Ровельхейм: Право на магию

А потом с нежностью добавил:

– Да папаня на них и не посмотрел бы. Он маманю любит.

– А почему имена-то у всех одинаковые?

– А-а… Это у папани придурь такая. Сон ему был как-то в молодости, что детей своих строго тем же именем назвать надо, тогда и силу передаст. Вот меня папаня с братьями дома и учили – магия-то одна. Потому мне свободное посещение на первое время дали – первый курс мои-то все прошли. Ну и порядки все местные от них же знаю, – подмигнул он.

– А… мелкая ещё есть, ты сказал. А сестру как зовут? Анхельма? – еле сдерживая смех, спросила я.

Пухляш помрачнел.

– Не. Тоже Анхельм.

Тут я не выдержала и всё же рассмеялась. И стыдно, и смешно, и остановиться не могу. Впрочем, бедняга с наследным именем тут же присоединился к смеху.

– Не, ты не думай, нас дома всех по-разному кличут. Но тут лучше Анхельм, ладно? А то я скажу тебе своё домашнее имя, и ты тут совсем стрясёшься да поломаешься. Ну или ещё Хельме можно.

– Хорошо, Хельме, – улыбнулась я. – А меня тогда просто Ардина или Дина.

Чувствую, я завела хорошего друга. Хельме проводил меня до библиотеки, мы распрощались, и тот побежал по своим делам.

От вида академической библиотеки у меня аж дух захватило. Светлая, с высоченными окнами, с ажурными коваными лестницами винтом, уходящими под потолок. Многочисленные ярусы уходили ввысь, уставленные стеллажами из светлого дерева. И запах… О, этот прекрасный запах старых книг! Не затхлый, а какой-то пряный, как букет редких специй.

В обители библиотека была только в кабинете Грымзы. Нет, чтению, письму, счёту и ведению хозяйства нас, конечно, учили. Но то по скучным учебникам, а сверх программы ничего читать не разрешали. Зато в кабинете матери-настоятельницы было раздолье. Уж не знаю, каким принципом она руководствовалась, собирая книги, но чего там только не было! От старинных фолиантов по истории Истрии до дешёвых изданий по садоводству. Никакой систематизации, всё вперемешку. И отдельным шкафом стояли любовные романы, надёжно прикрытые каким-то скучным чтивом.

Так как бывать там мне приходилось исключительно под покровом ночи и через форточку, то и добыча на ощупь мне попадалась самая разная. Таскала по одной книжке и проглатывала за короткие минуты отдыха, но в основном ночью при свете свечи. Беата ругалась, конечно. Но как-то потребовала пересказать ей сюжет книги с пикантной картинкой на обложке – это я как раз наткнулась на «любовный» шкаф.

Это оказалась совершенно слащавая история про фей и драконов (выдумают же!), написанная довольно убогим языком, безграмотно, зато с обилием постельных сцен. Беата от неё пришла в совершеннейший восторг. Читать самой ей было лень, зато теперь она упрашивала меня читать эти романы ей вслух или пересказывать сюжет после. Сама я с этих незамысловатых историй лишь посмеивалась, но у Беаты глаза загорались огнём и она становилась такой мечтательной и счастливой, что мне не составляло труда время от времени радовать подругу.

Так что книжные знания мои представляли собой полную мешанину из разных областей. Но о таком богатстве, как здесь, в Академии, я, конечно, даже не грезила.

Библиотека была абсолютно пуста – оно и неудивительно для начала первого учебного дня. Библиотекаря тоже не наблюдалось. Или кто здесь должен быть, смотритель? Нарушать прекрасную тишину зовом не хотелось, и я ступила на лестницу с ажурными перилами.

– Би-ииле-ет! – тут же скрипуче раздалось позади.

За моей спиной возник высокий костлявый дяденька с немигающим взглядом. Прямо копия коменданта… Братья, что ли?

– Читаа-ательский биле-ет, – повторил он, скрипуче растягивая слова, как старая рассохшаяся табуретка.

Покопавшись в карманах, я вытащила ещё один немнущийся квадратик, протянула в требовательную ладонь.

– Нача-альный допуск. Только первый я-яарус. Выше не заходи-иить. С собой не бра-аать, читать только зде-есь.

Пожав плечами, я согласилась, но смотритель уже удалился, поскрипывая паркетом. Или это он сам скрипел? Хорошо, что я вспомнила о коменданте – надо всё-таки решить вопрос с размещением. Вдруг мои новые соседки ещё чего похлеще огненных шаров умеют?

