я глупа. Но я ничего не смогла с собой поделать. Не сопротивлялась. Чёрт, как же сильно я хотела его почувствовать… Это желание сводило с ума, разжигало кровь в жилах. Я стремилась раствориться в нём, стереть границы между нами, хотя знала: мы играем в опасную игру, где ставки выше, чем мы готовы признать. Я мечтала, чтобы этот миг длился вечно. Даже если за ним – буря.

Весь день я провела, лёжа бездумно на постели, погружённая в размышления – о разводе, о той женщине… Долгое время мне казалось, что я поступаю неправильно. И вдруг я услышала, как открылась дверь.Прошло три дня. Тогда Мэри позвонила и предупредила, что сеанс откладывается на целую неделю – они с Карлосом собираются провести уикенд с семьёй. Вчера я разговаривала с Фрэнком. Делая вид, что ничего не знаю, я умело скрывала своё волнение. Он сказал, что вернётся сегодня.

– Я дома! – крикнул Фрэнк.

Я не ответила. Лежала в тишине, в собственных мыслях, слишком громких, чтобы заглушить.

– Колли, ты здесь? – его голос стал ближе, он поднимался по лестнице, направляясь в нашу комнату.

– Привет, Фрэнк, – произнесла я тихо, сев на край кровати.

– У меня для тебя подарок. Смотри, – сказал он, приближаясь с пакетом.

Не произнеся ни слова, я протянула руки и приняла его подарок. Вскрыв коробку, внутри всё перевернулось.. Это была бежевая сумка. Та самая. Точно такая же, как у неё. У его любовницы…

–Фрэнк, нам нужно поговорить, – произнесла я, выходя из комнаты и направляясь в гостиную. Он последовал за мной.

–Все в порядке? Ты плохо себя чувствуешь? – спросил он с беспокойством в голосе.

–Да, мне нужно обсудить кое-что с тобой.

–О чем? – он, будто машинально, налил себе стакан воды.

– У тебя нет ничего, что ты хотел бы мне рассказать? – я смотрела, прямо на него, не моргая.

Он сделал небольшой глоток и застыл на месте, с натянутой улыбкой.

– Ааа… ты обиделась на годовщину?

– Узнаёшь? – тихо спросила я, не отводя взгляда.Раздражение волной поднималось во мне – опять он строит из себя идиота. Я молча подошла к кофейному столику и положила на него договор купли-продажи.

Фрэнк бросил взгляд на бумаги, и его глаза мгновенно расширились.

– Объясни мне, что это такое? – спросила я, голос прозвучал ровно, почти холодно.

– Ты копалась в моих вещах?! – вскинулся он. – Колли, это просто деловые бумаги. С каких это пор ты решила вторгаться в мою личную жизнь?

– Серьёзно? Это то, что ты сейчас считаешь важным? – произнесла я тихо, но в каждом слове звенело напряжение. – Неужели ты думаешь, что можно просто вычеркнуть правду, называя её «просто бумагами»?Я не отрывала взгляда, сдерживая бурю внутри.

– Колли, я занимаюсь недвижимостью, – начал он, стараясь говорить спокойно. – Этот объект я приобрёл исключительно ради дальнейшего развития и последующей продажи.

– Правда? – я чуть наклонила голову. – Может, мне тогда позвонить Аманде и пригласить её домой? Или ты уже от неё ко мне пришёл?

Он замер. Глаза расширились, будто я выстрелила в него. Ни звука. Только напряжённая тишина.

– Ах да, – добавила я, не сводя с него взгляда. – Бежевая сумка тоже от неё? Или ты купил нам одинаковые, чтобы не заморачиваться?

Фрэнк застыл, будто язык прилип к нёбу. Ни оправданий, ни возражений. Только виноватое молчание.

– Ну что, Фрэнк? – я сделала шаг ближе. – Я жду. Удиви меня правдой. Или хотя бы новой ложью.

