Король должен умереть. Книга третья. Часть первая

– Ничего не предвещало беды, – сказал Ланс. – Как ты, наверное, знаешь, в сознание любого раба вводятся коды безусловного подчинения. Гладиаторы Иглессов, как и сделанные ими же кардаутские клоны-телохранители или вателинские куртизанки, на инстинктивном уровне лишены возможности причинить вред хозяину и выбранным хозяином лицам. С ними можно делать буквально все, что угодно. Наш добрый Император и делал со всей присущей ему бурной фантазией. Буквально до вчерашнего дня.

Черные зерна четок, выточенные из камня, который на Бофоре всегда первым закладывается в фундамент каждой церкви, медленно скользили между пальцев Ланса.

– А минувшей ночью раб, всегда послушный и покорный, как заппо, как налаженный кибер, слетел с катушек. Он придушил Геона Третьего прямо на ложе и сломал ему шею. Убил нескольких слуг и телохранителей. После чего как-то ухитрился выбраться в сад и там сгорел на защитном ограждении.

– История с побегом звучит не слишком правдоподобно, – заметил Арт.

– Если не принимать во внимание, что охрана не могла применять летальное оружие, пока существовала вероятность, что Император жив, – возразил Ланс. – Но детали не так уж важны. Что точно не вызывает сомнений, тиран мертв. Всех, кто знает хоть что-то, либо сразу убили, либо удерживают в Стеклянном Дворце. Об этом позаботилось Министерство Спокойствия. Сейчас там заправляет некто Сай Куан, бывший глава отдела, который занимался Катраэтом. Он знает свое дело.

«Твоим куратором ведь был Сай Куан? Старший квестор Сай Куан из Министерства Спокойствия?». Треск выстрела из разрядника. Тело юнги «Эйгир», распластанное у ног Берилака с дырой, прожженной в груди.

– Похоже, это старый знакомец нашего главы контрразведки Гнезда, – сказал Арт, на которого нахлынули давние воспоминания о его первом визите на Катраэт и встрече со смешливым убийцей, правой рукой генерала Врана.

– Может, они до сих пор поддерживают контакт, – сказал Ланс. – Берилак знал про убийство, когда тело гладиатора еще дымилось на прутьях ограды. Воронье Гнездо и весь флот Восстания на Периферии приведены в повышенную готовность. Генерал ожидает, какой шаг теперь сделают Канторы, чтобы ударить их там, где больнее.

– Звучит так, что шершни решили ускорить развязку и руками Иглессов убрали помеху на пути к трону, – Арт покрутил уголок скатерти. Как любое скороспелое изделие на базовых настройках, скатерть вышла не слишком прочной. Паутина из тонких нитей крошилась от давления, и Арт убрал руку, ощутив неловкость перед неизвестным членом команды Ланса. – Но зачем им так торопиться? Зачем убивать Императора, который все последнее время ходил по связанной ими ниточке?

– Я консультировался с Мирддином, – сказал Ланс. – Он считает, что мы имеем дело не с Канторами. В заговоре принимала участие другая сторона, стремящаяся расстроить их планы.

– Теряюсь в догадках, кто бы это мог быть, – сказал Арт, внимательно глядя на бофорца.

Тот ответил ему невозмутимым взглядом и продолжил.

– По оценке нейросети, новый игрок должен сделать свой ход в ближайшие четырнадцать дней. В любом случае Мирддин считает вероятным, что Канторы заявят о том, что Император тайно сочетался браком с эрцгерцогиней Лариеной до официальной церемонии. Они воспользуются тем, что удерживают ключевые объекты столицы и, кроме того, перебросят к Домус Ауреус дополнительные силы для полной оккупации планеты.

«И тем самым, возможно, оголят ряд ключевых направлений, на которых Вороны, предвидя это с помощью нашей находки, смогут нанести заранее подготовленные удары», – подумал Арт. Вслух он сказал другое:

– Надо понимать, консультации с призраком Куба теперь прочно вошли в рутину работы оперативного штаба.

– Да, – Ланс кивнул и тут же с досадой смахнул со лба отросшие темные пряди с нитями ранней седины. – Мирддин оказался очень полезен. Везде, где у нас есть достаточно ресурсов, мы опережаем противника на несколько ключевых шагов. Скажу тебе так: если бы не он, наша операция по освобождению Тейрана имела бы совсем другой исход.

