Ракушка

Сначала я была немного шокирована черным юмором. Как так можно? И, когда коллеги говорили, «там твоего усатого не приняли» или «иди яйцеголового ярче покрась», я возмущалась. Нельзя так о покойном! Он же человек! Прожил жизнь! У него есть мама и папа. И дети. И вообще.

Спустя год я успокоилась совершенно. Гога предлагает ретушерам заказ – очень нелицеприятной внешности аутист. С зубами и глазами – катастрофа. Мы перекидываем заказ как горячую картошку. Уговариваем Юрика: «У тебя получится, ты таких всегда красиво делаешь!». Лишь бы спихнуть заказ.

– Маша, возьмешь?

– Спасибо, мне своих уродов хватает!

Фотографии на портретные плитки от одного постоянного оптовика – это что-то. Где они берут эти фотографии? Из какой сгоревшей деревни? Прости меня Господи.

Юрик открывает заказ. Смотрит на фото, напевая: «Самбади ванс толд ми зэ ворлд из гона…». Бабушка похожа на Шрека.

Алина открывает заказ со словами: «Это че за мясник из хоррора?».

Пескоструйщик (набивает «фио» и даты на стелах) Грехман забирает со станка готовую стелу с портретом мужчины с усами и в шляпе. И поет:

Я как Чак Норрис

Я очень крутой

А ты не хочешь

Дружить со мной! [15].

Лица покойников часто на кого-то похожи. На актеров, знакомых людей. Даже на коллег. Мы ищем сходство непроизвольно.

Гога – наиболее уважительно относится к умершим. Он делает сложный эскиз комплекса. С ротондой. Заказчица достала его с этой проклятой ротондой. Приходит в восьмой раз с правками. Сидит, говорит, говорит. Гога кивает. Ей невдомек, что он глухой. Когда она приходит и садится рядом, он снимает аппарат с уха. Они сидят, она что-то ему втирает два часа. Она уходит. Гога выдыхает, откатывается на стуле от ненавистного эскиза и уходит курить, напевая:

– Ротоооонда, горная ротонда! Наших встреч с тобой синие цветы… [16].

Я коллекционирую интересные эпитафии. Особый вид литературного искусства. Лучшие аффирмации, чтобы помнить. Стандарт – любим, помним, скорбим. Или просто любим, помним. За каждую букву пескоструя надо платить. Можно сэкономить на «скорбим». А может, никто и не скорбит. Но любит и помнит.

Редко, но бывают оригинальные эпитафии. Один раз мне попался заказ с эпитафией «Акуна матата!». По-моему шикарно. Жизнь без забот! У Алины был заказ с эпитафией «Нас не догонят!». Тоже хорошо.

Мне нравятся литературные эпитафии.

«Берегите в себе человека». Антон Чехов.

«Только смерть непоправима». Эрнест Хемингуэй.

«Разум бессилен перед криком сердца». Альбер Камю.

Путешествие героини

26 января

Прежде чем я расскажу о первом дне работы (на 46-й день после операции), поделюсь с вами интересным лирическим отступлением и открытием.

Я писала, что буду искать ОТВЕТЫ. Вопрос «Отчего у нас рак?» остается риторическим. Куча версий, исследований, мифов. Ответа нет. Ни у врачей, ни у ученых. Спасибо психологам, которые в голос говорят, что первое, что вы должны сделать – не винить СЕБЯ за то, что у вас рак. Вы не виноваты.

Я учусь на онлайн-курсах «Сценарное мастерство» и недавно дошла до лекции про теорию Морин Мердок «Путешествие героини». Так вот, кажется, я нащупала ответ на вопрос «отчего у нас рак». Истина где-то рядом, это точно.

Путь героини идеально ложится на женщину с раком груди. Поразительное совпадение. Я даже загуглила, не болела ли сама Морин Мердок, юнгианский психотерапевт, раком груди? Нет, не болела.

