Преклоняя колено

Когда Дания, наконец, отстранившись от отца, оставила их наедине, напряженность между мужчинами стала осязаемой.

– Граф Норфолк, мне неприятны ваши поступки, а слабость я презираю. Ваш образ жизни – позор, не соответствующий Вашему положению.

Голос генерала был тих, но каждое слово было наполнено резким осуждением. Норфолк опустил взгляд, его лицо покрылось бледностью.

– Я глубоко сожалею, сэр, – пробормотал он. – Тоска по потерянным детям невыносима…

– У вас осталась еще одна дочь, – перебил его Ричард. – И поверьте мне, она идеальна.

– Понимаю, что мое покаяние ничтожно перед тем, что я совершил, но остаток своих дней я посвящу искуплению, – смиренно произнес Артур.

Ричард наблюдал за Норфолком, ища какой-либо искры настоящего раскаяния.

– Я найду ей достойную партию, из богатой и знатной семьи, и это поможет вам вернуть былые положения. Вы подниметесь на ноги и продолжите жить ради своей единственной дочери и будущих внуков.

Норфолк, казалось, наконец нашел в себе силы поднять голову.

– Благодарю вас, милорд, – произнес он, его голос стал тверже. – Вы всегда относились к Дании с великодушием и почтением. Я имею догадки, по каким причинам вы не выбрали ее, но предпочитаю делать вид, что не ведаю настоящей причины. Знайте же, что я искренне благодарен вам за честь, оказанную моей дочери, за поддержку нашей семьи и за помощь в выборе достойного супруга для Дании. – Граф протянул ладонь для рукопожатия.

Ричард на секунду насторожился, набрав воздуха в легкие. Озадаченно посмотрел на графа, но все же пожал ему руку. Молчание висело в воздухе. Норфолк, ощутив напряженность, добавил:

– Я не подведу вас, обещаю. Она будет счастлива, – произнес он, заметив, что Ричард ждал именно этих слов.

***

Ричард неспешно шел по аллее, оставляя позади величественный особняк Норфолков. Холодный воздух пронизывал его, напоминая о том, как скоротечна жизнь, как стремительно мчится время. Он пытался привести свои мысли в порядок, обдумывая то, что случилось за минувшие дни. В голове не смолкали воспоминания о несостоявшейся помолвке короля, кончине дочерей Норфолка и, разумеется, о Дании.

– Граф! – раздался голос позади.

Он остановился, медленно обернулся, пристально смотря на подходившую девушку. Это была Дания. Она спешно шагала к нему, приподняв полы пышного платья, и в её движениях была грация, которая не могла не притягивать взгляд.

– Сегодня довольно прохладно, – заметил Ричард, когда она подошла ближе. – Вам следовало бы одеться теплее, леди.

Он снял свой плащ и, не дожидаясь ответа, укрыл её плечи. Это была забота, которая, казалось, согревала не только физически, но и душевно.

– Я тронута вашей заботой и отзывчивостью, – искренне произнесла Дания. – Умоляю вас, останьтесь на несколько дней. Отец будет рад. – Дания сделала паузу, а потом добавила с небольшим смущением: – И я тоже.

– К большому сожалению, я не могу остаться. Но признателен за приглашение, – ответил он, пытаясь сдержать свое желание провести рядом с ней хотя бы одну ночь.

– Как мне отблагодарить вас за столь щедрую готовность помочь? – Дания смотрела на него с надеждой на взаимность.

– Один ваш взор, вот такой, какой я наблюдаю сейчас – это дорогого стоит, поверьте мне. Я сделал то, что должен был, – произнес он, утихомиривая свое желание поцеловать ее.

– Могу ли я надеяться на встречу с вами в будущем? – тихо спросила она, сделав шаг ближе, и между ними возникла очевидная страсть.

Ответ не прозвучал.

– Ричард, – выдохнула она, прикрывая глаза, когда он склонился, касаясь ее губ и сливаясь в страстном поцелуе.

Глава 3

Амиция закончила последний стежок, завершив свою вышивку. Перекусив ниточку, она с удовольствием разглядела свое изделие, в котором переплетались яркие цвета и тонкие узоры. Сегодня был особенный день – её день рождения. Она с радостью вспомнила, как родители каждый раз старались сделать этот праздник незабываемым. Улыбка не покидала её лица, когда она представляла, какие сюрпризы могут ожидать её сегодня. Отложив вышивку, девушка слегка потянулась и задумчиво прикусила губу, предвкушая праздник.

