Агрессия и воля. Как люди управляют людьми

Лучшее – это сияние, блеск мифа, ведь миф – сказка, а в ней может быть только два полюса: положительный и отрицательный. Так вот – положительный уже забронирован АВ, что следует принять как данность, если вы не хотите попасть в разряд неугодных. Публика хочет видеть сказку, быть причастной к ней, погрузиться в неё, и АВ, как импресарио, удовлетворяющие спрос, предоставляют им такую возможность, собирая лучший актёрский состав и регулярно давая представления, ублажая тем «мещанские» прихоти.

Лучшее – это превосходство, власть. Лучшее превосходит всё остальное, поэтому устанавливая прочные ассоциативные связи с ним, АВ возносят и себя на его высоту. Вообще, всё, к чему имеют отношение АВ здесь и сейчас, по их мнению, лучшее. Они не стесняясь об этом заявляют, повторяя из раза в раз одной и той же аудитории, чтобы у неё выработался стойкий рефлекс. Они насыщают до предела свою речь превосходными степенями, подчёркивая, выделяя то, что нужно считать лучшим. Просто хорошего им недостаточно.

АВ способны превращать сомнительное, не самое хорошее, «так себе», не говоря уже о плохом, в «однозначно лучшее». Он никогда не скажут, что фильм или спектакль, который они посмотрели (если только он не имеет отношения к непокорным), «не очень». «Супер!» – вот как скажут они.

В лучшее хочется верить. За лучшим хочется идти. Пусть это лишь колеблющийся мираж, который исчезнет после глотка здравого смысла, но здесь и сейчас реальность превосходна на вкус восприятия.

Всегда хорошо

Для АВ обязательна демонстрация благополучия вне зависимости от истинного положения их дел. У них всегда хорошее настроение. Они всегда хорошо себя чувствуют. У них всегда на лице улыбка и «дела хорошо» (плохо они могут обстоять только у низших в иерархиях, к коим АВ себя никогда не отнесут).

«Хорошее» демонстрируется чистой, дорогой одеждой, дорогими аксессуарами, шутками-прибаутками, лёгким отношении к проблемам – АВ своим внешним видом и поведением должны излучать положительную энергию. На неё есть устойчивый спрос у НН и массы как доминирующего большинства, которому пара АВ+НН навязывает позитивную повестку.

Отрицательная энергия (в понимании АВ) исходит от НВ и АН. Её порождают критика, жалобы, плохое настроение, неопрятный внешний вид, дешёвые вещи и т. п. Всё перечисленное является угрозой мифу АВ, но напрямую это запрещать не всегда возможно, а просьба не портить настроение звучит вроде бы обоснованно и почти всегда уместно. «Надо учиться видеть во всём хорошее» – так АВ наставляют подвластных, проверяя усвоение своим любимым приветствием: «Как дела?», который есть, по сути, принуждение к монополии «хорошего» в дискурсе.

Положительной энергией АВ невозможно подзарядиться на длительное время, поскольку источники её быстро иссякают, когда вы превращаетесь не в цель, а в средство. АВ не искренни в своих положительных эмоциях, по большей части их имитируя. Истинное их лицо – строгое, искаженное гримасой ненависти, извергающее поток упрёков, угроз и насмешек.

Всегда о себе

В рамках построения мифа АВ всегда ставят себя в центр внимания окружающих и активно препятствуют смещению его фокуса на кого-либо или что-либо другое.

Миф выполняет свои функции, – а, следовательно, и существует, – лишь при регулярном обращении к нему, дополнении, обновлении. Он непременно должен быть закреплён в памяти, иначе незачем его конструировать. На пьедестале собственного мифа АВ будут восседать и править.

Миф должен быть свеж, приятен на вкус и подаваться вовремя к столу. АВ – прекрасные повара сказок и радушные хозяева, обильно угощающие дарами своей фантазии всех без исключения в поле своего притяжения.

