Клинок Возрождения

– Вы могли бы пока рассказать мне ещё что-нибудь про клинок? – сгорая от любопытства, спросила я, нетерпеливо подавшись вперёд на своей лошади.

– Я слушаю, – заверила я.– Конечно. На лекции я не упоминал имени кузнеца. Его звали Галдур. Это имя, хотя и редко встречается в хрониках, до сих пор вызывает священный трепет среди знатоков древних ремёсел и ужас среди тех, кто знает истинную цену его творений. В целом история клинка, которую я рассказывал, полностью соответствует действительности, поэтому добавить к ней особо нечего. Но есть некоторые нюансы, которые тебе непременно нужно знать, детали, которые обычно не разглашаются широкой публике, ибо знание о них может свести с ума или погубить.

– Чтобы завладеть клинком, существуют определённые правила, освящённые веками и древней магией, тёмной и непредсказуемой. Одно из них гласит, что необходимо сразить предыдущего владельца клинка, чтобы тот признал нового хозяина, и дух оружия, напитанный кровью и ненавистью, принял новую связь. Но в нашем случае, как ты знаешь, Галдур давно мёртв, а до клинка с тех пор, насколько мне известно, никто не прикасался… по крайней мере, никто из живых. Поэтому сейчас он не имеет хозяина и ждёт своего часа, своего избранника, или, быть может, того, чья душа достаточно сильна, чтобы обуздать его силу. И поиск клинка от этого становится в некоторой степени проще, потому что он сам обладает своего рода волей, злой и своенравной, он ищет себе подходящего хозяина, того, чья душа и намерения будут созвучны его предназначению.

– А если я не подойду под роль «хозяина», по мнению клинка? – с тревогой спросила я, внезапно почувствовав неуверенность в своих силах и страх перед тем, что меня может отвергнуть не просто кусок металла, а нечто живое.

Мабергор повернул ко мне голову, и в призрачном свете луны я увидела лёгкую, ободряющую улыбку на его губах, но в ней чувствовалась какая-то холодная отстранённость, словно он уже знал ответ на мой вопрос.

– Спасибо, профессор, не стоило, – пробормотала я, смутившись от его искреннего комплимента.– Я думаю, что подойдёшь, Кейт. В тебе горит искра, решимость, которую я редко встречал. Ты очень сильная и храбрая девушка, несмотря на свой юный возраст. Тебе действительно необходим клинок, я чувствую это, и я уверен, он это почувствует тоже… или, по крайней мере, найдёт в тебе достаточно силы, чтобы принять.

– Следующее, что тебе сто́ит знать, – продолжил он, вновь отворачиваясь к озеру, чья гладь мерцала под лунным светом, – это то, что в тот самый миг, когда клинок станет твоим, когда ты возьмёшь его в руку, на рукояти, прямо под твоей ладонью, засияет таинственная печать Галдура – четырёхконечная звезда, испускающая не мягкое, серебристое свечение, а пульсирующий, зловещий свет, воплощение не гармоничного слияния, а вечной борьбы четырёх стихий: земли, воды, огня и воздуха. И эта печать отразится на твоём теле, точно так же как и метки у магов, только твоя будет нести в себе отпечаток не просто силы, а власти Клинка. Ещё, что хотелось бы тебе рассказать, – это то, что он может не только отражать магические атаки, но и поглощать их энергию, накапливая её для последующего использования. Он обладает своего рода интуицией, он может «чувствовать» тип направленной на него магической атаки и автоматически подстраиваться под неё, усиливая соответствующую стихию для отражения или поглощения, но иногда он может и обратить эту силу против самого владельца, если тот окажется недостаточно силён духом. Чем теснее связь между владельцем и клинком, чем глубже их взаимопонимание, тем эффективнее будет его защита… и тем сильнее будет его контроль над тобой.

– Это так жутко интересно, профессор Мабергор. Я никогда ничего подобного и не слышала, – восхищённо прошептала я.

– Об этом мало кто сейчас знает, Кейт. Эти знания бережно хранятся в тайне, передаваясь из поколения в поколение магов и воинов, чьи души были закалены в битвах с немыслимыми ужасами. Но если ты согласишься на мою помощь, то всё это сможет стать твоим, – с лёгкой, почти хищной ухмылкой произнёс Мабергор.

– Я дам ответ, как вы мне и сказали, в конце недели, – твёрдо заявила я.

