Король должен умереть. Книга третья. Часть первая

– Не только обменяться рукопожатиями, – сказал генерал с широкой улыбкой. – Но и крепко, по-катраэтски обняться. И пожалуйста, Арт, попрошу тебя без званий, когда мы наедине. Просто Вран. Хорошо?

Арт кивнул.

– Буду стараться, Вран.

– Вот и замечательно, – лидер Восстания потер ладони, как бы в небольшом замешательстве, с чего ему начать разговор. – Я думаю, у тебя должно было накопиться немало вопросов, Арт.

– Вопросы, действительно, есть, – осторожно сказал капитан «Бурана». – Главный из них: что я вообще здесь делаю? Имею в виду не карантинную зону, а новый оперативный штаб.

– Как всегда прямиком к сути, – довольно кивнул Вран. – Вопрос твой абсолютно закономерен, учитывая, что до сегодняшнего дня ты выполнял в основном задачи полевого агента. Я на него отвечу так. Думаю, что у тебя есть исключительный талант, который ты сам за собой не признаешь.

– Я крайне заинтригован, – сказал Арктурианин, который хорошо знал за собой склонность не отрицать собственные таланты, а наоборот, в некоторых случаях заниматься их преувеличением.

«Есть многие вещи, которые грозят тебе смертью, – говорила ему одна куртизанка-гадалка с Вателина, – но это точно не твоя скромность».

– Твой талант – это переговоры, – сказал генерал Вран. – Ты умеешь убеждать. Тонко чувствуешь, чего хочет другая сторона, но умеешь и отстаивать свою позицию. Это замечательные и весьма редкие качества, должен я заметить.

– Спасибо, – с недоумением сказал Арт. – Никогда бы не  подумал, что речь обо мне.

– Вот именно, – значительно поднял палец Вран. – Ты себя недооцениваешь. Взять, например, твои переговоры с Сестрами Аннун. Год назад я бы рассмеялся в лицо любому, кто сказал бы мне, что Катраэт будет сотрудничать с ведьмами. Организовывать с ними совместную экспедицию за пределы обитаемого космоса. Получать от них поддержку в проекте подъема сбитого имперского линкора со дна катраэтского океана.

– А? – капитан окончательно растерялся.

– Да, ты не ослышался, мальчик мой, – улыбнулся Вран. – Благодаря тебе, твоему умению находить общий язык даже с врагами, Сестры помогут нам поднять «Капитолий» из-под воды и вывести на стыковку с мобильным ремонтным доком. Они обещали способствовать в восстановлении реактора и критических узлов, пострадавших в бою. Корабль, грозивший гибелью Гнезду, получит новое имя «Освободитель» и станет флагманом нашего флота. Первый линейный корабль на службе Катраэту. Это символ, который вдохнет мужество и уверенность в наших сторонников по всей Империи.

– Это прекрасные новости, – искренне сказал Арт. – И очень неожиданные. Одно дело – тайно предоставить нам навигатора, другое – передать Катраэту один из самых могущественных боевых кораблей Коронного Флота. Сестры, уже практически не скрываясь, выступают на нашей стороне.

– У меня сложилось впечатление, что среди них так же нет единства, как среди Высоких Домов, – сказал Бран Фендигайд. – Часть Сестер, по всей видимости, обеспокоена усилением Канторов и по какой-то причине видит в них плохих кандидатов на новую правящую Династию. Оставим историкам гадать о причинах такого их решения. Восстанию сейчас как никогда нужны новые союзники.

«Такие, например, как Ульфин каэр Градаук?»

– Но оставим Сестер, – продолжал Вран. – Для меня не секрет, что в последнее время тебе удалось сблизиться со многими птенцами Гнезда. О тебе превосходно отзываются даже такие прожженные скептики, как Гавейн. Он под глубоким впечатлением от вашей совместной миссии на Икарусе. В глазах молодых бойцов ты – настоящий герой Катраэта. Особенно теперь, после триумфального завершения твоей экспедиции. С моего согласия Берилак распространил информацию, что поход «Бурана» окажет очень значительное влияние на исход нашей войны с лоялистами.

– На «Буране» я был не один, – заметил Арт.

– Безусловно, безусловно, – Вран горячо кивнул головой. – Ланс и Бедуир, они получат свою заслуженную долю признания. Но, между нами, я уверен, не будь ты капитаном корабля, все сложилось бы иначе и не в пользу Катраэта. Куб попал бы в руки Искателей Грааля или к Сестрам Аннун. Неизвестно, что хуже. Ты не согласен?