Небольшая вводная. Сначала была теория Джозефа Кэмпбелла о Пути Героя. А уж потом его ученица Морин Мердок опубликовала книгу «Путешествие героини: поиски женщиной целостности». Мердок заявила, что путешествие героини – это исцеление раны женственности. А что как ни грудь и волосы – символ женственности?

Короче, ее книга произвела фурор и была опубликована на семи языках. А вот учитель Джозеф отверг модель, заявив, что это ненужное расширение его шаблона. Он писал, что женщине не обязательно отправляться в путешествие. Она уже там, где должна быть. Она – станция, точка на пути Героя, важный этап. Во всех мифологических традициях присутствует женщина. Она просто есть. Всё, что надлежит ей сделать – это осознать, что она и есть то место, которого все желают достичь. Когда женщина поймет, что представляет собой ее чудесный образ, она перестанет стремиться быть псевдомужчиной.

Но послушайте, не попахивает ли это синдромом Смурфетты? В мультике про синих гномиков, Смурфиков, у всех персонажей есть какая-то характеристика, свойства, пусть то хитрость или находчивость. А любая Смурфетта – просто девочка, у нее нет другого свойства… Эта страшно, правда?

Теорию Пути Героини уважают психологи, теоретики и практики драматургии. Она обобщает опыт и большой массив произведений, которые издавались последние 150 лет.

В эти 150 лет роли и возможности женщины изменились. Для нее открылись варианты, которых раньше не было. Мужчина мог стать воином, путешественником, маркизом. А женщина могла изменить свой социальный статус только одним способом – удачно выйдя замуж. Поэтому есть «Золушка» – главная история, мечта и архетип. Кроме «Золушки» есть еще один вариант, как добиться успеха – притвориться мужчиной. Жанна д Арк. И много архетипических историй о женщинах, которые отправляются в мир мужских ценностей. Сейчас, слава Богу, чтобы добиться успеха, нам не надо выходить замуж или притворяться мужчиной…

Не буду описывать станции круга Пути Героини Морин Мердок. Скажу главное, что связывает ее теорию и рак груди. Когда Героиня проходит все станции этого круга, она приходит в точку архетипа «Гермафродит». Этот образ – существо, сочетающие в себе и мужские и женские черты. Героиня становится хозяйкой двух миров – в метафорическом смысле, и мужчиной, и женщиной. При раке груди, она очень похожа на гермафродита (лысая, без груди). И рождается заново. Пройдя дорогу испытаний, у Героини начинается духовный процесс воссоединение с женским началом, возвращение к себе обновленной, перерожденной, к новой женственности.

Неужели природа-мать швыряет в женщину рак груди (или женщину в рак груди), чтобы пробудить в ней новую сверхженственость 21 века? Лишая для этот перехода ее главных атрибутов женской красоты – груди и волос… Не слишком ли жестоко? (попахивает карающим Богом Стаса).

Мердок в 90-е годы (не так давно) работала в качестве терапевта с женщинами в возрасте от 30 до 50 лет и слышала оглушительный крик неудовлетворенности их собственными успехами в карьере и бизнесе. Эта неудовлетворенность описывалась как ощущение стерильности, пустоты и расчленения, даже предательства своей женской натуры. Эти женщины приняли стереотипы мужского героического путешествия, достигли научного, художественного и финансового успеха и были глубоко несчастны. «Зачем мне всё это?». Погоня за успехом оставляла этих женщин выбитыми из колеи, опустошенными, страдающими от заболеваний, связанных со стрессом (в том числе, онкологией) и недоумевающими, как они получили все эти побочные эффекты?

Это было совсем не то, на что они рассчитывали, получив достижения и признание. Их образ успеха совершенно не подразумевал принесения в жертву души и тела.

Мердок пришла к выводу, что причиной, из-за которой женщины испытывают так много боли, является их решение следовать модели существования, которая совершенно не учитывает, а более того, просто отрицает их истинную природу и самость.