– Колли.… Это просто ошибка. Это… это какое-то новождение…

Голос его дрожал. Паника медленно пробиралась в интонации, как трещина по стеклу. Когда он, наконец, нашёл слова, но даже они звучали хрипло, как будто прерывались на грани признаков растерянности.

–Колли, – выдохнул он, тяжело дыша, тщетно пытаясь подобрать оправдание.

–Ты действительно думаешь, что такая ошибка могла длиться целых два года? Прекрати свои жалкие оправдания, Фрэнк. Просто скажи правду. Признайся – и мы покончим с этим.

– Колли, прошу… Прости меня. Я всё исправлю, я могу прямо сейчас… разорвать с ней все связи! – выдохнул он и достал телефон из кармана с дрожащими руками, словно надеялся, что один звонок всё сотрёт.

– — Чтобы ты снова тайно встречался с ней за моей спиной? Нет уж, Фрэнк! – мой голос дрожал. – Я не ради этого переехала в это проклятое Эль-Пасо. Я не для этого бросила свою карьеру на пике, отказалась от всего, чем жила, – лишь для того, чтобы ты шастал втихаря с очередной из твоих шалав!

Я почти кричала, не замечая, как сжимаются кулаки.

– Ты даже не представляешь, каково это – сидеть и ждать тебя, день за днём, час за часом, просто ждать. Считать, как уходит время: три дня. Два. Один. И в то время как я сижу, надеюсь, верю, что ты вернёшься ко мне… ты развлекаешься с первой встречной!

Мои слова обрушились на него, как буря. В этот момент весь гнев, вся боль, что я копила месяцами, прорвались наружу.

Фрэнк лишь молчал, опустив голову.

Фрэнк лишь молчал, опустив голову. Даже не пытался оправдаться.

– С меня хватит! – сказала я, сдерживая слёзы, но голос прозвучал твёрдо. – Я подаю на развод. Завтра же. Сейчас же собери свои вещи и уходи к ней. Немедленно!

Не дожидаясь ответа, я развернулась и направилась в спальню. Где-то вдалеке, за закрытой дверью, до меня донеслись глухие обрывки его голоса – он с кем-то говорил, оправдывался, просил… но мне было уже всё равно. Я высказала ему все. Вылила из себя всю боль, всю горечь, накопившуюся за эти годы, и пусть катится на все четыре стороны. С этими мыслями я погрузилась в сон.

Когда погрузилась в царство сновидений, Фрэнк собрал свои вещи и покинул наш дом. Без слов, без прощаний – просто ушёл. Я знала, куда он направился. К ней. Туда, где, как ему казалось, было утешение. И в самый разгар ночи, в момент, когда тишина окутывает пространство, я не могла не ощущать обманчивую легкость, что наконец-то выпала с плеч тяжесть. Когда он ушёл, я осталась одна, но это одиночество уже не пугало меня. Оно стало моим новым бастионом, обителью, в которой я могла заново обдумать всё, что произошло.

То, что он изменял мне на протяжении два года, меня удивляет. Как он мог так играть с моими чувствами, после всего, что между нами было? Вспоминаю моменты, когда мы смеялись, делились мечтами и строили планы на будущее. Каждое "я люблю тебя" теперь звучит пустым, как обещание, данное на ветер.

Меня тревожит, как легко он смог скрывать правду. Я чувствовала, что что-то не так, но надеялась, что это всего лишь мои страхи. Оглядываясь назад, я вижу знаки, которые мне не удалось понять. Его переписки, странные исчезновения и изменения в поведении – все это теперь складывается в единую картину предательства.

Я понимаю, что это не просто измена – это обман, который затронул каждую аспекта нашей жизни. Как можно так предавать доверие человека, который был рядом и поддерживал? Внутри меня бушует смешение обиды, гнева и горя.

