Король должен умереть. Книга третья. Часть первая

«Ты могла прислать кого-то вместо себя. Ни к чему было так рисковать», – мог сказать Арт. Как будто протянуть руку, приглашая на танец. И она бы ответила: «Я хотела увидеть тебя». Сказала и снова открыла бы ему лицо, запретным движением, предназначенным для того, кем он не был для Ватин. Не мог стать.

«Прости, Ватин. Сейчас совсем не время и не место для таких признаний».

Он сказал не то, что она ожидала, не то, что хотела услышать.

– Раз ты здесь, наверное, сообщение не может подождать, пока я приму душ и выпью свою утреннюю чашку кофе с альгомой, – Арктурианин развел руками. – Я сгораю от нетерпения, командор. Судя по такой срочности и важности, передача из Гнезда. Может быть, от самого генерала Врана?

После небольшой паузы Ватин протянула руку и коснулась своим комм-браслетом браслета Арта. Устройство на руке капитана завибрировало, и Арт касанием пальца разрешил прием файла.

– Нет, отправитель не Катраэт, – сказала Ватин. – Сообщение пришло из Лебединой Гавани. То, что ты прочтешь, предназначено только для твоих глаз, корпус-командор. Еще два человека в курсе, я и мой офицер связи. Но у нас нет ключа к твоему шифру, так что только ты можешь сказать, сработал твой план или нет.

«Шифр, план, ах, вот оно в чем дело».

Арт кивнул и, сдерживая волнение, развернул проекционную плоскость, чтобы изучить принятый файл. Внимательно наблюдавшая за ним Ватин не упустила, как зрачки капитана расширились, когда он дошел до подписи. Короткое послание меньше чем из десятка предложений он перечитал трижды, прежде чем свернуть проекцию и посмотреть на мединку.

Вернее сказать, к вероятному расстройству девушки, Арктурианин смотрел сквозь нее. Своими мыслями он сейчас был очень далеко, на самой границе Периферии и дикого космоса, в ганзерской системе Лебединая Гавань.

Месяц назад Арт отчаялся добиться встречи с Черным Келебом. Он изнывал от безделья и опеки Фаруза, не допускавшего вверенного ему эмиссара Гнезда в зоны боевых столкновений. Чтобы занять голову, корпус-командор перебирал самые безумные идеи помощи Медине. Одна из них показалось ему пусть абсурдной, но все же имеющей призрачный шанс на реализацию. Он записал сообщением старым шифром, которым пользовался еще капитан Эктор, и через Ватин отправил далекому адресату.

Когда ответа не последовало ни через день, ни через неделю, ни через две, Арт постарался выбросить провальный план из головы. Он нашел себе множество занятий вроде ремонта системы фильтрации воды и ухода за вентиляцией убежища. Стал все чаще появляться на собраниях командиров и разведчиков. Старался больше слушать, впитывать новые для себя сведения о ведении партизанской войны. При каждом удобном случае он говорил с Ватин, чей боевой опыт был несравненно богаче его собственного. Впервые он учился быть Вороном, и именно здесь, на истекающей кровью Медине, почувствовал, что его учеба имеет смысл.

Он так старательно забывал свою месячной давности затею, что ему даже не пришло в голову, что они все-таки получат ответ. И что ответ будет именно таким.

– Они согласились, Ватин, – сказал он, не замечая, что в первый раз назвал девушку просто по имени.

Арт не мог видеть, как под хиджабом на смуглых щеках командора вспыхнул румянец.

– Они согласились! – повторил Арктурианин. В его голосе радость мешалась с недоверием к своим собственным словам.

Радости все же было больше. После стольких месяцев провалов она переполняла корпус-командора, бурлила, грозя перехлестнуть через край. Он вопреки всему, что говорил себе еще десять минут назад, был готов вскочить, сгрести Ватин в объятия и…

От двери в небольшую комнату, где Арта разместили после прилета, раздалось деликатное покашливание. Арт, уже почти сорванный порывом с кровати, резко опустился назад и вновь закутался в простыню. Ватин, которую секунду назад буквально потянуло навстречу капитану, выпрямилась в струнку на маленькой металлической табуретке.

– Прошу прощения, – смущенно улыбаясь, сказал Фаруз. Он переводил взгляд больших, таких же темных, как у сестры, глаз, с Ватин на Арта и обратно. – Арт, мы только что получили сообщение из штаба наемников. Черный Келеб готов принять парламентера и передает координаты места встречи.