Своим агрессивным напором под прикрытием улыбки и примитивного, легкоусвояемого юмора АВ перебарывают, как правило, незначительное сопротивление масс. Здесь уже речь идёт не об отдельно взятой группе, где они хотят доминировать, – миф АВ должен охватывать как можно большое число людей. Они не ждут поводов к началу своей атаки – они сами эти поводы создают. Не сомневайтесь, что любой разговор будет либо напрямую связан с их личностью и её деяниями, либо с их родственниками, подчинёнными и непокорными. АВ будут стремиться переключить и замкнуть любой дискурс на себя.

В новой компании буквально через несколько десятков минут все будут знать, кто такие АВ, их семейное положение, сколько у них детей, кем работают их родители и т. д. – всё рафинированное, в блестящей обёртке, без изъянов и косточек.

Я, я, я

Для АВ свойственно выдвижение себя на первый план во всех возможных ситуациях. Их хвастовство не имеет пределов, выплескиваясь на окружающих из любых культурно-образовательных ёмкостей, в которые они погружены. Расплескивание выглядит естественно и органично, как фонтан на главной площади, не вызывая явного отторжения у большинства и позволяя тем, кто не желает быть впереди, выставлять себя напоказ или бороться за лидерство, отойти в сторону, поскольку сцена, кафедра и пьедестал уже заняты АВ. Любой группе потребен тот, кто ставит себя в центре столбом-ориентиром, оснащенным рупором-радио, из которого непрерывным потоком льется речь, создавая фон, на который удобно себя накладывать.

Агрессия позволяет не обращать внимания на возмущение, переступать через нормы морали и нравственности и уже тем более, не испытывать комплексы. «Я» АВ в любой ситуации доминирует над «я» остальных психотипов (если только для АВ не выгодно иное), следует впереди, его нельзя оттеснить, задвинуть, подавить. Оно должно быть вовлечено во все процессы, постоянно присутствовать в дискурсе, имея основной целью закрепление за собой места – и даже права – быть первым, что приходит на ум при воспоминаниях, описании событий, анализе причин и следствий, принятии решений, кого, например, назначить на ответственную должность, поручить руководство, у кого испросить совета, чьему мнению довериться и вообще, кого признать авторитетом.

Непревзойденные самовосхваление, самодовольство, бахвальство, армированные чрезмерными уверенностью и настойчивостью, – тот фундамент, на котором возводится миф АВ, те качества, с которыми сталкиваешься при прямом или опосредованном взаимодействии с ними. Их разговор всегда сосредоточен вокруг их персоны или покорных им родственников или помощников. «Я сделал всё наилучшим способом – все это признают», «Ну а кто, скажите, кроме меня, взвалит на себя эту непомерную ношу? Конечно, мне пришлось согласиться» – примерно такие фразы в обилии рассыпают вокруг себя АВ. Окружающие таким образом привыкают воспринимать мир через призму, предоставленную АВ, оперировать их оценками, принципами, выстраивать ассоциативные ряды, привязанные к их личности.

Всё знаю, всё понимаю

АВ активно демонстрируют при каждом удобном и неудобном (для других) случае тотальную осведомлённость обо всём и обо всех. С одной стороны эта черта призвана укреплять веру в безграничные интеллектуальные способности и возможности добывать любую информацию АВ, поскольку знание фактов в широких и не слишком критически настроенных массах будет восприниматься как достаточное основание для признания интеллектуального первенства, что, в свою очередь, послужит подтверждением легитимности предъявляемого ими права на власть; с другой – внушаемое таким образом превосходство ограждает их от оспаривания их интеллектуального доминирования (в первую очередь, со стороны НВ, которых они опасаются, и отчасти АН), а также купирует попытки что-либо утаить от них, скрываясь за узкоспециализированные темы или не всем известные факты.

АВ всеядны – содержание потребляемой и предъявляемой ими при удобном случае информации может быть абсолютно любым: от сингулярности в черных дырах до разбора (словесного) рвотных масс собеседника на составляющие. Отсюда же проистекает их любовь к разного рода сплетням, слухам, распространяемым кем угодно и с каким угодно умыслом (АВ питают явную тягу к СМИ осенних оттенков), которые они удивительным образом запоминают, перерабатывают, вычленяют нужное им и используют как оружие в борьбе за власть (чаще всего, в качестве орудия нападения или возмездия путём распространения порочащих сведений о неугодных им: критиках, конкурентах за власть и т. п.).