А пока меня волновали три вопроса. Первый, конечно же, о даре. Второй – о цвете моей магии. И третий – это была рекомендация мэтра Отрана – о моих новых знакомых-духах.

Нужные разделы нашлись быстро; видимо, на первом ярусе хранились самые общие знания, доступные всем. Особенно необходимые таким невеждам в магии, как я. Я набрала несколько книг и устроилась за широким столом.

В первой же книге о дарах наткнулась на полный список магических символов, украшавших Врата; с подробным разъяснением для каждого, а также их сочетаний. И мэтр Отран оказался прав: один символ сам по себе ничего не значил. Точнее, наоборот, мог означать огромное количество вещей. Я торопливо перелистнула страницы на символ «рука», впилась взглядом в строки:

«РУКА – символ власти, господства. Основные значения:

– Рука есть сила, олицетворение защиты и мощи. Используется для выражения доверия, дружелюбия, преданности, благословения и покровительства.

– Отпечаток руки представляет самого человека, служит его двойником.

– Рука есть также цифра «пять» и есть сам человек, с его головой и четырьмя конечностями.

– Рука есть совокупность достижений человеческих. Рука владеет и управляет тем, что создала, и его же рушит.

– Рука есть способ общения с богами и стихиями.

– Рука даёт и исцеляет, сеет и пожинает, она же забирает и умерщвляет. Рука есть спасение и есть наказание.

– Рука есть холст с написанной на нём судьбой человека».

Далее следовала расшифровка в сочетании с одним-двумя дополнительными символами и конкретными примерами даров. Увы, не мой случай… Кстати, а что же куратор добавил мне в расписание?

Так, «магическое целительство» мне понятно. Как и смежный предмет – «магические снадобья и отвары».

«Артефакторика». Про неё мне уже немного поведал славный мэтр Эрдис.

«Управление и организация». Кем, чем? Пока непонятно.

«Боевая защита». Ого!

«Боги и духи, высший мир» – может, всё-таки это моё? С поварами же сразу общий язык нашла.

«Магическая архитектура и строительство». Тоже интересно, руками я работать люблю.

«Материализация и развоплощение». Что это такое – вообще не ясно.

Некоторые предметы повторялись в расписании. Одни были в четвёртой, другие в пятой, необязательной, строке, но я твёрдо решила не пропускать ни одного.

Часы на стене мелодично зазвонили, обозначая конец третьего занятия и начало обеденного перерыва. Я с сожалением отложила непрочитанные книги, но захотелось перекусить, и ещё я надеялась снова поболтать с Анхельмом. Жаль, не успела прочесть про необычных поваров, а то смогла бы уже козырнуть новыми знаниями. Чувствую, библиотека скоро станет моим любимым местом. Ну, кроме столовой, конечно же. Туда-то я и направилась.

Увы, Анхельма в столовой я не встретила, зато, кажется, поняла реакцию мэтра Отрана на имена духов. На первое я была балована густым, острым и пряным мясным супом с пышными лепёшками. А на второе жареными кусочками мяса с умопомрачительным запахом костра, пересыпанными зеленью и сладким розовым луком.

«Шашлык-машлык!» – торжественно провозгласил Лексо (или всё же Вано?) и добавил к мясу плошку с ароматным соусом.

Как же это было вкусно! Увлёкшись, я даже не заметила подошедшего Хельме, пока тот не плюхнулся рядом.

– Ого-го! А вот о таком мне братья не рассказывали!

Хельме безо всякого смущения потянулся рукой к моей тарелке, за что незамедлительно получил ложкой по лбу. И, заметьте, не от меня! Просто ложка из пустой суповой тарелки вдруг сама взлетела в воздух и огрела наглеца под недовольное «вай-вай» духов-поваров, слышимое только мне. Сделав умильные глазки, я посмотрела наверх, откуда доносилось бурчание, и сама подвинула свою тарелку Хельме – всё равно уже наелась под завязку.

Однако тарелка вновь ко мне вернулась без помощи чьих-либо рук, а перед Хельме возникла собственная. С очень неприглядным содержимым. Коричнево-бурый жидкий суп с какими-то водорослями, толстыми стеблями, непонятными белыми кубиками и одиноко плавающей половинкой варёного яйца. И плошка с горкой пустого риса. Хельме страдальчески возвёл очи горе.

