Король должен умереть. Книга третья. Часть первая

Он обнимал Гвин, пока ее дыхание не стало спокойным и ровным. Осторожно отодвинулся от ганзерки, медленно, стараясь не разбудить ее, повернулся на бок, к ней спиной.

В темноте глаза Арта были широко открыты. Он лежал, подложив под голову ладонь и, не отрываясь, смотрел на холст, стоявший у стены. На нарисованную Гвин девушку в светящемся белом одеянии Сестер Аннун, ведьму из ее сна.

Долго, пока его не сморил сон, Арт смотрел на Анну или ее близнеца Морриг из Храма на Икарусе.

История пятидесятая. Еще больше извинений

Капитан обедал в офицерской кантине. После трех стандартных суток, которые он провел, практически не выходя из каюты Гвин, оказаться в одиночестве было для разнообразия приятно. Не то чтобы он стал уставать от общества ганзерки. Просто последние дни выдались слишком уж интенсивными даже для привыкшего ко многому Арта.

Они пили вино. Много вина. Они занимались любовью. Долго, жадно, их одержимости друг другом позавидовали бы молодые Арт и Гвин, познакомившиеся на Градауке. Они, задыхаясь, перебивая друг друга, говорили обо всем, о чем молчали долгие полтора года разлуки. Они снова опустошали винный холодильник каюты, быстро ели, не замечая вкуса еды, и отправлялись в постель. Они наверстывали упущенное.

Разумеется, они ссорились. Один раз Гвин даже схватилась за некстати оказавшийся под рукой станнер и едва не отправила Арта на долгий отдых с отвисшей после акустического удара челюстью и расслабленными сфинктерами. Хорошо, что он предусмотрительно, помня, как умеет заводиться подруга, заранее извлек из станнера батарею.

К сожалению, за эти трое суток они очень-очень мало спали. В результате Арт чувствовал себя немного ненастоящим, этаким соломенным человеком, которого сожгут во время солнцестояния добрые фермеры из окрестностей Бетельгейзе. Он целых пятнадцать минут не мог разобраться со здешним пищевым фабрикатором, который отказывался выдавать ему хоть что-то, отличное от розовых, отвратительных на вид и вкус брикетов универсального пищевого концентрата. В конце концов он плюнул, согласился на брикеты и отправился с подносом за пустовавший угловой столик.

Радовали капитана два обстоятельства. Кофейная машина здесь не сильно отличалась от той, что стояла на камбузе «Бурана». Он даже смог добиться от нее нужного сочетания сливок, сахара и альгомы. Спустя пару чашек ему уже не казалось, что сейчас он оторвется от пола и уплывет в ближайшую вентиляционную шахту.

Вторым приятным обстоятельством была малолюдность кантины. Через три столика от него уныло ковырялись в своих подносах двое ганзеров в пилотских комбах. По их разочарованным лицам было понятно, что они, как и Арт, проиграли биофабрикатору в борьбе за разнообразие своего меню. Пилоты не обращали на эмиссара Воронов ни малейшего внимания, что его полностью устраивало. Слева от них немолодой мужчина в белом мундире старшего офицера и с полностью татуированным спиральными узорами лицом неспешно тянул зеленую бурду из прозрачного стаканчика. Вот он косился на Арта с живейшим интересом, но капитан решил его полностью игнорировать.

Немного придя в себе после третьей чашки кофе, Арт решил, что достаточно насытился местными деликатесами. Уходить ему почему-то не хотелось. Гвин, вежливо выпроводившая его с утра, собиралась до вечера знакомиться с оперативной обстановкой на поверхности планеты, где вовсю шла зачистка поредевшего контингента наемных корпораций. Выполняя заключенное с мединцами соглашение, ударные крылья «Аларта» оказывали защитникам поддержку с воздуха и с орбиты.

В выделенную ему каюту тоже пока не тянуло. Там он наверняка завалится спать, а в результате проснется через два часа с острой болью под левой лопаткой и гудящей головой. Лучше уж дотерпеть до вечера, отговорить Гвин от набега на винный холодильник и, может быть, все-таки выспаться по-человечески. Тем более роскошная кровать, которую, по словам Гвин, контрабандисты привезли ей чуть ли не с Домус Ауреус, было гораздо удобней доставшейся Арту офицерской койки.

