Гештальт-терапия, фокусированная на эмоциях. Учебное пособие

Все же далее, следуя традиции, мы будем опираться не на физиологические понятия, а именно на классическую модель цикла контакта.

Модель цикла контакта предполагает под собой ряд этапов, каждый из которых заслуживает отдельного изучения и обсуждения и каждый из которых тем или иным образом проявляется в том числе и в процессе психотерапии. Обсудим эти этапы.

Преконтакт (предварительный контакт, этап мотивационного возбуждения). Первый этап реализации потребности состоит непосредственно в появлении той или иной потребности и ее осознании. Любая потребность в нашем организме зарождается недифференцированным возбуждением, связанным с определенным раздражением и дефицитом, а чем более примитивна потребность, тем проще нам отыскать зону мозга ответственную за ее реализацию и отслеживание21. Например, наш гипоталамус постоянно отслеживает уровень грелина (гормона голода). Когда наш желудок пустеет уровень грелина растет и посылает сигналы в гипоталамус, гипоталамус активируется, вызывая возбуждение и во всем теле, таким образом побуждая нас на поиски пищи.

Именно первичное возбуждение и является этапом преконтакта. Такое возбуждение возникает в случае фрустрации наших потребностей внешним или внутренним раздражителем и побуждает нас на то, чтобы тем или иным образом восстановить гомеостаз организма. Чем дольше мы будем откладывать реализации потребности, тем сильнее будет становиться возбуждение, и тем больше оно будет привлекать наше внимание и побуждать к действию по разрядке напряжения. В тоже время, чем дольше индивид будет откладывать разрядку потребности, тем больше вероятность вытеснения данной потребности и тем скорее чувство возбуждения перерастет в недифференцированному тревогу.

Преконтакт можно сравнить с состоянием младенца, который испытывает лишь общую фрустрацию, но не знает, чего конкретно он хочет, потому что еще не обладает какими-либо знаниями о мире, поэтому за разрядку его напряжения ответственность несет его мама, которая предлагает различные варианты и способы удовлетворения.

В целом разные потребности могут проявляться разными типами возбуждений, однако при фрустрации той или иной потребности мы в любом случае изначально будем наблюдать состояние смутной тревоги, которое уже затем будем дифференцироваться и приобретать конкретные формы.

В качестве запроса, преконтакт обычно выглядит как общая тревога у клиента без понимания того, чем она вызвана (тревожное расстройство – это типичный пример). Иногда это могут быть и другие ощущения. Именно поэтому мы будем изучать контекст и фон, чтобы понять, что стало причиной подобных ощущений.

В рамках терапии данный этап может проявляться в виде постановки целей и задач, конкретизации запроса, прояснения ожиданий и сомнений. В терапии мы постепенно проясняем смутные ощущения клиента и недифференцированные высказывания, переводя их на следующий этап цикла контакта. Фигурой на этом этапе работы являются ощущения клиента. Например, мы можем заметить, что клиент как-то зажимается и мельтешит руками и спросить у него с чем это связано; он, в свою очередь, может осознать, что он испытывает тревогу при общении с терапевтом. На этом этапе границы со средой пока еще размыты и человек не разделяет «Я» и «не-Я».

На этапе преконтакта терапевт может задавать следующие вопросы: «Что ты чувствуешь?», «Как это отражается в твоем теле?», «Мне кажется ты сейчас волнуешься, так ли это?», «Как будто, когда ты заговорил об этом, ты испытал больше возбуждения».

