Мафия в школьной столовой

Убедившись, что на мне нет никаких повреждений, он виновато отвел взгляд. Теперь Марк смотрел по сторонам: куда угодно, но не на меня. Я же, наоборот, ловила каждое его движение: то, как темные пряди его волос пружинили в такт покачиваниям, как нервно он встряхивал руки и как поджимал губы. Неосознанно, я и сама начала за ним повторять, наблюдая за тающими на его шевелюре снежинками, но, когда он снова заговорил, от напряжения уставилась куда-то под ноги.

– Это было эгоистично, – он запустил руку волосы, – то, что я сделал. Прости, мне очень жаль, что так вышло.

Я сложила руки на груди:

– Так вышло? О каком "так вышло" ты говоришь? Вышло, что оградил меня от расследования? Решил все за меня, хотя, не имел на это права? И оправдываешь это тем, что "так вышло"?

Он вздрогнул, тихо сказал:

– Мне стало страшно. Я хотел тебя защитить, но не смог. Я чувствовал себя беспомощным.

В груди что-то кольнуло. "Защитить? Забота – это прекрасно, она может оправдать многие вещи, но не тогда, когда начинает подрывать доверие".

Я потерла переносицу:

– Мне тоже страшно. Но мы не малыши, чтобы решать проблемы, прячась под одеялом, ты сам говорил.

Марк кивнул:

– Говорил, – он снова схватился за голову, – Но порой лучше избегать рисков. Держаться подальше. Ты так не думаешь?

Хороший вопрос. "Держаться подальше? Держись я подальше, этого всего не было бы. Мы бы никогда не познакомились, не заговорили. Никогда бы не поссорились. И точно, никогда бы не выясняли отношения, стоя под окнами моего дома. Я абсолютно точно не жалею о том, что когда-то решила НЕ держаться подальше. Интересно, жалеет ли он? Жалеет ли, что наши пути однажды пересеклись?" От этих мыслей я вспыхнула и инстинктивно подалась вперёд:

– Держаться подальше? Этого ты хочешь?

"Пожалуйста, скажи нет".

Марк, казалось, не знал, что сказать. Его губы открывались и закрывались, как будто он пытался подобрать нужные слова, но они не находились. Неожиданно, он медленно приблизился и, чуть наклонившись, коснулся моих щёк холодными пальцами:

– Хочу быть как можно ближе, – прошептал он.

Я вскинула брови от удивления. Пока мозг пытался переварить услышанное, тело успело отреагировать на его близость легким головокружением. Ладони вспотели, сердце забилось быстрее. Показалось, что земля, вдруг, начала уходить из-под ног. Я спросила хриплым голосом:

– Вот как? А как же риски?

Марк наклонился ближе, словно пытался что-то прочесть в моих глазах. Не знаю, что он хотел там увидеть, но, надеюсь он понял, что несмотря ни на что, я по нему скучала. Не думая о последствиях, рисках, и всех этих "держаться подальше", я на негнущихся ногах сделала еще один шаг ему навстречу.

Он все понял:

– К черту риски, – на выдохе бросил он и накрыл мои губы своими.

Я ответила на поцелуй. Марк действовал аккуратно, словно боялся спугнуть, но с каждым новым движением становился всё уверенней. Его рука скользила по моей талии, прижимая ближе, и каждый сантиметр, которого она касалась, покрывался мурашками несмотря на то, что нас разделяло несколько слоев одежды. Мои руки, в ответ, бродили по его плечам, и я чувствовала, как под ними напрягаются мышцы. Поцелуй становился всё более глубоким и настойчивым – он сочетал в себе страсть и нежность, страхи и надежды. Все то, чего я так долго избегала, стало невозможно игнорировать. В каждом прикосновении наших губ таились тысячи невысказанных слов. В этот момент я не чувствовала холода – каждое новое движение разливалось теплом по всему телу. Никогда ранее я не испытывала подобного. Это было похоже на восход солнца после долгой ночи, когда первый луч света осторожно пробивается сквозь темноту, принося с собой новое начало.

– Марк, – прошептала я, прерывая самый волшебный поцелуй в своей жизни, – подожди…

Он отстранился, но не выпустил меня из объятий.

Мне тоже не хотелось отстраняться, но именно по этой причине я сказала:

– Давай, не будем торопиться. Мне нужно время. Я слишком долго жила, рассчитывая на кого-то. Отец, Рина, я потеряла тех, кого любила, – я запнулась, но закончила, – Мне нужно научиться идти вперёд, не опираясь на других.