Порой переработка АВ входного сигнала столь глубока, что на выходе предъявляется, по сути, новое содержание, скомпилированное из проверенных и непроверенных фактов (иногда совершенно фантастических – зависит от критических способностей получателей сообщения), приправленное тщательно выверенными домыслами и искусно сервированное с нужными акцентами, которое без всякого преувеличения можно именовать ложью. При этом стыда, колебаний совести и иных внутренних переживаний ввиду генетически заложенной неспособности к ним АВ никогда не испытывают.

Но одним оперированием фактами, пусть и многочисленными и сложно усвояемыми большинством, миф АВ не ограничивается. Для них важно продемонстрировать понимание всех (да, именно всех, иначе миф может дать течь, и власть АВ подвергнется опасности) сторон жизни: науки, культуры, здоровья, отношений в человеческом и животном мире и проч. АВ никогда явно не покажут своего незнания ни по одному вопросу (только если обратное не выгоднее им в качестве лести, кокетства или иной игры). По обсуждаемой теме они говорят всё, что им известно, что они когда-либо где-либо слышали, читали, видели, даже если это относится к смежной по отношению к их профессиональной специализации или совсем иной области – главное что-то говорить, не молчать, вставлять «свои пять копеек» к месту и не к месту. Но если сказать будет нечего, АВ всё равно будут говорить – будут говорить неопределенно, обтекаемо, но ни в коем случае не давая усомниться в том, что они всё знают и понимают. На прямой вопрос «Вы это знаете?» АВ в большинстве случаев отвечают «Да», даже если совершенно не понимают о идёт чём речь.

Но не только непосредственным участием в общении АВ предъявляют свои знания – они активно ищут возможности их демонстрации, вторгаясь без приглашения в разговор комментариями/ремарками и/или навязывая свои темы для обсуждения. Они называют такое поведение «показать себя» – с их «подачи» оно вошло в общеупотребительную практику – и считают его само собой разумеющимся и просто необходимым, например, в продвижении по службе. Никакие этические нормы и правила их не способны остановить, ибо во многих ситуациях подобная непосредственность, безусловность, «свобода самовыражения» принимается положительно, прорывая неуверенность, ослабляя сдерживающие оковы приличий и этикета. Особенно АВ интересуют разговоры власть предержащих, высших по отношению к ним в иерархиях, которые они стараются не пропускать и быть заметными в них – это своего рода обязательная программа, но за неимением таковой на горизонте АВ не гнушаются «показать себя» и «низшим», подчиненным.

Всегда говори «Никогда»

В ответ на любые претензии, упрёки, сомнения, жалобы, обвинения в свой адрес или адрес покорных им АВ всегда отвечают «Никогда!»: «Никогда такого не было», «Я никогда вас не предам», «Никогда на меня никто не жаловался» и т. п. Они не делают каких-либо оговорок, не добавляют оттенков, не вводят элементы относительности – любое отклонение от полной невозможности будет подразумевать вероятность возможности, что недопустимо для мифа АВ, поэтому исключается из их дискурса.

Рефлекторные фразы с обязательным включением отрицательного местоимённого наречия «никогда» (или ему подобных по смыслу) автоматически выскакивают у АВ при любой угрозе, когда к ним идёт критический запрос, прямой или подразумеваемый. Например, свои обещания, раздаваемые направо и налево, лично и публично, АВ всегда сопровождают упреждающим потенциальные сомнения отрицанием.

«Никогда» – один из столпов успеха различного рода мошенничеств, уговоров, переговоров, афёр, сделок, в которых АВ бесконечно варятся. Абсолютная невозможность неблагоприятного исхода, преподнесённая уверенным тоном, внушает спокойствие, которого неосознанно ищет большинство, желая снятия с себя ответственности и передачи её сильному, разрешающему все проблемы в обмен на полное доверие (покорность). АВ легко берут на себя любую ответственность, не предполагающую её юридического закрепления или санкций, ибо для них не существует никаких словесных обязательств – есть только способы достижения своих целей (власти).

