Yellow rose

Лёгкая складка легла на её лбу. В последнее время поведение мужа всё чаще вызывало у неё неприятные подозрения. Командировки – одна за другой, возвращается поздно, дома почти не ночует. А та ночь, когда он не пришёл вообще… И ведь почти перестали выходить куда-либо вместе. Раньше были спонтанные походы в кино, прогулки по парку, ужины с друзьями. А теперь? Как будто кто-то нажал на паузу – только вот кассета заела именно на их отношениях.

Закончив завтрак, Колли поставила чашку в раковину, поблагодарила Рут и медленно поднялась наверх. Шаги отдавались глухо по лестнице, как эхо её внутренних переживаний.

Оказавшись в комнате, она остановилась у двери. Всё было на своих местах: аккуратно заправленная кровать, ноутбук на письменном столе, открытая книга на тумбочке, которую она так и не успела дочитать.

Но сама комната казалась чужой, холодной, пустой.

Она прошла к окну, отдернула штору. Свет мягко проник в помещение, заполняя пространство теплотой, но всё равно не мог прогнать холод в её душе. Колли прислонилась лбом к стеклу, пытаясь отыскать покой. За окном мир продолжал свой обычный бег – обычный весенний день, но внутри неё царил настоящий сумбур.

"Что со мной происходит?" – подумала она. "Что между нами происходит?"

Ответа не было. Только ощущение подвешенности, как если бы она была на грани чего-то, но не могла понять, что именно.

– Ох, я совсем забыла про Оли… Надеюсь, она не в обиде, – пробормотала Колли, поднимая телефон. – Всё равно нужно ей позвонить.

Она нашла номер Оливии и нажала на вызов. Гудки тянулись бесконечно, и Колли уже почти собралась сбросить вызов, как вдруг в трубке раздался хрипловатый, сонный голос:

– Скажи мне, как ты можешь звонить мне с утра пораньше, бессовестная женщина? – простонала Оливия.

– Как голова? – спросила Колли, с улыбкой на лице.

– Как после удара битой, – пробормотала она, а потом расхохоталась.

Колли тоже не сдержалась и рассмеялась:

– Классика.

В старших классах Оливия была частью шумной компании, всегда готовой к приключениям. Они часто собирались, выкладывая деньги на стол и отправляясь в разборки. Однажды их путь привел в кинотеатр, где, как по мановению волшебной палочки, завязалась ссора, перераставшая в настоящий конфликт. Оливия, не стесняясь, продемонстрировала свои бойцовские навыки и без колебаний присоединилась к драке. Но вскоре ситуация вышла из-под контроля. Одна из девушек, охваченная яростью, выхватила бейсбольную биту и ударила Оливию по голове с такой силой, что та едва устояла на ногах.

После инцидента всех участников увезли в участок, но именно ту девушку, которая так резко и яростно вступила в борьбу, задержали. Обвинения против неё были серьёзными: умышленное причинение вреда средней тяжести, покушение на убийство, грабёж и разбой. В её действиях было не только безрассудство, но и воплощением ярости . Охваченная паникой, она ворвалась в спортивный магазин, разбила витрину и похитила бейсбольную биту – ту самую, которая стала для неё символом контроля над хаосом собственной жизни.

Оливия полгода боролась за своё здоровье, и её родители вложили в эту борьбу все свои силы. Она дала им обещание: оставить позади тёмное прошлое и сосредоточиться на учёбе. С тех пор она изменилась – ушла от дурного окружения, которое когда-то тянуло её на дно. Эта история осталась в её жизни как фраза, произнесённая с иронией: «как после удара битой».

– Оли, прости, я вчера ушла раньше и не предупредила, – осторожно произнесла Колли.

– Честно говоря, я не помню, – ответила Оливия, смеясь. – Зато точно помню, как танцевала с каким-то парнем… А теперь я у него дома, – продолжила она с хихиканьем. – Всё расскажу при встрече. А сейчас, женщина, позволь мне досмотреть остаток жизни на подушке.

