Преклоняя колено

– Вы видели моего отца? – прошептала Дания, слеза скатилась по её щеке и растворилась на губах, придавая её и без того взволнованному взгляду ещё большую трагичность. – Граф?

– Да? – переспросил Ричард, с трудом отрывая взгляд от её лица. Он мысленно ругал себя за свои мысли, за то, что позволил себе оценить её красоту, вместо того, чтобы сосредоточиться на её проблеме. – Да, он дома. С ним все в порядке.

– Сложно признавать это, но он разбил мне сердце, – призналась Дания, делая глоток воды, пытаясь сдержать рыдания. – Я так зла на него…

– Все будет хорошо, – мягко сказал Ричард, стараясь подобрать правильные слова. – Он исправится, я обещаю вам. Вы вернетесь в родовое гнездо, в свой прекрасный дом. Эта… работа не для вас, леди. Вы достойны гораздо большего.

Он оглядел комнату, помня о роскоши, в которой жила Дания, и о контрасте с её нынешним положением.

– Что вы… Работа с детьми очень занимательна. Я учу Джаспера языкам, а юную Эзеру учу шитью. У неё, кстати, большой талант, она очень старательна. Девочка проявляет удивительные способности, уже умеет вышивать сложные узоры. Я наблюдаю за ней уже несколько месяцев, и могу сказать, что её работы достойны восхищения.

Ричард улыбнулся, впервые за все это время. Дания на мгновение отвлеклась от собственных проблем, сосредоточившись на рассказе о юной воспитаннице.

– Вы так прекрасны, – прошептал он, нежно сжимая её хрупкую ладонь. Его пальцы ощутили тепло её кожи, её лёгкое дрожание. Дания замолчала, глядя на него, в её глазах читалась растерянность, замешанная с какой-то тихой надеждой.

***

Увидев Артура Норфолка, выходящего навстречу, Ричард отметил его внешний вид: камзол, хоть и безупречно чистый, выглядел несколько помятым, а тщательно зачесанные седые волосы не скрывали усталости в его глазах. Запах крепкого алкоголя, резкий и неприятный, окутывал Норфолка словно кокон, подчеркивая его состояние. Встреча с Данией смягчила жесткость его черт. Ричард, придержавший дверцу кареты и помогающий Дании выйти, наблюдал за встречей отца и дочери с нескрываемым интересом и неким отстраненным раздражением. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась целая гамма эмоций – от уважения к чувствам девушки до глубокого пренебрежения к отцу.

Когда Дания, наконец, отстранившись от отца, оставила их наедине, напряженность между мужчинами стала осязаемой.

– Граф Норфолк, мне неприятны ваши поступки, а слабость я презираю. Ваш образ жизни – позор, не соответствующий Вашему положению.

Голос генерала был тих, но каждое слово было наполнено резким осуждением. Норфолк опустил взгляд, его лицо покрылось бледностью.

– Я глубоко сожалею, сэр, – пробормотал он. – Тоска по потерянным детям невыносима…

Ричард перебил его:

– У вас осталась еще одна дочь. И поверьте мне, она идеальна.

– Понимаю, что мое покаяние ничтожно перед тем, что я совершил, но остаток своих дней я посвящу искуплению, – смиренно произнес Артур.

Ричард наблюдал за Норфолком, ища какой-либо искры настоящего раскаяния.

– Я найду ей достойную партию, из богатой и знатной семьи, и это поможет вам вернуть былые положения. Вы подниметесь на ноги и продолжите жить ради своей единственной дочери и будущих внуков.

Норфолк, казалось, наконец нашел в себе силы поднять голову.

– Благодарю вас, милорд, – сказал он, его голос стал тверже. – Вы всегда относились к Дании с благородством и уважением. Я имею догадки, по каким причинам вы не выбрали мою дочь, но предпочитаю делать вид, что не ведаю настоящей причины. Знайте же, что я искренне благодарен вам за честь, оказанную моей дочери, за поддержку нашей семьи и за помощь в выборе достойного супруга для Дании. – Граф протянул ладонь для рукопожатия.

Ричард на секунду насторожился, набрав воздуха в легкие. Озадаченно посмотрел на графа, но все же пожал ему руку. Молчание висело в воздухе. Норфолк, ощутив напряженность, добавил:

– Я не подведу вас, обещаю. Она будет счастлива, – произнес Норфолк, заметив, что Ричард ждал именно этих слов.