Поэтому, держите рак груди. Трансформируйтесь. Он вернет вам самость и женскую суть. Согласитесь, в этом что-то есть…

Может Джозеф был прав? И лучше нам оставаться безликими девочками-смурфеттами? И быть станцией для Пути Героя? Но где эти Герои? Герою важно «а сосок-то останется?» и они решают: «Я закончил отношения».

***

Рак вернет вам самость и женскую суть?! Сверхженственность? Ха-ха! Не смешите меня. Я стою в ванне голая и смотрю на свое изуродованное тело. На плоскую с левой стороны часть туловища с уродливым, незаживающим шрамом от солнечного сплетения до спины.

Стас был прав. «Никто на тебя не залезет». У меня никогда больше не будет ни мужчины, ни секса. А если забрезжит какой-то роман, то Герой спросит: «Маша, почему ты такая жестокая?». Я распахну рубашку, пуговицы с треском отлетят, и я скажу: «А потому что у меня НЕТ сердца!». И он увидит вместо левой груди шрам.

Зато живая

29 января

Это был удивительно добрый день.

С утра совершенно передумала ехать на работу. С ума сошла? Какая работа? Но я поехала. Данко и без сердца освещал путь людям. Еду в такси светить на работе. Дрожу всеми поджилками. В машине играет музыка. Всегда обращаю на это внимание. Знаки и скрытый смысл. Мумий Тролль мурлычет «Такие девчонки».

Эти новости здесь никогда не закончатся

Аааа… твои повести не донапишутся

Струны рвутся клочьями… Стихи

Творятся странными… Накануне

Сезон цунами…

И это город останется также загадочно любим

В нем пропадают… такие девчонки…

Нам оставаться… ночевать в нем одним…

Скоро весна, «сезон цунами» – новый сезон установок, горячая пора. Каким он будет? Может, всё будет хорошо? Силы вернутся ко мне? Буду работать, как раньше?

Витя Космос увидел меня в цехе, обнял, заплакал и сказал, что очень рад видеть.

Космос – потому что носится как ракета по нашей базе, решает миллион вопросов и дел в минуту, держит руку на пульсе непрерывного производства. Ему немного за 50, но юношеского задора, как у 20-летнего. Пошлый юмор. Любой разговор по работе он может внезапно закончить фразой «Ну, раз мы уж заговорили о сексе…».

Когда я смазываю полозья станков, он, пробегая мимо, расскажет прибаутку про своего мастака из техникума, который говорил: «Женщина любит ласку, а станок – смазку!». Я игриво подыграю: «И наоборот». И он будет счастлив.

Смотрит на портреты молодых женщин на памятниках, искренне сокрушаясь: «Вот ей бы еще трахаться и трахаться!». Или спрашивает у коллег мужского пола «Вдул бы он или не вдул?». Если портрет мужской, спрашивает коллег женщин «Дала бы или не дала?». Может подраться. Часто ходит с синяками под глазами. Может и наорать. Это очень страшно. Вы замрете. И не сразу отомрете. Но я знаю, он на тебя наорет, но он же тебя и спасет. Не раз так и было.

В жизни Вити накануне нового года произошла ужасная трагедия. В январе он похоронил старшую дочь. Она ехала домой 31 декабря из Екатеринбурге домой, в наш Минералдар, к дочкам-двойняшкам, к родителям, встречать Новый год. Случилась жуткая авария. Я не знаю горя страшнее, чем хоронить своего ребенка. Бедный Витя.

***

Мы видим лица покойников каждый день. Фотографии, портреты. Но это проходит мимо нас, не трогает. В ритуальном доме – каждый день по 4—5 прощаний. Мы привыкли. К венкам и гробам. Ведь это не с нашими близкими. Не у нас. Не в нашей жизни. Это не мое горе, чужое.

***

«Машенька, всё будет хорошо, всё будет хорошо», – повторял Витя Космос и плакал. – «Зато живая».