– Буду ждать. Время у нас есть. А сейчас нам пора возвращаться к конюшне, – сказал профессор и плавно развернул Балдера.

Всю дорогу назад мы ехали в тишине. Лишь мягкое ржание наших лошадей, приглушённый стук копыт о влажную землю и тихий шелест листвы под порывами ночного ветерка нарушали сонное безмолвие. Я смотрела на мерцающие в вышине звёзды, которые теперь казались мне холодными и отстранёнными наблюдателями моей судьбы, и мысли были целиком поглощены услышанным. Клинок, выбирающий себе хозяина, таинственная печать, поглощение магии… Всё это казалось не просто невероятным, а пугающе реальным, манящим своей загадочностью и обещанием неимоверной, но опасной силы. Предложение Мабергора настойчиво крутилось в моей голове, заставляя сердце биться всё быстрее. Неужели у меня действительно появился шанс завладеть легендарным Клинком? И что ждёт меня, если я соглашусь на его помощь? Какие опасности и проклятия поджидают меня впереди, в этой неизведанной тьме, где даже лунный свет кажется зловещим?

Глава 5

Время влачилось с мучительной медлительностью. Каждая минута этой недели, предшествовавшей решающему разговору с Мабергором, казалась вечностью. Дни и ночи сливались в бесцветную череду томительного ожидания, где каждый восход солнца лишь болезненно напоминал о неумолимо приближающемся моменте истины. Я ощущала себя канатоходцем, застывшим над бездной, где каждое дуновение ветра грозило сбросить меня в пропасть неопределённости.

Я стояла на пороге выбора, который, подобно внезапному землетрясению, мог навсегда перекроить ландшафт моей жизни. В моей голове билась стая противоречивых мыслей, как стая испуганных птиц, кружащих над моей головой. Они клевали моё сознание, терзали сомнениями, то вознося к небесам надежды, то бросая в бездну отчаяния. С одной стороны, меня неудержимо влекло к таинственной силе Клинка. Само упоминание о нём звучало как обещание невероятной мощи, способной противостоять даже самой изощрённой магии. Эта мысль была моей последней надеждой на то, что моя жизнь, до этого момента казавшаяся тусклой и бесцельной, наконец-то сможет обрести истинный смысл.

С другой стороны меня сковывал ужас перед опасным путём, простирающимся передо мной. Неизвестность казалась бездонной пропастью, полной неведомых чудовищ и коварных ловушек. В моём воображении одна за другой возникали картины мрачного леса, населённого враждебными существами, и я чувствовала, как по спине пробегает ледяной холодок. Смогу ли я справиться с опасностями, которые меня ждут? Хватит ли у меня сил и мужества пройти этот путь до конца?

В мире, где магия была тканью реальности, обладание таким Клинком означало обладание властью, той самой властью, которой меня всегда так несправедливо лишали. Но вместе с этим осознанием в сердце закрадывался холодный страх: готова ли я к такой ответственности? Готова ли нести бремя силы, способной изменить не только мою жизнь, но и, возможно, весь хрупкий баланс нашего мира?

Я прекрасно понимаю, что, стоит лишь прикоснуться к этому Клинку, как я тут же превращусь в желанную мишень для всех, кто жаждет этой невероятной силы, для тех, кто захочет использовать её в собственных, возможно, корыстных целях. Но, взвешивая все за и против, я приходила к выводу: такой груз, каким бы тяжёлым он ни был, стоит всего того, что я получу, завладев Клинком. Это была плата за мою свободу, за моё право на существование.

Страх потерять свою жизнь, раствориться в лесной глуши и никогда больше не вернуться домой, преследовал меня. Готова ли я вообще рискнуть всем, что у меня есть, своей жизнью, своим домом, своими близкими, чтобы доказать другим, а в особенности само́й себе, что моя внутренняя сила ничем не отличается от той показной силы, которой так кичатся маги, а может быть, даже намного превосходит её?

Соревноваться с кем-то или доказывать своё превосходство мне не хотелось. Моё желание было гораздо глубже и искреннее. Я всего лишь хотела, имея власть над Клинком, доказать, что отсутствие магических способностей ничем не отличает меня от других, и я также как они, имею такое же право учиться, работать и жить в этом мире, как и любой другой маг.

Конечно, лучшим вариантом было бы обрести магию, хотя бы самую незначительную искру, но раз уж судьба распорядилась иначе и, судя по всему, учитывая все мои накопившиеся за девятнадцать лет знания и безуспешные попытки, такой возможности мне не предоставится никогда, я была готова ухватиться за этот единственный шанс – получить Клинок.