***

Ричард медленно шагал по аллее, оставляя за спиной величественное имение Норфолков. Холодный воздух пронизывал его, напоминая о том, как быстро меняется жизнь, как быстро уходит время. Он пытался привести свои мысли в порядок, размышляя о том, что произошло за последние несколько дней. В голове не утихали воспоминания о несостоявшейся помолвке короля, смерти дочерей Норфолка и, конечно же, о Дании.

– Граф! – раздался голос позади.

Он остановился, неторопливо повернулся, внимательно глядя на приближающуюся девушку. Это была Дания. Она торопливо шла к нему, поднимая подолы пышного платья, и в её движениях была грация, которая не могла не привлекать внимание.

– Сегодня достаточно холодно, – заметил Ричард, когда она подошла ближе. – Вам следовало бы одеться потеплее, леди.

Он снял свой плащ и, не дожидаясь ответа, укрыл её плечи. Это было жестом внимания, которое, казалось, согревало не только физически, но и эмоционально.

– Я польщена вашей добротой и отзывчивостью, – произнесла Дания, её голос звучал искренне. – Умоляю вас, задержитесь на пару дней. Отец будет рад. – Дания сделала паузу, а затем добавила с легким смущением: – И я тоже.

– К великому сожалению, я не могу. Но благодарю за приглашение, – ответил он, стараясь сдержать свое желание остаться рядом с ней хотя бы на одну ночь.

– Как мне вознаградить вас за столь великодушную отзывчивость? – Дания смотрела на него с надеждой, её глаза искрились, как звезды на ночном небе.

– Один ваш взгляд, вот такой, какой я вижу сейчас – это стоит многого, поверьте мне. Я сделал то, что должен был, – произнес он, утихомиривая бурю теплых эмоций.

– Могу ли я рассчитывать на встречу с вами в дальнейшем? – её голос стал тише, она сделала шаг ближе, и между ними вспыхнула явная страсть.

Ответ не прозвучал, но его взгляд ясно дал понять, что их пути разойдутся.

– Ричард, – выдохнула она, когда он наклонился и их губы нежно соприкоснулись в прощальном поцелуе. Этот момент был полон нежности и горечи, и, казалось, время остановилось.

После их прощания Дания не оставила преподавательскую деятельность, продолжая посещать поместье Карсонов. Она была предана своему делу, и её ученики ценили её мудрость и терпение. Ричард же, удостоверившись в ясности мыслей Артура Норфолка, в тот же вечер отбыл в замок, где его ждали новые дела.

Глава 3

Амиция закончила последний стежок, завершив свою вышивку. Перекусив ниточку, она с удовольствием разглядела свое творение, в котором переплетались яркие цвета и тонкие узоры. Сегодня был особенный день – её день рождения. Она с радостью вспомнила, как родители всегда старались сделать этот праздник незабываемым. Улыбка не покидала её лица, когда она представляла, какие сюрпризы могут ожидать её сегодня. Отложив вышивку, девушка слегка потянулась, поправила выбившиеся пряди волос и задумчиво прикусила губу, погружаясь в мир своих мыслей.

Королевский поход, который так долго занимал умы всех жителей Милонии, наконец, завершился. Процессия вернулась в замок, и с ней пришла новость о трагедии – смерть избранницы короля, Миры, которая вызвала волну скорби по всей стране. Милония скорбела вместе с королём, который, казалось, был обречён на неудачи в семейной жизни. Король, переживший утрату, решил провести бал в честь памяти своей покойной жены и, одновременно, чтобы поднять дух своего народа. Приглашения были разосланы по всем знатным семьям, и среди них оказалась семья Амиции.

Сестры, Амиция и Саяри, находились в том возрасте, когда их могли рассматривать как потенциальных невест для короля. Это добавляло волнения в атмосферу подготовки к балу. На свой день рождения Амиция получила великолепное платье золотого цвета, украшенное белым кружевом на рукавах, воротнике и подоле. Платье было таким пышным, что казалось, будто оно само светится в свете свечей, готовых озарить танцевальный зал. Саяри, облаченная в пурпурное платье, не уступала сестре по красоте и величию. Обе девушки были полны ожидания и волнения перед предстоящим событием.