Эту фразу «Зато живая» он будет повторять еще много раз. Она будет оживлять меня.

Хоть какая, без груди, без волос, с приливами, хронической тошнотой, уставшая, разбитая от непрекращающихся химий. «Зато живая». И это будет ставить мне мозги на место и придавать сил. Да, я живая. Мне повезло.

Зато живая.

***

Гога как всегда нейтрален. Как будто всё, как прежде. Никакого рака не было. Я такая же коллега, как и раньше. И он не даст мне спуску за неудачные портреты только из-за того, что я лечусь от рака. Вот еще. Благодарна ему за это.

Пескоструйщик Грехман со своими шутками и прибаутками. «Ооооо, какие люди! Дай пятюню» и указал на гору камней в моем отсеке, на которые он уже нанес фио, даты жизни и смерти покойников: «Давай уже, как-то разбирайся со всеми этими делами. Я в тебя верю» и подмигнул.

Менеджер по розничным заказам Алиса обрадовалась и рассказала мне на бегу историю про свою маму, у которой в 40 лет был рак груди. Грудь отняли, провели лучевую терапию и «Она мне еще до 80 лет мозг выносила!».

Написала Артуру, системному администратору, чтобы дал мне доступ в 1С-ку к заказам. «Хорошие новости! Как самочувствие?». Оказывается, ему дали крупную рулежку, теперь он руководитель нашей базы.

Артур классный. Молодой и громогласный. Интеллектуал и умница. Высокий и кудрявый добрый молодец. Красив, как трубадур. Чувство юмора – двести баллов. Он производит впечатление мальчика из «золотой молодежи», образованного, выросшего в богатом доме при богатых родителях. Словно у него были гувернантки и репетиторы, иностранные языки и конный спорт. В каникулы – тур по Европе. За окном – бассейн и гольф со стриженым газоном.

Харизматичный, начитанный, прекрасная речь. Очень представительный парень и умеет себя подать. Как-то в журналистскую свою пору я поехала на задание – писать об открытии ритуального дома фирмы «Вечный огонь». Съехались все тузы ритуального бизнеса области. Туфли балдинини, часы ролекс, машины бизнес-класса. Юноши – сыновья и наследники бизнесов, которых взяли с собой на тусовку. Так вот, они все типажа Артура! Но оказалось, Артур из очень простой и далеко не богатой семьи. Простые родители. Мама работала уборщицей. Про папу ничего не знаю. Кажется, пил. Искренне желаю Артуру, чтобы у него всё получилось. И он не зачерствел в этой новой рулевой должности и не ссучился в этом «Вечном огне».

***

В общем, я потихонечку подготовила ретуши в фотошопе. Не спеша, спокойно запустила на станках два портрета на каменных стелах. Завтра буду красить и чистить. После обеда заболела рука и подмышка. Выпила кетонал. Нормально, нормально. Я смогу. Это как первый раз пожарить картошку. Сварить суп. Сделать портрет на камне.

***

Где-то в середине дня меня увидел Стас. Оторопел. Застыл посреди цеха, как соляной столб. Будто увидел привидение. Не ожидал меня здесь увидеть. Был не готов. В его напуганном взгляде читался страх «Она вышла? Как? Ведь я придумал другую историю и распространил ее тут, на работе. А она взяла и вышла». Из загробного мира.

Он похоронил меня. Был уверен, что я уже никогда не выберусь из рака и не вернусь к работе.

Это удивительно. Целый год я считала его моим защитником, правильным и праведным. Вокруг были враги и вражины. Стас видел в каждом угрозу. Вот его перевернутая картина мира и взгляд на моих коллег – ретушеров.

