Король должен умереть. Книга третья

Отбитая мошонка Сингха могла бы возразить Скарабею, но будь он проклят, если проявит слабость перед каким-то капралом. Скоро он будет дома и сможет воспользоваться услугами лучших докторов Табора. А пока следует держать марку.

– Рад слышать, – сказал капрал и добавил извиняющимся тоном: – Боюсь, выпивку мы не захватили. Но обещаем доставить вас к ней как можно быстрее, господин начальник тайной полиции.

Сингх великодушно кивнул, прощая нерадивому гвардейцу его просчет.

– Куда мне идти? – спросил он.

Слегка поклонившись, капрал указал в сторону дальнего конвертоплана. Десантная аппарель машины была откинута, но из нее никто не выходил.

– Я вас провожу, – сказал гвардеец.

Он сделал круговой жест над шлемом с поднятыми тубусами прибора ночного видения, и окружавшие их солдаты тут же бросились к своему конвертоплану. Ниту Сингх, прихрамывая и морщась от боли в паху, заковылял ко второй машине. Он с негодованием отверг предложение капрала поддержать его по дороге.

– Для вашей ситуации вы прекрасно держитесь, господин Сингх, – сказал гвардеец, когда начальник полиции ступил на ребристую пластину аппарели.

В словах капрала Ниту послышалась то ли скрытая насмешка, то ли какой-то невнятный намек. Он обернулся, чтобы сказать какую-то резкость, но тут за его спиной раздался знакомый голос, который он совсем не ожидал сейчас услышать.

– Мой дорогой Ниту, – произнес бархатный баритон, от которого по спине Сингха побежали ледяные мурашки размером со взрослого гаргаунтского слизня. – Не могу выразить свою радость от того, что вижу тебя живым и в полном здравии.

С трудом передвигая ватные ноги, Скарабей вскарабкался по аппарели. Прошел пару шагов и за его спиной аппарель поднялась, запечатывая корму конвертоплана. Взревели винты, отрывая машину от земли.

– Иди сюда и присядь, – заботливо сказал голос из глубины десантного отсека. – В полете может трясти.

Сингх послушно опустился на металлическую лавку. Напротив него сидела покрытая золотыми пластинами статуя с лишенным рта нечеловеческим лицом, с огромными, сделанными из крупных бриллиантов фасеточными глазами насекомого. Андроид-дворецкий согнитской сборки, изготовленный по специальному заказу для прадеда Короля-Рыбака. Брон Пеллес использовал машину в качестве прокси для общения с подданными.

На памяти Сингха это был первый раз, когда он видел королевского андроида за пределами Корбеника.

Словно отвечая на его мысли, дворецкий семьи Пеллес произнес красивым голосом, рождавшимся где-то в глубине его грудной клетки.

– Ты, наверное, думаешь, что я здесь делаю? Почему не дождался твоего доклада по спецсвязи или не вызвал к себе в замок? Так, Ниту?

Сингх кивнул.

– Не слышу тебя, – сказал Брон Пеллес.

– Вы правы, мой господин, – отчетливо проговорил начальник тайной полиции. – Я именно об этом думал.

– Видишь, – андроид негромко и очень человечно рассмеялся. – Старые друзья угадывают мысли друг друга. Угадаешь, о чём я сейчас думаю?

– Не смею предположить, мой король.

– А ты попробуй, – ласково предложил Король-Рыбак, и его интонации нехорошо напомнили Сингху бледного похитителя с платком мединских фанатиков на шее. – Попробуй, пожалуйста.

– Возможно, вы негодуете? – сделал свой рискованный ход Скарабей.

– Я? Негодую? – переспросил золотой андроид. – Отчего же?

– Такая брешь в безопасности, – сказал Сингх. – Мой непростительный просчет. У меня нет другого выбора, как просить вас о немедленной отставке.

Андроид вновь рассмеялся, и у Ниту возникло жутковатое ощущение, что он слышит точную запись точно такого же смеха, который звучал раньше.

– Как я могу сердиться на моего верного Скарабея? – спросил Брон Пеллес. – Я просмотрел записи твоего похищения. Наши незваные гости применили крайне эффективный палеотек. Я не ошибусь, если скажу, что это утраченная технология управления гравитацией, из арсенала Сестер Аннун.

– Это были посланники Сестер? – с изумлением спросил Сингх.

