Путь Первых. 3-я часть. Огонь. Мой друг. Мой враг

– Отпусти! Отпусти! Ты убить все мое племя! Зверь! Дух! – кричала она на ломаном языке, понятном Ролу, ее голос срывался от напряжения и страха, слова звучали резко и отрывисто, как удары камня о камень.

Ногти девушки, острые как когти горной пумы, оставляли кровавые борозды на руках Рола. Ее кулаки, неожиданно сильные для такого хрупкого на вид создания, обрушивались на его тело, словно камнепад во время весеннего таяния снегов. Один особенно точный удар пришелся прямо по губам воина, разбивая их в кровь. Рол почувствовал соленый привкус собственной крови во рту, но не ослабил хватку, понимая, что от этого зависит их общее выживание.

– Прекрати бороться! – прорычал он, его голос был хриплым от дыма и напряжения, слова звучали отрывисто, как у всех его соплеменников. – Рол не хотеть убивать женщина! Огонь идти сюда! Мы бежать или умирать!

Он встряхнул девушку за плечи, пытаясь привести ее в чувство, заставить понять опасность ситуации. Их взгляды встретились – в его глазах горела решимость и спокойная уверенность, в ее – страх постепенно уступал место пониманию. Через мгновение она кивнула, прекращая бессмысленное сопротивление, и Рол, не теряя больше ни секунды, потянул ее за собой к выходу из обреченной хижины.

Огненная стихия поглощала поселение, превращая некогда уютные жилища в пылающие погребальные костры. Десятки хижин, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной, рассыпались в агонии пламени, взмывающего к ночному небосводу зловещими языками. Небеса, обычно усыпанные мириадами звезд, сейчас представляли собой кипящий котёл оранжево-красных оттенков, закрытый пепельной завесой дыма. Соломенные дорожки между домами, устеленные для защиты от острых камней и колючек, теперь извивались огненными змеями, шипя и корчась в предсмертной агонии.

Жар обжигал кожу Рола, покрывая её испариной. Крупные капли пота стекали по его лицу, прочерчивая светлые полосы на коже, покрытой сажей и запекшейся кровью врагов. Волоски на руках скручивались от жара, наполняя воздух вокруг него едва уловимым запахом палёной плоти.

– Отпустить меня! Руки! – кричала девушка, её пересохшее горло издавало хриплые, отчаянные звуки. Её полные ужаса глаза не видели ничего, кроме угрозы в лице могучего чужака. – Не трогать! Больно!

Тень, огромный серый волк, верный спутник Рола, распластался по земле рядом, готовый в любой момент броситься на потенциальную угрозу. Его густая шерсть встала дыбом, а из глубины мощной груди доносилось низкое, утробное рычание. Янтарные глаза зверя отражали пламя пожара, придавая ему мистический, потусторонний вид. Острые как кинжалы клыки обхватили свисающие кожаные ремешки одежды девушки, находясь в опасной близости от её мускулистых бёдер.

Кровь Рола бурлила от переполнявшего его адреналина. Каждая клетка его тела, покрытого шрамами былых битв и свежими ранами, пульсировала от напряжения. Только что он совершил то, что казалось невозможным – в одиночку противостоял целому племени закалённых в боях воинов. За пределами хижины лежали безжизненные тела его врагов, сражённых меткими стрелами и сокрушительными ударами каменного топора. Смерть дышала ему в затылок в этом бою, но духи предков хранили его, и теперь его разум, всё ещё охваченный боевым неистовством, отказывался принять, что сражение закончилось.

– Я всё делать, что хочешь! – внезапно выкрикнула девушка, меняя тактику. Её глаза, наполненные слезами, метались между суровым лицом охотника и оскаленной мордой чудовищного волка. – Только не убивать! Я быть послушная, я…

– Молчать! – голос Рола подобно грому разрезал воздух, заполненный треском пламени и шумом обрушивающихся конструкций. Его могучие руки продолжали тянуть девушку к выходу из хижины, чьи стены уже начинали тлеть. – Твоё племя хотеть убить мой народ! Я приходить остановить это!

Слова, произнесённые с гневом и болью, казалось, наконец проникли в сознание пленницы. Её широко распахнутые глаза выражали теперь не только страх, но и проблеск понимания. Она перестала вырываться, её тело обмякло в крепких руках охотника.