Лицо Ланса потемнело, он сделал несколько жадных глотков, опустошив свой бокал. Наполнил его заново, забыв подлить Арту, и замолчал. Глаза его смотрели теперь мимо капитана, смотрели, как говорят ганзеры, на дорогу мертвых.

– Тяжело там было? – нарушил молчание Арктурианин.

– Все горело, – хрипло сказал Ланс. – Земля, небо, люди. Канторы и Мидасы цеплялись за каждый сантиметр. Мы перерезали их линии снабжения, обрубили им пути эвакуации. Мирддин предупреждал, что они не сдадутся. Что Тейран – один из ключевых опорных пунктов за пределами Золотых Систем, и они будут сражаться до последнего человека. Мы не поверили. Я сам не поверил.

Ланс покачал головой, все еще разглядывая что-то далекое, невидимое Арту.

– Канторы ладно. Они умеют воевать. Но Мидасы всегда были просто крысами, подбирающими объедки у стола эрцгерцога. Никто не подумал, что, если загнать крыс в угол, даже их пехота будет драться, как венаторы. И, в отличие от нас, они не пытались сохранить планету для тех, кто будет там жить.

– Но вы же победили? – переспросил Арт, хотя он читал победоносные реляции Гнезда в новостных лентах. – В Сети пишут, что остались немногочисленные очаги сопротивления, и освобождение планеты практически завершено.

– Пропаганда, – лицо Ланса выразило отвращение. – Шесть крупнейших городов планеты все еще удерживаются Канторами и Мидасами. Мы постепенно выдавим их оттуда, но до полного освобождения пройдут месяцы. Может быть, год и больше. В лучшем случае погибнут десятки тысяч мирных жителей Тейрана. Но нашим сетевым рыцарям пера уже поступила команда праздновать. Что ж, может быть, так и надо. Укрепляем боевой дух на передовой и вселяем радостный трепет в наших тайных и явных союзников.

Беззвучно выругавшись, Ланс снова опустошил бокал. Такими темпами, опасался Арт, гранд-командор приговорит бутылку сорокалетнего, крепкого, как объятия хищной вателинской лозы, тальяка практически в одиночку. После чего, скорей всего, свалится замертво под стол.

– Ты сказал, что без Мирддина все было бы гораздо хуже, – напомнил он Арту.

– О, да, – Ланс невесело хохотнул. – Без нашего доброго друга, нашего болтливого призрака, наши наземные силы оказались бы застигнуты врасплох, когда в систему Тейрана вошли замаскированные под геркуланумский караван ракетные крейсера Канторов. Оказывается, шершни держали их в резерве, на приколе где-то на западной оконечности Малой Оси. Два Перехода по семьдесят парсеков до Тейрана. Мы бы их точно проморгали, но Мирддин проанализировал поставки Канторов в Малую Ось и предсказал, что там скрывается ударная группа черно-желтых.

Ланс потряс в воздухе кулаком с зажатыми четками.

– Да, клянусь Всесоздателем! Он даже дал нам точные характеристики их новейших ракетоносцев, которые наша доблестная разведка проморгала целиком и полностью. От стапелей Геркуланума до секретных стоянок в кольцах Нериды и в системах коричневых карликов-близнецов – они пролетели незамеченными.

Бофорец направил на Арта немного дрожащий указательный палец.

– А добытый мной и тобой из астероида-могилы палеотек смог их вычислить. Дал их безошибочное описание, используя какие-то там грузовые ведомости, валявшиеся практически в открытом доступе на всеми забытом тыловом сервере Канторов. Когда ракетоносцы вышли из гипера, их уже ждали наши перехватчики в таком количестве, что у них, должно быть, системы наведения задымились от перегрузки.

Ланс расплылся в широкой и радостной улыбке, напомнившей Арту, каким несгибаемый гранд-командор был до Тейрана.

– Мы пустили их в распыл, Арт, дружище, – сказал он. – Всех до одного. Гордость флота эрцгерцога теперь вращается кольцом вокруг двойной звезды Тейрана. Никто не сбежал, и никто не уцелел. Считаю, за это надо выпить.

– Поддерживаю, – сказал Арт, чей бокал все еще был полон наполовину. – За победу Катраэта!

Они выпили. Ланс, немного пошатываясь, сходил к встроенной в переборку кофе-машине и вернулся с двумя дымящимися чашкам. Чашки были из дорого сердцу Арта набора, он по старой традиции вольных торговцев купил его, став капитаном «Бурана». Их цвет напоминал ему арктурианский лазурит, из которого были сделаны серьги Эйгир. Единственное украшение, которое его мать унесла с собой в изгнание с родины.

