Ракушка

Депутату Думы Д. А. Брусникину

От жительницы города М. А. Томиловой

Начну с главного. Прошу рассмотреть возможность организации регулярных рейсов из Минералдара до Каменска и обратно. Это нужно большому количеству жителей с онкологией, а также их родственникам.

Далее я описываю варианты «как добраться туда и обратно». По сути, никак. Прямых рейсов нет. Только такси. А потом дополнила письмо реальными историями. Поняла, что разучилась писать.

Из Минералдара я не одна такая. Нас очень много, и мужчин, и женщин. И проблема «как добраться туда и обратно» – актуальна для всех. Есть химии, когда промежуток между курсами еще короче – 2 недели, 10 дней. Есть онкопациенты, у кого неограниченное количество химий. Это паллиативная помощь, продлевающая человеку жизнь. Кто-то едет на дообследование, на консультации, в разные отделения: хирургическое, химиотерапевтическое, радиологическое.

В хирургии со мной лежала Ирина Анатольевна Б. 63 года. Боевая, позитивная. Борется с онкологией восемь лет. Раньше она ездила на лечение в центр. В этот раз направили на очередную операцию в Каменск. Приехала с мужем из Минералдара на такси, за 2900 р. Звонит мужу. По голосу заподозрила, что он выпил банку пива. Разоблачила. Признался. Поклялся, что только одну, за 39,50 по акции. «Саша! Я тебе дала пятитысячную купюру. Мы заплатили за такси. На сдачу ты должен прожить до Нового года, иначе я приеду и придушу тебя!». Смех смехом, но это реальность. Ездить Ирине Анатольевна еще не раз и не два. Впереди – лучевая и химиотерапия. Много курсов.

На одной из химий в палате со мной лежала Марина Алексеевна П. 54года. Воспитательница из детского садика. Химию переносит плохо. Разделили химию на «поменьше, но почаще» плюс капельницы с поддерживающими лекарствами, чтобы другие органы не отказали. Сама Марина за рулем, но после химии садиться за руль боится. Ее возит дочь, с маленькими внуками в машине. Каждый раз Марина сидит и «греется», как дочь доехала обратно.

В хирургии мне повстречался дедушка Виктор Степанович С. Ему 73 года. Выглядит довольно бодро. С онкологией борется уже 14 лет. Я его видела уже в очередях на прием к онкологу в Минералдаре. Занимает очередь в 9.00. Заходит в кабинет в 16.30 с улыбкой и со словами «Доброе утро!». Ездит на химию за рулем. Оставляет машину на стоянке у диспансера или во дворе недалеко от больницы. Выходит на улицу после выписки, глотает горстями таблетки (от давления, до головы, от боли в суставах) и быстрее едет домой, «пока не накрыло». Супруге он умудрялся врать два года, что его возит товарищ. Она ему в принципе не разрешала садиться за руль. У Виктора Степановича была легенда – машина сломалась, стоит на якоре в гараже. Жена туда не ходила. В ямку за овощами и соленьями он ходил сам.

Многие онко-пациенты начинают помогать друг другу в теме «как добраться?» Доходит до смешного. На обходе врач одну женщину выписывал в палате, а вторую – нет, хотел бы еще пару дней понаблюдать. Первая взмолилась: «Оставьте ее, мы вместе уедем, за ней муж приезжает!». И ведь оставил.

В хирургии у меня появилась подруга Светлана из Каменска, всегда говорит, если что, приезжай, можешь переночевать, или сын встретит с автовокзала или сама встречу.

Люди с онко-диагнозом разные. Но в основном, это стоики. Раньше я не понимала выражения «борется с раком». Кто там борется? Ты просто исполняешь предписания врачей. Нет, бороться за свою жизнь еще как придется. Бороться, чтобы получить лечение, чтобы добраться до кабинета, попасть на прием, получить талон, прорваться сквозь очередь, дождаться анализов, дождаться результатов анализов, ждать и ждать, сидеть в очередях, продлевать больничный, бороться с побочками химии, бороться со страхом выйти в люди, лысой в шапке, без груди, бороться со страхом рецидива, бороться с постоянной физической болью. Бороться с апатией, с желанием все бросить и не остановиться на этом пути.