Контакт (ориентировочная стадия). Организм охватили возбуждение и тревога, связанные с дефицитом в той или иной потребности, теперь он вынужден искать способы и варианты разрядки данного напряжения. Мы помним, что организм человека – это открытая система, поэтому индивид в поисках способа разрядки обращает свое внимание к среде. Он начинает выбирать варианты и отслеживать объекты, которые бы помогли ему в реализации его желания. Он также выбирает способы, с помощью которых он будет взаимодействовать с данными объектами. В частности, после того как у человека поднялся уровень грелина, он начинает думать над тем, чем бы ему перекусить и каким образом он будет готовить свою пищу, а, возможно, он просто решит ее заказать или пойти в ресторан. В итоге у человека включается функция отбора или так называемая функция-Эго, которая как бы объединяет внутренние побуждения человека (то, что зовется функцией-Ид) и внешние условия (функция-Персоны). Индивид выбирает те варианты, которые подходят конкретно ему в данный момент, исходя из его желания и внешних возможностей. Например, наш субъект может хотеть и лобстера, однако за неимением денег в кармане и каких-либо продуктов в холодильнике кроме яиц, он решает ограничиться яичницей.

Точно также и ребенок, постепенно усваивая различные правила, нормы и способы взаимодействия с объектами (интроекты), получает возможность уже не опираться на маму, а взаимодействовать с миром самостоятельно, отбирая то, что нравится конкретно ему.

Запрос на этапе контакта может выглядеть как ригидные представления индивида о чем-либо, несоответствующие изменившейся ситуации. Например, мужчина может заявить, что его жена не готовит ему, а это значит, что она его не любит. Это ригидное убеждение он скорее всего усвоил в родительской семье, где готовка со стороны женщины считалась нормой, а так как семья была любящей, мужчина и принял убеждение «если не готовит, значит не любит». Задача будет состоять в переформировании подобных убеждений и осознании истинных потребностей («важно, чтобы она тебе готовила или чтобы она тебя любила?»).

В рамках терапии на этом этапе мы проясняем с чем связаны ощущения человека: что происходит в его жизни, что приводит к этим ощущениям или что происходит прямо здесь и сейчас. Например, мы можем уточнить, почему клиент тревожится, говоря с нами и окажется, что он боится нашей оценки как плохого клиента (это скорее всего будет основано на его представлении, что надо быть везде самым лучшим). Фигурой на этом этапе становятся объекты внешней среды, в то время как ощущения уходят в фон. Здесь уже присутствуют достаточно четкие границы между субъектом и объектом, появляется «Я» и «не-Я».

На этапе контакта терапевт может задавать следующие вопросы: «Как думаешь с чем связаны твои ощущения?», «Что прямо сейчас заставляет тебя тревожиться?», «Что сейчас происходит в твоей жизни?», «Что происходило тогда, когда ты начал это чувствовать?», «Каким ты себя ощущаешь, когда делаешь это?», «А где-то еще это проявляется в твоей жизни?», «Какие мысли приходят на ум в этой ситуации?», «Что мешает тебе сказать или сделать это?», «Что ты думаешь о себе, о других, о мире?».

Финальный контакт (этап реализации поведения и взаимодействия со средой). На этом этапе индивид реализует выбранный им вариант поведения. В этой связи гештальт применяет два важных термина: агрессия и слияние. С одной стороны, когда мы реализуем поведение по реализации потребности, мы, как бы сливаемся с объектом (так, поедая яичницу вы уже фокусируетесь не на ней (то есть на внешнем объекте), а на собственных ощущениях и на процессе взаимодействия; точно также, занимаясь сексом с кем-либо, мы растворяемся в ощущениях и погружаемся в процесс, нежели находимся в позиции оценки и отбора). Таким образом границы растворяются и исчезают понятия «Я» и «не-Я», вместо них появляется «Процесс». С другой стороны, данное слияние воспринимается в гештальт-терапии и как проявление некоторой агрессии к объекту, ведь мы вступаем с ним во взаимодействие, то есть выводим из состояния покоя, и в тоже время используем и эксплуатируем его для реализации собственных потребностей.

В этом смысле не стоит романтизировать понятие слияния. Даже во время секса понятие оно предполагает не то, что «два человека соединяются в единое целое», а то, что конкретный человек способен отдаться своим ощущениям и делать то, что ему хочется с другим человеком, полностью отдаваясь данному процессу, при этом не так уж и важно нравиться ли это другому.