– Вы наверняка знакомы с моим отчетом, Вран, – сказал корпус-командор. – В нем я отметил, что успех экспедиции – это общая заслуга всей нашей команды.

– Отчет, да, – генерал неопределенно помахал рукой. – Как говорили древние, у победы сто отцов, только поражение – сирота. Пусть среди отцов числятся и твои спутники. Я рад, Арт, что ты верен не только нашему делу, но и своим боевым товарищам. Еще одно качество настоящего лидера, которого я в тебе вижу, мой мальчик.

Эктор Кинир всегда говорил Арту, что человек, который говорит тебе много приятных слов, всегда чего-то от тебя хочет. Иногда гораздо больше, чем ты готов ему дать. Пока генерал не пригласил его спуститься со сверкающего пьедестала, чтобы привычно оказаться по колено в грязи и крови, Арт решил уточнить одну важную для него деталь.

–– Вы позволите задать вам еще один вопрос, генерал? Он не дает мне покоя с момента, как мы вернулись на Катраэт. Возможно, ответить вам помешает секретность, но не спросить я не могу.

– Спрашивай, – великодушно разрешил Вран. – Сегодня никаких секретов. Тем более твой новый допуск немногим уступает моему.

– «Вуаль вдовы», – сказал Арт. – Операция, которая началась для меня на Тиндаголе и привела нас в ту безымянную систему. Насколько я понимаю, мы искали оружие. Оружие, следы применения которого мы видели там. Мы искали…

Генерал Вран, бывший имперский Наместник и лидер Восстания, внимательно смотрел на Арта. Его глаза впервые с начала их разговора подернулись холодным серым ледком.

– Вы искали Разрушитель Миров, – сказал Вран. – Так его называют скрипторы. В текстах, расшифрованных на Тиндаголе, содержался другой термин. Покойный доктор Ван не смог его перевести, он лишь утверждал, что речь идет о неизвестном нам принципе нарушения сильных ядерных взаимодействий. Он придерживался мнения, основанного на информации из Крипты Тиндагола, что с применения Разрушителя началась катастрофа, которая обрушила нас в Темные Века.

– Существует много способов сделать планету необитаемой, не применяя мифическую палеотехнологию, – сказал Арт. – Взять хотя Гоморру. Или, зачем далеко ходить, Астарту. И в том, и в другом случае история шла своим чередом. Новые Темные Века не наступили. Я к тому, что все это слишком похоже на байку космиков.

Генерал покачал головой.

– Вспомни то, что ты видел, Арт, – сказал он. – Вспомни то, что ты испытал, когда первый раз ступил на поверхность Гоморры. Великое Очищение, которое завершилось бомбардировкой родного мира Забытых, отбросило человечество на тысячелетия назад. Мы утратили умение создавать системы, подобные добытому тобой Кубу. Истребление жителей Астарты войдет в историю как точка невозврата, момент, когда низвержение Династии Пао и дома Кантор стало неотвратимым. Гибель целого мира – это событие, эхо которого не угасает поколениями, эпохами.

– Тогда зачем мы его ищем, Разрушитель? – прямо спросил Арт.

– Простой ответ: чтобы им не завладели наши враги, – сказал лидер Воронов. – Но, наверное, ты не ждешь простых ответов. Сложный: я думаю, что с помощью Разрушителя можно не ускорить катастрофу, а предотвратить ее. Показать всем сторонам, что цена война становится слишком высока.

– Принуждение к миру?

– Можно сказать и так, – кивнул Вран. – Мой наставник в Императорской Рыцарской Академии говорил, что дипломатия – это торг под угрозой уничтожения. Сейчас Катраэт слишком слаб, чтобы вступать в торг с Троном и его союзниками. Мы диверсанты, агитаторы, партизаны, но не дипломаты. Я хочу это изменить. Качнуть чашу весов в нашу сторону, понимаешь?

– Понимаю, – Арт кивнул. – Но мы не нашли Разрушитель там, куда нас отправили записи с Тиндагола. Мы нашли Куб. И, как я понимаю, с его помощью мы сможем теперь понять, где искать это сверхоружие.

После короткой паузы Вран неожиданно рассмеялся.

– Все время забываю, – сказал он, – что ты провел больше всех времени, болтая с Мирддином. То, о чем ты говоришь, Арт, об этом знают считаные люди в Гнезде и за его пределами. Сейчас это самая хранимая военная тайна Катраэта.