– Надо немного протрезветь, – решительно сказал Ланс, чей язык уже ощутимо заплетался. – Мы еще с тобой толком не поговорили о деле.

Бофорец отверг предложение Арта сходить в медотсек за детокс-таблетками и принялся, обжигаясь и яростно шипя, прихлебывать раскаленный кофе. Арктурианин наблюдал за другом с несвойственным себе умилением. Ему хотелось, чтобы они просто сидели так в родной кают-компании, пили тальяк и кофе и не говорили больше ни о каких делах. Дела Катраэта, признался себе капитан, за редким исключением слишком стали отдавать подлостью и кровью.

– Если бы ты не перебил меня с историей про Императора, мы бы с тобой выпили и за твою победу, – ворчливо сказал Ланс, встряхивая почти пустую бутылку тальяка. – За блистательное завершение мединской операции. Которое, ты не поверишь, тоже предсказал Мирддин.

– Еще успеем, думаю, за это выпить, – скромно сказал Арт. – Да и здесь, как с Тейраном, пропаганда торопится. Наемники, хоть и остались без командиров, пока не спешат сдаваться. Понимают, что после всего, что они сделали, шансов отсидеться в мединских тюрьмах у них нет.

– Кстати, по большому секрету, – Ланс немного комичным движением приложил палец к губам. – Наш лидер не очень доволен тем, как ты поступил с Келебом. Твоя миссия была привлечь «Черный камень» на нашу сторону. Бойцы с их опытом могли бы здорово сейчас пригодиться на том же Тейране. Да вообще, везде.

«Могу поспорить, генерал еще и не в восторге по поводу условий, на которых я уговорил ганзеров помочь».

– Наш лидер и любой, кто думает так, как он, может поцеловать меня в зад, – очень серьезно сказал Арт. – А потом отправиться на Медину и посмотреть на работу опытных бойцов Келеба. Планету придется поднимать из руин ближайший десяток лет.

Ланс промолчал. Арт, не желая давать выход охватившей его злобе, сказал, старательно разглядывая миниатюрные вазы, чьи манящие изгибы напоминали псевдогуманоидные тела фархианских сирен.

– Я вот слушаю тебя, Ланс, и думаю, что на том, как ты говоришь, астероиде-могиле мы все-таки нашли супероружие. И это Мирддин.

Второй раз за их встречу зрачки Ланса превратились в прицелы боевых лазеров.

– Супероружие, Разрушитель Миров, существует, – сказал гранд-командор Катраэта совершенно трезвым голосом. – Это больше не легенда, а реальность. Именно поэтому я и прилетел.

История пятьдесят вторая. Без обещаний

– О чем ты думаешь? – спросила Гвин.

Арт позировал ей обнаженным. Он лежал на боку на расстеленном на полу покрывале, подсунув под голову кулак. По требованию художницы и по совместительству коменданта кочующей крепости капитан не шевелился уже больше часа. Искусство требовало серьезных жертв, все тело Арта затекло, но ему запрещалось двигать даже мизинцем. На все его возражения, что существуют объемные снимки, придуманные, чтобы не мучать натурщика, Гвин лаконично и емко посылала эмиссара Катраэта далеко за пределы обитаемого космоса. Приходилось терпеть.

– А мне можно говорить? – спросил Арт, стараясь как можно незаметней пошевелить затекшей ногой.

– Можно, – великодушно разрешила Гвин. – С лицом я уже закончила. А вот если будешь дергать ногами, нам придется начать все заново.

Арт подавил рвущийся из груди вздох.

– Я думаю, что сказать Лансу, – честно признался он. – Как мне все-таки объявить ему, что я точно никуда не полечу.

На самом деле он уже сказал гранд-командору, что отказывается лететь вместе с ним. На это Ланс предложил Арту подумать двадцать четыре часа – больше времени у него не было. Из предложенных на раздумья стандартных суток Арт уже проспал треть и вторую треть проводил в обществе Гвин, которую неожиданно посетило вдохновение. Ганзерка обещала через час-полтора вчерне закончить портрет Арта. После чего тот собирался отправиться в доки, подняться на борт «Бурана» и еще раз донести до Ланса свое решение.

Он твердо и окончательно решил остаться с Гвин. Восстание, которое, как ему становилось все более очевидно, должно было не освободить людей Империи, а возвести на трон нового тирана, может продолжаться без него.