Запрос на этапе финального контакта может подразумевать, например неадекватное выражение эмоций, как это бывает при пограничном расстройстве: индивид испытывает эмоции и сразу же разряжает их в дезадаптивных действиях, которые ему вредят, поскольку он не может их удерживать и входить в контакт с ними. Или это может быть девушка в отношениях с жестоким человеком, которая до сих пор находится в слиянии с идеальным представлением о нем и не готова от него отделиться. Сюда также относятся и любые зависимости, так как индивид не представляет себя без объекта удовлетворения потребности. Проще говоря, проблемы этого этапа во многом сводятся к невозможности дистанцирования от того или иного объекта, будь то собственные переживания или внешний объект.

В рамках терапии финального контакта мы достигаем тогда, когда клиент отказывается от своих прерываний и получает возможность напрямую говорить с терапевтом. В тоже время самого терапевта он видит не как условие для разрядки напряжения («вы же врач, вы должны мне помочь»») и не как проекцию более ранних объектов («вы порицаете меня, как моя мать!»), а как отдельную личность, с которой можно обмениваться переживаниями и совместно расти через взаимодействие.

Чтобы перейти к финальному контакту, терапевт может задавать подобные вопросы: «Что ты хочешь сделать в связи с тем, что чувствуешь?», «Хочется ли тебе чего-то сказать или сделать?», «Мог бы ты прямо сейчас сказать мне это?», «Давай проведем эксперимент».

Финальный контакт (этап подкрепления и ассимиляции опыта). Наконец, после того как вы осознали и реализовали свою потребность, наступает этап ассимиляции опыта. На уровне мозга после совершения того или иного действия, мы получаем подкрепление в виде выброса определенных нейромедиаторов и позитивных или негативных эмоциональных состояний, которые либо побуждают нас к повторению действия, либо наоборот заставляют нас отказаться от него. На когнитивном же уровне мы осмысляем полученный опыт, задавая себе вопросы «Было ли это хорошо?», «Было ли это правильно для меня?», «Хочу ли я повторить это снова?», «Что это привнесло в мою жизнь?», «Что бы я мог сделать по-другому в следующий раз?» и т. д. В тоже время мы можем какое-то время наслаждаться чувством насыщения и удовлетворения после совершенных действий. Так, после обеда люди любят немного отдохнуть, чтобы еда усвоилась. И также, переходя с одного этапа жизни к другому, человек склонен усваивать, либо отторгать то, что было в прошлом.

На этом этапе границы с внешним миром снова закрываются, а в качестве объекта начинает выступать наш собственный опыт, который мы рассматриваем со стороны.

Запрос клиента здесь обычно связан с переоценкой жизненных ценностей. Сюда можно отнести состояние экзистенциального кризиса, а также потерю близкого, горевание по которому должно завершиться перестройкой собственной жизни. Это может быть и просто любая потеря, когда индивиду необходимо отделиться от объекта и переосмыслить опыт, полученный вместе с ним. Часто на этом этапе в качестве основного симптомы мы можем видеть обесценивание такого опыта.

В рамках терапии этап постконтакта проявляется в оценке прошедшей сессии и ощущений от нее. Клиент начинает размышлять над тем, как ему использовать полученный опыт и как ему применить данный опыт в жизни. В тоже время постконтакт мы можем наблюдать и при переоценке любой из ситуаций, с которыми мы работаем в рамках сессии.

Чтобы перейти к постконтакту, терапевт может задавать следующие вопросы: «И как тебе это?», «Что ты чувствуешь по этому поводу (уже после работы с конкретной ситуацией)?», «Какие выводы ты делаешь?», «Что-то поменялось?», «Как бы ты мог это применить?», «Как теперь ты на это смотришь?», «Было ли что-то полезное для тебя сегодня?».

Вот упрощенный пример прохождения цикла контакта в рамках сессии.

Терапевт (далее Т.): Озвучь свой запрос.

Клиент (далее К.): Мы стали часто ссориться с моей женой. Меня жутко раздражает, когда она делает что-то не так. Я начинаю придираться к тому, как и что она готовит, как раскладывает мою одежду и ко множеству других мелочей, на которые бы я на самом деле мог не обращать внимания (на этапе запроса клиент обычно предъявляет нам свой механизм прерывания, в данном случае нам стоит его конкретизировать).