Так и миновала неделя. Я провела эту пору, укрытая в стенах собственного дома. Мы с адвокатом уже обсудили все детали, и он начал подготовку необходимых документов для развода. Поскольку между мной и Фрэнком нет детей, надеюсь процесс пройдет довольно быстро и гладко.

Каждый день я старалась находить время для себя, чтобы сосредоточиться на том, что действительно важно. Утренние прогулки по парку стали для меня ритуалом. Холодный воздух был свежим и ободряющим, напоминал, что жизнь продолжается, несмотря на все трудности. Я любовалась взрослыми деревьями, и осознавала, что перемены – это естественная часть существования.

Время от времени ко мне приходили воспоминания о нашем совместном прошлом с Фрэнком: смех, поездки, мечты. Но с каждым днем их сила ослабевала. Я стала понимать, что эти моменты – лишь часть былого, и теперь у меня появился шанс создать что-то новое. Я начала записывать мысли и идеи в дневник, открывая для себя свои желания и стремления, которые долгое время оставались в тени.

С появлением адвоката я почувствовала, что приняла правильное решение. Он был профессионалом своего дела и внушал уверенность. Я знала, что этот шаг – важный элемент освобождения, который откроет новые горизонты для меня. Теперь я была готова идти вперед, оставляя позади прошлое, и открывать новую главу в своей жизни.

Сегодня мне позвонил мистер Эшли. Голос его, как всегда, был добродушным, немного старомодным, с той теплотой, которая обволакивает и будто возвращает в уютное «до». Он пригласил нас с Фрэнком на семейный праздник – день рождения его внучки.. Он не знает. Он не в курсе того, что мы с Фрэнком разводимся. Он по-прежнему думает, что мы – «мы».

Как бы я ни пыталась вежливо отказаться, он настаивал. Сказал, что это важно для семьи. Что будет рад нас видеть. И я, не найдя в себе сил объяснить правду, в конце концов согласилась.

Когда трубка замолчала, а линия связи оборвалась, в голове закрутилась буря. Как же будет неловко… Я и Фрэнк – два чужих человека, вынужденных играть старую роль перед добрым стариком. Притворяться, что всё по-прежнему. Что мы по-прежнему вместе. Что боль и измена не разорвали нас на части.

Смогу ли я снова надеть маску? И главное – захочу ли?

Я решила поговорить с Фрэнком. Сухо, без эмоций. Просто сообщила ему о приглашении мистера Эшли и предложила появиться вместе, как когда-то. К моему удивлению, он не стал возражать. Лишь кивнул, почти с облегчением, будто сам искал повод показаться «нормальным».

В глубине души я надеялась, что этот праздник не станет ещё одной ареной для наших конфликтов. Что смех детей, музыка и уютный шум семьи смогут хотя бы на несколько часов приглушить тот гул разочарования, который не стихал внутри меня.

Я не стала придавать этому дню особого значения. Выбрала простое, но элегантное чёрное платье с открытой спиной – оно словно подчёркивало мою уязвимость и в то же время силу. Минимум макияжа, волосы собраны в лёгкий пучок – я была собой. Без лишнего. Без масок.

Сев в машину, я на мгновение закрыла глаза. Один глубокий вдох – и вперёд. По направлению к особняку мистера Эшли. По направлению к воспоминаниям, притворствам и, возможно, последнему вечеру, когда мы с Фрэнком будем казаться "парой".

Возле входа я встретилась с Фрэнком. Он уже ждал, будто мы всё ещё пара. Мы взялись за руки, как ни в чём не бывало – жест привычки, притворства и, возможно, остатка старой привязанности. Маска «счастливого брака» легла на наши лица, и мы вошли в особняк, словно всё было по-прежнему.

В холле нас, как всегда, встретил мистер Эшли – неизменный, как и его тёплое рукопожатие. Мы поздравили его с праздником, перекинулись парой формальных фраз. Затем я, под благовидным предлогом, отошла, оставив Фрэнка наедине с хозяином дома.