Королевский поход, который так долго занимал умы всех жителей Милонии, наконец, завершился. Процессия вернулась в замок, и с ней пришла новость о трагедии – смерть избранницы короля Миры. Жители Милонии горевали вместе с повелителем, который, казалось, был обречён на неудачи в семейной жизни. Уильям, переживший очередную утрату, решил назначить бал для поиска новой невесты и одновременно, чтобы поднять дух своего народа. Приглашения были разосланы по всем знатным семьям, среди которых оказалась и семья Веллингтон.

Сестры Амиция и Саяри пребывали в том возрасте, когда их могли рассматривать как потенциальных невест для короля. Это привносило ажиотаж в атмосферу подготовки к балу. На свой день рождения Амиция получила восхитительное платье золотистого оттенка, украшенное белым кружевом на рукавах, воротнике и подоле. Саяри, облаченная в пурпурное платье, не уступала сестре по красоте и величию. Обе девушки были полны предвкушения и волнения перед грядущим событием.

Народ, как никто, жаждал попасть в замок. Улицы заполнились экипажами, каждый из коих был украшен цветами и лентами, а стук копыт наполнял воздух особенной мелодией. Цепочки карет выстраивались в длинную череду, создавая атмосферу по-настоящему королевского торжества. Слухи о бале разошлись по всей округе, и даже те, кто не имел возможности посетить праздник, собирались у замка, чтобы поглазеть, как знатные семьи входят в великолепные врата замка.

Когда очередная карета с изящными гербами подъезжала к замку, лакей с безукоризненными манерами тотчас открывал дверцу, протягивая руку очередной даме, будто это был самый значимый миг в её жизни. Барышни в пышных платьях и их кавалеры, облаченные в элегантные камзолы, с трепетом входили в замок, и каждый, кто впервые переступал порог этого восхитительного строения, не мог удержать восхищенного вздоха.

На высоких потолках блистали роскошные люстры из хрусталя и позолоты, отражающие свет многочисленных свечей. Здесь же, в середине данного пространства, две парадные лестницы, обрамлённые изысканными перилами, плавно соединялись на втором этаже, словно приглашая гостей подняться и продолжить осмотр замка.

Каждая деталь убранства была подобрана со вкусом: двери, вазы и гобелены гармонично сочетались между собой, создавая цельную картину, от которой мурашки бежали по коже. На дубовом паркете, отполированном до идеального блеска, красовался орнамент в виде восьмиконечной звезды, внутри которой находилась ещё одна, меньшая по размеру.

Просторное круглое окно в готическом стиле, украшенное витражным стеклом, выглядело как окно в другой мир. Его фигурный переплет, напоминающий цветок, пропускал мягкий свет, который играл на стенах, создавая причудливые узоры. Это окно не просто украшало замок, оно было его душой, наполняя пространство светом и цветом.

Дальше гости следовали в танцевальный зал, что волновал воображение и предвещал незабываемый вечер. Тут, в этом великолепии, имелся лишь белый рояль, но его нахождения было достаточным. Интерьер зала не нуждался в лишних украшениях – сочетание белого и золотого, матового и глянцевого, придавали ощущение легкости и воздушности.

На потолке этой комнаты имелась дивная роспись: фигуры в пляске, изящно размещенные по всему периметру, безмолвно манили гостей приобщиться к веселью. Замок, с его великолепием и роскошью, кажись был создан для того, чтобы дарить людям радость и вдохновение, а каждый визит становился запоминающимся событием, запечатленным в сердцах гостей.

После того, как гости, имели честь осмотреть парадную и танцевальную залы замка, их приглашали в величественный Банкетный зал, напоминающий по своему размаху королевский тронный зал. Столы, уставленные изысканными блюдами, тянулись вдоль стен. Воздух наполнял аромат разнообразных кушаний: жаркое из дичи, приготовленное по старинному рецепту, нежнейшие пирожные с кремом из фисташек и малины, а также экзотические фрукты, доставленные из далеких стран.

На хорах, расположенных на высоком подиуме, играл оркестр, исполняя жизнерадостные мелодии и грациозные вальсы. Слуги, облаченные в строгие черные одежды с безупречно белыми воротничками и манжетами, скользили между столами, предлагая гостям деликатесы и напитки.