Ужасная Алина (ученица, с которой мы одновременно пришли осваивать профессию ретушера-гравировщика) может стать мне подругой и потащит меня на молодежные вечеринки, где я смогу познакомиться с молодыми друзьями ее мужа. Лишенный эмпатии Вахит (самый опытный ретушер, у которого портреты светятся на камне, на него молится вся контора) близок мне по возрасту и у нас дни рождения в один день, а это неспроста. Гога слишком тесно со мной общается. Юрик молодой, и я слишком часто выхожу покурить с ним и слишком часто смеюсь над его шутками. Меня надо изолировать от них, от всех, не дай Бог я начну нормально с ними всеми общаться, не дай Бог дружить.

А всё было наоборот. Он мешал мне общаться с коллегами, быть открытой и веселой, улыбаться кому захочу. За каждое проявление дружелюбности к коллегам я получала по башке. Приглядитесь к врагам и защитникам. Быть может, они не те, за кого себя выдают.

Как-то Малыш Юрик купил всем энергетики. Я вышла с недопитой банкой и села в машину Стаса. Был скандал. Разборки. Что «мальчик – молодой красавчик покупает девочке газировочку, а ты, дура и шлюха, принимаешь!». Я была наказана на все лето. Ретушировала дома фотографии покойников, а он купался и загорал на даче один.

Волосопад

30 января

Сегодня я устала. Ноги выкручивает. Выпила диклофенак. Вокруг шрама всё опухло. Намазала троксевазином. Замоталась эластичными бинтами.

Стас на работе со мной не здоровается. Демонстративно пролетает мимо.

Кажется, началось. Я про волосы. Провожу рукой по волосам, и они тянутся и остаются клоками на ладони.

31 января

Выпадают. Мощно. Прядями. Пока пытаюсь удержать их в хвостике.

Вечером к концу рабочего дня, забыв обо всем, почесала голову и в руке остался большой клок волос. В это время Гога подошел сказать «Пока». Остановился передо мной, посмотрел на клок в моей ладони. Погладил по плечу: «Вырастут новые. Лучше прежних. Это всего лишь волосы». «Зато живая» – прозвучал в голове Витин голос.

1 февраля

Волосы лезут. Хвостик всё тоньше и дохлее. Вся постель и квартира в волосах. Работаю. Не так сноровисто и ловко как раньше. Валятся из рук линейки и карандаши. Не могу плотно закрутить иголку на точильном станке. Но портреты бьются. Крашу, чищу. Пью кетонал. Заматываюсь бинтами по утрам. Так легче. Просто встаю и иду.

Рожа Стаса выражает злобу, жестокость и досаду. Тиран обломался. Вампир лишился еды. Есть нечего. Голодный упырь. Крокодил.

Как может близкий человек стать таким далеким? Чужим? Отталкивающим. Пугающим.

Я пешком хожу с работы. 47 минут. Через железную дорогу, лесопилку, частный сектор. Прогулки хорошо влияют на восстановление организма. Кардионагрузка полезна. Химия кардиотоксична. Нужно больше ходить, гулять.

Сиииськи!

3 февраля

Настроение говенное. Полдня делали с Олегом стенгазету по окружающему миру на тему «Достопримечательности Минералдара». Скальп болит. Настоящий волосопад. Остался тоненький крысиных хвостик, видно проплешины по бокам.

Завтра у Любы день рождения. Там будет много людей. Пойти или не пойти? Могу? Хочу? Боюсь? Надо? Будут спрашивать, почему не пьешь? Могут заметить и спросить, почему волосы так истончились?

Вообще побыть среди людей полезно. Это энергия. Особенно перед второй химией.

5 февраля

Вчера мы с Олегом были на дне рождения у Любы. У ребенка не должна резко меняться жизнь. Смотри, мы как раньше, ходим в гости. Ты можешь веселиться с Варварой – дочкой Любы и моей крестницей. Словно и нет никакого рака на свете. Мы играли в мафию, смеялись, общались. Люба какая-то напряженная. Первый раз встретила свои 35 лет в новом статусе – замужней жены. Я так рада за нее!

Мама Любы постоянно спрашивала меня, почему я такая худая? И стала еще худее. «Скоро от тебя совсем ничего не останется! Признавайся, в чем твой секрет?»