Т: А когда у вас это все началось?

К: На самом деле это началось с моей измены. Она была давно, и жена меня простила, однако после этого наша половая жизнь начала сходить на нет (здесь мы уже можем сделать предположения о некоторых механизмах прерывания, например это может быть дефлексия, которая предполагает, что с помощью конфликтов семейная пара разряжает свое сексуальное напряжение, а, во-вторых, это может быть проекция, в рамках которой клиент переносит на свою жену собственное чувство вины, видя в ней продолжающийся укор за измену и реактивно отвечая на него собственными претензиями; мы остановимся на дефлексии).

Т: Ты говоришь, что у вас отсутствуют сексуальные отношения, связано ли это с тем, что жена тебе больше не симпатична? (мы переходим к анализу контекста и преконтакта)

К: Нет, она очень красивая, и я очень ее люблю, я хотел бы, чтобы у нас снова был секс с ней (это этап преконтакта, на котором клиент определяет свои ощущения; в данном случае он все же испытывает возбуждение по отношению к своей жене и любовь к ней, и это более глубокие чувства, нежели раздражение, которое он проявляет в конфликте).

Т: А как ты думаешь твои конфликты с женой могут ли быть вызваны отсутствием сексуальной связи? Я имею в виду, что твое раздражение может расти именно из-за недостатка интимных отношений и затем накопившееся напряжение ты сбрасываешь именно таким образом? (здесь терапевт, по сути, делает прямую концептуальную интерпретацию, опирающуюся на теорию гештальта и таким образом мы переходим на этап контакта, т.е. рассматриваем способ, с помощью которого индивид реализует свою потребность).

К: Честно говоря я не знаю, но могу предположить, что это так.

Т: А ты не пробовал просто поговорить с ней по поводу своих чувств или же проявить к ней сексуальный интерес: обнять, сказать комплимент и т.д.?

К: Я слабо себе это представляю. Мы в принципе не ведем таких разговоров, да и мне казалось, что оно должно как-то само все складываться.

Т: А что произойдет, если ты с ней попытаешься заговорить на эту тему?

К: Ну я думаю, это будет очень неловко и мне будет стыдно перед ней (в целом на этом этапе можно формировать гипотезу о механизме прерывания контакта: клиент боится напрямую заговорить с женой на интимную тему, а также проявить какое-либо сексуализированное поведение и поэтому каждый раз когда нарастает его неудовлетворённость, он, чтобы не встречаться со смущением, вместо этого устраивает конфликт, таким образом можно говорить о механизме дефлексии, когда клиент вместо того, чтобы напрямую реализовать свою потребность решает сбросить напряжение в конфликте).

Т: Но может все-таки подумаем, как бы ты мог с ней поговорить о том, что для тебя действительно важно, при этом не устраивая скандал? (здесь мы уже переходим к финальному контакту и эксперименту).

К: Я думаю, что может будет лучше не прямо говорить об этом, а все-таки показать это через поведение. Может я куплю ей цветов и попробую обнять ее первый раз за долгие годы…

Т: Хорошо, когда бы ты смог сделать это?

К: Думаю в субботу, у нас у обоих будет выходной и можно ее еще и пригласить куда-то (в идеале стоит максимально конкретизировать способ действий, чтобы повысить вероятность их реализации).

Т: Тебя бы устроил такой способ? (это уже вопрос этапа постконтакта, однако полноценный постконтакт будет уже после реализации действия).

К: Да, я думаю да.

Т: Хорошо, тогда это будет твоим домашним заданием (в ИКГТ в отличии от классического гештальта мы даем домашние задания)

…на следующей неделе

Т: Расскажи как прошло ваше свидание (это уже полноценный этап постконтакта)

К: Чудесно, она не ожидала от меня такого, и мы хорошо провели ночь.

Т: Как бы ты мог это использовать в дальнейшем (поощряем ассимиляцию опыта на постконтакте).