В общем, Арт решил не покидать пока насиженного места в кантине. Он налил себе еще кофе, удвоив на этот раз дозу альгомы, и принялся читать новостные ленты с браслета. Комм ему, по указанию Гвин, вернул Баст, он же в режиме ограниченного доступа подключил Арта к серверу крепости. Так что эмиссар больше не был оторван от творившихся в Империи событий.

В Империи, если верить поддерживающим Сенат и Трон солидным изданиям, не происходило ничего особенного. Беспорядки в столице практически утихли благодаря своевременному вмешательству Высокого Дома Кантор и не знающей границ милости и осмотрительности Императора Геона Третьего Пао. Вовсю шли приготовления к свадьбе, планета была охвачена невиданного масштаба празднеством. Гладиаторские игры, на которые прибыли лучшие бойцы со всех концов обитаемого космоса, шли уже второй месяц на крупнейшей арене Империи – Додекагоне. Победитель, помимо свободы, получал невиданно щедрую награду в миллион империалов и почетный титул личного телохранителя будущей Императрицы Лариены каэр Кантор.

Хмыкнув, Арт перешел к новостям, рождавшимся в теневых уголках межвездной Сети, там, куда не дотягивались длинные руки имперских цензоров из Министерства Спокойства. Читать их было гораздо интересней.

Над большей частью территории Домус Ауреус действительно был установлен контроль лояльных Императору и Дому Кантор формирований. Если не считать происходившие в ульях редкие теракты и столкновения с бандами и наемниками, беспорядки можно было считать подавленными. Счет убитых венаторами и гвардией, погибших в уличных столкновениях, брошенных в тюрьмы и отправленных на каторги специальными рейсами Министерства шел на десятки тысяч. В будущих учебниках истории, если их будут писать Вороны Катраэта, Император Геон Третий получит титул Кровавого.

Планета Градаук находилась в блокаде, установленной космическим флотом эрцгерцога и его вассалов. Канторы готовились к высадке. На границах системы шли вялые столкновения с верными Наместнику силами. Сам Ульфин каэр Градаук числился бесследно пропавшим. Согласно блуждавшим в Сети слухам, сенатор якобы пал жертвой наемных убийц, посланных шершнями. Союзники объявленного мятежником сенатора были рассеяны, однако все еще не сдавались. Некоторые из них даже открыто заявили о поддержке Катраэта, что, как считал Арт, было уловкой отдела пропаганды Гнезда.

В любом случае Золотым Системам было далеко до былого сонного спокойствия. Все чаще попадались сообщения о пиратских рейдах, тревожащих проверенные торговые маршруты. О дерзких налетах на имперские военные базы. О все новых мирах, выступающих в поддержку Восстания, и невиданных по жестокости карательных операциях, предпринятых против них черно-желтыми и лоялистами.

Если накал страстей в сердце Империи приближался к градусу закипания, то Периферия уже вовсю пылала. Эскадры Восстания наносили удары по имперским опорным пунктам с невиданной раньше точностью и скоординированностью. Вороны вернули себе Сансару, отбросили силы роялистов от Тейрана и Астарты. Была пресечена попытка Канторов закрепиться в системе Камланна. Крупные силы Иглессов были разбиты недалеко от родины Эктора Кинира, планеты Мон-Сальват.

Оставалось гадать, что являлось причиной таких потрясающих успехов. Ослабление дальних имперских гарнизонов, вызванное переброской значительных сил в Золотые Системы? Стратегический гений генерала Врана, спланировавшего и осуществившего самое масштабное наступление в истории своего Восстания? Расчеты Мирддина, на которые теперь полагался лидер Катраэта? Все это вместе?

Арту не хотелось ломать голову. На долю секунды он пожалел, что провел последние месяцы, глотая пыль в медининском убежище, а сейчас стал добровольным заложником коменданта кочующей крепости. Он мог бы сражаться вместе с другими Воронами, бить Канторов и Иглессов, пускать в распыл имперские конвои. Освобождать Тейран и Сансару. Становиться, чем Аннун не шутит, настоящим, не придуманным пропагандой Катраэта героем Восстания.

Потом он вспомнил лживую ухмылку Келеба и отраженный в зеркальной маске бадонца оскал Горо. Развалины города Таммам и осколки разбитого неба над ним. Черные глаза командора Ватин и улыбку ее брата Фаруза. И в завершение непознаваемый, непостижимый континент спины Гвин, на который он вновь мог смотреть, не отрываясь.

Он был там, где должен.

