Бесов рай

– Но разве жизни после смерти нет?

– Конечно, есть, иначе тебя и меня не было бы здесь и сейчас. Только происходит всё несколько по-другому, чем трактуют ваши попы и во что верят ваши тётки. Так что наслаждайся всем в этой жизни: в этом греха нет! Грех за наслаждения придумали мы «тёмные» для «светлых» и наказываем за него именно в этой жизни, а не в загробной. Но часто «под раздачу» попадают и «тёмные»: а, что делать? Эгоизм, Безнаказанность и Безответственность – вот что важно! Вот, что имеет огромную цену для качества жизни!

– А что нужно для того, чтобы здесь всем этим наслаждаться? Наслаждаться жизнью и всеми от неё удовольствиями?

– Глубокий философский вопрос и мы с тобой его ещё не раз обсудим при наших встречах. А сейчас коротко скажу тебе и дам задание: до нашей следующей встречи хорошо подумать над услышанным, так как это и есть главный вопрос, определяющий всю твою дальнейшую жизнь. Иешу в своё время выбрал свой путь и не смог по нему пройти до конца. Он сдался на крест, отказался от эгоизма, решил понести наказание, взяв на себя всю полноту ответственности за чужие! (не говоря уже о своих) грехи. Так вот… отвечаю на твой вопрос: избегать страданий, состраданий, полностью удовлетворять любые свои психологические аффекты и оставаться при этом безнаказанным за свои дела, то есть не нести за них ответственности. Поступать вне логики других людей, вне их морали, не отвечать за свои слова, но требовать этого от других.

– Это как-то не по-мужски! Больше похоже на поведение капризных и вредных баб! Женские ценности утверждаешь!

– А ты разве не обратил внимания, что я нашего бога в женском роде упоминаю?

– Обратил, но не придал значения. Думал, что старческий маразм помутил разум твой. – Сосо даже хихикнул от удовольствия, которое получил от своей издёвки над пожилым человеком.

– Лилит Иегова – это не Бог, это верховная Богиня, якобы изгнанная своим мужем из Рая. Но на самом деле никто никуда её не изгонял. Совсем наоборот: изгнала она. Она и есть настоящая богородица, а не какая-то жена Иосифа Мария, которую Сам Иешу изгнал от себя! Лилит нигде не упоминается, но это не значит, что её нет! Служим мы Ей. Её, а значит, женские ценности мы насаждаем на этой планете и целый народ, переданный нам в помощь, который нам служит верой и правдой, есть полное олицетворение этих самых женских ценностей, женской психологии, женской манипуляции и поведения.

Сосо слушал своего собеседника и не понимал, что ему дальше делать. Всё услышанное было настолько далеко от его понимания, что он решил перевести разговор на другую, более интересную для него тему.

– Что и кто поможет мне в этом?

– В чём? – Штауфер даже немного растерялся от неожиданного вопроса.

– Ну в этом… удовлетворять все свои аффекты и быть безнаказанным.

– Ндаа! – Штауфер разочарованно выдохнул. – Я ему о высоком, можно так сказать, а он… Ну что ж… отвечаю на земные вопросы…. Безграничная Власть и Я! И мои бесы!

– А за какой интерес работают твои бесы? Их цена?

– Работают за то же самое, о чём ты сейчас услышал. Беса так и можно определить: он всегда избегает страданий, у него полностью отсутствует сострадание, и он не несёт никакой ответственности. Он всегда ни при чём! Правда вот с безнаказанностью не всегда получается. Ибо Жизнь – война, а бес всего лишь солдат. А войны без потерь не бывает.

– А почему я должен тебе верить? Может ты, наобещав здесь всякого разного, меня тоже используешь в роли рядового беса, а потом отправишь на плаху или на виселицу?

– Хм… ты умный юноша! Большинство меня об этом не спрашивает, а сразу открывая, как окуни, свои рты, без раздумий бросаются на наживку! Некоторым везет, и они проживают свою жизнь в достатке и удовольствиях (но это особо крупные персоны), а вот тем, кто помельче часто не везёт. Если ты бывал на рыбалке, то знаешь, что большую часть улова составляет неразумная мелочь. Она часто сходит с крючка, но какая-то рыбёшка всё-таки на нём остаётся.

– Так, а я-то кто в твоей иерархии?

