Клинок Возрождения

– Благодарю, Кейт, – спокойно отозвался Аллен, едва заметно улыбнувшись уголками губ. – Сегодняшний ливень совсем не вписывается в программу наших упражнений. Итак, начнём с самого простого. Закрой глаза и полностью сосредоточься на звуках вокруг. Что ты слышишь?

Я послушно опустила веки, позволяя тишине проникнуть в моё сознание. Сначала я услышала лишь собственное слегка учащённое сердцебиение, но затем стали проступать другие звуки.

– Я слышу тихий шелест мокрых листьев на деревьях, несмотря на то, что дождь нас не касается… звонкое пение какой-то маленькой птички, спрятавшейся в ветвях… и отдалённый, еле слышный шум бегущей воды, возможно, ручья неподалёку, – медленно произнесла я, стараясь уловить каждую деталь.

– Отлично, очень хорошо, – одобрил Аллен. – Теперь попробуй определить, откуда именно доносится каждый из этих звуков. Представь, что твой слух в сотни раз острее, чем у любого мага. Попытайся сконцентрироваться на каждом отдельном звуке, пусть он рисует в твоём сознании чёткую звуковую картину. Почувствуй, как звук касается твоего слуха, определи его направление и расстояние.

Я снова плотно сомкнула веки и сделала глубокий, медленный вдох, стараясь наполнить лёгкие прохладным, дождевым воздухом. В голове царила тишина, которую я намеренно поддерживала, отсекая все отвлекающие мысли и посторонние шумы. Постепенно, словно проявляясь из тумана, отдельные звуки начали обретать чёткость и объём в моём сознании. Мягкий, шуршащий шелест листвы, похожий на тихий шёпот, доносился откуда-то с северо-востока. Звонкое, мелодичное пение нескольких птиц, наполненное утренней бодростью, звучало с южной стороны. А приглушённый, ровный шум бегущей воды отчётливо ощущался где-то на западе.

– Мне кажется, этот шум воды доносится от небольшого ручья, который, как я помню, протекает неподалёку от главных ворот замка, – неуверенно предположила я. – А пение птиц… скорее всего, это стайка маленьких воробьёв, которых я часто вижу сидящими на толстой, узловатой ветке старого дуба, что растёт на опушке леса.

– Именно так, – одобрительно кивнул Аллен. – А теперь попробуй усилить эти звуки в своём восприятии. Представь, что ты обладаешь способностью приблизиться к каждому источнику звука, а твоё тело становится крошечным, позволяя проникнуть в самое сердце каждого шороха и щебета. Прочувствуй их изнутри.

– Теперь открой глаза и посмотри внимательно на это дерево, – сказал Аллен, плавно указывая рукой на могучий старый дуб. – Что ты видишь? Какие оттенки цвета преобладают в его листве и коре? Какие причудливые узоры ты различаешь на его грубой, изрезанной морщинами коре?

Я послушно распахнула глаза и сосредоточила взгляд на дереве. Его листва, ещё влажная после дождя, переливалась множеством оттенков зелёного – от изумрудного до глубокого малахитового, с редкими проблесками молодой, светло-зелёной поросли. Кора была покрыта сложным лабиринтом трещин, бугорков и наростов, окрашенных в землисто-серые и коричневые тона, местами поросших мхом изумрудного цвета.

– А теперь снова закрой глаза и попробуй воссоздать этот образ в своём воображении. Почувствуй мысленно шероховатую текстуру коры под кончиками пальцев, ощути прохладу влажной листвы, улови тонкий, землистый запах коры, смешанный с ароматом свежести после дождя. Чем более внимательно и осознанно ты будешь тренировать все свои чувства, Кейт, тем точнее и глубже ты сможешь воспринимать окружающий мир, а это – ключ к пониманию истинной природы магии.

Наши тренировки продолжались без перерыва долгих три часа. За невидимой стеной магического купола дождь, казалось, становился всё настойчивее и яростнее, превратившись в сплошную серую пелену, за которой едва угадывались очертания деревьев. Открыв глаза после очередного упражнения на концентрацию, я невольно обратила внимание на Аллена. В глубине его обычно пронзительных глаз залегла заметная усталость. Его взгляд стал каким-то потухшим, а метка на шее, которая обычно сияла ярким, пульсирующим светом, теперь едва мерцала тусклым, угасающим огоньком. Я осознала, что всё это время он непрерывно поддерживал над нами этот магический барьер, невидимый, но такой ощутимый в своём защитном тепле, и это, несомненно, требовало от него немалых усилий и расходовало его магическую энергию.