В большом зале царило веселье – музыка, смех, танцы. Но всё это казалось отстранённым, чужим. Я подошла к столу и села, позволяя себе на мгновение расслабиться. И именно в этот момент я увидела его. Карлос.

Он разговаривал с кем-то, полубоком повернувшись ко мне. Когда его взгляд скользнул в мою сторону, я поднялась – словно по инерции, словно тело само решило пойти ему навстречу. Но он… Он отвернулся. Просто развернулся и ушёл, как будто меня там и не было. Я застыла, будто что-то замерло во мне. Сердце забилось слишком быстро, а звуки вокруг превратились в гул, в бессвязную какофонию. Почему он проигнорировал меня? Мы ведь… разве это всё было иллюзией?

Воспоминания нахлынули волной – его смех, разговоры, тёплая рука на моей спине, лёгкие прикосновения, полные недосказанности. Я попыталась отогнать всё это, но они прочно вцепились в моё сознание.

И тут появилась Мэри. Она подошла к нему, как будто всё было по-прежнему. Они обнялись – легко, непринуждённо. Но я видела, как Карлос чуть дольше держал её, чем требовалось для простого приветствия. Что-то внутри меня болезненно сжалось.

Я отвела взгляд и медленно вернулась к столу. Взяла бокал, выпила. Потом ещё один. Вино горчило, но хоть немного приглушало шум мыслей. Я сидела и лихорадочно думала, что делать дальше. Уехать? Остаться и притвориться, что мне всё равно?

Впереди меня ждала масса людей, увлеченных праздником, каждый из которых наслаждался моментом. Вместо того чтобы грустить, я решила, что пора развлечься и забыть о своих печалях.

Тем временем к столу подошла знакомая мне девушка по имени Клэр. Она заметила мой подавленный вид и с угощениями в руках предложила обсудить последний модный показ. Наш разговор быстро завёл меня в мир моды, и я на время забыла о Карлосе. Внутри меня росло ощущение, что, возможно, этот вечер ещё не потерян.

В зале зазвучала мелодия, и атмосфера наполнилась волшебством танца. Все вокруг начали кружиться в ритме музыки. В этот миг ко мне подошел незнакомец, его голос сливался с музыкальными штрихами:

– Позвольте пригласить вас на танец?

Я взглянула в его ясные глаза и сдержанно ответила:

– Простите, я не танцую.

Мой взгляд невольно скользнул вправо, и сердце сжалось – там, в самом укромном уголке зала сидел Карлос, уютно обнимая Мэри. Это зрелище задело меня.

Но, внезапно, во мне вспыхнула искорка смелости.

– Хотя… почему бы и нет? – тихо произнесла я, и, поймав лёгкий момент радости, позволила себе выйти с незнакомцем на танцпол.

Я кружила в танце с этим незнакомцем, и вскоре мои глаза встретились с взглядом Карлоса. Он стоял в одиночестве и пристально наблюдал за мной. Внутри себя я ощутила легкий трепет от осознания его внимания. Я намеренно выбрала этот танец, эту игру под светом, чтобы пробудить в Карлосе эмоции – мне хотелось его смутить, вызвав всплеск ревности. Каждый изящный шаг, каждое движение навевало вызов и манило, словно заклинание. Меня переполняло волнение от этой неожиданной интриги, и в сердце зарождалась непостижимая радость. Танец был не просто актуальным мгновением – он стал способом выразить все, что я не могла сказать словами. Под напором музыки я упивалась этой игрой, присваивая себе свободу, чуждые прикосновения, и, в то же время, привязывала взгляд Карлоса к каждому своему движению, словно в плен его собственных эмоций.

Закончив танец, я обратилась к незнакомцу с лёгкой, почти игривой укоризной:

– Благодарю вас, но мне пора, – прошептала я, медленно направляясь к своему столу.

