Эйр, эсс, онна. Дневники Алекса Бирмы

Наставник помолчал, потом вздохнул:

– Я теперь обязан сообщить о твоих способностях в одну оч-чень непростую организацию. Это значит для тебя – прощай, спокойная жизнь. – Риго сокрушенно покачал головой:

– Нет, ну надо же было тебе за мной увязаться!

Я напрягся. Если уж такой человек прочит мне нелегкое будущее, стоит задуматься.

– А… нельзя… как будто бы ничего не случилось? Ну – да, заболел, например.

– После того, как ты тут нашумел? Если бы! Это место – после объясню почему – круглые сутки под наблюдением. И прямо здесь аппаратуры понатыкано, и со спутников… Все пишется. В любом случае твою неадекватную реакцию отследили, и будь уверен, глаз с тебя не спустят. Но все вопросы потом, не здесь.

Расстроенный Риго выудил из недр своего комбинезона коммуникатор и, еще раз тихонько помянув дьявола, активировал вызов какого-то номера. На том конце отозвались незамедлительно. Сантана сжато, по-армейски доложился: кто, зачем. Я из разговора понял только, что он выполнял тренировочный выход к этой пещере. То есть, примерно знал, где дыра, но должен был ее почувствовать. А тут я. Про меня разговор отдельный.

*****

Тем и закончился наш отдых на море. Утром мы с Сантаной вошли в обычное с виду офисное здание на центральной улице Талаона и поднялись на лифте на пятнадцатый этаж, прямо к массивной железной двери, на которой не было ни ручки, ни скважины для ключа. Глухой монолит. Риго приложил ладонь к матовому квадратику на стене рядом с дверным косяком. За металлическим полотнищем загудело, и створки медленно приоткрылись.

– Прошу! – Капитан сделал приглашающий жест рукой. – Называется эта контора «Центр исследования аномальных явлений». Но задачи тут решаются покруче, чем ловля ни в чем не повинных привидений.

Риго пытался шутить, но видно было, как его все это не радует. Что название вполне безобидное – так, поди, маскировка. Кое-что читал, догадываюсь.

Нас встретил пожилой полковник в такой же, как у Сантаны, коричневой форме Дальразведки.

– Вот ты какой, Алекс Бирма. Я знал твоего отца. Похож, похож… – он опустил на мое плечо широкую ладонь.

– Меня зовут Каспар Стэнли. Мы с тобой побеседуем немного, а потом наши парни проверят тебя на разных штучках. Ну, а после, по результатам и составим разговор конкретнее.

Приказав Сантане зайти в отдел 32-11, Стенли увел меня к себе в кабинет и битый час допрашивал, заставляя рассказывать со всеми подробностями случаи моего так называемого «сверхчувствия». Буквально выжав меня досуха и улыбаясь довольно, как… как кот, наевшийся сметаны, полковник сдал меня на руки двоим молодым техникам в лабораторных белых халатах.

Не буду рассказывать, как и на чем меня «гоняли» – муторно и неинтересно. Но когда поступили первые результаты, вид у парней из недоверчивого трансформировался в восторженный. Один из них схватил ридрайтер, в который они загнали все графики моих альфа-бета и прочих, не знаю, каких уж там ритмов, и помчался к «шефу». Второй принялся отцеплять от моего тела датчики.

– Ну, пацан, ты даешь! Уровень «дельта». Мы давно уже такого не видели. Приходит всякая шелупонь, которая ни черта не может, а приходится брать, учить, натаскивать. Ты же, можно сказать, готовый спец! Чуть-чуть помочь и подучить… – Парень сиял широкой улыбкой.

– А, простите за любопытство, капитана Сантану как классифицировали? Или это секретно?

– Любопытство? Так оно кошку сгубило, между прочим. Сантана так говорит. – Техник замялся. – С ним все не так просто. Данные обалденные, на «гамму» тянут, но раскрыть их полностью не может почему-то. Словно блок поставлен. Год старается, колотится – а результат более чем скромный. Но подвижки есть, для работы практически готов.

Тут явились Стэнли, второй лаборант и мой наставник. Седовласый полковник просто-таки светился, потирая руки.

– Ну вот, Риго, тебе и напарник. Недельки за две натаскаем – и в дело!

Сантана кинул в сторону шушукающихся техников свой фирменный ледяной взгляд – тех как ветром сдуло. Да и мне капитан больше напоминал себя прежнего, Снежного Человека, которого я в прошлом боялся до икоты.