– Аллен, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь уставшим. Может быть, сто́ит отпустить купол? – спросила я, чувствуя, как нарастает беспокойство за его состояние.

Аллен медленно кивнул, и на его губах появилась слабая, усталая улыбка.

– Да пожалуй, ты права, Кейт. На сегодня достаточно. Ты сегодня сделала действительно большой шаг вперёд, и я доволен твоим прогрессом.

Он медленно, с видимым усилием опустил руки, и в тот же миг ощущение тепла вокруг меня стало рассеиваться, словно тонкая дымка, уносимая ветром. Невидимый барьер исчез, и холодные, крупные капли дождя тут же обрушились на нас, приятно освежая разгорячённое лицо и стекая прохладными струйками по щекам.

Глава 9

Спина ныла от усталости после изнурительной утренней пробежки, но я неслась по мощёным улочкам к кабинету зельеварения, стараясь не опоздать. Осенний воздух уже ощутимо похолодал, проникая под тонкий плащ и заставляя кожу покрываться мурашками. Утреннее солнце едва пробивалось сквозь плотную пелену облаков. Внутри меня бушевал совсем другой, гораздо более сильный шторм – жгучее нетерпение. За все те часы, что я провела на тренировках с Алленом, мне так и не представилось возможности перекинуться хотя бы парой слов с профессором Мабергором. Эта мысль грызла меня изнутри. Интересно, надолго ли он задумал эту странную игру в молчанку? Неужели он действительно собирается продолжать меня игнорировать? И что вообще скрывается за этим его загадочным планом?

Запыхавшись, я с силой толкнула тяжёлую дверь класса, и та с глухим стоном отворилась, пропуская меня внутрь. Влажный, густой воздух, насыщенный терпкими и сладковатыми ароматами сушёных трав, пряных специй и кипящих на медленном огне настоек, мгновенно окутал меня.

Я поспешила занять своё привычное место у высокого стрельчатого окна, откуда открывался вид на внутренний двор. Усевшись на жёсткую деревянную скамью, я невольно скрестила пальцы на коленях, мысленно произнося тихую молитву о том, чтобы сегодняшний урок обошёлся без внезапных, оглушительных взрывов, едкого дыма или случайно пролитых, бурлящих зелий, окрашивающих пол в ядовито-зелёный цвет. Едва я успела более или менее удобно устроиться и достать свои записи, как на скамью рядом со мной опустилась Лесли. Это стало нашим негласным ритуалом: каждый день, перед началом занятий, мы делились друг с другом свежими новостями и впечатлениями за прошедший день.

– Ну, как прошла утренняя порция экстрима? – с лукавой улыбкой спросила Лесли, её яркие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, буквально сверкали от любопытства. Она обожала слушать мои рассказы о тренировках.

Я устало вздохнула и начала вкратце описывать, каким интенсивным выдался сегодняшний спарринг с Алленом. С каждым новым занятием наши тренировки становились все более требовательными, а задания – сложнее и непредсказуемее. И с каждым моим рассказом я замечала, что Лесли задаёт всё больше и больше вопросов, касающихся исключительно Аллена.

– Он такой… загадочный, – мечтательно протянула она, задумчиво глядя в окно. – Расскажи же, о чём вы ещё разговариваете, помимо бесконечных упражнений? Может быть, он делится с тобой какими-то тайнами, рассказывает истории из своего прошлого? Честно говоря, одни тренировки – это ужасно скучно. Неужели между вами совсем нет ничего… личного?

Я невольно улыбнулась её наивному любопытству и, пожав плечами, неопределённо сказала:

– Я бы не сказала, что мне неинтересно узнать о нём больше, Лесли, – уклончиво ответила я. – Но он действительно очень закрытый маг. Я могу сказать наверняка – он предпочитает, чтобы всё внимание было сосредоточено исключительно на тренировках и ни на чём другом. Любые попытки отвлечь его разговорами на другие темы он пресекает довольно резко.