(Мой секрет прост – у меня рак).

Папа Любы на каждом перекуре рассказывал мне про свой сахарный диабет. И как ему теперь нелегко живется. Что это коварная болезнь, и теперь жизнь стала не та.

Я сидела и листала фотоальбом, мне попала грустинка, когда я смотрела на фотографии, где мы с Любой беззаботные вольные журналистки… Подошел Паша, младший брат Любы, и пошутил:

– Не грусти! А то грудь не будет расти! Вот я не грущу, и у меня растет.

(Моя левая грудь, к сожалению, уже не вырастет).

Недавно он женился, и у них с женой классический хомяковый период полного принятия друг друга, отличного аппетита, и они оба поправились на фоне счастливой семейной жизни.

Громогласная Тамара организовала коллективное фотографирование, расставила всех как надо.

– Сииииськиииии!

Все закричали «СИИИИИСЬКИИИИИ!» и засмеялись. Я тоже кричала «Сииииськиии!», а в горле стоял комок. Почему не «Сыыыыр?» или «Сээээкс?». Ну почему сразу «Сиськи»?

Я лишняя, чужая на этом празднике жизни. Что я здесь делаю? Завтра мне ехать на химию. Я не могу как раньше веселиться и находиться среди здоровых, счастливых людей. Мне нельзя.

Позитивная мысль на дне рождении: мне не звонит никакой Стас с его «Ты гдеееее???», «Когда домоооой?». Какое облегчение.

Однополчане

Сегодня я приехала в Каменск на вторую химию. В палате вдвоем. Марина, 60 лет, воспитательница из соседнего поселка. Рак кишечника, 4 стадия с метастазами в печень, почки, позвоночник. Спокойная, уставшая. Опрятная, модная, стройная и красивая. Готовая умереть. Любит проветривать палату. Есть квашенную капустку. Ходить по лестничным пролетам, тренироваться и двигаться, чтобы не потолстеть и сохранить фигуру.

***

Депресняк. Сонная, разбитая, опухшая, блюющая.

***

Сейчас скажу абсурдную вещь. Не в тему вообще. Есть предчувствие… Скоро я встречу любовь.

Смешно, да? И будет страсть, как у Лены с раком трахеи. Вода в огне. Слияние тел. Искры и взрыв. Наверное, это проказы химического мозга.

Я верю. Что я возьму от жизни этот подарок. Пусть даже это будет предсмертный дар моего Бога. Назло Богу Стаса. И все твои пожелания «никто на тебя не залезет» рассеются в пух и прах.

7 февраля

Полная палата. Галина. О своем раке не говорит. Мы не знаем, рак чего у нее и какая стадия. Я поняла, что химия постоянная. Значит, паллиативный статус. Бывалая. Подвязала пакетик под мусор на ручку прикроватной тумбочки. Взяла байковый халат у кастелянши и дополнительное одеяло. Знает, где взять ключ от ванной комнаты. «Пойдем, книжки в радиологии возьмем». Оказывается, там есть что-то типо общей библиотеки для пациентов. Она остро реагирует на запахи. Заставила убрать трусики Марины с батареи, которые она постирала ароматным гелем для душа и повесила сушить. Не разрешает мне мазать руки кремом. «Фу! Иди смой. Не могу дышать этой химозой!».

***

Узнала, что можно запросто взять свои вещи в приемном покое и сходить погулять, сказав медсестрам, что пошла в аптеку на 5 минут.

***

Уборщица наорала на меня, когда пришла мыть палату. «Шапку носить надо! Или подстригаться налысо! Заколебали со своими волосами! Всю стиралку мне забили своими лохмами».

***

Я капалась до часу ночи. Все уже спали. Сидела в темноте с капельницей на больничной койке и беззвучно ревела. Слезы душили меня. Как я здесь оказалась? Как въехала в этот забор? Как оказалась в такой заднице?