Арт смахнул висевшую над браслетом новость о том, что миры Малой Оси объявили независимость от Империи и одновременно присоединились к Восстанию. Трем ганзерам, делившим с ним кантину, единомоментно пришли сообщения на коммы, и они заторопились к выходу. Двое даже не доели свои пищевые брикеты.

Арт лениво сходил к кофейной машинке и вернулся с последней, как он надеялся, на сегодня чашкой, в которой на этот раз была почти чистая альгома. Как хорошо, что гарнизон крепости разделял пристрастия имперских каторжников. Неудивительно, если вспомнить, какое количество бывших заключенных имперских тюремных планет оказывается в командах Союза.

За его столиком сидел человек, одетый в серый, будто выцветший комб с фуражкой на коленях. Перед ним на столе стояла большая квадратная коробка из коричневого пластика без надписей и пометок.

– Не помешаю? – спросил Баст Второй Тьер, старший офицер безопасности кочующей крепости «Аларт».

Арт, всегда не любивший риторические вопросы, молча сел напротив бывшего навигатора. Сделал небольшой глоток из своей чашки.

– Я тебе не нравлюсь, корпус-командор, – сказал Баст после небольшой паузы. – Твои зрачки расширены, дыхание учащено, мышцы напряжены. Все признаки негативной реакции. Гипотезу, что тебе настолько не нравится твой обед, я отвергаю. Стандартный пищевой концентрат, которым питаются все офицеры после поломки биофабрикатора, специально разработан Домом Иглесс, чтобы отвечать как можно более широкому спектру вкусовых привычек. В экипажах Ганзы бывают представители самых разных планет и генотипов. С моей точки зрения нынешний рацион является оптимальным.

Арт вспомнил, что у расчетчиков Ганзы подавлены не только эмоции, но и в жертву оптимизации нервных связей принесены вкусовые рецепторы.

– Ты вряд ли пришел обсудить со мной нюансы местной кухни, – сказал Арт, глядя в невыразительные глаза Баста. – И да, ты прав, ты мне не нравишься. Ты мне не понравился еще на Икарусе.

– Могу я спросить о причинах? – поинтересовался ганзер.

– Можешь, – Арт поболтал напиток в чашке. – Интуиция.

– Тебе несомненно известны когнитивные искажения, которые возникают при так называемых интуитивных выводах? – вежливо поинтересовался Баст.

Арт снова посмотрел на него в упор. «А ведь я мог сейчас валяться в койке», – с досадой подумал эмиссар.

– Что ж, добавлю немного логики, – сказал Арктурианин. – Для операции в «Золотой руке» тебя посоветовали нам Хром. Это ничего не значило бы само по себе, но после Икаруса я проверил твою историю. Нам сказали, что на Периферии ты известный игрок, но это не так. Тебя никто не знает, ты не участвовал в играх с большими ставками ни в одном из крупных космопортов или казино. Кабал не стал бы работать с человеком без определенных навыков и репутации. Это приводит меня к одному из двух выводов.

Корпус-командор прервался, чтобы смочить горло глотком остывшей альгомы.

– Или ты смог обмануть одну из самых технически продвинутых преступных организаций Империи, что делает делает тебя непредсказуемым и опасным. Или ты с самого начала был их агентом, а не простым наемником, как тебя пытались представить.

– Интересная гипотеза, – сказал Баст с тем же невозмутимым лицом, с которым он выигрывал у младшего наследника Дома Иглесс.

– Теперь ты здесь, – продолжил Арт. – Старший офицер безопасности. Гвин тебе не доверяет. Считает, что ты шпионишь для старейшин клана Тьер. Я думаю, не только для них. Ты можешь работать на кого угодно. На Хром, Канторов, Министерство Спокойствия. Но я вновь слышу тихий шепот интуиции. Он подсказывает, что твой хозяин – не они. Ты ведь работаешь на Искателей Грааля, так, Баст? Это они представили тебя своему карманному Кабалу, вот что я думаю. И поэтому ты мне не нравишься еще сильнее.

– Твои способности к синтетическим умозаключениями парадоксальны для человека, не подвергавшегося акселерации нейронов, – сказал ганзер. – Это комплимент. Раз ты в результате собственного анализа пришел к подобным выводам, это экономит мне время. Оптимизация временных затрат – моя профессиональная склонность как расчетчика. Я генетически модифицирован, чтобы получать от этого удовольствие.

– Если бы я это знал, потянул бы время подольше, – ехидно сказал Арт.