Он не хотел отпускать меня так просто. Сдержанно, но настойчиво предложил проводить до дома. Я вежливо, но твёрдо отказалась. Однако он, будто не услышав моих слов, пошёл следом – не навязчиво, но достаточно, чтобы дать понять: он не готов исчезнуть из этой ночи.

Уже у выхода я заметила Карлоса. Он стоял в тени, с сигаретой в руке, нервно дёргая ногой. Казалось, он пытался найти покой в дыме, но безуспешно. Его фигура была напряжённой, словно сжатая пружина.

Я направилась к машине. Когда мои пальцы коснулись ручки двери, кто-то с силой оттолкнул её. Передо мной оказался Карлос.

В его взгляде бушевал огонь – гнев, обжигающий до самой глубины. Лицо его исказилось от эмоций, которые он больше не мог скрывать. Вокруг нас повисла гнетущая тишина, будто мир затаил дыхание. Воздух стал тяжёлым, напряжённым, как перед грозой. Я замерла, словно не смея сделать ни шага – буря была уже здесь, и она дышала мне в лицо.

– Ну что, натанцевалась? – его голос срывался, будто не выдерживал натиска ярости. – Понравилось крутиться с этим ублюдком?

– А ты зачем вообще пришёл за мной? – я глянула на него с презрением. – Иди к своей… как её там? К Мэри.

– Так что тебе понравилось – сам танец или он? – проговорил он сквозь зубы, будто не слыша моих слов.

– Ты же сидел там, обнимаясь с ней! Игнорировал меня, словно я пустое место. Так что иди к чёрту, Карлос! – я резко оттолкнула его и села в машину.

Не дожидаясь ответа, я захлопнула дверь, заблокировала замки и, выехав с места, включила музыку. Басы пробежались по салону, приглушая шум эмоций. Меня наполнило странное, почти сладкое чувство победы. Я сделала это. Я заставила его ревновать. Непередаваемое чувство гордости наполнило меня: мне удалось вызвать у него ревность.

– Вот псих! – рассмеялась я сквозь стиснутые зубы и надавила на газ.

Окно его машины медленно опустилось, и ветер сорвал с его губ крик:

– Останови машину, слышишь?! – Карлос почти перешёл на визг.

– Ты совсем рехнулся, Карлос! – я выкрикнула в ответ, не сбавляя ходу.

Он не отставал, держался рядом, словно в этом адреналиновом хаосе нашёл способ говорить со мной по-настоящему. Но я не собиралась сдаваться – пульс гремел в висках, и дороги впереди было предостаточно.

Я мчалась вперёд, упрямо удерживая лидерство, но Карлос, словно одержимый, то поднимался на уровень моей машины, то обгонял, играя на грани. Через несколько минут он резко вырвался вперёд и… исчез. Осталась только пустая дорога и темнота, прорезаемая моими фарами.

Проехав добрую сотню миль, я вдруг увидела впереди огни. Его машина стояла посреди дороги – фары горели, как два немых упрёка в ночи. Я в панике ударила по тормозам. Шины завизжали, и я едва не врезалась в его авто, остановившись в каких-то сантиметрах.

В груди смешались адреналин и нервный смех: как Карлосу вообще пришло в голову остановиться посреди дороги? Этот момент – почти столкновение, почти катастрофа – вдруг открыл мне истину: мир не поддаётся логике, а дороги, как и судьбы, переплетаются самыми неожиданными путями.

Я резко распахнула дверь и вышла из машины. Он стоял, облокотившись о капот своей, будто время застыло вместе с ним.

– Карлос, ты совсем спятил? – закричала я, стремительно, приближаясь. – Что ты тут устроил? Я едва не врезалась в тебя!

Я остановилась всего в нескольких шагах от него. В эту секунду всё вокруг словно исчезло – остались только он, я и напряжение, густое, как предгрозовой воздух. Он сделал один резкий шаг, и прежде чем я успела что-либо понять, его губы накрыли мои. Поцелуй был внезапным, обжигающим, полным того, что невозможно выразить словами.