– Как же здесь восхитительно! – прошептала Саяри, вертясь вокруг своей оси, и радушно улыбаясь гостям.

– Это самый лучший день рождения в моей жизни. – Амиция зачарованно оглядывала помещения, восхищаясь великолепием зала и изяществом гостей. Мужчины и дамы кружились в вихре вальса, смех и шутки сливались со звуками музыки. Некоторые гости, используя бесконечные лабиринты коридоров замкового комплекса, искали уединенные места для интимных бесед.

Уильям произнес короткую речь, искренне радуясь присутствию молодых девушек. Заняв кресло на почетном месте, предназначавшемся для королевского трона, он наблюдал за танцем молодых пар, изредка отпивая вино из чаши.

Ричард, высокий и статный, неторопливо продвигался по залу. Его ослепительно белый военный мундир с высоким воротником резко контрастировал с темными камзолами других мужчин. Каждое движение сопровождалось едва слышным скрипом его сапог из превосходной кожи, изготовленной лучшими мастерами королевства. Его взор, острый и наблюдательный, скользил по лицам собравшихся, оценивая каждого, словно опытный охотник, изучающий свою добычу. Неспешность его движений подчеркивала его высокое положение при дворе и спокойную уверенность в себе. Он неторопливо приближался к трону.

Сарус обратился к королю, делая глубокий поклон. Его голос слегка дрожал от волнения из-за пережитых несчастий, коснувшихся повелителя, но был достаточно ясным, чтобы его слышали в каждом уголке помещения.

– Ваше Величество, – начал он, – я имею честь представить Вам несколько родов, чьи дочери претендуют на роль невесты. Каждая из этих семей прошла тщательный отбор, и каждая из представленных девушек, соответствует высоким запросам, предъявляемым к будущей королеве.

Король, восседавший на троне, был погружен в свои мысли. Его лик, освещенный мягким сиянием от свечей, был невозмутим, но глубоко посаженные глаза выдавали любопытство. Он одобрительно кивнул, опираясь на резную рукоять трона. Сарус с мастерством опытного церемониймейстера начал представление, заранее изучив последовательность, дабы максимально сберечь драгоценное время короля.

– Луиза и Джон Весселы, – произнес Сарус, – хозяева имения Вессель в Горной долине. Их дочь, очаровательная Матильда – истинное воплощение красоты и благородства. Леди Матильда отличается не только необычной внешностью, но и проницательным умом и выдающимися дарованиями в музыке и живописи.

Матильда с румянцем на щеках вручила королю изящную шкатулку, внутри которой находилась тонкая алая ленточка с вышитыми золотом ее инициалами. Подобные ленточки получили все девушки, являющиеся вероятными претендентками на трон. Это был старинный ритуал, означающий начало официального процесса отбора будущей королевы.

– Саяри, у тебя лента! – ахнула Амиция, указывая девушке на ленту, стиснутую в ее ладошке. Саяри настолько сильно увлеклась происходящим вокруг, что даже не заметила, когда ей вручили ленту.

– Ох, и правда! – воскликнула она, разглядывая вышитые инициалы. – Я даже не сообразила, для чего мне ее вручили. А где твоя? – спросила она, обращаясь к Амиции.

– Мне не вручили ленту, – голос Амиции был полон изумления, живо сменяющегося осознанием. – Ох, боги. Ты кандидатка!

– Не может быть! – растерялась Саяри, снова взглянув на ленточку.

– Скорее идем! Надо найти матушку и папеньку!

Амиция, сжимая ладонь сестры, пробиралась сквозь плотную толпу гостей и высматривая своих родителей. Сарус громким голосом оглашал имена прибывших знатных особ, всякий раз сопровождая объявление торжественным принятием ленты от кандидатки.

– Генри и Кэтрин Лицеван-Ховард, Род Ховард, Утес Фазерлоу, – провозгласил Сарус, – с ними их очаровательные дочери, двадцатилетняя Шарлотта и двадцатиоднолетняя Бриджит. Их красота, словно утренняя заря, озаряет весь зал!

Две юные леди, грациозно улыбаясь, отдали свои ленты и отошли в сторону.

– Чарльз и Элизабет Дизраэли, герцог и герцогиня, поместье Шаторли. И, конечно же, прекрасная юная леди Шелси, – добавил Сарус, с улыбкой указывая на стройную девушку с огненно-рыжими волосами, платье которой, цвета глубокой синевы, отлично контрастировало с ее яркой внешностью. Шелси с лёгким поклоном отдала ленту, демонстрируя элегантную осанку и безупречные манеры, присущие аристократическому воспитанию.