– Я не способен оценить юмор, но, полагаю, это был именно он, – сказал Тьер. – То, что ты шутишь, это хороший знак. Несмотря на испытываемое тобой недоверие, мы сможем установить с тобой раппорт необходимого уровня.

– Я не шутил, – сказал капитан, пропуская мимо ушей незнакомое слово «раппорт».

– Прекрасно, – кивнул Тьер. – Настраиваемся на серьезный лад. У меня есть для тебя сообщение, корпус-командор. Оно исходит от Игрейн, капитана корабля «Атлант».

«Выходит, я не ошибся», – подумал Арт без особого торжества. Последнее, чего он хотел сегодня, вернуться на тропинку из хлебных крошек, которая началась для него на станции Икарус, а в каком-то смысле еще раньше. На Тиндаголе после первой встречи с ведьмой Игрейн.

– Игрейн сожалеет об обстоятельствах, при которых произошла последняя ваша встреча, – сказал Баст Второй Тьер. – Она не считает тебя своим врагом. Все, чего она хочет: встретиться с тобой лично и доказать тебе, что вы можете быть союзниками. Она обещает, что поможет тебе воссоединиться с твоей сестрой.

Внезапно вся усталость последних дней, месяцев и даже лет навалилась на плечи Арта.

– Послушай, Баст, – сказал он. – Я бы тоже хотел сэкономить немного времени. Поэтому я даже не буду пытаться вытянуть у тебя место, где хочет со мной встретиться Игрейн, чтобы навести туда ее бывших подруг. Ее ложь про сестру меня утомила. Передай своей хозяйке, что я не вижу ни малейших оснований ей верить. Ни после того, как она чуть не выпотрошила мой корабль, ни после того, как по ее приказу Кабал Хром пытался убить меня на Икарусе. Пусть катится к Рогатой Матери. Так ей и скажи.

Он начал вставать, опираясь на стол. Баст посмотрел на него снизу-вверх, не делая попытки двинуться с места.

– Игрейн просила передать, что она не хотела причинить вред ни тебе, ни команде твоего корабля, – сказал он. – У нее были все возможности уничтожить «Буран», но она ими не воспользовалась. Что же касается досадного инцидента с Кабалом, Игрейн крайне о нем сожалеет и приносит свои извинения. Граф Линг нарушил строгие инструкции, касавшиеся твоей безопасности. Он был наказан, и подобное больше не повторится. В знак признания своей ошибки Игрейн просит тебя принять ее подарок.

Коротким движением Баст пододвинул стоявшую перед ним коробку к Арту.

– Открой, – предложил он. – Просто коснись крышки.

Позже Арт будет ругать себя за любопытство. Он сделал, как и сказал Баст, как ожидала от него ведьма Игрейн. Он коснулся проклятой коробки.

Крышка отошла в сторону. С губ Арта сорвалось ругательство. К горлу капитана подкатил кислый ком. Он увидел лицо из серебряного металла и навсегда погасшие глаза. Из коробки на него смотрела отрезанная голова Смотрящего Кабала Хром, Графа Линга.

Вспоминая себе под нос всех бесов Аннун, Арт двинулся к выходу. Остановился, когда увидел, что в проеме маячит уже знакомый ему генар-рептилоид с красноречиво лежащей на кобуре рукой.

– Игрейн просит тебя запомнить то, что ты видел, – сказал за его спиной Баст. – Она готова поступить так с каждым, кто захочет причинить тебе вред. Ты очень важен для нее, Арктурианин.

– Пусть катится в бездну, – повторил Арт.

– Твоя позиция неразумна, но ожидаема, – Баст появился сбоку, зловещий подарок ведьмы он удерживал подмышкой. – Она изменится. В ближайшее время ты должен узнать, кто и с какой целью построил крепость Рексем, которую ты, как и многие, считаешь лишь секретной тюрьмой Канторов.

– Причем здесь Рексем? – удивленно спросил Арт.

– Ты узнаешь, – с равнодушной уверенностью кибера повторил посланник Игрейн. – У тебя появятся другие вопросы. Ответы на них ты сможешь найти у Искателей. Когда ты решишь, что готов к встрече, отправь сообщение для меня в узел Лебединой Гавани. Укажи планету, на которую мне нужно прилететь, и жди меня там. Оттуда мы отправимся к Игрейн.

– Я лучше отправлюсь к гаргаунтским слизням, – сказал Арктурианин, глядя в сторону выхода. – Скажи своей ящерице, что, если он не отойдет в сторону, я вобью ему плазменник в глотку.