Тон генерала был максимально дружелюбным, но Арт не мог не ощутить скрытую за ним угрозу. Однако Вран не стал заострять внимание на том, что корпус-командор знает больше, чем ему, возможно, полагается.

– Пока яйцеголовые профессора Торна пытаются обойти ограничения, которые нам мешают получить от Куба нужные ответы, – генерал поморщился, и Арт понял, что все усилия ученых разбиваются о тот самый допуск нулевой категории. – Рано или поздно мы их получим. Тогда мы все станем на шаг ближе к нашей цели – к свободе народа Империи от тирании. До тех пор мы с тобой будем продолжать делать то, что умеем. Крошить глиняные ноги этого колосса. Думаю, пора нам поговорить о твоем новом назначении.

Голограмма взмахнула рукой, и экран за ее спиной переключил изображение. Арт смотрел на залитую ослепительным солнцем белую каменную равнину. Он не сразу совладал с масштабом и понял, что зеркальная полусфера в центре – это накрытый защитным куполом город. Генерал повторил жест, экран мигнул. Теперь он показывал планету, на орбите которой вращались исполинские шестиугольники. По ним, защитным экранам, созданным Пятой Династией для рассеивания жесткого излучения местной звезды, Арт понял, что за мир видит перед собой.

– Медина, – сказал лидер Восстания. – Альтаирские пособники Канторов выторговали у Сената мандат на установление протектората над планетой. Магнаты как всегда воюют чужими руками. Три корпорации наемников, печально известные своими карательными операциями по всей Периферии, высадились на Медине. Якобы с целью обеспечения порядка и борьбы с преступными элементами. Местные жители оказали пришельцам жестокое сопротивление, и теперь их мир превращают во вторую Астарту. Мы должны положить этому конец.

«Медина – один из самых богатых редкоземельными металлами миров за пределами Золотых Систем, – вспомнил Арт. – Естественно, продукция ее добывающих комплексов и перерабатывающих фабрик – недопустимая потеря для Восстания».

– Ты нужен мне на Медине, Арт, – сказал Вран, проникновенно глядя на капитана. – Мне нужен твой талант переговорщика. Глава крупнейшей наемной армии – твой старый знакомый из тех времен, когда ты был охотником за головами по прозвищу Арктурианин. Черный Келеб.

«Рогатая Мать, вот это новость».

– Я думал, что его давно прибрала Аннун, – сказал Арт вслух. – Черный любил браться за рискованные дела.

– Вы ведь не были врагами? – уточнил Вран. – Берилак сказал, что вы несколько раз вместе выполняли контракты.

– Да, было дело, – Арт скривился от нахлынувших воспоминаний. – Работали на тех самых альтаирцев. Грязные заказы – диверсии, устранение конкурентов. Я быстро понял, что это не для меня. А Келеб, как видно, вошел во вкус.

– Встреться с ним, – попросил генерал. – Отправляйся на Медину и убеди его вступить в переговоры о прекращении огня. Если сможешь, перекупи у альтаирцев. Действуй, как считаешь нужным. Его группировка – самая многочисленная на поверхности планеты. Если он перейдет на нашу сторону или согласится на отвод войск, две другие корпорации разорвут контракт с магнатами. У тебя полный карт-бланш и полномочия эмиссара Гнезда. Любой Ворон в системе Медины будет выполнять твои приказания. Я уверен, мой мальчик, эта задача тебе по плечу. Что скажешь?

Как полагается бойцу Восстания и умелому переговорщику, привыкшему к тому, что в руках собеседника находится его жизнь, Арт не колебался в подборе верных слов.

– Когда я отправляюсь? – спросил он.

– Прости, что пока не можем вернуть тебе «Буран», – с виноватым видом пробасил Берилак.

Он единственный пришел провожать Арта перед отлетом. Двое его то ли помощников, то ли телохранителей растворились где-то в лабиринте коридоров карантинной зоны.

– Ничего, —великодушно сказал капитан. – Все равно для высадки на Медину нужно что-то попрочнее и незаметней. Командор Ватин обещала подобрать для меня подходящий транспорт.

Ватин – так звали уроженку Медины, которая сидела недалеко от Арта за столом. Она возглавляла ударные силы Воронов, которые били по конвоям снабжения наемников в системе и тревожили их орбитальными налетами.

– Ты в надежных руках, – серьезно сказал Берилак. – Ватин – превосходный боевой командир. И одна из лучших наших пилотов.

