Ровельхейм: Право на магию

Его светлость задумчиво расхаживал по кабинету, не торопясь заканчивать визит. Какой-то червячок сомнений грыз его изнутри, словно какую-то тонкую нить он всё не мог ухватить.

– В коридоре я видел ещё одну девушку, достаточно взрослую. Сколько ей? – обратился он к настоятельнице.

– Косорукую… кхм… Ардину, видать? Ей всего семнадцать, господин.

– Дайте мне записи о появлении ваших подопечных в обители.

Листая толстую книгу, арн подметил несколько перечёркнутых имён с пометкой «померла». Поднял тяжёлый взгляд на настоятельницу, но продолжил искать.

– Эта воспитанница, Ардина. Здесь указан день рождения: десятое марта. И появилась в обители в тот же день. Она была рождена здесь?

– Э-ээ, нет, господин… Когда мы не знаем дату рождения ребёнка, то записываем её днём появления в обители. А так нам её уже пятилеткой подкинули.

– Раз вы не знаете точную дату рождения, то как смогли определить возраст?

– Ну, господин, я же их много перевидала уже… Она очень худая да мелкая была, пять и то с натяжкой дали… Может, сейчас ей и вовсе шестнадцать, кто ж знает…

– Привести, – прервал Гризу его светлость.

Глава 2

Ой, мамочки… Я с размаху врезалась в кого-то и чуть не упала. И тут же горячая ладонь подхватила меня за спиной, удерживая. От монашек такой любезности не дождёшься. Я подняла голову и упёрлась в тяжёлый сверлящий взгляд тёмно-серых глаз. Обомлела, растерялась. Так вот чьи лошади были слышны. Но… мужчина?!.. Здесь, в обители? Так, не время размышлять.

Пробормотала извинение и бросилась наутёк. Мельком заметила ещё несколько мужских силуэтов. В птичнике отсидеться не удалось, буквально через десять минут сестра Варна схватила меня повыше локтя и молча поволокла в кабинет настоятельницы. Грубо втолкнула и закрыла за собой дверь.

Спрятав пульсирующие руки за спиной, я сделала шаг вперёд, не поднимая головы.

– Посмотри на меня.

Сильный мужской голос пробрал до дрожи. Я с трудом заставила себя посмотреть на его обладателя. И снова те же стальные глаза: цепкие, внимательные. Но в этот раз удалось рассмотреть чуть больше. Тёмные густые брови, короткие волосы, волевое лицо, поджатые губы. Наверное, это красивый мужчина, но мне не с кем сравнивать. Смотрел он долго, не отрываясь, но не рассматривал, а как будто сквозь меня. Но вот он ещё сильнее поджал губы, еле заметно дёрнулась небритая щека, и мужчина отвернулся, разом утратив ко мне интерес.

– Мэтр Эрдис, приступайте, – только и сказал он.

Я украдкой осмотрелась и заметила ещё троих незнакомцев в кабинете. Симпатичный старичок, названный мэтром Эрдисом, ласково кивнул мне.

– Подойди, дитя. Протяни руки.

Я сделала ещё пару шагов, встав почти бок о бок с грозным обладателем стального взгляда. От него веяло какой-то непонятной мощной силой, мне даже почудилась тёплая волна, исходящая от горячего тела.

А мои руки… вот же крыжт зелёный. Свои бедные руки, войдя, я спрятала за спиной. Ладони были исполосованы розгами и кровоточили, сестре Ринне ведь дела нет до того, что ранки ещё с прошлого раза не зажили, а теперь заново вскрылись. Я осторожно вытянула руки тыльной стороной вверх, попыталась распрямить пальцы, но те скрючились против моей воли. Старичок поводил над моими руками какой-то каменной призмой, вздохнул, покачал головой.

Сероглазый мужчина внимательно следил за его действиями, скрестив руки на груди. И вдруг ощутимо напрягся. Вполоборота оказался передо мной и взял за запястья, разворачивая кисти ладонями вверх. Я только сдавленно охнула от боли, сопротивляясь. Но нет, всё же увидел… Старичок рядом тоже охнул. Воздух как будто сгустился вокруг, а в голосе сероглазого прорезалась злость:

– Это так вы заботитесь о своих «крошках»?!

Мать-настоятельница побледнела и вжалась в кресло, но попыталась себя выгородить:

– Так это, ваша светлость, часть воспитания… Косорукая она, всё назло портит!

– Замолчите, – зло рявкнул сероглазый. – Мэтр Норран, займитесь.