– Значит, Разрушитель не легенда, – сказал Арт, встретив пронизывающий взгляд Ланса. – Это не сказать, чтобы очень обнадеживающая новость в свете всех последних событий.

– Трудно спорить, – Ланс вновь вернулся к перебору черных бусин на четках. – Хуже всего, теперь не только мы располагаем информацией о нем.

– Продолжай, – сказал Арт, уверенный, что услышанное ему не понравится.

Предчувствия его не обманули.

Ученые, работавшие с Мирддином, ежедневно скармливали Кубу эксабайты информации, чтобы увеличить точность его прогнозов. Параллельно они искали способ обойти встроенные в нейросеть ограничения, требующие специального допуска для обсуждения некоторых тем. Главным предметом, интересовавшим экспертную группу Катраэта, был, конечно, Разрушитель Миров. Как хорошо запомнил Арт, аватар упомянул, что при обновлении астрономических баз сможет указать, где, вероятно, находятся обладатели супероружия. Или, по крайней мере, находились.

Получив требуемое обновление, Мирддин дал обещанные указания. Он сообщил ученым, что в системе, в которой он был обнаружен, некоторое время находился исполинский флот, отправлявшийся на освоение удаленного сектора Галактики. Палеотек, который настойчиво искали Вороны, Канторы и Император, Разрушитель Миров был на вооружении этого флота.

– Мирддин назвал его коллайдерным аннигилятором, – сказал Ланс. – Он не смог без ччеркова допуска прокомментировать физический принцип его действия, но подтвердил, что аннигилятор – это оружие, предназначенное для уничтожения планет.

Оснащенные Разрушителем корабли, по всей видимости, уничтожили доимперскую колонию в системе, где находилась крепость Мирддина. После чего они отправились по маршруту, который был известен аватару. Удивительным и не до конца понятным группе профессора Торна образом этот маршрут совпал с так называемой Дорогой Живых. Плеядой миров, сохранившихся после постигшего Третью Династию краха и переживших Темные Века, чтобы стать отправной точкой в становлении обновленной Империи.

В современное Арту время все эти миры, расположенные на нынешней Периферии, были заброшены и необитаемы. Их ресурсы были исчерпаны, биосфера уничтожена безжалостной эксплуатацией. Оставшиеся на них развалины были скрупулезнейшим образом изучены и подвергнуты разграблению. Любой мыслимый палеотек, оставшийся в них от Первых Династий (и их мифических предтечей, создавших Мирддина и Разрушителя Миров), был давным-давным вывезен, каталогизирован и многократно продан.

Брошенные колонии Дороги Жизни, как известно каждому космику, это насмешка над своим названием. Миры-мертвецы, напоминающие, что все в этом мире рано или поздно становится жертвой энтропии. Планеты-могильники.

Все, кроме одной.

– Небесный Сад, – сказал Ланс. – Или как ее называют теперь – Пустошь. Мир, на котором Браннвик Девятый незадолго до Темных Веков учредил одну из первых Крипт. Согласно Мирддину, именно Небесный Сад был первой остановкой флота, владевшего аннигилятором. Крипта, которой распоряжается Король-Рыбак, может хранить секрет Разрушителя Миров.

На этом месте Арт рассмеялся.

– Ты знаешь, – сказал он Лансу. – Меня не на шутку волновало, в чьих руках окажется подобное оружие. Теперь я спокоен. Брон Пеллес никого не подпустит к Разрушителю. Он, по слухам, отказался пускать в свою Крипту даже Сестер, не говоря уже о Канторах. Надежнее хранителя трудно себе придумать.

Тут Арт вспомнил разговор с Лансом, который состоялся в запретной системе, когда их преследовал титан Искателей.

«У меня есть сын, – сказал бофорец. – Я узнал только недавно. Он живет с матерью, Элейной, дочерью Короля-Рыбака. Я бы очень хотел его увидеть. Я думал, что полечу на Пустошь, когда мы вернемся».

– Послушай, Ланс, а твой сын, он же на Пустоши? – спросил он. – Ты же говорил, что хотел полететь к нему после нашего возвращения. Как тебе, удалось?

Уголок рта Ланса дернулся несколько раз. Он поднял руку и с усилием сжал переносицу.

– Мой сын и его мать, Элейна Пеллес, у Канторов, Арт, – сказал он изменившимся голосом.