История сорок пятая. Разрушенный город

Салон трофейного броневика «Хакон» штатно вмещал семерых бойцов в силовой броне и водителя. Арт с трудом отговорил Фаруза сначала от машин сопровождения, а потом от того, чтобы рисковать сразу шестью разведчиками. В итоге на переговоры с наемниками эмиссар Катраэта выдвинулся вместе с самим Фарузом (это не обсуждалось) и двумя самыми надежными из вверенных корпус-лейтенанту защитников Медины. К своему стыду, Арт пропустил мимо ушей их имена, а переспрашивать счел невежливым. Про себя он называл их Высокий и Молчун.

За руль посадили Молчуна. Фаруз сказал, что тот раньше жил в Таммаме, городе, куда Черный Келеб приглашал Арта на переговоры.

– Найдет дорогу даже без карты, – уверенно сказал разведчик.

Молчун утвердительно наклонил клювастый шлем брони незнакомой Арту модели. Поверх шлема у бойца, как у большинства его братьев по оружию, был повязан шемаг цветов Катраэта. Символ единства мединских воинов с Восстанием и одновременно с их легендарными предками, чьи заветы они пронесли через Темные Века и тысячелетия жизни в Империи.

Свой шемаг был и у Арта. Ему его подарила Ватин, и она же помогла повязать платок капитану перед тем, как он покинул убежище.

– Это особый, священный узел, – сказала девушка, хитро переплетая концы шемага под свисающим на нагрудник брони треугольником клетчатой ткани. – Он называется…

Слово, которое она произнесла, на слух Арта было похоже на «сабаб».

– Это значит «хранитель», – перевела Ватин. – Он должен будет сберечь тебе жизнь.

Она коснулась двумя пальцами своих губ, спрятанных под хиджабом, тихо прошептала несколько слов, потом дотронулась до узла.

– Узел сабаб матери вяжут сыновьям, когда те уходят на войну. Его вяжут, – она запнулась, потом закончила. – Женщины своим мужчинам.

Арт накрыл ладонями ее запястья, на долю секунды сжал.

– Спасибо, Ватин, – сказал он. – Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Ее зовут Идер? – спросила она. – Ты говорил ее имя во сне.

– Да, – Арт кивнул. – Идер. Она спасла меня, помогла бежать с каторги на Гаргаунте. С тех пор мы вместе.

Очень медленно Ватин отняла у него руки, сделала осторожный шаг назад.

– Ты вернешься к своей Идер, – сказала мединка, отводя взгляд, от которого кровь Арктурианина превращалась в лавовые реки Гоморры. – Мой сабаб сохранит тебя и приведет к ней. Так хочет Ар-Рахим.

Пальцы Арта непроизвольно коснулись узла на груди. Сидевший слева от него Фаруз, единственный, кто в «Хаконе» был без шлема, покосился на корпус-командора.

– Выглядишь, как настоящий мединский воин, – сказал брат Ватин. – Грязные наемные псы разбегутся, как только тебя увидят. Я чувствую, сегодняшний день принесет нам победу.

На переднем сиденье справа от водителя заерзал Высокий. Фаруз при рассадке определил его за пульт плазменной турели на крыше «Хакона».

– Нам бы сначала добраться до места, командир, – озабоченно пробасил он на удивительно чистом империке. – До того, как наш уважаемый гость начнет побеждать неверных собак Черного Келеба.

Арт понимал обеспокоенность опытного разведчика. Уже больше часа, как они пересекли условную демаркационную линию между позициями наемников и сил сопротивления, проходящую по границе купола Таммама. Город практически безраздельно принадлежал корпорации «Черный камень». Так глубоко на их территорию бойцы Фаруза забирались лишь под покровом ночи и, как правило, соблюдая гораздо большую скрытность.

Высокий во время короткого совещания, предшествовавшего вылазке, очень серьезно рекомендовал воспользоваться городской канализацией. Проторенные разведчиками маршруты позволяли избежать патрулей наемников, барражирующих беспилотников и густо засеянных минами улиц. Фаруз, который был вообще не в восторге от идеи отпускать Арта прямо в логово зверя, был готов согласиться с Высоким. Арту пришлось напомнить мединцам, что, хотя в сутках планеты и двадцать семь часов, роскоши тратить большую часть этого времени на блуждание под землей у них нет. Приглашение Черного Келеба вряд ли будет действовать бесконечно.