От накопившейся обиды и боли глаза вновь защипало. Да за что мне все эти унижения? Ещё один мужчина в почтенном возрасте подошёл ко мне, поцокал языком при виде моих истерзанных ладоней, и вдруг неожиданно их окутала лёгкая белая дымка.

Магия?!.. Это – магия? А эти мужчины, значит, тоже маги?

Дымка рассеялась, и неожиданная лёгкость прогнала вереницу вопросов в моей голове. Боль ушла, и я с изумлением уставилась на свои ладони. Белая чистая кожа – ни следа от недавних побоев, да и от прежних тоже. Я осторожно распрямила скрюченные пальцы, сжала и разжала кулаки несколько раз. Потрясённо взглянула на целителя, не зная, что сказать, но, видимо, благодарность он сам уловил в моём взгляде, потому что лишь махнул рукой и отошёл.

Маги, будто безмолвно условившись, направились к выходу, всем видом показывая, что визит окончен. Только самый главный морщился и чего-то тянул. Как будто у него до сих пор не было ощущения законченности, того спокойствия, когда дело выполнено. Словно какая-то неуловимая ниточка ускользала от его взора.

– Вы дважды назвали её «косорукой». Почему?

Настоятельница Гриза почти слилась с креслом.

– Господин, так она действительно всё портит… Не знаю уж, намеренно или нет. Подушки пером набьёт, так сёстры потом неделю мигренью мучаются. А те, что в город продаём, так их нахваливают да ещё просят. Готовить ей уже запретили: вроде из одного котла едим – так сестёр всех как есть прихватывает, а сироткам ничего. Посуду начнёт мыть, так…

– Достаточно, – мужчина вновь зашагал по комнате, нахмурившись.

Да что у него так назойливо зудит? Я так и застыла истуканом на месте с вытянутыми руками, боясь шелохнуться. Пожалуйста, отпустите уже, а?

Взгляд мага упал на большую дорожную сумку с непонятными штуками. Он легко подхватил её, водрузил на широкий дубовый стол, раскрыл. Рассеянно начал перебирать предметы. Это потом уже милый старичок объяснил мне назначение всех этих артефактов.

Там была призма из камня Ррурха, мэтр Эрдис использовал её сегодня несколько раз. Она обозначала присутствие магии в человеке, реагировала даже на самые крохотные искры, недоступные магическому зрению.

А тонкое устройство из шестерёнок и серебряных стрелок – это компас Ветра, он помогает ориентироваться в Лесу.

Кандалы Тротта – небольшая плашка из мрамора, используется для блокирования магии при задержании преступников.

Серебряный карандашик для мгновенной связи на расстоянии.

Маг вновь задумчиво посмотрел на меня, а я так и стояла, протянув запястья. Готовая сдаться на милость незнакомцев.

– Господин Эрдис, – нахмурился маг. – Напомните, кажется, у кандалов Тротта есть ещё одно свойство? Они не только запечатывают магию носителя, но и…

И, даже не дождавшись ответа на недоговорённую фразу, схватил плашку и как-то активировал над моими протянутыми руками. Это потом уже я узнала, что артефакт не сработал, потому что нельзя заблокировать то… что уже запечатано. Но можно это увидеть.

А тогда я с удивлением воззрилась на чёрные массивные наручники, возникшие ниоткуда на моих запястьях, скованные между собой крепкой цепью. Я их не ощущала вовсе, но и выкованы они были не из металла. Взгляд даже не мог сфокусироваться на чёрном материале – тот будто расплывался, клубился тьмой.

Я недоумённо подняла глаза на мага и заметила, как медленно ползёт его левая бровь вверх. Остальные маги окружили меня и изумлённо вглядывались в это сомнительное украшение. Я ничего не понимала.

А, была не была… Теперь будь что будет. Собрала остатки мужества и спросила сероглазого напрямик:

– Я… я арестована? За что?..

Тот уже совладал со своим лицом, пристально всматриваясь в моё. Вместо него ответил симпатичный старичок:

– Нет, дитя… одарённое дитя. Теперь, наоборот… свободна.

***

Я ехала в мерно покачивающейся карете в компании мэтра Эрдиса и мэтра Норрана. Никто мне их не представил, но услышанные имена я и так запомнила на всю жизнь. Мэтр Эрдис, тот самый симпатичный старичок, вкратце объяснил мне ситуацию с набором в Академию Ровельхейм.