А новенькие все идут и идут на прием. Они в начале пути. Растерянные, еще не знают, сколько им придется на начальном этапе пройти, чтобы получить направление в областной онкоцентр – первая маленькая победа! А дальше новая задача – как добраться до места лечения? И другие бесконечные вводные данные…

Вопрос рейсов до Каменска и обратно актуален не только для пациентов, но и для родственников. Они в беде не бросают, помогают. Но надо отпрашиваться с работы на неделе. И не только приехать, доставить пациента и забрать обратно. Кто-то лежит долго. А нужно приехать, привезти передачки, сходить в аптеку, повидаться через окно «по телефону». Это многое значит для больного и родственников.

3 марта 2024 года

Столбик фио и подписей.

***

Да, я разучилась писать. Как вообще писать о раке? Хотела, чтоб взяло за живое. Получился какой-то стыд. Ужасное письмо.

Коридор смерти

Я снова на химии. Как это работает? Приезжаешь нормальным человеком. Мысли о работе и жизни. Планы. Сейчас полечусь и поеду обратно в жизнь.

Сидишь в очереди несколько часов. Оформляешься в приемном покое. Поступаешь в отделение химиотерапии. Сдаешь анализы. Идешь в палату. Знакомишься с соседками. Обреченность подползает, подкрадывается, обволакивает…

Ты слушаешь разговоры, общаешься. И не замечаешь, как превращаешься в такую же бабку. И с удивлением слышишь свой голос, который приговаривает: «сколько Бог даст», «одно лечим, другое калечим».

***

Я нашла чудесный коридор в больнице. Длинный, широкий, прохладный, на сто шагов. Как мини-манеж для ходоков. Между отделением химиотерапии и радиологией. Кажется, это служебный переход. Там высокие окна и свежо. Тамара говорит, они ходили с соседками и считали. Около трехсот. Но не точно. Насчитала 256, сбилась и плюнула. Я гуляю там. Сегодня откапалась уже в 16.00. За семь часов. Скорость капельницы поставили побыстрее. Ноги отекли как у хоббита.

***

Дети онко-родителей.

Рак – редкая тема? Ха.

У моей Даши есть подруга Аля. У ее мамы рак груди. У Али – друг Максим, их одноклассник. У его папы рак. Чего – не знаю. У папы Али – тоже какой-то рак. Вроде рак крови. Он не лечится, бухает.

29 февраля

Дома. Сил нет. Сплю. Туман. Дико болит живот. Блюю.

***

Бабка в палате не давала спать. Рак кишечника. Стома. Мешок с калом на животе. Что-то с головой, какая-то форма шизофрении. Вонь, храп. Днем и ночью. Я встала ночью, открыла дверь палаты, вышла в коридор, открыла окно. Хочу свежий воздух.

Подошла к этой женщине, спросила: «У вас памперс под кроватью? Почему не меняете в туалете?». Мне стыдно. Ей – нет.

Когда ей звонит взрослая дочь, то по щелчку, тумблер переключается, эта женина начинает выть: «Дак воооот, каааааапельницааааа, лежуууу, плоооохооооо…!!!». Вой громкий, с рыданиями и придыханиями. Не стесняясь ни нас, соседок, ни медсестер. Разговор окончен. Щелк. Ни следа страданий. Как рукой сняло. Разворачивает свои булочки, батончики, соки. Ест, хрустит, наполняет свой мешок, ложится и начинается храп…

***

В этом классном коридоре, где свежо и 256 плиток, насчитанных Тамарой, на меня снизошло прозрение.

Был закат, в окна пытался просочиться тусклый малиново-серый свет. Слабое эхо в оглушающей тишине от моих шагов. Противный звук касания резиновых шлепанцев с кафельным полом, которые слегка прилипают к полу. Чманьц, чманц. В высоких окнах пасмурное небо разрезано ветками голых тополей.

Это место, на 80 процентов – пристанище смертников. Оттого и равнодушие врачей. Мы все здесь смертники. Всё это лечение – лишь отсрочка. Сроки разные, маленькие и большие. Никакой надежды. Коридор смерти. Его стены видели надежды и бессилие.

Эти люди, в основном от 60 до 80 лет, киборги и мутанты. С кардиостимуляторами, выведенной наружу стомой и мешком. Неоперабельные. Паллиативные диагнозы. Добавленная жизнь. Бабуле 92. Ей заказывают кровь доноров. Тратят драгоценные ресурсы. Потому что клятва Гиппократа. Есть протокол лечения и клинические рекомендации.

И всё это бесполезно. Остаться здесь подольше. Нужно ли это «подольше» с таким качеством жизни? Кому? Она спит. Постоянно. И ночью, и днем. Когда больной спит круглые сутки напролет – это признак умирания организма.