В итоге аргументы Арта перевесили. Брошенный месяц назад отступающими «Львами» вездеход был разрисован белыми парламентерскими квадратами на бортах и крыше, чтобы хорошо было видно с парящих над Таммамом беспилотников. В транспондер броневика был введен переданный в сообщении Келеба код опознания «свой-чужой». На него капитан надеялся гораздо больше, чем на роспись, украсившую серый городской камуфляж «Хакона».

Пока их не трогали. Несколько раз назойливое гудение моторов дрона заставляло мединцев и Арта инстинктивно вжимать головы в плечи. Один раз они видели в отдалении перебирающий лапами согнитский шагающий танк в сопровождении взвода пехотинцев в тяжелой броне. «Львы» не проявили к ним интереса. Черный Келеб не подвел.

Указанный им безопасный маршрут через минные поля тоже оказался верным. К сожалению, дорогу по опустевшим улицам Таммама никак нельзя было назвать приятной. Вездеход нещадно кидало на многочисленных разломах, оставленных бомбардировками и артобстрелами. Молчуну приходилось то и дело яростно выкручивать руль, огибая очередной обгорелый остов машины, рухнувшую секцию здания или гигантскую воронку от взрыва. Опоясывающие корпус броневика камеры транслировали на заменяющие окна экраны картины чудовищных разрушений, причиненных вторжением. Зрелище, которое заставляло даже многое повидавшего Арктурианина коченеть от переполнявшей его ярости.

«Хакон» как раз въехал в деловую часть города. На переднем экране Арт видел пару искореженных взрывами небоскребов, которые привалились друг к другу, как два раненых, но отказывающихся признать поражение бойца. Над ними бесконечно высоко резали ослепительный солнечный свет треугольные осколки треснувшего купола. С них до сих осыпалась зеркально поблескивающая пыль.

Дорогу впереди перекрывала упавшая ажурная конструкция, часть разрушенного здания или архитектурной инсталляции. Молчун повернул направо и первый раз за все время произнес несколько слов на мединском диалекте.

– Что? – не понял Арт.

– Он говорит, что раньше здесь было очень красиво, – перевел Фаруз. И пояснил для Арктурианина: – Упавший дом перед нами – это Музей Искусств. Подарок городу от гильдии шахтеров. Я водил сюда детей на экскурсии. Аскар после армии устроился в музей охранником. В день, когда в музей попала ракета “Черного камня”, его не было в городе. Повезло.

Аскар – так звали Молчуна. Арт вспомнил, что кто-то из разведчиков рассказывал ему историю Аскара. Одна из тысячи таких разных, таких одинаковых историй бойцов, носивших зеленые шемаги. Аскар был за городом, когда наемники взорвали купол и для устрашения нанесли удар по центральным районам Таммама.

Арт сомневался, что их тихий водитель, который почти не говорил на империке, согласился бы с тем, что ему повезло. Его жена и две дочери были на прогулке в городском парке, который тоже сожгли ракетным залпом с десантной баржи «Черного камня». Капитан посмотрел на приклад импульсной винтовки Молчуна, закрепленной в держателе возле сиденья. Судя по количеству сделанных виброножом отметок, Аскар отправил к Аннун немногим меньше пришельцев, чем его командир.

«Для них война теперь никогда не закончится», – подумал Арт, глядя, как проплывают мимо броневика изуродованные кварталы Таммама. Он вспомнил центральную площадь поселка на Тиндаголе и впервые задался вопросом: что должно случиться со слугами Императора, Иглессами, Канторами, чтобы он остановился и перестал их убивать.

– О чем задумался? – спросил Фаруз, касаясь локтя Арктурианина. – Размышляешь, не стоило ли послушать старого зануду Фаруза и не идти на поводу у Черного Келеба?

Разведчик изо всех сил отговаривал Арта лично отправляться на встречу. Его уверенность, что эмиссар Гнезда отправляется в ловушку наемников, была непоколебимой.

– Если не соглашаться на предложение Келеба, то как добыть победу, о которой ты говорил десять минут назад? – спросил Арт, усмехаясь под забралом шлема и намотанным сверху шемагом.