Плечи Марка слегка опустились, он замер.

– Это не значит, что я не хочу тебя в своей жизни, – добавила я.

Несколько секунд он молчал, затем произнес:

– Больше я никуда не денусь.

Я с облегчением выдохнула:

– Спасибо. Только прошу, будь рядом не как защитник, а как друг или … – я промолчала, но мой взгляд выдал все, бурлящие внутри, чувства.

– Согласен. Возможно, когда-нибудь ты дашь мне шанс, но сейчас, я просто буду рядом. Без всяких ожиданий, – он утвердительно кивнул и расплылся в улыбке, – Поехали? Нам нужно ещё кое-что обсудить, – он оглянулся по сторонам, – но не здесь.

Мы забрались на мотоцикл. Положив голову ему на плечо, я прижалась к Марку сзади. Хоть я и не позволяла себе об этом думать, но чувствовать его рядом было лучше тысячи извинений. Мы двинулись прочь.

Сосредоточиться после случившегося было тяжело. Наблюдая за домами и витринами, за укрытыми снегом деревьями, мыслями я снова и снова возвращалась к губам и улыбке Марка.

В реальность пришлось вернуться, когда мы съехали с асфальтированной дороги, и нам открылся вид на озеро – замерзшее и сияющее. Марк заглушил мотор и слез с мотоцикла, немного размял ноги и встал, прислонившись к сиденью. Я повторила его движения. Я старалась оттянуть неприятный разговор о Никите, а Марк терпеливо ждал, когда я соберусь с мыслями. Некоторое время мы наслаждались зимним пейзажем, смотря на ледяную поверхность, сверкающую в лучах солнца. С осознанием того, что обсудить произошедшее все же придется, я начала:

– Мне пришло предложение о встречи с неизвестного номера. Речь шла о расследовании.

– И ты пошла? – разочарованно спросил Марк.

Я огрызнулась:

– Не начинай. Не пошла бы, не будь это единственным шансом узнать что-то новое без твоей помощи.

Он поморщился, но ничего не ответил.

– Короче, это был твой брат. Сказал передать тебе, что он не убийца.

– И все?

– Все.

Очередное молчание.

– Веришь ему? – поинтересовалась я.

– Не уверен.

В голове крутился вопрос, который я уже однажды задавала Марку. Решив воспользоваться тем, что сейчас он чувствовал себя виноватым, я попытала удачу еще раз:

– Почему ты так его ненавидишь? Он, конечно, сумасшедший, но должно быть что-то еще…

– Сумасшедший, – Марк словно пробовал слово на вкус, – ты права. – Он сделал паузу. – Болезнь Амока. Психическое расстройство.

Я прикусила щеку с внутренней стороны. Это откровение шокировало меня, и я не нашла слов для ответа.

Марк продолжал:

– Периодически он теряет контроль и совершает ужасные вещи.

Я внимательно слушала, но, видимо, мое лицо выражало непонимание. Тогда он пояснил:

– Амок характеризуется внезапными эпизодами агрессивного поведения. В этот момент он не осознаёт, что делает. Не понимает, что причиняет окружающим боль. Не понимает, насколько он опасен.

– То есть, он вообще не может себя контролировать? – уточнила я, – И то, что он сделал, от него не зависело?

– Не совсем, – ответил Марк, – у него есть выбор. Он может пить лекарства и получать помощь специалистов, но продолжает отказываться от лечения. А значит, принимает решение быть таким, какой он есть.

Все в голове смешалось. Я старалась переварить новую информацию.

– Почему он не хочет лечиться?

Марк ответил, сжав кулаки:

– Он привык, что мать решает все его проблемы. Это ужасно бесит, потому что я вижу, как он рушит свою жизнь и жизни близких, – Марк слепил снежок и со злостью бросил его в озеро.

– Мне жаль.

– Не стоит, – он натянул улыбку.

До меня вдруг дошло:

– Господи, – я прикрыла рукой рот, – Думаешь, он и Рину… – у меня не было сил закончить фразу, меня начало потряхивать, – Как она могла с ним встречаться? Они казались такими счастливыми на снимках…

Марк заключил меня в объятия и, поглаживая по волосам, ответил:

– Хороший вопрос. Пора это выяснить. В любом случае, даже если он не убивал, то он последний, кто ее видел.