Арт хотел сказать, что рассчитывал сам оказаться за штурвалом. Потом он вспомнил их разговор с мединкой. Девушка не замедлила сообщить Арту, что жизнью отвечает лично перед генералом за безопасное прибытие на планету эмиссара Гнезда. Вряд ли она допустит, чтобы посланник Катраэта самостоятельно разбился в лепешку, уходя от альтаирских перехватчиков.

– Что ж, давай прощаться, – Берилак протянул Арту каменную ладонь. – Доброго тебе пути и скорейшего возвращения. Увидимся в Гнезде. Я небольшой, как ты знаешь, любитель катраэтской сырости, но я уже искренне по ней скучаю. У меня от здешнего воздуха и еды сыпь по всему телу. Как будто подхватил вателинскую чесотку, но без компании приятных дам, которая должна ей предшествовать. Понимаешь, о чем я?

Арт усмехнулся и пожал руку главы контрразведки. Они попрощались. Арктурианин повернулся, ступил на трап, ведущий в шлюз когга. Сделав два шага, он громко щелкнул пальцами. Был вопрос, который он забыл задать Берилаку, пока они пили кофе с тальяком после совещания.

– Берилак! – окликнул Арт рыжего гиганта, который двинулся к выходу из причальной зоны. – Тот ученый, доктор Ван, которого мы вытаскивали с Тиндагола. От чего он умер?

– Официальная версия: остановка сердца, – ответил Берилак, возвращаясь к трапу. – Нервная работа, недостаток сна, почтенный возраст. Все одно к одному.

– А неофициально?

– Неофициально: добрый доктор сидел на таблетках, – контрразведчик вздохнул. – Пристрастился к трициклическим антидепрессантам еще на Тиндаголе. Ему их прописали тюремщики Канторов, чтобы эффективней переводил тексты Крипты. Когда узнал о смерти жены и детей, стал принимать их в два раза чаще, грубил с дозировкой. Мы об этом знали, конечно. Его хорошенько почистили перед переводом в карантинную зону, да и доступа к таблеткам здесь у него не было.

Берилак поморщился.

– Честно говоря, не доглядели. Слишком много навалилось сразу. Ван как-то смог взломать биофабрикатор в медицинском отсеке. Формула была записана у него в браслете, добыл где-то в теневом секторе Сети. Дурак напечатал себе таблеток. И принял за раз такую дозу, что, когда мы взломали его каюту, он уже был час как в Аннун.

– Ты исключил убийство? – спросил Арт. – На станции могут действовать шпионы.

Контрразведчик досадливо махнул рукой.

– Уж лучше бы шпионы, чем такой просчет, – прогудел он. – Мне стыдно теперь смотреть в глаза генералу. А для агентов-лоялистов в убийстве доктора никакого смысла. Работу яйцеголовых смерть Вана не задержала ни на минуту.

Берилак ожесточенно почесался сквозь форму. Похоже, слова про сыпь были не полностью шуткой.

– Да и мы по минутам восстановили все события по записям с камер и логам его комм-браслета. В том, что лингвист принял таблетки сам, добровольно, нет ни малейших сомнений, – сказал глава контрразведки. – Остается только вопрос, летальная доза – это самоубийство или трагическая случайность. Боюсь, ответ на него мы никогда не узнаем.

– Да, – задумчиво повторил Арт. – Никогда не узнаем.

– А почему ты спросил про Вана? – поинтересовался Берилак.

Капитан пожал плечами.

– Да так, – ответил он. – Показалось, что какое-то нелепое совпадение. Я из-за этого доктора попал в Рексем, на Гаргаунт. Стал Вороном. И вот даже не успел с ним познакомиться.

– Знаешь, как говорят, – сказал Берилак, – Аннун шутит зло.

– Да уж, такие у Матери шутки, – Арт трижды постучал по переборке, мысленно посмеиваясь над собой за суеверность. – Ну все, бывай, Берилак. До встречи!

Подняв руку в ответ на прощальный взмах Берилака, Арт коснулся панели, закрывающей шлюз. Повернулся и пошел на мостик, стараясь выбросить из головы все, кроме мыслей о предстоящем деле. Медина. Альтаирские наемники. Черный Келеб.

Но почему-то перед ним продолжал маячить смутный образ доктора Вана. Все время, пока Арт покидал карантинную станцию и готовил корабль к Переходу в точку рандеву с крылом командора Ватин. Арт думал о человеке, которого он не знал, но с которым его так тесно связала судьба.