– Ай, зачем ты передергиваешь? – огорченно спросил Фаруз. – Победы можно добиться, не рискуя твоей драгоценной для Восстания жизнью, порученной мне самим генералом Враном. Есть радио, есть лазерная и квантовая связь. Все необходимое для того, чтобы не стоять с врагами лицом к лицу, придумали еще до Темных Веков. А тогда, если верить скрипторам и имперским ученым, наши предки воевали так, что Великая Спираль Истории едва не подошла к концу. Стоит поучиться у них высокому искусству переговоров, если хочешь жить подольше и нянчить внуков.

– Я думаю, что Черный не доверяет любым средствам связи, – сказал Арт. – Он понимает, что я буду пытаться склонить его переметнуться на нашу сторону или выйти из игры. Что в дело пойдет подкуп, потому что давить мне на него нечем. Он, разумеется, не хочет делиться с двумя другими корпорациями и планирует загрести весь куш себе. Поэтому ему нужно говорить со мной с глазу на глаз. И поэтому я не думаю, что это ловушка. Келебу просто невыгодно меня убивать.

– Может, он хочет выслужиться перед своими хозяевами, – буркнул Фаруз, все еще не готовый сдаться перед аргументами Арта. – Альтаирские магнаты – союзники Канторов. Они финансируют переброску войск черно-желтых из Периферии в Золотые Системы. С учетом выросших цен на дейтерий и транспортных тарифов, которые сейчас установили Сестры и Ганза, – это очень дорогое мероприятие. Канторы расплатились с гильдерами Альтаира в том числе мандатом на оккупацию Медины.

– Ты ведешь к тому…

– Я веду к тому, что ты, мой друг, для Канторов, как кость в горле. Ты легенда Восстания. Человек, который сбежал из Рексема и с Гаргаунта. Заполучить тебя живым или мертвым для них – дело принципа. И альтаирцы могут желать оказать им эту любезность. Руками твоего старого приятеля.

– Черный Келеб мне не приятель, – сказал Арт. – Но я его неплохо знаю. Знал, по крайней мере. Перед тем как меня предать, он как минимум выслушает. И возможно, я найду аргументы, чтобы его убедить. Генерал Вран снабдил меня полномочиями сделать ему очень щедрое предложение.

Фаруз скептически поморщился.

– Верю в проницательность лидера Восстания, – сказал корпус-лейтенант. – Но альтаирцы при всей их прославленной жадности могут легко перебить любую ставку, которую сделает Катраэт. Даже Дом Пао ходит у них в должниках. На мой взгляд, ты затеял очень рискованную игру, дорогой мой друг.

– Ты слишком умен, – Арктурианин вздохнул. – Тебя испортила работа учителем. Мне тебя не переспорить. Остается лишь просить довериться твоему другу. И нашему лидеру, который в своей неоспоримой дальновидности прислал меня на Медину.

– Смиряюсь, – Фаруз наклонил голову. – И конечно, доверяю тебе, Арт. Просто прошу, не забывай об осторожности. Как говорил в одной из своих касыд поэт-ветроход Тарафа, «Входя же в бейт врага, не забывай, где выход».

– Очень мудрая мысль, – серьезно сказал Арт. – Постараюсь не забывать. Кстати, сколько нам еще ехать до бейта наших врагов?

– А мы уже почти приехали, – сказал Высокий, который, оказывается, внимательно слушал их разговор. – В конце квартала здание «Банка Медины», в котором засели кафиры из «Черного камня».

История сорок шестая. Высокое искусство переговоров

Арт вошел в вестибюль бывшего «Банка Медины» в сопровождении трех киберов охраны периметра. Четвероногие, обманчиво неуклюжие машины, издалека похожие на поставленные на крестовидную подставку топливные цистерны, держали эмиссара под прицелом спаренных автоматических пушек.

Под клацанье опорных конечностей киберов по черно-белой плитке пола Арт прошел вперед, держа руки заложенными за голову. Шлем он оставил в «Хаконе», запаркованном в развалинах в километре от банка. Трое мединцев рассредоточились по окрестностям и, как надеялся Арктурианин, пока были в относительной безопасности.

Чего он совсем не мог сказать о себе. Если снаружи здания охрана производила солидное, но не ошеломляющее впечатление, то внутри становилось понятно, что наемники приготовились к любым неожиданностям. Просторный вестибюль, который в мирное время мог легко вместить несколько сотен посетителей, был перегорожен силовыми баррикадами и мешками с песком, не терявшими свою актуальность уже много тысяч лет. Прямо напротив входа была сооружена огневая позиция скорострельного рельсотронного орудия «Каят», далеко не единственной полевой артиллерийской системы в помещении. На беглый взгляд Арта, кроме киберов и биомехов, здесь было не меньше пяти взводов пехоты.