Меня, оказывается, искали. В Академии никак не мог начаться учебный год. Осмысливая неожиданные события двух последних часов – наказание от сестры Марты, появление магов-мужчин в обители, эти страшные наручники, мой первый проход порталом – я потихоньку привыкала к новой мысли. Сначала задвинула её на задворки сознания, не поверив, а теперь потихоньку, не спеша, доставала, рассматривала, трогала…

Я стану студенткой!

Ух, вот и призналась самой себе.

Во мне нарастало ликование. Ещё утром я была не пойми кем, воспитанницей обители с мрачным будущим, а теперь еду в карете в Академию! И ведь имею на то полное право, ведь я… одарённая. Катала это слово в голове до изнеможения. Я ничего не понимаю в одарённости и в магии, но твёрдо знаю одно: что бы это всё ни значило, а жизнь моя больше никогда не будет прежней.

Мои спутники ехали молча. Заговаривать первой я не посмела. Хотя как же мне хотелось горячо поблагодарить мэтра Норрана за лечение! И расспросить мэтра Эрдиса об этой Академии. У меня роились вопросы в голове, столько всего ещё предстояло узнать! Но я вжалась в уголок у окна, глядя в пол перед собой. Но нет-нет, а мой взгляд всё возвращался к собственным рукам, хотя страшные браслеты исчезли, как только сероглазый маг убрал тот артефакт.

– Кандалы Тротта ещё на вас, дитя. Сначала их должен увидеть ректор. А потом их окончательно снимут, и вы пройдёте Вратами.

Спасибо, мэтр Эрдис… Я смутилась под его добрым взглядом. Надо же, всё подмечает. А тот со вздохом продолжил:

– Ну, спрашивайте уже. По глазам ведь вижу, что не терпится.

– Что это за Врата, зачем их нужно проходить, господин Эрдис?

– Врата определят ваш природный дар и общий магический талант.

Видя недоумение на моём лице, мэтр продолжил:

– Магия, деточка. Чтобы понять, какая у вас. Есть магия созидания и разрушения, магия стихий, магия Света и магия Тьмы… Нет, объясню проще. Это общая классификация, а подвидов её великое множество. В каждом одарённом могут сочетаться несколько видов. Обычно это одна основная, сильная, и пара-тройка дополнительных слабых. Врата всё покажут. Например, если одарённый обладает мощной боевой магией и, допустим, немного водной, то при прохождении Врат пространство под аркой вспыхнет ярким алым цветом с синей каймой. И таких каёмок может быть несколько. Каждый оттенок имеет значение, и уже по общей картине комиссия решит, чему следует студента обучать.

– А природный дар?

– Дары, дитя, тоже многогранны. На Вратах выбиты три десятка магических символов, и каждый из них – слово, и из таких слов складываются целые фразы. Сочетание глаза и колеса, например, – это дар видеть будущее. Ухо, рот и птица – дар слышать и говорить с животными. У каждого, прошедшего через Врата, загораются те или иные символы – как правило, не меньше двух-трёх – так и «читают» природный дар. Порой молодые люди сами не знают всех граней своего дара, а в Академии, опять же, их направляют, помогают его развить.

– Простите мне моё любопытство, господин Эрдис… А какой у вас дар?

Старичок хитро улыбнулся:

– Глаз, камень, рука и молния. Думай.

– Вы… видите магию в неживом? Молния – это ведь какая-то высшая сила…

– Хм, сообразительная… Да, молния – это и есть общий символ магии. Я вижу саму суть предметов: природных и рукотворных. Узнаю́ свойства любого механизма с первого взгляда. Определяю магический потенциал камней, песка, земли, любого природного материала. Таков мой дар. А сама моя магия белая, этот цвет означает созидание. Потому я и преподаю артефакторику, – подмигнул мне мэтр.

После событий в кабинете Грымзы мне дали полчаса на сборы. Вот только собирать было практически нечего. У меня было всего два платья – серое саржевое, повседневное, которое было на мне, и тёмно-синее, «выходное». И то досталось от Беаты, она его носила в свои 13-14 лет, прежде чем вымахала в такую оглоблю. Я переоделась в него и без сожаления скомкала старое тряпьё, запихнув ногой под кровать. А ещё сдёрнула ненавистный серый чепец и отправила туда же.

Так, пара белья, ночная сорочка, нехитрые девичьи принадлежности, а башмаки и так на мне. А больше у меня ничего и не было. Всё уместилось в одну холщовую сумку. Распрощавшись с зарёванной, но искренне обрадовавшейся Беатой, уже через двадцать минут я спустилась к дверям обители. Подумала и совсем осмелела – распустила тугой узел волос, и те пепельной волной рассыпались по плечам. Я была готова.

