Клинок Возрождения

Я так долго изучала его, опьянённая неземной красотой, что потеряла счёт времени. Лишь когда мой взгляд задержался на глубине его ледяных голубых глаз, я осознала, что наше мимолётное наблюдение затянулось. В тот же миг он тоже поднял на меня свой взгляд. Инстинктивно я резко наклонила голову, делая вид, что поглощена чтением учебника. Я всем телом ощущала его приближение. И вот меня накрыла волна резкого, тяжёлого аромата, исходившего от него. Это была странная, завораживающая смесь запахов – терпкой лаванды, горьковатого орегано и пьянящей герани. Этот необычный букет ударил мне в голову, взбудоражив чувства и заставив сердце бешено колотиться. Я чувствовала, как его испепеляющий взгляд скользит по моей спине. Не поднимая головы, я украдкой взглянула на него исподлобья.

– Хм, – прозвучала низкая усмешка.

Он всё ещё смотрел на меня, и в его голубых глазах мелькнуло что-то, чего я не смогла разгадать, прежде чем он прошёл мимо, его тёмный плащ взметнулся за спиной и он исчез за дверями библиотеки. Меня тут же охватило жгучее чувство стыда от осознания того, что я так бесцеремонно разглядывала его и он это заметил. Щёки вспыхнули. Но, вспомнив о цели своего визита в библиотеку, я быстро взяла себя в руки, отбросив смущение.

Я подняла глаза и посмотрела на профессора Мабергора, чтобы убедиться, что он никуда не ушёл. К моему облегчению он всё ещё сидел за тем же столом, погруженный в чтение. Я тихо выдохнула, собралась с силами, решительно встала и направилась прямиком к профессору. Каждый шаг казался мне маленькой битвой с неуверенностью.

Я приблизилась к его столу, покрытому россыпью раскрытых книг и свитков, источающих слабый аромат старой бумаги, и приготовилась к формальному приветствию, как вдруг неожиданно услышала его низкий, бархатистый голос:

– Я ждал тебя, Кейт. – он не спеша оторвал взгляд от древнего фолианта, и его темные глаза, казавшиеся черными в полумраке, поднялись на меня. В них не было вопроса – лишь уверенное знание. – Присаживайся.

Я молча опустилась на жесткую дубовую поверхность, ощущая, как его взгляд не просто проникает в душу, а ощупывает ее, как драгоценный артефакт. Под столом мои ладони сжались в кулаки.

– Почему… – голос мой звучал чуть хрипло, я сглотнула. – Почему вы меня ждали, профессор?

Уголки его строгих губ дрогнули, наметив тень улыбки.

– Тема сегодняшней лекции… она задела тебя за живое. Я видел это по твоим глазам. Ты хочешь не просто больше узнать. Ты жаждешь глубины. И знаешь, что аудитория – не место для таких тайн.

Угадать интерес – одно. Предвидеть мое желание прийти к нему сюда, наедине… Это было почти пугающе. Словно он читал страницы моего беспокойного ума.

– Вы… правы, – выдохнула я, заставив себя встретить его всевидящий взгляд. – Профессор… сможете ли вы рассказать мне о клинке? Подробнее?

Он наклонился вперед, и пространство между нами сжалось.

– Смогу, – прошелестел он. – Но не в этих стенах. Каждый фолиант здесь – ухо, каждый луч света – глаз. Я знаю, ты работаешь на конюшне Альбериха. Приготовь через два часа моего вороного коня и возьми себе любую лошадь.

Кровь ударила в виски. Прогулка. Наедине. Вне стен Школы.

– Д-да, – я кивнула, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Хорошая идея. Я приготовлю коней.

– Встретимся у Западных ворот. Через два часа.

Затем поднялся, его высокая фигура на мгновение заслонила тусклый свет от окна. Он бросил на меня последний взгляд – долгий, непостижимый. Я пыталась найти в нем хоть искру, подсказку – беспокойство? Предостережение? Или что-то еще…

Я осталась сидеть. Тиканье старых часов на стене вдруг стало оглушительным. Через два часа. Конная прогулка. С профессором Мабергором. Наедине. Мысль обрушилась на меня с запозданием. Жар разлился по щекам, дойдя до кончиков ушей. И тут же всплыл образ Лесли, ее восторженное лицо, когда я расскажу… «Она с ума сойдет!» – подумала я с внезапной, нервной дрожью восторга и тревоги. Улыбка тронула мои губы, но была она хрупкой, как первый лед. Завтра. Завтра все расскажу Лесли. А пока… пока нужно было идти готовить коней. И пытаться унять это безумное биение сердца.