– После нашего возвращения я отправился на Тейран, – рассказывал бофорец, добыв из бара кают-компании еще одну бутылку и наполняя бокалы. – Я отправился на долбанный Тейран, где я первый раз убил человека, когда мне было пятнадцать лет. Где я восемь раз чуть не погиб до того, как начал брить усы.

Он яростно хлопнул пустым бокалом об стол, чудом не разбив драгоценное стекло.

– За последние месяцы я потерял там больше людей, чем за все годы операций против Трона и Канторов. Надежных, проверенных бойцов. Друзей. Тейран – это вечная мясорубка, воюет он сам собой или мы освобождаем его от шершней. Прости, я отвлекся.

– Твой сын. Элейна, – мягко напомнил Арт.

– Да-да-да. Мой сын. Его зовут Гал. Элейна, принцесса Пустоши – моя почти случайная любовница из другого безрассудного времени. Заложники Канторов. Инструмент давления.

– Как это случилось? Как Канторы узнали, что им нужна именно Крипта Пустоши?

Арту показалось, что он слышит, как гранд-командор заскрипел зубами.

– Утечка, – проговорил он. – Утечка из карантинной зоны, под самым носом Берилака. Выводы группы Торна оказались прямо на столах эрцгерцога и Валькона Тэтры. И знаешь, в чем особая ирония, Арт? Мы до сих пор не знаем, кто их агент в Гнезде.

Арт почему-то бросил взгляд на потолок, где прятался экранирующий генератор. Устройство издавало успокоительный гул.

– Может, это сам Берилак? – спросил Арктурианин. – Ни для кого не секрет, что он торгует сведениями со всеми подряд.

– Исключено, – Ланс покачал головой. – Все, что касается операции «Вуаль вдовы» и поисков Разрушителя, для Берилака находится за красной чертой. Его заигрывания с Высокими Домами и могущественными гильдиями позволяли ему иметь проверенный канал для многолетнего слива дезинформации и отложить несколько миллионов империалов на безбедную старость. Но Берилак никогда бы не поставил судьбу Восстания на кон. Он слишком предан нашему делу.

– Тогда кто? Кто-то из ближайшего окружения Берилака?

Неожиданная догадка заставила Арта поперхнуться. Проницательный Ланс сразу угадал направление его мыслей.

– Идер, к счастью, вне подозрений, – сказал бофорец. – Все бы указывало на нее: близость к Берилаку, воспитание среди Канторов – идеальный двойной агент. Венаторов буквально учат таким вещам. Но сразу вслед за тобой Идер покинула Катраэт. Она выполняет особую миссию где-то в Золотых Системах, даже у меня нет информации, где именно. У нее нет никакого доступа к последним отчетам группы Торна.

Арт облегченно выдохнул и тут же почувствовал болезненные угрызения совести. Он не только без колебаний вернулся от Идер к Гвин, как только представилась возможность. Он еще и начал подозревать ее в работе на врага.

– Кто бы это ни был, мы рано или поздно его поймаем, – сказал Ланс. – Или ее. Но вред уже нанесен. Канторы после инцидента с каэр Мидасом на годы остыли к идее получить доступ к Крипте Пустоши. Им, я думаю, хватало возни с находкой на Тиндаголе. Но сейчас они поняли, что тот, кто владеет наследством Брона Пеллеса, владеет Империей. Их агентам удалось выкрасть Элейну и Гала.

– Если все, что рассказывают о Короле-Рыбаке, правда, даже удерживая в заложниках его дочь, будет трудно добиться преимущества в переговорах, – сказал Арт.

– Это так, – согласился гранд-командор. – Брон с ходу отверг притязания Канторов и пригрозил, что, если они будут давить на него слишком сильно, он взорвет Крипту. Еще его предок, Наместник Пустоши, приказал заминировать сооружение Императора Браннвика термоядерными боеприпасами.

– Суровый был дед.

– Да, династия Пеллесов старой имперской закалки, – Ланс покривил губы в усмешке. – В общем, эрцгерцог понял, что даже если слать Королю-Рыбаку пальцы и уши дочери, взять Крипту с наскока не получится. Он перешел к переговорам. В обмен на гарантии, что содержание Элейны и Гала будет цивилизованным, что с ними будут обходиться, как с почетными пленниками, Армин каэр Кантор добился от Брона обещания, что Вороны тоже не получат доступ к Крипте.

«Что ж, меня устраивает», – подумал Арт, но промолчал.

– Я знаю, что ты думаешь, – сказал Ланс, пристально глядя на него. – Я помню наш с тобой разговор. Для тебя Разрушитель, оказавшийся в руках генерала Врана, ничем не лучше, чем он же в распоряжении эрцгерцога Армина.