– Возможно, – андроид взмахнул изящной золотой рукой. – Сейчас это неважно. Гораздо важнее, что после ознакомления с актуальной записью я углубился в архивы камер наблюдения. Подключился к сети безопасности Табора и некоторое время наблюдал за городом и его жителями. Это навело меня на мысли, что я стал очень редко, даже в виде бесплотного всевидящего призрака, бывать за пределами моего замка.

Дворецкий поднялся и заходил туда-сюда по отсеку в очень знакомой начальнику полиции манере. Король-Рыбак поступал так в своем прокси, когда был чем-то необычайно сильно увлечен. И, как всегда бывало в таких случаях, голова андроида вращалась независимо от тела, так, чтобы его наводящие трепет глаза продолжали смотреть на собеседника.

– Это именно то, о чём я думаю сейчас, – говорил Пеллес. – Я забросил мой Домен. Пустошь как никогда стала соответствовать своему имени. Да, я утратил интерес к развитию Табора, когда сорвалась свадьба Элейны.

На секунду Король запнулся, и Ниту уставился в пол. Строго говоря, недавнее похищение дочери сюзерена не было ошибкой начальника тайной полиции. Элейна каким-то невероятным образом уговорила отца разрешить ей вместе с сыном отправиться инкогнито на Вателин. Принцессу Пустоши прельстил прославленный на всю Империю спа-отель «Древо жизни», в котором она планировала провести неделю, наслаждаясь обществом не менее прославленных садовников-гетер. Ее телохранителей, блистательно проваливших свою задачу, подбирал лично глава безопасности Корбеника. Давний и последовательный недруг Сингха.

То, что с ним сделал Брон Пеллес, когда узнал, что венаторы Валькона Тэтры выкрали принцессу прямо из двенадцатикомнатного пентхауса на вершине мегадрева, вселяло в Ниту Сингха одновременно трепет ужаса и мстительную радость. Немало очков Скарабею добавляло и то, что он до последнего пытался отговорить Короля-Рыбака от рискованной затеи.

– Да, – вновь заговорил Пеллес. – Утратил интерес. Но я не ожидал, что за прошедшие годы мой второй крупнейший город превратится в отвратительную грязную трущобу, похожую на согнитские фавелы. Покрытые язвами и струпьями нищие на каждом углу. Бродячие животные, разносящие грязь и болезни. Заброшенные дома. Свалки. Проститутки с чудовищными модификациями тел, предлагающие себя прямо на площадях. Как хорошо, что я могу только смотреть, не ощущать висящий в воздухе запах разложения, но и того, что я увидел, было достаточно. Ужасное, позорное зрелище.

Опытный царедворец Сингх сразу уловил, куда дует мусорный ветер из Табора.

– Если вы прикажете, мой повелитель, – сказал он, ухитрившись изобразить глубокий поклон, не вставая со скамьи. – Мои люди немедленно арестуют и бросят в яму с песчаными трагами городского главу. Одно ваше слово.

– О, не стоит беспокоиться, – небрежно отмахнулся андроид. – Мой добрый капрал Ливар, ты уже, кажется, с ним знаком, навестил дом городского главы незадолго перед тем, как возглавить спасательную операцию. Это место теперь вакантно.

Сингх сглотнул и молча уставился на свои руки.

– Мне предстоит многое сделать, – воодушевленно сказал Король-Рыбак. – Я лично займусь восстановлением Табора. И остальных городов тоже. Пустоши вернется былой блеск, достойный династии Пеллесов.

Начальник тайной полиции подумал, что описать Пустошь за последние сотни, если не тысячи лет, словом «блеск» мог или невероятно наглый льстец, или безумец. Изо всех сил он постарался немедленно подумать о чем-то другом. Проницательность Короля-Рыбака, наблюдавшего за ним бриллиантовыми глазами андроида, могла дорого обойтись даже очень верному Скарабею.

– Однако мы совсем заболтались, забыв о том, что должно волновать тебя больше всего, – оборвал себя Король. – Скажи, дорогой Ниту, удалось ли тебе понять, кто были твои похитители и какие мотивы ими двигали? Есть ли у тебя какие-то догадки?

– Безусловно, мой господин, – Сингх кивнул. – Догадки есть, и я сгораю от нетерпения ими поделиться. Но не соблаговолите ли вы сначала ознакомиться с сообщением, которое похитители потребовали передать вам. Я не имел возможности ознакомиться с его содержанием. Оно предназначено только для ваших глаз.

– Сообщение? – андроид перестал расхаживать по отсеку, развернулся не только лицом, но и всем телом к Скарабею. – Интересно.