– Ладно, ладно, понял… Уж кое-что рассказывали…

«Уот! Джигит будешь, а не хачапур!»

Мой объёмный друг с подозрением зачерпнул и осторожно влил в себя ложку супа. Недоверие на его лице постепенно растаяло, уступая место удивлению от новых вкусовых ощущений.

– Хельме, а расскажи, что знаешь?

– А мне братья говорили, что тут всех по-разному кормят. Ну, кому что полезнее будет. А по мне – так всё полезно, что в рот пролезло! – заржал он. – Но ещё рассказывали, что здесь повара особые, таких нигде больше нет. И что раньше они и сами тут вроде как учились.

Я мельком взглянула вверх, но духи притихли, видимо, самим стало интересно о себе послушать.

– Они ведь попаданцы, слышала о таких? Редкость большая. Это когда свой мир не принимает и выпихивает в другой: в наш, например. Вот их сюда и вынесло, причём уже взрослыми, и они братья родные вроде как. Ну и в Академию, конечно, сразу. В их мире-то магии не было места, а у них она как раз оказалась. У одного дар такой был: взглянет на человека и сразу видит, кому чего в теле не хватает. Ну, рыбы морской там мало ел или травки какие для сил не помешают. Человек-то глупый: сам себя не слушает, питается всякой дрянью, а потом болеет. А в каждой пище своя польза. Кому-то во благо, а другому во вред. А второй брат – но это не дар уже и не магия – готовить страсть как любил, а главное, умел…

Я снова стрельнула глазами вверх, но духи молчали, не перебивали.

– За них уже на первом курсе самые знаменитые рестораторы Империи чуть не передрались. Сулили им золотые горы, славу и почёт, но те едва осилили пару курсов и попросились сюда же, в Академию, поварами. Мол, у кого деньги есть, те и сами найдут, где вкусно поесть, а вот студентов им жалко. Так и работали тут до старости. А когда их время пришло, то души их уже настолько с Академией сроднились, что тут навсегда и остались…

Меня очень тронул этот рассказ, а духам, похоже, стало приятно, что о них помнили. Передо мной возникла розетка с мороженым, а перед Хельме зелёное желе.

– Оу… А ещё я слышал, что в том, их родном мире, не только магии нет, но даже и других рас. Только люди живут. Зато мир поделён на много-много стран, и никто друг друга не понимает, потому что все на разных языках говорят, представляешь? Зато и культура, и кухня везде разная. И никто не знает, как духов по-настоящему зовут, потому что они постоянно в эти свои разные народы играют. Да куда ты смотришь-то постоянно и лыбишься, Ардин?

– Да вот как раз эти самые духи тебя сейчас слушают, – улыбнулась я. – Ты им понравился, хотят из тебя какого-то «жигита» сделать.

– Ого, ты их видишь?!..

– Не, слышу только. Привет тебе передают.

Хельме посмотрел уважительно на меня и неуверенно помахал вверх.

– Ну, ты даёшь… Говорят, их всего несколько преподавателей слышат. А уж студенты вообще никогда.

Я пожала плечами. Небольшое утешение, конечно, на моём общем печальном магическом фоне.

– Спасибо им сказать не забудь.

Глава 6

На четвёртое занятие – а для меня первое «настоящее» – я шла с волнением. Это оказались «Магические снадобья и отвары». Я всерьёз опасалась тестов и проверок, всё-таки мой дар может и не иметь к этому предмету никакого отношения. Но мистрис По́тсон не стала расспрашивать студентов об их способностях; видимо, сочла распределение от учебной части достаточным основанием, чтобы находиться на её предмете.

Лекция тоже оказалась ознакомительной и довольно скучной. Без конкретных примеров, лишь сухая классификация зелий по степени их воздействия, сложности приготовления, а также обширная таблица применяемых мер и весов. Составление зелий на практике начнётся лишь через несколько занятий, а пока нам рекомендовали к прочтению учебник «Базовые ингредиенты».

В группе нас оказалось всего пятеро – я, высокий и какой-то полупрозрачный парень, и три молчаливые девушки с вплетёнными в причёски цветами. На знакомство времени не нашлось, мистрис тарабанила лекцию под запись от звонка до звонка.