«Никогда» активно применяется АВ в защитных схемах, при оправданиях своих (или подчинённых, родственников) действий. Они не транслируют сомнения, избегая любых попыток истолковать иначе то, на чём они делают акцент. «Я никогда там не был/была» звучит гораздо убедительнее, чем просто: «Я не был/не была». АВ никогда не возьмут вину на себя, но стараются не доводить до голого отрицания как крайней меры, предпочитая сначала убедить в невозможности иного исхода, чем тот, на который они указывают. А доказательством послужит «Никогда».

Чисто, богато, модно

АВ постоянно находятся в процессе конструирования мифа о себе, поэтому бдительно следят за его «внешним видом»: чистотой, богатством и соответствием современности (моде). Такая забота касается не только их самих, но и всего окружения (в большинстве – подчинённых и подчиняемых), которое АВ считают неотрывным от себя и своего мифа.

Частота чистоты

Они её требуют. Они её хотят. Они её наводят. Неудержимая тяга к чистоте на всём видимом: тело, одежда, бытовое окружение и т. д. (грязные закоулки под кроватями не в счет, ибо они не на виду) – типичная черта АВ.

Касающиеся и касаемые АВ – рабы, слуги, дети, родители, родственники, коллеги-подчинённые, домашние животные – все должны быть безукоризненно чисты, разве что с небольшой поправкой на положения в иерархиях (рабы не должны превосходить в этом своих господ).

Касающееся и касаемое АВ – одежда, комната, постель, автомобиль, рабочее место – обязательно должно быть чисто. Ничто не может избежать тряпки и ведра по нескольку раз в день. Никто не избежит ежесуточного мыла и мочалки. Первым поручением слуге будет вычистить и вычиститься самому. Первое, что заставляют (не учат – именно заставляют) АВ делать своих детей – мыться ежедневно, а то и по нескольку раз в день (чаще всего, на ночь, поскольку АВ «совы» и не принимают во внимание иные биоритмы). Первое, к чему АВ придерутся и чем попрекнут, первое, что вызовет у них раздражение – грязь. Первое, что они (а скорее их подчинённые) сделают – уборка.

Уборка два раза в день своего жилища – распространённое для АВ и распространяемое ими явление. После денег и власти в иерархии их приоритетов следует чистота помещений и персонала, за которой они тщательно следят и за несоблюдение которой строго взыскивают. В своём хозяйстве АВ постоянно моют, чистят, метут, сметают, стряхивают, натирают до блеска (чаще – не своими руками) и принуждают это делать других либо прямым указанием/приказанием для тех, кто в их власти, либо укором-назиданием с разными эмоциональными оттенками (от презрения до шутки) в зависимости от положения в иерархиях (никогда прямо для тех, кто выше них).

В неуёмном, неиссякаемом, фанатичном стремлении АВ к чистоте просматривается, скорее, врождённая «патология» этого психотипа, нежели что-то осмысленное или просто рациональная, с точки зрения физического существования, потребность. Иначе трудно объяснить все перегибы, которые, порой, имеют место на пути удовлетворения этого страстного желания. На первый взгляд вклад чистоты в укрепление мифа кажется минимальным, но на пути к власти для АВ нет мелочей. Грязь – удобный повод, чтобы развернуть «фронт» угнетения: попрекнуть, пристыдить, оскорбить, заставить, принудить, а также почти неиссякаемый источник работы, которой можно занять и, следовательно, подчинить. Идеальная чистота не достижима, и не всё и не все отправляются в космос, поэтому найти повод для внушения чувства вины АВ всегда сумеют. Обвинение подразумевает превосходство обвинителя над обвиняемым, вывод обвинителя из поля подозрений в том, в чём он обвиняет других. В деле чистоты доказательства видны на поверхности, вина прозрачна, репутация запятнана.

Ещё один вопрос первостепенной важности для женщин АВ – стирка. В доме у них она никогда не прекращается. Вещи постоянно стираются, отчего изнашиваются и заменяются другими без сожаления. Процессом стирки, который в значительной степени является самоцелью, обеспечивается круговорот вещей (в данном случае – одежды), необходимый АВ для обоснования принуждения подчинённых к труду.