Глава 4

Спустя полчаса я стояла на дорожке, ведущей к ранчо дядюшки Альбериха. Главный дом казался сегодня пустынным и молчаливым. Дверь была прикрыта, но не заперта, и я, не церемонясь, ворвалась внутрь.

Дядюшки нигде не было. Инстинкт, выработанный годами, потянул меня к конюшне. Деревянные ворота скрипнули, открываясь, и в нос ударил знакомый запах сена, кожи и лошадиного пота, такой родной и успокаивающий.

Казалось, сама память окутала меня, перенося в совсем другое утро. Несколько лет назад, когда первые лучи солнца пронзили утренний туман, окрашивая небо в нежные акварельные оттенки персикового и розового, я, с плетёной корзинкой в руке, спешила на рыночную площадь. Предвкушение свежих фруктов, пряных ароматов и оживлённой суеты наполняло меня радостным волнением. Я обожала эти ранние часы, когда Королевство только пробуждалось от ночного сна.

Проходя мимо пёстрых палаток, ломившихся от товаров, мой взгляд невольно задержался на статном мужчине, чья фигура выделялась среди торговцев. У его вре́менного стойла стояла великолепная лошадь – вороная, с лоснящейся шерстью и умными, живыми глазами. Это был дядюшка Альберих, чьё ранчо славилось на всю округу своими скакунами.

Я не смогла пройти мимо, зачарованная не только красотой лошади, но и той тёплой аурой, которая исходила от этого мага. Мы разговорились, и я с замиранием сердца слушала его рассказы о жизни на ранчо, о необъятных просторах, где табуны диких мустангов неслись навстречу ветру, и, конечно же, о его любимых лошадях. В моих глазах загорелся тот самый огонёк, который вспыхивает у каждого, кто с детства чувствует необъяснимую связь с этими благородными созданиями. Альберих, заметив моё искреннее увлечение, улыбнулся тёплой, располагающей улыбкой и предложил мне подработку на своём ранчо по вечерам. Мне предстояло ухаживать за его подопечными, помогать в поле во время сенокоса и, что самое волнующее, осваивать искусство верховой езды. Я тогда, не раздумывая, согласилась.

С тех самых пор я часто подрабатываю на ранчо дядюшки Альбериха. Лошади стали частью моей жизни, а он – не просто случайным знакомым, а настоящим наставником. И сейчас, стоя перед дверью в конюшню, вдыхая знакомые запахи, я надеялась, что именно здесь найду его, ведь где ещё может быть маг, чьё сердце также сильно бьётся в унисон с ритмом копыт?

На улице уже начинало темнеть, и последние лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь щели в деревянных стенах конюшни, окрашивали воздух в янтарные и медно-красные оттенки. Ветер, заигравшись, кружил опавшие листья и лёгкие перья, поднимая их в причудливые танцы. Я подошла к конюшне и заметила дядюшку Альбериха. Он, как всегда, был занят делом – подметал сухой клевер и рассыпанное сено возле дверей.

– Добрый вечер, дядюшка, – прикрикнула я, стараясь перекрыть негромкое ржание лошадей и шорох ветра.

– Пришла моя девочка, иди-ка сюда скорее, – отозвался дядюшка, отставляя в сторону старую метлу с потрёпанным веником. Его широкие, загрубевшие от работы руки раскрылись для объятий.

Моя улыбка стала ещё шире, когда я поспешила к нему.

– Как дела у моей крошки? Чего это ты так поздно пожаловала ко мне? Я уж думал, сегодня не увижу тебя. Ты совсем перестала меня навещать, признаться, я уже соскучился по твоим рассказам, да и лошадки тоже грустят без твоей ласки.

– Прости, дядюшка. Ты же знаешь, что сейчас я усердно готовлюсь к поступлению в Высшую Академию. Всё свободное время уходит на подготовку.

– Конечно, знаю, но всё равно переживаю за тебя. Уж слишком много ты себя изводишь тренировками, совсем не даёшь себе отдохнуть, – сказал дядюшка и тихо вздохнул.

– Всё будет хорошо, дядюшка, – успокоила я его, заметив тень беспокойства на его лице, и обняла его крепче.

– Рассказывай, что привело тебя?

– Мне надо подготовить лошадей для небольшой прогулки.

– Для кого же это такая спешка? – с любопытством в голосе спросил дядюшка.

