Пришельцы с планеты Марс. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

Тем временем инженеры на кольце, хотя и не могли видеть шар, однако, заметили возмущение в абарическом поле на своих гравитационных измерителях. Поэтому они отправили сообщение с кольца на остров.

Передача сообщений не представляла никаких трудностей, поскольку обитатели полюса научились использовать для этого световые лучи в качестве носителей. Пространство между кольцом и островом позволяло это делать даже в самую влажную погоду благодаря интенсивному излучению.

Обитатели станции не только телеграфировали, но и телефонировали с помощью светового луча. Электромагнитные колебания телефона преобразовывались в фотохимические колебания и немедленно считывались устройством на другой станции. Пока гондола терпящего крушение воздушного шара, окутанная его шелком, совершала свое молниеносное падение вдоль земной оси, от кольца на остров передали сообщение, которое гласило: «Е найох. Ке.»

И с острова ответили: «Батэ ли вар. Так а фил.»

Можно было бы перебрать все известные языки земли и ни в одном из них не найти этих слов. Они означали: «Внимание! Помехи! Что случилось?»

И ответ был таков: «Люди в абарическом поле. Отключитесь как можно скорее».

Получатель этой депеши стоял в смотровой секции парящего кольца и контролировал транспортный аэромобиль, который был подключен к большой панели управления. Стрелка на дифференциальном бароскопе показывала ему, где именно в данный момент находится транспортная кабина, которая уже приближалась. Уверенными движениями оператор регулировал ее скорость. Через несколько минут аэромобиль появился у конечной остановки. Остановленный выступающей защитной сеткой, он припарковался к платформе.

Оператор – это был сам начальник станции по имени Фру – до сих пор не отрывал глаз от транспортной кабины. Его можно было принять за старика из-за длинных, почти белых волос, опускавшихся на виски. Необычайно высокий лоб возвышался над большими глазами, из зрачков которых исходил особый блеск. Поза тела была свободной и легкой. Он ловко перемещался вдоль длинного распределительного пульта управления от одного аппарата к другому, его шаги напоминали скольжение по поверхности. Очевидно, он привык к тому, что сила тяжести на кольце была намного меньше, чем на земле. Ведь здесь, на расстоянии от центра Земли в два раза большем, чем на ее поверхности, сила тяжести составляла лишь четверть от той, к которой мы привыкли.

Дверь аэромобиля открылась. Фру только коротко взглянул на него, а затем повернулся к пульту, чтобы телеграфировать на полюс, что абарическое поле свободно.

Восемнадцать пассажиров, одетых в странные костюмы, плотно прилегающие к телу, покинули кабину и вошли в галерею. Их открытые головы отличались очень светлыми, почти белыми волосами и блестящими, проницательными глазами, которые сейчас были защищены темными очками. Прибывшие прошли через галерею, надпись на которой на иностранном языке гласила: «Внешняя станция Земли», и свернули по лестнице к выходу на верхнюю галерею. Над дверью большими буквами было написано: «Вел ло Ну», что означало: «На космический корабль на Марс».

Парящее кольцо было ничем иным, как марсианской станцией. Это была станция вблизи Земли, строительство которой позволило жителям планеты Марс установить регулярную связь между своей планетой и Землей. Пассажирами летающего корабля были марсиане, которые хотели вернуться на свою родину.

Глава 4. Падение воздушного шара

Регулирование абарического поля происходило с кольцевой станции для того, чтобы поднять транспортную кабину с необходимой скоростью. Чередование контр-гравитации и земного притяжения, однако, распространялось на все поле и, естественно, имело следствием то, что поврежденный шар также был подвержен колебаниям гравитации. Таким образом, сначала он был замедлен в своем полете вверх, затем прошел небольшое расстояние с постоянной скоростью, а с того момента, как транспортная кабина достигла кольца, шар снова начал падать вниз со все возрастающей скоростью. Поскольку на этих высотах сопротивления воздуха практически не было, воздушный шар и гондола падали с одинаковой скоростью. Сильно сдувшийся воздушный шар, потерявший большую часть объема газа, накрыл корзину плотными складками.