– Ладно, до встречи, – с улыбкой ответила Колли и завершила звонок.

Установив будильник на 12:35, она устроилась поудобнее и, наконец, позволила себе расслабиться. Через несколько минут сон окутал её, как мягкое, тёплое одеяло.

POV Колли

Проснулась с трудом. Спать хотелось ужасно, но нужно было идти на работу – сегодня встреча с Мэри.

14:55. В кабинет зашла Мэри.

– Здравствуйте, Колли, – сказала она с улыбкой, усаживаясь напротив.

– Добрый день, Мэри. Как вы себя чувствуете?

– В целом – отлично. Давайте скорее начнём, мне уже не терпится всё узнать! – она положила телефон на стол и с любопытством уставилась на меня.

Это замечательно. Итак, расскажите о себе.

– Хмм… ну, моё имя вы уже знаете. Я не работаю – мне это ни к чему. Я единственный ребёнок в семье. Обожаю вечеринки, путешествия с друзьями и просто наслаждаться жизнью. В общем, всё просто, – пожала плечами Мэри с лёгкой улыбкой.

– Поняла. А что вы чувствуете к Карлосу? Как бы вы описали ваши отношения? – я сделала пару заметок в блокноте и взглянула на неё.

– Я люблю Карлоса. Он, в целом, исполняет мои желания… ну, не все, конечно, – она усмехнулась. – Но если говорить об отношениях… даже не знаю. Он холоден. Я стараюсь, правда. А ему будто всё равно. Мы давно никуда не выходили. Последний раз на свидании были месяц назад – и то, это я всё устроила. Он вечно чем-то недоволен. Подонок! – с раздражением бросила она и фыркнула.

– Вчера он вообще меня игнорировал! – продолжила она, закатывая глаза. – Я ему звонила с самого утра. Пришла к нему – а его нет! Снова звонила, и тишина. Просто пропал.

– Понимаю… Мэри, а что для вас значит любовь? – спросила я, мягко переключая разговор.

– Любовь? – она удивлённо переспросила.

– Угу, – кивнула я.

– Ну… любовь – это когда он даёт мне то, что я хочу. Когда проводит со мной время, ходит на встречи, мероприятия… делит со мной жизнь. А если так подумать – моей любви, наверное, на нас двоих хватит. А там, может, он тоже полюбит меня сильнее, – сказала она, криво усмехнувшись, пряча за этой улыбкой нечто большее.

«Типичная, думающая только о себе девочка», – могли бы сказать другие. Но всё куда глубже. Всё это прорастает из её детства.

Когда ребёнок не получает любви и внимания от родителей, он ищет способы восполнить этот дефицит. Ситуация становится предельно ясной: родители либо на работе, либо поглощены собственными заботами. Для многих родительский долг сводится к формуле: «я работаю, я покупаю, я устаю». А малыш, требующий простого внимания и тепла, начинает капризничать, ведь это – его единственный способ заявить о себе: «Я здесь! Заметьте меня!»

Но взрослые воспринимают это иначе. Они пытаются «купить» любовь подарками, игрушками, поездками. Они подменяют чувства вещами. Мэри – без сомнения, одна из тех детей. Её научили, что любовь измеряется вниманием, деньгами, исполнением желаний. Она просто не знает другой любви – той, что без условий. Настоящей. И мне больно смотреть на таких взрослевших детей. Они выглядят взрослыми, умеют играть роли, могут казаться дерзкими и самоуверенными… но внутри – всё ещё ждут, что кто-то скажет: «Ты важна. Ты любима. Просто так».

В этом жестоком мире таким людям становится всё труднее и труднее.

– Можете рассказать мне о своём детстве? – спросила я.

– Это вам знать ни к чему! И вообще, мы тут выясняем отношения с моим Карлосом! – резко и агрессивно отрезала она.