– Я.. я учить тебя! – выпалила она, хватаясь за эту возможность как утопающий за соломинку. Её голос дрожал, но в нём появились нотки надежды. – Я знать тайны! Другие племена не знать! Я учить тебя делать огонь для руки! Огонь, который бросать!

Эти слова заставили Рола застыть на месте. Его хватка на плечах девушки ослабла, а в тёмных глазах промелькнуло удивление, смешанное с внезапным пониманием. В глубинах памяти всплыло яркое видение – картина из мира духов, посещённого им после ритуального питья священного отвара шамана Анта. В том видении Рол летал подобно орлу, нырял как выдра, бежал со скоростью лани… И среди этих странствий души он увидел его – высокого, мощного воина из племени Огненного Пути. В руках у того плясало живое пламя, яркое и смертоносное, готовое повиноваться своему хозяину.

Рол моргнул, возвращаясь в обжигающую реальность. Его обветренное лицо исказилось, когда разрозненные фрагменты головоломки наконец сложились в его сознании. Он крепче сжал запястья девушки, заглядывая прямо в её глаза взглядом настолько пронзительным, что казалось, он мог проникнуть в саму её душу.

– Ты учить меня делать этот огонь, – произнёс он тоном, не допускающим возражений. Это не было вопросом – это было утверждение, скреплённое древней силой его воли. Его голос звучал низко и хрипло, подобно рычанию зверя перед решающим броском.

Девушка, всё ещё дрожащая от пережитого ужаса, медленно кивнула. В глубине её глаз мелькнуло нечто похожее на зарождающуюся надежду, смешанную с неизбежным страхом перед неизвестностью.

– Да, – прошептала она, едва слышно за треском разбушевавшегося вокруг огня. – Я учить всему, что знать. Если ты не убивать.

Рол на мгновение погрузился в размышления, его густые брови сурово сошлись на переносице, образуя глубокую морщину. Этот таинственный огонь мог стать решающим преимуществом для его племени, ключом к выживанию его народа в вечной борьбе с враждебным миром и другими людьми. Но сейчас первостепенной задачей было выбраться из пылающего поселения, пока они оба не задохнулись от густого дыма или не были погребены под обрушившимися конструкциями.

– Идти, – сказал он, и его голос неожиданно смягчился, приобретая почти заботливые интонации. Он ослабил хватку на плечах пленницы и вместо этого крепко, но аккуратно обхватил её запястье. – Нам уходить отсюда. Быстро.

Девушка кивнула, её глаза всё ещё были расширены от пережитого страха, но теперь в них появился слабый проблеск надежды на выживание. Рол повернулся к выходу из хижины, прикрывая свободной рукой нос и рот от едкого дыма. Тень поднялся на ноги и последовал за ними, не спуская настороженного взгляда с незнакомки, чьи запахи страха и отчаяния наполняли его чувствительные ноздри.

Вместе они шагнули из тлеющей хижины в день, пропитанный дымом и освещённый зловещим заревом гибнущего поселения. Рол крепко держал руку девушки, уверенно ведя её через лабиринт огня и разрушения. Его лицо выражало непоколебимую решимость, челюсти были крепко сжаты. Он шагал навстречу неизвестному будущему, неся с собой не только пленницу, но и ключ к новым, пугающим знаниям, способным изменить судьбу всего его народа.

2 глава: Путь к Огню

Лесная чаща неохотно расступалась перед тремя фигурами, словно древние деревья пытались удержать путников в своих мшистых объятиях. Тяжёлые ветви, увешанные изумрудной листвой, создавали причудливую игру света и тени, окрашивая мир в оттенки зелёного сумрака.

Рол двигался впереди, его мускулистое тело, покрытое шрамами от прежних охот, напоминало изваяние из живой бронзы. Каждое его движение было исполнено первобытной грации хищника – осторожное, выверенное, безошибочное. Его обострённые чувства охотника улавливали малейшие изменения в окружающем лесу: внезапное молчание птиц, едва уловимый запах дыма, дрожание листьев под порывами ветра. Копьё, держа наготове, покоилось в его мозолистой ладони, древко отполировано годами использования.

Рядом с ним бесшумной тенью скользил огромный серебристо-серый волк. Его мощное тело двигалось с такой лёгкостью, будто он был соткан из утреннего тумана. Янтарные глаза зверя светились почти человеческим разумом, неотрывно следя за каждым движением третьего путника.