Это обстоятельство спасло путешественников от мгновенной гибели. Прежде всего, оболочка воздушного шара защищала их от замерзания; более того, как ни странно, температура внутри корзины снова повысилась, когда она вышла за пределы земной атмосферы. Это было связано с солнечным излучением, которое, больше не сдерживаемое воздухом, теперь падало на воздушный шар с полной силой. Солнечная энергия поглощалась оболочкой воздушного шара и нагревала все внутри.

По счастливой случайности, однако, в шаре все еще оставалось некоторое количество газа, а его оболочка была такого превосходного качества, что почти полностью предотвращала диффузию водорода в окружающее пространство. Газ мог выходить только через посадочный клапан. Отказ разрывного устройства, который, казалось, должен был стать их гибелью, теперь стал спасением для пассажиров.

В результате инверсии в абарическом поле нижняя часть шара была вдавлена в верхнюю таким образом, что клапан был зажат между складками и дальнейший выход газа был предотвращен. Конечно, это тоже не могло продлиться долго, но весь процесс – от момента, когда Грунте ухватился за разрывной шнур, до сдувания шара и последующего отключения марсианами абарического поля – занял всего несколько минут.

Поскольку воздушный шар двигался вниз в абарическом поле, инженеры на острове должны были регулировать его движение. Сначала они не могли видеть шар из-за облачности, но их приборы показывали, где именно он находится и с какой скоростью падает. В нужный момент они придали полю такое сильное встречное ускорение, что шар остановился на высоте около трех тысяч метров над землей как раз в тот момент, когда он вышел из слоя облаков и стал доступен для наблюдения в телескоп. Теперь можно было создать для него обычные условия земной атмосферы. Абарическое поле было полностью отключено. Марсиане могли предположить, что если бы пассажиры были живы, то выбросив балласт, они теперь смогли бы замедлить свой спуск и регулировать его самостоятельно.

Но что видели марсиане острова в свои телескопы? Воздушный шар снова поднялся над корзиной. Однако сама корзина была опутана веревками, которые присоединяли ее к шару, и теперь висела на боку. Буксировочный трос не свисал вниз, а обмотался вокруг воздушного шара. Стенки гондолы были повреждены и большая часть ее содержимого, очевидно, вывалилась наружу. Воздушный шар потерял так много газа, что не мог поддерживать высоту. Однако его вес был облегчен настолько, что оставшееся количество газа, каким бы малым оно ни было, все еще было в состоянии нести его. Шар опускался очень медленно, но поскольку абарическое поле было отключено, он был подхвачен ветром и теперь удалялся от центра острова к морю, в направлении почти противоположном тому, откуда прилетел.

Теперь марсиане поняли, что обитатели воздушного шара потеряли над ним контроль. Но что они могли сделать, чтобы спасти их? Они могли бы снова приблизить шар к центру, создав абарическое поле, но его присутствие на острове было для них крайне нежелательным. Это инопланетное тело будет мешать их общению с кольцевой станцией.

Пока марсиане совещались, воздушный шар уже пролетел над островом и оказался над морем. В то же время он опустился до высоты около двух тысяч метров. Что с ним будет теперь? Погрузится ли он в море? Или он разобьется о скалистый край круто обрывающегося берега? Последнее казалось наиболее вероятным, если только шар не удастся либо поднять выше, либо заставить быстро опуститься.

Полуперевернутая гондола воздушного шара выглядела заброшенной. Некоторые инструменты были разбиты, корзины и ящики сломаны, припасы и люди лежали вперемежку в полном беспорядке, от падения их удерживала только паутина переплетенных веревок.

Проснувшись от резкой боли в правой ноге, Грунте открыл глаза. К своему изумлению, он увидел себя на краю гондолы, которая с одной стороны запуталась в канатах, с другой оказалась зажатой между сеткой и одним из якорей воздушного шара. Якорь упал ему на ногу. Грунте быстро пришел в себя. Он мог двигать только верхней частью тела и руками. Взглянув на состояние воздушного шара, он с отчаянием понял, что набрать достаточную высоту, чтобы поднятья над горным хребтом, возвышающимся за морем, будет невозможно. Прямо под ним простирался морской простор. Обеспокоенный, он огляделся в поисках своих спутников. Торма нигде не было видно. Но тут он увидел, как под разбитой корзиной и ворохом одеял что-то зашевелилось и показалась голова с темно-каштановыми вьющимися волосами. Это был Зальтнер, который тоже очнулся из своего обморока. Зальтнер, не имевший представления о состоянии воздушного шара, попытался освободиться из неудобного положения. Однако Грунте понял, в какой опасности находится его спутник. Любое дальнейшее движение может выбросить его из гондолы.