К некоторому удивлению корпус-командора, его встречали не только люди Черного Келеба. Здесь были и согниты в своей гротескно тяжелой полуавтономной броне и даже бадонцы, которых Арт опознал по одинаковым светящимся рисункам оскаленного черепа на забралах круглых шлемов. Не совсем обычная картина, учитывая, что наемники, единожды поделив планету на зоны влияния, старательно держались в пределах своих секторов. Все три корпорации традиционно находились между собой не в самых теплых отношениях и при первой же возможности вцеплялись друг другу в глотки.

«В том, что пауки смогли собраться в одной банке, нет ничего ободряющего», – подумал Арт.

– Стой на месте! – окликнул его голос с густым согнитским акцентом из динамика на корпусе ближайшего кибера. – Оружие на пол!

– Я безоружен! – крикнул в ответ Арт, который извещал об этом часовых уже не меньше пяти раз по мере приближения ко входу в банк. – Я парламентер! Меня ждет Черный Келеб!

Он не сомневался, что охранники в курсе. Иначе бы его благополучно изрешетили за сотни метров от вестибюля. Однако часовые с упорством сторожевых киберов держались своих инструкций.

– Сними броню, – приказал голос из динамика.

Арктурианин послушно принялся избавляться от пластин и накладок экзоскелета брони, оставшись в конце концов в сером тактическом комбе. Последним он снял пояс с батареей и положил перед собой.

– Комм тоже снимай, – скомандовал наемник. – У тебя их два, что ли?

Капитан расстегнул коммуникатор, помахал им в воздухе и присоединил к сегментам брони на полу. Поднял левую руку, на которую был надет невзрачный металлический браслет.

– Это подарок невесты, – громко сказал он. – Бофорский обручальный браслет. Он не снимается.

В силовой баррикаде напротив него образовался прямоугольный проем. Через него прошел гудящий двух с половиной метровый согнитский «Голем» с львиной головой на нагрудной пластине. Приблизился вплотную, навис над Арктурианином, дыша жаром от миниатюрного реактора за спиной. Из манжета вытянутой к капитану перчатки выдвинулось размытое низкочастотными колебаниями лезвие виброклинка. На жаргоне мобильной бронепехоты, вспомнил Арт, этот полезный в рукопашной элемент снаряжения назывался «штопор»

– Не снимается? – прогудел знакомый уже голос из динамиков брони. – Могу помочь, ччерк. Резать у плеча или у локтя?

– Отставить, капрал!

Новый участник разговора был одет в легкий бронекомплект с опознавательными знаками «Черного камня» и шевроном мастер-сержанта. Придавая веса его командному тону, только что смотревший в сторону входа «Каят» повернул двурогий ствол на согнита.

– Это просто железка, – сказал человек Келеба, проводя над рукой Арта портативным сканером. – Не из-за чего беспокоиться. Верно я говорю?

Согнит молчал. Усыпанная визорами полусфера, заменявшая «Голему» шлем, вращалась, сообщая оператору внутри брони, что если «Львы» сцепятся с «Черным камнем», он будет первым в длинном списке потерь. Даже прославленная баллистическая и силовая защита «Голема» не удержит прямое попадание из рельсотрона с двадцати метров.

Арт с миролюбивой улыбкой переводил взгляд с одного наемника на другого.

– Ну? – требовательно спросил человек Келеба.

«Голем» шевельнулся. Опасно близкое к лицу Арту вибролезвие втянулось в манжет.

– Ты мне не командир, – сообщил согнит бойцу «Черного камня». – Еще раз выкинешь такой номер, вскрою, как крылатого карпа.

С удивительной для своих габаритов плавностью «Голем» развернулся и загрохотал опорами, возвращаясь на свою позицию за баррикадой. Расчет «Каята» для порядка проводил его движением ствола.

– Вот и прекрасно, – сказал мастер-сержант, кивая Арту, как хорошему знакомому. – Следуй за мной. Черный Келеб ждет.

Ставка Черного располагалась глубоко под зданием, в одном из укрепленных банковских хранилищ. Спускаясь в лифте, Арт мельком удивился наличию электричества – бомбардировки давно разрушили питавшую город энергосеть. Видимо, у «Банка Медины» был собственный генератор.