Вообще, чуть ли не любой порок ассоциируется с грязью, и обличая нечистоту различного рода, АВ приписывают (а себя на правах обличителя исключают из «списка») уличённым в нечистоплотности порочность, как бы растворённую в конкретных обстоятельствах, но всё-таки инстинктивно ощущаемую свидетелями и самими «носителями».

Мода

АВ всегда идут вслед моде, безжалостно отсекая то, что осталось позади, чему ещё недавно сами поклонялись и, казалось, преданно служили и вовлекали в это служение всё новых и новых адептов.

Мода, которой следуют АВ, может распространяться на любые явления, вещи, развлечения: спорт, дорогие автомобили, места обучения детей, иностранные языки, стили речи, отдельные слова и проч., а также на людей: писателей, поэтов, композиторов, художников, музыкантов, певцов, актёров и т. д.

При тщательно выстраиваемом мифе и тотальном избегании ошибок без каких-либо «послаблений» для риска саму моду АВ не формируют. Они выжидают, пока модное дозреет, поспеет, станет «съедобным», когда попробовавшие испытают его на себе, оценят значимые параметры, и тогда и только тогда АВ возьмутся за модное: будут стараться использовать его с выгодой, навязывать как можно большему числу покорных и непокорных (тем самым их покоряя) из своего окружения, привлекать в окружение его носителей, формируя нужные для себя связи. Но как только модное начнёт терять блеск, сменяться новым трендом, АВ не думая переметнуться в «новомодный» лагерь, забудут то, чем были поглощены буквально вчера и даже приложат значительные усилия, чтобы затереть память о нём. Чем выше страта, охваченная модой на что-либо и, собственно, генерирующая модное, тем сильнее, устойчивее и продолжительнее страсть АВ этой моде следовать.

АВ не вспоминают о своих прошлых, не модных здесь и сейчас, увлечениях (в том числе, людьми) и тут же купируют, подавляют, искореняют любые попытки напомнить о них; не обращаются к прошлому опыту, подвергнутому в настоящем переосмыслению, особенно тогда, когда вышедшее из моды каким-либо образом себя дискредитировало и способно оказывать негативное влияние на репутацию-миф АВ.

Богатство

АВ хотят быть богатыми и заявлять об этом во всеуслышание. Богатство – это качество денег, рожденное из их количества, маркёр власти, однозначно считываемый потенциальными подчинёнными.

Богатство как изобилие материальных благ, при каждом удобном случае транслируемое АВ вовне посредством демонстрации своей причастности к нему, есть одно из необходимых условий создания и поддержания мифа. Богатство должно быть и должно быть замечено. Для этого выстраивается неразрывная в восприятии других ассоциативная связь-причастность между ним и АВ. При этом вещи не обязательно должны быть условно золотыми (хотя это любимый цвет АВ) – достаточно позолоты, чтобы создать необходимое впечатление у целевой аудитории.

Барокко, рококо, ампир – любимые стили АВ в архитектуре и декоративном убранстве (при наличии возможностей их воплощать и определённом культурном уровне). Но вне зависимости от стиля (я часто вообще в его отсутствии, если не принимать за него нагромождение роскоши) их жилище должно напоминать дворец императора. Его стены должны говорить, говорить языком роскоши, словами ордеров, колонн, волют, мрамора, шёлка, картин, гобеленов, слоновой кости (выбором стиля АВ не преследуют удовлетворение своих эстетических запросов, но могут отдавать дань моде). Для АВ важны дорогие материалы (прежде всего, золото), дорогие мастера, внушающие трепет размеры, райские сады, регулярные парки, пруды с золотыми рыбками, ливрейные лакеи, сервизы на сотню персон и прочие атрибуты царской жизни.

Изобилие

Одним из обязательных атрибутов богатства для АВ является еда. Еды должно быть много, и это обилие должно быть заметно и замечено как можно большим количеством людей.