– Лежите спокойно! – крикнул Грунте Зальтнеру, – постарайтесь не двигаться… гондола лежит на боку… держитесь за что-нибудь!

– Черт подери, – проворчал Зальтнер из-под одеяла, – полежишь тут спокойно, когда сидишь на разбитой бутылке шампанского! Если бы мы только выпили все сразу и выбросили пустую бутылку!

При этом он сделал сильный рывок в сторону, одновременно начиная перекатываться…

Грунте издал вопль ужаса. Он увидел своего спутника, висящего на самом краю гондолы. Зальтнер пошарил руками над собой, но не смог найти точку опоры… его тело свесилось… колени попали в петлю каната… в этом ужасном положении, головой вниз, Зальтнер парил на высоте более чем тысяча метров над поверхностью полярного моря.

В необычайном возбуждении Грунте, ухватившись обеими руками за край гондолы, развернулся с такой силой, что ему удалось вырвать ногу из-под якоря. Не обращая внимания на боль, он как можно быстрее, хотя и с большой осторожностью, вскарабкался по канатам гондолы к Зальтнеру. Он лихорадочно озирался вокруг в поисках веревки, чтобы бросить ее товарищу и затащить его обратно в гондолу. Но где было найти подходящую веревку в этом клубке канатов? Прямо над ним свисала широкая петля. Грунте раскачал ее, подтянул к себе, и, наконец, ему удалось подвести веревку вплотную к Зальтнеру.

К счастью, Зальтнер ни на секунду не терял присутствия духа. Когда он увидел веревку в пределах досягаемости своих рук, он схватился за нее. Ему удалось удержаться, и теперь он пытался влезть обратно в гондолу. Он выпрямился, ухватившись руками за веревку, вытащил ноги из петли, в которую попал, и поставил их на край корзины. Вдруг над ним раздалось шипение и грохот. Веревка, за которую он держался, была частью буксира, упавшего на воздушный шар. Теперь буксир отсоединился от воздушного шара и его свободный конец соскользнул вниз. Зальтнер едва успел ухватиться за край гондолы. Но когда трос скользил по воздушному шару, он зацепился за пусковой шнур и потянул его с полной силой. В результате разрывное устройство сработало. Оболочка воздушного шара разорвалась. Газ с шипением устремился наружу. Шар закрутился вокруг своей оси и начал падать с бешеной скоростью.

– Скорее! – крикнул Грунте. – Мы должны поскорее отрезать гондолу от шара!

– Но где же Торм? – крикнул Зальтнер.

Они звали, кричали, искали – Торма не было. Все-таки не исключена была возможность, что он все еще находился в гондоле. Они не решались отделить ее от воздушного шара, но они также не могли больше медлить…

– Парашют, парашют! – снова закричал Грунте.

– Его нет!

Воздушный шар стремительно полетел вниз.

Грохот, пена и брызги – море обрушилось на гондолу и ее пассажиров…

Подобно гигантской черепахе, оболочка воздушного шара, надуваясь, плыла по воде, хороня под собой экспедицию.