Я на мгновение опешила, но быстро взяла себя в руки и сделала вид, что не заметила вспышки. Очень странно…

– Хорошо. Как вы представляете семейную жизнь с Карлосом? – продолжила я, полная любопытства.

– У нас будет идеальная семья! – с воодушевлением начала она. – Мы поженимся, и я рожу девочку. Настоящую принцессу! Я буду покупать ей модные наряды, роскошные платья… – глаза Мэри засветились мечтательным блеском. – Она будет посещать дома высокой моды, я ей это гарантирую!

Словно плывя в облаках, она рисовала образ будущего, наполненного блеском, статусом и внешним лоском. В её словах звучали лишь имена брендов и намёки на роскошь. Но чем больше она говорила, тем отчётливее я осознавала: всё это – лишь глянцевая обёртка.

В её грёзах не было места настоящим чувствам. Ни заботе, ни теплоте, ни поддержке. Ни дружбе, ни взаимопониманию. Только витрины, платья и внимание публики.

Я невольно вздохнула. Её идеальный мир казался ослепительно ярким, но на деле был хрупкой иллюзией, тонкой вуалью, скрывающей глубокую внутреннюю пустоту.

– Понятно.

– Колли, а что у вас было с Карлосом? – вдруг спросила она.

Я резко взглянула на неё. Неужели она что-то узнала? Или только догадывается?

– О чём вы говорили? Он упомянул меня? У него женитьба намечается? – посыпались вопросы, не давая мне и секунды на ответ. Я с облегчением вздохнула.

– Мэри, все наши беседы – строго конфиденциальны. Я не могу рассказать вам, что обсуждали, и он тоже.

– Ясно, – коротко ответила она и тут же вытащила телефон из сумки. – Колли, мне нужно идти. Подруга ждёт, мы едем на шопинг, – прошептала она с блеском в глазах.

– Но у нас ещё час до завершения сеанса.

– Ой, ну бросьте. Честно, мне правда нужно уйти. В следующий раз отсижу все три часа, – пробормотала она, уже направляясь к двери.

– Ну всё, я побежала. Пока-пока!

Да ладно, мать вашу! Да что за наглость?! Я что, здесь сижу, потому что мне больше нечем заняться?! Впервые встречаю такого человека за всю свою карьеру! Разумом бы занялась, а не шопингом!– внутри всё закипало, гнев подступал к горлу.

– Да, войдите.

– Здравствуйте. Я пришла к вам на консультацию, – произнесла она мягко, почти робко.В кабинет вошла молодая девушка, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Да, конечно. Проходите. Можете присесть сюда, – я указала на стул напротив, собирая остатки самообладания и натягивая профессиональную улыбку.

– Меня зовут Аманда. У меня есть небольшая проблема. Мне нужна помощь, – произнесла она, её голос звенел от волнения, но за этим звоном чувствовалась какая-то скрытая энергия.

– Я Колли. Слушаю вас, – я чуть подалась вперёд, чувствуя, как внутри быстро схлынула злость от Мэри, уступая место любопытству.

– У меня есть парень, точнее мужчина. Красивый, статный, обеспеченный молодой человек. У нас всё просто прекрасно, даже слишком. Я словно живу в раю, – её губы растянулись в лёгкой улыбке. – Он постоянно устраивает нам поездки, и, конечно, я всегда с ним – на отдыхе и даже на его деловых встречах. Недавно он подарил мне виллу в Манхэттене.

– Но вот живёт со мной он недолго. Есть один маленький нюанс.Она замолчала, будто давая мне переварить услышанное. Но затем, прищурившись, добавила с хитрой усмешкой:

Аманда уселась поудобнее, закинула ногу на ногу и чуть наклонилась ко мне, будто готовясь выдать страшную тайну.Я подняла брови, делая вид, что сохраняю спокойствие, хотя внутри у меня уже вовсю играла тревожная музыка. – Нюанс? – спокойно уточнила я.