Позади, спотыкаясь о корни и камни, брела связанная девушка. Её некогда изящно уложенные тёмные волосы превратились в спутанную массу, перехваченную кожаным ремешком. На смуглой коже проступали синяки и царапины – немые свидетели её неудачных попыток побега. Туника из мягкой кожи, украшенная замысловатыми узорами охрой, была порвана и испачкана. Но даже в таком положении она сохраняла особую гордость. В её тёмных глазах горел негасимый огонь, а походка, несмотря на путы, оставалась гордой и решительной.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в кроваво-золотые тона, когда Рол вывел свой маленький отряд на небольшую поляну. Мягкий, пронизанный солнечными лучами воздух был напоен ароматами диких трав и цветов. Где-то вдалеке слышалось журчание ручья.

Охотник остановился, повернулся к пленнице. На его лице, обветренном и обожжённом солнцем, отразилась усталость. Глубокие морщины залегли в уголках глаз, придавая его молодому лицу суровость.

– Айла, – произнёс он. – Мы остановиться здесь. Ночь скоро. – Его голос был низким, с хрипотцой, словно давно не использованный инструмент. – Ты пытаться бежать – Тень, – он кивнул на волка, который в ответ оскалил впечатляющие клыки, – он догнать.

Айла гордо вскинула голову, её ноздри трепетали от сдерживаемого гнева. Закатное солнце отразилось в её глазах, превратив их в два тлеющих уголька.

– Рол думать угрозы страх я? – выплюнула она, намеренно копируя его упрощённую манеру речи.

Рол тяжело вздохнул, словно огромная тяжесть придавила его плечи. Он медленно подошёл к девушке, и та инстинктивно отшатнулась, ожидая удара. Но охотник лишь протянул руку и ослабил верёвки на её запястьях, позволяя крови свободнее циркулировать в онемевших пальцах.

– Я не хотеть быть ты враг, Айла, – произнёс он тихо, его голос утратил командные нотки. В нём звучало что-то новое – сочувствие? Усталость? – Я хотеть понимать. Почему ты племя желать убивать нас. Почему ты так верить ваша предводительница.

Айла застыла, поражённая неожиданным поворотом. Её широко раскрытые глаза изучали лицо «дикаря» с новым интересом. На мгновение маска ненависти соскользнула с её лица, и Рол увидел перед собой просто испуганную молодую женщину, вырванную из привычного мира и брошенную в неизвестность.

– Ты… ты не понимать, – прошептала она, голос её дрожал как осенний лист. – Наша вождь… она не просто вождь. Она быть сам огонь.

Рол опустился на поваленное дерево рядом с ней, жестом приглашая её сесть. Волк улёгся у их ног, его настороженный взгляд не отрывался от пленницы.

– Рассказывать мне, – мягко попросил охотник. – Рассказывать мне о ней.

И Айла начала говорить. Её голос, поначалу тихий и неуверенный, постепенно обретал силу и уверенность. Она рассказывала о женщине с волосами чернее ночи, которые в свете костра казались живыми языками пламени. О глазах, горящих внутренним огнём. О силе, позволяющей повелевать самой огненной стихией.

– Они приходить к нам, когда наше племя умирать от голода и болезнь, – говорила Айла, её лицо преобразилось в свете воспоминаний. – Её предки принести нам огонь, научить нас его силе. Мы выжить им. Стать сильнее. Как я мочь не быть ей верить?

Рол слушал, не перебивая. Его лицо было задумчивым, брови слегка нахмурены. В памяти всплывали образы из его собственного путешествия в мир духов – то невероятное ощущение единения с природой, которое он испытал, став волком. Неужели сила, о которой говорила Айла, была чем-то похожим?

Гром тихо заскулил, словно чувствуя беспокойство хозяина, и ткнулся влажным носом ему в ладонь. Рол машинально погладил массивную голову волка, его пальцы зарылись в густую шерсть.

– Но почему так? – спросил он наконец. – Почему ты племя хотеть уничтожать нас?

Айла опустила глаза, её длинные пальцы нервно теребили край туники. Она колебалась, словно сомневаясь, стоит ли говорить правду.

– Она говорить… она говорить, что ты племя угрожать нам. Что вы слишком близки к урхам и есть нас. Хотеть съесть наши дети.

Рол резко выпрямился, его лицо потемнело от гнева и возмущения:

– Мы не страх никому! – воскликнул он, отчего Тень настороженно поднял голову. – Мы жить в мире с лес, с духи. Ты предводительница говорить неправда.