Холодильник АВ всегда забит едой – неважно какой, но лучше дорогой, широко разрекламированной. В их диалектической логике количество обязательно переходит в качество, ибо мало кто открыто – из-за страха испортить не продукты, а отношения, – выскажет сомнения в реальной необходимости всего представшего глазам объёма. Главное, оставить впечатление – оставлять еду необязательно. Всё, что хоть немного пообветрило, подгнило, простояло несколько дней, безжалостно выбрасывается АВ в мусор (либо предлагается неугодным якобы жестом добродушия, а на самом деле – в качестве принижающе-уничижающей практики), что само по себе тоже является необходимым ритуалом служения богатству, подчеркивающему их возможности покупать и выбрасывать, покупать и выбрасывать, покупать и выбрасывать. Для АВ принципиально важно ни в коем случае не допускать ассоциации с бедностью, что залежавшиеся продукты обязательно, по их мнению, вызовут.

Не только холодильник, но и другие обозреваемые места кухонь или столовых АВ украшаются едой: в помпезных вазах возлежат фрукты, которые мало кто ест, конфеты в блестящих обёртках, экзотические орехи; по периметру расставлены разнообразные виды ароматизированных чаев, сортов кофе, настоек, вина (трудно вообразить, что их когда-либо пьют). Жизнь АВ обильна и благодатна, и ни у кого не повернётся язык сказать по-другому (разве что у какого-нибудь смельчака НВ, но он тут же будет лишен права голоса). Так создаётся миф АВ.

Также доступным «народным массам» показателем изобильной жизни АВ служат откормленные домочадцы: муж (жён они предпочитают стройных) и дети. Для достижения этой цели режим питания в принудительном порядке устанавливается «дробно-обильный». Результатом подобной «диеты» становится лишний вес, но как показатель нездоровья он не беспокоит АВ, зато все видят воплощённое в жиру изобилие. Лучше всего откорму подаются НН и АН, хуже – НВ.

Одежда как самих АВ, так и их детей, мужей/жён, должна быть нова, разнообразна и многочисленна. Количеством предметов, бесконечно закупаемых АВ, можно одеть ещё не меньше четырёх-пяти человек. От частой стирки после одно-двухразового использования одежда быстро изнашивается, но это только упрощает задачу по утилизации. АВ вообще любят благородные жесты: раздать ненужные им предметы одежды в детские дома, «бедным» родственникам, знакомым, нуждающимся, которые потом чувствуют себя обязанными (что активно эксплуатируется АВ).

Коррекция прошлого

Коррекция прошлого – один из основных методов создания и поддержания мифа АВ. Прошлое должно быть зачищено, подчищено, подготовлено для мифа. Для очистки применяются различные фильтры, вычленяющие из потока событий и фактов привлекательные цвета и не пропускающие иные, вредящие мифу.

Всё, что способно скомпрометировать АВ, удаляется, забывается, исчезает. Всё, что может их «облагородить» многократно преумножается, доводится до привлекательного для потребителей состояния. Всё, чего не хватает, додумывается. В итоге получается сильно приукрашенная история успеха, «великого» становления личности АВ такой, какой мы её видим сейчас, благодаря её исключительному трудолюбию, честности, таланту, упорству и многим другим добродетелям. Чья-либо помощь, заимствование идей, воровство, обманы, подкупы, предательства и иные нечестные (с точки зрения НВ) методы утверждения власти, к которым часто прибегают АВ, не упоминаются, а тот, кто пытается напомнить о них, автоматически становится неугодным, от которого необходимо избавиться любыми доступными способами.

При наличии возможностей прошлое будет корректироваться и на уровне документов: подменой/выборкой фактов, другой расстановкой акцентов и проч. В отсутствии же ресурсов по коррекции, компрометирующие факты из прошлого просто не упоминаются, «забываются», а от способных напомнить свидетелей АВ избавляются или же принуждают их молчать.

Часто АВ делают скачок в карьере, восходят на вершину власти, убирая с дороги препятствие, – например, человека, в доверие которого они первоначально вошли, и который их приблизил к себе за какие-либо услуги/заслуги, считая их способными и талантливыми, но для того, чтобы занять его место естественным путем, потребовалось бы слишком много времени, поэтому для ускорения процесса своего продвижения АВ прибегают к различным интригам против своего благодетеля, а то и к его физическому устранению. Впоследствии АВ сделают всё, что бы данное обстоятельство пропало из истории или было чем-то оправдано.