– Господин полковник! Не считаю возможным включение в операцию несовершеннолетнего ребенка! – его голос зазвенел знакомым металлом.

– Ну, ну, Ри! К чему такой официоз? Ты же все понимаешь: нет у меня времени разыскивать сенса такого класса. А тут все параметры – блеск, к тому же вы притерлись друг к другу. Ты способен обеспечить ему минимальную безопасность. К тому же, парню семнадцать, и он, заметь, на «ребенка» обиделся. И – в конце-то концов – он обучается не фермерству! Не забыл, где?! – Стэнли подпустил в голос яду. – И чего это я тебе разжевываю? По доброте душевной, не иначе…

Мой инструктор хмуро молчал.

– Короче, не обсуждается. За прохождением подготовки проследишь лично. Третьего члена группы представлю в день вылета. Все, свободен!

Интересно, они забыли, что я тут, или как? И вообще – кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? Еще вчера утром я был мальчишка как мальчишка, курсант Академии на каникулах – и вдруг выясняется, что я особенный, да еще и попадаю в какую-то операцию. Бред. Хочу, не хочу, меня не спрашивают. Я затравленно глянул на одного, на другого. Полковник махнул нам рукой, отпуская, крутнулся на каблуке и стремительно вышел из лаборатории. В дверях обернулся:

– Идите к коменданту, все распоряжения относительно вас сейчас отдам.

Риго одной рукой обнял меня за плечи, вздохнул:

– Пошли…

Н-да, гордого Сантану при воспитаннике – при мне, то есть, – незавуалированно поставили на место. И возразить не моги! Служба-с… Оказывается, я не все армейские реалии познал, как вздумал считать, перейдя на третий курс Академии. Прав или не прав – если младше по званию, молчи и не рыпайся, отвечай «есть!» И приступай к исполнению.

Блин! Вроде бы и не виноват, а чувство такое поганенькое… Я легонько тронул капитана за рукав.

– Риго, я постараюсь не доставлять Вам слишком много хлопот. Очень постараюсь, правда. Простите меня, я не хотел.

Он в ответ взъерошил мне волосы.

– Да ты-то при чем?! Я сам грешен по уши. – Он помолчал немного, а потом добавил:

– Это ты меня прости. Смалодушничал, не рассказал тебе всего еще на Тарсе. Для меня работа на Контору – единственный шанс вернуться в космос. При другом раскладе я покинул бы тебя надолго, если не…

Он не договорил, но я понял: если не навсегда. Почему-то по душе словно ржавым гвоздем царапнули.

*****

Две недели я провел в Центре, тренируясь по специальным методикам, оттачивая свой дар. За это время я получил всю необходимую информацию. Конечно, никакое это не научное учреждение, а отделение Службы Галактической Безопасности, в просторечьи – Конторы. Проблема, как оказалось, коснулась меня вплотную: уже довольно давно безопасники пытались найти причину необъяснимого исчезновения людей из экспедиций, отдаленных поселений, космических станций. Мои родители пропали при сходных обстоятельствах.

И вот, спустя несколько лет люди, считавшиеся сгинувшими без вести, стали появляться то тут, то там. Преимущественно на густонаселенных планетах с развитой инфраструктурой и активной политической жизнью. Представлялись коммерсантами, путешественниками и т.д. Но… к семьям никто из них не вернулся. Мало того, прежние знакомые, случайно встретив их на других планетах и узнав в лицо, как правило, тут же погибали в несчастных случаях. Но информация все равно просачивалась, теми или иными путями достигая сотрудников Службы. И в это же время были обнаружены первые Дыры.

Через год-полтора исследований, агентурной работы и тайных акций картина стала проясняться пугающим образом. Кто-то, используя захваченных людей, проникает к нам из-за барьера нашей реальности.

С тех пор, когда мы научились ходить в «гипере», ученые не раз выдвигали гипотезы о существовании вложенных друг в друга пространств, и даже предполагалась их населенность собственными формами жизни. И теперь все теоретические построения внезапно получили реальное подтверждение. Помимо ученых, безопасники Галактики буквально сбились с ног, разыскивая и ставя под наблюдение каналы, пробитые от «них» к нам.