Айла вскинула голову, готовая яростно возразить, но что-то в выражении лица Рола остановило её. Она увидела в его глазах не ненависть или презрение, которых ожидала, а искреннее недоумение и.. беспокойство?

Внезапно волк поднялся на ноги, его уши стояли торчком, а шерсть на загривке встала дыбом. Рол мгновенно напрягся, его рука крепче сжала древко копья.

– Что-то приближаться, – прошептал он. – Мы должны идти. Сейчас.

Он помог Айле подняться, его движения были осторожными, но уверенными. На мгновение их взгляды встретились, и девушка почувствовала, как что-то неуловимо изменилось между ними. Она всё ещё была пленницей, но теперь… теперь она не была уверена, что Рол – её враг.

Они двинулись дальше, углубляясь в лес, который становился всё более знакомым Ролу. Воздух наполнился запахом дыма и далёкими звуками человеческой жизни – они приближались к поселению Та-Ку-Ри.

Когда тропа сделала последний поворот, перед глазами Айлы открылось зрелище, заставившее её замереть от изумления. Высокий частокол из массивных брёвен окружал деревню, над ним возвышались недавно возведённые сторожевые башни. Люди племени сновали повсюду, укрепляя оборону, подготавливаясь к чему-то зловещему.

Закатное солнце окрасило всё вокруг в кроваво-красные тона, придавая сцене особую драматичность. Деревянные хижины, крытые шкурами и ветвями, казались островками уюта в этой подготовке. Над центральной площадью вился дым от большого костра, искры взлетали к темнеющему небу как огненные птицы.

– Ты… ты готовиться к что-то, – прошептала Айла, её голос дрожал от смеси страха и удивления.

Рол кивнул, его лицо стало серьёзным и решительным:

– Мы готовиться защищать наш дом. От все страх.

Массивные ворота медленно открылись перед ними, и они вошли в деревню. Рола встретили возгласами радости и удивления. Дети выбегали из хижин, указывая пальцами на странную гостью и огромного волка. Женщины прижимали малышей к груди, настороженно глядя на чужачку. Воины приветствовали Рола поднятыми копьями, их лица выражали смесь уважения и любопытства.

Из самой большой хижины в центре поселения вышел старик, чьё морщинистое лицо напоминало кору древнего дуба. Его длинные седые волосы были заплетены в сложные косы, украшенные перьями и костяными бусинами. За ним следовал могучий мужчина средних лет с властным выражением лица и шрамом, пересекающим левую щеку.

– Рол, вождь, – приветствовал его старик, раскрывая объятия. Его голос был глубоким и тёплым, как летний вечер. – Ты вернуться… и не с пустые руки, как я видеть. Снова.

– У нас много говорить, шаман, – ответил Рол, его голос был полон тревоги и решимости. – Племя Огня готовиться убивать нас, и нам нужно решать, что делать дальше.

Зарак, шаман племени, внимательно посмотрел на Айлу. Его мудрые глаза, казалось, проникали прямо в душу девушки, читая её самые потаённые мысли. Затем он перевёл взгляд на Рола:

– Да, нам предстоять долгий разговор. Но сначала отдых с троп. Племя огня мочь ждать до утро.

Рол благодарно кивнул, усталость отразилась на его изможденном лице. Он повернулся к Айле, и в его глазах она увидела сложную смесь эмоций – недоверие, но также и что-то ещё, что-то неожиданное.

– Пойдём, – сказал он мягко. – Ты нужно отдых. Завтра… завтра мы решать, что делать дальше.

Айла молча кивнула, внезапно осознав, насколько она измотана. Пока они шли через деревню к одной из свободных хижин, она чувствовала на себе десятки любопытных и настороженных взглядов. Дети прятались матерей, но затем выглядывали, разглядывая странную женщину. Воины крепче сжимали оружие, когда она проходила мимо.

Но рядом с Ролом, под его защитой, она чувствовала то, чего не ожидала почувствовать в плену у «дикарей» – странное, необъяснимое ощущение безопасности. И это пугало её больше, чем всё остальное.

Сумерки сгущались над деревней племени Та-Ку-Ри, первые звёзды зажигались на тёмно-синем небосводе.

Последние лучи умирающего солнца окрашивали высокий частокол из могучих бревен в тона. Тени от заострённых верхушек ползли по земле, словно тёмные змеи, извиваясь между хижинами поселения племени. Рол шагал по узкой, протоптанной сотнями ног тропе, ведя за собой трофей своей охоты – Айлу, пленницу из ненавистного племени Огня.