Глава 11

Глава 11. Сегодня мы могли узнать, кто убийца

Очередной понедельник. Оказалось, я ошибочно полагала, что худшим понедельником в моей жизни был тот, когда Никита избил меня. На самом деле, настоящим кошмаром стал понедельник, когда я вернулась в школу после того случая.

После недели, проведенной на «больничном», возвращение ощущалось, как прыжок в холодную воду – резким и шокирующим. Каждый шаг по знакомым коридорам вызывал у меня дрожь. Мне было страшно вновь столкнуться с Никитой, хоть Марк и сказал, что больше я его здесь не увижу.

Сидя за партой, не обращая никакого внимания на шепот одноклассников, обсуждающих предстоящие экзамены, я думала о том, как Марку удалось уговорить своего брата держаться подальше. И, хотя, все мои мысли последние двадцать минут были заняты этим, в глубине души я понимала, что не хочу знать ответ. Я и так знаю уже слишком много. И не уверенна, что это идет мне на пользу.

Сегодня, как никогда ранее, мне остро хотелось поговорить с кем-нибудь о том, что творится в моей жизни. У меня больше не осталось сил справляться со всем в одиночку. Я не могла позволить себе отсиживаться дома, но нахождение в школе стоило мне огромных усилий. Место, которое, когда-то было для меня вторым домом, теперь казалось чужим и далеким. И я чувствовала жгучее желание поделиться с кем-то своими чувствами, но ни один человек в этом проклятом месте не мог мне помочь.

Когда прозвенел последний звонок, небольшой класс наполнился смехом и разговорами. Я постаралась как можно скорее собрать свои вещи и выскочить оттуда, потому что каждый смешок, каждое веселое слово лишь усиливали мое чувство одиночества. Мне, вдруг, показалось, словно я за стеклом, и способна лишь наблюдать за жизнью других, но не в силах к ним прикоснуться и стать частью общего момента. Как в тумане, я медленно брела по направлению к выходу и лишь когда холодный зимний воздух ударил мне в лицо, смогла почувствовать небольшое облегчение.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать остатки тревоги, но полностью расслабиться не удалось. В голове промелькнула мысль: «Идти вперед, не опираясь на других… Может, я ошибаюсь? Может, сила вовсе не в этом? Может, настоящая сила в умении открывать свое сердце и способности сохранять его, даже когда человек уходит? Возможно, я должна научиться с легкостью отпускать…»

Я уже было собиралась развить эту мысль, когда заметила его. В тот же миг все тревоги и переживания, терзавшие меня на протяжении дня, неожиданно рассеялись. Марк стоял у внешней двери в столовую: его фигура выделялась на фоне бледно-рыжих стен. Я подошла к нему, улыбка расплылась на моем лице, но его выражение осталось непривычно серьезным: он выглядел напряженным, и что-то в его взгляде заставило меня насторожиться.

– Лисса, – прошептал он, наклонившись, – подожди.

Он поднял руку и приложил палец к губам, словно прося меня о молчании. Я застыла в недоумении, вскинув брови в вопросительном жесте.

– Вернись в школу, – продолжил шептать он, оглядываясь по сторонам. – Посмотри, кто выйдет из столовой с другой стороны двери. – Нервно сжав мою руку, добавил: – Будь осторожна, тебя не должны заметить.

Я озадаченно кивнула и, развернувшись, вошла обратно в школу, чувствуя, как в груди нарастает странное волнение. Каждый шаг по коридору казался вечностью, и я не могла избавиться от ощущения, что что-то не так. Ноги не слушались, а сердце бешено колотилось, но я пыталась успокоить себя тем, что в школе сейчас слишком много людей, а значит, ничего страшного не произойдет. Когда я уже почти подошла к двери, из-за угла, как из под земли, выскочила Ника.

– Лисса, – пропела она, – я думала, ты уже ушла.

Я замялась, не зная, что ответить. У меня не было времени на разговоры, и нужно было побыстрее от нее отвязаться.

– Нет, – все, что я смогла из себя выдавить.

Она широко улыбнулась и вновь проговорила:

– Тогда пошли домой вместе? Нам по пути, – в ее глазах, я заметила искорку надежды.