А вот пятое занятие, факультативное, оказалось очень интересным. Дверь в нужную аудиторию была заперта, и возле неё собрались около десяти растерянных студентов. Наконец дверь отворилась изнутри, но за ней не оказалось ни кафедры, ни парт, ни вообще аудитории… Только узкий тёмный коридор. Двое студентов несмело вошли в него и… исчезли. Остальные испуганно сделали шаг назад. Но сзади как раз появился преподаватель, мэтр Дрэйзо, и с бодрыми криком «Не дрейфим!» утрамбовал всю толпу, включая меня, в загадочный проход.

Мы вышли и тут же зажмурились, так как оказались в залитом солнцем внутреннем дворе одного из зданий Академии.

– Добро пожаловать на спецкурс «Магическая архитектура и строительство»! – мэтр улыбался, довольный произведённым эффектом.

Всё это занятие оказалось увлекательной прогулкой по территории Академии. Мэтр Дрэйзо, молодой и весьма симпатичный мужчина, рассказывал об удивительных вещах. Как я поняла, в основной массе на этот спецкурс попали те, кто владел магией земли и умел управляться с камнями, песком и другими строительными материалами, а также портальщики.

Ведь построить дом может любой мастер. А вот построить настоящий дом, башню, дворец или даже сарай под силу немногим. Такой, чтобы сам грел зимой и охлаждал летом. Чтобы не продувался ветрами, но улавливал их силу и поддерживал внутри свежий чистый воздух. Чтобы внутри оказывался больше, чем снаружи. Чтобы отпугивал врагов, но дарил покой своим обитателям.

Академия служила тому прекрасным примером. Думаю, мало, кто из студентов догадывался, сколько магии заключено в её стенах. Я же знала немного больше других от мэтра Эрдиса, невольно став причиной позднего пробуждения Академии. Мы узнали, например, что многие помещения здесь зачарованы по времени, по возрасту и даже по половой принадлежности! Ну, последнее касалось, конечно же, общежитий. А вот о том, что в столовую во внеурочное время даже не зайдёшь, я услышала впервые.

Вся территория Академии оказалась пронизана сетью внутренних и внешних порталов и потайных ходов. Уверена, мэтр Дрэйзо лишь приоткрыл нам завесу над местными тайнами, вряд ли первокурсникам вот так сразу выдают детальный план всех зданий Академии. Позже мэтр и сам подтвердил мои догадки. «Но, – улыбнулся он, – Академия живая. И она сама решает, кому открыться». О, может, она откроет мне отдельную комнатку?..

Занятие подошло к концу, как и вся учёба на сегодня. Настроение было чудесное, несмотря на усталость и бесконечно долгий день. Вспомнив про комнатку, я вздохнула и поплелась к коменданту.

– Я же сказал, свободных мест нет! И до конца семестра не будет!

На мои возражения, что комната явно не рассчитана на троих, ответ был один. За противным комендантом ещё пришлось изрядно побегать по Академии, а сейчас он, ещё более хмурый и недовольный, чем в первую встречу, распалялся всё сильнее. Злить его не хотелось, но холодный приём моих новых соседок не оставлял другого выбора. Утром на первой лекции те демонстративно отвернулись при моём появлении.

Получив от ворот поворот, всё же пришлось вернуться в общежитие. В поисках этого мелкого сатрапа я пропустила ужин, но ещё больше было жаль времени, которое я планировала потратить на чтение в библиотеке. А вот у двери комнаты меня ждал сюрприз. Все мои немногочисленные пожитки, включая выданные раскладушку и постельные принадлежности, были сложены в коридоре. Ну, приехали.

Дверь распахнулась с первым же стуком, будто меня ждали.

– Ты-ы!.. Выметайся! И не вздумай даже пожаловаться кому-то! – брюнетка опять напоминала разъярённую горгулью, разве что без крыльев.

Собрав в кулак остатки самообладания, я спокойно спросила:

– Могу я узнать, в чём дело?

Горгулья аж закипела, вытаращив глаза:

– И ты ещё спрашиваешь?!.. Ты напала на Виларию Цольдерс! А я так рассчитывала подружиться с ней! А теперь они узнают, с кем ты живёшь, и нас тут всех за хумриков считать будут!

– Ну, допустим, это она первая…

Договорить я не успела: дверь с треском передо мной захлопнулась. Что ж, мои худшие утренние опасения сбылись. Благодаря оскорблённой троице моей, и без того сомнительной, репутации пришёл конец. Надеюсь, их обида ограничилась лишь распространением слухов среди студентов, и им хватило ума не заявлять явную ложь перед преподавателями. Почувствовав себя окончательно разбитой, я сползла вниз по стенке рядом со своими вещами. Все эмоции – злость, обида, горечь от несправедливости – ушли куда-то далеко, а меня накрыла пустая выгоревшая усталость.