Шаги молодого охотника были тяжелы, в них чувствовалась свинцовая усталость долгого пути, но в каждом движении его мускулистого тела читалась несгибаемая решимость – та сила, что отличает настоящего воина. Лицо Рола, покрытое мелкими шрамами и обветренное в бесчисленных охотах, было напряжено, густые брови сдвинуты к переносице – тяжесть ответственности за судьбу всего племени давила на его плечи сильнее, чем туша самого крупного оленя.

Айла следовала за ним безропотно, но в её походке не было покорности. Её глаза, живые и яркие, как угли в ночном костре, жадно впитывали каждую деталь вражеского поселения. В них читался страх, усталость, но глубже, спрятанное под слоями осторожности, тлело непокорное пламя сопротивления.

Они приблизились к небольшой хижине на самом краю деревни – грубо сколоченной клетке, которая некогда служила домом для урха. Сейчас это сооружение должно было стать временным пристанищем для дочери враждебного племени.

Рол остановился у входа и медленно повернулся к девушке. Голос его, низкий и глубокий, прозвучал неожиданно мягко для воина:

– Здесь жить ты. Время мало. Знаю – не хижина ты племя.

Айла вскинула голову, прерывая его речь. В её глазах вспыхнули опасные искры:

– Слова зачем? Клетка зверь держать. Пленница – тоже зверь. Вождь ты хорошо думать.

– Это урх жить раньше.

– Я так говорить, – огрызнулась девушка.

Тяжёлый вздох вырвался из груди Рола, плечи его слегка опустились под невидимым грузом. Он долго смотрел на пленницу, словно пытаясь разглядеть в её лице ответ на незаданный вопрос:

– Рол не хотеть ты пленница быть, Айла. Но племя защищать должен. Время идти – ты понимать.

Он отодвинул тяжёлый деревянный засов и жестом пригласил Айлу войти. Девушка замешкалась – её природная гордость вступила в борьбу с изнуряющей усталостью и неумолимостью ситуации. Наконец, она сделала решительный шаг вперёд, но, прежде чем переступить порог клетки, обернулась к Ролу:

– Племя ты готовиться к охота. Но ты не знать, что приходить. Огонь не гаснуть легко. Огонь жечь всё.

Рол медленно кивнул, его лицо оставалось серьёзным, будто высеченным из камня:

– Может так. Но вода делать слабый даже самый сильный огонь. Спать нужно, Айла. Великий Огонь новый – мы говорить много.

Он закрыл дверь клетки и аккуратно задвинул засов. Последний взгляд на пленницу – и он направился к центру деревни. Каждый его шаг отдавался глухим стуком в земляной тропе, как удары боевого барабана. Мысли Рола уже унеслись к другому человеку, чья судьба тревожила его не меньше судьбы всего племени.

Лия, его женщина, лежала без движения после жестокого удара, нанесённого рукой безумной от ревности Найры. Рол ускорил шаг, чувствуя, как сердце сжимается от холодной тревоги.

Большая хижина Рола встретила его густым ароматом целебных трав и лёгкой дымкой от тлеющих в очаге углей. В центре, на мягком ложе из шкур лесных зверей, покоилась Лия. Её обычно живое, румяное лицо было бледным, как первый снег, но спокойным, грудь едва заметно поднималась и опускалась в ритме глубокого целительного сна.

Рол опустился на колени рядом с ней, его опытные глаза охотника внимательно изучали каждую черту родного лица, искали признаки улучшения. Дрожащими пальцами он коснулся её руки, бессознательно выдохнув от облегчения, когда ощутил тепло живой кожи – драгоценный знак, что духи не забрали её к себе.

– Как она? – тихо спросил он у старой знахарки, перебиравшей сухие травы у дальней стены хижины.

Пожилая женщина подняла глаза:

– Лия сильная, как речная выдра. Духи лес любить её. Бороться она – побеждать она. Дама делать бульон – силы давать.

Рол почувствовал, как часть тяжести покидает его душу. Взгляд его не отрывался от спящей Лии, а разум унёсся в те счастливые дни, когда они вместе проводили время, когда смеялись у вечернего костра, делясь мечтами о будущих охотах. Всё это казалось теперь таким далёким, словно туманное видение на рассвете.

Женщины племени бесшумно двигались вокруг, заботясь о раненой. Одна из них приблизилась к Ролу с маленькой деревянной чашей в руках:

– Мы давать ей бульон из кость олень и трава сила. Это помогать жизнь вернуть.