Что от этих "пробоев" ждать – пока не особо понятно. Несколько раз фиксировали около уже найденных каналов энергетические всплески, но и только. Захваченные псевдолюди впадают в оцепенение, не отвечая ни на один вопрос. Словно зомби. А Дыры аппаратно не регистрируются. Никаких вам скачков напряженности полей, никаких излучений, возникающих в момент открытия нормальных гипер-порталов. Мало того, внутрь не может проникнуть ни механизм, ни живой объект. Вначале физика в них, образно говоря, сходит с ума. А потом их разворачивает в пространстве обратно. Для живого – смертельно.

В общем, приборами канал не засечь. Чего нельзя сказать о человеческом восприятии. Люди, наделенные некоторыми способностями, определяют червоточины в межпространственном барьере довольно легко. Зависит только от класса сенситива, на профессиональном жаргоне – сенсера. Самым высоким считается «альфа», которого никто никогда живьем не видел, но теоретически он возможен. Предположительно, таковой был у древних чудотворцев (вроде Христа, например). Дальше по убыванию: «бета» и т.д. Всего десять позиций. Так что, заполучив «дельту», безопасники имели все основания прыгать от радости.

Так вот, у каналов, или, как их назвали официально, позитрон-туннелей, есть одна обязательная черта: все они «нашим» концом выходят в безлюдной гористой местности, при наличии природных пещер. И еще неподалеку непременно должен располагаться очень большой водоем. Как, почему – ответов, естественно, нет. Но уже легче. Редко бывает, что вся планета покрыта горами. Как правило, несколько основных хребтов. Минус те, где рядом нет воды. Минус места, слишком высоко расположенные: на уровне начала ледников не нашли ни одну «норку».

И все равно – иголка в стоге сена. Вот тут и нужен поисковик вроде меня. Чтобы на несколько километров, пролетая, например, в катере, мог «учуять» и указать направление. Взять след. Потому и ищут сенсеров по всей Галактике, и тренируют не один месяц, дотягивая до нужного уровня. На Риго тоже поставили, видать, а он никак.

Куда нас пошлют, я не представлял. Все тут секретно. Знал, что будет еще один член команды, по специализации пилот. Хотя мы оба водить катера умеем недурственно. Но положен летун – значит, положен. Начальству виднее.

Странно, я вовсе не ощущал присущую моему возрасту тягу к приключениям. Случалось мне в детстве читать книги про подростков, так там они из кожи вон лезли, чтобы куда-нибудь вляпаться. Вот и мне полагалось бы пребывать в восторженном нетерпении. Не тут-то было. Грустно становилось от мысли, что невесть сколько времени стану болтаться по глухим уголкам планет, вдали от друзей, от Академии, которая стала мне родным домом. И Ийю не увижу долго-долго. Даже письмо ей настучать не смогу. Утешает только то, что Риго, мой старший друг и наставник, будет со мной. Если б нет, вообще бы взвыл.

*****

"День отлета. Вещи собраны, снаряжение получено. Скоро автобус увезет нас в космопорт, откуда мы обычными пассажирами на трансгалактическом лайнере отбудем в наш поиск. Нас ждет планета Кали». – Так записал я в тот день в своем дневнике. И подумал при этом: "ждет, как же!"

Мы стояли в кабинете Стэнли, получив последние инструкции и напутствия. Только Сантана произнес: «разрешите идти?», как в дверь робко постучали, и она осторожно приоткрылась. Полковник заулыбался и махнул рукой, кого-то подзывая.

– Ребята, знакомьтесь, ваш третий. – Его улыбка была хитрой-хитрой, глаза смеялись. Мы как по команде обернулись. У меня отвисла челюсть. На пороге, одетая в дорожный полуспортивный костюм, стояла… Ийка! Стэнли в десять шагов пересек кабинет и за локоть подвел ее к нам.

– Представляю: пилот, сержант Ийя Део, выпускница Талаонской женской летной школы, аттестат с отличием. Победитель недавних соревнований по пилотированию. Девушка-мечта… Ри! Не вздумай спорить! – тут же предостерег он, потому что Сантана, наплевав на присутствие вышестоящего по званию, со стоном опустился на ближайший к нему стул и картинно схватился за голову. Начальник крутнул нам с Ийей пальцем, мол, брысь. Мы выскочили за дверь, но, памятуя о полезности проделок Оллика, оную дверь я прикрыл неплотно. И услышал:

– Что я буду делать с двумя тинэйджерами? За ними только и следить, как бы куда не вляпались?! – Мой наставник все-таки вздумал спорить.