Не знаю, сколько я просидела так, уставившись в одну точку. Из соседних дверей периодически высовывались любопытные носы. Встряхнувшись, я наконец поднялась. Попробую проникнуть в подсобку и переночевать там. А утро вечера мудренее.

Я не сразу заметила лёгкое мерцание на стене. Это какое-то предупреждение или так начинается отбой? На последней лекции о таком вроде не говорили. А время действительно было уже позднее. Между тем мерцание сгустилось и образовало стрелку, указывая на лестницу. А, видимо, это те самые временные чары для задержавшихся гостей. Мол, пожалуйте на выход. Но я решительно двинулась в обратную сторону, к подсобной комнатке.

Ой!.. Я вдруг споткнулась на ровном месте. Стрелка, уплотнившись ещё больше, сорвалась со стены и теперь мешалась под ногами, указывая противоположное направление. Ну, совсем здорово!.. Сначала из комнаты выперли, а теперь и вовсе на улицу гонят! Стрелка настойчиво подпрыгивала под ногами, то удлиняясь, то утолщаясь.

Обречённо махнув на всё рукой, я подхватила свои вещи, оставив на месте тяжёлую раскладушку, и двинулась в указанном направлении. Стрелка радостно запрыгала передо мной, указывая путь. Однако на лестнице, ведущей к выходу, она неожиданно указала вверх. Куда? Общежитие было пятиэтажным, выше некуда. Главная лестница вела вниз, а вверх уходила только узкая неосвещённая лесенка, ведущая на крышу, да и та была закрыта решёткой. Я потопталась на месте в растерянности, но замок на решётке тихо звякнул. А, была не была. Преодолев первый пролёт, я оказалась на небольшой площадке, а стрелка-помощник на секунду распалась искорками, чтобы вновь соединиться в новый символ. На стене замерцала раскрытая ладонь. Тогда я, стараясь не удивляться, приложила свою.

В стене немедленно обозначилась дверь и приглашающе распахнулась. Искорки проскользнули первыми и устроились на стенах, осветив тёплым приглушённым светом комнатку. Совсем небольшую, но там была удобная на вид кровать, вместительный гардеробный шкаф, письменный стол и пара стульев. Осмотревшись, я чихнула несколько раз подряд – всё было покрыто толстым слоем пыли, как будто в комнату не заходили десятки лет. Ещё одна дверь из комнатки вела в крошечную уборную – умывальник, унитаз и огороженный шторкой душ. Там же нашёлся тазик и пара полотенец, пушистых от пыли.

Так вот о чём говорил славный мэтр Дрэйзо! Я уверена, это сама Академия пришла мне на выручку, застав в безысходной ситуации. Чем-то я приглянулась этим древним стенам, раз моё сокровенное и невысказанное желание исполнилось самым чудесным образом!

Радость мгновенно придала мне сил, и я взялась за уборку. За тяжёлой тёмной шторой обнаружилось окно, выходившее на лес за Академией. Странно, ведь общежитие стоит далеко от внешних стен. Из любого его окна должны быть видны внутренние дворики и другие здания. С другой стороны, мне это лишь на пользу – никто не увидит.

В ночи разыгралась гроза, и я с удовольствием впустила свежий влажный воздух. Следующие два часа я занималась уборкой, безжалостно пустив одно из полотенец на тряпки.

Отмывая все поверхности и выбивая пыль в окно, вспоминала все события такого насыщенного дня. О плохом быстро забылось и я, словно драгоценности, перебирала новые чудесные знакомства – с духами-поварами, с Хельме, и с самой Академией. В том, что она действительно живая, я теперь не сомневалась. Кружась по комнате в восторге, даже остановилась, чтобы сказать «спасибо!» в потолок. Принятый после душ окончательно смыл все мои переживания. Без сил рухнув в постель, я провалилась в глубокий спокойный сон.