Рол благодарно кивнул, наблюдая, как женщина осторожно приподнимает голову Лии, и капля за каплей вливает питательный отвар между её бледных губ. Лия машинально сглотнула, и Рол ощутил, как тепло надежды разливается по его телу.

Внезапно его руки коснулось что-то мягкое. Опустив взгляд, Рол увидел своего верного друга – огромного серого волка с умными янтарными глазами. Зверь смотрел на хозяина так, словно понимал каждую его мысль, каждое движение души.

Рол положил ладонь на мощную голову волка, черпая силу из этого безмолвного понимания:

– Ты правда говорить, брат. Нам сила нужна. Много сила.

Волк тихо заскулил и улёгся рядом с ложем Лии, положив тяжёлую голову на передние лапы. Вся его поза выражала готовность защищать, оберегать – преданность, не требующая слов.

Рол устроился неподалёку, прислонившись спиной к стене хижины. Усталость последних дней наваливалась на него тяжёлым камнем, но он знал, что сон не придёт к нему. Не сейчас, когда тропа будущего теряется в туманной неизвестности.

Ночь медленно окутывала поселение Та-Ку-Ри своим чёрным плащом. Снаружи доносились приглушённые голоса дозорных, шелест листвы за частоколом, уханье ночных птиц. В хижине царила тишина, прерываемая лишь ровным дыханием спящей Лии и потрескиванием тлеющих в очаге углей.

Рол сидел неподвижно, словно изваяние, высеченное из гранита. Его взгляд был устремлён в пространство, но перед внутренним взором проносились видения – племя, стоящее на краю гибели; надвигающаяся угроза со всех сторон; загадочная и прекрасная предводительница племени Огня; и Айла, чьи слова об огне, который нелегко потушить, эхом отдавались в его сознании.

Так прошла ночь – в тревожном ожидании и безмолвных разговорах с духами. А за стенами хижины жизнь в поселении продолжала свой извечный танец, готовясь к неведомому, что принесёт новый рассвет.

Утро ворвалось в сознание Рола пронзительными женскими криками, разносившимися по всему поселению Та-Ку-Ри. Он с трудом разлепил веки, чувствуя, как тяжесть вчерашних событий стягивает его тело подобно сыромятным ремням. Голова гудела, словно в ней поселилось целое гнездо лесных шершней, но настойчивые звуки ссоры безжалостно вырывали его из объятий спасительного забытья.

Издав тихий стон, Рол поднялся с ложа, устланного мягкими шкурами волков и оленей. Его могучее тело, покрытое паутиной шрамов – живой летописью прошлых сражений – напряглось, готовое встретить новые испытания. Грубыми пальцами он пригладил спутанные за ночь волосы и, прищурившись от резкого света, вышел из хижины навстречу ослепительному утреннему солнцу.

Глаза Рола, привыкшие к полумраку жилища, не сразу различили происходящее. Он прикрыл их широкой ладонью, пытаясь разглядеть источник шума. Вскоре его взгляд сфокусировался на большой деревянной клетке на краю поселения. Внутри неё стояла она – Айла, новая пленница из южного племени Та-Ну-Ри.

Молодая женщина, едва прикрытая лёгкими одеждами из выделанной кожи, вцепилась тонкими пальцами в прутья клетки. Её лицо, обрамлённое каскадом чёрных как ночь волос, исказила маска ярости. Глаза, тёмные и глубокие, метали молнии в сторону женщин племени Та-Ку-Ри, проходивших мимо.

Рол невольно замер, пленённый дикой красотой пленницы, несмотря на клокочущий в нём гнев. Её стройное, гибкое тело украшали замысловатые татуировки в виде языков пламени, извивающихся по смуглой коже. Эти рисунки, казалось, обретали жизнь с каждым её движением, создавая иллюзию настоящего огня, танцующего по телу. Длинные угольно-чёрные волосы рассыпались по плечам, подчёркивая хрупкость и одновременно несгибаемую силу их обладательницы.

Глядя на неё сейчас, Рол с трудом узнавал в этой гордой, пышущей яростью женщине ту испуганную девочку, которую он захватил в плен всего несколько дней назад. Тогда она дрожала, как осиновый лист на ветру, готовая на всё ради спасения своей жизни. Теперь же перед ним стояла истинная дочь племени Огня – непокорная и опасная, как пламя лесного пожара.