– Всё от тебя зависит! Верить Мне, конечно, не надо, ведь я – слуга лжи и Матери лжи! Но не всегда…. Изредка я бываю честен и справедлив. Но опять же всё зависит от того, с кем я имею дело. Тот, кто мне слепо верит, тот погибает… рано или поздно. Его уже никто не спасёт, потому что он уже никому не нужен. Тот, кто не верит, тоже погибает, но не всегда. Нет…, конечно, все смертны в этом мире, даже я. В этом вопросе надо рассматривать только фактор времени жизни. Я, в вашем понимании, бессмертен. Но помимо физической смерти есть ещё смерть духовная. Но об этом в следующий раз. Так вот: верить ты мне не должен. Ты должен верить в Меня! В Моё всемогущество! В Мою истину! А также в то, что ты избран! Избран твоей Богиней! А также Богом внутри и снаружи тебя! А это «светлый» Бог! Убей в себе «светлого» Бога, сохрани и возвеличь в себе Зверя, иначе или Бог, или Зверь убьют тебя, сделав ничтожеством. Ты не сможешь стать великим, служа Обоим. Но, освободив Зверя, ты даруешь себе то, что даёт безграничную власть над людьми и удовольствие от этой власти в любой форме, в том числе и полного обладания их телами и душами. Иешу, когда только начинал Свой путь «тёмного» Бога, так и говорил этим неотёсанным рыбакам, вселяя в них бесов: «идёмте со Мной и вы будете ловцами человеков». Это явно не высказывание «светлого» Бога. Если убьёшь в себе Зверя – станешь великим святым среди безумных людишек. Но среди безумцев святым может стать только более их безумный, нищий, грязный, вонючий и вечно страдающий идиот-самоубийца, который будет обожествлять все эти качества, называя это всё состояние Царством Небесным.

– А Жизнь вечную – тёмный Бог даёт?

– Жизнь вечную? Нет, не даёт… Она и так уже есть. Её никто не даёт: она существует сама по себе, она вечный бонус! Так же, как и вечная Смерть! Ты когда-то был Стадлиным, а будешь скоро Сталиным. А после смерти Сталина, станешь ещё кем-то. Я пока даже не знаю кем…

Пока Штауфер произносил свой монолог Сосо подошёл к книжному шкафу и через некоторое время поисков в полумраке, достал из него нужную ему книгу. Штауфер замолчал и с интересом наблюдал за его действиями. Затем, обернувшись к гостю, Сосо произнёс:

– «Молот ведьм» … по-моему, пятнадцатый век.

– Нет… – пятый. Его конец… – уточнил Штауфер.

– Да?.. Ммм… Наверное…, спорить не буду. Вам виднее. На какой странице, говорите, мы упомянуты? – Сосо опять скептически посмотрел на гостя, ставя под сомнение его адекватность. – А сейчас, кстати, какой век?

– Девятый – без какой-либо доли иронии ответил старичок в очках.

Штауфер протянул к Сосо руку, как бы давая понять, чтобы тот передал ему книгу, и после того, как Сосо выполнил это, быстро, не листая, открыл её в нужном месте и протянул обратно Сосо:

– Вот, читай с середины абзаца и до его конца.

Сосо, немного удивлённый таким фокусом с неизвестным для гостя изданием книги, подошёл к столу и зажёг настольную лампу. Затем бросил быстрый взгляд в сторону Штауфера. Тот при свете лампы был уже совсем обычным старикашкой, не вызывающим своим видом никакого намёка на какую-либо волшебность и могущественность. Даже глаза из-под очков перестали светиться. Только теперь они были какие-то неживые, мёртвые. Это были чёрные бусинки или камешки вместо зрачков. Сосо быстро отвернулся и, найдя нужный отрывок, стал читать его вслух:

– «Там же в „Муравейнике“, говорится о князе ведьм по имени Штауфер, проживавшем в Бернском округе. Он публично хвалился, что на глазах своих соперников может превратиться в мышь и таким образом спрятаться от своих врагов. Говорят, что таким образом он часто скрывался от своих злейших врагов. Когда же Божеская справедливость решила положить конец его злодеяниям, то он был пронзён мечами и копьями врагов и погиб презренной смертью. Один его ученик, по имени Гоппо, пережил его. У него был и другой ученик по имени Стадлин. Они часто вызывали градобития и бури. Они могли также причинять людям и скоту бесплодие и поражать их молниями».

Сосо положил книгу на стол и снова обернулся к Штауферу.