Из этого внутреннего монолога неизбежно вытекал ещё один, не менее важный вопрос: каковы же в этой ситуации истинные мотивы Мабергора? Неужели он настолько бескорыстно добр ко мне, что решился таким образом помочь мне? Нет, что-то здесь было не так. Зачем профессору, а по совместительству принцу, наследнику престола могущественного Королевства, помогать своей ученице, не обладающей ни каплей магии и практически не признаваемой в обществе? Это было довольно странно, даже подозрительно. Этот вопрос терзал меня не меньше, чем страх перед лесом. Я твёрдо решила, что при следующей нашей встрече обязательно задам ему этот вопрос. Мне необходимо было понять, что движет этим загадочным магом, прежде чем полностью довериться его плану и отправиться в опасное путешествие.

Я сидела дома, в своей небольшой комнате, нервно перебирая в руках старую кружку, и с тревогой прислушивалась к каждому шороху за дверью, ожидая прихода Лесли. Всю эту неделю она отсутствовала в школе, будучи в отъезде на престижном магическом конкурсе, собравшем самых талантливых магов из разных Королевств, поэтому я до сих пор не успела рассказать ей ни о Клинке, ни о судьбоносном разговоре с профессором Мабергором.

Это безумное, почти болезненное желание овладеть невероятной силой Клинка не давало мне ни есть, ни спать, ни думать ни о чём другом. И сейчас, когда решение почти принято, мне просто необходимо было поделиться этим с Лесли.

Я сидела в ожидании ещё долгих пятнадцать минут, и вот, наконец, мою дверь аккуратно открыла Лесли. Она выглядела свежей и отдохнувшей после поездки, одетая в нежно-голубое платье до колен, которое так удачно подчёркивало её стройную фигуру и светлые, распущенные до лопаток волосы, слегка завивавшиеся на кончиках.

– Привет, Кейт! – воскликнула Лесли, в эту же секунду её лицо озарилось сияющей улыбкой. – Я так скучала по тебе! Что у тебя здесь происходило, пока меня не было?

Я тут же вскочила со стула, поставив кружку на стол, и бросилась навстречу своей подруге, которая уже раскинула руки в ожидании крепких объятий. Мы обнялись так сильно, как будто не виделись целую вечность, и в этот момент я почувствовала, как часть моего напряжения немного отступила. Казалось, Лесли своим присутствием принесла в мою комнату частичку спокойствия.

– Рассказывай, что у тебя случилось, – сказала Лесли, когда мы, наконец, оторвались друг от друга и снова сели за стол.

Я посмотрела на неё. Она улыбалась своей самой тёплой и искренней улыбкой. Её улыбка без слов говорила о том, насколько она дорожит мной и нашей многолетней дружбой. Я тоже безмерно дорожила ею, и сейчас, глядя на её счастливую и беззаботную улыбку, меня вдруг пронзила острая мысль, что я могу больше никогда не увидеть её. Именно поэтому сейчас я так хотела рассказать ей всё, что у меня накопилось на душе. Я, без сомнения, могла доверить любую свою тайну, зная, что бы я ни сказала, она всегда будет на моей стороне, всегда поддержит моё решение, даже если оно покажется ей безумным.

– У тебя всё в порядке? – спросила Лесли, заметив моё замешательство и отвлекая меня от этих мрачных мыслей своим мягким голосом, полным искреннего беспокойства.

– Всё в порядке, не сто́ит беспокоиться, – попыталась успокоить её я, хотя мой собственный голос звучал не слишком убедительно.

– Ну, если ты так говоришь… Хотя ты как-то странно выглядишь, Кейт. Какая-то ты взволнованная. Может, расскажешь уже, что случилось? Не томи меня.

Я глубоко вздохнула, собираясь с духом.

– Последние несколько дней я просто не могу выкинуть из головы все эти мысли, – начала я, наконец, чувствуя, как плотина молчания начинает рушиться.

– Какие мысли? – с неподдельным интересом спросила Лесли, подавшись вперёд.

И я рассказала ей обо всём: о Клинке, о неожиданной прогулке и странном разговоре с профессором Мабергором и его внезапном, поразительном предложении помощи, о своих мучительных страхах и терзающих сомнениях, и, наконец, о своём почти принятом решении отправиться в опасное путешествие вглубь Митенского леса. Лесли внимательно слушала, не перебивая меня ни единым словом, её взгляд был сосредоточен на моём лице, и я чувствовала, как она всей душой переживает мою историю, держа все свои вопросы и комментарии при себе, пока я не закончила свой сбивчивый рассказ.