Продолжая наблюдать за дверью, я попыталась придумать отмазку:

– Мне надо кое-куда зайти…

– Мне тоже, – перебила она меня. – Мама просила помочь донести тетради, надо зайти к ней в кабинет. – Она смахнула со лба выбившиеся пряди. – В общем, я пойду где-то через десять минут, если хочешь присоединяйся, – выдохнула она и упорхнула, скрывшись в толпе.

Я с облегчением провела рукой по щеке, и крикнула ей вслед:

– Хорошо!

Юркнув в ближайший коридор, я уставилась в окно, через которое было хорошо видно нужную мне дверь, и, затаив дыхание, продолжила наблюдение. Однако время шло, а результатов это занятие не приносило.

Минут через двадцать вернулась Ника: она помахала мне из холла, но подходить не стала. Я же, решив, что ловить здесь больше нечего, сама поскакала ей навстречу легкими прыжками: ноги требовали разминки после столь длительного сидения на корточках. «Засады – это не моё». Из двери никто так и не вышел, и я пришла к выводу, что бросить глупую затею со слежкой – довольно справедливо. Тем более, Марк ничего мне не объяснил, в то время как я имела массу причин спешить домой. Например, восемь уроков, которые я честно отсидела и теперь была голодной и вымотанной. К тому же, людей вокруг становилось всё меньше, отчего было не по себе.

На выходе из школы, я принялась внимательно искать глазами Марка, но его нигде не было. Расстроенно поджав губы, я решила, что выскажу ему свое недовольство позже, но когда мы с Никой уже подошли к забору, я услышала позади тяжелые шаги и знакомый голос произнес:

– Лисса, где ты была? – лицо Марка было мертвенно-бледным.

– Там, где ты просил, – удивленно ответила я, не разделяя его беспокойство.

«Что, черт возьми, происходит?»

Мне очень хотелось выяснить причину его странного поведения, но я не рискнула сделать это при однокласснице. Разочарованно пожав плечами, я незаметно кивнула в сторону Ники, как бы извиняясь и прощаясь. Он кивнул в ответ, и в его глазах я увидела понимание. Мы с Никой пошли дальше, оставив его позади.

Некоторое время мы шли молча, но вскоре Ника не выдержала и, остановившись, прищурилась и спросила:

– Вы знакомы?

Я немного растерялась. Почему-то мне не хотелось, чтобы кто-то знал о нас с Марком. Поэтому, хоть уже и было очевидно, что мы знакомы, я собиралась проигнорировать вопрос, но сдалась под ее вопрошающим взглядом и в конце концов просто кивнула:

– Да.

– Ого, ничего себе! – воскликнула она, её глаза заблестели от любопытства. – Откуда, если не секрет?

Меня удивила её реакция. Я ответила:

– Да, так, не помню уже. А почему ты спрашиваешь?

– Просто я его знаю. – Он пожала плечами. – Точнее, не знаю, но видела, когда была у Макса. Они живут в одном поселке. Дом этого парня там самый огромный. Кажется, он очень богат.

– Ааа, – протянула я, догадавшись, что речь шла о том самом великолепном особняке, примеченном мной по пути на тусовку. Он действительно выглядел впечатляюще, выделялся своими размерами, и потому хорошо мне запомнился. В целом, меня не волновало, насколько Марк богат, но меня резко осенило – я почти ничего о нем не знаю.

Эта мысль вызвала странное чувство тоски. Марк, как и этот гигантский дом, показался мне существом из другого мира. Я знала о его отношении ко мне: теплые взгляды, заботливые слова, моменты, когда он был рядом, готовый поддержать – все это было волшебно, но этого оказалось недостаточно. Он, как и все вокруг, был будто отделен от меня невидимой стеной. И мне ужасно сильно захотелось её разбить, чтобы узнать о том, что скрывает этот красивый фасад.

– Вы встречаетесь? – вопрос Ники вырвал меня из размышлений.

– Нет. Просто друзья, – произнесла я, стараясь скрыть горечь в голосе.

Несмотря на все мои попытки оттолкнуть Марка, демонстрировать силу и независимость, я не могла не признать: он мне нравится. После того поцелуя это стало очевидно. А сейчас, когда осознание, что мне важно узнать о нем больше, кольнуло в груди, я больше не хотела это отрицать. И это и пугало. И будоражило. И я бы могла еще долго об этом думать, если бы Ника снова не заговорила.

– Знаешь, мне всегда было интересно, – она сузила глаза, – тебе не кажется странным, что у владельцев психологического центра такой шикарный дом? – Она легонько толкнула меня локтем. – Как думаешь, может, это не и центр вовсе, а что-то вроде мафии? – заговорчески прошептала она и весело рассмеялась.

