Клинок Возрождения

Мысль о Клинке когда-то казалась эфемерной фантазией, недосягаемой мечтой. Но теперь, на пороге опасной игры, я чувствовала, как пробуждается необузданная сила. Страх, сковывавший каждое движение, начал таять, обращаясь в пар под палящим солнцем обретённой решимости. Я готова шагнуть в бездну неизвестности, поставить на кон всё, чтобы завладеть Клинком, даже если это будет стоить мне жизни. Каждая жилка в теле гудела от готовности к испытаниям. Клинок – не просто оружие, а символ моей пробудившейся силы, знак власти над слабостями, страхами и ограничениями. Это будет триумф воли. За эту силу, за победу над собой и миром я готова заплатить любую цену.

***

Первые, ещё робкие лучи рассветного солнца пробивались сквозь шторы, беспощадно освещая пустую комнату. Тренировку с Алленом перенесли на вечер, и сейчас единственной необходимостью было вырваться из этих стен. Бег всегда был моим спасением, способом упорядочить хаотичные мысли.

Я выбежала на улицу, вдыхая колкий, прохладный утренний воздух. Он обжигал лёгкие, но приносил облегчение. Каждая деталь пробуждающегося мира – мерцающая роса, тихий шелест листьев – оживала вокруг. Густая молочная дымка тумана окутывала город, скрывая его очертания. Лишь самые яркие лучи солнца пробивались сквозь завесу, раскрашивая небо в нежные оттенки пастели.

С каждым шагом сердце билось быстрее, перекликаясь с топотом ног по тропинке. Дыхание, поначалу сбившееся, становилось глубоким и ровным. Это был не просто бег по знакомой тропе; это было движение по бесконечному коридору, ведущему прочь от прошлого, навстречу неизведанной, новой жизни. Деревья вдоль пути приветствовали меня лёгким шелестом листвы. Солнце поднималось выше, согревая кожу и наполняя жилы новой энергией. Тени укорачивались, воздух становился теплее. С каждым выдохом я оставляла позади сомнения и страхи. Я бежала дальше, чувствуя, как тяжесть покидает тело. Усталость отступила, оставив место невесомости и свободы.

Вернувшись домой, я сразу направилась в ванную. Прохладные струи воды смывали пот и пыль. Ощущение звенящей чистоты было целительным, и я задержалась под душем дольше обычного. Выйдя из ванной, я завернулась в мягкое полотенце. Подойдя к окну, я замерла. Город ещё дремал. Вдохнув свежий воздух, я поймала своё отражение в зеркале и улыбнулась.

Одевшись в простое, но удобное платье, я быстро собрала сумку. Внутрь отправились учебники, складной нож – символ готовности к неожиданностям. Наконец, собравшись, я вышла из дома, сделав последний глубокий вдох весеннего воздуха, пронизанного запахом талой земли.

Переступив порог класса Школы магии, я погрузилась в полумрак, контрастирующий с ярким утренним светом. Воздух был густым, пропитанным запахом старой бумаги. Единственным источником света было узкое окно, из которого падал одинокий луч, освещая небольшой участок деревянного пола. Я неслышно ступила на него и направилась к столу, где меня ждала Лесли, склонившись над толстым учебником.

– Привет, – тихо проговорила я, присаживаясь рядом.

Лесли подняла голову, её сосредоточенное лицо озарилось тёплой улыбкой.

– О! Привет! Ты как? Готова к новому предмету? – спросила она, закрывая книгу.

Я кивнула, чувствуя, как предвкушение смешивается с волнением.

– Готова. А ты?

– Более чем! – глаза Лесли блеснули. – Ты не поверишь, я здесь такое узнала! Слышала, кто будет преподавать «Историю волшебных существ»? Говорят… сам профессор Хартог! Он волшебник в своём деле! Загадочный тип.

Услышав это имя, я почувствовала, как сердце замирает. О профессоре Хартоге ходили легенды.

– Профессор Хартог… – прошептала я. – Это потрясающе! Я всегда мечтала узнать больше о драконах, их древних родах, силе и мудрости. Надеюсь, он не ограничится сухими фактами и расскажет настоящие легенды. И, может быть, – в голосе прозвучала надежда, – он даже покажет нам какую-нибудь настоящую волшебную книгу.

Лесли подалась вперёд, её глаза светились восторгом.

– Это было бы невероятно! От одной мысли захватывает дух. Этот семестр обещает быть незабываемым.

На мгновение повисла уютная тишина. Взгляд Лесли задержался на мне, её весёлое лицо стало серьёзнее.

– Слушай, Кейт, – начала она, меняя тон. – Отвлекаясь от школьной суеты… как ты вообще? В последнее время ты кажешься немного… витающей в облаках. Всё ли в порядке?

Я моргнула и замешкалась. Улыбка померкла. Стоило ли говорить? Но Лесли выглядела искренне обеспокоенной.

– Ох… в основном всё хорошо, Лесли. Спасибо, что спросила, – ответила я, – просто… я буквально на днях виделась с дядюшкой Альберихом.

– С дядюшкой Альберихом? Как прошла встреча?

– Я как раз рассказала ему про Весенний бал и… ну, про мой скорый отъезд.

Лесли подалась ближе, её любопытство возросло.

– И как он это воспринял?

– С одной стороны, он, конечно, расстроился, узнав, что мы надолго расстанемся. Ты знаешь, как он ко мне привязан. Но с другой стороны, его радость… она была куда больше. Потому что именно меня выбрали в этом году спутницей принца. Он был так горд.

– Я так рада, что он замечательно отреагировал на новости о твоём выборе! И что, несмотря на грусть, его радость за тебя была сильнее.

– Да, – выдохнула я, чувствуя, как спадает часть напряжения. – Для меня это очень важно. Его одобрение и радость… это такая огромная поддержка сейчас. Чувствовать, что он счастлив за меня, несмотря ни на что…

Наш разговор оборвался внезапным скрипом. Дверь тяжело провернулась на заржавевших петлях. Из образовавшейся щели вырвался тонкий, ослепительно яркий луч света из тёмного коридора. Он прорезал полумрак класса, заставляя пылинки вспыхивать золотистыми искорками. В проёме возник высокий силуэт, окутанный чёрным плащом, который поглощал свет. При малейшем движении плащ колыхался, напоминая взмахи бесшумных крыльев, отбрасывая причудливые тени. Фигура медленно, с неземной плавностью, шагнула вперёд, входя в светящийся столб воздуха. Свет скользнул по чёрной ткани, по острым линиям плеч и, наконец, упал на лицо.