И вовремя. Дверь кабинета в конце коридора распахнулась, и Сероглазый (так я его пока назвала, не зная имени) решительным шагом двинулся ко мне. Скользнул быстрым взглядом, оценивая готовность, и выбросил раскрытую ладонь перед собой. В открытых дверях воздух как будто раскололся, зазвенел и вдруг превратился в подрагивающее овальное зеркало – портал.

– Идём, – протянул мне маг руку.

И я пошла.

Портал, в который я так отчаянно шагнула, зажмурившись, вывел нас в городок Ровель-а-Сенна. Тот соседствовал с Академией и находился в двух часах езды от неё. В самой Академии порталы пока бездействовали, как мне объяснили, поэтому дальше мы добирались на карете. Сероглазый и другой маг его возраста умчались далеко вперёд на скакунах. За оставшееся время в пути я смогла узнать немного больше об Академии, её факультетах и порядках. Поток моих вопросов всё не иссякал, и даже суровый мэтр Норран вставил пару фраз в наш разговор, когда возница вдруг остановил лошадей:

– Тпру-у… Приехали, ваши милости.

Ронард Шентия

– Кандалы Тротта?!.. На ребёнке? Немыслимо… – Валдан, не веря, только качал головой.

Его светлость опередил мэтров с найденной девушкой и вкратце пересказал ректору события сегодняшнего дня. Лишь благодаря въедливости и интуиции арна Шентии удалось обнаружить одарённую. В голове у обоих не укладывалось: судя по всему, ребёнка «запечатали» не менее двенадцати лет назад. Более бессмысленного действия трудно представить.

Первый признак будущего мага – его природный дар – проявляется в двенадцать-тринадцать лет, а магические способности раскрываются в восемнадцать. Невозможно знать заранее, кто станет магом, а кто нет. Значит, тот, кто надел кандалы Тротта на ребёнка в таком раннем возрасте – в шесть лет! – гарантированно не хотел, чтобы его магические способности, если бы таковые в нём были, проявились. Но ведь магов действительно единицы, вероятность появления способностей в случайном ребёнке мизерная. И наследственность никакой роли в этом не играет. Удивительно было и другое – почему Врата всё же среагировали на заблокированную магию. Как?

– Валдан, я хотел, чтобы вы увидели это сами, а потому пока не стал снимать заклятье. Как вы понимаете, раз магия «запечатана», считайте, что её и нет. И эта девушка и дальше жила бы в неведении обычной, не магической жизнью. Но я рассмотрел кое-что… Тот, кто надел на ребёнка кандалы в своё время, сработал крайне непрофессионально либо в огромной спешке. Я заметил зазор в одном из звеньев цепи: оно не было сомкнуто до конца. Вероятно, какая-то толика магии всё же прорывалась наружу, и Врата среагировали на неё.

Его светлость был сосредоточен и задумчив. Ему подкинули интересную загадку, и он твёрдо намерен был её разгадать. Но вот он оторвался от размышлений, вслушался в шум за окном и кивнул ректору:

– Они приехали.

***

Наш приезд вызвал суматоху. Взбудораженные мэтры, несущиеся к карете, не могли не вызвать любопытство и у студентов. Так что нас ждали.

Карета миновала внушительные стены Академии и остановилась на площадке для экипажей. Около пяти минут занял пеший путь до главного административного корпуса. Озираясь по сторонам, я то и дело натыкалась на недобрые взгляды. И да, причина их была очевидна – вот она идёт в синем домотканом платье и в сопровождении двух уважаемых мэтров. Та, из-за которой до сих пор не погасли Врата, а Академия стояла мёртвым городком.

У входа в круглую башню уже собралось множество преподавателей и студентов, и все их взгляды устремились к нашей троице. В нарастающем гуле я различила шепотки: «Это из-за неё… вот опоздавшая…». Прямо перед нами массивные створки круглой башни распахнулись, и тут же все разговоры стихли под тяжёлым взглядом стальных глаз. Сероглазый маг пропустил нас троих внутрь и вновь запер двери.

– Хм, действительно, очень старая магия. Лет десять, не меньше… А вот и слабое звено…

Я снова стояла с вытянутыми руками, а вновь видимые чёрные невесомые наручники на них обследовал ещё один маг, низко склонившись и чуть ли не обнюхивая их. Сероглазый тоже стоял рядом, и мне вновь стало не по себе из-за исходящей от него силы.