Народ, как никогда, стремился попасть в замок. Улицы заполнились каретами, каждая из которых была украшена цветами и лентами, а цокот копыт наполнял воздух мелодией, которая звучала как предвкушение праздника. Вереницы карет выстраивались в длинную цепочку, создавая атмосферу по истине королевского торжества. Слухи о бале разлетелись по всей округе, и даже те, кто не имел возможности попасть на праздник, собирались у замка, чтобы увидеть, как знатные семьи входят в его великолепные двери.

Когда очередная карета с изысканными гербами приближалась к замку, лакей с безупречными манерами тут же открывал дверцу, подавая руку леди, словно это был самый важный момент в их жизни. Девушки в роскошных платьях и их спутники, одетые в элегантные камзолы, с трепетом шагали внутрь замка, и каждый, кто впервые пересекал порог этого великолепного здания, не мог сдержать восхищенного вздоха. Их глаза наполнялись удивлением от зрелища, которое открывалось перед ними.

Высокие потолки, поднимающиеся до головокружительных высот, были украшены великолепными люстрами, сверкающими как звезды на ночном небе. Эти люстры, сделанные из хрусталя и позолоты, отражали свет свечей, создавая волшебную атмосферу в большом холле. Здесь, в центре этого пространства, две парадные лестницы, обрамленные изысканными перилами, плавно соединялись на втором этаже, словно приглашая гостей подняться и продолжить исследование замка.

Каждая деталь интерьера была подобрана со вкусом: двери, вазы и гобелены гармонично сочетались друг с другом, создавая единую картину, от которой мурашки бегали по коже. На дубовом паркете, отшлифованном до идеального блеска, красовался узор в виде восьмиконечной звезды, внутри которого находилась еще одна, меньшая по размеру. Это было словно приглашение войти в мир красоты и роскоши.

Столики, аккуратно расставленные по холлу, были украшены пышными букетами пионов и роз, которые в расписных вазонах выглядели как живые картины. Их нежные оттенки прекрасно сочетались с цветами стен, создавая атмосферу весны и свежести. Большие гардины, скрепленные на уровне метра от пола шнурами с кисточками, добавляли изысканности. Металлические бляшки в форме львиной головы, которые держали гардины, были настоящими произведениями искусства, подчеркивающими величие замка.

Просторное круглое окно в готическом стиле, украшенное витражным стеклом, выглядело как окно в другой мир. Его фигурный переплет, напоминающий цветок, пропускал мягкий свет, который играл на стенах, создавая причудливые узоры. Это окно не просто украшало замок, оно было его душой, наполняя пространство светом и цветом.

Далее гости направлялись в бальный зал, который будоражил воображение и обещал незабываемый вечер. Здесь, в этом великолепии, находился лишь белый рояль, но его присутствие было достаточным. Интерьер зала не нуждался в излишних украшениях – сочетание белого и золотого, матового и глянцевого, создавали ощущение легкости и воздушности. Легкий оттенок слоновой кости подчеркивал красоту пилястр, а дубовый паркет, словно живое существо, дышал историей.

На потолке зала была удивительная роспись: фигуры в танце, грациозно расположенные по всему периметру, словно приглашали гостей присоединиться к веселью. Каждая деталь, каждая линия и цвет были продуманы так, чтобы создать атмосферу праздника, где время останавливается, а мечты становятся реальностью. Замок, с его великолепием и роскошью, словно был создан для того, чтобы дарить людям радость и вдохновение, а каждый визит становился особенным событием, запечатленным в сердцах гостей.

Величественная люстра, словно застывший водопад из бесчисленных хрустальных капель, сверкала в свете сотен свечей. Пламя, танцующее в высоких канделябрах, отражалось в многочисленных зеркалах, покрывавших стены огромного зала, и в гладкой поверхности стеклянной балюстрады, окружавшей балкон, превращая всё пространство в ослепительное море света. Блеск люстры соперничал с переливами драгоценностей, украшавших наряды присутствующих дам – бриллианты, рубины, изумруды, словно живые звёзды, искрились на декольте и в волосах, отражаясь в блестящих паркетных полах. Даже ткани – роскошный шёлк, бархат, атлас, – казались насыщеннее и ярче в этом световом феерическом спектакле.