Лесли разочарованно вздохнула, её плечи слегка опустились, и она машинально поправила тонкую прядь пшеничных волос, выбившуюся из её аккуратно заплетённой косы. В этот момент тяжёлая деревянная дверь в конце класса с громким скрипом распахнулась, и на пороге появилась профессор Октавия. Её высокая, статная фигура, казалось, излучала властную ауру, а густое облако сложных ароматов различных зелий, неизменно сопровождавшее её.

Профессор Октавия была женщиной с пронзительными, цвета молодой листвы, зелёными глазами, которые, казалось, видели тебя насквозь, и густыми, серебристо-седыми волосами, аккуратно собранными в строгий, тугой пучок на затылке. На ней был длинный, до самого пола, чёрный бархатный плащ, по краю которого витиевато переплетались золотые нити, образуя сложные магические символы. На её тонких, но сильных руках красовались перчатки из мягкой, тёмной кожи. В руках профессор Октавия держала старый пергамент.

– Сегодня мы приступим к приготовлению одного из самых сложных и ценных зелий – зелья исцеления, – объявила профессор Октавия. – Это снадобье обладает удивительной силой и способно залечить даже самые глубокие и опасные раны, остановить кровотечение и восстановить повреждённые ткани. Однако помните, приготовление этого зелья требует исключительной точности в соблюдении пропорций и глубокого знания тончайших нюансов магической алхимии. Малейшая ошибка может привести к непредсказуемым и порой весьма неприятным последствиям.

Мы с Лесли обменялись нервными взглядами. Я уже слышала от старшекурсников о сложности этого зелья, о многочисленных попытках, заканчивавшихся неудачей, и о строгом наказании за испорченные ингредиенты.

Профессор Октавия тем временем начала обстоятельно объяснять сложный многоступенчатый процесс приготовления зелья. Она подробно перечисляла редкие ингредиенты, указывала на точное время их добавления и необходимое количество помешиваний котла.

Спустя десять минут, когда последние указания профессора Октавии отзвучали под сводами класса, мы приступили к приготовлению. Я твёрдо решила, что мне необходимо как следует потренироваться в создании этого сложного снадобья. Интуиция подсказывала мне, что эти знания могут оказаться жизненно важными в предстоящем путешествии в Митенский лес.

Медленно и сосредоточенно помешивая густую, вязкую темно-багровую жидкость, булькающую на дне моего небольшого медного котла, я ощущала, как от него поднимается лёгкий, терпкий аромат свежей хвои, смешанный с едва уловимым запахом дыма и какой-то сладковатой травяной ноткой. Моя палочка для помешивания, искусно вырезанная из ветви волшебного дерева, при каждом моём осторожном движении мягко мерцала изнутри слабым, зеленоватым светом, помогая равномерно распределять тепло и энергию по всему содержимому котла.

– Представляешь, если бы мы сварили зелье вечной молодости? – мечтательно протянула Лесли, её глаза засияли озорным огоньком, а помешивание её собственного зелья стало более энергичным. – Или, знаешь, что ещё лучше? Приворотное зелье… специально для Аллена!

Я невольно улыбнулась, отходя на шаг от своего кипящего котла, чтобы не пропустить момент добавления следующего ингредиента.

– Ну, насчёт зелья вечной молодости я бы ещё подумала, но вот насчёт приворотного для Аллена… не уверена, что наша строгая профессор это одобрит. Хотя… – я многозначительно посмотрела на Лесли и заговорщически подмигнула ей.

Лесли в ответ залилась тихим, сдавленным смехом, стараясь не привлекать внимания профессора.

– Да ну тебя, перестань! – прошептала она, прикрывая рот ладонью. – Хотя… кто знает, может, когда-нибудь и пригодится в хозяйстве, – протянула она с хитрой улыбкой, бросив на меня быстрый взгляд.

– Ты только представь себе эту картину, – с притворным ужасом закатила я глаза. – Суровый Аллен, выпивший твоё приворотное зелье! Вечно ходящий с блаженным, одухотворённым выражением лица и… в розовых очках!

Мы обе не выдержали и прыснули от смеха, но тут же резко замолчали, как по команде, услышав строгий, приближающийся голос профессора Октавии, которая, судя по всему, направлялась прямо к нашей парте.

– Надеюсь, Кейт и Лесли, вы не слишком отвлекаетесь от процесса приготовления столь сложного зелья? Это совершенно неподходящее время для пустых разговоров и хихиканья.

Мы густо покраснели и смущённо опустили головы.