Глава 7

Утром меня разбудил тёплый солнечный лучик, вырвал из уютных объятий сна. Сон снился странный и немного волнующий: я снова выбегала из кухни с исполосованными руками от розог злобных монашек, вновь бежала по тёмному коридору, не разбирая дороги. И вновь утыкалась в грудь высокого сероглазого мага. Как и вчера, в реальности, он опускал мне горячую ладонь на талию, придерживая. Но в этот раз я не убегала в панике, а стояла, заворожённая его пристальным взглядом. Ладонь обжигала сквозь накидку и платье, и тёплые волны от неё разбегались по всему телу, вызывая приятную дрожь. Во сне боли от розог не было, но было острое желание прижаться к широкой груди, вдохнуть запах его тела…

Томно потянувшись, я всё же вскочила с кровати, полная сил. Окно было всё так же нараспашку, благо ночи в этой части страны ещё стояли тёплые. Лёгкая белая занавеска радостно трепетала на слабом ветру. Стоп, а почему занавеска? Я же собственными руками вчера вытряхивала в окно тяжеленную плотную штору и сама же вешала её обратно… Чудеса.

В ванной комнате вместо сохнущего полотенца внезапно обнаружились два новых и свежих, с приятным запахом лаванды. Да и сама уборная, как мне показалось, стала чуть больше. Брр-р. Потёрла глаза, но решила не обращать внимания; мало ли что ночью в таком состоянии запомнилось.

Надевая поверх своего единственного платья форму-балахон, с огорчением заметила, что порвала пелерину сзади. Видимо, когда бегала через высокие кусты за комендантом. Я тогда и волосами больно зацепилась. Надо будет найти нитку с иголкой, а то сильно сомневаюсь, что мне выдадут новую форму. Пока же прикрыла прореху волосами.

В столовой, едва сев за стол, была атакована с трёх сторон.

«Где вечером была?» – взволнованно, это Лексо.

«Что ела?» – ревниво, это Вано.

– Ардин, ты правда в наручниках приехала?!.. – с восторгом, это Хельме.

Жестом попросив Хельме немного помолчать, объяснилась с духами. Оказывается, это так приятно, когда о тебе кто-то переживает! Успокоившиеся повара накрыли нам завтрак. Мне досталась огромная тарелка с яичницей, бобами, колбасками, поджаренным хлебом и помидорами. Анхельм страдальчески вглядывался в свою кашу. Похоже, чудо-повара всерьёз вознамерились поработать над его фигурой.

– Арди-иин… Что это?

«Овсянка, сэр», – съехидничал невидимый голос.

– Овсянка и сыр, Хельме, – озвучила я.

И добавила шёпотом:

– Вано, а он с неё в галоп не пустится? Овсом же лошадей только кормят…

«Джон. Сэр Джон».

– Чего?

«Позвольте представиться. Я – сэр Джон, юная мисса. И смею заметить, что овсянка является наиважнейшим блюдом для благородных джентльменов, заботящихся об укреплении своего тела и духа».

– Сержон… жентль… в общем, Хельме, ешь давай!

За завтраком всё же пришлось рассказать другу свою нехитрую историю. Тот пучил глаза, не забывая набивать рот.

– Арн Шентия, серьёзно? Сам тебя нашёл? А я думал, действительно всё враки!

Воспользовавшись моментом, расспросила его о сероглазом маге. И всё-таки порозовела, вспомнив утренний сон, но увлечённый Хельме не обратил на это внимания.

– Он действительно сильный маг?

– О-оо, ты шутишь! Сильнейший во всей Империи! Боевая магия, поисковая, ещё там по мелочи что-то, уж не помню… Ну, не по мелочи, конечно, у него очень высокий магический талант. А ещё, говорят, собственная интуиция и проницательность просто за гранью возможного. Он же младший брат императора, если ты не знала. Сейчас возглавляет отдел контроля за магией. Ну и за Академией приглядывает, конечно: он глава совета попечителей.

– А-а… И часто он в Академии бывает? – да что ж такое, голос отчего-то дрогнул…

– Не-е… Насколько я знаю, вообще не появляется. У тебя вот случай исключительный. А, ну и племянник его, принц наследный, теперь тоже на первом курсе. А так до следующего года, наверное, и не появится.

Не то чтобы меня это сильно расстроило. Я помнила о его равнодушных словах после моего прохождения Врат, но… Да что это за «но»! Один дурацкий сон и растаяла? Ну уж нет!

– Ты на занятия-то пойдёшь, Хельме?

– Да что я, одну тебя на съедение к этим крыжтам болотным отпущу? Ни за что!

***

– Записывайте: общая классификация магии.

Весь первый курс усердно заскрипел перьями и карандашами. На этот раз мэтр Отран не стал тратить время на приветствия и пространные речи, а перешёл непосредственно к предмету. В стандартном мешке, выданном мне при заселении, нашлись также и письменные принадлежности.