– Что ж, я увидел достаточно, – сказал незнакомый маг и, сделав резкий пасс руками, разрубил цепь.

Наручники растаяли в воздухе, а меня качнуло. Ректор Валдан – а им и оказался этот мужчина – придержал меня за плечи. И наконец-то обратил внимание на меня саму.

– Врата ждут. За опоздание вы не понесёте наказание, это не ваша вина. Преподавателей я предупрежу, но за реакцию студентов ручаться не могу. Ну что ж… идите. И, надеюсь, вы продемонстрируете выдающиеся силы, и они хоть как-то оправдают все эти волнения.

И ректор подтолкнул меня к высоченной каменной арке.

Взгляды всех присутствующих вновь сошлись на мне. Меня охватило волнение вперемешку с восторгом. У меня есть магия! Сейчас я увижу её собственными глазами! Интересно, какая она будет? Красная, боевая, или белая, созидательная? А может, это будет магия стихий – зелёная, синяя, голубая… И каким окажется мой природный дар?

Затаив дыхание, я прошла под аркой и оглянулась. Белая дымка, окружавшая камни до этого, развеялась, а пространство внутри затянулось серо-бурым дрожащим маревом. Ещё через пару секунд на камнях неуверенно зажёгся магический символ. Всего один. С изображением руки. А ещё через несколько мгновений всё погасло, и арка застыла неживой каменюкой.

И… что? Мэтр Эрдис ведь так красочно описывал все основные цвета магии и рассказывал про фразы из слов-символов… А у меня зажёгся только один. И что это за цвет магии такой непонятный?

Я растерянно посмотрела на магов, и сердце ухнуло куда-то вниз. Лицо ректора закаменело. Мэтр Норран скривился. Мэтр Эрдис смотрел на меня с жалостью и разочарованием. А Сероглазый… Сероглазый полоснул словами, будто ножом по горлу:

– М-да. И стоило ради такого возиться.

И, резко крутанувшись на каблуках, вышел прочь.

На выходе меня сдали на руки коменданту – неприятному долговязому мужчине с цепким взглядом. Тот моментально оценил мой скромный внешний вид, а также отсутствие всякого интереса со стороны мэтров, и велел идти за ним. Когда я вышла из башни, солнце уже зашло, и сумерки сгустились над Академией. Только теперь всё вокруг неуловимо изменилось…

Защебетали невидимые птицы, зажглись тёплым светом фонари, всё пришло в какое-то движение, даже сами стены будто бы облегчённо вздохнули.

Ректор велел мне с утра зайти за документами и расписанием в секретариат. Точно, документы… Я так поспешно покинула приют, что даже не подумала о них. А ведь я, выходит, уже совершеннолетняя. В каких же странных условиях это выяснилось. Я твёрдо решила, что когда-нибудь выберу самый счастливый день и назначу его своим новым днём рождения. Может быть, этот?

Думать о том, что показали Врата, не хотелось. Никто так и не объяснил мне произошедшего, а спрашивать самой, судя по вытянувшимся лицам магов, было неуместно. Я робко поинтересовалась у коменданта насчёт ужина, так как с утра, кроме пустой каши, так ничего и не ела. Тот буркнул, что полевую кухню уже свернули, а столовая начнёт работу только завтра. Мужчина спешил, явно торопясь отделаться от меня, и я за ним еле поспевала.

На пятом этаже женского общежития он остановился в хозяйственной подсобке, вытащил из кучи различных предметов деревянную раскладушку, достал с полки подушку, одеяло и запечатанный мешок. Мешок вручил мне. Опять буркнул под нос:

– Все комнаты уже укомплектованы студентами, свободных мест нет.

И постучался, как мне показалось, в первую же дверь. Пробормотав двум ошарашенным студенткам что-то про подселение и уплотнение, затолкал меня и раскладушку в комнату и был таков.

– Это ты только сегодня приехала? – сощурилась одна из девушек, сложив руки на груди.

Мне не понравился её тон, но отпираться не было смысла.

– Да. Не по своей вине. Ректор об этом знает.

Лица у обеих были напряжённые. Та, что спрашивала, оказалась высокой стройной брюнеткой. Довольно симпатичной, но сейчас её сильно портили нахмуренные брови и плотно сжатые губы. Вторая девушка на фоне светло-зелёных обоев и сама казалась какой-то зеленоватой. Крепко сбитая, с грубоватыми чертами, и взгляд настороженный и цепкий. Может, так и выглядят нелюди, они же Лесные жители? Я про них пока только слышала.