Глава 5. На искусственном острове

Мягкий свет полярного дня проникал сквозь широкие окна высокой комнаты, обставленной в стиле марсиан. По потолку проходило большое количество металлических полос, вместе образующих со вкусом подобранный узор. В центре они соединялись, образуя розетку, от которой вниз вели многочисленные провода, заканчивающиеся в конструкции, напоминающей шкаф. Эта конструкция стояла на большом круглом столе и имела ряд выступов или ручек на внешней стороне; надписи над ними указывали их назначение. На стене напротив окон по обе стороны широкой центральной двери находились резные полки, предназначенные для хранения богатой библиотеки. Остававшееся над ними свободное пространство было украшено картинами, изображающими виды Марса. Глядя на них можно было подумать, что смотришь через ряд отверстий на пластические изображения, или, скорее, на живую природу. Градации цветов на изображениях были необыкновенно четкими и создавали впечатление полной реальности. На пейзаже словно сияющие звезды были видны отражения солнечных лучей на болотистой почве, и в то же время можно было четко различать тончайшие детали в глубокой тени огромных деревьев. Над дверью сиял в натуральную величину бюст Имма, бессмертного философа марсиан, который создал доктрину нумености, представленную в его труде «Определение Нуме. Богословие. Божественное существо как действующая сила».

Около окна в горшках цвели диковинные растения. Самым странным из них был танцующий цветок «Ро-Ва», растение, похожее на лилию, чьи длинные цветочные стебли двигались взад и вперед как змеи, их нежные бутоны постоянно совершали грациозные движения и в то же время издавали тихий щебечущий звук, похожий на пение птиц. Между цветочными столиками с одной стороны стояла печатная машинка, а с другой – аппарат, который выглядел как устройство для выполнения сложных математических расчетов.

Окна доходили до самого пола комнаты. Тем не менее, казалось, что до высоты около одного метра вдоль них проходит заграждение. Но было удивительно, что это заграждение переливалось темно-зеленым цветом и плавно изгибалось вверх и вниз; то и дело в нем мелькали маленькие и большие рыбки и тыкались головами в стекла. Это было море, которое возвышалось до высоты одного метра над полом комнаты. Сама же комната находилась на внешней стороне острова, который злополучная экспедиция Торма видела на Северном полюсе Земли.

Однако эта марсианская станция не была расположена на естественном острове. Марсиане построили искусственный остров, или, скорее, плавучий плот огромных размеров, во внутреннем море, находившемся на Северном полюсе, который должен был служить площадкой для размещения огромных электромагнитов. Эти электромагниты были нужны для того, чтобы сбалансировать внешнюю станцию и тем самым установить абарическое поле. На внутренней стороне кольцеобразного гигантского плота находились рабочие машины и аппараты, а внешняя сторона служила жилыми помещениями и местом для складирования всех припасов и инструментов, которые марсиане постепенно накапливали здесь, готовясь к завоеванию Земли с Северного полюса.

По лестнице, ведущей с крыши острова в коридор и прилегающие жилые комнаты, спустилась женская фигура. Опираясь на перила, она двигалась с трудом, словно согнутая тяжелым грузом, болезненно вздрагивая, когда ее нога тяжело опускалась на очередную ступеньку. Затем она с таким же трудом прошла по коридору, опираясь руками на одно из перил, идущих вдоль него. Наконец, она прикоснулась к двери комнаты, тут же бесшумно откатившейся в сторону, и вошла внутрь помещения. Дверь автоматически закрылась за ней.

Почти мгновенно ее осанка изменилась. Легко и свободно она выпрямилась, изящным движением откинула голову назад, несколько раз глубоко вздохнула и сделала несколько скользящих шагов по комнате. Уже не согнувшись и не прилагая больших усилий, а как бы паря, она прошла по комнате изящной походкой и взглянула на небольшой экран на столе, который показывал состояние гравитации в комнате. Яркий блеск в ее больших, блестящих глазах мог свидетельствовать о ее удовлетворении, когда она едва заметно поправила положение переключателя, с помощью которого можно было регулировать силу тяжести в комнате. Ответвление абарического поля позволяло жителям острова установить в своих жилых помещениях условия гравитации, более подходящие для их организма. Ведь сила тяжести на Марсе составляет лишь треть от силы тяжести на Земле.