Король, восседавший на троне, кивнул Сарусу, и лента Шелси легла в иной ларец. Ричард, подоспевший к тому времени, приблизился к трону, и встал рядом со старейшиной, всё так же держа руки за спиной.

Герцог Видс и его супруга Маргарет, а также их дочь Гариетт Видс почтили нас своим присутствием, – провозгласил старейшина, принимая красную ленту.

Именно в этот момент Ричард увидел её. Девушка, стоявшая за спиной герцога Видса, была поразительно схожа с той смелой красавицей, что не склонила голову перед королем. Осознав, что это она и есть, Ричард на мгновенье замер, испытывая восторг от встречи и некую тревогу от того, что ее сейчас представят королю.

Он не мог отвести от неё взгляда. Её голубые глаза, густые волосы и губы – всё было столь желанно. Она казалась ему чрезвычайно близкой, как будто он знал её всю жизнь.

– Невероятно… – вырвалось из его уст, но никто не услышал его слов, кроме Саруса.

– И наконец, барон Джон и баронесса Велония Веллингтоны с дочерями Амицией и Саяри. Поместье Веллингтон, Милония.

Ричард с волнением выискивал взглядом алую ленту в руках Амиции. В то же время его размышления блуждали вокруг образа и дивного имени девушки. Амиция была невысокой, ее рост едва достигал его подбородка, что придавало ей особый шарм. Тонкая талия и округлые формы груди делали ее безумно привлекательной. Длинные золотистые волосы ниспадали на ее хрупкие плечи, придавая ей некую эфемерность. Амиция являлась настоящим воплощением грации и нежности. Ее большие глаза, обрамленные пышными ресницами, были полны жизни и искренности, и сейчас они были устремлены на короля.

– Превосходно, – внезапно король поднялся и, вальяжно вышагивая, приблизился к Саяри и Амиции.

Поцеловав руку сначала одной девушки, затем другой, он задержался на Амиции слегка подольше. Или Ричарду так померещилось? Во всяком случае, этот миг для него был полон напряжения.

– Прелесть ваших дочерей надлежит запечатлеть на полотнах выдающихся живописцев, барон, – произнес Уильям, обращаясь к отцу девушек. – Они столь же хороши как их мать.

Его голос звучал убедительно, и в нем ощущалась искренность. Уильям подошел к Велонии, руку которой он тоже поцеловал с подобающим почтением.

– Благодарю, Ваше Величество, – ответила Велония, склонив голову в легком поклоне.

– Благодарю, – произнес Джон, слегка поклонившись королю. Леди снова сделали лёгкий реверанс.

Взгляды Амиции и Ричарда, наконец, пересеклись. Девушка улыбнулась и тут же залилась румянцем. Ее волнение было столь обворожительным, что Ричард ощутил, как его сердце колотится в груди, а кровь приливает к венам. Он отвёл глаза, стараясь собраться с мыслями и утихомиривая тревогу из-за внимания, которое ей уделял король.

Уильям, с лёгкой улыбкой принимая алую ленту из рук Саяри, перевёл нетерпеливый взгляд на Амицию, ожидая аналогичного знака от нее. Воздух сгустился предвкушением, но вместо ожидаемой ленты повисла неловкая пауза. Все присутствующие – придворные, знатные особы, члены королевской знати – невольно обратили свои взоры на юную леди. Амиция, до этого момента очарованно глядевшая на Ричарда, с заметным недоумением посмотрела на короля, а затем, едва слышно, произнесла:

– Простите, Ваше Величество, у меня нет ленты.

Король, несколько удивлённый, повернулся к Сарусу, который невозмутимо кивнул церемониймейстеру, галантному мужчине в возрасте в бархатном камзоле, попросив проверить списки кандидатур, удостоенных чести получить ленту. Церемониймейстер внимательно проверил список и вежливо ответил:

– Леди Амиция не значится в списках.

Ричард в душе обрадовался, однако прекрасно понимал, что короля эта обстановка не устроит. Его взор плавно переместился на лицо Амиции, потом на короля, чьё недовольство грозило перерасти в гнев, и, наконец, на Саруса, который, спокойно пробежав глазами по пергаменту, развёл руки в простом жесте, подтверждая отсутствие имени Амиции в списках. Ричард, пытаясь исправить положение, обратился к старейшине.