Брюнетка недоверчиво хмыкнула. Обе так и застыли каменными горгульями на входе, не давая мне пройти внутрь. Я вздохнула. Что ж, в приюте тоже приходилось отвоёвывать своё место под солнцем. Сказала спокойно и твёрдо:

– Мне жаль, что моё опоздание доставило всем неудобства. Но спать в коридоре я не собираюсь. Решение коменданта можем оспорить завтра. А сейчас давайте просто отдохнём перед завтрашним днём.

Брюнетка всё так же пристально вглядывалась в меня, а вот вторая, удовлетворившись услышанным, коротко кивнула и отошла вглубь комнаты. Да, знакомство не задалось. Судя по халатам девушек, они собирались ложиться как раз перед моим вторжением. Я успела лишь обустроить себе постель, обнаружив в мешке постельное бельё. Там же нашлось полотенце, туалетные принадлежности и синий с золотистой каймой балахон – моя новая форма. Рассмотреть её как следует я не успела – мои новые соседки погасили свет. Переодевшись в сорочку в темноте, я тоже легла и сразу провалилась в глубокий сон.

Глава 3

Проснулась я от жуткого голода. Пока умывалась в крошечной ванной комнате, благо проснулась я первой, голову вновь заполнили события вчерашнего дня, а желудок совсем скрутило. Нет, так не пойдёт. Я тряхнула головой. Сначала завтрак, а потом всё остальное.

Надев своё единственное синее платье, я отправилась на поиски столовой. Рассудив, что так рано студенты могут двигаться лишь в одном направлении, я пристроилась к ручейку таких же ранних пташек. Ну не в библиотеку же они с утра, право слово. И действительно, скоро я вошла в трапезный зал.

Повсюду стояли столики, и многие из них уже были заняты разношёрстными компаниями. Я покрутила головой в поисках линии раздачи и поваров, но ничего такого не обнаружила. Так где же брать еду? Покосилась на занятые столики – за ними студенты уже что-то уплетали. Остальные вошедшие просто занимали свои места. Хм, так может тут обслуживание? Но разносчиков тоже не видно…

Пока я растерянно топталась на месте, на меня уже начали недобро коситься с ближайших столиков: узнали. По стеночке я проскользнула в дальний угол зала и устроилась за пустым столиком. Так, и что дальше? Кто-то подойдёт или нужно подзывать? От голода и непонятной ситуации я начала потихоньку злиться.

«Вах, слющ, ещё одна», – прозвучал над ухом сварливый мужской голос.

«Э-ээ, панаэхали!.. Усэх кормить никаких дэнег не хватит, да?» – вторил ему такой же голос со странным выговором.

Я вздрогнула и осмотрелась. Голоса звучали совсем рядом, но ближайший столик ко мне со стайкой манерных девиц был в двух метрах. Ну, всё, добегалась, слуховые галлюцинации.

«Нэрвическая какая… Уано́, дорогой, ты подожди».

«Канэш, брат, пусть аппэтит нагуля… насидит, уопщем».

Это что, они про меня говорят? Да что же это за место такое? Мало того, что все и так волками смотрят, так ещё, похоже, не исключено, что снова останусь голодной. Девицы, кстати, принюхивались к тарелкам с кашей и демонстративно морщились. Да я бы сейчас за порцию каши все свои дары и способности отдала! От обиды и голода стали наворачиваться слёзы.

«Э-э! Э-ээ, дэвушк, ты что там? Уано, дорогой, ну-ка пасматры», – голос со странным акцентом зазвучал как-то обеспокоенно.

«Ох ты ж… Лексо-о-о, брат, да она сейчас в обморок грохнется! Сутки не ела!»

Предательское урчание в моём животе громко подтвердило его слова. Ничейные голоса вдруг утратили свой странный акцент, засуетились:

«Так, давай, мечи… ага… и этого… и того тоже… и зеленушкой посыпь… и чайку, да…»

Восхитительный запах жареного мяса вдруг поплыл по залу, а прямо передо мной начали одна за другой возникать тарелки. Воздушный омлет с беконом и свежей зеленью, небольшая пиала с прозрачным бульоном. Горячие золотистые лепёшки, залитые расплавленным сыром, крохотные тарталетки с разнообразными начинками. А последней на столе появилась огромная чашка ароматного чая. Я ошарашенно смотрела на всё это, сглотнув слюну. Манерные девицы как одна повернулись в мою сторону.