– Для принца Мабергора.

– Он один собирается на прогулку? – удивлённо вскинул брови дядюшка, его взгляд стал более внимательным.

– Нет, – протянула я, чувствуя, как щёки слегка порозовели. Я не знала, с чего начать свой рассказ.

Шуршание страниц ещё звучало в моих ушах, когда я выходила из прохладной тишины библиотеки на залитую осенним солнцем мощёную дорожку, ведущую к конюшням. В руках я крепко сжимала книгу, но мысли мои были далеко от её страниц. Клинок. Само это слово отдавалось лёгким холодком в груди. Дядюшка Альберих и без того ходил как тень, с тех пор как узнал о моей судьбе. Он видел во мне лишь хрупкую девочку, а не ту, кому, возможно, предстоит держать в руках оружие, способное изменить ход истории. Поэтому я решила пока молчать. Пусть его доброе сердце ещё немного побудет в покое.

Если профессор Мабергор не сообщит ничего существенного о происхождении клинка, о его силе или предназначении, тогда, конечно, я всё ему расскажу. Мысль, что никакого клинка на самом деле не существует, терзала меня. Вдруг все эти легенды о кузнеце без магии и клинке – лишь плод чьего-то богатого воображения? С другой стороны, профессор Мабергор – маг учёный и рассудительный. Зачем ему было назначать мне эти таинственные встречи, если бы клинка не существовало? Разве не проще было бы сразу развеять мои наивные надежды? Или же у него есть свои, скрытые мотивы? Эти вопросы роем кружились в моей голове, не давая сосредоточиться на чём-либо другом.

– А с кем он будет? – спросил он, его взгляд скользил по моему лицу, пытаясь уловить хоть малейшую подсказку.

– Со мной, – выпалила я слишком быстро, надеясь, что шум ветра, проникший в конюшню, заглушит мои слова.

– С кем? С кем? – переспросил он, нахмурив брови и сделав многозначительную паузу. – С тобой?

– Да.

– Ты что-то натворила, Кейт? Хотя учитывая, что речь идёт о прогулке верхом, причина может быть совсем в другом… в отношениях, скажем так, более… личного характера, – закончил он с лёгкой улыбкой, и напряжение в его плечах немного спало.

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам. Чтобы скрыть смущение, я ещё ниже опустила голову, рассматривая замысловатый узор на пряжке своего пояса. Как же мне неловко! Я ничего не могла придумать в своё оправдание, и его собственное предположение прозвучало настолько неожиданно и правдоподобно, что в голове тут же созрел отчаянный план.

– Почти, – выдавила я, не находя лучшего ответа.

Дядюшка вдруг резко схватил меня за плечи, его глаза засияли неожиданным восторгом.

– Кейт, милая, я так рад за тебя! Если у тебя всё сложится с принцем, и он станет королём, то ты можешь стать настоящей королевой!

Мои глаза округлились от изумления.

– Ты что такое говоришь, дядюшка! Ни о каком замужестве и речи быть не может, а уж тем более за принца! Мы просто… просто нужно обсудить некоторые вопросы, возникшие на сегодняшней лекции. – Я скрестила руки на груди, пытаясь придать себе более серьёзный вид. – Так ты сможешь дать мне лошадь?

– Конечно, дорогая Кейт. – В глазах дядюшки плясали озорные огоньки, несмотря на его попытку сохранить серьёзное выражение лица. – Беги, готовь Балдера и выбери себе любую лошадь, кроме, конечно, королевских.

– Балдера? – переспросила я нахмурившись. Это имя показалось мне незнакомым.

– Да, так зовут коня принца Мабергора. Иди в королевское крыло, там ты его и найдёшь.

Я замерла, поражённая его словами. Королевское крыло всегда было для меня запретной зоной.

– Ты меня никогда не пускал туда, дядюшка. А теперь я сама могу зайти туда и подготовить коня… для принца?

Дядюшка подошёл ко мне, положил руку мне на плечо и слегка сжал его.

– Если бы ты не шла на прогулку с самим принцем, Кейт, то я бы, естественно, не позволил тебе даже приблизиться к королевским лошадям. Но это совсем другое дело, такое событие, да ещё и на закате… – Он бросил на меня лукавый взгляд и, пройдя мимо, направился к выходу из конюшни. – Романтика!

– Эй! – крикнула я ему вслед, но он уже скрылся за дверью.