– Извините, профессор, – почти хором пробормотали мы, стараясь выглядеть как можно более усердными и сосредоточенными, и тут же склонились над своими котлами, делая вид, что с особым вниманием изучаем бурлящую жидкость.

После того как профессор Октавия, бросив на нас ещё один предостерегающий взгляд, удалилась к другой парте, мы с Лесли украдкой переглянулись и, несмотря на строгий выговор, не смогли сдержать тихих улыбок, понимая комичность ситуации.

По мере того как я всё глубже погружалась в завораживающий процесс варки зелья, время растворялось, замедляя свой неумолимый бег. Каждое осторожное помешивание гладкой палочкой из дерева, каждый крохотный пузырёк, медленно поднимающийся на глянцевую поверхность зелья и лопающийся с едва слышным шепотком, казался мне чем-то особенным, почти священным. Внезапно из горлышка моего медного котла начал подниматься густой, клубящийся пар, окутывая меня лёгким, влажным облаком душистых ароматов. Я на мгновение зажмурилась, наслаждаясь этой мимолётной завесой, и сделала глубокий, жадный вдох, пытаясь уловить все тонкие нотки этого волшебного варева.

Когда я, наконец, открыла глаза, то с изумлением увидела, что моё зелье приобрело насыщенный, глубокий золотой оттенок, напоминающий цвет расплавленного солнца. Оно мерцало и переливалось в мягком свете многочисленных свечей, расставленных по всему классу. На моих губах невольно расцвела широкая улыбка, полная удовлетворения от проделанной работы. Кажется, на этот раз у меня действительно всё получилось. С чувством выполненного долга я отнесла свой дымящийся котелок к столу профессора Октавии, которая, прищурив глаза, внимательно осмотрела его содержимое, оценивая цвет, консистенцию и аромат.

– Превосходная работа, мисс Роберте, – сдержанно похвалила она, на её обычно строгом лице мелькнула едва заметная тень одобрения.

После окончания занятий я быстро попрощалась с Лесли, которая всё ещё увлечённо колдовала над своим котлом, и поспешила в библиотеку, питая робкую надежду застать там профессора Мабергора. Войдя в просторный, наполненный тихим шелестом страниц и запахом старой бумаги зал библиотеки, я по привычке направилась к самому дальнему стеллажу, где сквозь окно мягко проникал дневной свет. К моему огромному облегчению профессор оказался здесь. Он сидел за тем самым столом, что и раньше, его фигура склонилась над раскрытым старинным учебником в кожаном переплёте. Моё сердце вдруг забилось быстрее, пропуская несколько ударов от волнения. Собравшись с духом, я несмело подошла ближе.

– Профессор Мабергор, простите, что отвлекаю, но не могли бы вы уделить мне несколько минут? Мне бы хотелось с вами поговорить.

Он медленно поднял голову, и наши взгляды, наконец, встретились. Его глаза на мгновение задержались на моём лице, прежде чем он неторопливо поднялся из-за стола, сократив и без того небольшое расстояние между нами до нескольких тревожных сантиметров.

– Да, Кейт. Я как раз собирался тебя искать, – произнёс профессор Мабергор, а в уголках губ мелькнула едва заметная улыбка. Он сделал лёгкий жест, приглашая меня следовать за ним. – Пойдём в мой кабинет, там мы сможем поговорить спокойнее.

Мы молча двинулись по длинному, сумрачному коридору, освещённому лишь редкими факелами. Профессор Мабергор шёл чуть впереди, его фигура отбрасывала на шершавые стены вытянутую, колеблющуюся тень, которая словно скользила рядом с ним, как призрачный спутник.

Через минуту мы достигли массивной дубовой двери его кабинета. Мабергор толкнул её, и мы вошли в просторное помещение, наполненное запахом старых книг, сухих трав и лёгкой примесью древесной стружки. Он прошёл к своему столу, заваленному свитками, фолиантами и непонятными магическими артефактами, и жестом указал мне на изящный стул из тёмного красного дерева, стоявший напротив. Сам он опустился в своё высокое кресло с кожаной обивкой. Его проницательный взгляд скользнул по мне, внимательно изучая моё лицо.