С трудом поднявшись и согнувшись в глубоком поклоне, Сингх на вытянутых руках протянул дворецкому Корбеника черную бусину твердотельного носителя. Андроид взял подношение тонкими золотыми пальцам. Из его груди выдвинулся лоток приемника, в который он опустил носитель.

На несколько минут прокси Короля-Рыбака застыл в полной неподвижности. Усевшийся на свое место Сингх украдкой потирал ноющие места и подобострастно смотрел в лишенную рта сверкающую маску. Наконец, андроид шевельнулся.

– Очень интересно, – повторил Брон Пеллес. – Крайне необычные гости посетили нашу маленькую планету.

– Заверяю вас, мой король, – горячо сказал Сингх. – Мои Скарабеи просеют весь песок в пустыне, если нужно, но найдут их в кратчайшие сроки. Даже если они будут на краю дикого космоса, мы их найдем.

– Не думаю, что придется прилагать такие старания, – мягко сказал Брон Пеллес. – Они сами жаждут аудиенции в Корбенике. Я думаю пойти им в этом навстречу.

Скрывая свою растерянность, Сингх опустил голову.

– Тогда, мой король, могу ли я что-то сделать для вас прямо сейчас? – спросил он. – Или мне будет дозволено вернуться домой и обдумать все события сегодняшнего дня?

– Можешь ли ты что-то сделать? – задумчиво переспросил Король Пустоши. – Думаю, можешь. Ответь мне на один вопрос, Ниту. Понял ли ты, в чём было преступление твоего отца?

Воцарилось молчание. За бортом конвертоплана ревели двигатели, но на мгновение Ниту Сингху показалось, что наступила невозможная, абсолютная тишина. Он как будто слышал, как переключаются невидимые реле в золотом корпусе согнитской машины.

– Ты что-то сказал? – вежливо поинтересовался Брон Пеллес.

– Я… – Сингх лихорадочно размышлял. – Я не уверен, что понимаю вас, мой сэн.

– Ну, как же, Ниту, дорогой. Я думаю, ты прекрасно понимаешь. В тот день, когда я приказал тебе арестовать и после удавить твоего отца, не доводя дело до суда и публичной казни, ты спросил, каким преступлением он заслужил такую немилость. Так?

– Верно, высочайший, верно, – начальник тайной полиции облизал губы языком, который казался огромным и сухим, как наждак. – Спросил, чтобы никогда не повторить его ошибку.

– И что я тебе ответил?

– Вы ответили, что однажды я пойму.

– И ты понял?

– Я думаю, что да, Ваше Величество, – Ниту порылся в памяти. – Незадолго до своего ареста отец подвел вас. Он допустил инцидент, который привел к смерти Люция каэр Мидаса. Жениха вашей дочери. Он не смог предотвратить…

– Тсссс, – сказал андроид, прижимая палец к нижней половине золотого лица.

К изогнутой золотой пластине, закрывающей то место, где у людей находится рот. Ниту Сингх замолчал. Широко открытыми глазами он наблюдал, как дворецкий Корбеника приближается к нему.

– Ниту, Ниту, Ниту, – проворковал Брон Пеллес. – Твой дед служил мне. Твой прадед. Отец твоего прадеда. Все они допускали ошибки. Это свойственно людям, знаешь ли. Разменяв третью сотню лет, начинаешь к ним привыкать. Учишься прощать. Я был хорошим учеником, Ниту. Прилежным.

Теперь андроид стоял прямо перед ним. Слегка нагнувшись, он положил чудовищно тяжелые руки на плечи закряхтевшего начальника тайной полиции.

– Я бы, безусловно, простил твоего отца, – сказал Король-Рыбак. – В конце концов, я был не в восторге от идеи союза с Домом Мидас. Мне не нравился скользкий подонок Люций и его лизоблюдская династия. Лакеи Канторов. Пожалованная титулом семья банкиров деда нынешнего эрцгерога.

Королевский прокси фыркнул.

– Пфф, такая же безродная сволочь, как сами черно-желтые. Чудовищный мезальянс. Но были и плюсы. Были. Многих проблем, которые последовали за смертью каэр Мидаса, удалось бы избежать. Пеллесы бы вновь приняли участие в Большой Игре и, кто знает, может быть оказались бы в числе победителей.

На некоторое время Король-Рыбак замолчал. Его пальцы почти нежно сжимали плечи Сингха.