Капитану почему-то казалось, что если бы они встретились, то доктор Ван мог сказать ему нечто важное. Что он узнал бы ответ на вопрос жизни и смерти, который даже не приходил ему в голову.

Ответ, который Ван перед встречей с Аннун  прочел на черной грани Куба.

История сорок четвёртая. Медина

Больше всего на Медине Арт возненавидел пыль. Белая, похожая на порошок, она проникала сквозь любые фильтры и обладала абразивными свойствами алмазной крошки. Настоящее проклятье для глаз, легких и постоянно ломающегося оборудования. Виноваты были неукротимые хабубы, усиленные эффектом Кориолиса бури, и ветровая эрозия, глодающая выжженные солнцем каменные равнины планеты. Виновата была Шестая Династия, оставившая в наследство потомкам неполноценно терраформированную планету. Медина была неуютным миром, купающимся в жестком излучении белого гиганта. Если бы не богатство ее недр и не близость к основным торговым маршрутам, она давно бы стала колонией-призраком.

Сразу после прилета Арт узнал, что города Медины укрывались под куполами не от солнца – с проникающей радиацией неплохо справлялись орбитальные экраны. Купола сдерживали неистовство хабубов, позволяли сохранять чистый воздух и приемлемую влажность.

Для тех, кто жил за пределами куполов, шахтеров и бедуинов-ветроходов, головные повязки, хеджабы и шемаги были не просто данью местной религиозной традиции. Они были необходимостью, как и скрытые под тканью респираторы и плотно прилегающие к глазницам очки.

На восьмой месяц вторжения они стали необходимостью для каждого защитника Медины. Голодные ветра завывали под треснувшими куполами на улицах разрушенных городов. Выжившие и бойцы мединского сопротивления укрывались в подвалах, катакомбах, в рудных штреках. День и ночь они слышали, как ревут тревожные сирены и от взрывов гудит земля.

День и ночь с пылающих небес Медины падали ракеты и бомбы.

– Ты привыкнешь, – сказал Арту Фаруз, брат командора Ватин, корпус-лейтенант разведки мединского сопротивления, поэт, философ и безжалостный снайпер с шестью десятками подтвержденных убийств.

До войны он был школьным учителем литературы.

– Пыль, жара, даже бомбы, ко всему можно привыкнуть, – сказал он, передавая Арту консервную банку.

Банка была на треть наполнена водой, пропущенной через самодельный фильтр – Арт налаживал его последние две недели. Боец, который занимался этим раньше, бывший инженер оросительных систем, лежал в лазарете без левой ноги и особой надежды выкарабкаться. Во время рутинной вылазки он наступил на мину. Согнитские «Каракурты» скрывались под адаптивным камуфляжем и плохо обнаруживались устаревшими сканерами.

– Мы, вот, привыкли, и ты сможешь, – сказал Фаруз. – Как писал Аль-Мутанабби: «Да, время на меня напасти насылало. И сердце стало поострей кинжала. А всякий раз, как я под стрелы попадал, я слышал лишь удар металла о металл», – он недовольно поморщился. – На империке это звучит, как кашель шахтера, больного легочной гнилью. Вот, послушай.

Фаруз певуче заговорил на мединском диалекте, который, по его словам, восходил еще ко временам Праматери.

– Очень красиво, – сказал Арт, который, разумеется, не понял ни слова. – Очень возвышенно.

Он сделал глоток теплой, пахнущей металлом воды, мечтая смыть привкус вездесущей пыли с языка. Убежище дрогнуло, с потолка посыпалась труха. Арт выругался. Фаруз, чье сердце действительно было острей кинжала, невозмутимо посмотрел на комм-браслет.

– Двадцать пять часов тридцать минут. Прямо по расписанию, – прокомментировал он. – Гиперзвуковая ракета из окрестностей Таммама. Твой друг передает привет.

Фаруз имел в виду Келеба, чья корпорация «Черный камень» занимала позиции в оккупированном городе Таммам. «Черный камень» имел подавляющее превосходство в ракетной артиллерии, которая методично обрабатывала регионы, условно контролируемые сопротивлением. Когда люди Келеба брали передышку, эстафету подхватывали атмосферные бомбардировщики бадонских «Призраков», безраздельно властвующих в небе, но их налеты обычно начинались под утро.