– Ну и как же ты оказался здесь, бессмертный ты наш? – в словах Сосо опять уже была явная усмешка. – По-моему, я прочитал здесь, что ты погиб презренной смертью, пронзённый мечами и копьями?! Или это был вовсе не ты? Может и при мне мышкой обратишься? Прямо как в сказке «Кот в сапогах»! Только смотри, чтобы я тебя башмаком не пришиб сразу после этого…. Не люблю мышей!..

– Ты спрашивал, как я оказался здесь? Да вот так и оказался, как написано в книге. Так же и уйду. А может и не так, а просто выйду через дверь. Только как хозяева квартиры на это посмотрят? А? Но, если честно… – при этих словах старичок весело рассмеялся, – я и «честно»?!.. Абсурд, да и только, но ладно… так вот, если честно, то мне нравится, как ты со мной общаешься. Без страха, с некоторым цинизмом и даже с юмором. Ты действительно мой сын. Я тоже такой был и так же общался с Иеговой. А что касается того, что меня тогда убили – так что ж с того? Меня много раз за это время убивали… так же, как и тебя! Эта оболочка, которую ты видишь сейчас перед собой, не имеет никакого значения. Наоборот, она только часто вредит и мешает. Вот посмотри сейчас на меня. Кого ты видишь? Правильно, старичка, у которого уже всё болит, глаза плохо видят, ноги плохо бегают…, а точнее совсем уже не бегают. Толкни пальцем, и оно рассыплется всё. Вот и какой смысл носить это тело? А надо…. Сейчас, во всяком случае. Завтра, я может быть, и другой облик приму, но вот к тебе я сейчас именно в таком виде пришёл.

– А зачем?

– Что зачем? Пришёл или в таком виде?

– А то и другое…

– Посмотреть, готов ли ты получать безграничные удовольствия от своей жизни и при этом оставаться безнаказанным…

Возникла небольшая пауза, во время которой Сосо и Штауфер пристально глядели друг другу в глаза, затем, Сосо первый нарушил молчание:

– А, что: удовольствия всегда влекут за собой наказания?

– Я уже говорил сегодня про это. Ты невнимателен, исправляй этот недостаток… Но я для тебя, так и быть, повторю. Для обычных людей, которые живут под нашей властью, с ценностями и моралью, установленными для них нами – да! Ведь удовольствие это грех! Вся Жизнь – грех! Но есть избранные, для которых получение удовольствий, причём любых, на любой вкус, на любую фантазию – это их жизненная необходимость и жизненная цель. Главное тут – безнаказанность и безответственность. Многие…, многие, кто не избран, пытаются добиться этой привилегии. Но все они наказуемы. Некоторые, бесполезные для нас, сразу, а те, которые ещё по какой-то причине нам нужны, наказываются чуть позже. И не только они, но и весь их род. Вот и ты будешь не только истреблять тех, кто продал тебе душу, но всех их близких: жён, родителей, детей и даже племянников. Короче, тебя ждёт жизнь, наполненная исполнением всех твоих желаний, без всякого предела и последствий наказания. Ты сейчас даже и представить себе не можешь – какие это ощущения!

– Что для этого я должен понять? Каким я должен быть? Что мне надо для этого делать?

– Я вижу, что ты готов! Ты мой сын! Уверен, что я не ошибся в тебе! Я тебе вместо ответа дам задание… не трудное, нет… легко исполнимое, и даже, получишь удовольствие, исполняя его. Прочитай две книги: одну от нашего «тёмного» автора, а другую от «светлого». Первая книга «Жюльетта» маркиза де Сада. Прочитав её, ты поймешь, кто и как должен править этим миром, а также в чём заключены удовольствия от Жизни, а главное удовольствие – от безнаказанности и вседозволенности. С её помощью ты научишься презирать людишек, особенно «добрых и праведных». Поймёшь нашу философию, поймёшь правила поведения, а также поймёшь те последствия, которые ждут тех, кто проявляет по отношению к людям хоть малейшую слабость и сострадание. Эпизод с мимолётной слабостью Жюльетты, её секундное замешательство на предложение могущественного министра устроить в стране массовый голод ради сексуального удовольствия, тебе будет в этом хорошей иллюстрацией.