К: Ну я мог бы банально ассоциировать свое раздражение с пониманием того, что это не она такая, а мне просто не хватает любви от нее. Ну и в целом я бы мог больше за ней ухаживать, в принципе я понимаю, что у нас не было половой жизни так долго именно из-за того, что я отдалился, а не она, она просто реагировала на меня (на этом можно завершать постконтакт).

Сразу оговоримся, что это был крайне упрощенный и не типичный вариант сессии в нескольких смыслах. Во-первых, клиент практически сразу же назвал нам свою базовую потребность, в то время как настоящий клиент мог бы потратить достаточно много времени на то, чтобы понять, что его раздражительность связана с сексуальным напряжением. При этом он принял первую же нашу гипотезу, которая могла и не подтвердиться. Во-вторых, здесь практически не было динамики чувств (принцип луковицы). В реальном сеансе не так велика была бы вероятность, что клиент сразу перейдет от агрессии к любви. Скорее всего нам бы пришлось сначала пройти по циклу контакта, связанному с раздражением на жену, которое бы возможно сменилось виной перед ней, извинениями (в том числе и извинением себя за измену), а лишь затем каким-то теплыми чувствами. В-третьих, приведенное прерывание – это лишь пример. Намного чаще мы бы встретили в такой ситуации прерывание в виде проекции, когда клиент проецировал бы на жену собственное негативное содержание и злился бы именно на него (опять же чувство вины за измену, которое каждый раз оживает при общении с женой и заставляет мужчину испытывать дискомфорт, т.е. жена в данном случае приравнивается к источнику дискомфорта). В случае проекции здесь бы пришлось потратить намного больше времени на разбор и коррекцию убеждений по поводу жены. В-четвертых, вы должны понимать, что главным прерыванием в данном сессии была дефлексия, т.е. уход от сексуальных отношений в конфликт в виду нежелания встречаться со смущением, именно смущение не давало клиенту напрямую реализовать свой цикл контакта. Однако, в этой сессии мы практически не работали с этим самым смущением и его причинами (хотя у нас есть достаточно инструментов для этого), но прямо толкнули клиента в действие и эксперимент, чего сложно достичь в реальной ситуации, так как чувства могут быть для них непреодолимы. В-пятых, вся сессия выстроилась на одном прерывании, однако в реальности в рамках одной сессии их может быть несколько. Например, с одной стороны клиент использует дефлексию для ухода от смущения, а, с другой стороны, побудив клиента к действию, мы могли бы встретиться с проекций данного смущения, в стиле «жене будет неловко от этого». В большинстве случаев у клиента превалирует одно определенное прерывание, однако в тоже время в проблему могут быть включены и другие прерывания, с которыми также придется работать. В-шестых, не стоит думать, что находить решение так просто. Клиент вполне мог не найти решения своей проблемы, используя иные механизмы прерывания (например, заявляя: «я просто не выдержу своих чувств»). В тоже время и само решение могло бы ему не подойти. Клиент вполне мог бы прийти на следующую сессию и заявить, что «цветы и комплименты не помогли», и тогда нам бы пришлось искать иной способ реагирования, и здесь также важно не само нахождение способа, но внутреннее согласие с ним.

Внутреннее согласие – это термин из экзистенциального анализа Альфрида Лэнгле. Он является аналогом гуманистического термина «конгруэнтность», однако в виду максимального упрощения понятия «конгруэнтность» представителями НЛП, нам все же термин «внутреннее согласие» кажется ближе. Сам термин предполагает, что избранный клиентом способ действия согласуется с его ощущениями, ценностями, потребностями и средой. Если максимально упростить, то мы говорим об ощущении гармонии с выбранным способом действия, а в терапии мы каждый раз перебираем варианты действий, основываясь на чувстве внутреннего согласия