За теми, кто прятался в убежищах, охотились согнитские «Львы Сверда», взявшие на себя наземные карательные операции. За пределами планеты наемников прикрывали альтаирские дромоны, вооружением, силовыми барьерами и броней не уступающие имперскому линкору второго класса. Как ни посмотри, положение защитников было отчаянным, и с момента прибытия Арта оно только ухудшалось.

Хуже разъедающей глаза пыли, хуже падающих прямо на голову пикирующих бомб и гиперзвуковых ракет было только отвратительное чувство полного бессилия. Шел четвертый месяц на Медине, а он, долбанный эмиссар Гнезда, до сих пор не смог ничего сделать. Все его попытки вступить в переговоры с Черным Келебом не привели ни к чему. Наемник его просто игнорировал.

– Пойду гляну еще раз фильтр перед сном, – сказал Арт. Он отставил банку и поднялся на ноги. – А заодно и вентиляционный блок. Хаддад жаловался на него сегодня.

Фаруз благосклонно кивнул. Он прекрасно понимал причину, по которой Арт не находил себе места.

– Не задерживайся слишком сильно, – сказал разведчик. – Выспись. Завтра утром собрание полевых командиров, ты хотел послушать ребят, которые удерживают карьер Имик.

– Не буду задерживаться, – соврал Арт, который последние несколько недель с трудом спал больше трех-четырех часов. – Спокойной ночи, Фаруз.

Когда он выходил в коридор, ведущий в техническую секцию, в ста пятидесяти метрах над его головой снова взорвался гиперзвуковой «привет» от Черного Келеба.

Пробуждение выходило болезненным, рваным. Первые несколько секунд Арктурианин не мог понять, где он. Не узнавал серые бетонные стены, низкий потолок с наклеенными полосками биолюминесцентных ламп, женщину, сидевшую у изголовья жесткой солдатской койки.

– Прости, – сказала она тихим голосом с приятным гортанным акцентом. – Не хотела тебя разбудить.

Арт, все еще в растерянности смотрел в незнакомое смуглое лицо, в большие темные глаза, подведенные сурьмой, на острые скулы и тонкий, с небольшой горбинкой нос. Рука, сжимающая рукоять «Когтя» под подушкой, постепенно расслаблялась. В первую очередь он узнал ее глаза, которые видел до того в прорези хиджаба.

– Ничего, командор, – хрипло сказал Арт. – Мне все равно пора вставать. Просплю собрание у Фаруза.

Не сводя с него взгляда, командор Ватин закрыла лицо зеленой тканью. Быстро, но все же медленней, чем требовали строгие нравы Медины. Сквозь сонную дымку в мыслях Арта пробилось удивление. Сестра Фаруза, гроза альтаирских конвоев, командор самого эффективного в системе ударного крыла была гораздо моложе, чем он думал. И гораздо красивее.

– Собрание уже закончилось, – сказала Ватин, и по ее глазам Арт понял, что командор улыбается под хиджабом. – Брат приказал тебя не беспокоить. Сказал, что все равно не будут обсуждать ничего важного, а тебе надо выспаться.

Арт в изумлении посмотрел на комм-браслет. Он спал больше восьми часов, чего с ним не случалось с самого прилета.

– Не понимаю, – пробормотал он. – Я, получается, не слышал утреннюю бомбардировку?

– Ее не было, – сказала командор. – Мы перехватили в мединском поясе Койпера колонну транспортов. Пустили в распыл вместе с сопровождением и гипербуксировщиками сразу после Перехода. Судя по перехваченному нами трафику «Призраков», на транспортах были запчасти для самолетов и беспилотников, топливо и боеприпасы. Я думаю, что на ближайшее время они откажутся от налетов.

– Вот это хорошие новости, – Арт рывком сел и спустил ноги с койки.

Бетонный пол приятно холодил босые ступни. Чтобы не смущать девушку, воспитанную в мединских традициях, капитан завернулся в простыню, которой укрывался ночью. Хотя, признался себе Арктурианин, смущение испытывал, скорее, он.

– А ты надолго на базу? – спросил он, почему-то избегая встречаться с Ватин взглядом. – Фаруз не предупреждал о твоем прилете.

– Буквально на пару часов, – сказала Ватин. – Есть важное сообщение для тебя, которое я решила не доверять каналам связи. Хакеры альтаирцев не уступают нашим, а их оборудование на голову выше того, чем мы располагаем. Люди Берилака помогают нам, наводя на конвои и предупреждая об ответных акциях, но защитить наш внутренний трафик они не в состоянии. Поэтому я прилетела сама.