– А чем ты четыре года занимался? Будто твои курсанты никуда не совались! Нет у меня выбора: сверху давят, готовых кадров – мало. И так уже задержали отправку очередной поисковой партии. А тут в течение недели – сразу двое кандидатов! Кстати, если бы старался получше – еще в Кварте[1] мог улететь. В обычной группе из взрослых мужиков, вот их бы и строил. А девчонка настырная! Думаешь, я не пытался отговорить? И просилась она именно к вам. Ну сам посуди: у меня в основном народ молодой, горячий. К кому я могу ее поставить в тройку и быть уверенным, что эту валькирию не попытаются тут же затащить в койку, а она в ответ не поубивает нахрен! Нам дело делать надо, а не страсти-мордасти разводить.

– Ну, так не брал бы! Ты начальник или кто?! – огрызнулся Риго.

Стэнли рассвирепел:

– А ну, встать! Смирно! Мне решать – что бы я делал, а что нет! Я твое вольнодумство терплю до времени, а могу ведь и впаять по полной! Не посмотрю, что ты у меня на «Пронзающем» правой рукой был…

Потом добавил уже более миролюбиво:

– Не могу не взять. Нет причин отказывать. Совершеннолетняя, специализация нужная, подготовка на уровне. И по нашим параметрам весьма подходит. Тоже непростая девочка. Не ты и не Алекс, конечно, но класс не из последних.

Риго вылетел из кабинета, стиснув зубы. Мы дружно прикинулись ветошью, дабы не попасть случайно под горячую руку, но он только мотнул нам головой, без слов приказывая: «за мной!»

Глава 2. Кали

Хорошо, что я умею драться…

До Кали добирались трое суток. Почти все время мы с Ийей проторчали в общем салоне, где стенами служили огромные экраны. На них  с камер внешнего обзора выводилась проекция космической бездны, окружающей корабль. Впечатление, будто сидишь на открытой палубе. В прыжках, разумеется, ничего не видать: тьма, и все. На время гипера включалась запись.

Мы утопали в удобных мягких креслах, грызли соленые орешки и болтали, болтали без умолку… Судьба не могла сделать мне лучшего подарка! В глубине души я посмел надеяться, что присоединилась к нам девушка… из-за меня.

 Ийка рассказывала о своем детстве, о планете, на которой выросла, о подружках в летной школе. О том, как вдрызг разругалась с братом, объявив о решении поработать на Контору и отправиться в поиск. А я в свою очередь смешил ее историями из жизни курсантов Академии. Упомянул и о наших с наставником «терках» на первом курсе, и о примирении группы с Сантаной.

– Риго – мужик неплохой, правда, суровый. Но гоняет не по злобе, а по необходимости. Вот раньше ему в глаза смотреть было страшновато. Такой взгляд, аж нутро вымораживал!

– Да, – девушка погрустнела, – Перри рассказывал, что у Риго в Овийском мятеже погибла семья. Понятно, с жизнерадостностью у кэпа проблемы. Но я не ожидала, что он так ко мне отнесется. За все время ни слова, будто меня и нет.

И действительно, Риго закрылся в своей каюте. Появлялся в салоне-ресторане, быстро закидывал в себя еду и снова прятался. Я не понимал, что происходит, а расспрашивать боялся. Чувствовал, нарвусь.

*****

Кали встретила нас мрачностью и холодом. Я привык к Тарсианской дневной жаре, не спадающей даже зимой. Да и на Талу мы прилетели в лето. А здесь наступила промозглая осень. В воздухе висела водяная пыль, резкий ветер порывами гнал жесткие кожистые трубочки, облетевшие с местных… деревьев?

Пока мы шагали по разбитой пластолитовой дорожке к астровокзалу, под ногами похрустывал тонкий ледок. Вчера прошел дождь или мокрый снег, а ночью приморозило. Серость и унылость сразу испортили настроение, единственными яркими пятнами в окружающем пейзаже виделись кустарники, высаженные вдоль здания вокзала. Да и люди, словно  чураясь радостных расцветок, были одеты в грязно-коричневое, серое, черное…

У Ийки куртка на пуху, а мне в армейской межсезонке было зябко. Но я держал форс, сколько мог. Косился на громады тяжелых туч и стискивал зубы, чтобы не стучали. Поэтому в двери терминала вошел со вздохом облегчения.