***

Бабушка мусульманка (на вид 120 лет) на соседней кровати всю ночь бормотала молитвы из Корана и била поклоны. Долго. До утра. Такой страшный шепот, будто злая колдунья вызывает дьявола. Потом она смотрела ролики из тик-тока, какие-то индийские сериалы в жанре мюзикла. Без наушников.

Утром я опухла как китайский пчеловод. Блевала. Поставили уколы. Оставили под наблюдением еще на сутки. Божееее. Еще она ночь с Кораном и вызовом дьявола.

***

В тихий час мы с Мариной пошли «в аптеку на пять минут». Выпили шкалик коньяка на двоих. Закусили шоколадкой. Зашли в парикмахерскую. Я подстриглась. Не налысо. Мне оставили ежик с проплешинами. Выглядело ужасно. Как будто я беспризорник из детдома. В разгар эпидемии тифа. Парикмахерши хвалили мою чудную форму черепа, сказали, как мне идет дерзкий стиль (ну зачем обманывать?), что сейчас это модно, и многие женщины так стригутся. Пожелали здоровья.

***

За время, когда я бываю в Каменском филиале онкодиспансера, много с кем знакомлюсь, хочу я этого или нет. Когда они узнают, что я делаю портреты на памятники, они записывают мой номер в телефонную книгу. Заводят «Маша на памятник». Мне можно податься в женский стендап.

Улыбок фортуны!

8 февраля

Я дома. Короткая стрижка не спасает. Теперь с меня валятся иголки от ежа. И растет «озеро счастья» надо лбом. Как у бывшего начальника провайдера, где я пару лет до «Вечного огня» работала маркетологом.

Завтра у меня день рождения. Мне исполнится 39 лет. Выгляжу ужасно.

9 февраля

С 4 утра блюю.

Олег заболел. 38,4 и лающий кашель. Вызвала врача. К 8.00 понеслась в поликлинику сдавать кровь на ВИЧ и гепатиты В и С, и на ВК продлить больничный лист. На улице лютая метель.

В очереди на кровь встретила знакомую женщину, директора исторического музея. У нее рак, она ходит в красивом парике блонд каре. Встретила папу Любы. Все делают вид, что никто никого не узнает.

Сквозь буран с кровавым насморком добралась до дома, как пингвин в Арктике. Хочу блевать и лежать. Сварила компот. Малина, смородина, имбирь. Пришла мама. Помогла сделать салат. Приехала дочь Даша. Она бросила учебу здесь в Минералдаре и уехала в Екатеринбург работать бариста в кофейне. Ну, хорошо. Пусть социализируется.

Дочь полезла поменять шторы по моей просьбе и свалилась со стула. Кажется, подвернула ногу. Господи, почему, когда я приезжаю с химии и хочу отлежаться, все начинают болеть? Кот, сын, теперь и дочь.

***

Мне пишут поздравления с днем рождения какие-то случайные люди. Во вконтакте, телеграмме и ватцапе.

Света – моя онко-подруга из Каменска. Гуев – тот самый одноклассник, у которого, по мнению Стаса, я должна просить деньги на лечение за проведенную ночь. Какой-то собаковод, с которым когда-то я, пьяная, переписывалась дольше, чем следовало. Начальница финотдела администрации. Заведующая детским садиком, в который ходил Олег. Институтская подруга из Верхней Салды. Врач скорой помощи, про которого я когда-то писала статью, а он потом слал мне свои стихи в почту. Одногруппница из художественной школы. Директор этой школы. Редактор местного телевидения. Муж бывшей коллеги из провайдера: «Братан, Жиган! (смайл лимон) Брат почти сестра! С днюхой». Пятница, скорее всего, пьяный, но как всегда добросердечный и человечный. Еще один коллега из провайдера. В 23:59. Интересно, он это специально импровизировал? Тонкий английский юмор? Мол, успел поздравить, не забыл. Или так случайно получилось?