Мир вернулся не сразу – сперва я услышала собственное сердцебиение, ветер, скользящий по коже, дыхание, смешавшееся с его. Мысли пытались пробиться сквозь плотную пелену ощущений, но чувства захлестнули меня, отодвигая разум на второй план.

Он отстранился резко, словно испугавшись собственной смелости. Его взгляд – настойчивый, яркий, сбивчивый – встретился с моим. Казалось, он сам не до конца понимал, что только что произошло. Я смотрела на него, и в этот короткий, насыщенный тишиной миг, всё, что раньше казалось важным, растаяло.

– Почему ты это сделала? – наконец произнёс он. Его голос дрожал, будто каждая эмоция с трудом прорывалась сквозь горло.

Я не знала, что ответить. Мы стояли как два корабля в ночи, сбившиеся с курса, столкнувшиеся в тумане чувств и противоречий. Я была готова рискнуть ради него, ради этого непрошенного, пугающе настоящего чувства, которое раньше не позволяла себе даже представить.

– Карлос, остановись, – сказала я тихо, отстраняясь. – Ты с Мэри… Вы собираетесь пожениться. Всё это неправильно.

Слова давались с трудом. Внутри что-то ломалось – то ли желание, то ли страх, то ли всё сразу. Я чувствовала, как начинает загораться тревога, как совесть поднимает голову и говорит за меня. Мы стояли на грани чего-то непоправимого, и каждый вдох казался шагом в пропасть.

Он молчал, и в его взгляде бушевала буря: смятение, желание, отчаянная попытка найти смысл во всём, что только что произошло. Тишина между нами становилась ощутимой, почти осязаемой – словно невидимая нить, связывавшая нас, начинала трещать под тяжестью эмоций. Мы оба знали: ещё один шаг, и за этим поцелуем последует не что иное, как боль.

Передо мной расстилалась дорога, скрытая туманом. Я не видела, куда она ведёт, но чувствовала – дальше нельзя. Потому что любовь, какой бы ослепительной она ни была, не может служить оправданием предательству.

Как устоять, когда сердце рвётся к невозможному? Как отступить от того, что кажется таким настоящим, но приходит в самый неподходящий момент?

Карлос сделал шаг назад. Его глаза, полные отчаяния, пытались найти ответы в моём взгляде – но я не могла их дать. По спине пробежал холодок, как предчувствие: ещё чуть-чуть – и мы оба сорвёмся в пропасть. Я подумала о Мэри. Как она верит. Как она надеется. Как любит.

Я не могу разрушить чужое счастье только потому, что мне больно.

Соблазн стоял рядом, в одном шаге, но я была готова бороться. За то, что считаю правильным. За ту часть себя, которую хочу сохранить.

– Но разве это не неправильно – молчать? – произнёс он, едва слышно. Его голос дрожал от подавленных эмоций. – Мы оба чувствуем это… Это не может быть просто иллюзией.

Я глубоко вдохнула, пытаясь удержать равновесие внутри.

– Карлос, остановись. Это всего лишь мгновение, пусть и яркое. Оно не может затмить реальность. Мэри заслуживает правду, заслуживает спокойствия. И ты тоже. Мы все имеем право на счастье… но не за счёт других.

– Садись в машину! – сказал он с напором, который не терпел возражений.

– Но там моя машина! Не могу же я просто бросить её посреди дороги! – вспыхнула я, в голосе прозвучало раздражение, смешанное с растерянностью.

Карлос, как буревестник, вскинул голос и, не дожидаясь ответа, усадил меня в машину, резко захлопнув дверь. Сам он направился к моей машине, ловко припарковав ее на обочине, после чего вернулся. Не говоря ни слова, завёл мотор. Я оставалась в молчании, в то время как его глаза неотрывно искали моего взгляда, словно в мир теней, где всё остается неизменным.