– Получается, профессор Мабергор решил совершенно без какой-либо видимой причины предложить тебе такую невероятную помощь? – спросила Лесли после того, как я, наконец, закончила свой рассказ. – Это выглядит довольно странно, Кейт, ты так не думаешь?

– Да, Лесли, ты абсолютно права, – вздохнула я. – Я тоже об этом много думала и никак не могу найти ни одной адекватной причины, которая могла бы объяснить его желание помогать мне.

– Может быть… он просто влюбился в тебя? – внезапно предположила Лесли и медленно расплылась в хитрой улыбке, а её глаза заискрились озорным огоньком.

– О, Великий Ветер, Лесли, что ты такое говоришь! – воскликнула я, чувствуя, как мои щёки мгновенно заливаются предательским румянцем. – Я даже не думала, что такое вообще может быть! Это… это просто нелепо.

– Да, перестань, Кейт, – засмеялась Лесли, но в её голосе всё ещё звучала игривая нотка. – Ты сама, я думаю, замечаешь, как он смотрит на тебя на занятиях, этот его внимательный, почти изучающий взгляд. Эта неожиданная прогулка на лошадях вдали от всех, и теперь такое щедрое предложение помощи. Это не может быть простым совпадением.

– Я не знаю, Лесли, – пробормотала я, чувствуя себя всё более смущённой. – Давай лучше прекратим этот разговор. Это действительно… неловко.

– Кейт, ты же знаешь, что ты очень смелая, – сказала Лесли, внезапно посерьёзнев и отбросив шутливый тон. – Ты всегда справляешься со всеми трудностями, которые встают на твоём пути. Но я прекрасно понимаю твои опасения и переживания. Это же Митенский лес. Ты сама говорила, что это опасное место, полное неведомых существ и магических ловушек.

– Именно! И я боюсь, что не смогу защитить себя. А ещё… я боюсь оставить всё, что у меня есть здесь, свой дом, своих родителей, тебя… и больше никогда не вернусь.

– Кейт, послушай меня внимательно, – сказала Лесли, взяв мою руку в свою и крепко сжав её. – Ты сможешь всё, что захочешь, если действительно этого захочешь. Ты сильная, умная и очень храбрая. Но я всё же думаю, что тебе нужно хорошенько всё обдумать. Может быть, имеет смысл отложить это путешествие на какое-то время? Не спешить с таким важным решением.

– Прошло уже несколько долгих дней с нашего разговора с Мабергором, Лесли, – ответила я, глядя ей прямо в глаза. – Мне кажется, этого времени было более чем достаточно, чтобы принять взвешенное решение. И я думаю, что я должна согласиться, – твёрдо сказала я, почувствовав, как внутри меня нарастает волна решимости. Я должна была сделать это, ради себя, ради своего будущего.

Она обмякла на стуле и тяжело привалилась к спинке, как будто нуждалась в невидимой опоре, чтобы не рухнуть. Её лицо, ещё минуту назад сиявшее радостью встречи, теперь утратило всякое выражение, стало невыразительным.

– Лесли, с тобой всё хорошо? – тихо спросила я, обеспокоенно вглядываясь в её побледневшее лицо.

– Да, – ответила Лесли, не отводя взгляда от какой-то невидимой точки в пространстве.

– Я не хочу, чтобы ты так сильно переживала из-за меня, – сказала я. – Я буду очень осторожна и постараюсь делать всё возможное, чтобы вернуться домой целой и невредимой. Я обещаю тебе.

– Правда?

– Конечно, правда, – твёрдо ответила я. – Ты думаешь, мне само́й так уж хочется умирать и рисковать потерять всё, что у меня есть? Тем более Мабергор говорил, что поможет мне с тренировками, чтобы я смогла себя защитить. Это ведь что-то значит, правда?

Лесли медленно выдохнула, и я увидела, как напряжение постепенно покидает её тело. Она немного расслабилась и, вздохнув, произнесла:

– Я очень надеюсь, что с тобой всё будет хорошо, Кейт, и верю, что у тебя обязательно всё получится. Ты сильная. Но я предупреждаю тебя, что не перестану переживать за тебя ни на секунду, пока ты не вернёшься. Ты же знаешь, какая я.