– Итак, Кейт, – начал профессор Мабергор, откидываясь на спинку кресла и сложив руки на груди. – Тренировки с Алленом – это лишь небольшая, хотя и важная, часть того, что тебе предстоит сделать. Сейчас уже конец осени, и дни становятся все короче и холоднее, но тебе предстоит усердно тренироваться до самой весны…

– Так долго? – невольно вырвавшаяся фраза, прозвучавшая громче, чем я предполагала, бестактно перебила профессора Мабергора.

Он слегка нахмурил брови. До меня тут же дошло, что я совершила оплошность, позволив себе такую вольность в разговоре с профессором.

– Простите, профессор. Я не хотела вас перебивать.

– Всё в порядке, Кейт. Это вполне разумный вопрос, – спокойно ответил профессор Мабергор, смягчив выражение лица. – Тренировки действительно будут столь продолжительными, потому что нам необходимо дождаться ежегодного Весеннего бала.

– Бала? Но зачем? Какое это имеет отношение к тренировкам? – с недоумением спросила я, чувствуя, как в моём голосе проскальзывают нотки растерянности.

– У меня есть для тебя одно весьма необычное предложение, которое, я уверен, тебя заинтересует, – загадочно улыбнулся профессор Мабергор. – Как ты, возможно, знаешь, Весенний бал проводится на Нейтральных Землях, на самой границе с Митенским лесом. И мой младший брат, Эйвинд, как всегда, оказался в довольно затруднительном положении. Он, как истинный наследник нашего рода, просто утопает во внимании самых прекрасных дам нашего круга и никак не может определиться с выбором спутницы для этого важного события.

Профессор Мабергор выдержал короткую паузу, наблюдая за моей реакцией, словно давая мне время осознать всю неожиданность его слов. Затем на его губах скользнула едва заметная, почти хищная усмешка, и он продолжил, слегка наклонившись вперёд:

– Всё в нашем кругу прекрасно знают, какой Эйвинд легкомысленный и непостоянный. Он меняет свои увлечения как перчатки, едва ли успевая запомнить имена своих многочисленных поклонниц. И вот, в очередной раз оказавшись перед мучительным выбором, он обратился ко мне за помощью, попросив подобрать ему достойную спутницу на предстоящий весенний бал. Я, признаться, недолго раздумывал и пришёл к выводу, что ты идеально подходишь для этой… деликатной роли. Ты проведёшь с ним некоторое время на балу, очаруешь его своим присутствием, и этой же ночью, воспользовавшись суматохой и всеобщим весельем, незаметно сбежишь в лес на поиски Клинка.

Я почувствовала, как волна жара внезапно прилила к моим щекам, и мои пальцы невольно сжали подол юбки. Я знала Эйвинда лишь поверхностно, но даже этих мимолётных контактов было вполне достаточно, чтобы понять, что он – последний маг во всём Королевстве, с которым я хотела бы провести хотя бы минуту на каком-либо балу, не говоря уже о целом вечере. Его надменность и самовлюблённость были почти осязаемы.

– Но есть один немаловажный нюанс, – продолжил профессор, заметив моё явное замешательство, его взгляд стал более серьёзным. – Эйвинд пока не имеет ни малейшего представления о том, что именно ты будешь его спутницей на балу. Я намерен дождаться твоего окончательного согласия на этот план, и лишь после этого представлю вас друг другу. Мне бы не хотелось ставить его в неловкое положение, если ты вдруг откажешься.

Я нервно сжала губы, размышляя над его словами. Это неожиданное предложение вызвало во мне целую бурю противоречивых чувств. С одной стороны, меня, несомненно, волновала перспектива столь близко подобраться к своей цели, к возможности проникнуть в Митенский лес. С другой стороны, сама мысль, что мне придётся провести столько времени в обществе Эйвинда, притворяясь его очарованной спутницей, вызывала у меня почти физическое отвращение.

– Профессор, – начала я нерешительно. – Я прекрасно понимаю, насколько это важно для нашей миссии, но…

– Но что тебя смущает? Говори прямо.

– Но мне кажется, что риск, связанный с моим участием в балу, может оказаться слишком велик. Я не уверена, что смогу достаточно убедительно сыграть роль очарованной спутницы Эйвинда, учитывая отсутсвие магических способностей. Другие маги, непременно почувствуют это несоответствие, заметят, что я… другая.

– Твои опасения вполне обоснованы, Кейт, – спокойно произнёс профессор. – Но позволь мне объяснить, почему участие в Весеннем балу – это, на самом деле, самый безопасный и, пожалуй, самый разумный вариант в этой ситуации.