Настроение – полное говно. Отстой.

***

Один плохой день не означает плохую жизнь [18]. Как у Земфиры: «Кроме счастья есть зима, простуды, просто невезенье».

Белые тапки

Дома. Олег сидит в ногах. Я лежу. Потолок кружится. Мысли скачут. Пытаюсь поймать их за хвост. Каша-мозги.

Пришла Даша, принесла заказы с ВБ, лекарства из аптеки и воду в бутылках. Надевает мне новые белые кеды. Завязывает шнурки. Я обездвиженное тело в белых кедах, которые мне надела дочь.

Откуда пошло выражение «В гробу и в белых тапках?». Я начинаю рассказывать детям. Ведь надо общаться с детьми… Успевать общаться с ними, передавать какие-то знания…

– Милые дети, послушайте свою мать. В былые времена христиане действительно надевали покойникам белую обувь, ведь по земле усопшему больше не ходить, только по небесам. Новые белые тапки – символ шествия в царствие небесное. В ним умерший предстанет перед Богом, перед вечностью.

Лёлик из «Брильянтовой руки» проклинал во сне Гешу Козоедова: «Чтоб ты сдох! Чтоб я видел тебя в гробу и белых тапках! Чтоб ты жил на одну зарплату!».

Советский поэт Николай Анциферов сочинил стихотворение «Крещение»:

И, поскольку

не было пива,

Хватанули фруктовой воды.

Кто б с тех пор ни пытался обидеть,

Будь герой семи пядей во лбу,

Я смеюсь, закусив губу:

«Я во сне вас могу увидеть

В белых тапочках и в гробу».

О, это всё про шахтеров и классовую несправедливость. Николая даже похоронили в шахтерских ботинках. Уголек добывал. Они, поэты, все там пили, и многие умирали. Думаю, там и онкология была, просто тогда не лечили таргетами… Не слыхали про трастузумаб. А вашу маму лечат, нам повезло, дети мои. А еще потом перестали в белых тапках хоронить. Потом обувь резиновая пошла, недельные туфли… И у крематориев показатели ухудшились, выхлопы из труб, выбросы цинка…

Господи, зачем я это всё знаю? Химическая активизация мозга. Даша принесла чаю.

Не могу вспомнить, в мультике «Зимняя сказка» ёжик лечил Мишку или наоборот? Кто был белой пушинкой? Или снежинкой?

***

Даша ссорится с Олегом, что он на «деньрожденческом» каравае бабушки выбрал Наташину дочку Настю. Кажется, помирились. Делают уроки. Кайф.

ТЕТРАДЬ 2

Черепашка придет первой

1 марта

Третий Дракон. Перевернула календарь. Весна.

Вчера было совсем худо. 38,7. Ломило кости, ноги, таз, грудь как после операции. Всё тело – как сплошная ссадина. Поставила свечку, выпила ибупрофен. Блевала. Выпила полисорб. Уснула, словно провалилась в черную яму.

Сегодня намного лучше. Сварила куриный бульон. Запекла в духовке сухарики. Сползала на почту.

2 марта

А вдруг завтра будет другим? Лучше. Или хуже. Мы не знаем. Утром пекла блины. Днем гуляла. Купила резиновые сапоги Олегу. Пекла пиццу. Валялась с детьми. Прогулялись. Дома. Благодать. Кому какая разница, лысая не лысая, с одной грудью или двумя?

8 марта

Спала долго. В голове – каша. Работать тяжело, грустно и противно. Я медленная. Всё падает из рук. Мы с Юриком – всё еще два изгоя. Он – предатель, я – раковый больной, которому осталось недолго. Нас избегают. Но мы общаемся и поддерживаем друг друга.

Юрик напомнил мне о мультике про зайчика и черепаху и других быстрых зверей. Там все бежали, торопились, соревновались, строили козни друг другу. А черепашка пришла первой к финишу. Меня это подбодрило.

Хотя, вот опять. Пришла первой! Ну, зачем это тебе? Первой! Ладно, не будем придираться к себе. Черепаха ползла медленнее всех, но пришла первой. Подбодрило? Ну, и замечательно.