И вторая книга уже от русского автора: «Бесы» Достоевского. Он, сначала по ошибке затесался к нам, к бесам, а мы его слегка подставили. Впрочем, как и любого «светлого», кто слегка запутывается в своих корнях, взглядах и ценностях. Его уже почти расстреляли, но опять же: у «светлых» на него были свои планы и поэтому в последний момент «мешок в его головы сняли». Правда, пришлось ему на каторгу всё-таки отъехать, ума-разума набраться. Так вот он очень кратко в этой книге описал наши конечные цели на этой Земле, вложив их в теорию некоего господина Шигалева. Здесь, на территории Российской Империи, которая скоро рухнет, а в конечном итоге и во всём мире, должна торжествовать «шигалёвщина». Именно её построением ты будешь заниматься в следующем теле.

И теперь главное: с этого дня, заканчивай изучать эту глупость под названием «богословие» и начинай действовать. Наша цель: установить (слушай внимательно) для всех равные права в бесправии, но для этого надо сделать так, чтобы вся эта масса безмозглых «светлых» существ потребовала себе эти равные права. Начинай бороться за всеобщее равенство. Начинай обрабатывать своих друзей. Вступай в наше бесовское общество, несущее идеи всеобщего равенства, социализма и коммунизма. Начинай проповедовать нового бога – бога коммунизма, бога равенства, бога мифического рая для следующих поколений здесь на Земле!

– А есть такие?

– Нет, но это не должно мешать насаждать веру в них. Не все боги создают нас, но некоторых создаём мы! Во всяком случае, для этого безмозглого стада, называемого человечеством. Тут только вопрос, где хочешь быть ты: в пастухах, в сторожах или членом стада?

– Пастух – наёмный работник! Стадо ему не принадлежит… это всего лишь охранник! Я хочу быть «фермером»!

– И это правильный ответ! Я горжусь тобой! Ты начинаешь правильно мыслить, хотя ещё и достаточно мелко, ведь мне надо, чтобы ты хотел стать Императором! Поверь, лет через тридцать ты достигнешь таких высот, что, смотря с них вниз в долины, ты уже никого из людей не будешь видеть. Только пыль земную, чем все эти людишки и являются. Сейчас безнаказанное удовольствие от этой жизни здесь получаем не только мы. Это неправильно и должно быть устранено! Ресурсы этой планеты исчерпаемы, поэтому Хозяева Жизни на этой Земле должны быть только из одного клана. Мы ждём Мессию! А дорогу для Неё в этот мир проложишь ты!

– А что, разве нельзя меня сразу сделать этим самым Императором? Если вы такие всемогущие, разве это проблема?

– Хм… «дай Боже мне терпения, только поскорее»! Как это по-человечески… Всему своё время, дорогой мой! Ты ещё слишком юн и в тебе ещё не истреблено до конца «светлое» начало. Ты ещё пока мечтаешь о «фермерстве». Ты пока в душе только «тёмный», а нам надо, чтобы ты стал «чёрным». На сегодня всё! Ты спрашивал, как я сюда попал. Я покажу, но теперь, сын мой, при встрече со мной, ты будешь преклонять колено, и целовать вот этот перстень! Прежде чем безраздельно править, научись сначала повиноваться. И, в первую очередь, Зверю внутри себя. Ты должен сначала доказать нам свою преданность, пройти много испытаний и совершить много того, что в обычной человеческой морали называется преступлением. И помни: смысл Жизни в удовольствиях! А самое огромное удовольствие – доставлять страдания другим и при этом, добиваться того, чтобы тебя за это ещё и боготворили! «Не Меч, но Мир несу вам!» – вот теперь твой лозунг для «светлых» рабов. Они в это верят и готовы за это отдать свою душу! До встречи!

– Подожди! А, что с Гоппо сталось?

– С Гоппо!? Он уже родился… в Австрии…, правда, не в нашем клане, но так же от меня. У него тоже есть своя роль…, вы ещё встретитесь, и не только….

После этих слов Штауфер обернулся вокруг себя и на глазах потрясённого Сосо превратился в маленькую мышку с горящими красным цветом глазками. Мышка зло и предостерегающе посмотрела на Сосо, а затем шмыгнула под книжный шкаф.

Глава 4

Гоппо. «Пора гнать тех, кто опозорил Меня!»

1924 год. Бавария. Тюрьма Ландсберг.