После этого легким движением она сбросила с плеч теплую накидку и, не оглядываясь, небрежно бросила ее в воздух там, где стояла. С головы она сняла капот, который она носила снаружи, и также небрежно бросила его в воздух. Она нажала кнопку на своих перчатках, а затем подняла руки с расставленными пальцами немного вверх, после чего перчатки соскользнули сами собой и поднялись вверх. Все предметы, брошенные вверх, улетели в угол комнаты, ударились в находящуюся там заслонку и скользнули за стену на отведенные им места, а заслонка снова закрылась. Все вещи были изготовлены из материала, открытого марсианами, который выглядел так же, как растительные волокна, но обладал свойством притягиваться к специальному устройству, созданному для этой цели, подобно тому как железо притягивается к магниту. Притягивающая сила вступала в действие, как только терялся контакт предметов с телом. Учитывая низкую гравитацию в помещении, достаточно было просто подбросить предметы вверх; все остальное делал автоматический шкаф. Поэтому марсианам было очень легко поддерживать порядок в своих вещах. Благодаря конструкции различных отверстий, через которые одежда должна была проходить, когда она снова опускалась внутрь шкафа, она автоматически сортировалась, чистилась и помещалась в отведенные для нее отделения, так что она сразу же оказывалась под рукой для удобного использования.

Не обращая больше внимания на сброшенную одежду, девушка подошла к книжному шкафу и вытащила одну из стоявших там книг. Потом она направилась с нею к дивану и расположилась на нем в удобной позе.

Это была Ла, дочь инженера Фру, начальника внешней станции. Если бы она жила на Земле, ее возраст составил бы более сорока лет. Но, поскольку она была жительницей Марса, где год вдвое длиннее земного, ее возраст составлял только двадцать лет и она находилась в самом расцвете молодости. Ее густые волосы, которые она завязывала в узел, были такого цвета, который нелегко найти на Земле: светло-русые, слегка отливающие красным цветом, сравнимым с цветом чайной розы. Они как корона, возвышались над утонченным лицом с нежной белой кожей. Большие глаза, свойственные всем марсианам, меняли цвет от светло-карих до глубоко черных в зависимости от освещения. В соответствии с сильными различиями в яркости света, типичными для Марса, жители этой планеты выработали необыкновенную способность к аккомодации, и при тусклом свете их темные зрачки расширялись до края век. Это придавало их мимике удивительную живость, и ничто так не привлекало людей в марсианах после знакомства с ними, как выразительный взгляд их удивительных глаз. Они выражали необыкновенное превосходство духа этих существ, обладавших более высокой культурой.

Как легкое облако, белая вуаль со множеством складок окутывала ее фигуру, оставляя незакрытыми только изящную шею и нижнюю часть рук. Под ней, однако, поблескивало тело, словно облаченное в сверкающие доспехи. И действительно, плотно прилегающая одежда была изготовлена из металлической ткани, которая, хотя ничуть не препятствовала любому движению и поддавалась самому легкому давлению, тем не менее создавала броню величайшей прочности.

Книга, которую Ла взяла в библиотеке, была, как и все марсианские книги, в форме большой таблички и ее нужно было держась за прикрепленную к ней ручку подобно вееру, так что более длинная сторона таблички располагалась внизу. При нажатии пальцем на ручку книга открывалась вверх, и при каждом последующем нажатии страница за страницей переворачивалась снизу вверх. Таким образом, для того чтобы держать книгу, переворачивать страницы и находить любую страницу, требовалась только одна рука.

Ла, казалось, не спешила с чтением. Она держала закрытую книгу в небрежно опущенной руке, погрузившись в размышления. Через некоторое время она начала шевелить губами и произносить звуки, которые, казалось, не доставляли ей особого труда. Иногда она тихонько смеялась про себя, когда ее губы не могли произнести какое-то из незнакомых слов, иногда на мгновение на ее лице появлялось нетерпеливое выражение. Ла повторяла урок, который до этого выучила. Наконец она остановилась, задумалась на некоторое время, а затем произнесла:

– Все-таки какая глупая тарабарщина, на которой говорят эти калалеки!

Только теперь она подняла книгу и начала перелистывать страницы с большой скоростью, пока не нашла нужный текст.

В книге было собрано все, что марсиане смогли узнать об образе жизни и языке эскимосов. Благодаря семье эскимосов, которую они нашли и кормили на своей станции, им удалось изучить их язык. Младший из двух эскимосов провел некоторое время на миссионерской станции в Гренландии, и у него был гренландский перевод Нового Завета, на котором он мог писать. Ла изучала грамматику и словарь эскимосов, или «калалеков».