В целом задача терапии состоит в том, чтобы, во-первых, провести человека по циклу контакта в рамках его проблемы (в краткосрочной перспективе), а, во-вторых, научить его лучше осознавать себя и свои чувства, чтобы затем ему было проще реализовывать свои потребности (в долгосрочной перспективе). В этом смысле цикл контакта рассматривается не только как цикл реализации потребностей, но и как цикл осознания. Это связано с тем, что и дезадаптивные способы контактирования в целом приводят к разрядке напряжения (т.е. позволяют реализовывать те или иные потребности), однако часто это не дает нам эффективно функционировать в мире, так как мы теряем управление над своим поведением. Так вот терапия сводится именно к тому, чтобы привнести в процесс контакта осознанность, а таким образом и некоторый выбор. Именно поэтому в общей модели мы много времени уделяем феноменологии, т.е. тому, как конкретно устроена проблема клиента, каким образом он сам ее организует, что дает ему возможность контроля. Такое осознание принципиально отличается от ортодоксального психоаналитического осознавания, где, например при изучении панических атак, терапевт будет пытаться выяснить их причину, а не их механизм. Нам же важна не причина, а то, как функционирует проблема клиента, и, в рамках данного примера, мы скорее будем выяснять, что делает человек для создания своей панической атаки. Так мы можем узнать, что он начинает напрягаться, думать о том, что умирает, активнее дышать, фокусироваться на своих ощущениях. Само такое осознание уже помогает клиенту отказаться от подобных действий, а нам – спланировать те или иные интервенции, например экспозиционную терапию или эксперимент, в рамках которого мы предложим клиенту активно подышать и проверить сможет ли он от этого умереть, как он думает.

В рамках же ИКГТ мы меньше внимания будем уделять отстраненному осознанию, скорее мы сразу будем погружать человека в цикл контакта через проживание эмоций и формирование нового поведения. Именно для этого мы и будем работать с прерываниями на цикле контакта, ведь именно они мешают человеку столкнуться с его чувствами и взаимодействовать со средой. В тоже время каждое из прерываний может одновременно являться и способом контактирования, и в этом смысле мы обращаем внимание на адаптивность данного способа прерывания. Например, если проекция позволяет мне адекватно спрогнозировать действия другого человека, а интроекция эффективно адаптироваться к общественным нормам, то тогда это уже не способы прерывания, а способы адаптации. Поэтому в целом мы смотрим именно на патологию способа контакта в зависимости от степени его адаптивности, нежели на сам факт присутствия той или иной психической защиты.

Видеоанализ 150 терапевтических сессий показывает, что 78% взаимодействий следуют классической структуре цикла контакта, в то время как нарушения цикла коррелируют с симптоматикой22. При этом каждая из фаз контакта активирует конкретные зоны мозга23.

Каждая психическая защита проявляется на разных этапах цикла контакта и по-разному выражается в поведении клиента. В большинстве случаев у клиентов преобладает именно один определенный способ защиты (за ним может крыться другой, который срабатывает, когда мы пробиваемся через первый). Такой способ обычно и формирует характер человека, и именно он чаще всего и является патологическим, так как не позволяет индивиду реагировать на ситуацию спонтанно. В этом смысле можно вспомнить Вильгельма Райха, который утверждал, что у здорового человека вообще «не должно быть характера»24.

Анализ психических защит и прерываний позволяет нам перейти от внешних проявлений к истинным чувствам и потребностям клиента. В то время, как неспособность преодолеть защиты, а также неумение их увидеть часто сводит всю работу на нет, так как теряется доступ к эмоциям и в целом к пониманию потребностей и запроса клиента. В этом смысле ИКГТ имеет преимущество перед рядом краткосрочных подходов, в рамках которых защитные стратегии в принципе не рассматриваются, а воспринимаются скорее как намеренное сопротивление клиента и служат поводом для отказа в терапии.

В тоже время анализ защит – это достаточно сложный процесс, который может занимать много времени и зависеть от уровня понимания и опытности терапевта, нежели просто базироваться на заученных знаниях и навыках. Поэтому так важен и личный опыт проживания терапии. Нам же пора перейти непосредственно к обсуждению механизмов прерывания контакта.

СЛИЯНИЕ ПЕРВОГО ТИПА