После того, как гости, прибывшие в роскошных каретах, имели возможность осмотреть парадные залы замка, их пригласили в грандиозный Банкетный зал, напоминающий по своему размаху королевский тронный зал. Столы, уставленные изысканными блюдами, тянулись вдоль стен, украшенных гобеленами с изображениями мифических существ и рыцарских битв. Воздух наполнял аромат разнообразных кушаний: жаркое из дичи, приготовленное по старинному рецепту, нежнейшие пирожные с кремом из фисташек и малины, а также экзотические фрукты, доставленные из далеких стран. Запах специй и цветов смешивался с благородным ароматом старого вина.

На хорах, расположенных на высоком подиуме, играл оркестр, исполняя жизнерадостные мелодии и грациозные вальсы, создавая атмосферу торжества и беззаботности. Слуги, облаченные в строгие черные одежды с безупречно белыми воротничками и манжетами, словно тени, скользили между столами, предлагая гостям деликатесы и напитки. Их движения были отточены до совершенства, каждое действие – элегантное и бесшумное. На подносах красовались хрустальные бокалы, наполненные искрящимся шампанским и ароматными винами.

– Восхитительно! – прошептала Саяри, кружась в легком танце, её наряд переливался, словно багровый закат.

– Это самое лучшее день рождение в моей жизни! – Амиция, завороженно смотрела вокруг, восхищаясь роскошью зала и изяществом гостей. Мужчины и дамы кружились в вихре вальса, смех и шутки смешивались с звуками музыки. Некоторые гости, используя бесконечные лабиринты коридоров замкового комплекса, искали уединенные уголки для интимных бесед.

Уильям выступил с короткой речью, искренне радуясь присутствию молодых девушек. Заняв место на почетном месте, отведенном для королевского трона, он наблюдал за танцем молодых пар, изредка отпивая вино из изящной золотой чарки. В его взгляде отражалось удовлетворение и гордость. Даже мелочи были продуманы: на столах стояли цветочные композиции, свет был мягким и рассеянным, а воздух наполнял легкий аромат благовоний. Вечер обещал стать легендарным событием, запоминающимся всем присутствующим своим великолепием и незабываемой атмосферой.

Ричард, высокий и статный, словно статуя, выточенная из белого мрамора, неторопливо продвигался по залу, его ослепительно белый военный мундир с высоким воротником резко контрастировал с темными камзолами других мужчин. Каждое движение сопровождалось едва слышным скрипом его сапог из высококачественной кожи – обуви, изготовленной лучшими мастерами королевства, с изысканной отделкой, виднеющейся даже при неярком свете. Его взгляд, холодный и проницательный, скользил по лицам собравшихся, оценивая каждого, словно опытный охотник, изучающий свою добычу. Неспешность его движений подчеркивала его власть и спокойную уверенность. Он двигался к трону, обрамленному тяжелым бархатом глубокого пурпурного цвета, выполненному из темного, полированного дерева, украшенного инкрустацией из драгоценных камней, которые блестели, переливаясь в свете сотен свечей, расставленных по залу.

Сарус обратился к королю, делая глубокий поклон. Его голос, хотя и слегка дрожал от волнения и пережитых несчастий, коснувшихся повелителя, но был достаточно громким, чтобы услышать его в каждом уголке огромного зала.

– Ваше Величество, – начал он, – я имею честь представить Вам несколько семей, претендующих на роль невесты. Каждая из этих семей прошла тщательный отбор, и каждая из представленных девушек, отвечает высоким требованиям, предъявляемым к будущей королеве.

Король, сидящий на троне, был углублен в свои размышления. Его лицо, освещенное мягким светом свечей, было невозмутимым, но глубоко посаженные глаза скрывали бурлящие внутри него переживания. Он медленно кивнул, опираясь на резную ручку трона, – знак того, что он готов выслушать представление претенденток. Сарус, с искусством опытного мастера церемоний, начал представление, заранее продумав последовательность, чтобы максимально сэкономить драгоценное время короля.

– Луиза и Джон Весселы, – провозгласил Сарус, – владельцы поместья Вессель в Горной долине. Их дочь, прекрасная Матильда, – это истинное воплощение красоты и благородства. Девушка отличается не только необыкновенной внешностью, но и острым умом, и выдающимися талантами в музыке и живописи. – Он улыбнулся, подчеркивая слова жестом.