– Да, – сказал Пеллес, выныривая из омута воспоминаний. – К сожалению, история не знает «если». То, что случилось тем вечером сначала в Корбенике, а потом в развалинах к югу от Табора, случилось. Твой отец был виноват в этом, и у него хватило смелости признать свою вину. Знаешь, он тоже попросил меня об отставке.

Чудовищная догадка вспыхнула в голове Ниту Сингха и, как огонь сверхновой, сожгла все его мысли, оставив один леденящий, беспредельный ужас. Такой же, который он испытал, оказавшись в джутовом мешке в багажнике краулера.

– Отставка, – с отвращением повторил Пеллес. – Во времена моей юности, пока дед нынешнего покойного Императора в своей трусости не положил конец древней традиции, офицер, совершивший проступок перед Троном, должен был упасть на свой меч. Такое же святое право и обязанность дворянина, как дуэль. Последний довод чести.

Золотые пальцы слегка сжались, причинив Сингу нестерпимую боль. Ему показалось, что под руками андроида крошатся его кости. Прокусив до крови губы, он глухо замычал.

– Я понимаю, – сказал Король-Рыбак с отеческой заботой. – Нельзя требовать от низшего, серва того же, что требует от нас долг крови. Вы рождаетесь и умираете, как насекомые. Ваш единственный смысл – в служении. В тебе, в твоем отце, во всех вас, Сингхах, не больше чести, чем в кучке навозных жуков. Я всё понимаю. За эти годы я научился вас понимать.

Теперь дворецкий наклонился так низко, что его лицо оказалось прямо напротив лица подвывающего от боли и ужаса Ниту.

– А вот прощать вас, – прошептал хозяин замка Корбеник. – Прощать вас, вашу отвратительную слабость, я так и не научился. Она ваша самое большое преступление. Ваша слабость заражает меня, Ниту. Твой отец, желая остаться в живых после совершенной ошибки, стал бы для меня как незаживающий гнойник. И я вычистил его твоими руками. Жаль, у тебя нет сыновей.

– Пощады, высочайший, – захрипел Сингх. – Прошу вас, сэн. Простите, меня.

Давление на его плечи ослабло, андроид убрал руки и выпрямился. Начальник тайной полиции упал перед ним на колени, пытаясь поцеловать ступню из сверкающего металла. Он бормотал бессвязные благодарности, клятвы, признания в вечной верности.

– Я, безусловно, прощу тебя, мой дорогой друг, – сказал Брон Пеллес, поднимая ладони своего прокси к лицу. – Прощу, как простил твоего отца.

Издевательский смысл его слов дошел до Сингха сквозь застилающую сознание пелену. Все еще ползая по полу, он поднял голову и увидел, как из пальцев андроида выскальзывают тонкие блестящие лезвия. Фасеточные глаза золотой куклы вспыхнули и отраженный от десяти ножей свет вошел в зрачки, прямо в мозг Ниту.

Почему-то перед тем как ослепнуть от этого безжалостного режущего света и перестать быть, он вспомнил, где раньше видел лица своих похитителей. В досье, собранном его отцом незадолго до смерти. Он даже вспомнил их имена, хранившиеся где-то на самом дне его бездонной памяти. Но это, конечно же, уже ничего не могло изменить.

– Что он кричит? – спросил второй пилот конвертоплана, до которого, несмотря на шум моторов и плотно прилегающие наушники, сквозь переборку доносились истошные вопли из десантного отсека.

– Что-то «Бофор». И кажется, «Арктурианин», – сказал первый пилот. – Поменьше вслушивайся, так я тебе скажу. А то окажешься на его месте.

– Я и не вслушиваюсь, – быстро сказал его напарник. – Сколько еще до замка?

– Через сорок минут войдем в запретную зону, – сказал первый пилот, сверившись с приборами. – А там, сам знаешь, полчаса и на месте. Запроси подлетный коридор заранее. Наводчики последнее время совсем обалдели. Сбивают даже ящеров.

– Корбеник-главный, Корбеник-главный, я Орел-один, – послушно забормотал второй пилот, переключившись на канал связи с диспетчерами замка. – Запрашиваю безопасный коридор для входа в запретную зону. Как слышите меня, Корбеник?

К моменту их входа в опекаемое системами ПВО воздушное пространство замка Брона Пеллеса крики за переборкой окончательно утратили членораздельность. Но они продолжались еще долго, почти до самой посадки конвертоплана на площадку во внутреннем дворе.

История пятьдесят четвертая. Приглашение

– Как думаешь, чем сейчас занят наш тайный друг из тайной полиции? – спросил Арт, допивая неожиданно добротное темное пиво из высокой кружки.