Из носа и глаз течет кровавая вода. Постоянно. Даша подарила мне тушь для ресниц. Но мне никак. У меня нет ресниц. И вечно мокрые красные раздраженные глаза и опухшие вехи. Люди думают, что я постоянно зареванная. Это так лишь процентов на 30. Некоторым коллегам это доставляет истинное удовольствие. Разогналась в первый год работы? Стала наступать на пятки? Получи!

Желаем – выжить

Вчера мужчины на работе дежурно разнесли и раздали подарки с Женским днем. Бутылки вина и конфеты. Мне нельзя ни то, ни другое. Я была какая-то злобная внутри. Меня всё раздражало. К чему эти поздравления? Глупые пожелания? Желали какую-то чепуху…

Любви и взаимопонимания со своими партнерами. Чего? Да на хрен мне какие-то взаимопонимания и партнеры! Радовать свой красотой и женственностью. Да-да. Уж я-то могу порадовать этим, особенно сейчас.

Но что я бесюсь? Что эти пожелания мне не подходят? Что поздравлять с 8 марта женщин с раком груди нельзя? Надо желать что-то другое? Но как ты это представляешь себе? «А тебе, Маша, мы желаем просто выжить! Не красоты и не взаимопонимания, а просто выжить любой ценой». Понравилось бы? Нет. Ну вот возьми бутылку, конфеты, улыбнись, скажи спасибо и подари это маме или сестре.

***

Люба позвала меня на какой-то концерт. Я развалилась, расклеилась и лежала в полусне дома. Потела, мерзла, сморкалась, терла глаза. Какой мне концерт. Подруга обиделась. «Надо жить! Надо выходить в люди!». Да, но не сейчас. Не сейчас. Она меня не понимает.

***

Купила в фикс-прайсе наборы для изготовления букетов из фетра с бусинками. Мы смастерили с Олегом много букетов. Подарим всем на Наташиной вечеринке. Закинусь таблетками, свечами и пойду. Это не концерт, там можно просто лежать рядом с близкими. Они будут болтать и мне будет хорошо. Я в кругу семьи. С мамой и сестрой, и нашими детьми.

Пройдет время, и ты расцветешь

Летят виртуальные открытки с 8 Марта. Мужчины, которые еще не знают, что у меня рак. Бывшие любовники. Платонические и не очень.

Написал Витязев. «Манюничка! Пройдет время, и ты расцветешь!».

Очень сомневаюсь. Как из этого хлама я могу стать красивой женщиной? Да и не красоты мне. Надо выжить. Просто остаться живой. Но всё равно приятно. Когда тебе кто-то говорит, что всё изменится, появляется надежда.

С Витязевым мы познакомились в пору моей журналисткой жизни. Я готовила ежемесячный разворот «Несекретные материалы». Он всегда мог подкинуть классную тему для статьи, развеселить, позвать прокатиться и внезапно привезти тебя на кладбище немецких военнопленных. Рассказать какую-нибудь классную краеведческую историю о нашем родном крае. Или от нечего делать кататься на машине вечером и преследовать машину ППС. А потом, когда они заметят слежку, спросить: «А вы не знаете, где улица Торфорезов?».

Причем, спрашивать должна была я. Витязев считал, что у меня интонация один к одному как у Ленки Шабадиновой из фильма Сигарева «Страна ОЗ».

Одна наша общая подруга, которая работала в мировом суде, как-то раскисла и жаловалась на скучную жизнь. Витязев подкараулил ее у подъезда рано утром, надел мешок на голову и запихал в машину. И привез на борт нашего Минералдаровского карьера.

Любимая фраза Витязева: «Наши победят!». Каждый разговор по телефону с представительницей женского пола он заканчивает вопросом: «Какие на тебе трусики?».

А еще у него была жена, у которой был рак. Она прошла лечение, расцвела, вошла в ремиссию. Но исхода это не поменяло, к сожалению. Рецидив на поздней стадии. Прошло восемь лет, как она умерла. У Витязева две взрослые дочери.

***

Ищу в интернете какие-то душеспасительные статьи. Ничего не вдохновляет. Не трогает. Ни про одиннадцатый вариант спасения, который приходит, когда ничего не помогает. Ни про то, что раз ты выжил, значит ты нужен жизни. Что это шанс прожить еще одну новую жизнь. Ни про то, что если жизнь пинает вас, но ломает ногу, значит вы защищены высшими силами, у вас есть миссия, через вас идет нить истории.

Какой это всё бред и слабое утешение для обреченных. Не верю. Станиславский, я с тобой. Ни единому слову. Всё халтура. Надувательство и самообман.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.