Она смотрела прямо мне в глаза, ожидая реакции. Ни капли стыда, ни доли смущения. Напротив – уверенность и даже некая гордость.– Он… женат, – прошептала она почти с удовольствием. – У него есть жена. В другом штате.

– Узнала на втором месяце отношений, – пожала плечами Аманда. – Но уже было поздно – я влюбилась. А потом… я поняла, что мне всё устраивает. Он уезжает – я отдыхаю. Приезжает – я получаю подарки, внимание, страсть. Разве это плохо?Я коротко кивнула. – И вы… знали об этом с самого начала?

– Хотя, возможно, я беременна.Она чуть откинулась назад и, как будто между прочим, бросила:

Вот это заход. Не успела дверь за ней закрыться – а мы уже почти в драме на грани катастрофы.Я сделала паузу.

– А что он вам говорит? – поинтересовалась я.

– Он сказал, что пока не время разводиться. Настанет момент, и он всё уладит. Жена его, конечно, ни о чём не догадывается, а он никак не решится, – выдохнула она, закатив глаза, словно рассказывала о плохой погоде, а не о собственной жизни в роли любовницы.

– Конечно! – воскликнула она почти с возмущением. – Он ведь не просто какой-нибудь мужчина. Он… он – мой! Просто пока… наполовину.Я слегка кивнула, делая пометки. – И вы ему верите?

«Пока наполовину» – как будто человек может быть в аренде.

– Простите, если задам личный вопрос, – произнесла я спокойно. – Вас устраивает быть временной?

Я молчала. Иногда молчание – самая говорящая реакция.Аманда на секунду замерла. Улыбка на её лице дрогнула. – Я не временная, – сказала она с вызовом. – Просто у него сейчас сложный период. Он всё решит. – А если не решит? – Решит, – повторила она, уже не так уверенно. – Он обещал. Он меня любит. Он не просто так всё это делает. Он сказал, что без меня жить не может.

– Мне не нужно верить или не верить. Я просто помогаю вам разобраться в том, что вы чувствуете.Она снова заговорила первой: – Вы не верите, да?

– Иногда я думаю… а вдруг он и ей всё это говорит?Она уставилась в пол. С лица исчезла бравада.

Я почувствовала, как воздух в комнате стал немного тяжелее.Вот она – трещина. Первая по-настоящему честная эмоция.

Я медленно подняла взгляд от блокнота.

– Вы действительно готовы к такому шагу? – спросила я спокойно, стараясь не выдать удивления в голосе.

Аманда замолчала. Губы её дрогнули, как будто она пыталась подобрать нужные слова, но в итоге выдохнула:

– Я устала ждать… Я люблю его. Я сделала для него всё. Я всё ему отдала. Я даже себя, – последнюю фразу она почти прошептала, словно признание в чём-то запретном.

– Мне всё равно. Пусть знает. Мне уже всё равно, – повторила она, но взгляд её не подтвердил слов.– А если его жена не будет так молчалива, как вы рассчитываете? – мягко уточнила я.

Я почувствовала, как в ней борются две силы: любовь, в которую она хочет верить, и правда, которую она боится услышать.

– Аманда, давайте на секунду представим: вы говорите с его женой. Она узнаёт. И он… остаётся с ней. Что тогда? – спросила я, позволяя паузе зависнуть в воздухе.

– Так не будет… – пробормотала она. – Он обещал. Он любит меня.Лицо Аманды побледнело.

– Любовь – это слова или действия? – осторожно уточнила я.

Она вздрогнула. На мгновение мне показалось, что она сейчас расплачется, но вместо этого подняла голову и твёрдо сказала:

А что вы сделаете, если ваш муж вам изменит? – спросила она, смотря на меня пристально, почти испытующе.