После приговора суда прошло уже три дня. Адольфу Хитлеру казалось, что жизнь разрушена. Приговор был достаточно суров: за государственную измену – пять лет тюрьмы и штраф в 200 золотых марок. О продолжении политической карьеры можно уже забыть. Пять лет! Кем он выйдет из этой тюрьмы?! Все уже забудут про него и его партию. Придётся опять зарабатывать рисованием небольших картин с открыток. Доход неплохой, но это не то, о чём он грезил, чего заслуживал, что очень часто видел в своих снах. Его предназначение совершенно другое. Адольф знал, что пришёл в этот мир для великих, и, наверное, ужасных дел. И всё после большой войны шло так хорошо!.. Казалось, что само Провидение помогало ему! Сколько его товарищей полегло на полях Первой Мировой! Он сам не раз был на краю гибели, но всегда был храним и оберегаем судьбой.

В то, что он находится под каким-то высшим, небесным покровительством Адольф уверовал окончательно 2 декабря 1914 года, в самом начале войны, во время награждения его Железным крестом II степени. Во время обсуждения списка награждаемых, в штабную палатку, вошли четыре командира рот и Хитлера с другими тремя посыльными из-за тесноты попросили выйти. Штабные остались внутри. Адольф только присел на поваленное дерево, метрах в двадцати от палатки, как услышал знакомый свист подлетающего снаряда и автоматически, обхватив голову руками, вместе с другими бойцами рухнул на землю. Раздался мощный взрыв, после которого на Хитлера посыпалась земля, какие-то палки и тряпки. Когда Адольф поднял голову, то, к своему ужасу, увидел, что на месте его палатки зияла чёрная, дымящаяся воронка.

Адольф поднялся с земли, отряхнулся, поднял свои глаза к небу и так застыл, глядя в небеса. Он, стоящий и молча смотрящий вверх, напоминал в этот момент, апостола, на которого нисходит божья благодать. Но когда Адольф опустил голову, то сослуживцы увидели в его глазах не благодарность, не благоговение, а ледяное равнодушие. Он воспринял своё чудесное спасение не как благодать, а как данность, как нечто само собою разумеющееся.

– Так должно быть! – только и сказал Хитлер и неторопливым шагом направился к воронке.

А позже, во время атаки, рядом с ним случился взрыв этого химического снаряда, заряженного ипритом, в результате которого он ослеп. Своё прозрение он часто связывал с чудом исцеления апостола Павла, который потерял зрение по дороге в Дамаск. Павел направлялся туда вершить расправу над христианами, но по дороге с ним случилось нечто такое, отчего он ослеп, а затем, чудесным способом был исцелён и стал несгибаемым христианином. Исцелил его некий Анания. «Шаул! Шаул! Что ты гонишь Меня?» – якобы услышал тогда Павел перед тем, как ослепнуть.

После взрыва газового снаряда, теряя сознание, Адольф тоже услышал в голове странный голос: «Адольф! Пора гнать тех, кто опозорил Меня!». А затем наступила тьма. Адольф запомнит это навсегда. Он, будучи в сознании, находился в состоянии близкой к панике. Он смотрел своими глазами и видел только чёрную мглу. Мрак! Беспросветный, бесконечный мрак! Казалось, что он умер, но на самом деле, он был жив. В голове мысли менялись стремительно. Отчаяние, гнев, ужас и временное забытьё. Ему не стать уже даже художником! Что ждёт впереди? Нищенство на вокзале? Жизнь в благотворительном приюте? Нет! Это не для него!

Его перевели в военный госпиталь Пазельвок в Померании, в котором Адольф нашёл своего «Ананию». Им оказался некий психолог Эдмунд Форстер. Шансов на восстановление зрения для человека не было никаких. Но Форстер решил попробовать и, к своему величайшему удивлению, у него это получилось. Он долго наблюдал за Адольфом, и понимал, что человек перед ним находится не совсем обычный. Хитлер постоянно говорил о каком-то Провидении, о высшем предназначении. Форстеру и до этого приходилось общаться с подобными психозами, а именно так понимает современная наука любое нестандартное поведение или необычный взгляд на себя у пациента, поэтому он просто решил подыграть этому, много возомнившему о себе капралу, у которого ранение и отравление газом вызвало явное психическое расстройство и манию величия. Сеанс проходил в полной темноте. Форстер зажёг две свечи и произнёс:

– Ты, правда, ослеп. Но раз в тысячу лет на земле рождается великий человек, которого ждет великая судьба. Может быть, это – ты! Может быть, именно тебе суждено вести Германию вперед! Если это так, то Бог вернет тебе зрение прямо сейчас!

И кто-то вернул Адольфу зрение. Он, к потрясению своего доктора, увидел свет приближающихся к нему свечей.