– Проверь ещё раз. Возможно, там ошибка.

Сарус только покачал головой:

– Имя леди Амиции не значится в списках, генерал, – немного подумав, он обратился к девушке. – Леди, сколько вам лет?

– Сегодня мне исполнилось восемнадцать.

– Все ясно, – выдохнул старейшина. – Она не попала в перечень, поскольку они были подготовлены заблаговременно. При формировании списков принимались во внимание не только заслуги и общественное положение, но и возраст. Видите ли, Ваше Величество, возраст Амиции на момент формирования списков не соответствовал установленным условиям.

Король, поняв, в чём дело, захохотал. Вся обстановка показалась ему смешной и комической. Все присутствующие, до этого мига застывшие в неловком безмолвии, понемногу начали расслабляться. Уильям подошёл к большому вазону, выбрал оттуда пышную алую розу и, вернувшись к Амиции, с улыбкой преподнёс ей цветок.

– Умоляю, примите эту дивную розу в знак моего уважения и извинения за оплошность моих подданных. Пусть эта роза заменит ленту, которую вы заслуживаете, и будет символом нашей с вами взаимной благосклонности. Сегодня чудесный день – ваш день рождения. Это поистине символично, даже поразительно!

Девушка в испуге уставилась на цветок, тяжело дыша. Саяри растерянно смотрела на короля и Саруса. Джон и Велония обменялись неловкими улыбками, радуясь благосклонности судьбы в сей вечер.

– Ну же, дорогая, прими розу, – прошептал Джон.

Ричард глядел на руку девушки, которая медленно потянулась к цветку, принимая его из рук короля. Закрыв глаза, генерал глубоко вздохнул и, неспешно выдыхая, расстроенно посмотрел на Амицию.

– Превосходно! – довольно воскликнул король, широко разведя руки. – Прошу всех начать веселиться. А вас, барон и вашу родню прошу пожаловать к моему столу.

Для многочисленных представителей знатных семейств, присутствующих на балу, это означало отказ. Разочарование проявилось в едва уловимых поникших взглядах тех, кто не удостоился королевской милости.

Веллингтоны пошли за королем к столу. Слуги заботливо помогли Велонии с дочерьми усесться, отодвигая кресла и предлагая напитки. Девушки сели по правую руку от матери. Амиция оказалась напротив Саруса, а справа от него, чуть в стороне, сел Ричард. Его сосредоточенный взгляд, скользящий между сестрами, не давал сомнений в его неподдельном интересе к Амиции.

На столе изобиловала еда. Ароматы, смешиваясь в воздухе, создавали незабываемое вкусовое предвкушение. Амиция, немного растерянная от такого изобилия пищи, посмотрела на Саяри, которая с невозмутимым спокойствием взяла гренку с паштетом и оливками и изящно положила её на свою тарелку. Амиция, подражая сестре, сделала то же самое, безмолвно благодаря ее.

Король, с особым удовольствием наблюдая за девушками, обратился к барону Веллингтону:

– И где же вы все это время прятали таких прелестниц?

– В родной Милонии, Ваше Величество. Мои дочки воспитаны в любви и строгости. Практически рядом с замком, можно сказать, под самым носом у вас.

– Ха-ха-ха. – захохотал король, пригрозив перстом с массивным золотым кольцом. – Точно подмечено.

– Наш род довольно древний и уважаемый, – продолжил барон. – Мы располагаем несколькими акрами угодий и родовым имением.

– Наслышан про вашу фамилию, – согласился Уильям, – Но очень мало осведомлен о ваших детях, – он покосился на Саруса, тут же переводя взор на Ричарда. – Ну что ж, выпьем за этот чудесный вечер, за наше знакомство и ваш день рождения, очаровательная Амиция, – произнес король.

– Ну и, конечно, за светлое будущее всего королевства, – добавил Джон.

– С днем рождения! – произнес генерал, глядя в глаза Амиции.

Голос Ричарда вызывал в ней некий особенный трепет. Амиция поблагодарила его за поздравление своей очаровательной улыбкой.

***

Спустя час занимательной беседы и вдоволь насытившись, они беззаботно потягивали вино, довольствуясь обществом друг на друга.

– И так… – король положил в рот виноград, сочно смакуя его. – Прекрасные леди, могу ли я задать вам пару вопросов?