Я нервно усмехнулась. Этот вопрос я слышала не впервые – слишком часто он звучит из уст женщин, играющих не совсем честно. И всё внутри подсказывало: передо мной – та самая «другая».

– Это довольно частый вопрос, – начала я, но не успела договорить: её телефон вдруг зазвонил.

– Да, милый… Конечно… Обсудим это позже, я у психолога, – быстро прошептала она, глядя на меня из-под ресниц, как будто хотела прочитать мою реакцию. Затем снова вернулась в сессию, как будто ничего не произошло.

Какой же странный день. Одна покинула сеанс, а другая – вальяжно отвечает на звонки прямо во время сеанса, словно мы встретились поболтать за чашкой кофе. Её телефон зазвонил снова, но она лишь мило улыбнулась и не потянулась к нему. Мы сидели в тягостном молчании, пока раздражающая мелодия не стихла.

Я уже собралась продолжить разговор, когда зазвонил мой телефон. Хотела просто выключить звук, не глядя:

Я взглянула на неё, затем взяла трубку. Это был Фрэнк.– Подними телефон, я никуда не спешу, – сказала она спокойно, даже с легкой игривостью.

– Я перезвоню, я на работе, – начала я, но он не дал мне закончить.

– Да, давай позже… – попыталась я мягко закончить разговор.– Колли… у тебя сейчас приём? – в его голосе слышалась тревога, совсем не свойственная ему.

– Кто… кто там с тобой? – выдавил он с трудом. Его голос сорвался, став почти шепотом.– Ничего страшного, я подожду, – вмешалась Аманда, будто подслушивая каждый обрывок фразы. Я услышала в трубке его тяжелое, прерывистое дыхание. Оно насторожило меня. – Фрэнк? Всё ли у тебя в порядке?

Я медленно повернулась к Аманде. Она всё так же смотрела прямо на меня, ни на секунду не отводя взгляда. Улыбка не сходила с её лица – холодная, будто вырезанная из фарфора.

– Фрэнк, я перезвоню, – тихо произнесла я и повесила трубку. Казалось, в этот момент я стряхнула с себя какой-то невидимый груз.

Её телефон снова зазвонил. Она не обратила на него ни малейшего внимания. В комнате повисла гнетущая тишина.

– Подумайте над моим вопросом, – сказала она, плавно поднимаясь с кресла. Не дождавшись ответа, Аманда вышла из кабинета, оставив за собой легкий аромат духов и тяжёлую тишину.

Я осталась сидеть, будто прибитая к креслу. В голове вихрем носились её слова. Неужели… она любовница моего мужа? Нет. Это невозможно. Этого просто не может быть. Или может?

Со смятением в душе я вскочила, схватила сумку и поспешила домой. Дверь была открыта – миссис Рут, похоже, уже вернулась. Не обращая внимания ни на кого, я поднялась наверх, бросила сумку на пол и рванула в гардеробную.

Я начала лихорадочно искать чемодан с документами Фрэнка. Перевернула всё: коробки, рубашки, старые папки… И вот, в самом дальнем углу, словно специально спрятанный, он – маленький серый чемоданчик. Сердце забилось сильнее. Что-то внутри подсказывало: именно здесь ответы.

Я долго смотрела на него, пальцы дрожали на кодовом замке. Стоит ли? Но разум отступил – осталась только интуиция. Ввела код. Щелчок. Замок открылся.

Документы. Папки. Договора с партнерами. Финансовые отчёты, переводы, депозиты. Всё выглядело рутинно, даже скучно. Может, я зря?

И тут взгляд зацепился за один лист. Договор купли-продажи.

"Настоящим Стороны подтверждают, что Продавец продал, а Покупатель купил принадлежащие Продавцу на праве собственности жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу Вашингтон-Плейс, США, Манхэттен…"– О боже… – выдохнула я, разворачивая страницы.

Жилой дом. 814 квадратных метров. Три этажа. Манхэттен. Всё, как она говорила.