Я застыла на месте, уставившись на неё широко раскрытыми глазами, не зная, как реагировать. В голове пронеслось: «Она знает!?»

Заметив мою реакцию, Ника снова расхохоталась:

– Ты чего? Это же шутка!

Я ещё пару секунд вглядывалась в лицо Ники, пытаясь разобраться, действительно ли она шутит или за ее словами кроется что-то еще. Но увидев, как неловко она опустила глаза, когда я не рассмеялась в ответ, стало понятно: ее слова и правда были всего лишь шуткой, попавшей прямо в цель.

– Прости. Это было глупо, – произнесла она.

Пытаясь развеять напряжение, я натянула улыбку и ответила:

– Не глупо. А я, кстати, даже не знала где он живет.

– Правда? Он тебе не сказал?

– Не было повода, – пожала плечами я, и мы двинулись дальше. К счастью, до моего дома оставалось всего пару минут пути.

Всё оставшееся время Ника с увлечением рассказывала мне о том, как хорошо они провели время с друзьями на прошлой неделе на тусовке, а я делала вид, что слушала, хотя мои мысли были уже далеко не здесь.

– Жаль, что тебя там не было, – закончила она, посмотрев на меня с веселым блеском в глазах.

– Да, болеть не прикольно, – протянула я, пытаясь подстроиться под её настроение. Мы наконец добрались до моего дома, и я остановилась.

– Спасибо за прогулку, – сказала я, стараясь сохранить улыбку на лице.

– Было здорово. Повторим как-нибудь? – ответила она с энтузиазмом, – И надеюсь, в следующий раз ты присоединишься к нам на тусе. Многие о тебе спрашивали. Дима, например.

Меня передернуло:

– Обязательно, – кивнула я, стараясь не думать о Диме.

Мы обнялись на прощание и я вошла в подъезд.

Вернувшись в пустую квартиру, я не придумала ничего лучше, чем просто распластаться на кровати и отвлечься на телефон. Этот день оказался настоящим испытанием, и я лелеяла надежду, что дома мне удастся поговорить об этом с мамой, но её, как всегда, не было. Хотя я не могла поделиться с ней подробностями происходящего, мне хотелось уже помириться с ней и поболтать по душам о наболевшем.

Спускайся. Надо поговорить.

Резкий звук сообщения оторвал меня от размышлений. Опять. Но в этот раз я была только рада тому, что мне не придется снова сидеть в одиночестве. Накинув куртку и натянув шапку, я выскочила из квартиры.

Марк ждал меня под подъездом.

– Что ты тут делаешь? – удивленно спросила я. – Ты меня что, преследовал?

– Не злись, – серьёзно сказал он, – Ты все поймешь.

– Ладно, – вздохнула я, – Что такое?

– Ты видела кто вышел из двери?

– Нет.

– Не успела, – расстроенно выдохнул он.

– Марк, я там двадцать минут стояла. Никто не выходил.

Он обреченно развёл руками и, дойдя до ближайшей скамейки, улёгся на неё.

– Разговор прекратился, как только ты ушла. Мы не успели.

– О каком разговоре ты говоришь? – с напором уточнила я.

Он принялся теребить края куртки с таким рвением, будто искал утешение в этом повторяющемся действии, и когда ему надоело, посмотрел на меня и сказал:

– Сядь, пожалуйста.

Я послушалась, ведь внутри меня, который раз за день, начало нарастать беспокойство.

– Сегодня мы могли узнать, кто убийца.

– Что?! – воскликнула я. – Как?!

Он продолжил, его голос дрожал от волнения:

– Да, тот человек, который вышел из двери и есть убийца. Он говорил с моей матерью о том, что смерть Рины была необходимостью, – Марк потер переносицу, – и он хочет снова кое-кого убить.

Я не могла поверить своим ушам и тихо спросила:

– И кого же он собирается убить?

Марк резко поднялся обратно в вертикальное положение, обхватил мое лицо своими дрожащими руками и пристально посмотрел мне прямо в глаза, в которых отчетливо читался испуг:

– Тебя. И голос был женским.

Слова Марка прозвучали и отозвались в голове, словно гремящий колокол. Громко и непреклонно.