Семья Весселы, идеально подобранная одежда и безупречные манеры – все говорило об их высоком положении в обществе, сделала поклоны. Матильда, с нежным румянцем на щеках, преподнесла королю изящную шкатулку из слоновой кости, инкрустированную драгоценными камнями, внутри которой лежала тонкая красная ленточка с вышитыми золотом ее инициалами. Такие ленточки получили все девушки, являющиеся потенциальными кандидатами на руку короля. Это был древний ритуал, означающий начало официального процесса выбора будущей королевы.

– Саяри, у тебя лента! – ахнула Амиция, указывая девушке на ленту, сжатую в ее ладони. Саяри, погруженная в свои размышления, даже не заметила ленты, сжатой в ее ладони.

– Ох, и правда! – воскликнула она, рассматривая вышитые инициалы. – Я даже не поняла, зачем мне дали ее. А где твоя? – спросила она, обращаясь к Амиции.

– Мне не вручали ленту. – Ее голос был полон недоумения, быстро сменяющегося осознанием. – Ох, боги… Ты кандидатка! – шепот Амиции был полон шока и волнения.

– Не может быть! – растерялась Саяри, взглянув на ленточку.

– Скорее идем! Надо найти матушку и папеньку!

Амиция, сжимая руку сестры, пробиралась сквозь густую толпу гостей, выискивая своих родителей. Воздух был наполнен ароматами цветов, шепотом интриг и лёгким трепетом ожидания. Сарус высоким голосом оглашал имена прибывших знатных особ, каждый раз сопровождая объявление торжественным вручением ленты с инициалами семьи.

– Генри и Кэтрин Лицеван-Ховард, Род Ховард, Утес Фазерлоу, – провозгласил Сарус, – с ними их очаровательные дочери, двадцатилетняя Шарлотта и двадцатиоднолетняя Бриджит. Их красота, словно утренняя заря, озаряет весь зал!

Две юные леди, грациозно улыбаясь, отдали свои ленты с вышитыми инициалами. Их платья, выполненные из нежно-голубого шёлка, были украшены тончайшим кружевом, подчёркивая изящество фигуры. Их украшения – фамильные бриллианты, переходившие из поколения в поколение, ослепляли взор.

– Чарльз и Элизабет Дизраэли, герцог и герцогиня, поместье Шаторли. И, конечно же, прекрасная юная леди Шелси, – добавил Сарус, с улыбкой указывая на стройную девушку с огненно-рыжими волосами, платье которой, цвета глубокой синевы, отлично контрастировало с ее яркой внешностью. Шелси с лёгким поклоном отдала ленту, демонстрируя элегантную осанку и безупречные манеры, присущие аристократическому воспитанию.

Король, сидевший на троне, кивнул Сарусу, который принимал ленты от каждой из девушек и лента легла в другую шкатулку. Ричард, подоспевший к тому времени подойти ближе к трону, встал подле старейшины, все также держа руки за спиной.

– Герцог Видс и его супруга Маргарет, а также их дочь Гариетт Видс также удостоили нас своим присутствием, – провозгласил старейшина, принимая красную ленту. Именно в этот момент Ричард увидел её. Девушка, стоявшая за спиной герцога Видса, была поразительно похожа на ту, которую он так долго искал, ту, чьи черты лица не покидали его мыслей годами. Её голубые глаза, тонкая линия губ и плавные изгибы фигуры вызывали у графа прилив непередаваемых эмоций.

Он не мог оторвать от нее взгляд. Ее платье было украшено вышивкой из золотой нити, подчеркивая ее хрупкость и грацию. Она казалась ему невероятно родной, будто он знал её всю жизнь.

– Невероятно… – вырвалось из его уст, но никто не услышал его слов, кроме Саруса.

– И наконец, барон Джон и баронесса Велония Веллингтоны с дочерьми Амицией и Саяри. Поместье Веллингтон, Мелония.

Ричард с волнением искал глазами красную ленту, которую, как ему казалось, должна была держать в руках Амиция. В то же время его мысли блуждали вокруг образа и прекрасного имени девушки. Амиция была невысокой, ее рост едва достигал его подбородка, что придавало ей особую прелесть. Тонкая талия, изящные плечи и округлые формы груди делали ее невероятно привлекательной. Длинные, блестящие золотистые волосы, словно солнечные лучи, ниспадали на ее хрупкие плечи, придавая ей некую эфемерность. Амиция была настоящим воплощением грации и нежности. Ее большие глаза, обрамленные пышными ресницами, были полны жизни и искренности, и сейчас они были устремлены на короля.