И звонок от Фрэнка… это был не просто звонок. Это был сигнал.Мир будто на мгновение застыл. Аманда пришла ко мне не случайно.

Я взяла телефон. Собралась с мыслями, как будто перед прыжком в ледяную воду, и набрала его номер.

– Да, Колли?! – поспешно отозвался он. Слишком быстро. Слишком настороженно, как будто уже ждал звонка.

– Привет, как дела? – спросила я, стараясь говорить спокойно, почти весело. Будто всё в порядке. Будто я не заглядывала в чемодан.

– Привет-привет. Всё хорошо, а у тебя?

– Отлично. Ты мне недавно звонил. Что-то хотел? – я изо всех сил держала голос ровным, пряча колючее подозрение под вуалью равнодушия.

– Ааа… – замешкался он. – Просто хотел узнать, как ты.

Я услышала, как он сглотнул. Просто. Как я. Смешно.

– Поняла. А когда будешь в городе?

– Наверное, через пару дней. Нужно решить несколько вопросов.

– Ладно. Пока.

Я отключила первая. Не было смысла продолжать этот спектакль. Всё, что нужно было услышать, уже прозвучало между строк.

В груди копилась ярость. Вопросы грызли изнутри. Неужели я действительно была так слепа? Он обманывал меня всё это время. Два года. Спал с ней, пока я… пока я мучилась угрызениями совести из-за поцелуя с Карлосом. Один единственный поцелуй.

И я винила себя.

Мне нужно было омыться от этих мыслей. Смыть эту боль, эту грязь, это унижение. Хоть ненадолго вернуть себе ощущение себя.

Колли провела в ванной час, погруженная в свои мысли. Завершив водные процедуры, она вошла в спальню и долго лежала в молчании, размышляя о происходящем. Её разум метался в поисках ответа на вопрос: где она оступилась, что он осмелился на такое предательство?

На улице царила глубокая ночь, но ей не хватало теплоты общения. Колли вышла на морозный воздух, желая разделить свои переживания с кем-то, но вокруг не было ни души. Она безмолвно сидела, будто ожидая, что кто-то появится и поймет её. Прошло около получаса, и, смирившись с пустотой, она вновь вернулась домой. Задержав дыхание, она выпила обезболивающее и, наконец, уснула, надеясь, что с новым днем придут и новые мысли.

POV Колли

Я проснулась поздно, но без угрызений. Сон был долгожданным, и, хоть он не принес облегчения, он хотя бы дал передышку. Внутри всё ещё было неспокойно, но среди осколков мыслей вспыхнула странная жажда – не мести, не драм, а чего-то… необычного. Нового. Пробуждающего.

Я не собиралась быть жертвой. Это не мой образ. Я – профессионал, психолог, в конце концов. Черт возьми, я умею собирать себя по кусочкам.

Открыла гардероб и без колебаний выбрала элегантное чёрное платье. Классика. Строгое, но с ноткой соблазна. Макияж – лёгкий, но выверенный. Волосы – закрученные в мягкие локоны, как нежный намёк на то, что я ещё могу быть красивой.

Последним штрихом стали лаковые чёрные туфли. Щелчок каблуков по полу вернул ощущение контроля. Словно ритуал, этот образ был моим панцирем – и моим вызовом.

Я вышла из дома и направилась в офис. Готова. Не к объяснениям и не к слезам – а к тому, чтобы быть собой. Даже если весь мир трещит по швам.

На лестнице я столкнулась с Карлосом, и в памяти, как яркая вспышка, мелькнуло воспоминание о той клубной ночи. Его взгляд, музыка, мои колебания – всё это ворвалось в сознание на долю секунды.

– Вы сегодня опаздываете, мэм, – сказал он, чуть склонив голову и улыбнувшись так искренне.

Я посмотрела на часы: 3:47. До меня дошло, что я задержалась на сорок семь минут.