Глава 12

Глава 12. Не отпускай

– Марк, – обратилась я к нему, нацепив на нос одну из елочных игрушек, – научи меня драться, – невинно произнесла я, хлопая глазами.

Мы с Марком, уставшие от изнурительного процесса установки искусственной ели, стояли в центре моей комнаты. Я заправила за ухо прядь коротких голубых волос и вытерла со лба пот, продолжая буравить его взглядом, одновременно роясь в коробке с новогодними украшениями.

Он приподнял бровь, явно удивлённый моей просьбой.

– Драться? Я вообще-то бегун, а не боксер, – пожал плечами он.

– Да что ты? Не скромничай. Я видела, как ты разукрасил лицо Никите, – парировала я с довольной ухмылкой.

– Это… Даже не знаю, что это было, – закатил глаза он.

Я ощутила, как на меня накатывает раздражение. После того, как мы узнали, что кто-то хочет меня убить, я и шагу не могла ступить без Марка. Он сопровождал меня практически повсюду. Не то чтобы мне это не нравилось, но иногда становилось попросту неловко то того, что он провожал меня в школу и обратно, как маленького ребенка.

– А я тебе, что, уже надоел? – спросил он, приложив руку к сердцу и театрально сползая на пол, словно глубоко раненый моей просьбой.

– Мне надоело бояться! – воскликнула я, легонько пнув его. – Ты же не будешь вечно ходить за мной по пятам. Я должна уметь защищать себя сама.

Марк вздохнул, размышляя, затем поднялся на ноги.

– Ладно, – произнёс он, уперев руки в бока. – Покажу тебе один приём. Встань передо мной.

Я встала напротив и вытянула руки по швам, легонько ими потряхивая.

– Не нервничай. – Он расплылся в улыбке. – Научу тебя удару в подбородок. По-другому «Архимед». Он будет особенно эффективен в замкнутом пространстве, – объяснил он.

Я внимательно слушала, кивая в такт каждому сказанному слову. Он показал, как правильно поставить ноги, слегка согнув колени. Я повторила его движение.

– Левую ногу выведи вперед. Локти ближе к корпусу. И сожми кулак, – продолжил он. – Теперь напряги тело и используй бедра. Так удар будет сильнее. Когда противник откроется, бей рабочей рукой в подбородок снизу вверх. Вот так. – Он медленно продемонстрировал удар в воздухе. – После удара не останавливайся, продолжай движение рукой. Поняла?

Я замотала головой.

– Покажи еще раз. Давай на мне. Только осторожно, – попросила я.

Он уже было собирался так и поступить, как вдруг поймал мой взгляд, остановился и сказал:

– Нет. Не на тебе. Давай лучше вместе. Буду тебя направлять.

Я взмахнула руками, как бы показывая, что мне всё равно, но, когда он подошел ко мне сзади, невольно вздрогнула. По телу пробежал табун мурашек, я опустила глаза.

– Смотри вперед, – прозвучало у меня над ухом.

Я вновь подняла взгляд. Почувствовав его руку на своем животе, задрожала, но отодвинуться не решилась.

– Напряги мышцы, – медленно сказал он, от чего мурашки снова забегали по коже. – Руку вперед, – он взял меня за предплечье и направил его немного вперед и вверх, – а теперь делай шаг, – положив другую руку на мое бедро, подтолкнул мою ногу своей.

– Так? – просипела я.

– Да, молодец, – подтвердил он. – Давай еще раз.

Марк отпустил меня, чтобы я вернулась в исходную стойку. От того, что он отстранился, мне почему-то стало холодно. Я сказала:

– Покажи еще раз, – услышала, как он рассмеялся.

Он опять приблизился, и меня обдало жаром. От такого температурного контраста у меня закружилась голова, и я расслабила мышцы. Хоть мне действительно было важно научиться самообороне, сосредоточиться оказалось трудно: находиться рядом с Марком и думать о чем-то другом показалось невозможным.

– Ты слабая, – донеслось из-за спины.

Как только до меня дошел смысл сказанных им слов, наваждение спало, и, сбросив его руки, я отскочила от Марка.

– Слабая? – переспросила я, стараясь сохранить спокойствие. – Если бы ты действительно считал меня слабой, то не отправил бы следить за дверью, из которой вышел убийца.

Марк замер, затем отошел в угол комнаты, и вернулся, подойдя ко мне почти вплотную. Я хотела сделать шаг назад, но передумала и с вызовом посмотрела на него.