Риго, всю дорогу поглядывавший на мои ухищрения, отослал нашу напарницу узнать, когда будет «ближайшая телега» до города. А сам вытащил из сумки толстый свитер и заставил надеть поверх моего под ветровку. Ну, вот, начинается! Не успели прилететь, а я уже показал себя сопляком, о котором надо заботиться. Не сообразил надеть термобелье, а ведь передавали же перед посадкой сводку погоды!

Прежде чем мы сели в междугородний автобус, капитан придержал нас обоих за плечи и произнес с расстановкой:

– Кали – криминальная планета. Без меня никуда не ходить, рот не разевать, с местными не сцепляться. Здесь неприятности заработать – раз плюнуть. Особенно касается тебя, сержант. – Риго по-прежнему был с Ийкой холоден до предела. Да и в отношении меня опять перешел в "режим заморозки". До самого вечера, пока мы устраивались в городе, связывались с местным отделением Конторы и решали насущные проблемы, он только отдавал лаконичные распоряжения, не снисходя до праздных разговоров.

Наутро нам предстоял первый «боевой вылет». Намеченный еще на Тале маршрут включал в себя обследование трех районов по эту сторону экватора и четырех – по ту. Здешние безопасники подготовили для нас большой пассажирский катер. К моему удивлению, это было единственное, чем местные нам смогли помочь. Хотя катер оказался удобным: в таком можно не только с комфортом летать на большие расстояния, но и при случае даже заночевать. Что было нелишним, по холоду перспектива спать в палатке никого не радовала.

*****

Мы болтались в горах третью неделю. Два района в этом полушарии оказались вполне благополучными, оставался последний. Сантана и Ийя, сменяя друг друга за штурвалом, почти на бреющем полете петляли в скальных лабиринтах, а я превратился в живой индикатор. Я очень устал от напряженного "вслушивания", голова болела непрерывно, но ни разу у меня не возникло знакомого тошнотного ощущения. Я даже начал сомневаться в своей профпригодности.

И моральный климат в нашем маленьком коллективе тяготил. Капитан с нами почти не разговаривал, распоряжения требуя исполнять беспрекословно. Ийку в упор не замечал во всем, что не касалось основных обязанностей. Она же делала вид, что все в порядке, но однажды ночью я вроде бы слышал подозрительные всхлипывания…

Я в противовес командирской деспотии старался изо всех сил облегчить ей жизнь, а себя успокаивал: «Ну, а чего ты хотел? Развешивать сопли не позволялось и в Академии. А тут от нас зависит… Один бог знает, что зависит!» И поговорить было некогда, работа занимала все время. Одно радовало: третья зона располагалась гораздо южнее, и здесь погода радовала почти летним теплом.

Мы решили не базироваться в населенных пунктах, чтобы не терять время на перелеты туда-сюда и жили по-походному. Утром быстро сворачивали временный лагерь, грузились в катер и до темноты прочесывали окрестные горы. Местность здесь была дикая и безлюдная, наша маленькая команда забралась далеко от жилья. До ближайшего города пришлось бы лететь  часа два.

Горы бесформенными волдырями бугрились из земли. Старые, источенные ветром и водой, заросшие по склонам невысокими деревьями, похожими на фонтаны полых кожистых трубок. Вдоль каменистых проплешин и осыпей цеплялись за скудную почву кустарники с глянцево-оранжевыми, словно крашеными листьями. Во время кратких приземлений на отдых я падал в мягкую, по-осеннему жухлую траву, Ийка валилась рядом. И десяток минут мы лежали молча, наслаждаясь отдыхом и тишиной, которую нарушали только шум ветра в трубчатых кронах, шелест листвы, да писк и стрекотание мелких тварей.

Насколько я успел посмотреть в Калианской Единой Инфосети – никакого опасного зверья на планете не водилось. По крайней мере, в тех районах, где предстояло побывать нам. Но вот что касается людей…

Кали открыта недавно. Заселена не слишком густо. Потому что… Короче, это планета ссыльнопоселенцев. Суровый климат, постоянные конфликты с аборигенами и прочие трудности сделали её неинтересной для туризма и отдыха и не особо комфортной для проживания. Осваивалась она ради урановых рудников. Промышленность переселенцы почти не развивали из-за скудности недр на другие ценные ископаемые. Кали числилась сырьевой планетой.