Мы молча прошли по коридору, и только когда сели друг напротив друга в кабинете, я задала вопрос, который не давал мне покоя:

– Карлос… вы поговорили с отцом? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Я попытался обсудить это с ним. Сначала мне казалось, что он понимает, к чему я стремлюсь, – сказал Карлос, снимая пиджак и опускаясь в кресло. – Но вдруг он выдает, что хочет быть дедушкой. Я так ошеломился, что чуть со стула не упал, – рассмеялся он, тепло и искренне.

– Я уточнил, что он имеет в виду, и тут началось: истории о друзьях, которые возятся с внуками, водят их в зоопарки, читают сказки перед сном…

Я слушала его, кивая, но где-то в глубине сознания всё ушло в фон. Я вдруг поймала себя на том, что изучаю его. Как он двигается, как говорит. Эти широкие, мускулистые плечи, будто созданные для того, чтобы на них опираться. Его ослепительная улыбка, словно сама весна пробуждается, когда он смеётся. Как ловко он поправляет галстук своими длинными пальцами, на которых поблёскивает серебряная печатка. Идеально очерченные скулы. И его губы… Стоп. Что я вообще творю?

Мысленно я будто дала себе пощёчину. Карлос. Пациент. Или… уже не совсем? Нет, нет, нет. Я должна оставаться в рамках.

Я закусила губу. В его глазах, полных не то любопытства, не то чего-то большего, я увидела отражение собственных чувств. Мы оба замолчали. Воздух между нами натянулся. Собравшись с силами, я обернулась к столу, чтобы налить себе воды. Но, повернувшись обратно, едва не столкнулась с ним – он стоял совсем близко. Слишком близко.

Сладковатый, теплый аромат его кожи окутал меня, проникая под кожу. Карлос медленно протянул руку и мягко коснулся моего подбородка, заставляя поднять взгляд. Его пальцы были тёплыми и уверенными.

И прежде чем я успела осознать, что происходит, он приблизился и поцеловал меня в шею – легко, осторожно, как будто проверяя, позволю ли я себе утонуть в этом моменте.

По телу пробежали мурашки. Сердце забилось так яростно, будто хотело вырваться наружу.

– Нет… – выдохнула я, почти беззвучно. Я вскочила и резко оттолкнула его. – Карлос, нельзя… – прошептала я, но слова застряли в горле, когда он вверг меня в завораживающий мир своих глаз. Я почувствовала, как учащается пульс, как в груди поднимается волна трепета, а в горле застревает нервный ком.

Он смотрел на меня так внимательно, будто читал мои самые потаённые мысли. Его руки мягко, но решительно легли мне на талию, будто пытаясь удержать не только тело – душу. Этот жест не пугал, он дарил ощущение тепла и безопасности.

И вот его губы коснулись моих – с такой властью, и в то же время с такой тонкой, бережной нежностью, будто он боялся нарушить нечто хрупкое между нами.

Я не смогла – не захотела – сопротивляться. Почувствовав, как что-то внутри меня растаяло, я ответила на его поцелуй, полностью отдавшись чувству, которое уже давно зрело где-то глубоко внутри. Всё исчезло – стены, слова, сомнения.

Я медленно расстегивала пуговицы на его рубашке, чувствуя, как под пальцами дрожит напряжение. Он, словно в изящном танце, аккуратно скользил руками по моим плечам, стягивая с меня платье. Сброшенная с плеч, одежда безвольно распласталась на напольном покрытии, утратив свою практическую функцию. Вдруг он отстранился, на мгновение замер, отступив на полшага. Его взгляд встретился с моим – глубокий, сосредоточенный, в нём плескалось нечто большее, чем просто страсть.

–Все хорошо? – прошептал он.

Я не стала отвечать – просто притянула его к себе вновь, вновь впиваясь в его губы с тем огнём, которое окутывало наш мир, сливая в одно целое все заботы и тревоги.