Я слабо улыбнулась и подошла к ней, чтобы снова обнять.

– Спасибо, Лесли, – прошептала я, прижавшись к ней сильнее.

Мы ещё немного поговорили об учёбе, о её впечатлениях от магического конкурса, о забавных и обычных вещах, которые произошли с нами за время нашей вынужденной разлуки. Время пролетело незаметно, и вот за окном уже начали сгущаться сумерки, окрашивая небо в тревожные оттенки фиолетового и багряного.

Я проводила Лесли до двери, крепко обняла её на прощание, чувствуя, как в сердце поднимается горькое предчувствие скорой разлуки, и проводила взглядом её удаляющуюся фигуру, пока она не скрылась за поворотом улицы. Закрыв дверь, я снова осталась одна в своей комнате, погруженная в тишину и свои мысли, зная, что завтрашний день принесёт мне встречу с Мабергором и окончательное решение моей судьбы.

***

До темноты оставалось ещё немного времени, и я почувствовала острую необходимость сбежать из душной комнаты, проветрить мысли и в тишине поразмыслить о предстоящем разговоре с профессором Мабергором.

Сегодня я решила совершить свою привычную пробежку к небольшому озеру в нескольких километрах от нашего дома. Быстро переодевшись в удобную одежду, собрав волосы в высокий, упругий хвост, я предупредила маму, что скоро вернусь, и выскочила из дома, направившись по знакомой тропинке к лесу. Предчувствуя скорый закат и вспоминая о недавних тревожных мыслях, я решила на всякий случай прихватить с собой свой меч.

Я бежала в своём обычном, размеренном темпе, позволяя своим мыслям свободно плыть. Наслаждалась идеально прохладным воздухом, который после душного дня казался особенно живительным. Я жадно вдыхала его полной грудью, ощущая мимолётное, но такое желанное чувство безграничного счастья и спокойствия, словно на мгновение сбросила с плеч тяжёлый груз тревог. Я чувствовала, как чистый лесной воздух пронизывает каждую клетку моего тела, наполняя меня энергией этого прекрасного, уходящего дня. Золотистые солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, согревали мою кожу нежным, ласковым теплом, а лёгкий, едва ощутимый ветерок приятно колыхал мои волосы. Совсем скоро, погруженная в свои мысли и ощущения, я и не заметила, как оказалась на берегу озера. Остановившись, чтобы перевести дух, я оперлась руками о колени, подняла голову и взглянула на закат.

Озеро отражало небо, окрашенное в тёплые, насыщенные оттенки заката. Палитра красок была невероятной – от нежно-розового и персикового до глубокого оранжевого и багряного. Солнце, медленно и величественно погружаясь за далёкий горизонт, бросало на водную гладь длинные, дрожащие блики, похожие на золотые нити, тянущиеся от берега к самому центру озера. Деревья, плотным кольцом окружавшие озеро, стояли неподвижно, а их тёмные, почти чёрные силуэты чётко и выразительно очерчивались на фоне пылающего закатного неба.

Я решила немного пройтись вдоль кромки леса, держась в тени деревьев метрах в трёх от спокойной глади озера, чтобы найти свою любимую старую скамейку и отдохнуть на ней.

Наконец, осторожно выглянув из-за толстого ствола старой сосны, я увидела, что тихая, зеркальная поверхность воды нарушена плавными, размеренными движениями плывущего мага. Мой взгляд скользнул чуть дальше, и я заметила, что на моей скамейке лежат аккуратно сложенные вещи. С такого расстояния разглядеть лицо незнакомца я, к сожалению, не могла. Это было совсем некстати. Я пришла сюда в надежде на уединение и тишину, но, похоже, кто-то меня опередил. Любопытство, как всегда, взяло верх, и я решила подобраться немного ближе, чтобы попытаться рассмотреть, кто бы это мог быть.

Не желая привлекать к себе совершенно ненужного внимания, я тихонько, на четвереньках, проползла до самой скамейки и, присев на корточки, спряталась за её массивной деревянной спинкой. Я попыталась рассмотреть пловца, но он находился на довольно большом расстоянии от берега, и лёгкая рябь на воде, играющая в лучах заходящего солнца, совершенно не позволяла мне увидеть его лицо.