Дверь с глухим стуком захлопнулась, оставив меня стоять посреди двора конюшни. Балдер. Конь принца Мабергора. Королевское крыло. Всё это звучало как сон наяву.

Я глубоко вздохнула, стараясь унять волнение, и шагнула в узкий коридор конюшни. Здесь царила совсем иная атмосфера, нежели на улице. Высокие потолки с массивными деревянными балками уходили куда-то в полумрак, а грубые каменные стены хранили прохладу даже в этот тёплый осенний вечер. Каждый мой шаг отдавался приглушённым эхом, деревянный настил под ногами тихо скрипел, и я старалась ступать как можно мягче, боясь потревожить дремоту могучих животных, отдыхающих в своих стойлах.

Справа и слева тянулись тёмные проёмы стойл. Из некоторых доносились тихие звуки: мягкое фырканье, нетерпеливое переступание копыт, едва слышный шелест перебираемого сена. Я остановилась возле одного из стойл, невольно приложив ладонь к тёплой, гладко отполированной дереву двери. Сквозь щели чувствовалось тепло большого тела, и я невольно улыбнулась, ощущая эту живую силу совсем рядом.

Наконец, я дошла до конца коридора, где возвышались дубовые двери, окованные тёмным металлом и украшенные изящными золотыми ручками. Это и был вход в королевское крыло. Собравшись с духом, я сделала глубокий вдох и осторожно толкнула одну из дверей. Яркий свет, неожиданно хлынувший в лицо, на мгновение ослепил меня, заставив зажмуриться. Когда зрение вернулось, я замерла на пороге, не веря своим глазам.

Здесь царила атмосфера изысканности и благородства, словно я попала в парадные покои дворца, а не в конюшню. Высокие стены были украшены богатыми гобеленами с изображением сцен охоты и портретами величавых королевских скакунов. Тёплый свет, льющийся сквозь огромные арочные окна, отражался в начищенных до блеска медных светильниках. Под ногами расстилались мягкие ковры приглушённых оттенков, поглощавшие каждый звук. Массивная мебель из тёмного полированного дерева – лавки, столы, даже небольшие шкафчики. Сами стойла больше напоминали уютные покои, с чистой соломой, добротными кормушками и поилками.

Я медленно пошла по этому роскошному коридору, с любопытством разглядывая породистых лошадей. В основном здесь были стройные арабские скакуны с горделиво поднятыми головами, вороные фризские кони с пышными гривами и хвостами, и статные андалузские жеребцы с мускулистыми шеями. Не прошло и минуты, как мой взгляд скользнул по небольшой табличке, прикреплённой к одному из стойл. На ней золотыми буквами было выведено: «Балдер». Вот он. Конь профессора Мабергора. Я подошла к стойлу и заглянула внутрь.

Балдер стоял неподвижно, словно изваянный из чёрного обсидиана, но его большие глаза, цвета тёмного мёда, внимательно следили за каждым моим движением. Я приблизилась к нему, осторожно протягивая руку, чтобы коснуться его мягкого, шелковистого загривка. Конь отреагировал на моё прикосновение спокойно, лишь слегка склонив голову, приветствуя меня. Под ладонью я почувствовала, как перекатываются сильные, упругие мышцы. Балдер оказался крупнее, чем я представляла, но в его осанке и движениях чувствовалась удивительная грация. Его длинная, волнистая грива и густой, струящийся хвост были иссиня-чёрными и блестящими.

– Какой же ты красавец, – прошептала я вслух, не переставая гладить его бархатную шерсть.

Балдер будто понял мои слова и ответил лёгким, тёплым фырканьем, моргнув длинными, тёмными ресницами. Долго задерживаться на знакомстве не стоило. Принц Мабергор, то есть профессор, вот-вот должен был приехать, и мне нужно было подготовить Балдера к прогулке.

– Ну что, готов к встрече со своим хозяином? – спросила я, похлопав его по крупу, и направилась к большому деревянному шкафу, где хранилась амуниция.

Сначала я достала толстый, мягкий вальтрап, расшитый серебряной нитью, и аккуратно накинула его на спину и бока Балдера, чтобы защитить от холода, ветра и влаги. Затем бережно подняла и водрузила сверху седло для выездки, выполненное из тонкой, искусно выделанной кожи. Подтянув подпругу, я убедилась, что седло сидит плотно, но не стесняет движений коня. После этого я надела на Балдера уздечку с мягким кожаным капсюлем и пристегнула к ней поводья. Уверенно взяв коня под уздцы, я повела его на улицу, чтобы само́й успеть подготовиться к выходу.