Во-первых, Нейтральные Земли, где ежегодно расцветает этот великолепный праздник весны, – это, как ты знаешь, территория, издревле свободная от междоусобных конфликтов и магии вражды. Сама земля там будто пропитана умиротворением. Там действует особый, нерушимый Магический Кодекс, высеченный, по преданию, ещё первыми магами на скрижалях из лунного камня, строго запрещающий использование любых магических сил для выяснения отношений или раскрытия чужих тайн. Нарушение этого Кодекса карается необратимой казнью. Это означает, что другие маги, присутствующие на балу, не смогут без явной и веской причины, использовать свои способности, чтобы обнаружить отсутствие у тебя магической силы. Они будут связаны невидимыми, но могущественными узами древнего закона.

Во-вторых, во время бала царит атмосфера всеобщего, почти опьяняющего веселья и непринуждённого общения. Представь себе: сотни нарядных гостей, мерцание свечей в хрустальных люстрах, льющиеся рекой лёгкие вина, изысканные угощения, расставленные на серебряных подносах. Все будут заняты своими делами, оживлёнными светскими беседами, грациозными танцами под звуки чарующей музыки. Эта праздничная суета, этот калейдоскоп лиц и событий создаст идеальную маскировку для тебя, и ты сможешь незаметно и, не привлекая лишнего внимания, покинуть территорию бала, воспользовавшись одним из многочисленных боковых выходов, и направиться вглубь Митенского леса.

И, наконец, что немаловажно, путешествие на королевском корабле в сопровождении самого принца Эйвинда, чья репутация безупречна, и его личной, тщательно отобранной охраны – это, пожалуй, самый безопасный и комфортный путь до места назначения. Представь только, что с тобой может случиться в дороге, если ты решишься отправиться в такое опасное путешествие одна, без чьей-либо защиты, по неспокойным лесным трактам, где обитают не только дикие звери, но и куда более опасные создания. Будучи же под негласной, но вполне ощутимой защитой принца, чьё присутствие само по себе отпугнёт многих недоброжелателей, ты будешь в относительной безопасности от случайных опасностей, подстерегающих путников на лесных тропах.

Глубоко вздохнув, словно сбрасывая с плеч непосильный груз сомнений, я медленно, но решительно кивнула. Это движение было не просто формальным согласием; это было внутреннее перерождение, момент, когда хрупкая надежда, до этого едва тлеющая в душе, вдруг разгорелась ярким, уверенным пламенем. Внутри меня, наконец, устанавливалась тихая, но твёрдая решимость.

– Хорошо, профессор. Я согласна.

– Это отличное решение, Кейт, – с удовлетворением произнёс профессор Мабергор. Его обычно серьёзное, даже слегка суровое лицо, тронутое сетью мелких морщинок вокруг глаз, впервые за нашу напряжённую беседу озарила искренняя, тёплая улыбка. – Принц Эйвинд должен подойти с минуты на минуту, и я смогу вас, наконец, познакомить.

– Как? Уже? Так скоро? – вырвалось у меня невольно, и я почувствовала, как по спине, словно от прикосновения ледяных пальцев, пробежали предательские мурашки, и я внезапно ощутила острую неготовность к этой встрече.

– Да. – ответил профессор Мабергор и слегка наклонил голову. – Я был практически уверен в твоём благоразумии и согласии и поэтому предусмотрительно послал за ним, как только ты переступила порог моего кабинета. Не будем терять драгоценное время.

И словно в подтверждение его слов, через мгновение дверь почти беззвучно отворилась, пропуская внутрь вошедшего. На пороге появился принц Эйвинд. Неожиданно лёгкий порыв воздуха, ворвавшийся в комнату вместе с ним, колыхнул занавеси на окне и донёс до меня хорошо знакомый и такой волнующий аромат. Тень от его высокого, статного силуэта, облачённого в тёмный, безупречно скроенный камзол, скользнула по стене, вычерчивая на ней чёткие линии и вызывая у меня непроизвольную дрожь, пробежавшую по коже. В тот же самый миг моё сердце предательски пропустило удар, а в груди, словно подтаявший лёд, внезапно распустился незнакомый, волнующий цветок. Я почувствовала, как кровь горячей, стремительной волной приливает к моим щекам, окрашивая их румянцем.