– Твои шансы на выживание при попытке выполнить угрозу составляют меньше сотой доли процента, – известил Арта старший офицер безопасности. – Рурх был выращен в черных клиниках Кардаута как элитный образец генара-телохранителя. Я видел, как он убил человека, соломинкой для коктейля. Он бы с удовольствием продемонстрировал тебе свои навыки, но в этом нет никакой нужды. Мы уже уходим.

Баст прошел мимо Арта, сделав на ходу знак генару Рурху. Рептилоид мгновенно перестал пожирать капитана желтыми глазами и исчез в коридоре. Бывший навигатор последовал за ним. Неожиданно остановился, поднял к лицу браслет со вспыхивающими над ним строками сообщений. Повернулся и вновь направился к Арту.

– Две новости пришли одновременно, – сообщил он все тем же безжизненным тоном, каким передавал Арту извинения Игрейн и рассказывал о чудесных способностях своего цепного генара. – Думаю, обе будут тебе интересны. Первая: в систему только что совершил Переход знакомый тебе средний когг «Буран». Его пилот, гранд-командор Катраэта Ланс каэр Бофор передал, что запрашивает посадку в доке «Аларта» и немедленную встречу с тобой. Комендант дала ему разрешение.

«Что здесь нужно Лансу? Он же сейчас вроде должен быть на Тейране, руководить наземной операцией. Так по крайней мере говорила Ватин месяц назад», – успел подумать Арт, прежде чем Баст выбил у него пол из-под ног следующим известием.

– Второе сообщение пришло от моих людей в столице, – сказал ганзер. – Император Геон Третий Пао убит в собственном дворце.

История пятьдесят первая. Вести с Катраэта

За те месяцы, что они не виделись, Ланс здорово похудел и отрастил настоящую бороду. Арт, поднимаясь по опущенному кормовому пандусу «Бурана» навстречу гранд-командору, подумал, что и такой вид Лансу к лицу. Обострившиеся черты и глубокие тени под глазами придавали ему, в сочетании с бородой, вид аристократической изможденности.

– Арт, дружище, – с искренней теплотой сказал Ланс, – как же я рад тебя видеть!

Они пожали друг другу руки по-бофорски, крест-накрест, потом обнялись. Вместо обычного для Ланса одеколона Арт почувствовал крепкий запах пота и горелого пластика. Вечные спутники космика в долгом перелете.

– Пойдем в кают-компанию, – пригласил бофорец, поднимая пандус. – Команда, связист и навигатор, сошла в док. Сегодня я дал им разрешение напиться и, может быть, расквасить пару-другую ганзерских рож. Переход был непростой. Они заслужили. Так что мы посидим с тобой вдвоем, если не возражаешь.

Арт не возражал.

В кают-кампании капитан ревниво огляделся по сторонам, отмечая все изменения, которые принесла на корабль, все еще его корабль, новая команда. Их, к счастью, было немного. Никто не тронул замечательные образчики трехмерной вателинской ксилографии, доставшиеся Арту от прошлого хозяина «Бурана». На стульях появились массажные подушки. На столе напечатанная на фабрикаторе скатерть-паутинка и семейство крохотных пустующих ваз, на вид вылепленных вручную из пластиглины с молекулярной памятью. По ним Арт сделал вывод, что как минимум один член команды Ланса – женщина.

Кроме ваз, на скатерти их дожидалась запечатанная сургучом бутылка тальяка и два красивых пузатых бокала из тонкого стекла. И бутылка, и бокалы, как подозревал капитан, были прихвачены Лансом из секретного особняка на Фархе.

– Не беспокойся, – сказал Ланс, сковыривая сургуч егерским ножом-керамбитом. Взгляды Арта от него не укрылись. – Твой корабль достанется тебе в целостности. Его чуть ли не по винтикам разобрали в карантинной зоне, но я добился от Берилака, чтобы мне выделили именно «Буран».

– Надо понимать, мы должны улететь отсюда вместе? – поинтересовался Арктурианин.

Он опустился на стул и повозился, устраиваясь поудобней. Подушка ожила под ним и принялась деликатно разминать ягодицы. Арт решил, что вазы и скатерть выкинет при первой возможности, а вот подушки сразу получили его полное капитанское одобрение.

– Хотелось бы вместе, – сказал Ланс, щедро разливая тальяк по бокалам. – Но сначала давай выпьем. За тебя, эмиссар Гнезда и корпус-командор! С опозданием поздравляю!