Впоследствии это стоило Эдмунду Форресту жизни. Иногда полезно верить в сверхъестественное, в непознаваемое. Если бы тогда герр Форрест поверил в это, то, скорее всего, остался бы жив. Правда, и скорее всего, только до окончания военного трибунала в Нюрнберге в 1946 году. Но история не знает, и не хочет знать, сослагательных наклонений. А мы, давайте всё-таки поверим в существование этого сверхъестественного и подсмотрим в одну из камер тюрьмы Ландсберг, в которой сидит один из персонажей нашего повествования – Адольф Хитлер.

Была уже ночь. Адольф лежал на кровати, заложив руки за голову. Ему не спалось. Скоро ему исполнится тридцать пять лет, но перспектив возрождения столь блистательной политической карьеры он уже не видел. В видении своей дальнейшей жизни была полная слепота, такая же, как после отравления ипритом. Но там была физическая слепота, а где-то в потёмках своей души, Хитлер видел слабый свет возрождения и исцеления. Он верил тогда в чудо, и оно произошло. А здесь…. Он старался припомнить те слабые ощущения той подсознательной веры в своё исцеление, но у него ничего не получалось. Какое же может произойти чудо, если в действие пришёл закон человеческий? За ним на пять лет захлопнулись ворота этой проклятой тюрьмы, и хоть отношение к нему со стороны администрации было более чем лояльным, настроение Хитлера от этого не улучшалось. Рядом, в соседних камерах сидели его товарищи по партии. «Проклятые евреи! Они прекрасно умеют убить не только чудо, но и любую веру в него. Как меня подставили!..» – Адольф никогда в своей жизни не винил в своих бедах самого себя. Лунный свет освещал камеру через решётки и делал и без того бледное лицо арестанта ещё более белым. Если кто-нибудь в этот момент посмотрел на него со стороны, то, скорее всего, ужаснулся. Мертвенно-бледное лицо, с широко открытыми, неподвижными глазами, смотрящими в одну точку – всё это напоминало какой-нибудь фильм ужасов о Дракуле. Это был настоящий демон ночи, заключённый в темницу на многие годы.

Неожиданно, громко щёлкнул засов открывающегося окошка, и заискивающий голос надзирателя подобострастно произнёс:

– Герр Хитлер, к вам посетитель!

Адольф медленно поднял голову и раздражённо спросил:

– А не поздно ли? На часы посмотри сначала!

– Герр Хитлер! Это по распоряжению директора тюрьмы! Никак нельзя отказать!

– Пусть завтра приходит! Никого не хочу теперь видеть! Завтра! – Хитлер стал заметно раздражаться. Но, несмотря на это, лязгнул уже засов, дверь открылась, и в неё вошёл седой, аккуратно стриженный старичок с такой же седой козлиной бородкой, в белой итальянской соломенной шляпе, в пенсне и достаточно помятом сером в клетку костюме-тройке. В одной руке он держал туевую трость, а во второй золотые часы на цепочке, в которых он старался рассмотреть время. На пальце его красовался перстень с большим красным рубином. Старичок, наконец, рассмотрел время, сунул часы в карман жилетки и весело начал разговор:

– Да время-то ещё детское, Адик! Всего-то половина первого ночи! Для будущего спасителя Германии и фюрера всех немцев – самое время размышлений и раздумий! – старичок дал знак надзирателю. Тот немедленно испарился, и тихо, чтобы не побеспокоить собеседников, закрыл за собой дверь. Когда его шаги в коридоре затихли, старичок, не говоря ни слова, отодвинул от стола стул, уселся на него, и глядя своим, сверкающим в лунном блеске пенсне, прямо в глаза ошалевшего от такой наглости Адольфа, как ни в чём ни бывало, продолжил, свой монолог:

– Давненько, давненько не виделись, Адик! Я уже даже соскучился! А ты?..

– Да кто вы такой, чёрт возьми?! Какой я вам Адик?! – Хитлер явно начал приходить в бешенство от такой наглости неизвестного ему посетителя. – По какому праву, вы ворвались ко мне в камеру ночью и разговариваете со мной в таком тоне? Вы насмехаетесь надо мной?

Закипающая ярость не произвела на гостя никакого впечатления, и он продолжил:

– Ну, ну, Адик, успокойся! Когда ты успокоишься и сможешь продолжать разговор, то узнаешь: кто я, откуда, зачем пришёл, и какую роль я играю в твоей судьбе. Да ты лежи, не вставай! Так удобнее будет воспринимать то, что я буду тебе говорить…