– Конечно, Ваше Величество. – Саяри с грацией приложила салфетку к устам. Ее движения были столь изящны, что даже король на миг отвлекся от Амиции, которая, напротив, выглядела немного смущенной и не решалась смотреть ему в глаза.

Обе девушки ощущали на себе тысячи взоров, которые пристрастно изучали выбор короля. Кто-то глядел на сестер с завистью, кто-то с интересом, а кто-то с восхищением. Например, у Ричарда, который украдкой рассматривал Амицию, было очень суровое выражение лица, но глаза излучали тепло.

Король, одетый в чёрно-золотой камзол с пуговицами, расположенными в два ряда, смотрелся внушительно. Его крепкое телосложение и мужественные черты лица придавали ему авторитет, а морщины свидетельствовали о жизненном опыте и мудрости. Музыка на время прекратилась, когда он продолжил:

– Есть два вопроса. Один хороший, а другой… – Уильям растопырил пальцы, взвешивая, с какого вопроса начать. – Не совсем. С которого мне начать?

– Начните с приятного, – предложила Саяри, с едва заметной хитрецой в глазах.

Взгляд короля переместился на Амицию, ожидая ее ответа. Она, выдержав небольшую паузу, наконец произнесла:

– Начните с вопроса, который не совсем приятен. Пожалуйста.

Это было отважное решение, и Саяри кинула на сестру изумленный взгляд, но та лишь слегка пожала плечами, как бы извиняясь за свой поступок.

– Хорошо, – уверенно произнес король. В зале снова наступила тишина, и все с нетерпением ожидали, какой вопрос он задаст. – Готовы ли вы оставить отчий дом и переселиться в замок? – спросил он, неотрывно глядя на девушек.

Ричард тоже с любопытством взглянул на реакцию Амиции на поставленный вопрос. Она казалась отстраненной, поглощенной своими думами. Ее взор был прикован к бокалу с вином, тонкие пальцы безвольно водили по ножке хрустального сосуда. Когда она, наконец, отвлеклась от своих размышлений, ее взгляд сразу устремился на генерала. Его глаза, обрамленные густыми чёрными ресницами, неотрывно смотрели на неё. Не выдержав и мгновенья его томного взгляда, девушка посмотрела на короля. Но смелая Саяри успела перехватить внимание на себя.

– Разве этот вопрос можно считать неприятным? – очаровательно улыбнулась старшая сестра, тут же получив легкий, но ощутимый щипок под столом от матери. Король громко рассмеялся. Его смех был таким же жизнерадостным, как и его лик на протяжении этого вечера.

– Ваша смелость мне по душе, леди Саяри. Как насчет вас, леди Амиция? – он обратился к младшей сестре, его взгляд был полон игривости.

– Какой же тогда приятный вопрос? – тихо спросила она.

Король подался вперед, довольная улыбка все ещё не сходила с его лица.

– Ого! – подняв брови произнес он, облокотившись на стол. – Вы не менее отважная, чем ваша сестрица.

Все присутствующие с нетерпением ждали комментарии от девушки, но она молчала.

Ричард, сжимая в ладони бокал, краем уха улавливал шепот Саруса о великолепном выборе короля. Но его сосредоточенный взгляд, исполненный тайного восторга и любопытства, вынуждал девушку еще больше смущаться.

Уильям не дождавшись ответа от Амиции, продолжил:

– Приятный вопрос заключался в том, какие комнаты в замке вы предпочтете. В левом крыле, что ближе к моим покоям, или в правом, более уединенные?

Король был серьезен, но его глаза искрились лукавством. Он наслаждался игрой, с огромным удовольствием наблюдая за реакцией сестер.

Все глядели на Амицию. Она на секунду замешкалась, сомкнув пухлые губы. Её взор непроизвольно устремился на Ричарда, отыскивая в его глазах подсказки, поддержки, или, может быть, попросту помощи.

Уильям, вытирая влажные от виноградного сока пальцы, неспешно провел ладонью по подбородку, прикрыв очи и отодвинувшись от стола. Цокнув языком, он окинул хитрым взглядом семейство Веллингтон. Сарус с легкой иронией в голосе заметил:

– Видно, леди не привыкла к крепкому вину, раз оно так сковало ее язык.

Лишь отблеск улыбки проскользнул на лице повелителя, но в его глазах читался искренний интерес. Хохот раздался со всех сторон, удачно прерывая неловкую ситуацию, возникшую после молчаливого поведения юной особы.