– За тебя, гранд-командор! – Арт поднял бокал в ответном салюте и сделал небольшой глоток.

Пить тальяк или вообще что-либо крепче воды ему не хотелось. Он предчувствовал непростой разговор и хотел вести его со свежей головой.

Ланс цепко посмотрел на капитана, оценив взглядом почти не уменьшившийся уровень янтарной жидкости в бокале.

– Понял, не торопимся, – сказал бофорец. – А я хотел сразу предложить второй тост, но теперь, видимо, повременю.

– За то, чтобы душа ублюдка Геона Третьего сгинула в самой глубокой бездне Аннун? – поинтересовался эмиссар, болтая тальяк в радужной хрустальной полусфере бокала.

Взгляд Ланса из просто пристального стал колючим.

– Корабль, включить экранирование, – приказал гранд-командор.

Где-то над головой Воронов загудел невидимый агрегат. Скосившись на комм-браслет, Арт увидел плавающий над ним красный значок отсутствующей сети.

– Ты, может, не знал, – сказал Ланс, показывая вверх, на равномерно светящийся потолок. – Бывший хозяин «Бурана», кто бы он ни был, не только возил на нем контрабанду. На стоянках ему приходилось вести беседы повышенной конфиденциальности. Корабль оснащен мультидиапазонным генератором помех военного образца. Даже если наши хозяева запустили к нам микроботов-шпионов, вся их начинка сейчас поджарится вчистую.

– Не доверяешь ганзерам? – спросил Арт.

Ланс пожал плечами.

– Я теперь, как наш дорогой Берилак, – сказал он. – Не доверяю никому, даже себе.

Наступила неловкая пауза.

– Тебе доверяю, дружище, – поправился бофорец. – Иначе бы я не прилетел. Но буду очень благодарен, если ты объяснишь мне, откуда тебе известна информация, доступная не более чем двумя десяткам людей во всей Империи.

– Есть здесь, на «Аларте», один человек, – сказал Арт, задумчиво разглядывая тальяк в бокале. «Буран» по просьбе Ланса был переведен в эллинг для послеполетного обслуживания и находился в зоне искусственной гравитации. Иначе пить бы им с гранд-командором из ненавистных каждому космику мягких пластиковых груш. – Очень, оч-чень осведомленный  человек. Баст Второй Тьер.

– Знакомое имя, – Ланс нахмурился. – Где-то оно мне уже попадалось.

– Хорошая память, гранд-командор, – Арт криво усмехнулся. – Попадалось. В моем отчете об операции на Икарусе.

– Точно, – бофорец прищелкнул пальцами. – Навигатор-расчетчик, профессиональный игрок в джакс. Вы наняли его как приманку для баронета Хельда. Ты его встретил здесь?

– Встретил, – капитан кивнул. – К моему удивлению, он больше не навигатор. И в джакс, я думаю, он тоже больше не играет. Он старший офицер безопасности кочующей крепости, по сути, второй человек после коменданта.

– Интересно, – Ланс поиграл желваками. – Очень интересно. Надо уделить этому Басту больше внимания. Ваше знакомство с ним и встреча здесь – не похоже на простое совпадение. А то, что он владеет сверхсекретной информацией, делает его чрезвычайно любопытной фигурой.

– Я тоже так подумал, – согласился капитан.

Он решил пока не говорить Лансу, что Баст оказался еще и агентом Искателей Грааля. Арт не то чтобы стал внезапно не доверять гранд-командору. Просто решил придержать информацию, с которой сам пока еще не понял, как надо поступить.

– Давай вернемся к убийству Императора? – предложил Арт. – Это правда?

Ланс ответил не сразу. Посидел некоторое время, собираясь с мыслями. В руке у него появились четки, характерная черта многих бофорцев, которую Арт не замечал за другом раньше.

– Вот, что мы знаем, – начал гранд-командор. – Четыре или пять месяцев назад Император завел себе очередного фаворита. Называя вещи своими словами, игрушку для постельных утех. Это был Тарсос, раб-генар, гладиатор, один из наиболее вероятных кандидатов в победители Больших Игр, которые сейчас в разгаре на Домус Ауреус. Премиальный жеребец, выращенный в стойлах Иглессов, с учетом вкусов сюзерена, известных всему двору.

Арт поморщился. Пристрастия Геона Третьего Пао усилиями пропаганды Катраэта во множестве ярких деталей были донесены до всей Империи.