– Великолепно, – неожиданно король поднялся с трона и, вальяжно вышагивая, приблизился к Саяри и Амиции.

Поцеловав руку сначала одной, затем другой, он задержался на Амиции чуть дольше, чем на первой девушке. Или это только Ричарду так показалось? В любом случае, этот момент был полон напряжения и ожидания.

– Красота ваших дочерей должна быть запечатлена на картинах лучших художников, барон, – произнес король, обращаясь к отцу девушек. – Они так же прекрасны как их мать.

Его голос звучал уверенно, и в нем чувствовалась искренность. Уильям подошел к Велонии, руку которой он также поцеловал с должным уважением.

– Благодарю, Ваше величество, – произнесла Велония, склонив голову в легком поклоне.

– Благодарю, – сказал Джон, коротко поклонившись королю. Леди вновь присели в легком реверансе, и в этот момент атмосфера вокруг наполнилась легким волнением.

Взгляды Амиции и Ричарда наконец встретились. Девушка запылала краской, увидев его, и это волнение было настолько очаровательным, что Ричард почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он отвел взгляд, пытаясь собраться с мыслями, и в нем смешивались чувства радости от встречи и тревоги из-за внимания, которое проявлял король.

Уильям, с лёгкой улыбкой принимая алую ленту из рук Саяри, нетерпеливо перевёл взгляд на Амицию, ожидая аналогичного знака от нее. Воздух сгустился предвкушением, но вместо ожидаемой ленты повисла неловкая пауза. Все присутствующие – блестяще одетые придворные, знатные особы, члены королевской семьи – невольно обратили свои взоры на юную леди. Амиция, до этого момента очарованно глядевшая на Ричарда, с заметным смущением опустила глаза, а затем, едва слышно, обратилась к королю:

– Простите, Ваше Величество, у меня нет ленты.

Король, несколько удивлённый, повернулся к Сарусу, который невозмутимо, кивнул церемониймейстеру, изящному мужчине в возрасте в бархатном камзоле, попросив проверить списки кандидатур, удостоенных чести получить ленту. Церемониймейстер, внимательно проверил богато украшенный пергамент, вежливо, но твёрдо ответил:

– Леди Амиция не значится в списках, Повелитель.

Ричард ощутимо встревожился, сдвинув брови к переносице. Его взгляд плавно переходил с Амиции, лицо которой залилось румянцем, королём, на лице которого читалось лёгкое недоумение, и Сарусом, который, безмятежно пробежавшись глазами по пергаменту, развёл руки в бесхитростном жесте, демонстрируя отсутствие имени Амиции в списках. Ричард, попытавшись спасти ситуацию, обратился к старцу.

– Проверь ещё раз, возможно там ошибка.

Сарус только покачал головой:

– Имя леди Амиции отсутствует в списках, граф. Леди, сколько вам лет? – спросил Сарус, глядя на девушку.

– Сегодня мне исполнилось восемнадцать.

– Она не попала в список, так как они были составлены заранее, за несколько месяцев до торжественной церемонии. При составлении списков учитывались не только заслуги и социальный статус, а также возраст. Видите ли, Ваше Величество, возраст Амиции на момент составления списков не соответствовал установленным требованиям.

Король, быстро сообразив в чём дело, рассмеялся. Вся ситуация казалась нелепой и комичной. Все присутствующие, до этого момента замершие в неловком молчании, понемногу начали расслабляться. Уильям подошёл к большому вазону, украшенному изысканными резьбой и позолотой, выбрал оттуда пышную, алую розу, словно пламя, и, вернувшись к Амиции, с улыбкой вручил ей цветок.

– Умоляю, примите эту прекрасную розу, в знак моего почтения и извинений за досадную ошибку моих подданных. Пусть эта роза станет символом той красной ленты, которую вы заслуживаете, и знаком нашей с вами взаимной благосклонности. Сегодня прекрасный день – ваш день рождения. Это поистине символично, даже поразительно!

Девушка уставилась на цветок, тяжело дыша. Саяри растерянно смотрела на короля и Саруса. Джон и Велония обменялись неловкими улыбками, их лица отражали одновременно гордость и тревогу.