После того как она произнесла несколько слов и фраз, ей стало интересно, правильно ли она произнесла их. Тест был простым: ей нужно было только поместить приемную пластину граммофона на соответствующую часть книги, чтобы услышать сам звук, поскольку книга также содержала фонограммы слов, записанных прямо из уст эскимосов. Но граммофон, с помощью которого можно было прослушивать фонограммы, находился в шкафу над столом, и для этого ей пришлось бы встать с дивана, а ей сейчас этого очень не хотелось.

«Ах,» – подумала она, – этот мир все-таки устроен слишком неудобно! Он даже не может сделать так, чтобы граммофон сам подлетел ко мне!»

Граммофон действительно не подлетел. Поэтому Ла осталась на месте и положила книгу рядом с собой на маленький столик.

«На самом деле, – успокоила она себя, – совершенно излишне так много возиться с эскимосским языком. Эти эскимосы – унылая компания, а вонючий запах просто невыносим. Конечно, огромная Земля должна быть населена также более цивилизованными существами, которые, возможно, говорят на совершенно другом языке. Даже наш юный калалек с трудом понимает мудрость своих благочестивых отцов, подаривших ему книгу на странном шрифте. Если бы мы только могли найти возможность общаться с такими людьми, это было бы более достойно. Что это за воздушный шар, который сегодня пролетел над островом, а затем исчез в воздухе? Конечно, в нем не было эскимосов. Что могло случиться с его пассажирами?»

Ла подняла голову. На стене с легким стуком упала крышка телефонного аппарата.

– Ла, ты здесь? – спросил женский голос негромко, что было типично для марсиан.

– Да, я здесь, – ответила Ла. – Это ты, Се?

– Да, это я. Хил просит тебя немедленно зайти в комнату для гостей номер 20.

– Снова в земную тяжесть! Что случилось?

– Что-то очень особенное, ты увидишь это сама.

– Нам обязательно выходить наружу?

– Нет, тебе не нужен мех. Но приходи немедленно.

– Хорошо, я иду.

Створка телефона закрылась.

Ла поднялась и скользящей походкой направилась к двери. Она открыла ее с легким вздохом, потому что не любила ходить по коридорам, где была земная гравитация, так что она могла передвигаться там с большим трудом и только согнувшись.

Но ей при этом было интересно, что же такого особенного произошло на острове. Прилетели новые гости с Марса? Или снова появился шар?

***

Когда разбившийся шар упал в море, марсиане острова уже усаживались в свою охотничью лодку, на которой они исследовали полярное внутреннее море. Пропеллер, приводимый в движение аккумуляторами, придавал ей необычайную скорость. Шесть марсиан во главе с инженером Йо сели в лодку. Врач станции Хил также присоединился к ним. У всех на головах были шлемы, которые облегчали их передвижение вне абарического поля, а также служили для ныряния в воду. Шлемы были сделаны из диабарического, то есть невесомого, материала и поэтому не имели веса для их носителей. В то же время они имели в своем куполе довольно значительное безвоздушное пространство, которое обеспечивало тянущую вверх силу, хотя и небольшую. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы, по крайней мере, уменьшить вес головы настолько, что мышцы шеи разгружались, и марсиане могли двигать головой почти так же свободно, как на Марсе, даже если в остальном их движения были затруднены из-за непривычного веса их тела. Именно поэтому они надевали водолазные костюмы, чтобы выполнять как можно больше тяжелой работы в воде. Здесь выталкивающая сила воды освобождала их от бремени веса тела.

Охотничья лодка быстро подплыла к воздушному шару, который держался на воде благодаря все еще содержащимся в нем остаткам водорода. Чтобы добраться до гондолы, накрытой шелковой оболочкой воздушного шара, марсиане погрузились под воду и проникли под шар из воды. Они сразу же нашли двух потерпевших крушение путешественников и поспешно перенесли их в свою лодку. Затем они отсоединили гондолу от остатков шара и поместили туда же все ее содержимое. Остатки воздушного шара они пока оставили дрейфовать в воде, поскольку их первоочередной задачей было доставить найденных ими людей на станцию.