– Одно из двух, – сказал Ланс, оттирая пену с бороды. – Или догрызает последнюю плитку сухого концентрата, который мы ему оставили. Или вымаливает свою жизнь у патрона в каком-нибудь вонючем подземелье замка Корбеник.

– Если верить тому, что я знаю о Броне Пеллесе, умолять он будет недолго и безуспешно, – сказал Арт, кидая в рот соленый крендель. – Еще по кружечке?

– Не возражаю, – поддержал друга Ланс. – Эй, человек! Два пива!

На его окрик обернулись все многочисленные посетители кантины или, как ее называли здесь, таверны «Оазис». По мнению Арта, все до одного повернутые к ним лица могли украсить собой стенды «Разыскивается» любого полицейского участка в Империи. Некоторые, он был уверен, и украшали.

Они с Лансом нашли приют в секретном поселке контрабандистов, затерянном в пустыне на достаточном удалении от всех крупных городов Пустоши. Местное население в основном пробавлялось рейсами на маленьких, почти невидимых на радарах челноках-скифах. С отвагой, граничащей с безумием, они играли в кошки-мышки с системами атмосферной и суборбитальной обороны. Возили запрещенные грузы до временных стоянок в точках Лагранжа и везли оттуда нелегальный импорт. По законам Короля-Рыбака все до одного они были заочно приговорены к смертной казни.

Контрабандистов это, как водится, не останавливало. Именно благодаря их разросшейся за последние годы транспортной сети Ланс и Арт смогли оказаться на Пустоши, не привлекая лишнего внимания. «Буран» дожидался их под присмотром Ривалена, навигатора и брата Эссилт на орбите необитаемой карликовой планеты на окраине системы. Позавчера они отправили туда и саму Эссилт, за безопасность которой бывшим Воронам приходилось волноваться каждый день, проведенный в поселке. Здесь попадались такие экземпляры, которых Арт не встречал даже на Гаргаунте.

И большинство из них проводило вечера в «Оазисе», единственном заведении в радиусе ста километров, где подавали спиртное.

Хозяин таверны, который отзывался то ли на имя, то ли на кличку Бло, приволок за их стол две кружки пива и новую тарелку с солеными кренделями. На комплимент Арта его искусству пивовара Бло что-то неразборчиво пробурчал и побрел обратно за стойку. Обаяния и умения работать с клиентами в нем было не больше, чем в вытесанной первыми поселенцами Пустоши каменной бабе. Арт насмотрелся на их шарообразные потрескавшиеся тела, пока они с Лансом разведывали окрестности на купленном здесь же краулере.

В поселке можно было купить буквально всё. От поддельного палеотека, якобы найденного криптоархеологами в диком космосе, до вполне рабочих образцов имперского оружия, собранного, как трофеи, на полях сражений Периферии. Здесь также предлагались нелегальные кибер- и биомодификации, софт, загруженный из самых темных уголков Сети, и широчайший спектр сомнительных секс-услуг. В общем, двое дезертиров, разыскиваемых Министерством Спокойствия и контрразведкой Катраэта, чувствовали себя здесь как дома.

Единственная проблема, по мнению Ланса, была в том, что они плохо вписывались в общество местных завсегдатаев. Как говорил бофорец, чтобы слиться с ландшафтом и не привлекать лишнего внимания, каждому из них следовало обзавестись парочкой шрамов, каким-нибудь устрашающим самодельным имплантом и более экстравагантной прической.

Всеми этими качествами, полным их набором, как раз обладал один из посетителей «Оазиса», нарисовавшийся возле их столика вслед за Бло. Это был громадный космик, одетый в поношенный кожаный плащ, под которым взгляд Арта безошибочно определил абордажный бронекомплект. Окостеневший от грязи гребень волос на его голове и татуировка на бритом черепе напомнили капитану незабвенную Линду Волчицу Вей. Только волосы космика были не синего, а бурого цвета.

Слева в голову гиганта было вживлено уродливое устройство, которое, скорее всего, было самопальным интерфейсом прямого нейронного подключения. А может, каким-то древним кортикальным приводом с набором внешних портов и подмигивающим диодом. Оно прекрасно рифмовалось с искусственной кистью его руки, такой же на вид собранной из мусора и при этом устрашающе функциональной. Кисть вызывающе лежала на рукоятке разрядника, торчащей из прорези в боку плаща.