Но зато сюда не первое десятилетие ссылались осужденные, бежали люди и нелюди, имеющие нелады с законом. Известно всей Галактике – с Кали выдачи нет. Этакая пиратская республика, где на законы плевать хотели, а без оружия не выходили из дома. В крупных городах полиция худо-бедно справлялась с наведением порядка, по крайней мере, перестрелки случались не каждый день. Но в провинциальных «таунах» всем заправляли бандитские "семьи". Мафия. Купленные стражи порядка не лезли не в свои дела.

*****

 Мы прочесали оба массива третьей зоны, но ни одного подозрительного места так и не обнаружили. Здесь  делать больше нечего.

Ийка посадила катер возле рощицы на пологом склоне, спускающемся к большому озеру. Вечерело. Решено было сегодня в обратную дорогу не трогаться, а немного отдохнуть и до ближайшего города добраться с утра. Мы с Ийей с удовольствием бродили вокруг катера, разминая ноги, затекшие от долгого сидения в ложементах. Капитан пристегнул к поясу лучемет.

– Пойду, поищу сухую лесину для костра. От катера не отходить, друг друга из виду не терять.

Мы все получили оружие, в катере ждали своего часа еще два лучемета-лазерника, а на ремне у каждого из нас висел пистолет. Но сейчас, решив в отсутствие Риго ополоснуться в озере, девчонка скинула с себя куртку вместе с оружием. Следом в траву полетела рубашка. Меня подруга давно перестала стесняться, в походной жизни не до застенчивости.

Оставшись в брюках и лифчике, Ийя направилась к озеру мимо колючих охристых бурьянов, спутанными шарами заполонивших берег. Она прошуршала в стеблях высоченной жесткой травы, и вскоре донесся легкий плеск. За стеной травяных зарослей то появлялась, то исчезала голова подруги. Наверное, она наклонялась, чтобы зачерпнуть воды

А я уселся у катера спиной к роще и, время от твремени поглядывая в Ийкину сторону, принялся ковыряться в коммуникаторе. Утром я очень неудачно его уронил, отлетела панель, вывернулся и никак не хотел вставать на место  блок памяти.

Ремонтировать девайс оказалось делом нелегким. Я так отвлекся, что не обратил внимания на близкий посвист двигателей и даже не сразу среагировал на вскрик напарницы. А когда в следующий миг подскочил, хватаясь за пистолет, на мою голову обрушился тяжелый удар. И – дальше провал.

*****

Я очнулся от сверлящего голову гула. Связанные руки онемели. Связанные?! Мой затуманенный взгляд скользнул вокруг. Темно. Не полностью, а так, сумрак. Покачивает. Негромко свистят двигатели. Под щекой жесткий ребристый пластик. Ага. Я в багажном отделении чьего-то летящего катера. Не нашего, это точно. В груди полыхнула тревога. Йика! Где Ийка?! И где Риго? Неужели, тоже попался? Или его… Я усилием воли отогнал страшную мысль. Не таков мой наставник, чтобы дать застать себя врасплох.

– Алька!– сквозь шум моторов  пробился громкий шепот.

Я едва смог повернуть раскалывающуюся голову. Слава богу, подруга жива! Поджав ноги, сидит в углу отсека, за наваленными тюками. Руки тоже связаны и примотаны к корпусной распорке. Видать, так просто Ийя не далась, повоевала! Я смог перекатиться к ней поближе.

– Что это было? Кто нас?

Подруга захлебнулась бешенством:

– Ублюдки! Навалились втроем! Думала, тебя убили, а меня… а потом тоже… Сволочи! Твари…

– Тихо, тихо, услышат! Успокойся.

Ийя всхлипывала, ее била крупная дрожь, испачканное лицо исказила гримаса ярости. Девушке понадобилось несколько минут, чтобы кое-как взять себя в руки и заговорить членораздельно:

– Наверное, бандиты. Летели мимо. Увидали катер и решили поживиться. А тут я в неглиже, как в лучах прожектора. Так на меня сразу и кинулись. Дура я. Пистолет надо с собой даже в кустики брать!

Она дернула руками и скривила лицо: наверное, путы врезались в запястья и причиняли боль.

Я ужаснулся:

– Ийка, они…

– Да нет, нет. Ничего мне не сделали. Даже не били. Может, и хотели, но их главный на них рявкнул. Видно, у него насчет меня своя выгода наметилась. А катер угнать у них не вышло! – Ийя усмехнулась. – Заводили, заводили… да фиг там! Если я мысленно прикажу, движок не заработает. Так и бросили, только грабанули  по-быстрому.