Бросив взгляд на большие часы с римскими цифрами, висевшие на стене у выхода из королевского крыла, я поняла, что профессор Мабергор может появиться с минуты на минуту. Нужно было поспешить. Не раздумывая, я выбрала первую попавшуюся мне под руку лошадь – гнедую кобылу. Она была заметно меньше и проще Балдера, но сейчас это не имело значения. Быстро накинув на неё седло и уздечку, я повела её к выходу.

Перед дверью, ведущей во двор конюшни, я остановилась и критически оглядела себя.

– Выгляжу я, конечно, так себе, – пробормотала я, одёргивая подол своего помятого платья.

У меня совершенно не было времени переодеться. Придётся профессору Мабергору снова лицезреть то же самое скромное платье, которое я носила сегодня в Школе. Надеюсь, он не обратит на это внимания.

Выйдя из конюшни, я увидела Мабергора, уже сидящего верхом на Балдере. В сумерках его фигура казалась ещё более статной и внушительной.

– Добрый вечер, Кейт.

– Здравствуйте, профессор Мабергор, – ответила я, немного запыхавшись после спешки.

Мабергор плавно развернул Балдера и направился в сторону темнеющей глади озера, давая мне понять, что я должна следовать за ним. Лёгкий вечерний ветерок, поднятый движением его коня, нежно коснулся моего лица. Я на мгновение задержалась, наслаждаясь этой мимолётной прохладой, затем ловко вскочила на свою кобылу и поехала следом за Мабергором.

Мы ехали молча по узкой тропинке, петлявшей вдоль берега озера. Вода в сумерках казалась чернильной, лишь кое-где отражая последние отблески заходящего солнца. Я не решалась заговорить первой, чувствуя лёгкое волнение. Иногда я украдкой поглядывала на Мабергора, чьё лицо, обрамленное тёмными волосами, было сосредоточенным и спокойным. Его взгляд был устремлён вперёд, на едва различимую в темноте тропу. Становилось всё темнее, и единственным источником света, указывавшим нам путь, были редкие фонари, установленные вдоль тропинки, отбрасывавшие на землю причудливые танцующие тени. Казалось, сама тишина затаила дыхание, словно ожидая пробуждения древнего зла, прежде чем профессор Мабергор, наконец, нарушил её бархатным шепотом, в котором, однако, чувствовалась едва уловимая сталь:

– Кейт, есть ли у тебя ко мне вопросы?

Его голос, даже утопая в этой густой, почти осязаемой темноте, звучал с мягкостью и участием. Он произносил моё имя так бережно, словно это была не просто последовательность звуков, а хрупкая, драгоценная мелодия, которую легко спугнуть не только грубым словом, но и дыханием невидимого хищника.

– Есть, профессор, – выдохнула она.

И снова между нами повисла тишина. Она клубилась вокруг, словно ночной туман, пропитанный запахом гниющих листьев и сырой земли, скрывая не только наши лица, но и рои мыслей, кружащихся под покровом недосказанности.

– Ну же, Кейт, неужели ты позволишь молчанию поглотить нас? Скоро первые лучи рассвета прольются сквозь багровую дымку на востоке, – прозвучал его голос, тронутый едва заметной улыбкой.

Впервые за долгие минуты он встретился со мной взглядом. В призрачном свете редких фонарей его глаза казались бездонными колодцами, хранящими не только мудрость и проницательность, но и тени давно забытых кошмаров.

– Расскажите мне подробнее об этом клинке, – выпалила я, внезапно.

Пальцы мои судорожно сжали поводья, и чуткая кобыла, ощутив нервозность хозяйки, слегка повела ушами, настороженно поглядывая в окружающую тьму.

– Что в нём так тебя заинтриговало? – спросил Мабергор, его неподдельный интерес был почти осязаем, но в нём чувствовалась и какая-то скрытая, холодная оценка. Он слегка наклонил голову, словно пытаясь уловить невысказанную мысль, или, быть может, почувствовать запах моих истинных намерений.

– Если легенды правдивы, и он действительно существует, то он может стать моим, – бросила я с вызывающей дерзостью, стараясь обуздать трепет, охвативший меня при одной мысли об этом.

Тихий, сдержанный смех Мабергора разорвал ночную тишину, прокатившись призрачным эхом над спящим озером. Я почувствовала, как краска стыда заливает мои щеки, смешиваясь с ледяной дрожью, не понимая, что вызвало его веселье – моя наивность или что-то более зловещее.