– Эй, чоппо, – сказал космик, куда-то в пространство между Лансом и Артом. – Как насчет угостить меня и друзей? Поздравить с успешным окончанием рейса?

Второй, живой рукой, отставленным большим пальцем гигант указал себе за спину. Бывшие Вороны привстали со стульев, чтобы посмотреть. Трое личностей, которые вполне могли быть близкими родственниками космика или, по крайней мере, клиентами его портного и хирурга, смотрели на них с нехорошим предвкушением. Арт и Ланс переглянулись.

– Конечно, мы хотим вас угостить, – сказал бофорец. – Что будете пить?

Гигант широко ухмыльнулся, показывая полностью металлические, острые, как у акулы, зубы.

– Как насчет молочка твоей мамочки? – спросил он.

Точным ударом под колено Ланс выбил грубияна из равновесия и пока тот падал воткнул ему колено точно в переносицу. Не давая ему подняться упер ствол «Бури» ему в затылок.

– Дернешься ты или кто-то из твоих ублюдков, прожгу башку, – спокойно сказал Ланс. – Как у нас дела, Арт?

– Всё под контролем, – сказал Арт, целясь в недружелюбную компанию из «Когтя». – Ублюдки сидят смирно и жалеют о своем поведении. Сейчас я попрошу Бло их вывести, чтобы не устраивать здесь бойню.

Бло уже спешил к ним, сжимая в толстых лапах плазменный карабин. После короткого объяснения и перекочевавшей к Бло стопки пластиковых империалов нарушители спокойствия, испепеляя друзей взглядами, были вынуждены покинуть «Оазис». В арьергарде плелся, утирая кровавые сопли, хромающий зачинщик.

Ланс не замедлил сообщить Арту, что его достойная матушка, супруга имперского Наместника, берегла свою грудь и не давала коснуться ее даже собственному сыну.

– У меня были кормилицы, – мечтательно сказал каэр Бофор. – Прекрасные женщины. А несколько лет назад у меня была подруга, баронесса. Очень увлеченная наукой особа. Она как-то заявила, что моя внутренняя холодность и непостоянство в отношениях происходят именно оттого, что я не был вскормлен натуральным образом. На этой я ей возразил…

– Ланс, – перебил бывшего гранд-командора Арт, – Ланс, кажется у нас проблемы.

– Что? – вскинулся тот, хватаясь за лучевик. – Опять? Где?

Арт глазами показал ему на дверь. Оттуда пятилась давнишняя компания, желавшая угощения. Руки их были подняты вверх, чтобы максимально подчеркнуть мирные намерения. Перед ними, как бы вдавливая их обратно в «Оазис», семенил боевой биомех. Его изогнутое, похожую на креветку тело венчал букет следящих за помещением глаз на стебельках, а их движения дублировал комплект из пары сдвоенных разгонников. При виде такого гостя всё веселье в таверне сразу увяло.

– Если здесь есть люди, называющие себя Арктурианин и Ланс каэр Бофор, – сказал металлический голос из динамика на корпусе биомеха, – им предписывается немедленно выйти наружу. В противном случае через шестьдесят секунд мы открываем огонь.

Громко затикал метроном.

– Похоже, это за нами, – сказал Арт.

В несколько глотков они допили пиво. Арт дружелюбно кивнул глазеющему на них Бло. Ланс помахал остальным посетителям таверны рукой.

– Не скучайте! – громко крикнул бофорец.

Они подошли к биомеху, который тут же навел на них все свои стволы.

– Мы – это те самые Арктурианин и каэр Бофор, – объяснил капитан. – Нам бы пройти.

Биомех застыл, как бы в задумчивости, потом попятился назад. Друзья шагнули следом.

– О, вот это прием, – сказал Ланс, закрывая лицо рукой.

Ослепительный луч прожектора бил с висящего над ними конвертоплана. Еще шесть машин удерживали периметр в воздухе вокруг поселка. Не меньшее количество было на земле. Между сваренными из пластекса куполами, которые представляли собой основной тип зданий в поселке, сновали креветки-биомехи и одетые в песчаного цвета силовую броню гвардейцы Брона Пеллеса.

– У них здесь даже долбанный танк, – сказал Арт.

Громадный дюнный танк-краулер, махина размером с трехэтажный дом на шаровых гусеничных катках вползал в поселок с юга. С бортовых спонсонов щерились убедительные рыла плазменных скорострельных орудий. Арктуриан задумчиво шевельнул рукой, на которой был браслет Сестер.