Решив подождать, пока маг приблизится к берегу, я перевела взгляд на аккуратно сложенные на скамейке вещи. Одежда была полностью чёрной, кроме нескольких изящных золотых вставок на вороте и рукавах. Внезапно подул лёгкий вечерний ветерок, донеся до меня уже знакомый, едва уловимый аромат, но, как я ни старалась, я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит.

Вот мне уже удалось заметить пепельный оттенок его мокрых волос, но лицо по-прежнему оставалось скрытым от моего взгляда. Интрига нарастала с каждой секундой. Как только он начнёт выходить из воды, я быстро переползу обратно за деревья, чтобы он ни в коем случае не заметил моего присутствия.

Я просидела в напряжённом ожидании около пяти минут. Маг, тем временем, становился всё ближе и ближе, медленно подплывая к берегу. Я получше затаилась за скамейкой, стараясь не дышать, и с замиранием сердца начала рассматривать его лицо, которое, несмотря на расстояние и игру теней, казалось, мне до боли знакомым. Незнакомец уже проплыл глубокое место и, наконец, смог встать на ноги. Из-под воды показался его мускулистый мужской торс.

Я пригляделась внимательнее и невольно вскрикнула от неожиданности, тут же инстинктивно прикрыв рот ладонью, чтобы заглушить звук. Из воды выходил не просто какой-то маг, а настоящий принц. Принц Эйвинд. О, Великий Ветер! Если он меня заметит, то я точно сильно вляпаюсь. Но, несмотря на охватившее меня волнение, я продолжала смотреть, совершенно не в силах оторвать взгляда от этого зрелища.

Эйвинд медленно и грациозно приближался к берегу. Его тело было идеально сложено, широкие плечи и рельефный мускулистый торс только подчёркивали его мужественность и какую-то первобытную сексуальность. Прозрачные капли воды, словно бриллианты, стекали по его гладкой коже, возвращаясь в прохладную озёрную воду, а его длинные, мокрые серебряные волосы живописными прядями спадали на широкие плечи. Вырисовывающаяся из воды фигура становилась всё чётче и казалась почти нереальной, мокрые волосы слиплись, обрамляя его благородное лицо, а влажная кожа загадочно блестела в последних лучах заходящего солнца.

Наконец, принц полностью вышел из воды, и моему взгляду предстала картина, от которой внутри меня всё оборвалось. Мои глаза тут же расширились до предела от увиденного. Волна жара прокатилась по всему телу, а внутри меня бушевала целая буря противоречивых эмоций. Мне казалось, что я бы с радостью провалилась сквозь землю или убежала без оглядки, будь у меня хоть малейшая возможность. Поверить не могу, он абсолютно голый! Эта мысль пронзила мой разум, вызвав новую волну смущения. По моему телу медленно растекалось странное покалывание, смешанное с каким-то новым, доселе неведомым мне, приятным ноющим чувством. Он казался ещё более прекрасным и сексуальным, чем я могла себе представить. Я сидела совершенно тихо, не в силах оторвать от него взгляда. Он был так нереально красив, что казалось, я смотрю на ожившую античную статую, выточенную из самого чистого мрамора, а не на живого, дышащего мага.

С каждым его шагом он становился всё ближе, и внезапно я осознала, что давным-давно упустила свой шанс незаметно спрятаться за деревьями. Что мне теперь делать? Просто убежать, как испуганная мышь, уже не получится, он наверняка заметит меня и, что ещё хуже, запомнит эту неловкую ситуацию. Придётся показаться ему, другого выхода нет. Пусть лучше подумает, что я случайно проходила мимо и невольно стала свидетельницей его купания, чем я сгорю от стыда, если попытаюсь убежать и потом случайно встречусь с ним при более официальных обстоятельствах.

Оставалось всего около пяти метров. Принц, небрежно коснувшись рукой своих влажных, блестящих на солнце волос, слегка опустил голову. Это был мой единственный шанс. Собрав всю свою решимость в кулак, я резко подскочила и встала рядом со скамейкой, инстинктивно скрестив пальцы рук на уровне своей груди, пытаясь создать хоть какую-то иллюзию защиты.

Принц Эйвинд тут же поднял голову и остановился как вкопанный, увидев меня. Его аристократически изогнутые брови приподнялись в лёгком, едва заметном удивлении, но на его лице не отразилось ни смущения, ни гнева. Я молча смотрела прямо в его глаза, стараясь казаться как можно более невозмутимой, хотя внутри меня бушевал настоящий ураган. Он сделал ещё несколько шагов и оказался от меня на расстоянии всего лишь одного метра. Совсем близко.