– Что здесь смешного? – не удержавшись, съязвила я, пытаясь скрыть свою растерянность колкой фразой.

– Даже если этот клинок и впрямь существует, Кейт, ты должна осознавать, что твои шансы отыскать его в одиночку ничтожны, равны нулю. Он не лежит под первым попавшимся камнем.

Я опустила голову, внезапно ощутив всю хрупкость своих мечтаний. Неужели все мои стремления были лишь иллюзией, обреченной на поглощение безжалостной тьмой?

– Кейт, – позвал он снова.

– Да? – прошептала я.

– Я сказал, что шансы для тебя одной равны нулю. Но если рядом окажется достойный союзник, чья душа не боится заглянуть в бездну, то твои шансы, пусть и незначительно, но всё же возрастут.

– Так клинок он действительно существует?

– Существует, конечно. С тех пор как умер кузнец, выковавший его, прошло уже столько времени, а бесплодные поиски длились так долго, что многие перестали верить в его существование, считая его лишь красивой сказкой для детей, не подозревая, что за этой сказкой скрывается древняя и жестокая сила.

– Вот как… – протянула я задумчиво, переваривая услышанное. – Что вы имели в виду насчёт союзника?

– То и имел в виду. Одной тебе этот клинок не найти. У тебя слишком мало связей, недостаточно средств, и, будем откровенны, сил, чтобы справиться с таким испытанием, где на каждом шагу подстерегают не только физические опасности, но и древние монстры. Но я мог бы помочь тебе в его поисках, если твоё стремление поступить в Академию настолько велико, что ты готова заглянуть в лицо самой смерти.

– Вы серьёзно, профессор? – воскликнула я, не в силах скрыть охватившее волнение. Неприятный холодок пробежал по спине от неожиданности его слов. – Но я… я никогда об этом не думала. Я считала это всего лишь старой легендой, а если клинок и существует, то мне не хватит ни сил, ни смелости отыскать его, особенно учитывая, где он находится.

– Ты недооцениваешь себя, Кейт. Я наблюдал за твоими тренировками в лесу и могу с уверенностью сказать, что непродолжительные занятия во дворце, под руководством лучшего воина Королевства, дадут тебе вполне реальный шанс не погибнуть в первой же схватке… хотя и не избавят от множества других опасностей, которые подстерегают на пути к Клинку.

– Вы следили за мной? – мой голос дрогнул от внезапного возмущения, смешанного со страхом.

– Да, – просто признался он, словно это было самым обычным делом, не заслуживающим ни малейшего удивления.

Я потеряла дар речи от негодования, которое тут же сменилось леденящим ужасом. Он же принц! Я не могла позволить себе повысить на него голос, тем более отчитывать. А он признался в этом с такой непринужденностью, будто это было в порядке вещей. Как он вообще мог позволить себе такое? Пусть он и принц, это не даёт ему права шпионить за обычными девушками.

– Кейт? Ты меня слышишь? – голос Мабергора вырвал меня из бушующего водоворота мыслей.

– Простите, я немного задумалась. Так что вы говорили? – Я сказал, что даю тебе время до конца недели, чтобы обдумать моё предложение. Решишь ли ты принять мою помощь в поисках клинка? Помни, это не прогулка под луной, а путешествие в самое сердце тьмы.

– А если я соглашусь?

– Если ты примешь моё предложение, то будешь тренироваться при дворце. Это значительно повысит твои шансы выжить в грядущих испытаниях, хотя и не даст никаких гарантий. Тем более, насколько мне известно, самые опасные создания обитают на противоположных берегах Митенского леса, дальше от Академии Магии, а клинок, согласно легендам, сокрыт где-то в его сердце, где даже магия бессильна перед древними проклятиями. Но в любом случае, Кейт, я не хочу давать тебе пустых надежд и уверять, что ты обязательно вернёшься целой и невредимой. Это не так. Риск погибнуть существует всегда, даже для самого могущественного мага. А учитывая отсутствие у тебя магических способностей, этот риск для тебя многократно возрастает. Ты и сама это прекрасно понимаешь, не так ли?

– Понимаю, – тихо ответила я, чувствуя, как тяжесть его слов давит на меня.

– Именно поэтому я и даю тебе время всё взвесить и принять осознанное решение. Не торопись. Твоя жизнь – это твоя жизнь, и только тебе решать, стоит ли рисковать ею ради легендарного клинка и возможности поступить в Академию, ведь цена может оказаться слишком высокой.