На выходе из лифта эмиссара пропустили через сканер высокого разрешения. Мастер-сержант дождался одобряющего кивка оператора и провел Арктурианина мимо поста охраны в длинный коридор, освещенный тусклыми лампами дневного света. Коридор упирался в круглую бронированную дверь, которую сторожила шестерка бойцов – по два от каждой из корпораций. Никто не задавал никаких вопросов, под гудение сервомоторов дверь откатилась в сторону, и мастер-сержант жестом пригласил Арта входить.

Черный Келеб ждал его не один.

На пару секунд Арт застыл, привыкая к гораздо более яркому, чем в коридоре, свету. Дверь за его спиной задвинулась, и эмиссар Катраэта остался наедине с Келебом и его гостями.

– Арт, свет моей души! – воскликнул Черный. – Входи, входи скорей! Мы тебя давно ждем. Правда, братья?

Радушным жестом, принятым на Джеро, его родной планете, командир «Черного камня» приложил обе ладони к груди, туда, где у него висел немыслимых размеров весь усыпанный бриллиантами орден. Альтаирское «Отважное сердце» первой степени, если Арта не обманывали глаза и скромные познания в гильдерских наградах.

На лице Келеба расплылась широкая улыбка. Белые зубы наемника ослепительно сверкали на фоне его темной кожи и такого же мундира. Похоже, Черный был искренне рад старому знакомому. Чего нельзя было сказать о его «братьях».

За длинным широким Т-образным столом, на котором в беспорядке стояли тарелки с едой, были разбросаны тактические планшеты и напечатанные на прозрачном пластике карты вместе с Келебом сидели двое. Справа от него роскошное с высокой спинкой кресло наполняла исполинская туша, закутанная в алые с золотом складки яката – традиционного согнитского наряда, похожего на халат. С круглого, кажущегося детским лица на Арта с ненавистью щурились узкие глаза командира «Львов». Капитан понял кто перед ним по генеральскому вееру с гербом корпорации, который свисал у наемника с запястья вместе с парой фигурок-хайси.

Лица сидевшего по левую руку Келеба бадонца в дымчатого цвета габлете и зеркальной маске Арт не видел. Но он буквально кожей ощущал его взгляд, такой же неприязненный, как у согнита. «Призраки» охотно брались за грязную работу для Высоких Домов и воевали с Воронами задолго до Медины. Арт не сомневался, что видит перед собой их командира.

– Присаживайся, Арт, – Келеб махнул рукой в сторону кресла, стоявшего напротив него. – Поешь, выпей с нами вина. Наливай себе сам, мы с братьями по-простому, обходимся без слуг и без киберов.

Согнит презрительно фыркнул, кривя губы, похожие на пару жирных червяков. Похоже, что Черный и его манеры нравились ему немногим больше эмиссара Катраэта.

– А ты совсем не изменился, Келеб, – сказал Арт, опускаясь в кресло. – Сколько прошло с тех пор, как мы виделись последний раз? Лет шесть? Восемь?

Они выпивали в любимом охотниками за головами баре «Сломанная башня» на Трансваале. Оттуда Арт улетел на Градаук, чтобы убить человека по имени Ши и познакомиться с сенатором Ульфином. Черный Келеб, собравший отряд отчаянных сорвиголов, отправился на Тейран, где разгоралась очередная гражданская война.

Арт запомнил его веселым, пьяным, с изрезанного ритуальными шрамами лица джеронца не сходила улыбка, от которой самые задиристые завсегдатаи «Башни» понижали голос и перебирались за дальние столики. Да, если не считать мундира и отмечающих победы «Черного камня» орденов, Келеб совсем не поменялся.

Все такой же лихой, пьяный от вина и боевого азарта и очень, очень опасный.

– Пожалуй, столько, – сказал Келеб. – Кто считает, и главное, зачем? Мы молоды, пока живы, пока нас любит удача. Так?

Он подмигнул Арту и тут же сделался серьезен, нагнулся вперед, прищурив глаза цвета драгоценного вателинского дерева.

– А вот ты, ты, мой друг изменился. Я вижу. Ты больше не мальчишка с окраинной планеты. И не тот юный охотник с грозной репутацией, которого я звал лететь с собой на Тейран. Ты мужчина, воин. Таких на Джеро называли «тот, кто забирает добычу у тигра». Я смотрю на тебя и не удивляюсь, что генерал Вран выбрал тебя для переговоров.