– Можно сказать и так, – не стал выкручиваться Арктурианин. – Текущая ситуация похожа на пат. Остатки человечности не дадут Брону пойти на соглашение с Катраэтом, да у него и нет для такого соглашения мотивов. Более же сильных рычагов давления на Короля-Рыбака у Канторов нет.

– К сожалению, есть, Арт, – сказал Ланс, разглядывая стол перед собой. – Канторы с помощью своих союзников, Дома Иглесс, могут дать Королю то, что для него важнее жизни дочери и внука. Исцеление.

– Скажи, Гвин, – Арт, не меняя позы, украдкой почесал зудящее бедро. – Ганза много лет ведет дела с Королем-Рыбаком. Кто-то из ваших его видел?

Гвин, закусив губу, сосредоточенно колдовала над холстом. В своем творческом запале ганзерка была, по мнению Арта, особенно неотразима. Он надеялся, что перед визитом к Лансу, который точно испортит ему все настроение, художница отблагодарит натурщика за проявленное старание и выдержку.

– Гвин?

– А? Видел ли кто-то Короля-Рыбака? – Гвин отрицательно покачала головой. – Нет, никто. Наш клан – один из крупнейших партнеров Пеллеса. Мой отец был у него в гостях в замке Корбеник. Брон общается с посетителями через специального кибера-посредника. Еще ты, я помню, рассказывал, что вирус Иглессов превратил его в настоящее чудовище. Чтобы выжить, ему нужно постоянно плавать в специальном амниотическом баке. От человека в нем остался только мозг.

– Совсем скоро Арт узнает, что в жутком теле Короля-Рыбака, кроме больного, извращенного и страдающего мозга, есть еще человеческое сердце, – задумчиво произнес король. – То самое, в которое вживлен детонатор, взрывающий термоядерные мины в Крипте Пустоши.

– Исцеление Пеллеса – это последний козырь эрцгерцога, – сказал Ланс. – Он разыграет его в ближайшее время, здесь можно не сомневаться.

– Так утверждает Мирддин? – спросил Арт. – Это его прогноз?

– Мирддин, да. После того как Канторы представят Брону доказательство, что процесс его трансформации обратим, он даст им доступ к Крипте. Вероятность такого события выше восьмидесяти процентов. Так считает наш призрак, который никогда не ошибается.

– И что собирается делать Катраэт?

– Оперативный штаб видит три выхода, – сказал Ланс. – Первый – вступить в переговоры с Броном Пеллесом. Использовать имеющуюся у нас информации о местонахождении заложников. Убедить его дать гарантию, что, если мы сумеем с успехом провести спасательную миссию, мы получим доступ к Крипте.

«Гнездо знает, где находятся дочь Короля-Рыбака и сын Ланса. Но Ланс мне не говорит», – отметил Арт.

– Второй вариант. Не вступая в переговоры, провести операцию. Вызволить заложников и тогда пытаться получить гарантии.

– Звучит как очень ненадежная затея, если потом не играть в ту же игру, что играют Канторы, – сказал Арктурианин.

– Да, и это по очевидным причинам игра не для меня, – сказал бофорец. – Третий вариант – использовать всю мощь нашего флота, чтобы превратить Корбеник и находящуюся под ним Крипту в воронку глубиной до мантии планеты. Наиболее последовательным сторонником такого сценария является Берилак.

Арт почувствовал прилив глубокой и наверняка неразделенной симпатии к главе контрразведки Катраэта. Все-таки интуиция его не обманула и в бородатом палаче проснулась совесть. И опасения за то, как далеко готов зайти лидер Восстания в своем стремлении осчастливить как можно больше простых граждан Империи, страдающих от гнета тирании.

– Берилак, но не ты, – уточнил он у Ланса.

– Нет, не я, – сказал сын Наместника Бана. – При таком развитии событий Элейна и Гал наверняка погибнут. У Канторов просто не останется причин оставлять их в живых.

«Такая малая цена за спокойствие всего обитаемого космоса, – подумал Арт. – И невозможно помыслить, чтобы ее заплатить».

– Как там говорили древние, – спросил он. – Счастье всего мира не стоит одной слезы на щеке невинного ребенка?

– Моего ребенка, Арт, – сказал Ланс, белея и сразу же наливаясь кровью. – У них мой сын. Ты предлагаешь мне убить своего сына?